Текст книги "Himitsu ga mou owatta (СИ)"

Автор книги: Frei the Oracle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

– Курута? Сдохнуть пришёл? Хочешь сразиться, так пойдём выйдем… – его рычание прервал вскрик. Курапика выстрелил Финксу в плечо.

– Даже слов не понимаешь, – презрительно бросил он и переключился на Шалнарка. – Отвечай, что вы сделали с Орихарой Асами?

– Эй, какого хуя? – до Финкса, наконец, дошло, что он связан по рукам и ногам. А значит, больше не было смысла скрывать цепь.

– То, чего ты не смог, – тот улыбнулся. В голосе послышалась издевка. – Подружились и неплохо провели время.

– Тебе бы лучше не действовать мне на нервы, – предупредил Курапика, сжимая рукоять пистолета. Да как он смеет говорить что-то подобное? Совсем совести нет?

– А что не так? – губы растянулись ещё шире, из-за чего улыбка стала совсем уж ненатуральной. – Я отвечаю на вопросы и, в отличие от моего друга, соблюдаю все приличия.

– Грязные трюки это всё, на что ты способен, а, красноглазый пидорас? – проскрежетал Финкс.

Теперь он пытался разорвать цепи мышцами. Все пробуют, только вот ни у кого не выходит. Курапика заставил цепи сжаться сильнее, особенно вокруг поврежденного плеча. Кровь хлынула на футболку, а Финкс громко и часто задышал. Курапика никогда не считал себя садистом, но этот звук показался ему на редкость приятным.

– Орихара Асами согласилась на ритуал? – продолжил он, не сводя глаз с Шалнарка.

– Конечно, согласилась, – воскликнул тот с энтузиазмом. – Сегодня вот договаривались насчёт даты. Мы решили сделать это в Новый год.

От ответов этого ублюдка хотелось скрежетать зубами. Что за человек? Далеко не каждый будет язвить со спокойной улыбкой на лице, когда в голову направлено дуло пистолета. Как же велик соблазн нажать на курок пару-тройку раз… Но вместо этого с пальца соскользнула цепь поиска и закачалась, как маятник. Жаль, что Курапика не активировал её сразу – не поймёшь лжет он или говорит правду.

– Если эта цепь качнется во время ответа, я выстрелю, – предупредил Курапика. – А теперь повтори-ка свой ответ.

– Серьёзно? – рассмеялся Шалнарк. – Ладно-ладно, не горячись, я немного соврал. Асами очень упертая, и пока не дала согласия.

Сложно сказать, от чего именно его передернуло. То ли от того, что у этой мрази хватает приличий обращаться к Асами по имени, то ли от его издевательского тона. Курапика сделал глубокий вдох. У них есть план, и ему следует в точности выполнять свою часть, иначе ничего не выйдет. Выдох.

Стоило ему открыть рот для нового вопроса, как из темноты выскочило что-то небольшое и розоватое. Этим нечто оказалась лысая кошка с уродливым хвостом, как у крысы. Она всеми лапами и зубами вцепилась Курапике в штанину, пытаясь прокусить ткань и добраться до кожи.

– Дура, уходи отсюда! – закричал Финкс. Широко распахнутые глаза, поднятые брови (вернее то, что их заменяло), приоткрытый рот: всё лицо кричало – он не на шутку перепугался.

Серьезно? Этот амбал убил столько человек, сделал столько зла и теперь беспокоится о своей кошке? Это, должно быть, шутка такая? Почему у него не нашлось хоть немного человечности для людей, которых он заставил страдать?

– Если ты не уберешь кошку, я её пристрелю, – сказал Курапика как можно жестче.

Лицо Шалнарка тоже изменилось. Улыбка уже не была такой уверенной, а из глаз исчезли спокойствие и самоуверенность. На мгновение в его глазах мелькнула ненависть. Да быть не может! Они, что, все на этой кошке повернулись?

Шалнарк попытался напустить на себя уверенности и направился к нему, но во всей его фигуре читалось беспокойство. Наконец-то Курапика нашел способ надавить на него. Заставить бояться и нервничать. Шалнарк поравнялся с ним и присел на корточки. Кошка, уж слишком воинственная, никак не хотела отрываться от его штанины.

– Пойдем на ручки, Гуригури, – проворковал он еле слышно. – Давай сюда. Вот так, хорошая девочка.

От одного взгляда на Шалнарка, нежничающего с кошкой, становилось тошно. Он относился к Асами как к предмету, а в этой уродине души не чает, хотя она даже не человек. Почему в этом доме всё так неправильно? Наконец, он преуспел в своём деле и поднялся, с кошкой на руках. Она, тем временем, вылизывала его подбородок. Шалнарк вернулся, где стоял, обнимая и почесывая кошку за ухом.

– Вы пытали Орихару Асами?

– Ну да, было дело, – бросил он с явным безразличием. Теперь всё внимание уходило питомцу. – Но я этим не занимался.

– Кто это делал? – прошипел Курапика сквозь зубы. Асами страдала, а у этого подонка такое не вызвало ни капли сострадания. У него вообще есть чувства?

– Прости, Финкс, я не могу врать, – Шалнарк извинился, но все было каким-то фальшивым. А затем добавил с неуместной торжественностью, – Да вот же он стоит!

Рука Курапики опустилась и два раза спустила курок, целясь Финксу в бедро. Тот сморщился и запрокинул голову, но кричать не стал. Кошка чуть не вырвалась из рук Шалнарка и громко замяукала.

– Ты же понимаешь, что теперь тебе не видать лёгкой смерти? – прорычал Финкс. – И твои ёбаные цепи меня не остановят.

– Эти цепи принудительно включают Зецу, а без нэн их так просто не разорвешь, – бросил Курапика и перевел взгляд на Шалнарка. – Продолжим разговор.

– Но я ведь сказал правду! – на лице Шалнарка отразилось удивление. Ни беспокойства, ни сочувствия чужой боли, и, что самое плохое, больше ни капли страха. – Зачем ты выстрелил в него?

– Ты еще спрашиваешь! – воскликнул Курапика чуть громче, чем ожидал от себя. – Он пытал человека. Ты вообще знаешь, что такое пытка? Понимаешь, как страшно и больно тому, кто через это проходит? Ты, блять, понимаешь это или нет?!

– Ты хочешь услышать, что нам жаль? Да даже если так, это не твое дело, пидорас! – закричал Финкс. Его лицо исказилось и теперь больше напоминало гневную маску. – Да, я пытал её, сорвал ей пять ногтей, и мои сожаления нихуя тут не изменят. Хочешь поговорить, со мной, блять, говори! И прекращай целиться в Шала и Гуригури, они вообще в этом не виноваты!

– Ты со мной хочешь поговорить о невиновных? – да как эта тварь вообще смеет произносить что-то подобное?

Цепи стиснули Финкса крепче, ещё немного, и у него кости начнут трещать. Кошка словно почувствовала, что происходит, и принялась оглушительно вопить, сопровождая звуки, мало похожие на мяуканье, яростными попытками выбраться. Шалнарк что-то шептал ей на ухо, но это мало помогало.

– Сейчас я решаю с кем разговаривать, – отрезал Курапика, прожигая Финкса взглядом. Вдох. Выдох. Нужно держать себя в руках. До него ещё дойдёт очередь. Он перевёл взгляд на Шалнарка. – Что ещё вы сделали с Орихарой Асами? Если ответ мне не понравится, выстрелю в кошку.

Конечно, у Курапики рука бы не поднялась убить животное, но раз уж это был единственный способ их запугать… До чего же он докатился? Что они вынуждают его делать?

– Дай-ка вспомнить, – протянул он с приторной улыбкой. – Вылечили от пневмонии, научили играть в Мортал Комбат, наряжали вместе ёлку и готовились к празднику. Что ещё, Финкс?

– Шалнарк, блять! – прошипел тот. – Ты какого хуя устроил? Моя кошка…

Курапика с недоверием уставился на Цепь поиска. Он столько всего перечислил – и хоть бы одно высказывание оказалось ложью. Но нет, цепь даже не шелохнулась. Выходит, они сначала пытали её, а потом резко сменили тактику на прямо противоположную? Да что творится у них в голове?

Мы сделали то, чего ты не смог – подружились и неплохо провели время. Шалнарк мог сколько угодно язвить и приторно улыбаться: таким цирком Курапику не проймешь. Но эта чертова фраза действительно его задела. Это неправильно! Не могла Асами подружиться с кем-то вроде этих двоих!

– Последний вопрос, – Курапика покрепче сжал пистолет, – где сейчас Куроро Люцифер?

– Извини, Курапика-тян, но ты опоздал самую малость, – Шалнарк ехидно усмехнулся. – Видишь ли, ещё несколько часов назад он был здесь, а теперь уехал куда-то с Хисокой. И никто из нас не знает куда, представь? Эх, пришел бы ты раньше…

Финкс прыснул и захохотал, насколько ему позволяли цепи, а Шалнарк глянул на него с фальшивой жалостью. Даже у их кошки был какой-то неприятный, глумливый взгляд. Чёрт! Что бы он не спрашивал, это приводит только к расстройству и ярости, и так переполняющей его. Надо с этим завязывать.

Цепь правосудия выстрелила из рукава и устремилась к Финксу. Лезвие прошло сквозь кожу, заставляя его поперхнуться смехом, и исчезло внутри. Курапика мысленно повторил несколько предложений, заученных наизусть, а затем откашлялся и начал:

– У меня есть три условия. Ты можешь отказаться выполнять их, но тогда умрешь. Если нарушишь хоть одно из них – умрешь.

– Так это был ты, говноед? – воскликнул он. – Тот, кто наложил нэн на Шала и Паку! Так я, блять, и думал!

– Первое условие, – Курапика проигнорировал его выпад. – Тебе запрещено использовать нэн. Второе условие: ты не можешь передавать никакую информацию обо мне и моих способностях никаким из способов. Если ты попробуешь рассказать, написать, намекнуть, передать, используя жесты, пантомиму, а так же сделать это с помощью нэн или используя любой другой способ – умрешь. Третье условие: попытаешься убить меня или причинить вред моему здоровью – умрешь.

Финкс выглядел так, словно готов разорвать Курапику на части, даже не пользуясь нэн и оставаясь в скованном состоянии. Если бы это можно было сделать одним только взглядом, Курапика давно бы превратился в безжизненную груду плоти. Всё правильно, такого, как он, необходимо остановить.

Раздались аплодисменты. Сначала тихие, еле различимые, но всё крепнущие и усиливающиеся. Шалнарк хлопал в ладоши с довольной улыбкой на лице, умудряясь как-то удерживать кошку в руках.

– Браво, Курапика-тян, – усмехнулся он, – только вот всё это бесполезно. Придет Асами и снимет нэн с Финкса. Она не проводит ритуал для Куроро, потому что плохо его знает, но для своего друга она не поскупится…

Палец нажал на курок, и Шалнарк опрокинулся назад. В больших зеленых глазах, между которыми угодила пуля, на секунду отразилось удивление. Кошка закричала, словно ребенок, и убежала куда-то вглубь квартиры. Курапика опустил пистолет, чувствуя, как дрожат пальцы. Да что там, у него все руки ходуном ходили.

– Нахуя ты убил его, пидорас?! – заревел Финкс. – Он же ответил на все твои сраные вопросы!

– Этот ублюдок оскорбил Асами, – дрожащим голосом произнес Курапика. – Она никогда не опустится до дружбы с отребьем, вроде вас, и никогда не станет делать что-то для вас.

Для надежности он два раза выстрелил и во второе бедро Финкса. Так он точно никуда отсюда не денется. Прошло достаточно времени, а значит, уже можно уходить. Курапика дематериализовал цепь и выпрыгнул в окно, сопровождаемый оглушительными воплями:

– Ты у меня будешь жрать свои же глаза! Каждую кость в тебе, пидорасе, сломаю! Слышишь меня, уёбок? В следующий раз без рук и без ног останешься!

Комментарий к Спасение, 26 декабря 2001

Вы хотели движ? Ну вот, получайте движ. Курапику хотели? Пожалуйста :D

Снова большая глава вышла, в связи с чем у меня созрел вопрос: норм ли, что я выкладываю довольно большие главы, но редко? Или лучше главы в два раза меньше (страниц по 5), но почаще?

========== Нож и пепельница ==========

Комментарий к Нож и пепельница

Я просто оставлю это вот тут. The Blake Robinson Synthetic Orchestra – An Unhealthy Obsession

Она вдохновила меня на написание всего фф и этого эпизода в частности, так что наслаждайтесь с:

Асами Орихара

Место, в которое Шин принёс Асами, оказалось довольно странным. Прихожая, крохотная даже по японским меркам, плавно перетекала в такую же тесную кухню. Зато комната, которая виднелась дальше, судя по всему, была просто огромная. Просторная гостиная с панорамным окном, низкими диванчиками и торшерами.

Дом выглядел очень уж пустым. Сразу ясно, на постоянку тут никто не живет. Асами надеялась, что здесь будут ответы на вопросы, связанные с Шином, но она, кажется, хотела слишком многого.

– А где остальные? – спросила Асами, вглядываясь в кухню. Окна были занавешены плотными шторами, ни луча света не пробивалось.

– Ну конечно же спят! – произнес Шин тоном учителя, объясняющего малолетнему ребенку простейшие вещи. – А Курапика ещё не вернулся. Поговоришь с ними завтра, они обязательно придут на тебя посмотреть.

Шин стащил анорак через голову и повесил на крючок. Под ним оказалась черная майка и штаны в стиле «карго» цвета хаки. Странный выбор. Он никогда раньше так не одевался.

– Ты присядь пока, а я сделаю нам чаю, – добродушно проворковал Шин, удаляясь на кухню. – Самое главное, не думай ни о чем плохом, здесь ты в безопасности.

Дверь за ним захлопнулась, и Асами послушно проследовала в гостиную. Она села, поджав под себя ноги, и задумалась. Конечно же, Шин прав. Здесь ей ничего не угрожает… Но ведь и там ничего не угрожало. Самым опасным было попасть под горячую руку Финксу или Фейтану, но это вряд ли кончилось бы плохо. Так от чего её спасли?

В памяти встало лицо Фейтана. Чуть приоткрытые губы, растрепанные волосы и этот взгляд. Чем бы кончился этот вечер, не ворвись Шин в комнату? Колотящееся сердце и жар внизу живота подсказывали – вряд ли чем-то пристойным. Воображение услужливо подкинуло несколько образов.

Асами похлопала себя по щекам. О чем, черт возьми, она думает? Она ведь приняла решение и выбрала сторону. Так что нечего представлять всякое со всех ракурсов и во всех подробностях!

Чтобы хоть как-то отвлечься, Асами принялась рассматривать гостиную. Её встречали пустые книжные полки и журнальные столики. Как-то не по себе от такого. Будто забралась ночью в мебельный магазин.

На столе в дальнем углу комнаты лежала скрипка. Неужели, он умеет играть? Асами осторожно провела пальцем по грифу и вздохнула. Ну почему ей приходится узнавать что-то новое о нем таким вот образом?

Вторая вещь, явно принадлежащая Шину, лежала в шкафу на самой нижней полке. С дивана её не было видно, она стояла у самой стенки. И от неё у Асами пробежали мурашки по коже. Полароид. Она присела перед камерой, опасаясь даже дотронуться до неё. Рядом лежали сменные кассеты и – сердце пропустило удар. – красный маркер.

А что если Шин и есть сталкер? Выходит, она не спасена, а попала в куда более хреновое положение. Кроме Курапики никто не в курсе, где она находится, да и у него, наверное, есть дела поважнее, чем мчаться сюда посреди ночи.

Асами отскочила от полки, как от прокаженной. Глупости какие. У неё просто был тяжелый день, а теперь в голову непонятно что лезло. Ну зачем Шину за ней следить? Они же встречаются. Асами и без того рассказала бы ему что угодно.

И всё же червячок сомнений уже начал грызть её. Нужно удостовериться. Просто посмотреть, есть ли что-то в других комнатах или в вещах, убедиться, что она накручивает и забыть об этом раз и навсегда.

Из кухни не доносилось ни звука. Уж непонятно, что Шин там делает, но не похоже, что он сильно торопится. Да и Асами много времени не надо. Она просто заглянет в комнаты. А если Шин-таки застукает её, скажет, что искала туалет. Ничего плохого не должно произойти.

Прислушиваясь к звукам вокруг, Асами скользнула в коридор. Оттуда вели три двери, не считая той, из которой она вышла. Одна из них – кухня, и туда она зайдет в последнюю очередь, под предлогом разговора. Значит, остаются две. Первая была чуть уже, и из комнаты за ней доносился запах сырости. Ванная. Вряд ли там можно найти что-то компрометирующее. Значит, остается только одна. Спальня.

Она подошла к двери и глубоко вздохнула. Сердце в груди колотилось, как ненормальное, а ладони вспотели и стали липкими. Ну, некуда уже отступать. Дверь оказалась незакрытой, сквозь тонкую щель виднелась светлая полоска. Асами схватилась за ручку и осторожно отворила дверь.

В окно светил фонарь, так что свет ей не понадобился. На кухне вроде всё тихо. Собравшись с силами, Асами сделала шаг вперед. Перед ней предстала небольшая спальня с обычным для неё интерьером. Ничего странного. За исключением стен, исклеенных чем-то мелким. Асами подошла поближе и тут же отпрянула.

На стенах висели сотни, а то и тысячи полароидных фотографий. И с каждой из них смотрело её лицо. Вот она возвращается домой в школьной форме Минамититы. Вот болтает с Чиаки, подругой из школы в Вакканае. А вот идет из университета…

Чёрт, в какой же заднице она оказалась! Нужно бежать отсюда и как можно скорее! Асами вылетела из комнаты, остановившись только около двери, чтобы прикрыть её, а затем рванула к выходу.

– Ну что, дорогуша, не устала меня ждать? – протянул Шин, выглядывая из кухни. Его внезапное появление заставило Асами вскрикнуть.

– Я уж подумала, это кто-то из «Пауков», – нервно рассмеялась она и натянула на лицо добродушную улыбку. – Я тут ванную искала, не подскажешь, какая из дверей?

– Ты уверена? – голос Шина резко посерьезнел, а губы, ранее растянутые в улыбке, превратились в суровую линию.

– Что? В смысле? – недоумевающе пробормотала Асами, чувствуя, как страх опутывает тело липкой паутиной.

– Ты уверена, что искала именно ванную? – Шин отделился от темноты кухни. В правой руке блестел шеф-нож, а левая сжалась в кулак, что аж костяшки побелели.

Губы приоткрылись и Асами то ли застонала, то ли попыталась закричать. Слёзы хлынули против воли, а тело буквально парализовало от страха. Она испуганно таращилась на нож в руках Шина и на то, какие пугающие метаморфозы происходили с его лицом.

– Почему у тебя нож? – пролепетала Асами, пытаясь унять дрожь в руках и ногах.

Отвечать он не стал. Шин рванул с места, да так быстро, что Асами едва успела среагировать. Мгновение, и он оказался рядом, а нож прочертил линию по нижней челюсти и шее. Не успей Асами отпрыгнуть в гостиную, лезвие повредило бы артерию, и тогда пиши пропало.

Кровь хлынула на шею, впитываясь в ворот толстовки, а волосы, ещё недавно лежащие на плече, остались в прихожей. Дерьмо! Асами прижала ладонь к ране. Болело так, что хотелось кричать и плакать, но если она позволит себе даже секундную слабость, всё закончится смертью. А значит, нужно собраться.

– Ты ведь была в соседней комнате и всё видела, так? Значит, больше нет причин скрываться, – на лице Шина появилась улыбка, совершенно ему не свойственная. Он неспешно вошел в комнату, играясь с ножом.

– Но зачем? – спросила Асами, не отводя от него глаз. Тело само приняло защитную стойку, которую когда-то показывал Шин. – Тебе не обязательно было следить за мной, ты мог просто подойти и поговорить!

– Потому что ты тупая, Асами. Тупая, да ещё и с поразительным талантом находить себе проблем!

Шин снова рванул вперед, но Асами нырнула под руку с ножом и оказалась у него за спиной. Он ударил наотмашь с разворота, а когда она отскочила назад, подпрыгнул и полоснул ещё раз. К счастью, не так глубоко, но Асами закусила губу. Ну уж нет, не будет она кричать из-за какой-то царапины!

– Ты просто представить себе не можешь, как сильно я о тебе заботился! – воскликнул он, целясь в шею. – Я готов был на всё ради тебя, я тебя любил! Но на кого ты меня променяла? На придурка со смазливым личиком? На выблядка из Метеора? Скажи-ка, Асами, чем я хуже этих двоих?

Почти каждое предложение сопровождалось попыткой полоснуть её ножом. Весь пол покрывали капли крови и пряди белых волос.

– Ты ничем не хуже, – пробормотала Асами, чудом уворачиваясь от очередного удара. – И я ни на кого тебя не меняла. Курапика мой друг, а Фейтан просто знакомый, с которым изредка приятно пообщаться. Вот и всё!

– Ты настолько любишь Куруту, что встречаешься с парнем, который на него похож, – выплюнул он, нанося очередной удар. – Или уже нет? Скажи, потаскуха, ты потрахалась со всеми своими похитителями или только Портору перепало?

– Ты всё неправильно понял! – следующий удар пришелся по руке, прижатой к ране, и Асами всхлипнула. – Я ни с кем не спала! Я вообще не такая!

– Не думай, что можешь обмануть меня! Я всё видел! – заревел Шин, ударяя ещё быстрее и яростнее. – Ты, шмара, целовалась с ними, стоило мне ненадолго отвернуться! Потаскуха!

Асами опешила. Шин следил за ней каждый день. И каждый раз, когда она оставляла окно не зашторенным, он всё видел. На лбу выступили капельки пота.

– Ты переметнулась на сторону врага! Сидела с ними за одним столом и ещё черт знает что вытворяла! Тупая ты, беспринципная шлюха!

– Нет! Всё это время я не забывала о том, чего делать не должна! Я ведь отказалась от риту… – удар пришелся прямо по горлу, отчего Асами закашлялась. – Ты перегибаешь палку! Я на нашей стороне! Если Курапика узнает…

И тут Шин рассмеялся. Он замер, не нанося удары и позволяя Асами отскочить подальше. Ситуация дерьмовее некуда. Всю правую сторону шеи покрывали порезы: какие-то глубокие, а какие – просто царапины. Левую сторону она всё ещё закрывала ладонью, пытаясь остановить кровь из первой, самой глубокой раны. Большая часть волос лежала на полу, и если Асами каким-то чудом удастся выжить, придется очень коротко подстричься.

– Дура, – наконец, сказал он. – Курута не придет тебя спасти. Более того, он со мной согласился. Нельзя позволить кому-то настолько непостоянному делать всё, что в голову взбредет. Ты такими темпами проведешь ритуал, и «Пауки», рано или поздно, совершат новое преступление. Поэтому мы решили убить тебя, а я, как твой парень, взял это бремя на себя.

– Что?

Перед глазами возникла мутная пелена слез. Невозможно! Такого просто не может быть! Чтобы Курапика решил её убить? Он же не такой человек!

– Ты врешь! – всхлипнула она, вытирая слезы краешком рукава.

– Курута отвлекал и задерживал «Пауков», пока я забирал тебя. Как думаешь, дорогуша, не должен ли он уже вернуться? – насмешливо протянул Шин. – Да и ёбари твои не придут. Никто не знает, где мы находимся. Так что сдавайся, и я убью тебя быстро.

Асами заревела, не в состоянии сдержаться. Да как так то? Она же до последнего не хотела предавать Курапику, так почему же он так просто предал её? Асами столько ради него вытерпела, столько выстрадала, а он вот так просто взял и смирился с мыслью, что её следует убить, как бешеную собаку? Внутри всё рвалось в клочья, освобождая место ненависти.

Пускай за ней никто не придет, здесь она умирать не собирается. Нужно придумать способ, как выбраться наружу, спастись и не получить при этом обморожение… А ведь Шалнарк как-то сказал, что может взломать камеры видеонаблюдения, а значит, отследить их машину! Они ведь не выезжали за пределы города, так что камеры должны были их засечь. Ох, пусть ему придет в голову эта идея! Финкс с Фейтаном уж точно не проиграют.

– Кто вообще сдается в такой ситуации? – Асами посмотрела на Шина со всей злостью, что бурлила в ней.

– Люди, которые не хотят страдать, – он небрежно пожал плечами. – Знаешь, мне надоело за тобой бегать, дорогуша. Мы уже минут семь отплясываем, а ты должна была сдохнуть с первого удара. Так что давай по-другому.

Его ладонь устремилась к пепельнице, лежащей на журнальном столике. Проклятие, Шин ведь выделитель! Всё, что успела Асами, это окружить голову аурой. А потом раздался звук, почти звонкий, лоб разодрала боль, а в глазах потемнело. Асами с грохотом завалилась на спину.

Вспышка боли чуть не ослепила её, когда она хорошенько приложилась затылком о пол. Асами постаралась подняться, но из раны хлынула кровь. Да так много, что залила глаз и закапала с подбородка. От солоноватого металлического запаха стало дурно, к горлу подкатила тошнота. Не выходило даже сесть – перед глазами так темнело, что приходилось лечь, чтобы не потерять сознание.

Асами заскрипела зубами. Да что она за ничтожество, раз не может подняться после первого же серьезного удара? В глазах было настолько темно, что выступившие слезы практически не ухудшили зрение. Дерьмо! Вот же дерьмо!

Сверху кто-то уселся, и это не мог быть никто иной, кроме Шина. Он склонился над Асами, будто бы специально пододвигая лицо поближе. Его улыбка больше походила на оскал, а во взгляде не осталось ничего кроме безумия и патологического наслаждения. Обеими руками он держал пепельницу.

– Как думаешь, что разобьется первее: стекло или твой череп? – прошептал он на ухо и засмеялся.

А затем выпрямился, замахнулся и ударил. Руки взметнулись вверх скорее рефлекторно, чем осознанно, и пепельница врезалась в предплечье вместо головы. Едва слышный треск показался Асами оглушительным. Так громко, как в этот раз, она ещё не вопила.

Шин замахнулся снова, и Асами вытянула руки вперед в попытке поймать его за запястья. Может, ей хватит сил продержаться ещё немного. Пепельница приземлилась на пальцы. Время будто замедлилось, чтобы Асами могла разглядеть, как мизинец, безымянный и средний на левой руке с отвратительным хрустом выскакивают из суставов и выгибаются под неестественным углом.

Она закричала так, что связки начало саднить. Кровь из ран на шее и на голове хлынула с новой силой, и в глазах настолько потемнело, что силуэт Шина еле различался. Чёрт! Нельзя терять сознание. Она же умрёт здесь! Шин не пытать пришел, его не устроит ничего, кроме трупа Асами.

Он снова замахнулся, и снова досталось предплечью. Асами закрыла голову руками и влила в них столько нэн, сколько могла. Удар. Ещё удар. Тело превратилось в постоянный источник боли. Уже не было сил плакать или кричать. Единственная мысль, долбившаяся о череп изнутри – пусть это закончится. Неважно как, главное больше не чувствовать этого всего.

И тут раздался грохот. Стекло мелодично зазвенело, рассыпаясь и окатывая всё вокруг мелкими осколками. Чья-то чёрная тень ворвалась в дом, и нога её целилась прямо в голову Шина. Тот рывком поднялся и отскочил в сторону.

– Орихара, кто это, блять, такая? – раздался знакомый голос.

Асами опустила руки и всхлипнула. Над ней склонился Фейтан. Его взгляд бегал по лицу и шее, от одного повреждения к другому. Лицо, как минимум, выдавало сильную тревогу. Губы Асами сжались в тонкую линию, и, проиграв в борьбе со слезами, она заревела навзрыд.

– Шин-сенсей, – выдавила Асами, пытаясь вцепиться в толстовку Фейтана. Не выходило, так как большинство пальцев на левой руке сломано, а правая казалась такой тяжелой, что не поднять.

– О, прекрасно, – съязвил Фейтан, вглядываясь куда-то в сторону. – Не подскажешь тогда, почему она пытается тебя убить?

– Шин-сенсей – мужчина, – возразила она, хлюпая носом.

– Хорошо она тебя приложила, – прохладная ладонь Фейтана опустилась ей на голову. – Настолько, что ты теперь мужчин от женщин не отличаешь.

Пришлось повернуть голову, чтобы ещё раз удостовериться в том, что у Шина нет ничего общего с женщинами. Он стоял широко расставив ноги и приподняв кисть вверх, с интересом изучая Фейтана.

А потом щелкнул пальцами, и от Шина не осталось и следа. У незнакомки, стоящей на его месте, были прямые черные волосы ниже плеч, молочно белая кожа и миловидное лицо, напоминающее то, что Асами видела в зеркале каждый день. Да что здесь вообще происходит?

– Привет, Фей-тан, – произнесла она подобострастно, – Рад меня видеть?

– Пиздец, – бросил он и задумался на секунду. А затем внезапно сменил тему. – Орихара, у тебя серьёзная рана на голове, и чтобы ты не истекла тут кровью, придется прижечь её.

– Кто это? – спросила Асами, с долей испуга глядя на девушку, стоящую в паре шагов.

– Мисаки, – нехотя ответил Фейтан и приложил ладонь ко лбу. – А теперь на счет три. Раз…

Ладонь вдруг стала горячей, как только что снятая с плиты кастрюля. Никакого «два» и «три» не было и в помине. Что-то зашипело, и когда в воздухе запахло жареным мясом, Асами в последний раз закричала, и чернота, которую она долгое время сдерживала, поглотила её полностью.

Комментарий к Нож и пепельница

Как обычно – дико извиняюсь за задержки. Сейчас всё довольно непросто, так что я не могу точно сказать, когда будет следующая глава, но она будет!

А ещё у меня тут собралось 150 лайков на первой части. Это значит, что минимум сто пятьдесят человек прочитало это и сказало: хм, мне нравится. Такие вещи очень меня трогают. Спасибо всем, кто читает, правит ошибки через ПБ и пишет отзывы) Вы прям крутые и ваша поддержка очень много значит для меня)

========== Шоу ==========

Курапика Курута

Курапика нёсся прочь. Снег налип на кожаные туфли и забился внутрь, а ветер, по настоящему зимний, бросал его волосы из стороны в сторону. Холода не ощущалось – на лице выступил липкий пот, а желудок, казалось, скрутило в тугую спираль, угрожая вывернуть содержимое наизнанку. Дыхание совсем сбилось, вырываясь изо рта маленькими облачками.

Нет, дело не в том, что его испугали угрозы Финкса. В конце концов, да на что он теперь способен? Куда важнее то, что Курапика убил человека. Пальцы свело судорогой, просто так не расцепишь. Пистолет будто намертво приклеился к ладони – вечное напоминание о том, что он натворил.

Перед глазами встали последние секунды, проведённые в том чёртовом доме. Одно простое движение пальцем, и человек, ещё недавно мелющий чепуху, упал навзничь с отвратительной дырой между глаз. Кровь хлынула по переносице, заливая щеки и подбородок, перетекая на лоб. Курапика даже рядом не стоял, но у него никак не выходило отвязаться от ощущения чего-то липкого на руках.

Сигнализация дружелюбно пикнула, позволяя забраться в машину и, наконец, отдышаться. Пальцы с огромным трудом разжались, и пистолет упал ему на колени. Курапика посмотрел на руки. На пальцах, дрожащих как у больного паркинсонизмом, не было ни брызга крови. Но чувство, что он измазался по локоть, никуда не уходило.

Они все сделали правильно! Вытащили Орихару, лишили «Пауков» возможности провести ритуал, а Курапика, к тому же, свершил месть. Но откуда взялось чувство, что он совершил что-то непоправимо одиозное? Почему тогда он чувствовал себя законченным ублюдком?!

Так… Не время об этом думать. Ключ зажигания встретился с замком и повернулся. Машина дернулась с места. Курапика вцепился в руль так, что побелели костяшки. Он убил человека! Преступника, убийцу с неимоверно раздражающим поведением, но всё-таки человека. И теперь он лежит там, в кухне, а из раны на голове фонтаном хлещет кровь.

Хватит. Сейчас не об этом надо думать! Чтобы отвлечься, Курапика перевёл взгляд на собственное отражение в зеркале заднего вида. Ветер растрепал волосы настолько, что от привычной укладки не осталось и следа. Глаза, большие и алые, украшенные серыми кругами, испуганно пялились в стекло, а нижняя челюсть подрагивала, будто от холода.

Курапика шлепнул себя по щеке. Он возвращается. А это значит, совсем скоро он увидится с Асами. Это будет первая встреча после её признания, и им предстоит непростой разговор. Да, будет неловко, но он обязательно справится. Этот дискомфорт – такая мелочь по сравнению с радостью от того, что Асами цела и невредима.