Текст книги "Крепкие узы (ЛП)"

Автор книги: Firefly-shy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

– Что за…! – воскликнула Макото, готовая вновь перевоплотиться.

– Стой, стой, я сказала «остановись», черт возьми, Макото! – скомандовала Сецуна.

Макото сжала кулаки и принялась ждать.

– Твоя госпожа «называет себя» Королевой Призраков? Но кто она тогда на самом деле?

– Она – Судьба, богиня. Третье лицо Триединой Богини.

– Триечто? – переспросила Усаги, почесав затылок.

– Все становится еще запутанней, – признала Мина.

Шай вздохнул и присел на то, что осталось от качелей.

– Вы – аватар Луны, но не знаете, что у нее три лица?

– Я никогда не встречалась с ней, Шай, – ответила Усаги. – Я только полагала, что она существует. Но Лунного королевства больше нет, так что…

– Понимаю… Что ж, Богиня Луны, Богиня Смерти и Богиня Судьбы – это три разных аспекта одной богини. Она – три разные сущности, но она едина. Богиня Луны – это богиня созидания.

– Ну, в этом есть определенный смысл, – прокомментировала Макото.

– Потрясающе, – выдохнула Ами, придвигаясь ближе к Шаю, взирая на него, как на лакомый кусочек.

– Богиня Смерти повелевает разрушением, но это связано с возрождением. А Богиня Судьбы правит жизнями и судьбами смертных.

– Так и знал!

Все с удивлением развернулись к Нолану.

– А я говорил Джейду, что это правда! – он самодовольно улыбнулся.

– Так Богиня Судьбы захотела схватить Хотару, потому что она – Богиня Смерти? – догадалась Ами.

– Верно, – подтвердил Шай, немного удивившись.

Зой поймал его взгляд и улыбнулся.

– Она ведь гений, – он гордо улыбнулся, а Ами закатила глаза.

– Ей нужны аватары… но зачем? – поднажала Сецуна.

Лицо Шая помрачнело.

– Некоторое время назад я заметил, что с Потусторонним миром творится что-то неладное. Моя богиня начала странно себя вести, от чего стали происходить вещи, которые, по самым скромным меркам, можно назвать необычными.

– Аномалии! – Ами подпрыгнула. – Причина, по которой Сецуна полагает, вернулись Шитенно!

– Я ничего про это не знаю, но, что я знаю, так это то, что произошло много странных вещей с тех пор, как Богиня Судьбы предприняла попытку захватить власть над своими сестрами. Она верит, что, если сможет контролировать все аватары, то сможет контролировать их способности. Тогда она станет единым лицом Триединой богини.

– Это… странно, – протянул Мамору.

– Стой, а что еще за Потусторонний мир? – спросила Макото.

– Царство, между Землей и Небесами – Царство Путей. Видите ли, я охранял Врата Судьбы на протяжении вечности, с начала времен, полагаю.

– О, Сец! – встряла Усаги. – Это значит, что ты и Шай ровесники!

Шай внимательно посмотрел на Сецуну, которая устало улыбнулась.

– Я существовала до начала времен, – поведала она. – Мой отец, Хронос, назначил меня Хранителем Времени. Времени смертных, а не бессмертного времени, которое существовало до моего рождения.

– Не хило, – отметила Макото. – Думаю, придется вновь пересмотреть фильм «Эта замечательная жизнь» после всего этого.

– Вы – Хранительница Времени?

Сецуна оказалась в небольшом замешательстве, когда Шай произнес ее полный титул.

– Да.

– Но, значит, именно о Вас говорил Бэс, мой друг, который составлял мне компанию. Но он сказал, что существовала и другая женщина… с белыми волосами, которая пришла раньше.

– Это была королева Серенити, прошлый аватар Луны. Мать принцессы, если быть точной.

Шай кивнул, переваривая информацию.

– Да, похоже на правду. Ну, как я и говорил, до того, как я встретил Бэса…

– Кто такой Бэс?

– О, а я не сказал? – прервался он. – Ну, он…

– Здесь!

Посреди пустоты, из ниоткуда, в мгновение ока (настолько быстро, что Коннор едва успел отпрыгнуть в сторону), появилась дверь, откуда показался высокий мужчина с мешком за спиной.

– Ты еще что за черт? – возмутилась Макото.

– Я Бэс.

– Кто за черт этот «Бэс»?! – спросила Мина.

– Я.

– Кто за ч…

– Прежде, чем это продолжится, – прервал Мамору. – Почему бы тебе это не объяснить, Хранитель Судьбы?

– С радостью, мой повелитель, – согласился Шай. – Это мой старый друг, Бэс. Хранитель Удачи.

Бэс, даже несмотря на свою ношу, низко поклонился.

– А я с подарком.

Бэс поставил мешок на землю, который раскрылся, и оттуда показался клубок из рук и ног, которые принадлежали Хотару.

Прежде, чем та смогла подняться, Мина всхлипнула и крепко обняла ее, а Макото обняла их обоих еще более крепким объятием. Усаги прыгала верх-вниз, стараясь поймать взглядом Хотару, пока не сдалась, и не обняла Макото.

– Как… – начала Сецуна, тяжело вздохнув. – Как я смогу отблагодарить вас за такое?

Бэс пожал плечами.

– А шоколадки у вас нет?

– Э… Нет.

– О, ну, ладно.

Сецуна и Мамору обменялись вопросительными взглядами, после чего посмотрели на странного человека.

– Шай, приятель. Неужели ты добрался сюда единым целым, а не по частям!

Бэс набросился с объятиями на старого друга, чуть не разломив того пополам. Шай оказался сильнее, чем производил впечатление, поэтому устоял под весом приятеля.

– Пожалуйста, слезь с меня.

Тем временем, Хотару с теми же самыми словами, смогла выбраться на свежий воздух из-под кучки сенши.

– С тобой все в порядке? – спросили четыре голоса в унисон.

– Да, да, да… Где мама и папа?

– Не знаю, но мы как можно скорее сообщим им о том, что ты здесь.

– Полагаю, – вставил Мамору. – Что чем скорее мы уберемся отсюда, тем лучше.

Все развернулись к нему.

– Ну, – продолжил он, засунув руки в карманы. – Судьба похитила Хотару, и намеревалась провернуть то же самое с Усаги. Она уже могла догадаться о тебе, Шай, в противном случае не думаю, что ты болтался бы здесь. А теперь, когда пропала Хотару – она должна все понять. И, как вы думаете, что она сделает первым делом?

Шай побледнел.

– Разумеется. Она придет за нами. А мы все в одном месте.

– Вот черт.

Минако наконец вспомнила о своей предводительской позиции, и тут же схватила Хотару за руку и направилась в сторону улицы, но Коннор остановил ее.

– Есть путь короче, – заметил он и обвил свою руку вокруг ее, а другой взял Хотару. – Мы спрячемся. Нам будет безопаснее разделиться, не так ли?

– Да, – кивнула Сецуна, поймав взгляд Мамору и Шая. – Если она найдет вас троих вместе…

Коннор, Минако и Хотару исчезли тем же способом, что и Джедайт с Рей.

– У нас есть наши коммуникаторы, – изрекла Ами. – Мы сможем связаться и разработать план. Мы обязаны получить преимущество.

– Верно, – кивнул Зой. – Шай, почему бы тебе и Сецуне не отправиться с нами? Можно вместе с твоим другом, если он не против.

– О, я в игре, – ухмыльнулся Бэс. – Так я не веселился уже давненько.

Шай колебался, но когда увидел, что Сецуна согласилась, он согласился тоже.

– Нолс, я не смогу взять всех.

– Я…

– Нет необходимости, – заметила Сецуна, взглянув на Шая. – Не только вы обладаете этими исчезательными штучками, знаете ли. Просто скажите, куда нам направиться.

Зой шепнул что-то ей на ухо.

– Встретимся там! – выкрикнул Бэс, уже входя в свою дверь. – Кто последний, тот…

Но никто не расслышал, что грозило последним, потому что дверь захлопнулась прежде, чем Бэс смог закончить.

– Он всегда такой? – задумчиво произнес Зой Шаю.

– Ты и представления не имеешь, – ответил Шай.

Зой притянул Ами к себе, засмеявшись, когда она взвизгнула в знак протеста, и они вдвоем испарились, а за ними последовали Сецуна и Шай.

Мамору взглянул на Усаги сверху-вниз.

– Ох, блин, – вздохнула она.

– Выше нос, крольчонок, – он потянулся к ней и нежно взъерошил ее волосы, заключив в объятия.

– Полагаю, мы тогда остаемся здесь? – поинтересовался Нолан.

– Ага. Молния никогда не ударяет в одно место дважды, так ведь?

Макото невесело усмехнулась.

– Что ж, пока мы ожидаем всех, – начала Усаги, пробираясь через обломки детской площадки в сторону квартиры Мамору. – Макото может дать мне очередной урок готовки.

– О, боги…

Комментарий к Глава 19. Why Bother? (К чему беспокойство?) Weezer – Why Bother? (https://www.youtube.com/watch?v=EUm5-1×1LfA)

====== Глава 20. Saturday Night’s Alright for Fighting (Субботняя ночь хороша для драки) ======

Макото кинула кастрюлю на плиту.

– Поаккуратней там, у меня всего одна плита, – раздался голос Мамору из собственной гостиной. Пристроив свое уставшее тело на кушетку, он изо всех сил делал вид, что не замечал, как Макото стремилась разрушить его кухню. Он уже практически жалел о том, что не попросил Нолана взять его с собой туда, куда бы он там не отправился.

Усаги, помогающая Макото, жестом приказала Мамору оставить их наедине. Впрочем, это решение он принял бы и без ее наводки.

– Почему он так себя ведет? – цедила себе под нос Мако. – Не понимаю. Он такой… такой…

– Мако-чан, ммм…

– Такой… ЧВАНЛИВЫЙ!

Усаги моргнула и разумно отступила на пару шагов (когда Макото врубила камфорку на полную мощность), после чего, широко распахнув лазурные глаза, принялась с осторожностью наблюдать за тем, как Макото откидывает челку со лба и тяжело дышит.

– Может быть ты хочешь… поговорить об этом?

Макото сделала глубокий вдох, после чего медленно выдохнула. Не поворачиваясь, она начала:

– Уса-чан, я так… расстроена.

– Ага, понимаю.

– То есть, – Макото развернулась и оперлась руками о стойку. – По началу все так хорошо шло…

– Да, похоже на то, но?..

– Поначалу была всякая мелочь, но сейчас кажется, что мы можем начать ругаться из-за температуры за окном. Я с катушек слетаю всякий раз, когда случается что-то плохое, например, после нападений врага или обычной стрессовой ситуации.

Усаги хихикнула, и Макото уставилась на нее.

– Прости, – улыбнулась та. – Просто… То, о чем ты сейчас говоришь, очень напоминает мне наши первые встречи с Мамору.

Губы Макото чуть было не растянулись в улыбке.

– Ну у нас-то все не настолько плохо, я надеюсь.

– Эй!

– Но сейчас, когда ты говоришь об этом… В твоих словах есть смысл.

– Мы спорили обо всем. Да даже сейчас не всегда ладим.

– Но ведь стало лучше, – настаивала Макото. – Посмотрите на вас двоих…

– Мне кажется, что ты видишь не всю картину, Мако-чан.

– Я привыкла думать о вас как об идеальной паре, – вздохнула Мако. – Я всегда мечтала, что, когда-нибудь, найду себе кого-то такого же идеального, как Мамору-кун…

– Но ты ведь нашла!

Макото скрестила на груди руки и с излишней напористостью убрала волосы с лица.

– Нашла… На короткий промежуток времени.

– Но, Мако-чан, – начала Усаги, неуверенно улыбнувшись. – Так оно и бывает.

– А?

– Я говорю про эти самые короткие моменты. Мы с Мамо-чаном безмерно любим друга, но наши мгновения искренней любви... Ну, те, которые, я так понимаю, ты держишь в голове, не такие уж и частые. Просто это означает, что вы уже прошли фазу «медового месяца».

Макото моргнула.

– Но мы ведь знаем друг друга всего ни…

– Но, – прервала Усаги, хитро улыбнувшись, – как близко вы знали друг друга во времена Серебряного Тысячелетия? Ты же все быстро припоминаешь, не так ли?

Макото покраснела до кончиков волос.

– Не настолько быстро!

Усаги захихикала.

– Если я правильно помню, вы двое были весьма близки, и не имело значения, как старательно вы пытались это скрыть. А еще вы всегда действовали более, чем стремительно…

– И это мне говорит женщина, которая решила выскочить за Эндимиона после первого же знакомства!..

Усаги закатила глаза.

– Я знаю, чего хочу, стоит мне только это увидеть. Не люблю попросту тратить время. Но если мы вернемся к вам двоим…

– Ладно, но аргумент не засчитан, – парировала Макото. – Потому что я уже не та, кем была раньше, и он…

– Думаю, ты сейчас нашла ответ на свой вопрос, – заметила Усаги, ухватив печеньку.

– Нет, погоди… Что? Хватит хомячить! – Макото выхватила печенье из ее ладони. – Мы же сейчас будем ужинать!

– Но, Мако-чан, – заканючила Усаги.

Макото нахмурилась, а Усаги выглядела сокрушенной, но с завистью поглядывала на тарелку с печеньем, пока Макото перемешивала содержимое кастрюли.

– Возможно, – заговорила Усаги после победы над голодом над вожделенным печеньем. – Может быть проблема не в том, что вы сейчас другие люди. То есть, я хочу сказать, что это не вся проблема. Может быть вы просто не говорите друг другу то, что следовало бы.

– Но каждый раз, когда я не притворяюсь, то есть, являюсь совершенно обычным (с большой буквы «О») человеком…

Усаги кашлянула, и Макото с подозрением взглянула на нее прежде, чем продолжить:

– Но когда я не притворяюсь, ему это не нравится. И я начинаю думать что, может, ему не нравлюсь я, – закончила она, прекращая злиться. – Возможно, я настолько сильно изменилась...

– Думаю, ты в самом деле изменилась, – признала Усаги. – Я не помню всех деталей, но, по моим представлениям, в прошлом по какой-то причине ты вела себя намного спокойней. Но, смею предположить, что мы все были немного другими тогда, в предыдущей жизни. То есть, совершенно очевидно, что я – далеко не принцесса Серенити.

– Тут никто не спорит, кролик.

– Как бы там ни было, – проигнорировала Усаги комментарий подруги. – Как я говорила, думаю, что наши теперешние жизни сильно отличаются – повлияло другое время и другое воспитание. Но в глубине души мы все те же. Прежние. И, может быть, я уже не такая леди, как была в прошлом…

Тут Макото громко хмыкнула, но Усаги проигнорировала и этот выпад, хотя и с большей трудностью.

– Но мы и Мамору все еще ладим, потому что в глубине наших сердец мы все те же два человека, которые полюбили друг друга на Луне.

Макото обдумала ее слова, но пока не пришла ни к каким заключениям.

– Те отношения, которые мы имеем, – продолжила Усаги. – Я и Мамору, ты и Нолан, они… не совсем нормальные.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ну вот как это: двоих людей разделяет смерть, а затем они просто продолжают отношения как ни в чем ни бывало?

– Да, как-то странно.

– И как часто встречаются родственные души?

– Разве Рей не говорила, что шанс – один к черталлиону?

– Типа того, а кстати… Где Рей?

Они заглянули в гостиную, и Усаги громко задала вопрос:

– Мамо-чан, а что случилось с Рей-чан?

– Джейд перенес ее обратно в храм.

Усаги и Макото вернулись на кухню, где обменялись взглядами.

– Вот эту пару я никогда не пойму.

– Кому ты говоришь!

– То есть, все, что Рей делает, это лишь дразнит беднягу, или проходится по нему, или игнорирует, а он…

– Возвращается за новой порцией, знаю. Сумасшествие. Мне так жаль Джейда-сана.

– И мне.

Они синхронно покачали головами.

– Мне только хотелось бы… – начала Макото.

– Чего?

– Мне хотелось бы перейти к новой фазе, где мы уже не ругаемся по пустякам, а снова милуемся, как голубки…

– У всех по-разному. Может, вам стоит чаще говорить про прошлое и про себя, и вам станет все понятней. А то вы оба весьма вспыльчивы.

– Возможно, – признала Макото, краснея.

– Ну, или это просто сексуальное напряжение.

Макото так сильно покраснела, что чуть не перевернула сковородку.

– О чем ты говоришь, дурочка Усаги! – зашипела она.

– Что? Все естесственно! – объявила Усаги. – Да и ведь это именно ты всегда склонна к пикантным высказываниям…

– Да, но я же только прикалываюсь, – прошептала все еще задетая Мако. – Хотя, я конечно могу думать о чем-то таком, но, на самом деле, я никогда…

– Так как далеко у вас зашло? – спросила Усаги, игриво заломив бровь.

Макото накрутила на палец локон и густо покраснела, после чего наклонилась совсем близко к Усаги и прошептала:

– Ты же видела это маленькое представление Минако и Коннора? Мы были только на пол пути.

Она отстранилась, а Усаги тихо вскрикнула, а затем, к удивлению Макото, схватила ту за плечи и притянула к себе настолько близко, что их носы уже соприкасались.

– Мако, это же все объясняет. Причина, по которой ты так раздражена, и чувствуешь себя так, будто на календаре постоянно красные дни, в том… В том, что вы и Нолан до сих пор не…

– Я поняла, Уса.

– В следующий раз, когда вы будете ругаться, возьми пример с Мины и схвати…

– Это же смешно! И я уж точно никогда…

– О чем это вы тут шепчетесь, леди?

Усаги и Макото отскочили друг от друга настолько быстро, что Усаги споткнулась о табуретку, и чуть было не расшибла себе голову, не обладай Мамору молниеносными рефлексами.

Когда он помог Усаги принять вертикальное положение, он посмотрел сначала на одно красное виноватое лицо, затем на другое такое же, после чего поднял бровь.

Макото развернулась к плите, где вода в кастрюле уже почти вся выкипела, и затем вскрикнула.

– Обычные девичьи разговоры, – объяснила Усаги.

– Я думал, что у вас здесь уроки готовки?

– И они тоже.

Мамору мудро промолчал и принялся помогать Макото с ужином.

Джейд протер глаза – они были красными и уставшими из-за того, что поспать ему не удалось, но он все же расслышал обращение в свой адрес и тихонько встал с кровати Рей. Бесшумно закрыв дверь в ее комнату за собой, он встретился с обеспокоенным Ноланом.

– С ней все хорошо, – ответил он на вопрос друга. – Просто спит.

Нолан кивнул.

– Но ты ведь не ради этого вопроса телепортировался сюда в три часа ночи?

Нолан покачал головой.

Джейд вздохнул и жестом предложил мужчине пройти в другую комнату, где они могли расположиться на матах на полу.

– Что стряслось? Проблемы из-за женщины?

– Как ты узнал?

– Ты сейчас серьезно?

Нолан посмотрел в сторону, провел рукой по шее, а Джейд потянулся за чаем.

– Я не знаю, как прекратить все эти вечные перебранки с Мако-чан.

Джейд продолжил молча разливать чай.

– То есть, – продолжил Нолан, изучая стену. – Какое-то время я был на небесах, и я серьезно, но затем… Она не такая, как я помню.

– И причина в этом, да?

Нолан обнаружил, что не может встретиться взглядом с Джейдом.

– Итак, – начал Джейд, протягивая Нолану чашку. – Все эти пререкания между тобой и Макото: они из-за того, что она не такая, какой была во времена Серебряного Тысячелетия?

– Ну, она была настоящей леди. Она не говорила о всяких… вещах.

– Так-так. Каких вещах?

– Ну, знаешь, всякие непотребные комментарии.

– Эти непотребные комментарии… раздражают кого-то еще?

– Ну, нет. Может, разве что, Луну...

– Разве что Луну. Так, давай-ка ненадолго забудем о наставнице девочек. Давай начистоту, Нолз. Что на самом деле тебя беспокоит? Помимо «непотребных» комментариев Макото?

Нолан оскалился в свой чай, и Джейд воспользовался возможностью расслабиться и принять более удобное положение.

– Может быть, – буркнул тот наконец. – Может быть, мы просто не созданы друг для друга.

Джейд сделал глоток.

– Ты правда так думаешь, – спросил он тихо. – Ведь если так, значит, твоя теория о родственных душах ни на что не годится.

– Я никогда не гово…

– «Она – моя богиня». «Она – та самая». Я правильно запомнил?

– Да, я говорил, – признал Нолан. – Но я чувствую…

– Раздражение.

– Да. Нет. Да.

– Видишь ли, Нолз, проблема в том, что ты – безнадежный романтик.

– Так, но вот если посмотреть на тебя…

– О, я романтик, просто не безнадежный. Ну, не полностью, по крайней мере. Не думаю, что безумец может оказаться безнадежным.

– Не понимаю…

– Не важно. Сейчас мы говорим о твоих неблагополучных отношениях, – перебил Джейд. – И суть в том, что ты не честен сам с собой. Как всегда.

– То есть, я не честен?

– Серьезно, Нолз? Давай посмотрим, – Джейд поднял ладонь и принялся загибать пальцы с каждым новым аргументом. – Во-первых, ты с головой ушел в отношения со своей родственный душой и ожидаешь, что конфетно-букетный период будет длиться вечно. Ни один из вас не живет реальностью, это два. И, причина номер один, она же у нас под номером «три»: ты все отрицаешь.

– И что это я отрицаю?

– Все просто, – улыбнулся Джейд. – Ты отрицаешь, что Кино Макото очень привлекательная женщина. Более того:сексуально привлекательная девушка. И ты был бы не прочь…

Нолан поставил чашку на пол и открыл рот прежде, чем осознал, что на часах значилось три ночи, а все присутствующие в доме крепко спали.

– Слушай сюда, Изуми, – зашипел он яростным шепотом. – Мои чувства по отношению к Макото абсолютно благородны.

– И я не говорю, что это не так, – прошептал в ответ Джейд. – Но суть в том, что ты – мужчина, а она – женщина. И это не имеет никакого отношения к благородству.

Нолан подался назад, его лицо стало чернее тучи.

– Просто признай, Нолз, и ты станешь счастливей. Да Бога ради, это же естественно!

Нолан отказывался подавать голос.

– Нолз, этому нужно положить конец. Нет ничего страшного или неблагородного в том, чтобы чувствовать то, что чувствуешь ты по отношению к женщине, которую, по твоим же словам, ты любишь.

– Я люблю ее.

– Ну и вот. Это нормально. Более того, я не верю в этот твой целомудренный и учтивый стиль. Во времена Серебряного Тысячелетия лишь Зойсайт мог переплюнуть тебя по части женского обольщения, но это лишь потому, что у него концентрация внимания была как у комара. Да и есть.

– Но я не такой, как раньше…

– Ты не так уж сильно изменился, – усмехнулся Джейд. – Давай же, Нолз, будь честен. Сейчас ты гораздо лучше контролируешь желание пофлиртовать, но импульсы-то остались. А с такой девушкой, как Макото, я вообще удивлен, что Нефрит, которого я знал, еще не вырвался наружу.

Нолан нахмурился сильнее.

– Я помню, каким я был, но дело в том, что тогда меня растили по-другому. Во времена Серебряного Тысячелетия нам разрешали делать все, что угодно, и никому не было дела до этикета, если дело не касалось привилегированных особ.

– Ах, вот были времена, – вздохнул Джейд. – И тебе ведь нравилось, лицемер, знаешь, что нравилось. Ты не можешь отрицать природу.

– Знаю, но… Макото очень нежная, и с ней требуется обращаться как с леди.

Если совсем уж честно, Джейд не видел этой «нежной» стороны Макото, о которой говорил Нолан, но предпочел оставить свои мысли при себе.

– Мне кажется твои представления о любви чрезмерно романтичны и возвышенны. Возможно, Макото думает так же, хотя из вас двоих она явно размышляет более здраво.

– Не понимаю…

– Знаю, но как твой личный психиатр, говорю тебе – просто признай, что ты хочешь…

– Джейд.

– Узнать ее поближе, – закончил Джейд. – Такая формулировка тебя устраивает?

Нолан казался погруженным в свои мысли, и Джейд с интересом наблюдал за ним, попивая чай.

– Ты думаешь, она не возненавидит меня? – спросил наконец Нолан смущенно.

Джейд сделал глубокий вдох.

– Не думаю, – ответил он как ни в чем ни бывало. – Думаю, нет. По правде, мне кажется, что она даже почувствует облегчение. Знаешь, когда ты начинаешь играть в рыцаря, твоя подружка может думать, что неинтересна тебе. Понимаешь?

Нолан медленно кивнул.

– И она не возненавидит меня? – спросил он вновь обеспокоенно. – Не подумает ли она, что я как животное, если буду действовать не как…

– Ханжа? Сомневаюсь. Ну, если ты, конечно, не решишь перекинуть ее через плечо или что-то в этом роде. Хотя тебе вряд ли это удастся. Не с этой принцессой уж точно.

– Да ни с одной из них этот номер не пройдет.

Нолан расправил плечи и тяжело выдохнул, но в конце рассмеялся.

– Знаешь, – сказал он, тряхнув головой. – Иногда я не понимаю, как умудряюсь оказываться в подобных передрягах.

– Все нормально, приятель, – ответил Джейд. – Все лишь потому, что ты думаешь этим, – он похлопал мужчину по плечу как раз над областью сердца. – И это здорово. В мире должно быть больше таких людей, как ты, и меньше таких хладнокровных ублюдков, как я.

– Ты не такой уж хладнокровный, как бы ты не пытался убедить в этом окружающих.

– Проваливай отсюда, пока я не покраснел.

Нолан жестом поблагодарил друга за помощь и растворился в воздухе.

Джейд так долго не сходил с места, что, когда он потянулся за своим чаем, тот уже успел остыть. Он покачал головой и вернулся в темную комнату, где принялся ожидать пробуждения Рей.

Комментарий к Глава 20. Saturday Night's Alright for Fighting (Субботняя ночь хороша для драки) Минутка психологии для Макото и Нефрита в исполнении Усаги и Джейда =D

Elton John – Saturday Night's Alright For Fighting (https://www.youtube.com/watch?v=26wEWSUUsUc)

====== Глава 21. Only Love (Лишь любовь) ======

Рей снова пять, и ее мама только что умерла. Ее папа сидел в их гостиной обставленной на западный манер и слушал песню, слова которой она не разбирала, и потягивал янтарный напиток с большим количеством кусков льда, которые звенели всякий раз, когда он взбалтывал невысокий стакан.

Рей сидела в комнате напротив, крепко держа куклу. У куклы была фарфоровая кожа, длинные черные волосы и черные стеклянные глаза. Кукла представляла собой близнеца Рей – у нее было такое же отрешенное выражение лица, что и у Рей.

Ее отец не проронил и слова за последние два часа. И все два часа Рей не выпускала из рук куклу. Она чувствовала, как ее собственные руки и ноги словно сами превращаются в бесчувственный фарфор. Ее волосы становятся гладкими как пластик, а ее глаза трансформируются в стеклянные бусины. Тогда зазвонил телефон…

… и Рей проснулась.

Она проснулась в темноте с ощущением, что она не одна. Еще не окончательно отойдя ото сна, она запаниковала и резко выставила вперед руку, которая столкнулась с чем-то мягким и податливым.

– Дедушка! – вскрикнула она хрипло, подавшись назад.

– Все хорошо, Рей, – сказал голос, который не принадлежал ее дедушке.

– Кто…

– Это я, Джейден.

В первое мгновение она даже не поняла, кто это, но когда туман кошмара рассеялся, его место заняла уже ставшей привычной эмоция.

– Что, именем Аида, ты забыл в моей комнате? – в приступе холодной ярости вскинулась она.

– Убеждаюсь, что ты все еще можешь дышать, – отозвался Джед, и она поняла, что его голос звучал даже более хрипло, чем ее собственный. Она потянулась к выключателю, чтобы включить свет, но остановилась, когда Джейд зажег три свечи на маленьком столике рядом с кроватью.

– Электричества нет.

– Почему?

– Потому что, – он запнулся, после чего отвернулся от нее, чтобы откашляться. – наш враг знает, что мы здесь, и она… или они… или он решили усложнить нам жизнь.

– Тактика запугивания?

Рей поднялась на подушках, собственная голова показалась ей тяжелой и заторможенной.

– Что-то вроде того. Но скоро наступит утро, так что это не имеет значения.

Рей взглянула на пламя свечи. Снаружи царила кромешная тьма, и ее сознание погрузилось в раздумья.

Мы можем быть где угодно в Токио, – подумала она. Или эта тьма может быть Вселенной. Мы можем быть на Луне. Или на Марсе …

– Ты голодна?

– Нет.

Голос Джейда изрядно подсел и, когда он вновь закашлялся, она задумалась.

– Что случилось? Ты заболел?

– Нет, – Она могла видеть свет свечи, отражающийся от его золотой головы, когда он ей замотал. – Просто устал, наверно.

– А что с твоей рукой? – внезапно спросила она с резкостью.

Джейд помедлил, после чего согнул ее для эксперимента.

– Подбили, – отозвался он через несколько мгновений, все еще не глядя на нее. – Ну, думаю, она в порядке.

Лицо Джейда, как и обычно, не выражало ничего. Возможно, даже сильнее, чем обычно. Она обратила внимание на напряженные мышцы у глаз и распознала признаки боли.

– Дай посмотреть, – она требовательно потянулась к нему – жест принцессы, которая привыкла к исполнению собственных приказов.

Джейд изучал ее некоторое время, после чего принялся расстегивать верхние пуговицы своей белой хлопковой рубашки. Во время этого процесса он не произнес ни слова. Каждую следующую пуговицу он расстегивал также медленно и методично, как и первую, ни разу не взглянув на девушку.

Он стянул рубашку, обнажив ключицу и слегка веснушчатое плечо с огромным синяком.

Рей жестом пригласила его присесть на кровать рядом с ней. Он подошел и аккуратно присел (не слишком близко, но и не слишком далеко).

Она потянулась ладонью к нему и мягко положила ее на плечо Джейда. Он поежился.

– Холодно? – спросила она.

– Нет.

Рей нахмурилась.

– У тебя шишка. Кажется, у тебя растяжение. Так болит?

– Ай! Лишь немного, – он скорчил лицо, стоило ей дотронуться до плеча.

– Прости.

– Не страшно.

Всё этот мягкий голос, подумала она мечтательно. Благодаря ему я всегда чувствую… спокойствие.

Стоило морщинкам показаться в уголках его глаз, она призадумалась. И чуть не расплакалась.

Как от улыбки можно загрустить?

– Рей, с тобой точно все хорошо?

Его лицо вновь стало серьезным. Улыбка исчезла, и, вглядываясь в эту тоску и терпение, которыми пронизано его лицо, она вновь задумалась. Уж не привиделось ли ей все это?

Нет, пронеслось у нее в голове. Такое выражение лица мне знакомо.

– С тобой все хорошо?

Его рука потянулась к ее волосам прежде, чем он осознал это, но все же он успел остановить себя и не дотронуться до них. Жест оказался неловким и незаконченным, и он вернул руку и кашлянул, взглянув вниз.

– Думаю, я должен дать тебе отдохнуть, – сообщил он глядя в пол, после чего встал.

– Джейд, я… – начала она, но ком подступил к горлу, поэтому она сглотнула, чтобы продолжить. Он уже развернулся к ней. – Думаю, я должна объясниться. Или, по крайней мере, ответить на вопрос.

Она не могла сказать, о чем он думал в тот момент, и это, безусловно, раздражало.

– Ответить на вопрос?

– Я о нашем разговоре… Том разговоре… – начала она, благодаря тусклый свет, который скрывал ее смущение. – Я хотела все объяснить тогда, но, кажется, в прошлый раз у меня это не очень получилось.

Она не поднимала глаз, но чувствовала, что он неотрывно смотрит на нее. Она глубоко вздохнула.

– Присядь, пожалуйста.

Ее тихий тон оказал на него бо́льшее влияние, чем сами слова, и он присел рядом. Ее руки лежали на коленях, которые все еще укрывало одеяло. Ее волосы были черные и прямые. Она выглядела как восхитительная фарфоровая кукла.

– Ты хочешь… стать частью моей жизни… в том в смысле, в котором, я не уверена, я могу… имею право, принять это, – сказала она, посмотрев в окно. – Понимаю, это нельзя назвать хорошим ответом, мне трудно объяснить. Ты можешь подумать, что я не… люблю тебя, – последние слова она произнесла почти шепотом. – Но это не так. Я всегда любила тебя. – Джейд не шелохнулся. – И продолжаю любить, – произнесла она самой себе. – И именно поэтому, – продолжила она, взглянув на свои ладони. – Я и не могу принять тебя.

Джейд прочистил горло, осмысляя сказанное.

– Мне кажется, я не совсем понимаю, – произнес он, сохраняя ровный и спокойный тон. – Нельзя ли поподробнее?

Рей почувствовала, как кровь прилила к щекам, и понадеялась, что пламя свечи слишком тусклое, чтобы он смог это заметить.

– Я… люблю не так много людей, – произнесла она с запинкой, почувствовав, как горло сжимается. – В моей жизни не так много людей, к которым можно проявлять подобные чувства. Большинство людей, которые любили меня, уже нет в живых, а те, кто должны были любить… этого не делали.

Она почувствовала что-то теплое и влажное на своей щеке и поняла, что плакала, просто бесшумно. Он не заметил – тень от ее волос закрыла ее лицо, подобно вуали.

– Но у меня есть девочки, и храм и дедушка. И Мамору, разумеется. Они и есть моя семья. Больше мне ничего не нужно. И никто не нужен.