Текст книги "Something in her eyes Something in your smile Something in my heart (СИ)"

Автор книги: ficwriter1922

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– В одном ты прав, Расти, так дальше продолжаться не может, – решительно сказала она, после того, как я, наконец, излил душу до последней капли. – Тебе придется их помирить.

– Но как, не могу же я наложить на Риддла Империо, хотя, думаю, стоит попытаться ….

– Не обязательно все решать при помощи магии, – Ада стянула толстые рукавицы, шипастый цветочек был надежно усажен в хорошо удобренную землю. – Взрослые разумные люди всегда смогут договориться.

– Но мы же говорим о Риддле, – возразил я. – О зловредном Румпельштильцхене, чье уязвленное самолюбие требует крови и человеческих жертв.

– Так найди способ охладить его пыл, – Ада взяла длинноносую железную леечку и отправилась обходить теплицу, я же, не отставая, семенил следом.

– Думаю единственный способ охладить пыл Томми – это засунуть его в ящик и послать в Сибирь, – Ада повернулась и насмешливо приподняла брови. – Или лучше на Северный полюс. Ты случайно не знаешь, что дальше Сибирь или полюс?

– Просто найди такой убедительный довод, против которого ему нечего будет возразить

– Легко сказать, – я скорчил печально-задумчивую рожицу, чем рассмешил Аду. Она ласково потрепала меня по голове и напоследок преувеличенно серьезно сказала:

– Ничего не бойся, удача благоволит смелым.

После такого напутствия мне оставалось только примирить Тома и Олису любой ценой. Даже если для этого придется рассказывать тролльи анекдоты.

Великая сила тролльего юмора состоит в том, что после пары-тройки анекдотов даже самые заклятые враги, позабыв былые распри, объединяются, чтобы прибить рассказчика, а потом закопать его труп. Сам я с троллями не дружбы не вожу, но у моего дядюшки из Абердина всегда есть за душой пара-тройка таких вот историй. И он без колебаний готов их применить, стоит кому-нибудь заявится к нему в гости, рассчитывая на угощение и ночлег.

Но этот вариант я решил приберечь на крайний случай, к тому же, у меня появилась одна идейка. Обмозговав детали, я отправился на поиски Риддла, уверенность в победе придавала моей походке пружинящую бодрость.

========== Глава 5 ==========

Томми сидел с книжкой на веранде, мое появление он встретил равнодушно.

– Интересная книжка? – Я плюхнулся в кресло, стоящее рядом.

– Очень, но боюсь, тебе не хватит знаний, чтобы оценить всю уникальность «Полной истории каббалы с древности до наших времен».

Как говорила моя бабуля: отсутствие знаний можно восполнить душевными качествами, тогда как отсутствие душевных качеств ничем не восполнишь. Веский довод, и я уже было выложил его Риддлу, но потом решил не размениваться по мелочам.

– Не хватит, – согласился я. – Но, я думаю, сейчас у нас есть проблемы поважнее каббалы.

– Неужели?

– Ты вернешь Олису и ее дом на место, а потом принесешь мисс Сэммиль самые искренние извинения. Пора покончить с этой глупой вендеттой.

– Не я это начал, не мне и заканчивать.

– Начал все именно ты, когда убил ее крысу, – напомнил я, но Том лишь хмыкнул. – Честно говоря, мне без разницы, понимаешь ты ли, что значит потерять близкого друга, пусть даже это крыса, или ты от рождения бесчувственный гад. Сейчас ты пойдешь со мной к озеру и снимешь свои чары, – я выдержал томительную паузу, игнорируя саркастическую ухмылку Риддла, плевое дело, когда спрятанный в рукаве козырь согревает приятным ощущением тайной власти.

– А если нет, то пакуй чемоданы, потому что сегодня же вечером мы уезжаем из Ковен Холла.

– Это невежливо по отношению к хозяевам, – Том ничем не выдал своих эмоций, правда, после моих слов издевательская ухмылка слетела с его губ.

– Думаю, они поймут, и я уж постараюсь, чтобы двери этого гостеприимного дома навсегда захлопнулись перед твоим носом. Так что. Томми, – я нарочно выделил свое обращение, зная, как его бесит уменьшительное имя. – Иди, попрощайся со своими единственными друзьями… Со всеми этими старинными уникальными драгоценными фолиантами по чернокнижию, легилименции, каббале и шамбале.

Физиономия Риддла стала совсем кислой, я едва сдержал победный вопль. Снитч был пойман, и команда Расти Поттера одержала сокрушительную победу, после которой противнику оставалось лишь удалиться с поля, посыпая голову пеплом.

– Твоя взяла, – буркнул Том. Некоторые колдуны слова Авада Кедавра произносят с меньшим чувством.

– Подожди меня на заднем дворе, – на ходу бросил я.

На кухне я разжился еще теплым пастушьим пирогом, который вручил Риддлу.

– За моральный ущерб, – уточнил я, но он аппарировал, не удостоив меня ответом. Не люблю, когда мои многострадальные атомы просеивают через решето реальности, поэтому всем пространственным перемещениям, я предпочитаю полет на старой доброй метле.

Подлетая к озеру, я с радостью увидел, что кособокий домишко, еще более темный от прилипшей земли, стоит на своем месте. Приземлившись рядом с крыльцом, я постучал в дверь. Том неохотно подошел ко мне и теперь переминался с ноги на ногу.

– Быстро ты его расколдовал.

В ответ на мою похвалу он буркнул:

– Это не моих рук дело.

Прокомментировать его слова я не успел потому, что в дверях появилась Олиса.

– Привет, Расти – на лице ведьмы сияла лучезарная улыбка. Я хотел бы разделить ее радость, но меня смутила обезглавленная летучая мышь в ее правой руке. Из свежей раны капала кровь. Олиса заметила Риддла и враждебно нахмурилась.

– Мы пришли с миром, – поспешил вставить я.

– И с дарами, – добавил мой мрачный спутник. С саркастичной ухмылкой он протянул пирог.

– Спасибо, – Олиса замешкалась, не зная, куда деть летучую мышь. – Это для заклятия пояснила она. – Вы проходите, – девушка посторонилась, и мы просочились в полутемный длинный холл, который привел нас в большую комнату.

– Подождите меня здесь, я сейчас вернусь, – бросила Олиса, закрывая дверь.

Интерьер комнаты лишил меня дара речи. Он не радовал глаз красивой дорогой мебелью, наоборот, все, что тут стояло, было старым и порядком потрепанным. На стенах висели картины, но я не мог с уверенностью сказать плохие они или хорошие, так как слой пыли, в палец толщиной, надежно скрывал эти полотна от чьих-либо глаз. Зато, куда бы я ни кинул взгляд, он везде натыкался на скелеты.

Мы с Риддлом оказались посреди маленького, но очень населенного царства костей. Те его обитатели, которые при жизни рыли норки и воровали зерно из амбара, устроились плотной толпой на каминной полке. В шкафах и на полках блестела отполированной белизной костей дичь покрупнее. На полу же, утопая лапами в пушистом ковре, стояли и враждебно скалились хищники, с потолка свисали птицы, расправив лишенные перьев крылья… И самое страшное – в углу, рядом с дверью, возвышался, вытянувшись в струнку, подобно часовому, мой собрат по роду человеческому. Он вперил в меня пустые глазницы. Я поспешил отвернуться и посмотрел на Риддла, тот спокойно поставил пирог на стол и расположился в кресле.

– Не хотел бы я провести детство в этом доме, – сказал я.

– По-моему, это даже забавно. Во всяком случае, грызуны на камине смотрятся намного лучше фарфоровых пастушек.

– Ммм, – я наклонился к скелету зверя, который судя по размеру когтей, при жизни был весьма кровожадным, и потрогал его челюсть. Она со скрипом отъехала вниз, продемонстрировав мне угрожающий оскал. Когда я пытался приладить челюсть на место, вернулась Олиса, в руках она держала поднос с дымящимся чаем и круглыми шоколадными пирожными на большом белом блюде. Мы расселись вокруг столика, как добровольному миротворцу, именно мне предстояло вести беседу, и я решил начать с обмена любезностями.

– Удивительная комната, в ней так много разных животных.

– Коллекция дедушки, – с гордостью откликнулась Олиса. – Он очень любил скелеты. Особенно бабушкин, потому что ее кости могли предсказывать погоду на несколько десятилетий вперед.

– Это случайно не она в углу стоит? – Язвительно осведомился Том, за что получил от меня пинок по лодыжке.

– Да, это бабушка, дедушка даже после смерти не мог с ней расстаться.

– Очень романтично, – я решил, что атмосфера достаточно разрядилась, и пора переходить к сути.

– Мы очень рады, что ты избавилась от заклятия, и у тебя все в порядке.

Риддл проворчал что-то себе под нос, но не стал меня прерывать.

– Думаю, сейчас, как раз, настал момент, когда ради собственного блага и спокойствия окружающих, вам двоим нужно разобраться в своих проблемах. И для начала Том хочет тебе кое-что сказать…..

Помню, в семь лет я ругнулся в присутствии матери – кузены подучили, и она наложила на меня заклятие. Поэтому вплоть до своего семнадцатого дня рождения, я не мог произнести ни одного грубого слова. Как только я начинал выговаривать первый слог, во рту тут же появлялся привкус ушной серы, рыбьего жира или чего-нибудь похуже. Это я веду к тому, что когда Риддл проносил свои искренние извинения Олисе, выражение лица у него было таким, что казалось, каждое слово, произнесенное им, оставляет после себя привкус свежего навоза.

– Я предлагаю вам пожать друг другу руки и забыть про прошлые обиды. – Враждующие стороны смерили меня презрительными взглядами, но благоразумие восторжествовало, и они скрепили свой договор вялым рукопожатием. Я испытывал неподдельное умиление, и на моих губах появилась отческая улыбка. С чувством выполненного долга я отправил в рот круглое шоколадное пирожное.

– Ммм… Очень вкусно.

– Рецепт прабабушки. Называется «Чумные бубоны».

– Правда… – сказал я неуверенно, задумавшись насколько содержание может соответствовать названию.

Мы мило беседовали, Олиса несмотря на увлечение темной магией, была симпатичной девушкой и звонко смеялась над моими шутками. Подбодренный ее смехом, я с увлечением пересказывал истории из жизни своей многочисленной родни: про дядю шотландца, который готов уморить человека тролльим юмором, если тот рискнет выпить лишний стакан воды в его доме. И про то, как сыночек матушкиной сестры решил стать пожирателем огня, для чего проглотил живьем с десяток маленьких драконов. Драконы наградили его язвой и, как следствие, превратили в хронического трезвенника. После чего его жена вступила в «Общество любителей драконов».

Пока я разглагольствовал, Том сидел молча. Посторонний человек, взглянув на его кислую мину, решил бы, что сегодня у парня сожгли на костре любимую бабулю. Я как-то уже упоминал: Риддл умеет поддержать остроумный разговор, даже если на дух не выносит собеседника. Но сегодня эта способность ему отказала. Неужели раны, нанесенные его раздутому самолюбию, оказались настолько глубоки?

В углу что-то заскреблось, и я невольно вздрогнул, взгляд десятка пустых глазниц медленно, но верно подтачивает любое самообладание.

– Это моя крыса. Я попробовала ее воскресить, но не смогла довести процесс до конца.

Я оглядел результат трудов Олисы. Крысюк выглядел еще более облезлым и больным, чем при жизни, он медленно плелся по ковру, норовя завалиться на бок.

– А Вы пробовали кормить его другими крысами? – спросил Том.

– Конечно. Я даже купила ему немного человеческой крови.

– А кровь Вы брали…

– У матушки Гризо, она ее не разбавляет в отличие от других.

Риддл одобрительно хмыкнул. А я растерялся, не зная, то ли мне радоваться, что эти двое нашли общий язык, то ли насторожиться, все-таки познания моих собеседников в области некромантии были подозрительно обширны.

– Мне недавно попался один любопытный ритуал по воскрешению мертвых, если хотите, можем попробовать.

Я попытался найти в словах Риддла подвох.

– А насколько это опасно и требует ли твой ритуал кровавых жертв? – Уточнил я. Опыт школьных лет подсказывал: не следует принимать то, что предлагает Томми Риддл. Это как в истории с данайцами и их дарами.

– Никаких неприятностей не будет, – возмущенно ответил Том. Так искренне возмущаются только отпетые негодяи, когда их в лицо называют негодяями. Но последнее слово оставалось за Олисой, а она согласилась. И все мои предупреждения, как и пророчества Кассандры, остались пустым сотрясением воздуха.

========== Глава 6 ==========

Том и Олиса действительно провернули свой ритуал, и при этом, что странно, никто не пострадал. Через два дня после их торжественного примирения, ведьма продемонстрировала мне абсолютно здоровую и по-своему симпатичную крысу. Я бы не возражал, если бы на утро после попойки и со мной бы сотворили подобный фокус.

Даже жаль, что все так быстро и просто закончилось. То есть хорошо, что в Ковен Холле воцарились тишина и покой, но после месяца в сельской глуши как раз тишины и покоя хочется меньше всего.

Самым драматическим событием, которое случилось со мной после приезда к Бэггет-Биглям (не считая участия в ссоре Тома и Олисы) было совместное выступление с Лизи. Мы пели трагический романс «Прощание с Авалоном». Хотя я бы назвал это прощанием с собственной гордостью. Трудно уважать себя, после того, как в присутствии десяти человек, выл, как ополоумевший мартовский кот на пару с такой же, ошалевшей от недостатка любви, мартовской кошкой.

Так что, из природной осмотрительности, но по большей части от скуки, я внимательно наблюдал за Томом и не мог не заметить – с парнем творится что-то неладное. Поначалу я решил – виной всему уязвленное самолюбие и неудовлетворенная жажда мести. Риддлу не позволили порвать врагов и разметать клочки по окрестным графствам. Вот он и ходит с таким видом, будто проглотил три пересоленных селедки и теперь не может найти стакан воды. Истинная же причина его страданий выяснилась одним погожим майским днем.

После обеда я устроился с газетой в гостиной. В окно светило солнышко, птички щебетали, и, как пишет Лизи в своих произведениях, ничто не предвещало беды.

Я как раз читал спортивные новости, когда в комнату вплыла Веселая вдовушка. Она улыбнулась, стрельнула в меня кокетливым взглядом и через секунду уже сидела рядом. Как настоящий джентльмен, я улыбнулся в ответ и отложил газету. Мои действия вызвали странную реакцию: женщина томно вздохнула, и ее грудь чуть не выпрыгнула из низкого декольте розового платья.

– Пишут что-нибудь интересное? – Вдовушка придвинулась.

Итак, рядом со мной сидела женщина, которая годилась мне в матери, ее платье бесстыдно оголяло плечи и ноги, а декольте оставляло мало простора воображению. От дородного тела шел физически ощутимый жар. Я будто бы очутился рядом с алхимическим тиглем в разгар трансмутации. Спокойствие и умиротворение растворились без следа. По моему виску поползла капелька пота. «Что же делать?» – отчаянно подумал я. «Бежать» – подсказал внутренний голос. Я бы с радостью рванул в никуда, но правила приличия приковали меня к дивану надежнее цепей.

– Нет, мисс Бэггет-Бигль, – выдавил я из себя.

– Оставим формальности, Расти. Зови меня Габи, – тут мне, ни кстати, вспомнился новый роман Лизи, который она всучила мне вчера перед сном. Я уснул на пятой странице, но до этого прочитал о том, как коварный негодяй пытался соблазнить невинную девушку. Девушка, естественно, сопротивлялась, и закончилось все тем, что они начали бегать друг за другом по комнате. Так вот, тот подлец, как раз начал разговор со слов: «К чему церемонии, ты можешь называть меня Гельмункаром, прекрасная Одетта».

Внезапно я ощутил тяжелую горячую руку на своем колене. Первое, о чем я подумал – это плод больного воображения, подстегнутого весной и писаниной Лизи. Но через мгновение до меня дошло – воображение здесь не причем, и рука Габи действительно ползет вверх по моему бедру. Осознав это, я спрыгнул с дивана быстрее, чем кот, в которого швырнули ботинком, и уже через один вдох оказался рядом с дверью, но честь Поттеров не позволила мне превратиться в перепуганного зайца и умчаться прочь. Она же заставила меня повернуться и встретить опасность лицом к лицу, а близость выхода придавала мне уверенности. Габи нежно проворковала:

– Не стоит смущаться. Молодые люди часто испытывают влечение к опытным зрелым женщинам.

– «С чего вы взяли!» – Хотелось воскликнуть мне, но растерявшись под страстным взглядом голубых глаз, я жалко промямлил:

– Это недоразумение. Честное слово, у меня и в мыслях не было ничего такого, – я улыбнулся. – Пойду, прогуляюсь.

Я улыбнулся еще шире, даже скулы начало сводить. И под прикрытием фальшивой улыбки начал медленно отступать в коридор, стараясь сохранить достоинство и не сорваться на спринтерский бег.

Нужно сказать, что у Бэггет-Биглей прекрасный парк, ухоженный, с мощеными белым камнем дорожками, вдоль которых рассажены кусты роз и рододендронов. Гулять по нему одно удовольствие не то, что по дремучему лесу, который составляет большую часть их владений. Вот я и решил прогуляться, а, заодно, проветрить голову.

На одной из скамеек, под кустом рододендрона, сидел Том. Я удивился, увидев его здесь, Риддл не большой любитель свежего воздуха, вот книжная пыль – другое дело. Да и выглядел он странно: уставился ошалевшим взглядом в книжку, кстати, вполне современную, а не древний фолиант. Волосы взлохмачены, щеки раскраснелись.

Колдун не заметил моего появления и вздрогнул, стоило мне его окликнуть. Разумеется, я не удержался и сунул нос в его книжку, может в ней все разгадки тайн вселенной, иначе с чего вдруг Риддла так взъерошило. Том резко захлопнул книгу, но я успел почитать название вверху страницы. От удивления мне изменил голос, и, только прочистив горло, я смог произнести:

– Пигги Попандополос! Как пригласить девушку на свидание. Я что попал в параллельный мир?! – В последнее поверить было легко, во всяком случае, теория иного измерения лучше всего объясняла все странности этого дня.

– Пока нет, но если ты сейчас же не исчезнешь, я сам тебя туда отправлю, – желчно процедил Риддл и пригладил растрепанные волосы.

– Старина Том влюбился и хочет пригласить девушку на свидание, – завопил я. Сегодняшний день был слишком богат на впечатления, тут и каменный Салазар не то что заорет – взвоет.

– Чушь, я не влюбился… – попробовал возразить Том.

– Значит, читаешь на будущее? – издевательски спросил я, с любопытством наблюдая, как Риддл, фактически пойманный с поличным, собирается выкручиваться из этой ситуации.

– Мне и правда понравилась одна девушка, и я хотел бы провести с ней время, но не стоит преувеличивать…

– И в чем проблема? – Я поневоле принял покровительственный тон, так хогвартский второкурсник разговаривает с новичком. – Подойди к Лизи, пригласи ее пошататься вечерком в парке, где-нибудь поблизости от цветущих роз, их аромат всегда благотворно действует на чувствительные девичьи сердца… – я запнулся. – Это ведь не Лизи, так? Тогда кто?

Том демонстративно проигнорировал мой вопрос и начал перелистывать страницы.

– А ты случайно не Аде собираешься дурить голову? Разобьешь ей сердце, и обещаю, я разобью тебе физиономию.

– Вложите меч в ножны, сир Рассел, – раздраженно произнес Риддл. – Это не она, ты можешь спокойно идти своей дорогой.

Идти своей дорогой? Как же! Любопытство намертво пригвоздило меня к месту.

– Тогда может Присси? – Предположил я. – У вас много общего.

Том посмотрел на меня выразительным взглядом, то есть, в одном взгляде он умудрился выразить все, что думает о моих умственных способностях. Судя каменному выражению его лица, мне потребуется таран, чтобы добраться до истины. Я нерешительно топтался на месте, раздумывая, как бы подступиться к сердечной тайне Риддла, и тут на мою голову, подобно Ступефаю, обрушился грозный окрик:

– Расти! – Веселая вдовушка обнаружила свою добычу и теперь неслась сюда на всех парах. Паническое выражение моего лица немало озадачило Тома, но мне было не до объяснений. Уступив голосу инстинктов, я прыгнул в кусты позади скамейки и затаился, прижимаясь к земле. Тем временем звук шагов, неотвратимый, как поступь рока, приближался.

– Томми, – Вдовушка остановилась рядом со скамейкой. – Ты не видел Расти? Мне кажется, он только что был здесь.

Тут до меня дошло, в какую ситуацию я попал. Чтобы передать всю драматичность момента, прибегну к высокопарному слогу. Моя судьба и, что важнее, репутация сейчас были в руках человека, которого я всегда считал распоследним из сынков ехидны. Если вы будете висеть над кипящим котлом, держась за тонкую веревочку, вспомните Расти Поттера, торчащего в кустах рододендрона, и утешьтесь. Потому что этому бедняге, то есть мне, пришлось пережить еще более худшие минуты. Том выдержал паузу, во время которой мое сердце отсчитало в десять раз больше ударов, чем ему положено, а по шее пробежал паучок. Наконец Риддл сказал:

– Вы сегодня отлично выглядите, миссис Бэггет-Бигль.

– Спасибо, Томми, – промурлыкала Вдовушка, я судорожно сглотнул.

– А Расти… – еще одна томительная пауза, Риддл был просто мастер играть на нервах. – Он побежал в ту сторону.

Я выдохнул, и трава перед моим носом затрепетала, как от порыва сильного ветра.

– Вот как. Это немного странно.

– По-моему, в Вашем присутствии он всегда ведет себя странно и даже слишком взволновано.

Знаете в чем особенность теплых чувств к Риддлу? Они спорадичны (надеюсь, это умное слово здесь к месту) и мимолетны. Секунду назад я готов был целовать этому парню пятки, а сейчас мне хотелось хорошенько ему наподдать. Я нетерпеливо дернулся.

– Что это? – спросила Вдовушка.

– Наверно кролик. Может вам стоит объясниться начистоту. Выяснить отношения… – этот гаденыш медленно подливал масла в огонь, что бушевал внутри Габи. А я лишь молча слушал, как он роет мне могилу, и ничего не мог сделать.

– Мне стоит его поискать?

– Конечно. Это наилучшее решение, – уверенно заявил Риддл.

– О, Томми! Ты такой симпампушечка, – я беззвучно фыркнул и почувствовал себя отомщенным. – Уверена, за твоей сдержанностью прячутся не шуточные страсти.

– Вы ошибаетесь, – холодно возразил Том.

– Посмотрим, кто из нас прав, когда ты влюбишься и потеряешь голову, – напоследок вдовушка хохотнула и, наконец, удалилась.

– Горизонт чист, можешь вылезать.

Я выбрался из кустов, отряхнулся, на что Риддл смотрел с насмешливой улыбкой. Ничто так не поднимает настроение настоящему слизеринцу, как страдания ближнего.

– Спасибо, – с кислой миной процедил я, сам не понимая, за что благодарил Тома: то ли за спасение, то ли за его несвоевременную «помощь» Габи.

– Не за что, – подражая моему язвительному тону, ответил он. – Я решил, что ты еще можешь мне пригодиться.

– Неужели?

– Может от тебя будет больше толку, чем от мистера Попандопулуса.

Я бы почувствовал себя польщенным, если бы не изрядная доля сомнения в его голосе.

– Ты хочешь, чтобы я научил тебя приглашать девушек на свидание, – я все-таки вытряхнул из волос досаждавшего мне муравья и теперь все внимание обратил на собеседника. – А как же ты раньше справлялся?

– Мои теории исключают свидания из отношений между парнями и девушками, – надменно заявил мой странноватый друг.

Я еще не упоминал, что у Риддла на любой случай жизни припасена теория? Наверно, в детстве, когда все нормальные дети приставали к взрослым с вопросом «почему?», Томми досаждал им своими «потому что».

– Ну, а что же они включают? Теории, – уточнил я

– Взаимную выгоду, – ответил Том – Как и любые отношения между людьми. А романтическая чушь должна придать им оттенок бескорыстия. Но только чем честнее и чище кажутся намерения, тем больше вероятность, что за ними скрыта мышеловка. Рано или поздно за все приходиться платить.

Я хмыкнул, но не удивился, чего-то подобного от Риддла и следовало ждать.

– Если романтика – чушь, то почему ты сидишь и штудируешь глупые книжки?

Том немного помолчал, а потом задумчиво произнес:

– Потому что чертова мышеловка прищемила мне хвост.

Я не стал издеваться над Риддлом, хотя момент выпал более чем подходящий, но влюбленный, все равно, что больной. А издеваться над безнадежно больными – это не в принципах Поттеров. Подожду, пока Том отгрызет себе хвост.

– А что советует мистер Попандопулус? – Поинтересовался я, а сам навострил уши, не стоило забывать, что Габи бродит где-то рядом в поисках любви и меня.

– Советует! – Том презрительно фыркнул. – Он утверждает, что лучший способ понравиться девушке – это писать стихи, петь под окном серенады и выкладывать ее имя цветами на мостовой.

Как и всякий прагматик, Риддл мыслил поверхностно, не заглядывая в суть вещей. И поэтому считал романтику бредом буйнопомешанных, у меня же на эту проблему был свой взгляд. Вот вам нравиться девушка, может и вы ей нравитесь, но до тех пор, пока вы не докажите свои чувства, ни ласковых улыбок, ни нежных слов и тем более страстных поцелуев вам не видать. И чем же доказать эти чувства? Убить дракона, найти сокровище или, помучавшись ночь, выжать из себя пару зарифмованных строчек, а потом вечером пропеть их под окошком милой? Так что, если бы не романтика, мужчинам пришлось бы не изливать свои чувства, а совершать настоящие поступки. Должно быть, романтику придумали не сопливые девицы, а их прагматичные кавалеры, которым надоело бегать за драконами.

Свою идею я изложил Риддлу, в конце концов, не он один умеет придумывать теории, тот меня выслушал, а потом, произнес:

– Я лучше убью дракона, чем буду изображать из себя идиота.

«Ну что с такими людьми сделаешь?» – тяжко вздохнул я, но отступать не собирался. Счастье Тома Риддла и моя возможность целый год выпивать за чужой счет зависели от того: сумею ли я сломать стереотипы и сделать из темного колдуна настоящего романтика.

– Значит, тебе нужна настоящая опасность, – увлеченно начал я. – Представь, что в темное мрачное Средневековье пение серенад, о котором ты отозвался с презрительным фырком, было подвигом для настоящих мужчин.

Я оседлал свое вдохновение, и слова полились потоком:

– Вот один такой рыцарь душистой летней ночью притащился под окошко своей возлюбленной, нежно сжимая в руках гитару. Огрубевшие пальцы трепетно коснулись струн, и голос, полный любовного томления, раздался в ночной тишине. Из окошка высунулась девица, и, хотя ей в лицо дохнуло ночной прохладой, она чуть оголила плечи, наклонившись вперед, чтобы кавалер мог насладиться ее красотой. А он, воодушевившись, взвыл еще громче, и разбудил старого хрыча, папашу девицы. Тот, поняв, что покушаются на честь его драгоценной доченьки, вскочил с постели, как есть, в ночной рубашке и колпаке. Нахлобучив железный шлем прямо на ночной колпак, он разъяренный, как стадо гиппогрифов, схватился за ружье…

Повествование захватило меня, я ходил перед Риддлом, размахивая руками, голос дрожал от переполнявших меня чувств. Том, ошарашенный моим красноречием, сидел молча, и только его глаза становились все круглее и круглее:

– За что схватился?

– А?.. – Вопрос застал меня врасплох, и я застыл с приоткрытым ртом.

– Отец. За что он схватился?

– За ружье. А за что ему еще хвататься? – В свою очередь спросил я.

– Может за ведро с помоями? – ехидно предложил Риддл. – С ружьями в Средневековье дело обстояло плохо, зато помоев было много хоть залейся. Так что, разъяренный отец схватил ведерко и вылил его содержимое прямо на голову твоего рыцаря. Это остудило любовный пыл лучше холодной воды, и герой-любовник поплелся домой, в теплой летней ночи, которая стала чуть менее душистой, – закончил он и, довольный собой, откинулся на спинку скамейки.

– Эх, ты!– произнес я с сожалением, конь вдохновения, что нес меня в заоблачные дали, сложил крылышки и посрамленный поплелся прочь. – Лезть в дебри романтики, вооружившись логикой, все равно, что играть в квиддич на земле. Тут ведь вся соль в полете.

Я бы с удовольствием развил эту мысль, но уши уловили звук шагов. Когда любвеобильная Габи бродит рядом – промедление смерти подобно, и я прыгнул в рододендроны. Удивительно, но Том последовал за мной. Куст, конечно, был большой, но все равно не мог вместить двоих. Отчаянно стиснув зубы, я попытался выпихнуть Риддла, а тот, в свою очередь, также отчаянно старался вытолкнуть меня. Сцепившись не на жизнь, а на смерть, мы упали на землю.

– Ребята, что вы здесь делаете?

Я поднял глаза, надо мной маячила удивленная мордашка Ады.

– Это не то, что ты подумала, – я вскочил, при этом умудрившись пихнуть Тома под ребра.

– Я подумала, что вы пытаетесь от кого-то спрятаться, – сказала девушка, наблюдая за тем, как я стряхиваю сор с мантии, а Риддл поправляет воротничок.

– Нет, ты все правильно подумала мы, и правда пытались спрятаться, – я глуповато улыбнулся.

– И от кого же вы прятались? – спросила Ада, мы тем временем уже выбрались на дорожку и неторопливо направились к дому.

– Да, Расти, скажи от кого? – тут же встрял Риддл со своей насмешливой ухмылочкой.

– От людей, разных, – промямлил я и поспешил сменить тему. – Но удивительные вещи творятся в мире, я вот недавно узнал, что наш Том влюбился.

– Не влюбился, – тут же возразил он. – Мне просто понравилась девушка.

– Я за тебя рада. По-моему, мисс Сэммилль хорошая девушка.

– Значит, это Олиса!– воскликнул я. Том сразу нахорохорился, и взгляд у него стал дружелюбный, как Круциатус.

– Тебя что-то не устраивает? Я вижу, она тебе тоже нравится.

– Нет-нет, – поспешно сказал я, пока наш темный маг совсем не уничтожил меня своим иезуитским прищуром.

– Тогда почему ты все время вокруг нее увиваешься?

– Да, она мне нравится, но как симпатичная девушка, а не как мать моих будущих наследников, – Риддла мои заверения не убедили, и может пришлось бы нам выяснять отношения на палочках, если бы не Ада.

– Том, ты уже пригласил ее на свидание? – Своим вопросом прелестная волшебница разрядила обстановку. И наш влюбленный, позабыв про меня, вернулся к своим собственным печалям.

– Нет. Это не так-то легко как кажется.

– А по-моему легче-легкого, – тут же встрял я. – Загляни к ней в гости, поболтай немного о том, о сем, а потом непринужденно пригласи ее куда-нибудь пообедать или прогуляться.

– Но ведь нельзя же прийти просто так, без повода, – растерянно произнес Том.

– Повод всегда можно придумать, – сказала Ада.

– Конечно, – тут я опять взял слово. – Помнишь пару дней назад ты носился с какой-то замызганной тоненькой книжкой….

– Ты имеешь в виду «Оккультный магистерий» Пупия Муциния Сципиона?

– Его самого. Зайдешь к Олисе, скажешь, что где-то посеял этого своего Пупия и теперь повсюду его ищешь. Чем тебе не повод?

Риддл покачал головой.

– Она решит, что я идиот. Только полный кретин может потерять «Оккультный магистерий».

– Не нравится, придумай что-нибудь получше, – сказал я, уязвленный до глубины души. Стараешься, улаживаешь чужие дела, и ни капли благодарности в награду.

– Какая разница глупый повод или нет? Если парень нравиться девушке, она не обратит на это внимания, – и опять Ада быстро уладила назревающую ссору. Мы остановились, и Том спросил:

– А ты уверена?

– Есть только один способ проверить… – Ада улыбнулась. – Аппарируй к ней, не жди у моря погоды.