Текст книги "Снадобье (СИ)"
Автор книги: ficwriter1922
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
Вокруг Снейпа сверкали яркие молнии заклятий, он уворачивался, пятился, подошел слишком близко к клетке. Оборотень, конечно, не дал такому прекрасному шансу пропасть зря. Мускулистая лапа рванулась сквозь прутья, магические заклятия обожгли кожу, запахло паленой шерстью. Не хватило буквально пары дюймов, острые когти впустую распороли воздух. Снейп опомнился, бросился в сторону, а зверь разочарованно взревел.
Мысленно пнув себя за невнимательность, Северус быстро обежал клетку, успел подставить щит, отразивший Ступефай Петтигрю, за которым последовал куда более мощное замораживающие заклятие от Блэка. Наслал на этих двоих магическую паутину, пусть побарахтаются на полу. Избавиться от черных скользких липких нитей – это вам не боггарта отпугнуть. Но выиграл лишь жалкую секунду передышки, ведь Поттер уже подкрадывался с боку.
– Эй, давай успокоимся и поговорим, как нормальные колдуны.
Но Снейп не хотел разговаривать. Разговоры только усложняют, тогда как драка делает все проще и понятнее. Его жизнь была как стол, заваленный важными и неважными бумагами, но он взял и смахнул их на пол одним махом. И в голове сразу стало много места.
Все было совсем не так, как в дуэльном клубе, где его осыпали насмешками и не так, как тогда, когда Тобиасу взбрело в голову научить его драться. То казалось представлением, где ему, Северусу отвели роль шута. А сейчас он будто бы поймал колдовскую мелодию и не важно было, кто на него смотрит и как оценивает. Мелодия все ускоряла темп, не оставляя времени, чтобы бояться и вспоминать прошлые неудачи. Голову заполнили длинные, как змеи многозначные, таинственные слова со страниц полузабытых книг. Наконец-то они дождались своего часа. Мелодии битвы нужна своя песнь и Северус ее знал, она будто всегда была в его испорченной, наполовину магловской крови. К тому же, каждый слизеринец уверен, что любые разговоры с врагом нужно начинать только после того, как тот парализован, надежно связан и лишен возможности нанести неожиданный удар.
Дрожащий сгусток теплого воздуха двинулся в сторону Поттера, тот среагировал вовремя и заклинание угодило в стену, задев угол камина, который медленно стек на пол как расплавленный воск. Стена же провалилась внутрь себя. Лицо Джеймса стало жестче и в глазах появилась угроза: “Ну раз так, пеняй на себя, сейчас ты у меня получишь”. В Снейпа полетел рой желтых мерцающих искорок одна из них ужалила щеку, еще одна прожгла мантию и больно куснула руку чуть повыше локтя, от остальных удалось отбиться. Остатки роя распугала ярко алая молния, за ней последовала другая, магические щиты отнимали силы и не давали Снейпу творить собственные заклятия. А Поттер продолжал его доставать, он мог прижать и сильнее, но осторожничал – боялся случайно задеть кого-нибудь из своих друзей.
Петтигрю и Блэк разделались с паутиной и хотели присоединиться к веселью. Снейп про них не забыл, ослепил Поттера максимально усиленным Люмусом и пока тот яростно моргал и тер глаза, запустил в Блэка плотный фиолетовый шар. Удар пришелся прямо в лоб, голова запрокинулась, из носа хлынула кровь.
– Сукин сын, – крикнул гриффиндорец и добавил еще что-то, утонувшее в реве взбешенного оборотня. Впрочем, Снейп не думал, что враг сделал комплимент его магическим умениям. Люпин бросился на прутья клетки, во все стороны полетели серебристые искры и противники быстро отпрыгнули, оказавшись на разных концах комнаты. Клетка выдержала, а зверь, получив новые ожоги, взвизгнул и скрючился на полу. У Северуса мелькнула мысль, что остатки человеческой личности толкают чудовище помочь друзьям, но более вероятным было другое объяснение – зверь реагировал на вспышки магии, которые приводили его в ярость.
Блэк сел и поднял палочку, но вместо того, чтобы метнуть заклинание, растерянно покрутил головой. Комната плясала перед глазами и пол вроде бы качался. К горлу подступила тошнота. Заклинание нарушило дружный союз мозга с вестибулярным аппаратом и вывело колдуна из игры. С губ посыпались ругательства. Снейп их не слышал, не видел он и как лицо Блэка перекосилось от бессильной ярости. У него не было времени ни насладиться местью, ни убедиться, что враг обезврежен. Поттер сотворил из кусков старых обоев зубастых крыс, юрких, как чертов кусок мыла в мутной воде, и сейчас они пыталась цапнуть Северуса за что придется. Сам Джеймс побежал помогать Блэку, но чертов Петтигрю не дремал, воспользовался тем, что никто на него не смотрит и метнул в спину слизеринца подрагивающую мутную каплю. В тот момент последняя крыса, проворно избежав растворяющего заклятия, проскользнула между ног Снейпа, тот повернулся вслед за ней и успел отклонить заклинание в сторону. Непонятная пакость врезалась в прутья клетки. Удар, шипение, будто кто-то ткнул палкой в гнездо змей, синие искры во все стороны, оборотень опрокинулся на пол, но не взвыл, а тихо заскулил.
– Осторожнее, Питер! – крикнул Джеймс. Прикрыть друга магическим щитом он не успел. Ответное заклинание Северуса не причиняло физического вреда, как Круцио, но вызывало кошмарные галлюцинации. Петтигрю взвыл, едва ли не громче, чем оборотень с серебряным шилом в заднице, выронил палочку, обхватил себя руками и мелко задрожал. И если у Поттера была мысль обойтись со слизеринцем помягче, все-таки он не воспринимал Снейпа, как серьезного противника, то одного взгляда на побледневшее от ужаса лицо Питера хватило, чтобы изменить его отношение.
Палочка начала выскальзывать у Северуса из рук – хватка невидимой силы была жесткой и крепкой, но он не отпускал, бормоча сквозь зубы контрзаклятие. Два потока чар столкнулись, две магические энергии старались побороть одна другую, колдунов притянуло друг к другу. Оказавшись рядом с противником, Поттер попытался пнуть его. Не достал. Снейп хотел ответить тем же, но не успел, подошвы ботинок заскользили по полу, магия потащила их с Поттером по комнате, будто в пародии на романтический вальс. Ни сократить, ни увеличить дистанцию Северус не мог, воздух стал плотным и упругим, как резиновая стена, кто-то из них должен был бросить палочку и разорвать чары.
– Отпусти, – крикнул Джеймс. Магия толкала их прямо на клетку оборотня и тот разразился яростным ревом.
– Пошел ты, – процедил сквозь зубы Снейп и попытался как-то извернуться, взять немного в сторону, теперь он вцепился в палочку обеими руками и пальцы кололо, по коже расползался жгучий жар, как от волшебной мази, той что защищает от обморожения.
Магия резко дернула колдунов друг к другу, два потока сплетались между собой, словно канаты, потом развернул. Краем глаза Северус заметил оскаленную пасть оборотня, чуть ли не вплотную прижавшуюся к прутьям клетки. Желтые радужки злобно сверкнули, Снейпу будто плеснули кипятком в лицо. Он попытался отпрянуть, едва не запутался в собственных ногах, но палочки все равно не выпустил. Пот тек по лицу, и будто мало было Поттера, оборотня и магии, так еще укус на лице зудел и чесался, как проклятый.
– Черт бы тебя побрал! – Поттер опустил палочку, их тут же отбросило друг от друга. Джеймс опрокинулся на пол, а Снейп впечатался в стену и, в добавок к зудящим укусам, получил несколько синяков, а также шишку на затылке. Он сглотнул, пытаясь прогнать привкус крови, и, не отдавая себе отчета, почесал щеку – вокруг укуса раздулась плотная красная блямба. Вторая пульсировала на руке, но ушибленный локоть ныл сильнее.
Поттер уже поднимал с пола свою палочку, Блэк тоже оклемался, слишком, мать его быстро, и жаждал мести. Взгляд Северуса метнулся от одного противника к другому. Не требовалось много времени, чтобы оценить обстановку и выдать неутешительный прогноз – вот дерьмо. Снейпа спас коротышка Петтигрю, он нашарил свою палочку и попробовал отбиться от кошмаров, наступающих на него со всех сторон. Серебристая молния едва не оставила Блэка без глаза, тот выругался, упав на пол. Снейп усмехнулся, но рано радовался, потому что следующее заклятие пронеслось над его правым плечом и угодило в стену, оставив на обоях черное пятно, по краям которого плясали язычки пламени.
Поттер успокоил друга Ступефаем, но до этого Петтигрю успел сотворить еще одно заклинание, которое ушло вверх и попало в магический круг, нарисованный на потолке. Комнату озарило красным светом. Он был таким плотным, даже вязким, что на секунду Северусу показалось: с потолка льется кровь. Серебряные прутья исчезли, оборотень тут же вскочил, повертел мордой, еще не веря в свою удачу; словно лис, наткнувшийся на дыру в стене курятника. Он мог броситься на любого из них: на Блэка – тот стоял ближе всех, на Поттера, направившего на него палочку, на беспомощного Питтегрю. Но Снейп чувствовал, знал, что тварь выберет именно его. В голове вспыхнули слова, те самые, что если верить преданиям, убивая врага, разбивают душу убийцы на осколки. Но о душе можно было подумать после.
Северус произнес “Авада…”, когда оборотень прыгнул. Заклинание Джеймса опоздало, ударило в пол и рассыпалось серебристыми брызгами. Но Снейп знал, что успеет закончить колдовство, что у него все получится, пусть раньше он никогда не пробовал. Магия распирала грудную клетку, она разгоралась как искра, попавшая в лужу мандрагорьей самогонки и жгла изнутри. И тут, на этот пожар накинули ледяное покрывало. Удар в бок был почти неощутим. Противник вложил в свои чары много силы и злобы. Северус не успел дернуться, а от места, куда попало заклинание, потянулись щупальца холода, превращая его кожу, мышцы в твердую броню, которая не давала шевельнуться. Язык перестал слушаться. Мелькнула мысль – это все, конец. Сейчас на него обрушится громадная туша, впечатает в пол, ломая кости, и разорвет глотку. А потом голос разума заглушила отчаянная мольба: “Магия, будь милосердна – пройди вглубь и останови сердце”.
Поттеровское заклинание чуть сбило оборотня с курса – он метнулся в угол и оттуда прыгнул на свою жертву. Судьба Снейпа решилась за доли секунды. Зверь летел на него плавно, как большая дикая кошка. Из пасти вырвался мощный рык, который прошел через тело колдуна, как воздух через флейту, заставив кости задрожать. Закрыть глаза было нельзя, чары оцепенения лишили Снейпа возможности хотя бы на секунду сбежать от реальности.
И вот, когда смерть казалась свершившимся фактом, от которого его отделяли всего лишь несколько минут, хреновых минут, потому что кроме боли Северуса ничего не ждало, случилось чудо. Магия отбросила оборотня в сторону, тяжелая туша протаранила стену, пробила хлипкое дерево. Поттер подбежал к дыре, выкрикивая связывающие заклинания, видимо не обычные, как и прутья клетки, потому что оборотень в ответ взвыл от боли и уродливое тело забилось на полу, задевая стену. С каждым ударом с нее сыпалось все больше пыли и трухи. Моргнуть хотелось нестерпимо. И после небольшого усилия Северусу это удалось, Ступефай, особенно сильный парализует быстро, но и держит не долго. А вот шевелится чары ему пока не позволяли.
Удары стихли, вой – нет. Поттер подошел к дыре вплотную, достал из кармана шприц, – скорее всего с транквилизатором. Но Снейпу было все равно, он сосредоточился на том, чтобы вернуть себе подвижность. Избавляться от чар было все равно, что пробивать плотный кокон или скорлупу.
“Еще немного, еще немного”, – вой больше не сбивал его с мысли, волшебное зелье заставило оборотня умолкнуть. Осталось трое на одного. Петтигрю тоже не стоило сбрасывать со счетов, Снейп не видел коротышку, но слышал как тот возится где-то за его спиной.
Мимо прошел Блэк.
– – Джеймс, послушай… мне…
– Пожалуйста, заткнись.
– Я думал, что твое заклятие остановит Ремуса. Я просто хотел обездвижить этого урода, чтобы он не мешался под ногами. Я не хотел его убивать…
– Заткнись, мать твою! – Поттер сорвался и Блэк отшатнулся от него с видом побитой собаки. Он сделал круг по комнате, остановился перед Снейпом, которому лишние внимание было совсем ни к чему. Ступефай медленно отпускал, руки и ноги покалывало, как после сна в неудобной позе. Северус закусил губу, понимая, что как бы он ни старался сохранять иллюзию неподвижности, непроизвольное подергивание и дрожь его выдадут.
– За каким чертом ты сюда приперся, придурок?! – гриффиндорец крутанулся на месте, покачиваясь, сделал пару шагов, а потом со всей дури пнул стенку. Вот такой он был, Сириус Блэк – если уж он злился то выплескивал свою злость на все, что попадалось под руку или под ногу.
– Успокойся, Бродяга, – в голосе Поттера звучала усталость. – Лучше проверь, не задел ли Ремус его…
– Да все с ним в порядке, только в штаны наложил от страха, – пренебрежительно бросил Блэк и снова прошелся по комнате рассерженной мантикорой. – Ублюдок, тупой недоносок, что ж тебе не сиделось в своем Маглвилле, где уродам, вроде тебя самое место?!
– Не ори, – терпением Джеймс мог бы помериться со святыми. – Лучше подумай, что нам делать дальше?
– А что тут думать – сотрем ему память. И не смотри на меня так, сам знаешь, как только этот слизняк очухается, то сразу побежит нас сдавать! – Блэк резко рубанул рукой воздух и подошедший к нему Поттер отпрянул.
– Ни ты, ни я не умеем применять заклятия забвения, – его словам не хватало убедительности, но следующую фразу он произнес тверже и увереннее. – Нам нужно все рассказать Дамблдору.
– Но придется рассказать и про Ремуса, про то, что он напал на человека и тогда его заберут из школы. Дамблдор сказал…
– Знаю.
Не эта ли мысль подталкивала Поттера защищать Снейпа? Не мечтал ли он в тайне от друзей и даже от себя, чтобы правда наконец вышла наружу? И чтобы кто-то другой взял на себя ответственность. Снял бы с него эту ношу, которая часто была слишком тяжелой, а в эту ночь так и вовсе неподъемной.
– Если ты боишься, тогда я все сделаю, – запальчиво выкрикнул Блэк и метнулся к Снейпу, быстро вытаскивая палочку. В нем ничего не осталось от лощеного красавчика, который расхаживал по коридорам школы самодовольный, как павлин. Волосы растрепались, лицо было грязным и слегка мерцало от пота, глаза дико блестели. Они расширились от удивления, когда Снейп произнес Круцио, заклинание ударило врага в грудь, на секунду осветив его лицо красным. Блэк отшатнулся, заорал от боли и опрокинулся на пол.
Губы Северуса скривились в слабом подобии улыбки: “Это тебе за Маглвиль, и за урода, и за ублюдка, за плевки в спину и подножку на первом курсе, из-за которой я свалился со ступенек и сломал руку, и за многое другое. Но в первую очередь за Маглвилль…”
Заклинание Поттера вырвало у него палочку, при этом вывернув руку. Кость щелкнула, хрустнула и по телу побежала боль. В сравнении с ней, все царапины и ушибы, которые Снейп получил за эту ночь, казались жалкими бенгальскими огнями на фоне фейерверка Ночи костров. Заклятие отпустило, ноги подогнулись, но, падая, Северус успел подставить под удар левую целую руку.
Мышцы на правой ноге свело судорогой, брызнули слезы, он застонал сквозь зубы, но вряд ли его кто-то услышал, Блэк орал громче. Это могло бы утешить, но Снейпу было плевать, месть на вкус оказалась не слаще вчерашней овсянки. Он скосил взгляд – маленький, торчащий из плеча бугорок был не очень велик, почти не заметен, а по ощущениям под кожей разбухал огромный горячий шар. Кажется, рука была не сломана, только вывихнута, хорошая новость в перспективе. Конкретно сейчас – все один черт.
Северус попробовал вытащить из-под тела здоровую руку, по ноге снова пробежала судорога, он не смог подавить стон, как не мог остановить слезы. Отключиться… Как же хотелось отключиться и сбежать от всего этого, он сжался в комок вокруг своей боли. Но нельзя было терять сознание или тратить время на жалость к себе. Как и все легилименты, Снейп боялся, что рано или поздно, кто-то влезет и в его мозги, этот страх заставил его повернуть глаза и пошарить взглядом, ища свою палочку. На месте вывернутого сустава ворочался металлический еж с длинными острыми шипами. Северус старался двигаться осторожнее, не тревожить его, но не получалось. Он вытянул ногу и резко выдохнул.
Поттер держал голову Блэка на коленях и ворожил, его пациент тихо стонал. Круцио, как и Ступефай, если его не поддерживать, быстро отпускает. В вонючем воздухе комнаты стало еще одним тошнотворным запахом больше. Снейп выцепил его из перепутанного клубка ароматов и растянул губы в ухмылке. “Дерьмо, Блэк, ну и кто тут наложил в штаны?”Впрочем, боль быстро согнала ухмылку с его лица.
Джеймс поднял глаза и встретился со Снейпом взглядом. Вид у него был потерянный, как у человека, который отлучился на пять минут в магазин, а вернувшись, нашел свою семью с перерезанными глотками. Северус замер, стараясь не провоцировать его. Только бы собрать немного сил, у него еще оставался последний козырь – легилименция, за которую, как и за Круцио с Авадой, можно надолго загреметь в Азкабан. Но, как говорит папаша, ебись оно все конем. Поттеру он не поддастся.
Люпин валялся в отключке, Блэк скрючился на полу, как выкидыш виверны, но был еще малыш Петтигрю. Куда он делся? Неужели смылся от греха подальше? Нет, он поступил умнее всех своих товарищей, обернулся крысой и тихо скользнул в другую комнату, подальше от разборок и магии. Потом снова превратился в человека. Нашарил в кармане амулет, который получил от Дамблдора. Он всегда держал его под рукой, не только в полнолуние. Прикосновение к металлу добавляло уверенности в себе. Ведь сам директор доверился ему, оценил его осторожность и благоразумие, те самые качества над которыми друзья всегда подшучивали. Питер никому не рассказывал об их разговоре, но помнил все до последнего слова. “Мне ли не знать, что в Гриффиндоре не принято просить помощи у взрослых, но иногда попытка сделать все самим, приводит к большой беде. Я уверен, ты поймешь, когда нужно будет меня позвать”. И Петтигрю чувствовал, пришло время использовать амулет и не важно, что потом друзья будут сердиться. Рано или поздно они поймут, у него не было другого выбора. Держа на ладони крупный овальный медальон, он прошептал заклинание, золотистый свет вспыхнул и быстро погас, оставив гриффиндорца в темноте. Застигнутый врасплох Питер испуганно заморгал, руки задрожали и амулет упал на пол. Он не стал зажигать Люмос и поднимать медальон, тот сделал свое дело. В теле чувствовалась легкость, будто с его плеч наконец сняли набитый камнями рюкзак. Стыд придет позже, как и страх перед неприятностями, а пока можно было просто стоять, улыбаясь от мысли, что в следующее полнолуние он будет спать в своей кровати.
========== Глава 6 ==========
Справа и слева от двери в директорский кабинет стояли две неудобные дубовые лавки, поверхность которых блестела безо всякой полироли, за что следовало благодарить задницы многочисленных студентов, нервно ерзавших в ожидании неприятного разговора. Те же самые возмутители спокойствия, как добродушно называли их профессора, исцарапали лавки загадочными закорючками и своими инициалами, украшенными многочисленными завитушками, спиралями и полукружиями. Северус выбрал скамью справа и сел на самый край, так, чтобы видеть только коридор, стены которого уходили в темноту, но не часы-башню. И все равно стук тяжелого медного маятника задавал темп его мыслям, настойчиво подгоняя их вперед, не давая сосредоточится.
Шел второй час ночи, но, даже окажись условия более подходящими, Снейп вряд ли сумел бы заснуть. Он напряженно прислушивался, стараясь различить за мерным ходом маятника звук шагов. Лампы в коридорах школы загорались лишь в том случае, если рядом кто-нибудь находился, причем достаточно долгое время. Северус просидел на лавке десять минут и только тогда свет стал достаточно ярким для того, чтобы можно было, например, почитать книгу или раскинуть карты на удачу. Но ни книг, ни карт под рукой не нашлось, поэтому он коротал время, бездумно водя пальцами по непонятному рисунку, вырезанному сбоку лавки. Его островок света был невелик – два фута в одну сторону, два в другую, и кроме часов ничего не цепляло взгляд: унылые дубовые панели на стенах потемнели от времени, маленькие квадратики плитки, которые лет сто назад напоминали сшитый из разноцветных лоскутков костюм арлекина, давно потеряли блеск и яркость, а невнятная лепнина на потолке сгладилась – то ли от времени, то ли из-за магии.
Снейп сгорбился и помассировал плечо. По настоящему сильная боль оставила его руку, но мышцы, связки или что там еще может быть, ныли. Рука снова потянулась к плечу, подчиняясь древнему инстинкту, который заставляет сдирать корку с заживающей раны или трогать запломбированный зуб. Мадам Помфри хорошо знала свое дело, хотя по ней этого и не скажешь; добродушная, уютная, мягкая, она напоминала Северусу куклу, которую сажают на чайник.
***
После внезапного подъема посреди ночи ее круглое простоватое лицо выглядело припухшим и немного глуповатым, на щеке остался след от подушки, мантия, накинутая поверх простой белой ночнушки, была застегнута не на те пуговицы. Единственное, что выглядело аккуратно – это волосы, перед сном заплетенные в косу. И никакого намека на профессиональную уверенность. Так казалось Снейпу, который тихо сидел в дальнем конце лазарета, стараясь не привлекать к себе внимания ни стоном, ни лишним движением – стоило ему шевельнуться, металлическая сетка койки сразу же отзывалась рвущим уши скрипом. Плечо болело зверски, но, когда Помфри направилась к нему, Северус чуть ли не принялся уверять ее, что с ним все в порядке и он лучше подождет лекаря. Но пока он подбирал нужные слова, медсестра провела палочкой, одним заклинанием разрезав мантию и рубашку. Анестезия прошла сквозь кожу, распространяя по телу холод, который утихомирил боль. Снейп бросил взгляд на выпирающую головку кости, натянувшую бледную до синевы кожу и вспомнил превращение Люпина. К горлу подступила едкая желчь.
– Ложитесь, расслабьтесь и не шевелитесь, – тон медсестры звучал уверенно, но лицо она контролировала не так хорошо. В глазах читалось беспокойство. Дамблдор не соизволил объяснить, что случилось, а в поджатых губах угадывалась обида. Это ведь она – дипломированный медик, должна была сейчас заниматься Сириусом Блэком, который пострадал сильнее Снейпа. Помфри собралась, провела рукой, убирая выбившиеся из косы пряди волос, выбросила из головы посторонние мысли. Ее короткие сильные пальцы, сжали запястье пациента, кожа была холодной и чуть влажной, кончик палочки надавил на то место, где обычно щупают пульс.
– Расслабьте руку, – повторила она.
Снейп кивнул, но свободная рука стиснула шерстяное покрывало, мозг знал, что боли не будет, да только тело не верило ему и готовилось к худшему. Помфри начала читать заклинание, слова были незнакомые и звучали непривычно – традиция лечебной магии взяла многое из оккультных практик Востока. Северус старательно изучал белый потолок в мелких трещинках, так похожий на скорлупу яйца. Тем временем руку окутывал плотный теплый кокон.
Медсестра отпустила его и убрала палочку. Ее очередное “расслабьтесь” вызвало в памяти ту шутливую фразу, которую говорят застенчивым девчонкам. Снейп усмехнулся и мысленно пожелал себе думать об Англии. Его кожа впитывала магию, как губка и теперь чары ощущались не только снаружи, но и внутри. Они будто щекотали кости. Рука стала легкой и ничего удивительного, что она вдруг приподнялась в воздух, локоть согнулся, руку повело в бок, почти прижало к животу, предплечье хитро вывернулось, потянув за собой плечо и кость с тихим щелчком встала на место.
– Спасибо, – хрипло произнес Северус. Помфри он благодарил за хорошую работу, а Мерлина и его яйца, за то, что кровь матери оказалась сильнее отцовской и стала его пропуском в магический мир. Магловские доктора лечили намного больнее, это он знал по собственному невеселому опыту.
Помфри смерила его холодным взглядом; за все это время она не сказала ни слова сверх необходимого. Неизвестно, что она успела себе навоображать, но для нее Северус точно был виновен во всех бедах – и своих, и чужих. Его снова окутало магической волной, приятной и теплой, в воздухе остался запах озона. Натренированный взгляд целительницы смерил его с головы до ног, отмечая все мелкие повреждения, обнаруженные диагностическим заклинанием. “Каким она сейчас меня видит? – подумал Северус, – Как под цветастой шалью? Там, где все в порядке – темно, зато очаги боли пламенеют красным”. По его ощущениям, красные точки ярко горели по всему телу, кроме плеча, все еще скованного холодом обезболивающего заклинивания. Но Помфри считала, что он легко отделался и только профессиональная сдержанность не позволила ей сказать это вслух:
– Ничего серьезного: синяки, мелкие царапины, ушибы, общий упадок магических сил.
– Значит я могу вернуться к себе?
– Вам лучше провести ночь в лазарете, – ее заклинание соединило разрезанный рукав рубашки, а затем и мантии. Снейп подумал о собственной палочке, которую Поттер отдал Дамблдору – получит ли он ее обратно? Смутное ощущение, что у него больше нет шанса сдать назад, вернуться к своей прежней жизни – сносной, хоть и до тошноты унылой, превратилось в уверенность.
– Но если я хочу, то могу уйти, – настойчиво повторил он.
– Можете, – в ее стерильном голове все-таки прозвучала раздраженная нотка. – Возьмите в шкафу заживляющую мазь. Перед сном намажете плечо, а также синяки и ушибы. Завтра загляните ко мне с утра, я дам вам общетонизирующее зелье и, возможно, освобождение от занятий, посмотрим по вашему состоянию. И еще напишу список упражнений, будете разрабатывать сустав, чтобы быстрее восстановить подвижность. Ничего тяжелого вам поднимать нельзя, старайтесь не делать резких движений рукой…
– Я знаю, – оборвал ее Снейп и симпатия медсестры к нему окончательно сошла на нет. И хер с ней.
Он поднялся и медленно пошел к белому шкафу с матовыми стеклами. Краем глаза заметил, как Помфри склонилась над Блэком и озабоченно положила ладонь ему на лоб, потом успокаивающе погладила по голове. Но даже он, Северус, не будучи дипломированным лекарем, знал, что от последствий Круцио лечат, погружая в целебный сон (о чем уже позаботился Дамблдор), а в короткие промежутки бодрствования отпаивают пациента восстанавливающим зельем. Так что вся ее суета была вызвана не насущной необходимостью, а желанием покудахтать над смазливым студентом.
Ровные ряды коричневых пузырьков выстроились на полках в алфавитном порядке. Снейп нашарил нужный и секунду боролся с искушением прихватить еще и снотворное зелье, так у него будет хотя бы несколько часов отдыха, но потом отказался от этой мысли. Решил, что перед смертью все равно не надышишься. Под прикрытием дверцы шкафчика, он быстро отвинтил металлическую крышку и смазал зудящую точку на щеке, а вот до второй, той, что горела и дергала чуть повыше локтя, было не добраться. Рука слушалась нормально, холод чар медленно отступал, оставляя место для ноющей ломоты, неприятной, но, хвала магии, терпимой.
Северус закрыл дверцы шкафчика и спрятал пузырек в карман. Он думал, что ему удастся выскользнуть из лазарета незамеченным. Дамблдор и Помфри были заняты разговором, сосредоточенно разглядывая белое лицо Блэка, которое в полумраке выглядело, как череп. Гриффиндорец лежал на койке поверх одеяла, все еще в одежде и ботинках. И сопел сладко, как спящая красавица, даже зависть брала. Дамблдор окликнул Снейпа у самой двери – или директор только заметил, что он собирается уйти, или специально выбрал этот момент для большего драматизма – Северус не знал и, честно, ему было плевать.
– Северус, если ты не сильно устал, подожди меня в коридоре возле моего кабинета. Нам нужно серьезно поговорить.
И хотя слово “если” подразумевало какой-то выбор, Снейп знал, лучше ему заткнуть свою усталость поглубже и согласиться. Петтигрю, тихонько затаившийся в углу, вскинул голову и зыркнул на него, не скрывая злобного торжества. Поттер остался с Люпином, а четвертый мародер потащился в лазарет за Дамблдором, как хвост за Сатаной, но вел себя настолько тихо, что про него все забыли. Северус слишком вымотался, чтобы играть в гляделки, пробормотал под нос “Хорошо, сэр” и вышел в коридор.
***
Прошло полчаса, а Дамблдор так и не появился. Интересно, сколько времени на ожидание отвел директор? Профессора любили оставить провинившегося студента наедине с невеселыми мыслями, чувством вины и угрозой наказания. В Китае эта тактика получила бы витиеватое и поэтичное название, но слизеринцы окрестили ее просто “игрой на нервах”.
Северус удивлялся своему спокойствию – после всего, что он натворил, ему бы следовало мерить шагами коридор и заламывать руки. Конечно, он боялся, но по странному, не так, как раньше. Будто нашарил в голове регулятор эмоций, который можно было вертеть, как ручку громкости. Когда родители оставляли его дома одного, а теперь Северус понимал, что это случалось куда чаще, чем в обычных семьях, он мог поиграть со старым переносным радио, которое отец когда-то очень давно подарил матери. Трогать настройки радиочастот и другие непонятные кнопки было страшновато. Сломай он что-нибудь, Тобиас ему бы голову оторвал. Зато ему нравилось прижимать ухо к динамику, когда ручка громкости стояла на минимуме, до самого упора, но изнутри все еще слышался неразборчивый шелест, будто призрачное послание. И в своих фантазиях мальчишка воображал себя посредником, проводником и даже повелителем заблудших душ. Ведь в его власти было отнять у них эти остатки речи и одним поворотом ручки превратить таинственные слова в банальный прогноз погоды или рекламу нового мыла.
Теперь он получил контроль и над собственным страхом, отделив себя от него широким безмолвным пространством. И пока дистанция сохранялась, сохранялась и способность Северуса соображать здраво. А ему следовало о многом подумать. Он дважды чуть не убил. “Оборотень не в счет, – тут же поправил он себя. – Но Блэк другое дело”. Если бы Снейп не придержал свою злобу, а наоборот, дал ей волю и заклинание сработало в полную силу, то красавчик Сириус был бы сейчас трупом. Интересно, как судьи посмотрят на этот факт, смягчат ли ему наказание?
Северус нашарил в кармане пузырек – мазь напоминала холодное вязкое желе. Он сунул туда пальцы и втер ее в щеку. А после спросил себя, зачем я это сделал? Ведь удрав из лазарета, он зашел в туалет и обработал те ушибы и ссадины, которые досаждали сильнее всего. Снадобье было из эффективных и действовало быстро. После он не стал надевать мантию, а просто набросил ее поверх кое-как заправленной рубашки и застегнул на одну пуговицу. Холод в коридоре быстро заставил пожалеть об этом решении. Снейп мерз, но вместо того, чтобы просто просунуть руки в рукава, лишь сильнее горбился, а теперь вот обхватил себя за плечи. Что толку тревожить ноющий сустав, если от озноба, пробирающего его до костей, не защитит целая куча одеял? Страх подступил ближе. Где сейчас Дамблдор? Все еще кормит Помфри своими сказками? Или сговаривается с Поттером и Петтигрю, прикидывая, как обелить мародеров и свалить всю вину на Снейпа?
