Текст книги "Снадобье (СИ)"
Автор книги: ficwriter1922
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
Потом Снейпа снова затянуло в бесконечный круговорот “если”. А что, если заклятие слежения не сработает? Нет, он сам составил эти чары, вложил в них максимум силы, а потом использовал на Сириусе Блэке. Тот даже не вздрогнул, когда тонкая, едва заметная магическая паутина опустилась ему на голову и запуталась в черных небрежно зачесанных набок волосах. К магии он был так же чувствителен, как полено. И все прекрасно работало, днем Северус почувствовал приближение гриффиндорца, задолго до того, как за спиной раздался крик:
– Эй, Нюниус! Как думаешь, твой нос больше трольего хрена? Я бы поставил, что наш Севви сделает тролля, – уже тише продолжил мародер и пихнул Поттера в бок.
Снейп спокойно отвернулся и пошел дальше. За его спиной Лили Эванс, добродетельная фея Гриффиндора, бойко отчитывала Блэка, а тот деланно возмущался:
– В чем дело? Я ему хотел комплимент сделать.
Северусу не нужно было оглядываться, чтобы узнать, в какой именно из многочисленных боковых коридоров свернула компания гриффиндорцев, при желании он мог пойти следом “держась” за невидимый магический след, как за прочную путеводную нить. Но действуют ли до сих пор чары? Вдруг Блэку стукнуло в голову провести очищающий ритуал. При этой мысли Снейп усмехнулся, да как же, придурок наверняка и не слышал о таких ритуалах. Все у него получится и завтра вечером здесь не будет ни Поттера ни Блэка. Хогвартс без мародеров – звучало как рай. Он позволил себе немного посмаковать эту мысль, впрочем не сильно увлекаясь, чтобы не сглазить.
Зельевар спустил с подоконника ноги, собираясь снова пройтись по коридору. Хорошо бы мимо пробежал еще один гриффиндорец, тогда бы Северус точно не удержался и подставил бы ему подножку. Какое никакое, а развлечение. Но все красно-золотые львы разбрелись по своим спальням и дружно вдавили хари в подушки.
Послышался звук шагов, но не со стороны арки, кто-то спускался по лестнице. Северус застыл, мышцы напряглись, сердце забилось часто, торопливо и громко. Первой его реакцией было задержать дыхание, второй соскочить с подоконника и спрятаться в тени. Но колдун вспомнил, что он и так невидимка. Шаги приближались, послышались голоса, несколько человек приглушенно переругивались. Снейп осторожно соскользнул с подоконника, чувствуя себя беспомощным и глупым из-за того, что ему некуда было деть руки. Секунды тянулись медленно, будто кто-то собрал про запас вагон времени и не нашел лучшего случая, чем опустошить его прямо сейчас.
Первым в коридор вышел Поттер, повертел головой и круглые стекла очков блеснули в лунном свете. Северуса он не заметил, хотя тот стоял в прямоугольнике окна, как тушка гриндилоу, выставленная на всеобщее обозрение. И только тогда зельевар начал верить, что его план сработает. Шумно топоча, спустились остальные мародеры, но вот что было странно – двое из них волокли третьего. Поттер бросил через плечо предупреждающий взгляд и шикнул. Когда троица ступила в полосу света, Снейп сумел разглядеть, что тот, кто с трудом переставляет ноги – это Люпин, бледность его лица пугала, щеки ввалились, глаза запали. С того места, где стоял Северус, было слышно тяжелое дыхание, как у большого крупного пса, который бредет по пустой улице в жаркий день. “Наелся пилюль из мухоморов?” – предположил Снейп, но тут же усомнился. Только не тихоня Люпин, вечно правильный, уравновешенный. Тем не менее, глаза утверждали обратное. Он рискнул приблизиться, ожидая, что в нос ударит запах дешевого виски или полынной настойки, но уловил лишь смесь из дешевого одеколона и пота. Мародеры двигались медленно, не столько из-за Люпина, сколько из-за Петтигрю, который шел так, будто у него на ногах было два левых ботинка. А по какой еще причине можно пять раз подряд споткнуться на ровном месте? Неуклюжесть коротышки раздражала не только его, Блэк ругался, и пару раз в сердцах советовал другу идти обратно в башню, тот ничего не отвечал, но в его молчании чувствовалась затаенная обида.
Поттер часто останавливался и разворачивал лист бумаги. В первый раз Снейп наблюдал за ним издалека, во второй набрался наглости и заглянул через плечо. Лист оказался картой школы, которая показывала перемещения всех, кто здесь находился. Кроме него. Четыре точки, подписанные именами мародеров, сгрудились рядом, но его имени там не было. Снейпа переполнял восторг. Тайный и поэтому вдвойне пьянящий, как если сидишь себе посередине скучной лекции по ЗОТС и вдруг замечаешь, что по потолку скользит Пивз, готовый вывалить на голову профессора кучу свиной требухи. И на одно короткое мгновение, знание о том, о чем другие даже не подозревают, будто приподнимает над обычной жизнью, над учениками, которые лениво водят перьями в тетрадях, над преподавателем, уныло бубнящим себе под нос что-то про уязвимые места корнуоллских великанов. Они-то уверены что на ближайшие полчаса их будущее твердо предопределено, будто высечено на камне, и понимание того, что сейчас только тебе одному решать, куда повернется дальнейших ход событий (предупредить ли профессора или позволить полтергейсту сделать свое черное дело) наполняет этот момент особой значительностью.
Но хотя власть кружила голову, Северус не забывал об осторожности и старался держаться чуть вдалеке. Дистанция была совсем не лишней, гриффиндорцы часто останавливались, или Петтигрю в очередной раз путался в своих ногах, или Поттеру внезапно приходило в голову сверится с волшебной картой. Снейп не ожидал от него такой предусмотрительности. Джеймс выглядел так, будто родился с мыслью, что все вокруг обязаны относится к нему, как к священному флакону мерлиновых соплей. Люди вроде него, обычно прут напролом и не думают о последствиях.
Один раз карта действительно помогла гриффиндорцам: сверившись с ней, Поттер быстро загнал друзей в темный угол и укрыл мантией-невидимкой, которая была размером с простыню. Конечно, им пришлось ужаться, как сардинам в банке, и все равно чьей-то ноге места не хватило. Но темнота играла нарушителям на руку. Да и профессор травологии, который брел по коридору ,сонно шаркая тапками, больше думал о нежно прижимаемом к груди пироге, чем о подозрительных звуках и тенях.
Мародеры выждали еще немного, пока эхо преподавательских шагов не затихло, а потом шумно выбрались из укрытия. И Снейп готов был спорить, что совместные обжимания не прибавили их компании сплоченности. Блэк рявкнул на Петтигрю:
– Какого черта ты заехал мне локтем по носу?
– Я не хотел… Мне показалось, что…
– Умолкните оба, мы только время теряем, – прошипел Поттер. Люпин беспомощной тушкой висел у него на руках, и очкарик был не в восторге, что друзья спихнули эту ношу на него одного.
– Ты сам долго возился, – начал Блэк, но умолк под его взглядом. И вместо того, чтобы спорить, подхватил Люпина под вторую руку – вместе они потащили друга в боковой коридор.
– А что, если мы опоздаем… – прошептал Петтигрю, поспешив следом, но друзьям было не до него. Хотя выглядел коротышка немногим лучше Люпина. Когда он торопливо оглянулся через плечо, в лунном свете было заметно, что его лицо тоже бледное, а глаза лихорадочно блестят, выдавая страх и внутреннее напряжение. “Здесь что-то серьезное, не зря я за ними таскался через всю школу”, – в темноте Северус утратил представление о месте-времени. Он не так хорошо разбирался в верхних этажах Хогвартса, чтобы понять куда именно они держат путь. Единственное, что ему оставалось – это быть внимательным на случай, если у врагов припасен какой-нибудь фокус и не отставать. Вечно у этих гриффиндорцев все не как у людей – то они ползают, как пугливые улитки, то мчатся, как стадо гиппогрифов. Марш-бросок продолжался не долго. Колдуны свернули в короткий коридор, украшенный деревянными панелями и остановились, Поттер пошарил рукой среди завитушек, одна из панелей вдруг отодвинулась, открывая секретный проход.
Им пришлось низко пригнуться и протискиваться туда по одному. Заминка вышла, когда они проталкивали в узкое отверстие Люпина, который вроде бы потерял сознание и никак не реагировал на манипуляции друзей. Северус подобрался почти вплотную и задержал дыхание, стараясь не сопеть в затылок Петтигрю. В добавок запах дешевого одеколона щекотал ноздри и хотелось чихнуть. Даже в Слизерине знали, что Сириус Блэк готов облиться любой магловской дрянью, если это обеспечит мигрень его матушке, а Петтигрю во всем подражал своему кумиру. Деревянная панель тихо закрылась, вспыхнули Люмусы, из-за спин гриффиндорцев Снейпу не было видно, куда ведет узкий проход, но он сомневался, что дальше лаз будет шире. Внезапно Петтигрю обернулся и серые водянистые глаза уставились на Северуса, которому стало жутко. Он был уверен, что сейчас гриффиндорец вытянет руку и дотронется до него. Мародер медлил, теперь страх читался не только в его глазах, но и на круглом простоватом лице. Губы дрожали, веко нервно подергивалось, тонкие русые волосы прилипли к мокрому от пота лбу. Было душно. Северус замер, оставаясь спокойным. Он не боялся и без колебаний был готов использовать любую магию, пока эффект неожиданности давал ему преимущество.
– Мне кажется, здесь кто-то есть, – хрипло крикнул Петтигрю и попятился, от чего старина Годрик должно быть презрительно сплюнул в своем склепе.
– Хватит трястись, – одернул его Блэк. – Ты хуже девчонки!
На круглых щеках вспыхнул румянец, коротышка резко повернулся и рванулся к друзьям. Снейп сдержал нервный смешок и дал гриффиндорцам отойти на десяток шагов. Вместе с ними уползало и тусклое пятно света. Все дальше и дальше. До того, как темнота стала полной Северус тихо двинулся следом, стараясь держаться на границе колдовского свечения. Он не боялся потерять мародеров, но не хотел оказаться запертым в ловушке. Вдруг, чтобы выбраться отсюда, нужно знать какой-нибудь хитроумный секрет, о которых не пишут в книгах, но передают из поколения в поколения в древних семьях вроде поттеровской. Снейп снова почувствовал себя обделенным – его мать никогда не рассказывала о своей учебе в Хогвартсе, да и о жизни в магическом мире вообще. А он имел право знать, он ведь не грязнокровка, он – наполовину колдун.
Петтигрю, вот же въедливая скотина, постоянно оглядываться через плечо, обшаривая темноту цепким взглядом. Маги ползли, как крысы в стенах, спускаясь по маленьким неудобным ступенькам, с которых нога вечно норовила соскользнуть. Снейпу снова пришлось подобраться поближе, но света все равно не хватало и он боялся выдать себя неуклюжим движением. Вот будет потеха, если он споткнется и свалится прямо на Питера, который наверняка тут же со страху обмочит штаны. И тогда конец всем планам. А у него почти получилось, разгадка была рядом, и чутье подсказывало, что игра стоит свеч. Кто-то назвал бы его план подлым, но сам Северус так не считал. Настоящая подлость начнется, если гриффиндорцы выбрались из школы лишь для того, чтобы поплясать голышом под луной. Тогда придется самому состряпать какой-нибудь ритуал, чтобы подставить их.
Тайный ход извивался, как драконья кишка, стены были покрыты черным налетом, словно копотью, и странно пахли – немного серой и слегка железом. Снейп одевался с расчетом, что придется провести много времени на улице и парился в теплой мантии. Он слышал, как ругается Блэк, который волок Люпина на своей спине, Поттер подбадривал его, уверяя, что осталось еще чуть-чуть. Это “чуть-чуть”, по мнению Северуса было не меньше, чем расстояние от школы до Хогсмида. Наконец, они пришли, послышался скрежет, будто два каменных жернова терлись друг о друга. В узкий лаз проник прохладный и свежий ночной воздух. И, несклонный к лишней эмоциональности, слизеринец, почувствовал себя узником, выпущенным на свободу.
Интересно, как же его враги собирались идти через поле и холм, щедро освещенный лунным светом. Неужели они закутаются в мантию-невидимку и будут изображать чудище с множеством ног, но одним маленьким мозгом? Все, что причиняло мародерам неудобство, было ему в радость. Свежий воздух вернул Северусу хорошее настроение. Получив достаточно места для маневра, он почувствовал себя увереннее.
Люпин очнулся, зарычал, задергался и они с Блэком упали на землю. Петтигрю отскочил в сторону и, визгливо, как есть девчонка девчонкой, воскликнул:
– Превращается!
Это слово расставило все по местам, подтвердив самые невероятные подозрения Снейпа. Оборотень перевернулся на спину и подставил лицо лунному свету. Северус вздрогнул и чуть ли не отпрыгнул как Петтигрю, когда из глотки Люпина вырвался то ли стон, то ли вой. Одно дело было читать про оборотней в старинных книгах, пусть и богато иллюстрированных красочными рисунками, а совсем другое – смотреть как человеческое лицо оплывает, будто у восковой куклы, прислоненной к жаркой печке. Почему то ему казалось, что глаза оборотня расползаются, превращаясь в чернильные кляксы или темные опухоли. Вдруг Люпин выгнулся, упираясь головой и пятками в землю. Его тело впитывало в себя свет луны, отвечая на невидимую ласку протяжными хриплыми стонами. Северус не мог разобрать, чего в них было больше – боли или удовольствия. Он смутился и отвел взгляд. Никто не шевелился: луна будто загипнотизировала колдунов, наслала на них чары неподвижности, остановила время.
Первым опомнился Поттер, окликнул Блэка, они вдвоем подхватили Люпина и потащили его, но не в сторону леса, а к деревне. Петтигрю неохотно потрусил следом. Северус последовал за ним, пытаясь на ходу уложить происходящие в голове. “Да, Поттер совсем чокнулся, если решил, что оборотня можно выгуливать, как домашнюю шавку!” Тощее тело тряслось и выворачивалось, будто змея, Снейп слышал, как хрустят суставы, но гриффиндорцы не бросили друга, лишь крепче держали его за руки, не обращая внимания, что ноги волочатся по земле. Времени оставалось все меньше.
Они подбежали к иве, которая бешено замолотила в воздухе ветвями – фурия с плеткой-девятихвосткой и та выглядела бы менее грозной. Поттер отпустил Люпина, зато тот теперь вцепился в него чуть ли не мертвой хваткой. “Вот черт!”, – подумал Снейп и хотя он бывало желал очкарику сдохнуть в мучениях, но теперь, когда мечта грозила осуществиться, понял, что совершенно к этому не готов. Сухая трава шуршала под ногами, дерево лютовало и щелкало ветками,как многоглавая гидра пастями, а Поттер, не теряя самообладания, начал осторожно отцеплять пальцы Люпина от своего плеча. Более того, он нашел в себе силы пробормотать какие-то успокаивающие слова, будто имел дело не с чудовищем, а с обычным человеком, испуганным и плохо соображающим от боли. “Чокнутый”, – подумал Снейп. – От Люпина там уже ничего не осталось, оборотень сожрет их всех и не вспомнит о какой-то там дружбе”. Он сжал кулаки, какая-то его часть хотела поступить правильно и остановить это безумие. Другая уговаривала выждать, ведь он хотел, чтобы мародерам было плохо, в сто раз хуже, чем ему. Впервые судьба прислушалась к его мольбам, нужно было только найти в себе смелость и принять ее подарок.
Люпин отпустил Поттера, тот все еще всматриваясь в лицо друга сделал шаг назад. Дерево тут же вскинуло одну из ветвей, гриффиндорец шестым чувством угадал опасность и пригнулся, тонкий кнут просвистел у него над головой. Но вместо того, чтобы отбежать, он повернулся к дереву лицом и сотворил огненное заклятие, на кончике палочки вспыхнул алым яркий язычок, который рос и рос разгоняя ночную тьму. Ива отпрянула, ветки встали дыбом, как змеи на голове у перепуганной горгоны и даже ствол отклонился назад, едва не ломаясь пополам.
Северус снова хотел поставить Джеймсу неутешительный диагноз, но не успел. Мародер бочком протиснулся к стволу, дотянулся до ветки и дерево замерло как было, беспомощно обвисшие ветки, образовали небольшой шатер. Прямо в земле открылась дыра, Поттер подхватил Люпина, которого трясло и корежило. Руки отчаянно загребали воздух, он походил на утопающего, который делает последнюю отчаянную попытку удержаться на плаву. Друзья поддерживали его. Даже Петтигрю, преодолев свою трусость, приблизился и пытался помочь, правда, без особой пользы. Видимо, такая у коротышки судьба – вечно путаться у всех под ногами.
Поттер выругался непонятно про чью душу – то ли Люпина, из-за чьих конвульсий они все едва не грохнулись на землю, то ли горе-помощничка Питера. Блэк пытался схватить оборотня за ноги, но едва не получил по носу и решил отступить. Мелькнула рука: вытянутая, с раздувшимися суставами, похожая на человеческую, но с острыми когтями, из под которых текла кровь, черная в свете луны. Люпин не выл и не стонал, из его горла выходили хрипы, которые перемежались с какими-то вязкими хлюпающими звуками. Внутри него тоже шло превращение.
Наконец Поттер ухватил его подмышки и втащил в дыру, удача благоволила гриффиндорцам, потому что они не свалились и не сломали себе шеи. Блэк прыгнул следом и даже Петтигрю не стал как обычно копошиться. А вот Северус заколебался, перед его глазами все еще стояла рука с заостренными когтями. Он ведь не полезет вслед за оборотнем в узкий подземный лаз? За оборотнем, который вот-вот перекинется и захочет пустить когти в дело. Желудок скрутило. Снейп заметил, что дыра закрывается. На принятие решения оставалась секунда не больше и его выбор был идти до конца.
Он едва успел проскочить – дыра исчезла, а точнее сказать, срослась едва не защемив кусок его мантии. В тот момент, он по закону подлости мог бы наткнуться на кого-нибудь из гриффиндорцев, потому что прыгал не глядя, как в омут. Но мародеры уже отошли от входа и стояли чуть в стороне. Снова горели Люмусы. Поттер присел на корточки и склонился над Люпином, стирая пот с его лба. Оборотень больше не дергался, но дрожал, на губах вздувались пузыри, а глаза закатились, осталась только пожелтевшая полоски белков. Хриплое с присвистом дыхание, казалось, заполняло весь лаз: довольно широкий с округлым потолком, похожий на ход, который роют соплохвосты, обмазывая стены собственными экскрементами. Земляные потолок, стены и пол выглядели крепкими, но подозрительно неровными и со странным зеленоватым отблеском. А еще здесь воняло, но может гнилостный тухлый запах шел от Люпина или, лучше сказать, из него. Северус, как завороженный, подошел поближе, лицо оборотня исказилось, а черты как бы съехали в бок, кости будто превратились в пластилин. И рука, которая его сминала, не знала жалости. Послышался булькающий звук, Снейп цинично сравнил оборотня с засорившейся раковиной, но тут же устыдился – раковины не харкают кровью. Внезапно он ощутил смутное и непонятное сочувствие к гриффиндорцу, пришлось напомнить себе, что перед ним не человек, а чудовище. Поттер наоборот предпочитал самосохранению самообман и снова погладил Люпина по голове, будто тот все еще был его другом.
– Скоро станет легче, ты только потерпи еще немного, – голос дрогнул, выдав его усталость. – Давай я возьму его за руки, а ты за ноги, – это уже Блэку.
Они подняли Люпина, который хоть и выглядел тощим, но, судя по покрасневшему от напряжения лицу Поттера, ощутимо прибавил в весе, и поволокли по туннелю. Руки оборотня безвольно свесились вдоль тела и когти скребли пол. Северус снова вздрогнул, подумав о силе, которая вот прямо сейчас меняет тихоню-гриффиндорца скручивает, вытягивает, распирает. Наверно, мысли мародеров были о том же, потому что Поттер и Блэк хоть и пыхтели, но продолжали идти, не останавливаясь, чтобы перевести дух. Лицо Джеймса блестело от пота, очки съехали на нос, но он лишь крепче стиснул зубы. Зато Блэк тихо бормотал себе под нос ругательства, черпая в них моральную поддержку. Петтигрю опять остался не удел и снова начал нервно оглядываться через плечо, сильно раздражая Северуса. Слизеринцу хотелось запустить в него Ступефаем, тем более, что палочка снова была в руке. Он не помнил, в какой момент ее достал.
Ход оказался коротким и прямым, кто бы не взял на себя роль гигантского соплохвоста, его определенно стоило поблагодарить за то, что он не экономил на высоте стен и ширине прохода. Северус быстро притерпелся к вони, зельеварение приучило его не обращать внимание на подобные неудобства. И только когда они выбрались из потайного хода, он понял как все было плохо. Но острый резкий запах зверя потянулся следом и быстро пропитал затхлый воздух большой грязной комнаты. Мебели здесь не было, в стене зиял темный провал камина, старые обои висели клочьями, паркет выглядел старым, грязным, но крепким. Снейп не мог не заметить глубокие царапины, беспорядочные на первый взгляд, они складывались в какое-то подобие круга. Именно туда мародеры и понесли Люпина. Люмусы взмыли под потолок, света стало меньше, никто из колдунов не стал призывать их обратно или создавать новые. Деревянные ставни плотно закрывали окна, так что Снейп не мог точно сказать, куда он попал. Скорее всего в Визжащую хижину, больше было некуда. Местные считали, что там водятся привидения, которые воют и беснуются по ночам, и предпочитали даже днем обходить ее стороной. Школьники, бывало забирались внутрь, устраивая себе проверки на смелость, но Дамблдор собственноручно положил конец их шалостям, запечатав заклинаниями все входы и выходы, включая, как утверждали присутствующие при этом ритуале, и дымоход.
Снейп готов был спорить, что призраки Визжащей хижины особенно активны в полнолуние и, будто подтверждая его слова, Люпин завыл протяжно, на одной ноте. Поттер, который уже снял с него мантию и теперь пытался расстегнуть рубашку, очень вовремя отодвинулся, потому что когтистая лапа взметнулась вверх и едва не снесла ему левую часть лица. Колдун вскочил на ноги, торопливо отступил на шаг. Что до Петтигрю и Блэка, то они уже давно отошли к стене и подпирали ее, как две страшные девицы на школьном балу, не зная куда себя деть.
– Прости, – Джеймс стиснул кулаки. Снейп не услышал, а угадал сказанное по виноватому выражению лица очкарика, вой оборотня стал громче, и следующую фразу он разобрать не смог.
Прямо из пола выросли тонкие серебряные прутья, собственный тусклый свет, делал их призрачными, нематериальными, но судя по тому, как расслабилась скрученная фигура Петтиргю, чудовище было надежно заперто. Северус всегда мог оценить красоту сложного заклятия, пусть и чужого. Его заворожили узкие столбцы из металлических пылинок, похожих на мелкие крупинки снега, заметные только в свете фонаря. Они доставали до потолка.
Глаза оборотня таращились в потолок, а может сквозь потолок, он будто бы искал взглядом помощи, просил сил, чтобы пережить боль, раздирающую тело. Кровь кипела, судороги сводили тело, под кожей вздувались и перекатывались бугры, а лапы бездумно молотили воздух, отбивались от злого демона, которых хотел в него вселиться. И хотя разум уже сдался, уступил, тело еще сопротивлялось, но эта борьба была обречена на поражение. Черты лица сминались, сглаживались, челюсть выдвинулась вперед, человеческая кожа рвалась, расползалась как промокшая бумага, из ран текла вязкая сукровица и густой белый гной.
Северус не выдержал и отвел взгляд, но даже закрыв глаза, он не мог полностью отстраниться от происходящего. Был еще запах – тяжелый, гнилой, металлический. Он забивал ноздри и глотку, заставлял внутренности сжиматься. Были вой, визг и рев, в которых уже не слышалось ничего человеческого, впрочем звери тоже не опознали бы в нем ничего родного. Был скрежет когтей по паркету, отрывистый вскрик, наверняка Петтигрю…
Северус вытер влажный лоб, ему отчаянно хотелось выбежать наружу, но он привалился к стене и заставил себя стоять неподвижно. Все зашло слишком далеко. Паника отступила, дыхание выровнялось, он больше не глотал воздух, а втягивал осторожно по чуть-чуть, через рот, чтобы не чувствовать запаха. Его не отпускало ощущение, будто он только что выпил мутной зеленоватой воды из старой бочки. Контроль разума над телом был иллюзией, желудок стянуло в тугую пружину, которая в любой момент могла разжаться. Он пришел сюда, чтобы наблюдать, и не справился с этой задачей. Горечь от осознания собственной слабости на секунду перебила вкус желчи во рту. Как и предсказывал отец, у него кишка оказалась тонка для настоящего дела. Чертов везунчик Поттер и тот оказался хладнокровнее, не отвернулся, не отвел взгляда. Северус заставил себя открыть глаза, ему ведь приходилось потрошить жаб и летучих мышей, а оборотень точно такая же тушка, только сама себя выворачивающая наружу. Колдуна трясло, глаза застилал пот и все расплывалось, будто вместе с температурой в комнате подскочила и его собственная.
Поттер все еще стоял рядом с клеткой и смотрел, губы шептали неразборчивые слова, которые больше успокаивали самого Джеймса, чем Люпина. Оборотень скрючился на полу, от человеческого тела уже ничего не осталось, старая кожа посерела сморщилась и висела струпьями, а под ней уже была новая иссиня-черная. Ее покрывала тонкая пленка вязкой слизи, на полу расплывалось темное пятно, валялись остатки одежды. Северус не видел морды существа, только согнутую спину, чудовище сжалось в комок и острые хрящи позвоночника распороли еще тонкую, не загрубевшую кожу, но раны затягивались прямо на глазах.
Кого-то стошнило. Снейп не стал оглядываться, ему бы собственный желудок удержать на месте, но пожелал, чтобы это был красавчик Блэк. Северус видел достаточно и мог уйти, но даже зная где выход, он бы все равно остался. Наперекор сильнейшему желанию бросить все и сбежать, он подошел поближе к клетке. Один раз он сумел побороть свой страх, а вместе с ним и чувство собственной никчемности. Но стоит отступить и тяжелый камень, который давил на него с тех самых пор, как Снейп понял, что для родителей он – лишь разочарование и обуза, вернется на свое законное место.
Оборотень вскинулся и сел, казалось, одним плавным текучим движением, настолько быстро все произошло. Вытянутая морда ощерилась, выставив напоказ острые желтоватые зубы, торчащие уши дернулись. Передние лапы упирались в пол, мощная грудная клетка ходила ходуном, будто зверь только что пробежал несколько миль, спасаясь от погони. Тело обрастало темной колючей шерстью. Северус смотрел на него, но не мог составить целостной картины, мозг то и дело залипал на какой-нибудь отдельной детали: острые когти, канаты сухожилий, неестественно длинные руки, дергающийся черный нос, большие желтые глаза. Снейп не сразу сообразил, что оборотень смотрит прямо на него. Пасть оскалилась, чудовище рыкнуло и во все стороны полетели капельки слюны. Оно подступило к серебристым прутьям, продолжая принюхиваться.
– Эй, Лунатик, помнишь меня? Я твой друг и они тоже. Мы не причиним тебе зла, еще мы очень невкусные и костлявые, особенно Сириус, – тихо произнес Поттер. – Извини, не получится у нас сегодня погулять, ты слишком беспокойный, а я видишь ли, пол вечера убил на доклад по алхимии. Обидно будет, если ты меня сожрешь и профессор его не услышит, тогда в его глазах я навсегда останусь неучем и безнадежным тупицей…
Вряд ли Поттер соображал, что с говорит, но смысл и не имел значение, главное было выдержать спокойный уверенный тон. Гриффиндорец хорошо справлялся, но на оборотня никакие слова не действовали, желтые глаза лихорадочно блестели и таращились на Снейпа. Рычание стало ниже и тише – ровный протяжный звук, от которого все мышцы будто окаменели. Сердце бешено стучало, Северус представил себе картинку: безумный заяц прыгает на батуте и бьется башкой о его ребра. Бух. Бух. Бух. Чудовище вскинулось и прыгнуло на прутья клетки, шипение, искры во все стороны, запах паленой шерсти. Прутья выдержалась, но Снейп подался назад, налетел на кого-то и они вместе упали на пол. И всё покатилось кувырком.
– Твою мать! – заорал Блэк, именно он так не кстати оказался у Северуса на пути. – Здесь кто-то есть!
Снейп не стал медлить, вскочил и прижался к стене.
– А я вам говорил! Говорил же, – верещал Петтиргю, а Люпин подвывал ему, внося свой вклад в наступивший бедлам.
– Успокойтесь! – Джеймс попробовал их переорать.
– Черт! – Блэк повернулся кругом, водя палочкой перед собой. Его волосы теперь торчали во все стороны, так же, как и у Поттера. – Он где-то здесь.
Северус крепче стиснул палочку, которую не выпустил даже когда грохнулся на пол. На нее теперь была вся надежда.
– Спокойнее. Если здесь кто-то есть, то он никуда не денется.
– Если!? – возмутился Блэк и бросил на друга яростный взгляд. – Да я в него впечатался!
– Я еще в школе чувствовал, что за нами кто-то следит! Но вы не захотели меня слушать! – Петтигрю тряс палочкой и беспокойно озирался. “Вот бы эти два придурка врезали друг по другу Ступефаями”, – подумал Снейп, но так могло повезти разве что Джеймсу Поттеру. Требовалось срочно что-то предпринять. Пока его не поймали. Пока у него еще есть преимущество. Невидимость даст ему шанс уложить только одного противника – Поттера или Блэка. Оба друг друга стоят, лучшие дуэлянты школы, а у Снейпа против них только книжные знания, немного практики и никакого опыта в настоящих дуэлях.
Нет, лучше бежать. Двери не было, придется пробить заклинанием дыру в стене и, если комната не в глубине дома, он сможет сразу выскочить на волю и затеряться. Гриффиндорцы ведь не настолько спятили, чтобы отправить по его следу оборотня. Но и к этому варианту душа не лежала. Больше всего Северусу хотелось затаиться, не привлекать внимания и надеяться, что беда пройдет мимо, так он делал раньше и в большинстве случаев тактика срабатывала.
Вот только иногда маскировка подводила и тогда право выбора переходило к другим людям. Нос оборотня жадно всасывал воздух, чудовище присело на пол, растопырив лапы, и сверлило злобным взглядом то место, где стоял Северус. Первым это заметил Сириус Блэк и, пусть никто бы не назвал его самым одаренным студентом Хогвартса, складывать два и два он умел. На секунду колдун задумался, искушение запустить в невидимку ступефаем было велико и все-таки в последний момент осторожность взяла вверх.
Снейпу показалось, что вместе с чарами с него слетело и то оцепенение, которое мешало ему действовать. Не раздумывая, он ответил парализующим заклятием и тут же бросился в сторону. Поттер едва не достал его своим Ступефаем и, если бы не секундное промедление, когда гриффиндорец оглянулся, проверяя что там с Блэком, стоять бы Северусу в углу мрачным пугалом. Петтигрю подбежал к Сириусу, который тряпичной куклой валялся на полу, и принялся что-то ворожить. Джеймс закричал, но оглушительный вой поглотил его слова, выплюнул лишь жалкие остатки “ра по до”. Убедившись, что с драгоценным Блэком все в порядке, Джеймс сосредоточился на противнике.
