Текст книги "Отбраковка (СИ)"

Автор книги: Ферриус Понс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Глава 4

– Чёртовы северные варвары! Упрямые ублюдки! Всех мужчин под нож пустил бы, баб отдал на потеху солдатне, а детей…

Куда бы полковник дел детей?

– … этих можно было бы оставить и вырастить истинными последователями Бога!

– Вы прекрасно знаете, граф, что император не допустит подобного обращения. Для него эта война в первую очередь принуждающая к покорности. Наши северные соседи слишком близки нам самим по духу и крови, чтобы устраивать резню так близко к центру наших земель.

Интересные вещи обсуждают фон Ведель с одним из своих офицеров, не припоминаю его имени. Отличается он примечательной чертой лица – глаза на выкате немного, пускай пока будет пучеглазый.

Этот офицер сразу направился к лазарету, отдельно окликнув меня, когда я растерялся в момент прибытия уцелевших рыцарей к лагерю. Дальше они стали разъезжаться кто куда, меня убедительно пригласили к лекарям.

Оказалось, сопровождали мы самого полковника, получившего очень неприятно ранение от заострённого конца алебарды сбоку в ягодицу и свинцовый шар в плечо. Ничего серьёзного, заштопали его даже без применения магии, только сняли воспаление отдельным зельем. Вот это удивительно! Где хвалёные имперские целители? Не подвезли сюда?

Из небольшого обмена фразами выясняется, что Священная Империя пытается с минимальной кровью принудить мою страну к смене верования и, конечно, присоединению к её государственному устройству. У нас, конечно, звучали иные слова, где в каждом рядовом имперце описывали беса, а в их начальниках всех тёмных богов.

– А с вами что стряслось молодой человек?

– Голова…

Очередь лекарь дошла и до меня. Мною занялся довольно старый мужчина с обилием седины в волосах и бороде. Он принялся меня осматривать.

– Серьёзная гематома, вам сильно повезло остаться в живых…

Ага, не представляешь как.

– … ощущаете головокружение, тошноту?

– Немного, – отдельные слова я вспоминал неплохо, но вот как я их произносил, – говорить… трудно.

Не настолько трудно, но начни я сейчас пытаться, могла бы выйти тарабарщина. А мне не хотелось прослыть дураком и быть отправленным не пойми куда. Пока я близко к верхам, попробую что-то понять нужного.

– Ясно, вам стоит отдохнуть, как и вашему начальнику. Только графу Веделю я рекомендую остаться здесь, чтобы мы ещё раз обработали рану. Ходить, Отто, Вам пока рано. А ваш оруженосец может отправиться отдыхать в место вашего расположения.

Отто посмотрел на меня с непонятным выражением лица, но лишь кивнул.

Что же, меня тут больше не держат, попробую найти это самое место расположения. Вроде бы я помню, где стоял шатёр.

***

Бес его знает, как это работает, но я чувствовал себя с каждым часом всё лучше и лучше. Голова практически перестала бить в колокол и терять ориентацию при чуть более резких чем обычно движениях. До шатра тоже дорогу нашёл, предварительно посетив отхожие места частого использования. Запахи тут стояли, конечно, приводящие в чувство и выводящие из тела недавно принятую пищу для непривычного к военным будням организма. Не помогали даже постоянно работающие команды инженерных специальных частей и проштрафившиеся команды, которые одни ямы засыпали, другие рыли, перенося заграждения отхожих мест с места на место. Лично к подобному успел привыкнуть, а Бруно был изнежен в этом плане, предпочитая пользоваться своим приближенным положением к верхам и… горшком.

Вот и в шатре, просторном и большом, у помощника полковника был свой угол. Временное жилище состояло из трёх секций: центральная была самой большой и служила для совещаний и повседневных дел сюзерена, в ней был стол, стулья, здесь стояли сундуки с разным добром и хранилось вооружение, ещё одна часть шатра выполняла роль кладовой и спального местом баронета Сольмса, а последняя часть была личной спальней Отто Фон Веделя.

И с этим местом у Бруно было множество интересных и противоречивых воспоминаний, к счастью не связанных напрямую с самим германским военачальником.

– Бруно! Слава Богу ты живой! – слегка грубоватый женский голос приветствовал моё появление в родных за последнее время для Сольмса пологах, стенами окружение не назовёшь.

– Чудом спасся.

Вот и пожаловала соучастница, главное действующее лицо, или скорее задок, из воспоминаний моего нового тела про спальню сюзерена. Ох, Бруно! Ох, затейник! Конечно, инициатором подобных развлечений выступила сама начальственная любовница, как и изначальной наиболее активной участницей, но потом и парень быстро вошёл во вкус.

– Дай мне на тебя взглянуть, – женщина подошла близко.

– Ах… – воскликнула и слегка дотронулась до места удара по голове, – как же много крови.

– Говорю же, чудом удалось выжить, как и фон Веделю.

– Знаю, старик очень крепкий бывалый вояка. Сколько боёв уже прошёл, никак его не приберёт костлявая. Давай я тебе помогу.

Мичела Нори полностью оправдывала свою фамилию тёмным как дёготь цветом волос, таких же густых, в которых можно завязнуть, и блестящих похожим серебряным отсветом. К выдающимся волосам природа подкинула женщине такие же формы тела, именно выдающиеся, не отличающиеся невероятной красотой или хорошо сочетающимися между собой. Лицо флорентийки не назовёшь красивым, вполне привлекательные овальные черты с довольно крупным носом и выразительными тёмными глазами. Не красавица, но перед ней трудно устоять, она умеет к себе притягивать своей женской привлекательностью и острым умом, а удерживать шикарным трудолюбивым задом и большой мягкой грудью.

Такие женщины меня мало привлекали. Как теперь могу понять по ярким картинам из памяти Бруно, я просто не понимал их ценности. Хм…

– Любите вы нацепить на себя толстые доспехи, чтобы потом всё равно расковыривать ваше измученное тело из-под груды бесполезного железа. Лупите друг друга почём зря, а потом ползаете как улитки вялые.

Мичела ловко помогала мне разоблачаться от защитной экипировки, высказывая своё мнение о глупости современной тактики войн и в целом мужчин. Что интересно, из памяти парня я помню её подобное поведение в его присутствии и никогда рядом с полковником, для которого она всегда играла роль роковой женщины. Бруно подобного не замечал, а я вижу, что и франкийка позволяет себе выказывать слабость.

– Посмотри ты, не такие уж и вялые…

Мичела добралась до сегментов на ногах, сбросила их без больших проблем с высвобождением ремешков, стянула стёганые штаны и обнаружила естественную реакцию тела на её прикосновения.

В этот момент я сделал для себя открытие, что тело вполне себе самостоятельно. Лично не думал сейчас о Мичеле в прикладном качестве, я выуживал из памяти разрозненные моменты последнего месяца, связанные как с этой женщиной, так и с моим начальником и начальством вышестоящим. Там было много такого, над чем стоило подумать. Но вот тело. Оно хорошо помнило, что и как умеет делать женщина, опустившаяся сейчас передо мной на колени, потому реакция в стремительно возродившемся организме была незамедлительная.

– … не перестаю удивляться, насколько твой юношеский пыл, Бруно, способен льстить своим вниманием такой зрелой женщине как я.

Ой не говори, этот пострел ещё тот.

– Только тебе в первую очередь стоит помыться и отдохнуть…

Я с этим полностью согласен, но вот мужское начало готово пойти на бунт, даже руки потянулись к женщине.

– …от тебя жутко пахнет, шустрый ты мой. Кроме того, надо проведать первым делом нашего дорогого полковника, иначе сам знаешь, что будет. Я позову слуг, ты сможешь привести себя в порядок. Отдыхай.

Вообще быть благородным, даже адъютантом, это определённо хорошо в армии. Вроде я служу сюзерену, но по статусу я выше большинства солдат уже по праву рождения, даже сам барон не вправе мне что-то приказывать за пределами договора служения. Интересно, почему он терпит наши утехи со своей любовницей? Не может же не знать! Но память Бруно мне не давала ответа на этот вопрос, сам парень, кажется, считал, что он самый умный и скрытный. Потому я не очень понимал, что у Мичелы на уме.

Ладно, это всё завтра. Сегодня стоит отдохнуть. Тело, может, и восстановилось, а состояние сознания было не очень, хотелось спать.

***

– Разведка пропустила поставку мушкетов от франков, наши конные разъезды тоже не сумели обнаружить спрятанные в лесу позиции стрелковых отрядом, более трехсот человек. Они ждали момента второй нашей атаки, чтобы выдвинуться и принять участие в битве.

Описывал произошедшее сражение уже немолодой командующий войсками граф Юлий Генрих Саксен, брат герцога Саксонии. Сам владетель Саксонии был уже стар и изрядно дряхл.

– Если бы они ещё на полчаса опоздали, мы бы смели данский левый фланг…

– Стрелки пришли вовремя, – стальным голосом прервал изречение одного из офицеров Отто фон Ведель, мой сюзерен.

Мне удалось выспаться до утра следующего от сражения дня, когда меня растолкала Мичела и принялась поторапливать на военный совет. Удивительно, но Бруно был вхож на подобные мероприятия, тут сказывалась принадлежность к известному военному роду, выходцев из Баварии. Сам парень не был наследником, но принадлежал основной ветке семьи.

Потому я сижу и имею возможность греть уши на собрании такого уровня. Получилось посмотреть карту кампании и понять, где вообще конкретно мы находимся и куда целит имперский боевой кулак.

Мы находились у местечка под названием Вобелин, где-то на его холмистой местности и произошло сражение. Войска данской армии (интересно как я теперь разделяю себя и свою родную страну) отходили к Шверину, в котором я совсем недавно имел возможность побывать. После победы во вчерашнем сражении силы северной страны не справились бы с повторным боем в поле. Это была победа, но не разгром – имперцев всё равно больше и они готовы бить ещё и ещё несмотря на серьёзные потери.

Конечная цель восточной группы войск имперцев – выйти к Любеку, чтобы заблокировать Хамборг. Основные силы имперцев сейчас стягивают осаду вокруг этого огромного города.

– Отдельным неприятным моментом для нас стали одержимые. Они смогли подобно стрелкам на левом фланге врага уже на центре сильно ударить по нашим магам. Этих тварей очень сложно убить из-за высокой скорости, нечеловеческой реакции и чутьём на магию.

Доклад продолжил граф Саксен. Ничего не слышал про одержимых… или это усиленные. Однако, как по-разному могут величать одно и тоже с разных точек зрения.

– Дрался я с такой тварью, человеком такое уже не назвать, – добавил один из офицеров, – Завалили его втроём, сумев обездвижить. Раны, даже сильные, он игнорирует, крови теряет мало, сила удара куда выше человеческой, но соображают вроде плохо.

Не замечал подобного. Хотя когда я вообще видел наших ребят в действии. Помню нам упоминали, что усиленные тоже не все одинаковые выходят. Вполне возможно это какие-то особенные ребята.

– Они одноразовые, ни один не вернулся назад, не сбежал от смерти. Всех убили, но и они нанесли много вреда. Более десятка магов мы потеряли совсем и ещё больше раненых.

Неприятно. Не про магов, на них мне плевать. Неприятно, что моя страна делает с людьми такое.

– Информация об их происхождении подтвердилась?

– Да, это особый ритуал с передачей энергии и воздействием на организм алхимическими составами.

– Ублюдочные язычники…

– Не все становятся такими, малая часть, их и используют на убой. А вот самых лучших тренируют и готовят особенно тщательно. Мы получили донесения о работе таких диверсионных групп в нашем тылу под Хамборгом. Они появляются внезапно и также внезапно исчезают. Хорошо сопротивляются магии и не могут быть ею отслежены. Начали использовать собак, но тоже без серьёзного успеха, тут уже зелья им помогают.

– Как с этим бороться?

– Нам указали на наличие большого кристалла, каким-то образом контролирующего работу с магией для этих подопытных. Среди них подавляющее большинство вообще не одарённые. Этот кристалл надо захватить или уничтожить. Первое предпочтительнее.

Вот оно что… может быть и моё состояние каким-то образом связано с этим кристаллом.

– Бруно… – прослушал обращение ко мне, – ты уснул что ли?

Полковник Отто был недоволен моим рассеянным состоянием.

– Нужно доставить донесения, займись!

– Так точно!

Кажется я выпал достаточно надолго, потому что неожиданно мне успели отдать четыре бумаги, которые кроме печати главнокомандующего должны были быть зарезервированы ещё и личной печатью графа. Рыцарское крыло конницы состояли из огромного количества феодалов, которые единой группой не были, каждый имел своего сюзерена и вассалов, команды потому доводить было крайне трудно. Но их магическая сила и личное очень дорогое вооружение окупали эти неудобства.

Кстати, почти все под пологом были одарённые, но даром отличались. Баронет тоже имел дар, который я чувствовал, но был он закрыт, по крайней мере до моего появления, сейчас я ощущал, что стал настоящим магом. Да, слабым, но магом. Кстати, одна из обязанностей сюзерена, а такие тоже прописывались в договоре, была в помощи с развитием магических способностей.

Ладно, надо разобраться с приказами.

***

– Наконец-то ты вернулся! Как обычно с корреспонденцией?

Стоило мне войти в шатёр, как Мичела ринулась со стула ко мне навстречу.

– Есть там что-то стоящее?

– Простые приказы по выдвижению войск и порядку перемещения, дороги и населённые пункты для разведки.

– Оно и понятно, зато у меня прекрасные новости. Вот, смотри.

Она протянула мне свёрток с магической печатью. Символы были не такие, как я видел на имперских документах, хотя я воочию не видел ни одной магической печати до той, что была сейчас передо мной, но память подкидывала образы.

Ещё память активно подбрасывала в мой костёр беспокойства новые дрова. Сеньорита Нори регулярно занималась тем, что изучала переписку графа, а помогал ей в этом Бруно. Парень был дураком, но не полным кретином, потому любовница дала ему железное обоснование своих действий – она зарабатывала на том, что подсказывала полковнику нужных людей для тех или иных дел, влезала в управление снабжением, дописывая к приказам имена персон, ранее там не значащиеся.

Заработком она активно делилась с бедным баронетом, а ещё великолепно обслуживала в постели, или скорее в любом удачном месте. Делала она последнее виртуозно, видимо, искренне получая от этого удовольствие.

Но я что-то подозреваю куда большее. Только что с этим делать?

– Вскрывай скорее печать, посмотрим что там, – нетерпеливо трясла конверт перед моим лицом флорентийка, – пойдём к столу, сделаем быстро как ты любишь, пока не вернулся старик.

Она спешно подошла к столу, взяла личный артефакт работы с печатями фон Веделя, поставила сбоку стола. Потом собрала подол юбки, задрала его к талии и наклонилась, открывая вид на сочную задницу.

– Иду…

Бесы его знают, что делать, но так как мыслей нет, то я, пожалуй, буду следовать той череде событий, которую определил для себя оруженосец полковника.

Вскрыл печать, так как только сам владелец и внесённые в доверенные лица люди могли это делать, а я был из таких, и протянул бумагу стоящей в позе красотке. Вот серьёзно, что я там себе раньше думал о красоте – чушь, когда перед тобой так чётко встает конкретика. Эта жопа невероятно хороша, и я хочу ею воспользоваться. Но перво-наперво, когда я подошёл в упор, я постарался прочитать сообщение и вполне с этим справился.

– Давай скорее, начальство может нагрянуть вскоре, ты же знаешь мне твои старания совсем не мешаю, даже наоборот.

Мне ждать тоже не хотелось. Спустив штаны, схватил любовницу за зад с двух сторон, прижался, потёрся, потом всё же решил помочь рукой. В процессе меня изрядно пробрало от обилия ощущений.

– Хорошо вошёл, продолжай. Три дня ждала-тосковала.

Мичела уже приготовила набор письменных принадлежностей, сургуч по печати и ещё какие-то приспособления. Я следил за её действиями через её плечо, а сам вовсю старался.

И ей это совсем не мешало, её таз жил отдельной от самого тела жизнью, компенсируя все мои толчки и наклоны. Удивительного таланта женщина, прямо сейчас переписывающая послание очень близким к оригиналу почерком.

– Давай, давай, Бруно! Надо кончать, я почти дописала.

Голос у неё был томным, она умудрялась выполнять работу и получать удовольствие одновременно. А может она получала удовольствие как раз от всего сочетания факторов?

– Да..да..да.

Когда заговорщица ставила новую печать, я справился. Удивительно, но волна удовольствия не мешала мне хорошо соображать. Это не первое послание с магическими печатями, их было три, все пришли от одного адресата и все были прочитаны этой женщиной и переделаны в нужный ей вид. Новую магическую печать поставить было нельзя, потому ставили сложную обычную, но так как граф печатей не видел изначальных, то это его не беспокоило.

– Отлично, – Мичела сама бойко слезла с крючка и принялась поправлять юбку, – теперь иди займись чем-то перед входом, отвлеки старика пока я не выйду, если он появится.

– Хорошо.

Ох, и вляпался я. В конверте шла речь о присяге одного феода данской территории лично графу, если он сумеет обойти эти земли стороной в процессе движения войска и присоединении всего региона к империи. Если территория устоит, то компенсация уже перечислена в какой-то банк. А вот что поменяла в письме флорентийка, я так и не понял. Был занять активно другим.

Ладно, прогуляюсь.

Глава 5

Вести двойную игру – работа довольно нервная, не способствует крепкому сну. Кроме волнения от подделки документов крепкому сну не способствуют громкие крики и стоны Мичелы из спальни полковника. Отто как-то очень быстро отошёл от ран, или же заставлял трудиться свою… не только свою любовницу.

Вообще флорентийка баба любвеобильная, строить козни за спиной своего благодетеля вовсе не мешает ей активно и с удовольствием скакать на его твёрдом как клинок конце. Про клинок я слышал раза три из уст самой женщины, видимо это придавало остроты моменту для этой парочки.

Для старика Отто был очень крепок, два часа постельных игр выдержать не так просто, если верить воспоминаниям прежнего владельца тела. Вообще Бруно подобное слышал достаточно часто и, что для меня удивительно, потом с огромным желанием это всё повторял за сюзереном, с той лишь разницей, что Мичела затыкала себе рот во время развлечений, а уже после рассказывала парню как он хорош и несравненен в утехах.

Меня такое сильно смущало, до отторжения, особенно из-за того, что я почти уверен, что на следующий день, случись опять ситуация с перехватом корреспонденции, я долго себя убеждать не буду, что просто повторяю всё за Бруно. Сделаю дело как надо и останусь доволен. От дела, не от женщины, вот в этом уверен.

Однако случая не представилось, к сожалению или к счастью. Утром я, неожиданно для себя самого, чуть ли не потребовал у графа заняться совершенствованием Дара. Тот даже не ворчал особенно, согласился, ожидая очередную неудачу с моей стороны. Только вот он оказался не прав.

Бруно оказался воздушником, тогда как сам Отто фон Ведель был водным магом, но на базовые принципы управления это не влияло. Отто пробовал объяснять парню принципы воздействия на воду, огонь, землю и воздух – основные элементы, но толку не было ни с одним. Когда же я воспроизвёл воздушные потоки, граф даже довольно сказал, что не такой уж я и “жалкий беспомощный щенок”. Показал мне свой водный щит, объяснил как он его создаёт и оставил меня заниматься. А я возьми, да и справься, оказалось вот так на интуиции контролировать свою стихию не так-то сложно, были бы силы.

– Проходите господа, располагайтесь! Не побрезгуйте отужинать, чем Бог послал.

Выражение меня удивило, как и одного из сопровождающих Отто фон Веделя офицеров. Мы сейчас находимся на землях данов, тут Бога не почитаются, у нас целый пантеон Высших Покровителей на разные случаи жизни, но… жить захочешь – перестроишься. А если ещё не дурак и не желаешь больше проблем, чем и так свалилось на голову, то будешь думать наперёд. Например, отправишь подальше к родственникам дочь или молодую сноху с глаз ставших на постой военных.

– Оставь нас, – даже не поблагодарил полковник хозяина и сел за стол, – давайте поедим.

– Бруно, – повернулся ко мне, – проследи за лошадьми, местные рыцарских коней и не видели никогда, потом поешь.

Как всегда, впрочем, это моя теперь прямая обязанность, заботиться о всей личной собственности сюзерена, движимой и недвижимой. Бруно, видимо, воспринял этот момент слишком прямо в случае с любовницей фон Веделя.

С лошадьми провозился около получаса. Животные не желали подпускать к себе близко незнакомых людей, а потому почти всё пришлось делать самому, разве что вёдра с водой да зерно мне таскал мальчишка из местных.

Мои подозрения относительно настоящих дел сеньориты Нори практически подтвердились. Прямого ответа на незаданный вслух вопрос у меня не было, но в пятнадцати милях от линии столкновения мы оказались на следующий день после прочтения обновлённой версии письма для графа. Вместо радости на лице от осознания практически уже обладанием немалой суммы в своём кармане, хмурый сюзерен отправляется в рискованное путешествие.

Я не стал задавать вопрос, куда мы направляемся, потому что не помню, как обычно себя вёл в такие моменты Бруно, но в голове у меня крутилась лишь одна мысль – это подстава. Раздумывал ночью улизнуть куда-нибудь подальше на восток от зоны боевых действий, потому что обе стороны сейчас опасны для меня в этой шкуре, но пока не решил окончательно.

Пока был просто занят едой, оставленной мне офицерами. Каша была прогорклой, но всё равно имела какой-то странный привкус, но есть хотелось сильно, потому ничего не оставил в тарелке. Двое солдат сопровождения играли в карты, полковник и второй офицер, хоть убей не помню его должности и звания, пили вино из захваченных с собой запасов.

Кто же всё-таки этот офицер… с этой мыслью я и отключился.

Пришёл в себя резко от боли в руках. Даже не открывая глаз, уже понимал, что оказался в хреновом положении, подвешенном, буквально. Оказывается, под потолком в доме проходит добротная балка, через которую можно перебросить верёвку и что-то или кого-то привязать. До пола я доставал лишь на вытянутых ногах, как-то только смог стать на носочки, руки стали ныть ещё больше, но теперь уже иначе, кровь пошла в кисти и они стали колоть.

– Мммаааахля, – толи хотел позвать маму, то ли выругаться, стон вышел странный.

– Проснулся, молокосос.

Отто фон Ведель был спокоен и вроде даже скучал.

– Сразу расскажешь, кто заплатил тебе за моё убийство, или хочешь немного помучиться?

– Убийство?

Что-то я не понимал обвинения.

– Понятно, будем уговаривать.

Полковник кивнул офицеру, стоящему сбоку от меня. Тот сделал резкий замах и мой большой палец на левой ноге взорвался болью. Вместе с болью пришло осознание двух вещей: офицер отвечал за контрразведку, а Мичела перед последним сражением вливала Бруно в голову идею того, что старик сильно мешает их маленькому счастью.

От боли пришлось опереться на одну ногу, второй болтал в воздухе, пытаясь вытрясти из неё боль…

– Ааа! Бл….

– Чтобы соображал быстрее, – произнёс офицер.

Второй удар был по большому пальцу правой ноги. Это не принесло никаких новых озарений, только боль.

– Ещё раз спрошу. Кто тебя нанял убить меня?

– Ещё?

– Не надо, дадим ему передохнуть… пока.

Какого хрена вообще он решил, что Бруно собирается его убить? Неужели сама Мичела напела? Стоит ли на неё всё валить? Ведь не поверит же, наверняка. Она мозги пудрить первостатейный мастер.

– Ты думал никто не поймёт откуда прилетела пуля? Думал я уже не жилец?

Я недоумевал, но не находил, что ответить.

– Входное отверстие в моей руке расположено со спины, ровно там, где находился ты! Не желаешь покаяться?

Не помню, чтобы стрелял в него, как бы не напрягал память.

– А может и не было никакого нанимателя? Может быть ты так хотел от меня избавиться, чтобы получить хотя бы малейший шанс трахнуть мою Мичелу?

Вот это уже Отто произнёс со злобой. Зачем он мне об этом рассказывает? Разве не признание в этом он должен был из меня выбить? Или же ему безразлично, что скажу я?

– Хехехаха.

Из меня вырвался нервный смех. Я пытался как-то становиться на ноги, чтобы не добавлять боли в пальцы. Офицер же внимательно следил за постановкой стоп, чтобы я не расслаблялся, готовый ударить вновь. Молоток я теперь уже хорошо разглядел.

– Видимо, чего-то дельного из тебя добиться будет трудно. Пора заканчивать? – обратился граф к помощнику.

– Мы только начали, я ещё бы поработал, чтобы точно не упустить деталей. А вы можете выйти, если не делаете продолжать.

– Жалкий выродок, какой тупой… – Отто проговорил это не глядя на меня, но точно о персоне Бруно, он решил уйти.

Я был отчасти согласен с полковником об умственных способностях парня, но мучиться за него приходилось мне, потому ответ сдержать не смог:

– Тупее в мире людей, чем уверенных в себе рогоносцев я ещё не видел, – с издёвкой отправил вслед полковнику, – с чего ты, старик, как тебя ласково в моём присутствии называла твоя драгоценная шлюха, решил, что непременно я решил тебя убить? И почему вдруг ты выехал куда-то в глушь и чувствуешь себя так спокойно? Мичела не только прекрасно работает задом, но и мастерски в этот момент пишет новые письма из данских земель.

– Ах ты сука! Получи…

Удар кулаком в лицо меня бы выключил, если бы не подставил скулу, вместо носа или подбородка.

– Что ты знаешь? Говори!

Ещё один удар стряхнул мои мыслительные процессы.

– Он так ничего не скажет…

Избиение прекратилось.

– Что ты знаешь? Говори, если хочешь жить!

Вряд ли я буду жить, но так хоть шанс есть. Сейчас не бой, если погибну, вряд ли меня куда-то кинет в готовое к приёму тело.

– Изначальное письмо говорило, что на счёт графа положили деньги. Там не было ни слово о необходимости куда-то ехать.

Пару секунд стояла тишина.

– Надо готовить лошадей и уходить, пойду распоряжусь.

Офицер поспешил к выходу, открыл дверь…

– Шайзе!

И тут раздался грохот. Кажется подоспели те, кто должен был встретить графа только завтра, но каким-то образом они нашли его уже сейчас…

Затрещало и потянуло дымом, значит не показалось.

– Огневик? – поинтересовался фон Ведель у сопровождающего контрразведчика.

– Не заметил, но если судить по полыхающей крыше…

– Нужно выбираться.

Про меня разом все забыли, и как только это случилось, страх от молотка, притупляющий боль, ушёл, а вот сама боль никуда не делась. Сейчас бы подумать, как выбраться из сложившейся опасной для жизни ситуации, но думать выходило с трудом. Кроме боли появился ещё и страх умереть окончательно, он никуда не делся за все мои перемещения, а сейчас был подкреплён ещё и тем фактом, что положение и внешность Бруно меня более чем устраивали, и жизнь за него прожить можно было очень даже достойную.

Сквозь потолок посыпались пепел и искры от горящей крыши, а одна из досок уже горела. Это добавило мне собранности. Мои истязатели уже выскочили на улицу, прикрываясь щитом графа. Вёдра у двери стояли пустые, значит какой-то запас воды у него был для работы. Но да и бесы с ними, самому бы как-то выбраться… а ведь мне не требуется для этого искать стихию, она вокруг меня. Воздух можно использовать не только как защиту, им можно ещё и атаковать.

Только мне нужно избавиться от верёвки. Лучше всего было бы её разрезать, но я не умел пока делать такие вещи, даже не представляя как это делается. Что ещё?.. Табурет! Я могу его подвинуть к себе, стать и попытаться освободить руки. Тем и занялся.

Это оказалось даже проще, чем я мог представить. Табурет стоял совсем недалеко, его подтолкнуть порывом, который был самым первым выражением дара, не было проблем. Стоило только ему стукнуться мне в ноги, кстати довольно больно, но это не идёт в сравнение с затёкшими и растянутыми мышцами рук и разбитыми пальцами ног, я смог его выровнять, с криком повиснув на руках. Далее со стола в мою сторону полетел нож, чудом даже не воткнувшийся мне в мягкие части. А дальше: нож на табурет, сам на табурет, нож пальцами ног кое-как всунул в руку и начал пилить верёвку.

Из дома выбирался уже с тяжёлым грудным кашлем, потому что дыма было даже больше, чем огня. Искать сапоги или пытаться что-то вынести из дома даже не пробовал, самому бы ноги унести, точнее уволочь. За окнами грохотал бой, пока я освобождался, но как только выбрался, стало тихо. Надо бы добраться до конюшни, если лошадей нет, так хотя бы вещи свои я припрятал там же, надеясь унести ноги, если представится возможность.

Конюшня была за забором на соседнем участке, можно было сразу выйти за ворота и двинуться туда к главному входу, но я решил зайти с задов, и не ошибся. Стоило только обойти горящий дом сзади, выйти через вторую калитку и добраться до угла конюшни, как снова раздались звуки боя. Из-за угла выглянул, чтобы понять, что происходит.

И тут же отдёрнул голову назад, так как почувствовал приближение стихии воздуха, подсознательное действие, спасшее мою голову. Мимо пролетели едва заметные стрелы, большая часть которых забарабанила по брёвнам здания. И это атаковал данский маг, тот самый блондин! Неужели две стихии?

В ответ хлопнуло. Отто Фон Ведель всё ещё был жив и вполне успешно противостоял своему противнику. Опять что-то жахнуло, очередной удар, но мимо уже ничего не проносится.

Надо что-то делать… или не надо. Кто бы не победил, я просто могу дождаться пока один убьёт другого, уедет. Если уедет, граф может пожелать проверить, находится ли тело его адъютанта в горящем доме или нет, ему лишь воды побольше надо, а уж с этим он решит вопрос – крестьян заставить бочки натаскать. Надо бы графу помочь отойти на тот свет, если что.

Двинулся вдоль стены, бой вроде бы сместился в сторону и больше мимо моего угла не пролетали атакующие магические конструкции. А вот выглядывать ли за угол сейчас? Уже почти добрался до второго угла.

Думс!

Резко ударило по ушам и понесло пылью так, что пришлось наклонить голову. Стоило только её поднять, как встретился взглядом с сюзереном, которого отбросило в мою сторону и от поднимался с колен. До него было шагов пять, я не успевал до него добраться.

В руке был нож, и я его метнул. Сделал это как в доме со стола, когда выбросил его вперёд ровно, но подхватил его магией и отправил в полёт прямо в лицо старику. И сам ринулся вслед…

Шаг, нож летит вперёд, полковник вскидывает руки.

Два, три, я уже рядом, лицо командира прикрыла ладонь. Где нож?

Четыре, собираюсь ударить ногой в голову… и меня встряхивает от удара молнии, вырвавшейся из кольца графа на пальце. Падаю, в падении замечая, что нож воткнут в глаз мужчины, я всё-таки хорошо попал, только не особо помогло… бесовы артефакты.