Текст книги "Новая история Арды (СИ)"

Автор книги: Feanaro_Curufinwe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 32 страниц)

– Я… – Карантир вдруг захлебнулся в словах и поражённо взглянул на Летицию, обиженно отвернувшуюся от него. Хрупкую… гордую. Он не мог решить, чего ему хочется больше: обнять ее или съязвить в ответ. – Тебе не хватило прошлого раза, чтобы свести меня с ума? Тогда, в Ирландии? Если бы нужно было разрушить полмира, чтобы тебя найти, я бы сделал это! Прогулок захотелось? Ты пропадаешь средь бела дня, зная, чем это может обернуться, а мне в конце поисков достается вот это…

Морифинвэ картинно похлопал глазами, изображая наивного защитника невесты, и продолжил:

– Кто этот наглец, чтобы так разговаривать со мной? Немедленно ответь, почему я не смог тебя дозваться осанвэ, или…

Взгляд Летиции пронзил его, прошёл навылет, как стрела.

– Я не мог сопровождать тебя с утра, – прошипел он. – И причин этого раскрывать не буду… Зато остальное время, Тьма меня раздери, я не прохлаждался в одиночестве, а потратил на поиски… Догадайся, кого.

– О! Ты весьма кстати вспомнил Ирландию! Я тоже могу тебе кое-что напомнить! – взорвалась Летиция, срываясь на крик. Обида с головой захлестнула её, и она припомнила Карантиру многое из произошедшего тогда в Ирландии: и попойки с гномами, и… много чего ещё, что сейчас оживало в памяти. Казалось, все те эмоции и чувства, что пережила она тогда, нахлынули на девушку с новой силой. Лети задыхалась от негодования и обиды. Её даже не пугал грозный вид Карантира. Сделав паузу, она продолжила:

– Айвэ – тот, кто помог мне сегодня! И он не сделал ничего дурного! А ты…

Немного помолчав, она вновь заговорила.

– Ты тогда начал меня искать, потому что заметил тот злосчастный кулон, который подарил Халет, чёрт знает сколько лет назад. Погнался за её тенью. Интересовала тебя вовсе не я, а то, как и почему у меня оказался её кулон, только и всего. Ведь так? Ты думаешь, я не поняла этого тогда? Да только я – это не она. Мы совершенно разные! – щёки девушки раскраснелись, а глаза ярко заблестели.

–А-а-а! Как же я её ненавижу! – выкрикнула Летиция, сжав руки в кулаки. Она понимала, что если сейчас продолжит, то это будет конец, и речи ни о какой свадьбе больше не будет.

– Ненавижу… – шепотом повторила Лети и подняла взгляд на Морьо. – Знаешь, наверно, не стоило тогда меня разыскивать и спасать. Быть может, было гораздо лучше, останься я просто мимолётным воспоминанием для тебя, как те девушки на праздновании Белтайна. Помнишь? Они для тебя ничего не значили… – улыбку эльф никак не ожидал увидеть, но девушка улыбалась ему, горько и печально. – К тому же… Я для тебя всё ещё её тень…

Осознание того, что она сейчас сгоряча наговорила любимому, заставило болезненно сжаться сердце Летиции, но враз потухший взгляд был устремлён в глаза Карантира. Ещё мгновение, и она отвернулась от Морьо, закрыв лицо руками.

Нет, Лети не плакала, слёз не было. Перед глазами потемнело, и она начала задыхаться. Обхватив себя руками и хватая ртом воздух, девушка начала медленно оседать на землю.

Карантиру казалось, что речь возлюбленной продолжалась вечность, и каждое слово било наотмашь. И вдруг медленно, как в кошмарном сне, девушка начала падать – он мгновенно подхватил Лети на руки.…

***

– Что там происходит? – несмотря на шум, привычный для мастерских, Фэанаро первым услышал громкий голос Карнистира. Тьелпе тоже отложил заготовку и прислушался. Дед с внуком ещё многого не успели друг другу сказать, но во дворе явно назревал скандал. Пока они бегом преодолевали расстояние от мастерских до порога конюшни, перепалка между влюбленными достигла своего апогея. От донжона к разъяренному Морьо уже спешили братья и мать. Неизвестно отчего дева покачнулась, но Карнистир успел подхватить её.

Подоспевший отец с тревогой вгляделся в бледное лицо Летиции:

– Морьо, что происходит? Ей плохо? Неси её в лазарет!

– Не надо её к целителям. Лучше отнеси Лети к себе, – вдруг вмешалась Нэрданель, кивнув сыну в сторону его башни. – Пора бы тебе запомнить, сынок, что нельзя так обращаться с девой. К тому же ждущей от тебя дитя.

***

Девушка слышала голоса. Чьи-то сильные руки подхватили её, не дав упасть. Неимоверная тяжесть навалилась на её плечи, сознание ускользало, не желая возвращаться. С губ непроизвольно сорвался стон, а голова поникла, опускаясь на плечо любимого, который, побагровев до кончиков ушей, устремился к своей башне.

Как Карантир добежал до собственных покоев с Лети на руках, он не запомнил. Достойно отдельной саги – как вся семья спешила усмирить буйного Морифинвэ… Шею жгло, по лицу ползли алые пятна, а воображение услужливо рисовало обеспокоенное переглядывание родни у него за спиной. Быстрее ветра добравшись до своих покоев, он крайне бережно опустил девушку на кровать и замер, не зная, что предпринять…

Неизвестно, сколько Лети так пролежала – минуту, две или целую вечность, но нужно было что-то делать. В голове звенело, мутило, и перед глазами все плыло. Девушка попробовала приподняться и оглядеться: это был не лазарет – их покои, где тепло, спокойно и… рядом сидел Карантир.

Сердце Лети замерло. Она тотчас вспомнила произошедшее, и ей стало нестерпимо стыдно за свою выходку. Получилось не просто глупо, а мерзко. Сбежать бы куда-нибудь или провалиться сквозь землю. Да поскорее.

Летиция очнулась? Карантир немедленно заговорил – жарко и сбивчиво:

– Я получил по заслугам – свой гнев надо уметь держать в узде… Но как быть хладнокровным, если я уже потерял тебя единожды, потом – снова, а потом – ещё раз? Ты не можешь быть тенью, тень – это порождение тьмы, чуть не скрывшей тебя навек… Я не успел этого сказать. Знаешь, сколько нашлось охотников тебя защитить!

Морьо хмуро глядел себе под ноги. Девушка попыталась ему ответить, но нолдо опередил её:

– Тебе нужно отдохнуть. А хочешь, я распоряжусь, чтоб у тебя и вправду была надёжная охрана, и, если вдруг меня не будет не рядом, ты будешь в безопасности? Так и мне в случае чего спокойнее… Если хочешь, пусть твоим верным станет тот маленький нолдо? Отваги ему не занимать – как говорит! Будто он здесь лорд, а не я!

Мрачный криво усмехнулся, но вдруг краем глаза увидел слабую улыбку невесты, удивительно похожую на тоненький солнечный луч в сумраке…

– Если можешь, прости за мое буйство… Тебе лучше?

***

– Как скажешь, мелиссе, тебе лучше знать, – проводив взглядом сына, Фэанаро приобнял Нэрданель сзади, а та шутливо замахнулась в ответ.

– Обедать давно пора, мастера. Кто мне пообещал сразу вернуться?

– Неужели я? – Пламенный пожал плечами и подмигнул внуку, молча наблюдавшему за конфликтом. – Пойдём, Тьелпе. Иначе твоя бабушка замурует нам вход в мастерскую.

– Ох, мельдо, дождёшься, так и сделаю, – грозно нахмурила брови Мудрая, однако Фэанаро беспечно махнул рукой в ответ.

– Амиллэ атаринья, можно, я сначала переоденусь в чистое? – смутился Келебримбор, по виду которого было понятно, что мысленно он опять в мастерской, поэтому нолдиэ, приобняв мужа и внука, решительно подтолкнула их в сторону центральной башни.

– Сначала поешьте, мастера, потом делайте что хотите!

– Айя Нолдоран! – вернувшись на кухню, Мудрая учтиво поздоровалась со спустившимся из своих покоев Финвэ. Быстро расставила столовые приборы и, разложив по тарелкам горячее, присела рядом. Когда все трое поели, начала расспрашивать внука про оранжерею, которую она заметила из окна кухни. Тот кивнул в ответ: всё в рабочем состоянии, только руки не доходили там что-то посадить. Отобедав, Нолдоран изъявил желание взглянуть на новое изобретение, о котором сын с таким азартом рассказывал ему ночью, и Фэанаро позвал Финвэ в библиотеку.

Келебримбор тоже сильно заинтересовался картами перемещений, и вся троица, сердечно поблагодарив Нэрданель за вкусный обед, направилась туда. Мудрая собрала cо стола грязную посуду, попутно заварив свежий чай из привезённых из Тириона трав. Остудив его, добавила для сладости меда и поставила кувшин на поднос. Пристроив рядом с ним корзиночку с цукатами, понесла угощение в башню Морифинвэ.

========== Валмар многозвонный. Фингон и Маэглин ==========

Комментарий к Валмар многозвонный. Фингон и Маэглин

https://www.youtube.com/watch?v=1nkC9-wor-Q&t=1041s

https://www.youtube.com/watch?v=SCB6IRNPQBA кто умный, тот послушает, а тролли сдохнут, если откроют это видео XD

Финдекано проснулся от нестройного хора лягушек. Несколько мгновений полежал с открытыми глазами, вспоминая, где он. За окнами мерно колыхалась дымка тумана, и нельзя было точно сказать, ещё ночь или наступил серый, по-осеннему промозглый рассвет.

Когда Фингон заставил себя встать с постели и, одевшись, заглянуть на кухню, Ломион уже сидел за столом, а в очаге теплились угли.

– Доброе утро, Ломьо!

– Здравствуйте, лорд… дядя Финдекано, – Маэглин торопливо собрал со стола разложенные рисунки, не дав гостю даже краем глаза взглянуть на них. – Пообедаем и поедем?

– Пообедаем? – удивлённо переспросил Астальдо и нахмурился. – Может покажешь, что ты там рисовал?

– Д-да, ерунда, – Маэглин, побледнев, передал ему листки. – Б-баловство одно.

– Зря ты так, очень красивые рисунки, – Финдекано узнал очертания Миндон Эльдалиэва, тирионские гавани и мраморные фигуры валар, окружающие фонтан на центральной площади перед королевским дворцом. – Вот приедем в Валмар, там порисуешь с натуры.

– А можно?

– Конечно! Почему ты думаешь, что тебе кто-то может это запретить? – искренне удивился гость.

– Я боюсь, меня и близко к городу не подпустят, – Фингон пристальней взглянул на сгорбившуюся фигуру племянника, поняв, что тот ответил осанвэ.

– Не выдумывай чепухи, Ломьо, – Астальдо покровительственно приобнял Маэглина за плечи. – Надо было тебе сразу уехать из Ондолиндэ к нам, в Барад Эйтель.

– Зачем? Мне кажется, это бы ничего не изменило… Сирот нигде не любят, – продолжил осанвэ сын чародея. – Дядя.

– Ошибок прошлого не исправить, Ломьо, но все мы после возрождения стали старше и мудрее.

– Не уверен, – Финдекано поймал брошенный ему Маэглином образ танцующей Ириссэ, которая ничуть не изменилась с первых эпох.

– Это отдельная песня, – Астальдо широко улыбнулся и отдал племяннику его рисунки. – Давай обедать!

– Хорошо, дядя, – Ломион унёс их к себе в комнату, а когда вернулся, обнаружил, что гость успел сам похозяйничать на кухне: разлил по чашам медовый взвар и нарезал тонкими ломтиками кусок копченной оленины. Быстро перекусив, эльфы разделились: Финдекано вышел на берег озера, а Маэглин остался в доме готовиться к отъезду. Прогуливаясь у кромки воды и пытаясь хоть что-то разглядеть в зыбкой завесе тумана, Астальдо в который раз позвал сестру осанвэ, и опять неудачно. Внезапно он вспомнил про палантиры Первого Дома. Можно было посмотреть через шар, куда исчезла Арельдэ! Жаль, но этого устройства у Фингона не было, поэтому лорд неторопливо направился к конюшне, откуда племянник уже выводил ему навстречу оседланных лошадей.

***

Когда белое марево исчезло и проступили очертания леса, кони сами прибавили ходу, перейдя на размашистую рысь, а Финдекано удивился, заметив, что племянник не стал зачаровывать тропу, чтобы сделать путь к Валмару короче, однако вслух об этом говорить не стал. Всадники не торопились, проезжая сквозь застывшие в ярком осеннем убранстве дубравы, пересекая мрачные ельники, и только пару раз остановились, чтобы напоить лошадей из родников, весело журчавших среди поросших мхом серых скал.

Заночевав в лесу, едва рассвело, продолжили свой путь, и к концу второго дня заметили в синей дали полыхавшие рдяным золотом заката башни Валмара.

Ладья Ариэн успела скрыться за громадой чертогов Мандоса, когда эльфы наконец-то приблизились к городу, и Маэглину не пришлось болезненно щуриться, чтобы выдержать ослепительное сияние высоких зданий и ажурных мостов. Он с замиранием сердца всмотрелся в открывшийся взору пейзаж и не смог удержаться от восторженного возгласа.

– Сейчас уже поздно, а завтра с утра покажу тебе Круг Судеб, – Финдекано не стал подгонять племянника, дав тому время, чтобы вдоволь полюбоваться словно парящим над землёй городом.

– А здесь намного теплее и совсем не чувствуется, что наступила осень… – не переставал озираться по сторонам Ломион, когда они оказались в предместье, среди цветущих и одновременно плодоносящих садов, на дороге к величественной арке городских врат. Ещё издалека чуткий слух эльфов уловил дивный перезвон многочисленных колоколов, колокольчиков фурин и бубенцов, превратившийся в прекрасную мелодию, когда они уже в сумерках добрались до золотых ворот.

– Здесь живут Тулкас с Нэссой, и Валмар остаётся неизменным с самого сотворения Валинора, – пояснил племяннику Фингон. – Это самый древний город во всей Арде! Посмотри, как он был прекрасен при свете Древ!

Астальдо отправил племяннику осанвэ с чудесной картиной сиявших над городом Лаурэлином и Тельперионом, чуть задержавшись на времени, когда наступал час смешения света. Ломион с почтительным благоговением внимал этим завораживающим видениям, и вдруг понял, что из груди рвётся радостная песнь. Ему захотелось спрыгнуть с коня, раскинуть руки в стороны и птицей пролететь над бескрайними цветущими садами к ажурным аркам златоглавого Валмара.

Эльф затаил дыхание, и только голос лорда Фингона заставил племянника очнуться от грёз, судорожно вдохнув полной грудью воздух, напоенный ароматом диковинных, никогда ранее не виданных цветов.

– Поехали. Не бойся, – Финдекано постарался улыбкой приободрить племянника и дружески похлопал по плечу. – Мне кажется, при свете Анара город стал ещё краше!

– Он и сейчас великолепен… – Ломион сглотнул. – Я не достоин войти…

– За мной! – дядя выслал коня вперёд, и Маэглину пришлось последовать за ним. Крепко зажмурившись, он въехал под гулкие своды Врат и открыл глаза только тогда, когда услышал, как Финдекано громко приветствует стражу. Но нет, это была не охрана, а конюшие, заботливо принявшие у путников их усталых коней.

Спешившись, лорд Фингон величественной походкой стал подниматься по широкой белокаменной лестнице, в изобилии украшенной по краям вазонами с цветами, которые светились изнутри, освещая дорогу, и Ломион неимоверным усилием воли заставил двигаться отчего-то одеревеневшие ноги, нагнав дядю лишь где-то на середине пути.

– Устал? Скоро отдохнём, – Астальдо обернулся к нему и вновь улыбнулся. – Тут совсем близко.

Ломион молча кивнул в ответ, хотя больше всего на свете ему сейчас хотелось развернуться и со всех ног броситься обратно, в спасительный сумрак…

***

После ужина, закончившегося далеко за полночь, Финдекано остался сидеть на просторной террасе, с кубком в руках ведя светскую беседу с многочисленными валмарскими родичами, а сославшийся на усталость Ломион был препровождён прислугой в богато украшенные позолоченной лепниной покои, где после купания в огромном открытом бассейне, улёгся на поистине царское ложе, раздумывая над тем, кто из гостей мог ранее отдыхать в этой комнате. Благозвучные голоса ваниарской родни и дяди Фингона, доносившиеся через настежь открытые окна с террасы, упорно не желали превращаться в мелодию колыбельной, поэтому Маэглин так и не смог сомкнуть глаз, разглядывая мерцавший словно звёздное небо потолок. Выскользнув из-под жаркого бархатного покрывала, в изобилии украшенного золотой вышивкой, быстро оделся и вышел на увитую ветвями бугенвиллии веранду, откуда ему открылся великолепный вид на спящий город, освещенный лишь светом Тилиона, который в последнее время отчего-то стал непривычно ярким. Не удержавшись от соблазна увидеть вблизи величественные фонтаны, эльф пробежался по идеально ровным дорожкам парка, раскинувшегося вокруг дворца Ингвэрона и, выскользнув за кованную ограду, с затаённым дыханием приблизился к первому из них, чьи струи таинственно мерцали во тьме. Это сияние было настолько похоже на чары Эола, когда отец ковал по ночам, что Ломион погрузил руки в воду, с наслаждением умывшись из серебряной чаши фонтана. Улыбнулся, невольно залюбовавшись причудливыми узорами, проступившими на мокрых ладонях.

– Здравствуй, – вдруг раздалось у него за спиной. Эльф застыл на месте, разом перестав слышать и звук низвергавшейся с высоты воды, и перезвон колокольчиков, и стрекот цикад.

========== Форменоссэ. Амбаруссар ==========

Комментарий к Форменоссэ. Амбаруссар

Глава написана совместно с Сильдаэлу Феанориан

Сооружая из остатков пирога и булочек стену оборонительных укреплений, Тэльво краем глаза заметил, как Нэрданель, увидев что-то в окне, стремительно бросилась к дверям кухни. Амбарусса вскочил на ноги и выбежал на террасу. Судя по воплям со двора, там назревала не маленькая ссора, но из-за угла башни ничего не было видно. Он дёрнул за руку брата, тоже тщетно пытавшегося рассмотреть источник звука, и они помчались вслед за Мудрой.

Среди шума из конюшни и мастерских отчётливо выделялись голоса Карнистира и Летиции, но потом более высокий, принадлежавший девушке, как-то резко и нехорошо смолк. Первой реакцией было желание помочь, но здравый смысл сегодня проснулся вместе с Амбаруссар, поэтому Амрас сумел остановить брата от опрометчивых действий:

– Я не уверен, торон, что там нужна наша помощь. Морьо сейчас не только Айвэ – и нас зашибёт, не заметит…

– У него руки заняты, – хмыкнул Амрод.

– Верно.

– Ты видишь смысл остаться?

– Нет. Чай остынет, – Амбаруссар вернулись обратно на кухню и продолжили свой поздний завтрак.

С лёгким сожалением простившись с кружкой, Тэльво первым нарушил затянувшееся молчание:

– Чем быстрее мы разберёмся с картами, тем лучше.

– Ты серьёзно? – простонал Питьо. – Или смеёшься?

– Конечно, смеюсь. Пойдём! – старший из близнецов решительно направился к дверям кухни, но вдруг обернулся и ловко метнул файерболом почти под нос брату.

Питьо спокойно пил чай, продолжая раздумывать над тем, что нужно было задержаться в спальне после боя подушками. Он хотел зевнуть, как прямо перед ним раздался треск крошечного заряда.

– Да иду я, иду, – себе под нос буркнул Амрод и встал из-за стола. На файербол он никак не ответил, но решив отомстить чуть позже, когда брат не будет этого ожидать.

– Догоняй, моя спящая улиточка! – с этими словами Тэльво рванул вперёд, и Питьо пришлось поднажать. Амбаруссар шумно ввалились в библиотеку, но стол был занят старшим, поэтому близнецы на цыпочках прокрались к шкафу: Амрод схватил набор тонко заточенных стило, а Амрас взял несколько листов бумаги – и братья направились рисовать к себе в башню.

***

Две рыжих головы склонились над планом раскинувшей крылья просторных стен крепости и её окрестностей. Ниже лежала схема поменьше – слегка намеченная дорога, ведущая на юг, к Тириону.

– Может, сразу сюда? – предложил Питьо, обводя единственное выделенное в городе строение – дворец нолдорана. – Там, как-никак, наша полуродня…

Младший только усмехнулся в ответ, а Тэлуфинвэ нахмурился:

– Нет, ну, а что? Всё правильно, два основных перевалочных пункта – две первых точки в списке перемещений… – продолжил близнец.

Амбарусса помрачнел ещё больше.

– Что-то не так?

– Да всё так… – пробормотал Тэльво. – Только считаю, что это слишком! Я потерял тебя несколько эпох назад, искал в Мандосе, а ещё и вчера!

Близнец в гневе засунул рисунок Тириона под остальные бумаги и упёрся локтями в столешницу, насупившись и резко выдыхая.

Длинная рыжая прядь пощекотала щёку. На плече стало тепло.

– Э-эй…ну прости, торонья, – растерянно протянул Питьо. – Я не собирался тебя пугать! И я тоже боюсь тебя вновь потерять.

Тэльво еле сдержался от улыбки.

– А ты забавно краснеешь, – заметил брат. – Сейчас в тебе многовато от Морьо, а я не его близнец!

Тэлуфинвэ сдался, с чувством фыркнув.

– Я думаю, для начала нужно что-то простое, как на карте у отца. Источник, двор крепости, ещё что-нибудь… И в этот раз не смей улетать один!

– В смысле?

– В прямом, – Тэльво выудил из кармана брюк брата вчерашнюю карту перемещений.

Время летело незаметно, а братья всё сидели за столом молча, даже не переговариваясь: всё внимание было сосредоточено на маленьких клочках бумаги. Негласно близнецы решили рисовать источник, бьющий из скалы в горах возле крепости: самое безобидное место, которое оба хорошо помнили.

Тэльво взмок, рубашка прилипла к спине, но он никак не мог оторваться от рисунка. Почувствовав на себе заинтересованный взгляд брата, Амбарусса поднял голову и встретился глазами с чем-то озадаченным Питьо.

– Эй, не смотри, ещё не готово! – старший из рыжих поспешно накрыл рукой не слишком удачно нарисованное дерево.

– Мать валарья. И что это такое? – уже готовый рассмеяться, Амрод ткнул пальцем на странную корягу, чьи ветви выглядывали из-под ладони близнеца.

– Это устойчивое выражение, – обиженно буркнул Амрас и увидел, как брови брата поползли ещё выше. Тогда он добавил, дёрнув уголком губ. – «Мать валарья» – это устойчивое выражение. У тебя. А тут должна быть ива.

Младший заливисто рассмеялся, на что старший лишь развёл руками:

– Я что, виноват, если рисую хуже тебя? Дай у тебя посмотрю, что ты там шедеврального изобразил?

Питьо с готовностью протянул листок: волнами шла гладь воды, шумела листва, Анар переливался в небе золотом лучей.

– Ух ты! Пробуем?

– Давай, – встав друг напротив друга, Амбаруссар насупились и, глядя друг другу в глаза, положили ладони на карту.

Время пошло. Кровь стучала в висках. Тэльво старался изо всех сил. Так, что, кажется, трещали извилины, ровно до того момента, пока не услышал смех близнеца.

– Эй, это ты над чем так усиленно думаешь?! – обиженно воскликнул Тэлуфинвэ.

– О еде, – честно признался близнец.

– Отговорки не принимаются! До ужина ещё далеко! Быстро думать про источник!

Амбаруссар только успели вздохнуть, как

… вокруг стало очень-очень холодно – настолько, что Тэльво не сразу понял, что ещё и мокро. Бешено колотя по воде руками, он рванул вверх, к свету, за глотком воздуха. И почти сразу рядом всплыл брат.

– Питьо, мордорать твою за ногу! Это что вообще, – Амрас с гневом выплюнул ледяную воду и закашлялся. – Такое?!

– Устойчивое выражение! – огрызнулся близнец.

– А ты бережок подрисовывать, ядрёна балрогова вошь, не пробовал?!

– Как будто ты подумал! И что теперь делать?

– К берегу грести, – пробурчал Тэльво. – Кто последний, тот – мокрая курица!

Наперегонки доплыв до берега, они не стали выяснять, кто из них первым коснулся рукой низких ветвей ивы, а сломя голову бросились к Форменосу. Стылый осенний ветер подгонял их весьма неплохо, и вскоре братья вихрем ворвались в свои покои, на ходу судорожно стаскивая с себя заледеневшие коркой рубашки. Раздевшись догола, спрыгнули в тёплую чашу купели. Чуть погодя Тэльво всё-таки вылез из воды и сбегал в комнату за кувшином мирувора.

– Эт-то в-в-вино?

– Эт-то не в-вино, это м-м-м-мёд-д!

– Т-так в-вино ил-ли м-мёд?

– Это ал…ал…ал-ле-гория…

– Так в-вино, м-мёд или аллегор-р-рия?! – воскликнул Питьо.

– Пей, а там разберёмся!

– Там ещё где-то у меня лембас завалялся… вчерашний, – пробормотал близнец, возвращая кувшин Тэльво.

– Торонья, – Амбарусса в ответ хихикнул. – У нас он рискует быть не только вчерашним, но и завтрашним!

– Ну был же где-то… – растерянно пробормотал брат.

– Так иди поищи, – откинувшись на мраморный бортик купели и наматывая на палец длинную рыжую прядь, Тэльво сквозь приоткрытую дверь купальни наблюдал, как брат углубился в недра прикроватной тумбочки. Он изо всех сил старался не рассмеяться, но тут Питьо обернулся и хмуро поинтересовался:

– Что, слопал?

– А ты как думал?

Младший закатил глаза:

– О Эру, бабушка, спаси меня от этого злого, неблагодарного существа! Оно – прекрасный брат, но иногда мне очень хочется придушить его собственными руками!

– Это ты что, для брата лембас пожалел? Тогда прощай навек, – Тэльво картинно ушёл под воду.

– Так я тебе и поверил, – фыркнул младший, с интересом считая, на сколько хватит у брата запаса воздуха.

Примерно на сотне он метнулся в купальню и потянулся к кувшину, как тут же на его руке сомкнулись пальцы Амбарусса. Оба весело расхохотались, когда Питьо кувыркнулся к брату в воду, и вылезли из купели.

Одевшись в сухое, вернулись к прерванному занятию и лишь осанвэ матери, позвавшей на ужин, заставило их отвлечься. Общими усилиями был создан второй экземпляр, на этот раз с кусочком каменистого берега. Не говоря ни слова, Тэлуфинвэ вышел из покоев, а когда вернулся, за ним тащился по полу объёмистый рюкзак.

– Это что и зачем?.. – поинтересовался у него Питьяфинвэ. – Ты решил сразу после ужина отправиться в поход?

– Это…я решил подготовиться. Вдруг нас ещё куда-нибудь закинет?

– Во время семейного ужина? – переспросил брат. – И зачем тебе эти тяжеленные сапоги?..

– А вдруг там грязь?

– А палатка?!

– А вдруг там дождь?!

– А лук?!

– А вдруг там враги?!

– Какого валарауко мы хотим попасть в это страшное место?! – стараясь остаться серьёзным, фыркнул Амбарусса.

– А ты тоже хорош! Зачем ты сейчас думаешь, что надо бы прихватить мой портрет?!

– Да мне он нужен для сравнения, чтоб опознать палатку в сапогах как тебя!

На миг повисло молчание, а потом стены башни, казалось, вздрогнули от громкого дикого хохота, и близнецы, в конце концов оставив тяжеленный рюкзак в коридоре, наперегонки рванули на кухню.

========== Дела земные и небесные ==========

Комментарий к Дела земные и небесные

https://www.youtube.com/watch?v=VxeyLpNRIOA АрктидА – Светило посреди планет

Ариэн в последний раз блаженно вздохнула и закрыла глаза, удобно устроившись на груди Тилиона. Лунный капитан одной рукой приобнял майэ, а пальцами другой осторожно, очень медленно провёл по лбу любимой, с улыбкой убирая длинные спутавшиеся пряди, продолжавшие светиться в полумраке номера. Майа только сейчас заметил, что после нескольких часов, проведённых в жарких объятиях Солнышка, подарившего ему не только ласку, но и обжигающе-горячие поцелуи, повсюду на бледном теле Рогатого остались темнеть пятна ожогов. В пылу страсти Тилион не обратил на это ни малейшего внимания и лишь теперь почувствовал, как покраснела и саднит кожа. Лунный капитан с нежностью прикоснулся пересохшими губами к румяной щеке Ариэн, и майэ сквозь сон крепче прижалась к любимому. В номере безраздельно царили сумерки: неужели тот странный туман проник к ним в комнату через окно? Сильный сладковатый запах черемухи исподволь убаюкивал человеческую фану звездоплавателей. «Черемуха? Осенью? Откуда она тут взялась? Она не должна цвести сейчас» – было последним, о чем успел подумать Тилион, начиная проваливаться в тенета жаркого и душного сна.

Призрачная мгла накрепко усыпила разомлевших от любовных утех майар: её струи молочно-белым водопадом хлынули через подоконник, безбрежным морем заплескались на полу, добрались до кровати и свились в очертания едва зримой паутины, а из тьмы, чёрными островами возникшей по углам спальни, вынырнули большие мохнатые пауки и стали обматывать своими сетями заснувших в человеческом облике капитанов.

По улицам окутанного предрассветным туманом городка медленно проехали несколько машин с тёмными тонированными стёклами. Они остановились у отеля, и из них резво выскочили бойцы отряда особого назначения. Люди с оружием в руках в мгновение ока оцепили здание. Администратор согласно кивнул командиру спецназовцев, как только увидел в его руке корочку удостоверения сотрудника Интерпола, и безропотно выдал запасные ключи от номера, который сняли Ариэн с Тилионом.

Операция по захвату особо опасных преступников закончилась так же быстро, как началась. Усыпляющий газ всегда действовал безотказно, и тела спящих, крепко связанных майар вынесли из отеля и, не особо церемонясь с захваченными врасплох воздухоплавателями, быстро погрузили в багажники…

***

Вскоре Эонвэ стал сожалеть, что не спросил у владыки о сроках своего дежурства. На орбите дни пролетали крайне быстро и незаметно, а единственной сменой обстановки служил запланированный переход с корабля на корабль, о котором майа заранее предупреждала “умная” техника. Несколько раз крылатый порывался отправить сообщение Сулимо, но в последний момент всё-таки не решался беспокоить владыку Арды. Ему не хотелось подставлять под удар Стихий своих друзей: пусть впервые отдохнут вдвоём от бесконечных полётов в Висте. Если первые сутки Эонвэ был в восхищении от красот бескрайних звёздных просторов, то к концу первой недели майа безразлично скользил по ним мутным от недосыпа взглядом. Бесконечные смены протекали без каких-либо происшествий, но каждый раз при полете над Валинором крылатый пристально смотрел вниз, в надежде наконец-то увидеть жаркое пламя проснувшейся Ариэн…

***

Тулкас с Оромэ приказали служителям Эстэ разделиться, чтобы они смогли возглавить как можно большее число мобильных отрядов врачей, отправившись исцелять людей от неизвестной заразы, которая с поразительной скоростью распространялась по миру. Соскучившись по работе, майар с огромным энтузиазмом бросились помогать людям, но понемногу их начали обуревать сомнения в эффективности методов лечения. Что за напасть принёс в Смертные Земли падший вала? Целители терялись в догадках и уже несколько раз, выходя на связь с Тулкасом и Оромэ, с нижайшим почтением умоляли валар просить Иллуватара вернуть в Арду Эстэ, но те не хотели услышать возмущённый глас Эру о том, что айнур не могут справиться с каким-то загадочным вирусом, размножавшимся с поистине космической скоростью.

– И когда только мы вернёмся в Валинор… – Оромэ достал из холодильника бутылку с диким мёдом, откупорил и сделал несколько больших глотков. Алдарон успел за короткий срок пребывания в Эндорэ перепробовать множество напитков, и лишь этот отдалённо напоминал ему божественный, ни с чем не сравнимый вкус мирувора. – Будешь?

– Как только, так сразу, – Тулкас поиграл мускулами, разминая уставшие от вынужденного безделья руки. – Благодарю, не хочу. И турнир-то по вольной борьбе не устроить, все зрелища милостью Мелькора отменены!

– Сколько верёвочке не виться… – философски изрёк Оромэ, присаживаясь за стол и включая ноутбук. – Рано или поздно мы его поймаем.

– Не хочу гоняться за ним до самого Дагор Дагоррата, – Тулкас внезапно пропел где-то случайно услышанную песню. – Я больше не увижу Валинор!

– Я тоже скучаю по щебету Ваны, – Алдарон вновь приложился к бутылке и удивился, обнаружив, что она пуста.

– Тем жарче будет встреча, – Астальдо хлопнул друга по плечу. – Пойду в зал, гири покидаю.

– Хорошо, – Оромэ бегло просматривал сообщения от целителей: каждый день одно и то же. Вала не единожды предлагал Тулкасу отправиться к Манвэ и доложить обстановку, но тот отнекивался: ни о каких успехах по задержанию искаженца речи быть не могло, – а Астальдо хотел дождаться окончания операции, чтобы с триумфом вернуться в Аман. День пролетал за днём, и айнур не покидала мысль, что движение небесных кораблей почему-то сильно ускорилось, однако живущие вечно не придали этому серьёзного значения.