Текст книги "Месть Атлантиды 2. Королева (СИ)"
Автор книги: Extazyflame
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
Тень упала на землю, тень тысячи щитов, тысячи взметнувшихся вверх рук лучников и копьеметателей, и эта мнимая тень тьмы словно создала фантасмагоричный фон для последующей атаки пехоты и конницы. Звон тысячи мечей, скрестившихся в смертельном поединке; крики раненых и умирающих, которые легко можно было разобрать и даже понять, кто их испустил, в зависимости от имени Антала или же Эдера. Направив Захватчицу Ветра, матриарх заняла позицию на пригорке вместе с Латимой, чтобы оттуда наблюдать за дальнейшим ходом сражения.
– Из того, что мы увидели, могу сделать вывод, что не легат, а именно полководец Домиций Лентул руководит всей военной стратегией, – заключила Латима. – Роль легата мне вообще не понятна. Его можно снять одним из первых.
– Не стоит, Лати, – загадочно улыбнулась Элика, вздрогнув, когда одна из Пантер в высоком шлеме с алой кистью, не успев бросить копье, упала, пораженная горящей стрелой в незащищенную шею. Тотчас же ряды конницы сомкнулись над ней, лишая малейшего шанса на жизнь. Потеряв мысль, матриарх, зажмурившись, сделала жест, словно прикрывающий веки павшей воительницы, и горячо зашептала слова молитвы, направляющей соотечественницу в чертоги Антала.
-Камия, да примет ее наш бог в свое воинство великих воительниц, -Латима за свою долгую жизнь привыкла к смерти, поэтому ее слова, казалось, были лишены эмоций . Чтобы отвлечь королеву, она поспешила переменить тему. – Моя матриарх, Юлий Кантун, стало быть...
– Его голова обещана, – сглатывая комок, ответила Элика.
– Дарк Несломленный, верно? – помедлив, полководица кивнула. – Это достойное решение. Для самого достойного кассиопейца, может, после царя Актия. С твоего позволения, я прошу жизнь достойного соперника. Полководца.
– Лентул твой, Лати. – Это война. Иногда приходится жертвовать и теми, кто когда-то был к тебе добр. Даже теми, кто какое-то время мог звать себя твоим другом. Может, он и до сих пор не утратил в ее сердце этого звания − как знать? Но война расставила все фигуры вместо них. Враги. Противники. Их можно уважать. Можно любить. Можно даже пролить скупую слезу над их могилами, погрустив о том, что не дано было им волей богов встретиться при иных обстоятельствах... – Я прошу тебя лишь об одном, – ей ничего не стоило отдать приказ, которому бы Беспощадная подчинилась, не раздумывая. Но крепкая, почти родственная связь, несмотря на новый статус, не позволяла видеть в гордой воительнице всего лишь исполнительницу роли. – Пусть его смерть будет быстрой. И именно смерть. Он заслужил почета и славы в чертогах своего бога, а не жалкого существования источника услады в рабских цепях. Это не жизнь для воина.
– Любое желание моей королевы − закон, – приложив руку к сердцу, пообещала Беспощадная. И, чтобы разрядить обстановку, широко улыбнулась. – Мое сердце принадлежит их послу. Как и цепи у подножия моего ложа. Они так и не дождались Аларикса Фланигуса.
-Мои тоже не удержат моего главного врага, – задумчиво произнесла Эл. Чувство юмора Латимы всегда действовало на нее умиротворяюще...
"Яркое светило сей уставшей земли не могло пробить пелены павшей на землю тьмы, которую несла в своих руках прекрасная, но жестокая и беспощадная завоевательница Элика Непримиримая; все последующие ночи лик Фебуса был скрыт от глаз обреченных на смерть детей великой Кассиопеи, словно удалившись в долину забвения, жалкий и лишенный возможности помочь.
Начавшийся с первой утренней зарей кровопролитный бой длился до самого заката. И дрогнуло сильное, сплоченное войско династии Кассиев под напором армии бесстрашных амазонок Атлантиды, ибо не уступали они в своем умении владения мечом, копьями, стрелами и ножами достойным мужам империи. Горящие стрелы неумолимо находили свою цель, неся смерть прославленным воинам, неоднократно проклинавшим свою излишнюю самонадеянность; не было возможности в пылу жестокого истребления обратиться к всемилостивому Эдеру, который отвернулся от них в этот кровавый круговорот, подобно лику Фебуса. Бесстрашие правителя Кассия лишь незримо удерживало обреченное на поражение войско на пороге неминуемой паники, но количество павших бойцов неумолимо приумножалось, тесня ряды армии к оборонительным стенам агонизирующей столицы.
Немногочисленные отряды, посланные к подножиям высоких гор, были безжалостно истреблены армией Непримиримой; их тела безбожно осквернили, отняв головы ударом меча, и оставив подвешенными к ветвям горных кипарисов как назидание подоспевшему было подкреплению, которое спустя несколько мучительных мер масла постигла та же участь.
У разветвленного лабиринта пещер Эдера, приказом царя заваленных грудами непроходимых камней, атланским отрядам не без потерь, но все же удалось миновать засады, оставшиеся воины Кассиопеи были обращены в бегство. К закату дневного светила воздух наполнился запахом крови, криками умирающих, песнями победы грифов и горных орлов, спустившихся с вершин в предвкушении кровавого пира. Словно насмехаясь над кассиопейской армией, прекрасная королева Непримиримая нанесла сокрушительные удары совершенными, незнакомыми прежде воинам сей земли баллистами, ударяя на поражение не по стенам столицы, а прямо в сосредоточение фаланг царской армии, посеяв в их рядах настоящую панику. Казалось, что разрушение крепостных стен вовсе не входило в ее кровавые планы на данном этапе, и безжалостная королева забавлялась, демонстрируя свое превосходство, прежде всего великому правителю.
До сей поры не поддается разумению, отчего предводители армий не истребили друг друга в тот смертельный круговорот; оставшиеся в живых участники тех давних событий, до того еще, как нашли свою кончину в последующем бою, утверждали, что между жестокой девой Атлантиды и их царем был установлен негласный договор о ненападении до определенного момента. Говорили также, что он готов был позволить пасть всей своей армии за одно лишь право взять ее живой во время кровопролитных сражений. Под страхом трибунала было запрещено учинять ей какой-либо вред, потому и миновали бесстрашную красавицу огненные стрелы и клинки, о чем не раз, наверняка, правителю Кассиопеи пришлось жестоко пожалеть. Росло недовольство в рядах его войска, множились бесславные смерти великих воинов, но никто не посмел пойти против воли своего царя.
С последними проблесками заката, игрою богов окрасивших небо в цвета алой крови, избитая, униженная армия Кассиопеи скрылась за высокими стенами столицы, не имея возможности забрать с поля боя павших товарищей, и придать их земле с достойными почестями. Лишь с пришествием тьмы, воспользовавшись нерушимым правом ночи, непреложным военным законом, смогли они опустить тела сотоварищей в братскую могилу, не опасаясь стрелы из укрепленного форта противника. Погребальные костры озаряли тьму, было светло, словно в разгар солнцестояния, многострадальная земля не могла принять столь огромного количества павших.
А за укрепленными стенами Кассиопеи так же ярко пылали иные костры − пламя жертвенных алтарей, и не менее ярко − иное пламя, огонь анархии, паники, возмущения и недовольства.
Пред лицом общей беды царь Кассиопеи уравнял в правах служителей культов Эдера и Лаки, запретив междоусобные столкновения, что лишь усилило недовольство горожан. Между двух огней, на пороге краха, правитель Кассий, тем не менее, держался храбро и с достоинством, но лишь Эдеру Великому было известно, на сколь долгие меры масла хватит его умения удерживать готовых к восстанию горожан на мирных позициях..."
Из летописи сказателя соития прошлого с грядущим, мудрого старца Эфорита.
...Кровавый закат, так похожий на закат Лазурийской пустыни, окрасил горизонт в цвета смерти и славы, злорадное завершение жестокого дня и жаркого боя. Сегодня все они растворились в адском дне. Павшие и выжившие, раненые и не получившие ни единой ссадины, завоеватели и обороняющиеся. Уставшая, но, несмотря ни на что, внешне невозмутимая и бодрая Элика велела трубить в рог, знаменуя завершение боя на сегодня. Дождавшись ответного гласа противника, удовлетворенно улыбнулась, понимая, что в силу своей неуемной гордости, несмотря на потери, кассиопейцы вряд ли предприняли бы этот шаг первыми.
Время подводить итоги и считать потери. Невозмутимо наблюдала она, как пошатнувшееся вражеское войско исчезло за воротами крепостной стены, унося с собою раненых и, возможно, тех убитых, у кого была привилегия предания земле в стенах доживающей последние круговороты империи.
Можно было со всей достоверностью утверждать, что сегодняшний бой был безоговорочной победой Атланты, стоило лишь внимательнее приглядеться к песчаному плато перед стенами, усеянному телами павших врагов. Грифы, вороны и орлы кружились над ними бесшумными тенями, правя свой пир над погибшими людьми. Гасли кровавые всполохи заката, мнимый покой вместе с тьмой ночи спускался на землю, возобновилась привычная уже жизнь в стенах форта. Королева, задавив в себе желание смыть пыль жаркого боя с тела, выслушала подробный отчет об итогах первого дня войны.
Их потери, по сравнению с потерями врага, не были столь многочисленны, и составили приблизительно четыреста восемьдесят человек. Сто из них, не ожидая засады, сложили головы у карстовых пещер, как оказалось, потерявших свое стратегическое назначение в силу спланированного противником каменного обвала. Остальные были истреблены в разгар боя, но, умирая, унося с собой подчистую ни одного, а нескольких врагов. Эти потери, по хладнокровному тактическому расчету Латимы Беспощадной, оказались в разы ниже установленного предела, что говорило о великолепной организованности и мощи армии атлантов.
Почти всех павших боевых товарищей удалось унести с поля боя. Матриарх, презрев усталость, лично прочла молитвы Анталу над их окровавленными, израненными телами, невозмутимо, наравне со всеми, копала братскую могилу за стегами форта, куда опустили вскоре павших товарищей, погибших во славу великой империи.
– Госпожа, – обратился к ней предводитель одного из легионов, – на расстоянии мили разбиты шатры работорговцев Черных Земель.
– Падальщики, – процедила сквозь зубы Латима Беспощадная. – Моя королева, прикажешь уничтожить?
– На этих трусливых шакалов даже не распространяется закон ночного перемирия, – осторожно намекнул Лэндал.
Элика, утерев тыльной стороной кисти пот со лба, опустошила кубок с ключевой водой.
– Их время тоже скоро настанет, но не стоит торопиться. Мне известно, что есть военнопленные?
– Одиннадцать солдат, великая матриарх. Их офицеров и предводителей легиона не было на передовой.
– Они сказали что-то ценное для нас?
– Ничего из того, что бы не было нам известно, моя королева. Разве что о вспыхнувших в столице акциях протеста против царя. И... Может, это стоит услышать тебе, самой... – замялся легионер.
– Говори, – властно велела Элика.
– Тому, кто доставит тебя к этому варварскому правителю живой, обещаны несметные богатства. Прости, госпожа!
– Оставь, – улыбнулась девушка смущенному мужчине. – И вправду... Ничего нового. Царь Кассий почти свихнулся в своих романтических бреднях. Постарайтесь вытянуть из них как можно больше информации, о численности оставшихся войск, о путях отхода, вооружении, о том, кто бастует в столице и по какому поводу. Потом вели обрить им головы и отвезти в лагерь работорговцев. Только проследят пусть, что каждый из них получил метку раба на месте! Теперь их не выкупят, у нашего правителя предвзятое отношение к рабам!
Глубокой ночью, вымывшись в ключевой воде горных родников, которую специально доставили в шатры королевы и ее приближенных, Элика облачилась в простое синее платье, но, соответственно положению, из самого качественного лассирийского шелка, и, пригласив Латиму, и еще шестерых женщин, предводительниц легионов, самолично заварила напиток кофейных зерен, щедро приправив его соком хмельной коры. Лэндал отправился спать, решив не устраивать свои посиделки с мужской частью армии − мужчины без позволения не могли присутствовать на собраниях привилегированной женской касты матриархальной империи. Элика все же выразила желание видеть их там, предоставив право выбора, которым те не воспользовались. Немного понаблюдав с укрепленного поста за пылающими погребальными кострами кассиопейцев у стен столицы, не замечая противного запаха горелого мяса и густого дымного смога, матриарх присоединилась к женщинам, выпила с ними кубок хмельного сока за погибших атлантов, традиционно пущенный по кругу, затем с удовольствием вытянулась на шкурах, слушая их рассказы о подробностях боя, забавляясь тем, как теряли голову от изумления воины Кассиопеи за миг до своей гибели, узрев прекрасных ликом дев и недооценив их военной подготовки. Когда затрубил рог тревоги, Элика, проклиная возмутителей спокойствия, вскочила на ноги, опрокинув кубок, растолкала окруживших ее воительниц, которые выстроили живую стену с намерением защитить королеву.
– Что там стряслось?
К ним уже бежал предводитель легиона лучников.
– Амбитадор, моя королева! – он выглядел ошеломленным.
-В...би его Лаки, – смачно выругалась немного захмелевшая матриарх. – Красавчик Кассий решил, что его постельные подвиги в состоянии положить конец войне. Поаплодируем такому крепкому мужчине, достойные девы? У него легла добрая половина армии, а ему хоть бы что, под правом ночи!
Она особо не делала секрета из того, что произошло ночью между ней и загадочным пришельцем, в котором тогда мало кто признал Кассия, многие впервые узрели его сегодня во время сражения. Латима понимающе ухмыльнулась, за ней, помявшись в нерешительности, рассмеялись остальные воительницы.
– Враги днем, любовники ночью, – продолжила веселиться Эл, сжимая кинжалы в ладонях и храбро шагая навстречу ночному гостю. – Я вам говорю, наши потомки будут заливаться краской смущения, читая эти летописи!
На этот раз, еще не отошедшие от азарта боя воины держали визитера, закутанного в голубой плащ, за руки.
– Откройте ему лицо! – велела королева, безжалостно переступая через упавший на землю флаг Амбитадора.
Сегодня судьба намеревалась продемонстрировать свое чувство юмора, обманув ожидания.
– Керра! – ахнула матриарх, когда плащ голубым облаком опустился на землю подле флага. Чувство радости и восхищения на миг замерло в ее сознании, безжалостно вытесняемое иным... Чувством вины? Опасением, что вместо дружеского поцелуя она может получить плевок? Подойдя ближе, Элика бесстрашно заглянула в черные глаза подруги, готовая увидеть в них осуждение, ненависть и презрение. Но все ее опасения оказались напрасны.
– Моя королева, – поклонилась северянка. Ее глаза горели восторгом и искренней радостью от встречи.
– Керра! – счастливо выдохнула Эл, заключая ее в объятия.
*******
Факелы отбрасывали причудливые блики на мраморные стены тронной залы. Неестественная тишина дворца была моментально нарушена, сперва тяжелой поступью повелителя и его сопровождения, затем − громкими голосами, звоном оружия и перепуганными вздохами не успевших разбежаться немногочисленных слуг.
Кассий ворвался в тронную залу, на ходу отбрасывая меч в угол, разрывая завязки плаща у шеи, не замечая, что вновь открылось кровотечение на запястье − рана, оставленная кнутом Элики, не желала затягиваться.
– Я не собираюсь отменять свое решение! Ни один волос не упадет с головы этой дерзкой королевы! До тех пор, по крайней мере, пока я не начну выколачивать из нее Лаки!
Подойдя к огромной чаше, наполненной водой, Кассий зачерпнул ее обеими ладонями, смывая брызги крови и пыли с лица, затем, махнув рукой, поднял эту чашу над головой, переворачивая. Еще холодная вода окатила разгоряченное сильное тело, принося вместе с этим прояснение уставшему сознанию.
Лентул, поискав взглядом отрез шелка, подхватил его и бросил другу, который ловко перехватил его в полете.
– Я принял решение. Тщеславие совсем отравило рассудок Кантуна, раз он считает, что мы выстоим. Не выстоим, ты сам это понимаешь. И эту суку не взять голыми руками, сколько бы она не храбрилась, бегая по передовому флангу! Ее берегут, как святыню!Нет уж. У нас не осталось выбора, кроме как пойти на этот шаг...
– Касс, шахты...
– Если мы будем медлить, от них ничего не останется! Я заручаюсь поддержкой Фланигуса, пока наши стены еще стоят! И помни − ничего не выйдет за пределы этой комнаты!
Далекий грохот заставил мужчин замереть, прислушиваясь.
– Эл чтит закон ночи, – печально констатировал царь Кассиопеи. – В отличие от этих...
– Касс, ты обязан пообещать им, что она будет мертва... Иначе, анархия убьет нас гораздо быстрее! Восстания разрушают до основания...
– Конечно, – Кассий ухмыльнулся. – Я выйду к ним вскоре. Но сначала... Сначала я приглашу сюда весь боевой флот Спаркалии!
– Это мудрое решение, Касс.
– Не понимаю, как ты решился отправить Керру к ним в лагерь. Элика уже не та, что прежде. Она, не дрогнув, использует ее в войне против тебя...
– Нет. У меня есть ее слово. Атланцы никогда не были бесчестны, а Керра... Здесь она в опасности. Как и все, если ты не уймешь эти беспорядки на религиозной почве.
– Само собой, – отбросив мокрую ткань, мужчина подошел к столу, взяв чистый сверток папируса. – Дом, зови гонца − послание будет кратким...
Глава 13
– Наверное, мне просто не дано понять, как бремя власти и ответственности держится на хрупких женских плечах! – развела руками Керра, опираясь локтем на шелковые подушки и потягивая из кубка черный эликсир, щедро приправленный медом − его терпкая горечь была непривычна для северянки.
– Нет того, с чем бы мы с тобой не справились, – несмотря на усталость, Элика продолжала улыбаться.
Приятный летний вечер упал на притихший после еще одного круговорота ожесточенного сражения форт. Кассиопейцы погибали сотнями, но держали оборону до последнего. Наверное, завтра придется пустить в ход катапульты... Как бы не хотела матриарх Непримиримая выжать максимум удовлетворения от этого кровавого противостояния, ее люди тоже погибали в безжалостной войне. Сегодня в чертоги Антала ушла Авантия, предводительница легиона Пантер. Копье, пущенное умелой рукой Домиция Лентула, не оставило ей ни малейшего шанса. Допусти вражеский полководец оплошность − Кассия бы больше не было в живых, ибо смерть настигла бесстрашную Пантеру с мечом, занесенным над головой царя.
Отважную воительницу предали земле с почестями, достойными особы королевской крови. Девушки-легионеры отказались от вина, они скорбели по своей предводительнице, от их песен печали и мести стыла кровь в жилах кассиопейцев, которые отчетливо слышали этот реквием даже сквозь мощные стены укрепления. Впервые Эл ощутила пустоту и сомнения в своих действиях. Королевские приказы и поступки не подлежат обсуждению, но еще совсем недавно она, не стесняясь, делила ночью постель с их общим врагом... Но на поле боя это не имело никакого значения.
– Я говорила, что убью его сама, – сообщила она воительницам. – Я беру свои слова обратно. Он ваш. Хотите − убейте сразу, хотите − затащите на аркане в свой шатер. И мне все равно, что вы там с ним сделаете, я не приближусь ни на шаг, ни словом, ни делом не помешаю вам вершить вашу месть. Смерть Авантии не останется неотомщенной!
Девушки восторгались мудростью, непримиримостью и жестокостью матриарх, а сама Элика ощущала странное опустошение. Кассиопея медленно умирала, но была готова сражаться до последнего. Обреченная империя задыхалась в пламени битвы, как за стенами столицы, так и в их пределах − информация о вспыхивающих восстаниях против Кассия Кассиопейского и его заведомо провальной военной политики подтвердилась. Непонятно было, что убьет великую некогда империю быстрее.
Дым погребальных костров смешивался с дымом костров жертвоприношений. Пленных солдат допрашивали со всей строгостью, нередко − с применением пыток, и их слова позволяли составить полную картину того, что происходило за тяжелыми воротами столицы, после чего продавали в рабство курсирующим поблизости торговцам Черных Земель, но чаще всего просто убивали.
Междоусобицы вспыхивали, словно сухая трава под тлеющей искрой. Религиозная разобщенность привела к кровавым сутолокам на улицах столицы. Приказом Кассия был легализован культ Лаки под патронатом Эланы, Служительницы Тьмы, что категорически не понравилось многочисленным адептам Эдера. «Оба бога отвернулись от нас навсегда!» – такие слухи ширились по всей империи, участились случаи дезертирства и предательства. Шокированная таким бесчестным поведением своих врагов, − ведь для них предательство было чуть ли не обыденным делом! − Элика отдала приказ уничтожать их на месте, перед этим выудив побольше информации. Эта война не будет долгой. И это, наверное, хорошо − как бы не стремилась великая правительница Атланты насытить свой зов крови, ее люди погибали во благо этой недопустимой блажи.
Сегодня кассиопейцы бились отчаянно, почти исступленно. Расслабляться не стоило, ведь теперь им было нечего терять, а в таком состоянии человек пойдет на все. И Эл, и Кассий сегодня не участвовали в непосредственном сражении, заняв оборонительно-наблюдательные посты. Свистели стрелы, находя свои цели, сверкали на солнце металлические клинки мечей, рассекали жаркий, наполненный запахом крови и смерти воздух копья. Ржание лошадей, звон скрестившегося в поединке металла, крики раненых, отрывистые приказы − ее мир отныне был именно таким, беспощадным, шокирующим, ужасным, кого слабее он бы сломил до основания, но только не ее, королеву, прошедшую босыми ногами чертоги Лакедона, похоронившую себя и свои слабости в пламени адского противостояния, когда беспощадная власть превосходящей силы угрожала уничтожить и расколоть на сотни осколков. Она выстояла. Воскресла из этого пепла, чтобы принести с собой пламя мести, в разы превосходящее тот жестокий отрезок жизни, заставивший неминуемо повзрослеть. Теперь их роли поменялись. Ее армия превосходила численностью его войско, ее оружие было самым новым и совершенным, а сплоченность атланской армии − нерушимой и неприступной.
С высоты она видела все. Видела, как погибали на поле боя ее люди. Погибали за свой народ, за свою королеву, во имя мести, исповедуя волю священного Антала. Ни один мускул не дрогнул на красивом, аристократическом лице королевы. Пассивное наблюдение позволило ей сделать много полезных выводов и открытий. А еще − удостовериться в том, что не хочет она больше долго тянувшейся мучительной почти рутины. Пора заканчивать. Убить вражеского царя и занять свое кресло матриарх − мирные жители Атланты толком и не узрели свою королеву на троне.
Латима Беспощадная сегодня осталась довольна исходом боя, хоть и пустила скупую слезу по так рано ушедшей Авантии, одной из своих лучших учениц. По ее расчетам, потери могли быть гораздо больше, но разъединенность кассиопейского войска играла им только на руку. Лэндал получил не опасное ранение в ключицу − на подступах к горным тропам на них напали два объединенных партизанских отряда воинов гор. Но уже к закату их головы украсили собой бивни серых скал и безжизненные, сухие ветви немногочисленных деревьев.
Прошлой ночью Элика явно ощутила на себе недостаток сна − потому, разместив Керру в шатре, отправилась в объятия Морфея. Осторожность сейчас сопровождала ее по пятам, поэтому она распорядилась обеспечить наблюдение за подругой, дабы точно удостовериться, что ее намерения чисты. Керра не покидала свой шатер в течение дня, и вечером Элика, уладив все дела, пришла ее навестить.
Войдя, она замерла на пороге. В кожаном корсете, короткой юбке, едва прикрывающей бедра, с невысокой короной в черных, разметавшихся волосах, решительная и прекрасная, несмотря на усталость.
– Моя королева, – склонилась было в поклоне растерянная северянка, но Элика не позволила ей этого.
Молча подошла, осторожно сжала плечи, заглянула в глаза. Кто они теперь друг другу? Друзья? Но она пошла войной на империю ее вольного спутника. Враги? Но Керра бесправной рабыней попала в эту чуждую ей империю в свое время, так же поклявшись отомстить за кошмар боли и унижений. Говорящая с Миражами сама ответила Непримиримой на невысказанный вопрос, отбросив ненужные сейчас ритуалы придворного церемониала и просто, бесхитростно открыв свои объятия.
– Эл!..
– Да, Керра. Да, милая. Для тебя я все та же Эл. Может, не такая напуганная размером мужского жезла и насильственными ласками, но все же – та самая.
– Как же это... Неужели пророчества сбываются... Все, что я увидела... Пришествие воительницы Лаки в черном одеянии... – Керра выдохнула и покачала головой. – Я ведь это знала, с самого начала. Но могла ли я тогда подумать?
– Ты сама говорила, что твои видения не приходят просто так.
– Иногда образы играют со мной... Изначально было два пути. Но приспешник Эдера перешагнул допустимую грань, после которой возврат был уже невозможен!
– Забавно, правда? У тебя есть возможность поговорить с твоим сбывшимся пророчеством! – засмеялась Элика. – Я слышала, что мирные жители покинули Кассиопею... Почему ты не уплыла с ними?
– Мой путь писан свыше, Эл, – легкая улыбка тронула губы северянки. – Не в пыльных холмах Спаркалии моя судьба, нет. Персты богов чертят мой путь в Атланту, подле тебя. Не мне избегать их воли − этот дар дан был не случайно.
– А Амина?..
-С одним из первых кораблей. Кассий не мог на нее спокойно смотреть. Ее присутствие всегда напоминало ему о тебе.
В шатер вошла молодая девушка с символикой отряда Пантер на плече, разлила по кубкам черный эликсир, расставила на столике фрукты, мед и вино. Поклонившись, исчезла.
– Я скучала за этим вкусом, – Керра сделала глоток и, поморщившись, влила жидкого меда. – Так гораздо лучше. Ты знаешь, что произошло с Кассием после твоего отъезда?
– Догадываюсь, – пожала плечами Эл. – Он рвал и метал, потому что меня отпустили живой. Что он там сделал с этим Марком? Четвертовал? Жаль, что я этого не видела. Легат не смог справиться с хрупкой девчонкой! Мыслимо ли?
Керра недоуменно отставила кубок.
– Убить тебя?! О боги, Эл! Как ты могла подумать?
– Не убить − вновь вернуть в цепи, какая разница? Но Марк хотел моей смерти. Верная Фаби приняла смертельный удар на себя. Касс сам подписал свой приговор. Он послал легата не затем, чтобы тот освещал мне факелом путь в ночи!
– Так ты ничего не знаешь... – Керра выглядела ошеломленной. – Это был бунт в рядах стражи. Заговор. Марк и еще четверо − он не простил тебе смерть Териды. Я была там, когда Касс и Дом не смогли отыскать легата и его приближенных. Тогда мы поняли все. Домиций сразу поскакал на помощь, но опоздал... Эл, Кассий не посылал никого с целью тебя удержать! Он был уничтожен. Разбит. Я давно не видела его таким, кроме обря... Кроме как тогда. Это едва не свело его с ума, но он унял свою боль и позволил тебе уйти... Ради своих чувств к тебе. Только ради них...
– Я не верю тебе.
– Когда он узнал... Все были шокированы. Полагали, что он убьет Марка быстро, а не обречет на столь мучительную смерть... Он заказал мессу по Фабии у леди Эланы в храме. У служительницы Лаки, Эл!
– Потому что его сестра у меня, – отрезала матриарх. – Испугался, что я протащу ее в ответ по чертогам Лакедона! Поэтому поверь − все не так, как кажется!
– Ты многого не знаешь, моя милая подруга, – Керра отставила кубок. Ее глаза потемнели, она явно колебалась. – Скажи, слышишь ли ты его голос иногда сквозь дальние расстояния, сквозь колеса беспощадного времени, так близко, и так непостижимо далеко одновременно? Чувствуешь на себе безжалостное давление его ярости и вместе с тем твердую уверенность в том, что никогда она больше не причинит тебе вреда?
– Я вообще не думаю о нем, Керра. Хотя нет, обманываю. Иногда я ощущаю на своих руках его кровь, и в это время Антал словно целует меня в темя, одобряя мои стремления!
– Не может Лаки направить твой путь таким образом, – решительно заявила северянка. – Это уничтожит вас обоих. Уверена ли ты, что видишь именно то, что тебе предначертано?
– Его стараниями, я там была.
– Я знаю это, Эл.
– Я не устану тебя благодарить за то, что ты тогда спасла мне жизнь. За то, что твои травы изгнали яд из моей крови. Оставайся со мной рядом. В Атланте тебя ждет аристократический титул и безбедная жизнь, я умею ценить добро.
– Мой путь подле тебя... Но ты введена в заблуждение. Вовсе не мои травы вдохнули тогда жизнь в твое тело. Ты не можешь этого помнить, ты ощущала на себе дыхание смерти...
– Не умаляй своего подвига, милая подруга, – Элика разлила по кубкам вино. – Знаешь, я не жалею, что начала эту войну. Но есть обстоятельство, которое смущает мое сознание, но я не знаю, в состоянии ли это изменить... Я не хочу причинить тебе страдания. Но в то же время, у меня нет выбора...
Тьма покинула взгляд северянки. Пригубив из кубка, та, грустно улыбнувшись, покачала головой.
– Не думай об этом, Эл. Наши пути с Домицием Лентулом неминуемо должны были разойтись рано или поздно. Я не смею идти наперекор воле богов. Он был для меня многим. Тихой гаванью в кошмаре моего нового положения. Защитой от темной стороны того, кто сейчас во имя любви к тебе сгорает в огне вашей вражды и разлуки. Моей верой в то, что моя жизнь войдет в мирное русло, и никогда отголоски событий юности больше не омрачат мое лицо печалью. Ты никогда не думала, почему я не привела в свет его наследников?
– Зелье, – не в силах скрыть потрясения, выговорила Элика.
– Это лишь средство. Задумывалась ли ты о причинах, по которым я не желала этого? Все очень просто. Миражи говорят со мной. Они убедили меня в том, что этому не суждено произойти, как и в том, что... – Керра вздрогнула и махнула рукой. – Его время в моей судьбе подошло к завершению. Не спрашивай меня о том, что ждет меня дальше, со временем мы узнаем об этом сами...
– Это война... Он может не вернуться...
– Он воин, и этим все сказано, – улыбнулась северянка, давая понять, что не желает больше развивать ту тему. – В первый день, с городских стен, я видела тебя в бою. Видела полет твоего копья. Чувствовала, как отводят боги твою руку... Не заставляй себя. Они все давно решили за вас. Это их забава – кровопролитная война во имя любви. Вы никогда не могли любить друг друга по-иному. А теперь – особенно. Вы связаны такими цепями, которые не разрубить даже мечу Лаки.
– Не говори мне больше о цепях. Никогда.
– Мои слова не в силах изменить действительность. Ты никогда не задавалась вопросом − почему? Что заставляет тебя так чувствовать его, читать его мысли... говорить с ним? Неужели ты думаешь, это случайно?
