Текст книги "Пожиратели жизни (СИ)"

Автор книги: Eva Rouse

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Рейнер скорчил недовольную мину, заканчивая наносить лосьон, от которого волосы на лице переставали расти, и неприязненно покосился на выход. Но деваться с подводной лодки некуда, а отсиживаться в ванной комнате глупо. Вот только за дверью оказался новый непривычный Кофи. Если раньше предвечный походил на плохо убранную постель, то сейчас в спальне стоял эффектный незнакомец. Светлые волосы украшали заколки и маленькие косички, темно-фиолетовая, почти черная рубашка подчеркивала цвет глаз, а светло-серые брюки с классическим кожаным ремнем заканчивали облик. Предвечный брызнул на себя одеколоном и звонко чихнул.

– Будь здоров, расти большой и не будь лапшой, – сказал Рейнер и отлепился от дверного косяка, подошел к Кофи, рассмотрел его со всех сторон и восхищенно заметил. – А тебе идет, ты очень красивый. И почему всегда так не одеваешься?

– Может, потому, что не хочу, чтобы мой претендент находил меня красивым? – оскалился предвечный. – Тем более ты… Боюсь, для меня это чревато.

– Снявши голову по волосам не плачут. Я тебя и раньше красивым находил, еще в первый вечер, но ты прав, твою игру в доктора забыть сложно. Тикающая боль в ягодице до сих пор чувствуется, – скривился Рейнер.

В комнату постучали, домовой просунул свою рогатую голову и сообщил:

– Нервничает, уже стол царапать начал…

– Ничего, Он подождет еще пару минут. Надеюсь…

Кофи уставился на себя в зеркало, нервно прикусил губу. Руки сами собой сжались в кулаки.

– Не нервничай, Он вроде не в самом плохом настроении…

– Вроде? – отозвался предвечный, незаметно для себя прокусывая губу до крови. – Утешил, детка, нет слов как.

Рейнер встал перед Кофи и закрыл предвечного от домового.

– Кофи, с кем у тебя встреча и почему ты весь на нервах? Отвечай правду, это приказ.

Предвечный тяжело вздохнул и нахмурился:

– Меня ждет Распределитель душ. Это тот, кому мы отдаем души, что не остаются тут, а так же тех, кто получил прощение и шанс на новую жизнь. В принципе, ничего особенного, только вот… Он вообще не должен быть в этом мире, и тем более конкретно этот Распределитель.

– Продолжай. Раз для него ты так нарядился, то я хочу знать подробности. Только правду, это приказ, – напомнил Рейнер и скрестил на груди руки.

– Полтора года назад Он перестал быть моим куратором. Зато начал являться в гости раз в два-три месяца. Вечно сидит, молчит, на вопросы отвечает странно или вообще не отвечает, – Кофи пожал плечами. – Он ведь не совсем живое существо, я нервничаю в его присутствии.

Рейнер прищурился, похоже этот некий Распределитель неровно дышит к Кофи и теперь активно подбивает к нему клинья.

– Пошли, вместе встретим твоего знакомого, я тебя с ним наедине не оставлю.

Мужчина взял ладонь предвечного в свою и потянул Кофи к выходу. Впереди недовольно пыхтел синекожий домовой, но сказать лишнего не смел, только зло глянул на Рейнера и восторженно – на Кофи. Пришли они в какую-то другую столовую, все стены небольшой комнаты оплетали лианы, крупные листья с красными прожилками глянцево блестели в искусственном освещении электрической люстры. В центре стоял витой столик, накрытый на три персоны. Странного вида существо с длинными гуттаперчевыми пальцами бережно держало чашку и дуло на молочно-белый напиток.

Приподняв голову, на которой странной, слишком яркой тряпкой смотрелся лазурный тюрбан. Длинный балахон аккуратными, беспорно идеальными складками свисал до пола. Белоснежная кожа, темные длинные ресницы почти скрывали в своей тени бездонные, затягивающее глаза. Пальцы вертели чашку.

– Доброе утро, Кофи. И вам, Рейнер, доброе утро, – безжизненным голосом поздоровался Распределитель душ и уперся взглядом в предвечного.

Кофи сел, в очередной раз нервно прикусив губу, и отозвался:

– Доброе. Чем обязан такой чести лицезреть вас в своем доме?

Существо словно не услышало вопрос, все так же неотступно и бесцеремонно рассматривая пожирателя, задерживая взгляд на ярких, искусанных губах и возвращаясь к глазам, в которых быстро, хаотично зажигались и гасли звезды.

Рейнер посмотрел сначала на одного, потом на другого, со скучающим видом нащупал под столом ладонь Кофи и переплел свои пальцы с его, после чего с грохотом положил их сцепленные руки на скатерть.

– И вам доброе утро, – с нажимом произнес мужчина. Черные глаза уставились на Рейнера, пожарный осклабился в ответ. – Не сочтите за наглость, но вы обо мне знаете, а я о вас нет. Позвольте повторить вопрос Кофи. Чем обязаны?

С самодовольным видом Рейнер поднес пальцы к губам и, поцеловав, отпил странной жидкости из чашки. По вкусу она напоминала кокосовое молоко, только горячее, и его сладость была более заметной, словно пьешь растворенный «баунти».

Распределитель с каменным лицом повторил действия Рейнера с другой рукой, разве что не поцеловал пальцы предвечного, а откровенно облизал, отчего Кофи побледнел и попытался высвободить обе руки. Потерпев неудачу, пожиратель закрыл глаза и сделал вид, что его тут нет.

– Как вы понимаете, Рейнер, вы тут ничем никому не обязаны… – безразлично отозвался Распределитель и поднес свою чашку к губам Кофи.

– Но меня хотя бы пригласили в дом, – надменно отозвался мужчина, с видом «что-что, а вам тут не больше моего рады» и отпустил руку предвечного.

– Но я тут хотя бы смотрюсь лучше, – огрызнулся Распределитель. Предвечный отобрал вторую руку и, откинувшись на спинку, ошарашено замер, наслаждаясь, что про него забыли.

– Что, мужик, вот она – суровая безответная любовь, да? – сочувственно спросил Рейнер и недовольно покосился на Кофи.

– Любовь? Никогда не мог понять значения этого слова, – произнес Распределитель. Кофи пожал плечами и все же предпочел не вмешиваться.

– Тогда чего ты вцепился в руку этого ледяного принца? – искренне недоумевал Рейнер.

– Когда вы в нее вцепились, Кофи было приятно, вот я и повторил, – безразлично отозвалось существо, а предвечный, тихо что-то пробормотав, встал из-за стола и вышел.

Рейнер ошарашенно застыл памятником самому себе. Хотелось последовать за Кофи, но пришлось подавить желание, так пожиратель только разозлится или сорвет злость на мужчине, лучше потом побеседовать с предвечным и наедине. Пожарный допил «баунти» и заметил.

– Сюда бы чего покрепче налить…

Распределитель минуты две смотрел на Рейнера, затем встал и тихо сообщил:

– Боюсь, я слишком рано начал за ним следить, он жив в большей степени, чем мне необходимо. Извините, Рейнер, за доставленные неудобства…

Существо растаяло в воздухе, словно и не сидело тут пару минут назад.

*****

Эмек перевернул сонного Лейти к себе лицом и принялся целовать щеки, веки, губы – все, что попадалось в поле зрения. Ладони гладили узкие бедра. Втянув запах человека, пожиратель улыбнулся и поцелуями прошелся по шее, прикусил кожу на ключицах, пальцы забрались под футболку мальчишки и нашли твердые камушки сосков.

Лейти шумно вздохнул и открыл глаза, толком еще не проснувшись, выгнулся, плотнее прижимаясь к пальцам и губам предвечного, и хриплым голосом поздоровался:

– Доброе утро.

Ногти царапнули чувствительную кожу живота, Эмек поцеловал мальчишку в подбородок.

– Я тут подумал, что три недели очень много, двадцать один день я не выдержу, – предвечный грустно вздохнул.

Мальчик удивленно взглянул на предвечного, затем, когда до него дошел смысл сказанного – покраснел. Лейти поймал своими губами губы Эмека, поцеловал и только потом ответил, понимая, что сам роет себе яму:

– Действительно очень долго….

– Вот ведь нынче дети пошли, – пожурил Эмек, а сам мысленно порадовался, что Лейти в общем-то не против.

– Я не ребенок! – запальчиво запротестовал мальчишка.

Словно доказывая предвечному и самому себе, он провел ладонями по плечам Эмека, погладил по груди и поцеловал пожирателя в губы, уже не боясь скользнуть языком в глубь зубастого рта.

Эмек с готовностью ответил, ладони спустились со спины на ягодицы, помяли упругие полушария, и предвечный вжался бедром в пах Лейти.

– А может, три недели не так уж и долго, – разорвав поцелуй испуганно пробормотал Лейти, понимая, что отвечать прямо сейчас за свои слова не хочется.

Эмек издевательски рассмеялся.

– Нам некуда торопиться, главное, что ты тоже хочешь, – коротко поцеловал в губы предвечный. – Встаем и идем на тренировку, проверю твои навыки.

========== Глава 7 ==========

Кофи стоял посреди спальни, зло и резко вытаскивая бесконечные заколки из волос. Ругаясь про себя на Распределителей и претендентов, желая им долгой, счастливой и главное СОВМЕСТНОЙ жизни. Предвечный не обращал внимания на то, что выдирает и волосы, а мелкие острые заколки летят в густой ковер.

Рейнер спокойно допил вторую порцию «баунти» и решил, что он достаточно спокоен для разговора с Кофи. Мужчина уверенным шагом направился в их с Кофи спальню, даже не отдавая себе отчета в том, что не просто догадывается, где сейчас предвечный, а знает наверняка, словно дом сам ему подсказывает.

Когда Рейнер вошел, предвечный выдирал из волос последнюю заколку. Ругнувшись, мужчина поймал Кофи за руки и мягко отстранил их, пока на голове еще что-то росло и, судя по всему, ненадолго там могло остаться.

– Ты решил себя скальпировать?

– К сожалению, эта дрянь уже к утру отрастет, иначе давно бы наголо побрился, – отозвался Кофи, отступая на пару шагов от своего претендента. – Что?

– А мне нравятся твои волосы, даже если они напоминают воронье гнездо, как сейчас, – пожал плечами мужчина. – И светишься ты в темноте, словно светлячок, довольно необычно и мило. Давай помогу с заколкой, отрастут или нет, но выдирать волосы все же больно.

Рейнер шагнул к предвечному и просительно на него посмотрел.

– Я бы на твоем месте не стал этого делать, большинство из этих «украшений» отравлены, – пожал плечами резко успокоившийся Кофи. – Даже я точно не помню уже, какие именно.

Последнюю заколку он все же не выдрал, а осторожно выпутал из волос, почему-то вглядываясь Рейнеру под ноги. Стоило мужчине сделать шаг, пожиратель скривился и миролюбиво попросил:

– Не ходи по ковру, по крайней мере, пока слуги не уберут с него то, что я набросал. Они и так мертвые, им не страшно.

Мужчина послушно замер:

– Хорошо, но твое халатное отношение к самому себе поразительно, – Рейнер недолго поколебался, но все же решился. – Распределитель соврал, про то что тебе понравилось, когда я держал за руку? Говори правду, это приказ.

В комнате повисло молчание, нарушаемое только шуршанием лапок сороконожек, оперативно собиравших заколки с пола, чистя их и передавая друг другу, укладывая в резную шкатулку слоновой кости.

– Распределители вообще не способны врать. Распределители никогда не ошибаются. Думаю, я ответил на твой вопрос, – сказал предвечный, опускаясь на колени и передавая ближайшей сороконожке последнюю заколку.

Кофи прикрыл глаза и провел пальцем по чешуйчатой спине слуги, не понятно к чему сообщая:

– Когда-то ее звали Альзой, ей было всего двадцать три, и она в своей жизни сделала много ошибок. Три или четыре аборта, много лжи, торговля собой. А знаешь, как умерла? – Пожиратель поднял взгляд на Рейнера, продолжая гладить темно-синюю чешуйчатую тварь по спине. – Она попыталась вытолкнуть из-под колес пьяного водителя чужого ребенка. И не важно, получилось у нее или нет, не важно, что она не думала, что делает, а двигалась под властью инстинкта защиты потомства. Именно из-за этого ее отправили после смерти ко мне, а не в темный дом. Со временем, предвечные привыкают видеть в людях только набор поступков: плохих, хороших, любых, но не характеры и личности. Мы взвешиваем, что сказано, что сделано, не зная мотивов, не интересуясь ими.

Рейнер по-новому взглянул на сороконожку. Честно говоря, мужчина не особо задумывался о слугах, хотя частично знал об их происхождении. О чем-то и сам догадался. Но услышать историю реальной жизни совсем другое. Да и об отношении самих предвечных к слугам мужчина спросить не удосужился.

– Ты меня так же воспринимаешь – набором поступков, которые взвесили и оценили? – опустился на колени напротив Кофи Рейнер.

– В том-то и беда, что нет, – отрицательно мотнул головой предвечный. – А это неправильно. Меня не должны интересовать мотивы людей, а всегда интересовали… Та же Пай… Она не должна была стать проводником, балансировать между предвечными и Адом. Я вообще бы отправил ее сразу на перерождение. Мне жаль ее.

– Тогда почему отвергал претендентов, которых она приводила? Почему ругал меня, подчеркивал, что я не в твоем вкусе? – склонил на бок голову Рейнер.

– Знаешь, какая ловушка в договоре? Да, ты, первоначально должен подчиняться только два месяца, но там ни словом не сказано, что спустя это время тебя отпустят. Выйти отсюда самому, без проводника, без сопровождения предвечного, ты просто не сможешь. Еще один пленник этого дома, только живой пленник. Мертвым хотя бы тут место. Я не хочу никого из живых задерживать, – улыбнулся, демонстрируя острые зубы Кофи. – Думаешь, мне нравится быть тюремщиком Пай? Или еще трех тысяч душ? Вот только… Они хотя бы мертвы.

– Эх, ты, – вытянул руку Рейнер и пригладил встопорщенные светлые волосы Кофи. – Не хочешь… Жалеешь… Неужели ты даже мысли не допустил, что кто-то сам, добровольно, захочет остаться с тобой? Именно с тобой, не опираясь на слуг, их жизни или смерти. Знаешь, я весьма просто устроен. Мне чужд твой мир и проще принять случившееся за данность. Так задумано. Кем? Не важно. Можно сказать, я немного фаталист.

– Предположим, подобную мысль я допускаю. А ты сам не допускаешь мысли, что мне не нужны тут живые? Я, судя по всему, тип сложный. Я не хочу подчиняться чужим правилам, не хочу выполнять то, чего все от меня ждут, – резко поднялся предвечный и, смотря сверху вниз, зло сообщил: – Тебе в голову не приходит, что только мое тело реагирует на тебя? Был бы на твоем месте кто-то другой, оно бы вело себя точно так же.

Слова предвечного больно задели Рейнера, но отступать мужчина не собирался. Резко вскочил на ноги, и теперь Кофи вынужденно смотрел на пожарного снизу.

– Тело говоришь… И что же я такого сделал, чтобы твое тело на меня реагировало? Я ведь внешне противен тебе. Отвечай правду. Это приказ.

– Какая же ты тварь… Внешне ты мне нравишься, если ты это хотел слышать, – отвернулся предвечный. – Еще приказы будут? Может, минет тебе? Или еще что-то?

– Да прекрати ты уже обзываться, – разозлился мужчина и замолк, прикрыл глаза, силясь успокоиться. – Тоже мне, нелюдимый нашелся… Живых рядом не хочешь, подпускать к себе тоже, даже согласных добровольно. Неужели так хочется остаться одному? Чтобы вот так не поспорить, не поругаться, не коснуться…

Рейнер смело обнял за талию, но притягивать к себе не спешил, только вглядывался в пляску голубых искорок холодного пламени.

– Я Пай на столбе повешу, ты же натурал, демоны тебя побери, на кой я тебе вообще сдался? Охотничий инстинкт взыграл? – Кофи вцепился в запястья Рейнера. – Пусти, кому говорю…

– Натурал натуралу рознь, – хмыкнул Рейнер и сильней сдавил запястья. – Прекрати вырываться. Это приказ. Ты хоть отдаешь себе отчет, что прикажи я, и ты будешь подо мной в голос стонать и просить еще? Или думаешь, я в благородство играть стану?

– Я не терзаю себя напрасной надеждой на то, что у тебя есть совесть, – огрызнулся, затихая, Кофи. – Стонать под тобой? Только если ты еще и каждый стон приказом будешь требовать.

– Ну, с телом я договорюсь, раз уж оно на любого реагировать готово, – зло передразнил Рейнер и прижал предвечного к себе, погладил напряженную спину ладонями.

Кофи, понимая, что вырываться запретили, замер, опустив голову, зажмурившись, считая про себя оставшиеся дни наказания. Переводя их в часы, потом в минуты, и тяжело вздохнул.

Рейнер прижался губами к светлой макушке и ровным голосом произнес:

– На все мои вопросы до завтрашнего утра отвечай только правду. Это приказ. А теперь готовься, остаток дня и ночь будут для тебя долгими, – мужчина поднял лицо предвечного за подбородок и погладил Кофи по щеке.

Предвечный открыл глаза и устало, загнанно, спросил:

– Что ты задумал?

– Так ты все тот минет забыть не можешь, вот и порадую тебя им. Сколько мужчин и женщин у тебя было?

Предвечный побледнел, попытался отступить, но пожарный не позволил.

– Женщин не было. Мужчин… Два с половиной, – глухо и тихо ответил Кофи.

– Это как? – удивился Рейнер. – С половиной…

– Эм… как бы так объяснить-то… Ни один из моих бывших не подходит под понятие «человек», а последний… Он не совсем мужчина, но и не женщина. У расы Эиерти всего пять полов, так что так вышло.

– А ты тот еще извращенец, – хмыкнул Рейнер и потянулся к губам Кофи. – Поцелуй меня.

Кофи потянулся и скорее чмокнул в губы, чем поцеловал, тут же отстраняясь.

– Это ведь не был приказ… – сощурился Кофи.

– Ага, – осклабился Рейнер. – Но ты продолжай, ниче так начало, мне понравилось.

– Не буду, – оскалился предвечный.

Мужчина посерьезнел, ладони огладили бедра.

– Как бы тебе хотелось заняться со мной сексом? Что ты предпочитаешь?

Предвечный рыкнул, опустил голову, выругался и попросил:

– Отмени свои вопросы, пожалуйста.

– Зачем? Я хочу знать, а иначе ты не скажешь, – Рейнер минуту подумал и заключил. – С другой стороны, я могу выяснить все сам, опытным путем, так сказать. И что ты предпочтешь?

Рейнер внимательно смотрел Кофи в глаза. В тех с бешенной скоростью мелькали огоньки, явно выдавая волнение пожирателя.

– Я не могу тебя ослушаться при всем желании, наказание, демоны его побери, не позволит. Но я припомню тебе всё: все вопросы, все свои ответы, – Кофи оскалился. – Я бы не хотел, чтобы надо мной проводили эксперименты. Отмени предыдущие вопросы, прошу…

– Будут бить, буду плакать, я уже умирал, – Рейнер властно поцеловал Кофи в губы и, отстранившись, припечатал. – Отвечай правду на все прозвучавшие вопросы, это приказ.

Предвечный попытался отвернутся, но толком не получилось, и он уткнулся лицом в плечо Рейнера. Только мужчина все равно видел, как медленно краснели уши Кофи:

– Как бы мне хотелось заняться с тобой сексом? Я не представляю тебя в пассиве, действительно не представляю. От тебя слишком веет властностью, силой, мужественностью. Мне больше понравится чувствовать тебя в себе. Ты же понимаешь, что я тебя и после смерти достану? Что я предпочитаю? Вопрос двусмысленный. Я предпочитаю дождливую погоду и крепкий кофе.

Рейнер поцеловал алеющее горячее ушко и улыбнулся.

– И как бы ты хотел, чтобы я тебя взял? Быстро? Медленно? Жестко? Нежно? – перечислил мужчина, но последнюю фразу Кофи учел. Следует действительно быть осторожней с вопросами, задевающими гордость предвечного.

– Слушай, зачем ты надо мной издеваешься? – отозвался тот, не пытаясь поднять горящего лица. – Медленно и не жестко, не люблю боль в постели. Может, хватит?

– Твои ответы стоят того, чтобы и после жизни ты меня преследовал, – Рейнер погладил предвечного по голове. – Не волнуйся, я не насмехаюсь над тобой, все хорошо. Я, может, спрашиваю, чтобы тебе понравиться. Об этом не думал?

– Не думал, – автоматически ответил Кофи и поднял лицо, тихо, подозрительно спокойно спросив. – Понравиться в чем? Ты ведь не собираешься проверять мои ответы на практике?

– Как раз подумываю, – признался мужчина, но поспешно добавил, – насиловать тебя не буду, только не это. Ты бы хотел заняться со мной любовью?

Рейнер убрал прядку с лица Кофи и нервно закусил губу. Почему-то слово секс само заменилось на совсем другое…

Предвечный вдохнул и задержал дыхание, пытаясь то ли соврать, то ли оставить ответ не высказанным, только наказание, наложенное красным, заставило глухо, нехотя, ответить:

– Да. Доволен?

– Очень. Ты мне нравишься, перчинка.

Сказав это, мужчина молча подхватил Кофи на руки и понес в кровать, уложил на покрывало и потянулся за поцелуем.

Кофи отвернулся, закрыл глаза и уперся ладонями в плечи Рейнера, мягко прося:

– Не надо, пожалуйста.

– Что случилось? Чего испугался?

Рейнер забрался на постель и сел в ногах у Кофи.

– Ничего не случилось и я не испугался, просто не надо и все, – отозвался предвечный, невольно наблюдая за ставшим вдруг тихим и внимательным претендентом.

– Хорошо, – спокойно согласился Рейнер. – А чего хочешь?

Мужчина вытянул руку, погладил Кофи по колену, ладонь спустилась ниже, к стопе, и поднялась обратно. Приятно вот так трогать шумную «перчинку», представлять тепло тела, скрытого сейчас тканью.

Кофи замер, невольно переваривая вопрос мужчины и анализируя ощущения, закрыл глаза, но наказание заставило отвечать:

– Я не знаю, чего я хочу, – криво ухмыльнулся предвечный и съязвил: – Может, сходить и извиниться перед Роком за вас с Пай?

Рейнер потупился и отвел взгляд.

– Так ты в курсе… Сердишься?

Кофи неожиданно легко и открыто рассмеялся:

– Нет, не сержусь, я просто имел несчастье быть знакомым с Максимильеном, мне просто жалко Рока.

– Зато ты жив, – привел веский аргумент Рейнер и подполз ближе к Кофи, рухнул на спину и закинул руки под голову. – А этот Максимильен бывший претендент красного предвечного?

– Нет, Максимильен никогда не был претендентом, – фыркнул Кофи. – Рок просто имел несчастье с ним познакомиться, потом двадцать лет жил на два мира, но в результате, все же, уговорил его на брак и совместную жизнь. Весьма странный молодой человек.

Рейнер невольно залюбовался Кофи. Предвечный смотрел сверху вниз на мужчину, наклонял голову на бок, и сквозь волну волос просвечивал приглушенный свет настенного светильника.

– Надо им корзинку с пирожками послать, извиниться за недоразумение, – с ленцой ответил Рейнер.

– Я представляю, как далеко полетят пирожки и куда потом денется корзина, – предвечный ухмыльнулся. – Нет, проще мне сходить и объяснить Максимильену, что мой проводник страдает топографическим кретинизмом в особо тяжелой форме вкупе с афазией.

– Ну, Пай здорово придумала. Максимильен жутко разозлился, и Рок прижал его к стене так пылко… – Рейнер замолчал на полуслове, хитро прищурился и опрокинул Кофи на спину. – Судья тоже не промах, в порядке у них все будет и вообще, меня ты заботишь.

Мужчина уткнулся носом между ключиц предвечного и втянул его запах, принюхался, словно дикий зверь. Рейнер вцепился в Кофи, руки скомкали ткань одежды.

– Рейнер, что, собственно говоря ты делаешь? – поинтересовался тот. Ладони Кофи мягко погладили мужчину по плечам, и предвечный замер, вслушиваясь в свои ощущения.

Мужчина прикусил кожу за ухом и признался, чувствуя, как нарастает собственное возбуждение.

– Не знаю, ты классно пахнешь, у меня голова тяжелеет, – просипел Рейнер и сглотнул. – Свежестью и теплой сдобой, но, кажется, запах меняется… А ты меня скидывал утром, только потому что я тяжелый, или у тебя на меня вставало?

Мужчина смерил предвечного голодным взглядом.

– Я думал, что мы оставили эту тему в покое. В большей степени я скидывал тебя не из-за твоей тяжести, ты вызывал у меня эрекцию. Все? Доволен? – резко ответил Кофи, уставившись на явно не совсем адекватного Рейнера.

– Да, – коротко бросил мужчина и рванул на предвечном рубашку, пуговицы полетели в разные стороны.

Рейнер приласкал большим пальцем вершину соска, обвел им притягивающий внимания кружок, вновь принюхался. Теперь Кофи пах хвойным лесом. Мужчина ошалело улыбнулся, затем принялся расстегивать брюки предвечного.

– Ты что творишь? – резко рванул Кофи, пытаясь выбраться из-под Рейнера. Руки предвечного вцепились в запястья пожарного, и он тихо, почти рыча, предупредил: – Или ты останавливаешься, или тебе же хуже будет…

– Я запретил сопротивляться, приказ в силе, – мужчина оторвался от созерцания паха и посмотрел в глаза предвечному. Кофи видел, как Рейнер судорожно облизывает пересохшие губы, а расширенные зрачки скрыли радужку. Рука Рейнера метнулась вниз, вырываясь из слабого захвата Кофи, и ладонь обхватила полувозбужденную плоть Кофи.

– Ты не носишь белья, это так развязно, перчинка.

Мужчина бережно высвободил бархатную головку и, растерев смазку по стволу, принялся медленно подрачивать член предвечного.

Пожиратель закрыл глаза, подавляя глухую, отчаянную злость и ощущение собственного бессилия. Сейчас эмоции казались в большей степени врагами, чем союзниками. Руки Кофи, за мгновение до этого стремящиеся оттолкнуть Рейнера, обвили шею пожарного, мягко и бережно гладя по теплой коже. Предвечный, мысленно уговаривая сам себя, расслаблялся, позволяя телу и несомненно приятным, пока приятным, ощущением руководить.

– Ты такой влажный… Такой горячий, – хриплым от страсти голосом нашептывал Рейнер. Собственный член быстро наливался силой, догоняя уже бодро стоящего товарища. Мужчина быстрей задвигал рукой.

Предвечный невольно застонал, толкнулся навстречу руке, потянулся, не открывая глаз, к горячим губам человека, втягивая того в странный, лениво-нежный поцелуй.

Рейнер ответил, прижался к горячему боку, застонал Кофи в рот и почти с садистским азартом с нажимом провел пальцем по нежной истекающей соком головке. Сознание мягко обволакивал туман, остались лишь голые инстинкты, и они немедленно требовали завладеть предвечным. Все чувства сконцентрировались на Кофи.

Пожиратель выгнулся, прижимаясь к претенденту телом, царапая короткими ногтями спину. Руки Кофи гладили, исследовали, забираясь под одежду, но предвечный упрямо не открывал глаз, послушно, страстно отвечая жадным губам мужчины.

Рейнер жалобно заскулил, пальцы свободной руки зарылись в светлые волосы, и мужчина усилил напор, в дразнящей ласке скользнул навстречу юркому языку, и в следующее мгновение втянул его в свой рот.

Кофи кончил с тихим, болезненным стоном, сжимая плечи Рейнера до синяков. Выровняв дыхание, предвечный открыл глаза, почти белые от медленно затухающих в них искорок.

С блаженной улыбкой на губах Рейнер размазывал семя по животу предвечного, круговыми движениями втирая его в мерно светящуюся кожу. Мужчина невидящим взглядом уставился на Кофи и болезненно застонал, ткнулся в шею и тяжело задышал, как загнанный конь.

– Кофи… Кофи… – хрипел Рейнер.

Предвечный бедром чувствовал возбуждение претендента и, преодолевая блаженную лень, потянулся руками к штанам Рейнера. Ему не столько хотелось отплатить удовольствием за удовольствие, сколько перестраховаться во избежание другого, более нежелательного для себя продолжения. Ладонь властно, уверенно обхватила возбужденный член, тут же задвигавшись в резком, быстром темпе.

С рычанием Рейнер оттолкнул от себя руки Кофи и рывком перевернул предвечного на живот, навалился сверху своим немалым весом и надавил руками на бедра предвечного. Так и не снятые до конца брюки мешали Кофи сопротивляться, он дернулся, но раздался новый гортанный рык. Мужчина потерся стояком между ягодиц предвечного.

Что-то было не так, Рейнер понимал – своими действиями он ранит Кофи и нужно остановиться.

Предвечный неожиданно всхлипнул, и тут же замолк, впиваясь острыми зубами в собственные губы до крови, не замечая, как ярко-красная, густая кровь медленно расползается по покрывалу.

На одной силе воли Рейнер заставил себя сползти под бок предвечного. Мужчина встретился взглядом с бездонными темно-лиловыми глазами Кофи и увидел, как в них медленно, одна за одной, гаснут льдисто-голубые звезды.

– Кофи… – позвал Рейнер. – Кофи… выруби меня, – облизнул губы пожарный. – Это приказ, я не хочу сделать тебе больно.

Предвечный безразлично лениво, положил прохладные пальцы на виски претендента и тут же убрал их, погрузив Рейнера в сон. Поднялся, подтянул штаны и ушел в ванную, где под обжигающе горячей водой, с по-прежнему пустым взглядом и простоял минут десять. Не переодеваясь, даже не вытираясь, вышел из своей комнаты, а затем и вовсе покинул собственный дом.

*****

Эмек снова подкрался к Лейти, когда юноша доставал банку печенья с верхней полки кухонного шкафа. Предвечный спиной прижал к себе взвизгнувшего от неожиданности мальчишку и свободной рукой поймал выскользнувшую из ладоней Лейти банку.

– Проголодался? – Эмек поцеловал русую макушку.

– Как видишь, – отозвался Лейти, потянувшись обеими руками за вожделенной банкой. Забрав у предвечного печенье, Лейти развернулся, поцеловал губы Эмека, приласкал языком.

Предвечный тепло и нежно ответил, радуясь своему маленькому претенденту.

– Тогда мое предложение тебе понравится. Устроим небольшое свидание, покатаемся на снежном озере и организуем пикник, – улыбнулся Эмек.

– Снежном? – удивленно отозвался мальчик, проворно открывая банку. – Так не зима же… Эмек, ты же понимаешь, что про снег я только читал, и вряд ли тебе так легко удасться меня оттуда загнать обратно в дом?

– Не страшно, – хмыкнул Эмек и шепнул на ушко: – Если что, я не дам тебе замерзнуть, буду греть всю ночь.

Гладя Лейти по животу, предвечный продолжил:

– Само озеро в другом мире, по моей просьбе с него сняли слепок и поместили копию в специальный пространственный карман.

– И когда пойдем? – нетерпеливо отозвался Лейти, догрызая печеньку. – Греть всю ночь? Каким интересно способом?

Мальчишка мягко переплел их пальцы, отстраняя от своего живота, уткнулся лбом в плечо, потихоньку доедая следующую печеньку.

– Фантазия подскажет, – Эмек любовно погладил Лейти по ягодицам и улыбнулся, бормоча под нос: – Скорей бы уже твой день рождения.

*****

Оли тихо ворчал, порыкивая, пытаясь найти приемлемую теплую одежду для своего подопечного. Затем плюнул и пошел к Пай. У запасливой женщины не только нашлась теплая куртка нужного размера, но и сапоги на меху, варежки кислотно-зеленного цвета и забавные шерстяные носки в полоску. С предвечным было проще. Он особо и не старался утеплиться, так как замерзнуть для пожирателя – задача не из простых. Домовой, чуть рассеянный оттого, что хозяин дома отсутствовал, все же быстро и тщательно упаковал провизию, всунув в поклажу не только термос с горячим чаем, но еще один – с глинтвейном. Спустя каких-то сорок минут все приготовления были окончены и слуги спокойно разошлись по своим делам.

Вопреки ожиданиям Лейти, далеко идти не пришлось. Эмек просто спустился с мальчишкой в сад и после получаса ходьбы по декоративному лабиринту из ровно подстриженных кустов, остановился у неприметной калитки, расположенной в нише цветочной арки. Эмек подмигнул Лейти, накрыл ладонью замок, что-то звякнуло, и предвечный приглашающим жестом предложил Лейти войти первым.

Мальчишка несмело толкнул тяжелую бронзовую калитку, но та легко распахнулась, и восхищенный вздох вырвался из груди Лейти.

Искристый белый снег покрывал голые ветки деревьев, землю, кусты… Сделав только один шаг, мальчик наклонился, снял варежку и запустил пальцы в холодный, тут же тающий от тепла кожи, снег. Повернувшись, взглянув на предвечного, Лейти улыбнулся и сказал: