Текст книги "Смерть — только начало (СИ)"

Автор книги: Eva Rouse

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Я буду по тебе скучать, Новок. Может, и хорошо, что придется уходить сейчас, через месяц мне было бы уже не по силам это сделать.

– Ты о чем? – обняв, я погладил его по спине. У нас же еще осталось время!

– У Калис линька начинается, она в горы полетит, шкуру менять. Ее не будет полгода, а если выезжать на лошадях, то мне до клана месяц пути. То на то и выйдет. Калис улетает через час, – тихо сказал Айк, целуя меня в висок.

– Но… Но я не готов! Я не хочу тебя отпускать, – обнял я крепче, целуя щеки и скулы Айка, жадно рассматривая вампира.

– Маленький, это пройдет. Поскучаешь неделю и забудешь, – тихо сказал вампир. – Ты же сам не хотел отношений…

Но, несмотря на свои слова, Айк целовал в ответ мои губы, нос, щеки.

– Я не хотел у огров с кем попало, – хрипло ответив, сглотнул вставший в горле ком. – Так нечестно, Айк, слишком мало времени… Мне тебя мало. Не уходи, Айк, ничего не пройдет.

– Я не могу не появиться. Это прямое оскорбление другого клана. Новок, – тяжело вздохнул Айк, прижимаясь губами к моему виску, – это лишь влюбленность.

Я не успел ответить, в комнату постучали, и вампир встал, ссадив меня на кровать.

– Мне пора, хороший мой. Прости, я думал, у нас еще месяц впереди.

Поцеловав меня в губы, Айк быстро вышел, оставляя меня навсегда. В груди что-то сжалось, я ничего не видел из-за слез. Но больно мне не было. Наверное, это шок. Смотрю на дверь и не верю, что он действительно ушел. Навсегда. К незнакомому и чужому вампиру. Как такое может быть? Я лег и обнял подушку, медленно погружаясь в собственные мысли. И что теперь делать? Айк не просто мой любовник, он наставник и друг. Я впервые признался, впервые предложил себя… Я не хотел повторения прошлой жизни. Тогда, летя с моста в воду, у меня ведь никаких картин прошлого перед глазами не пронеслось. Потому что нечего вспоминать! Всегда был сдержанным, тихим, не лез никуда и держался в стороне, а ведь запоминаются именно безумства! Они – те самые яркие пятна на холсте нашей жизни. В том мире мой холст был черно-белым, а здесь он заиграл красками. И Айк стал очень значимым для меня. Важным! Этот мир так много дал мне, я стал счастливей и уверенней, но потому и так больно, когда дернули за отросшие крылья и вернули с неба на землю. Да и не просто бережно спустили, а шарахнули. Я тихо плакал в подушку от обиды и горечи, от злости на Айка, ведь мог же он сказать раньше… Я бы подготовился, попрощался по-человечески!

В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, в комнату вошел Ирам, прижимая ушки к голове и смотря на меня печальными влажными глазами. Он тихо сообщил:

– Клевер гуляет, дома только я, ты и сладкая парочка. Но они заняты. А я готовить не умею, – замялся дау, смотря с вселенской скорбью на меня. – Вот…

– С такой моськой, можешь и не учиться, – хрипло ответил я. – Там, на столе, кусок шоколадки где-то был.

– Спасибо, – вежливо сказал Ирам и, поискав, захватил шоколад в плен, вежливо спросил. – Ты ведь оборотень? А кто твой зверь?

Тяжело вздохнув, признался:

– Енот. И если не рассмеешься, сделаю омлет с грибами и помидорами.

Дау тяжело вздохнул и кивнул:

– За омлет точно не рассмеюсь! Слушай, Новок, – Ирам заметно нервничал, – можно просьбу?

Я расстался с подушкой, потер лицо ладонями и уставился на Ирама.

– Выкладывай.

– Эм… Ты можешь в одном месте изобразить моего парня? – отвел взгляд в сторону дау.

– Могу, я же теперь свободен, – пожал плечами, надеясь заодно отложить думы об Айке в долгий ящик и никогда до них не добраться. Я могу лишь продолжать жить, ничего уже не изменить, все свершилось. У меня вторая жизнь, тратить время на страдания не хочу и не стану. – Только зачем тебе?

– Хочу от одного старого некроманта отделаться, – пожал плечами Ирам. – Он вкусный жутко… Но и жуткий жутко!

Я рассмеялся, дау состроил забавную обиженно-заинтересованную мордочку.

– Договорились. Он сюда собирается?

Поднявшись, я пошел с Ирамом на кухню, где и принялся готовить омлет.

– Нет! К счастью, в дом к дракону он не явится. Но я из-за него в город сунуться не могу, – тяжело вздохнул Ирам. – Пиво за мой счет.

– Уже неплохо, добавь закуску – и по рукам, – торговался я. – Как далеко могу зайти, изображая твоего парня?

– Не знаю, – честно сказал Ирам и улыбнулся, демонстрируя клыки. – А что? Тебя смущает что-то?

– Меня? Не, я о твоей репутации забочусь. Вдруг ты там парня встретишь. И неужели некромант настолько жуткий? Ты же лапочка, он тебе плохого не сделает.

– Угу, все бы ничего, – Ирам опустил на мгновение глаза и зло добавил: – Но я не люблю мужчин! А они ко мне липнут!

– Ой, прости, тут безобразничали только я с Айком, да Кит с Рейгой, вот мне и в голову не пришли другие варианты. Как-то забыл о них, столько пар из мужчин видел. А с девчонками как? Познакомился бы, ты же такой симпатичный.

Разложив омлет по тарелкам, я налил в бокалы игристого сока (пузырящийся камень не только добавлял ему собственно самих пузырей, но и помогал сохранить свежесть напитка) и накрыл стол.

Дау поморщился:

– Плохо с ними у меня все. Видят лишь «подругу» мужского пола. Меня и раньше за гея вечно принимали, еще до смерти. А сейчас все только хуже стало!

– Хм… Может тебя одеть как-то мужественно? И знакомься первым, сразу флиртуй, чтоб понятней намерения были, тогда и я тебе не понадоблюсь. Придем друзьями, потом изобразишь моего парня, если опять с девочками не выйдет. Некромант за тобой следит, что ли? Как он узнает, где ты будешь?

– В последний раз, когда я флиртовать начал с девушкой, она так обрадовалась, что пригласила к себе на кофе… познакомить с братом. Тем самым некромантом! – пожаловался Ирам. – Следит! Надел эту гадость на меня, и она не снимается! – показал запястье дау, сурово сдвинул брови, что при его внешности выглядело только более комично, и убитым голосом произнес: – Брачный браслет надел, представляешь?

Он протянул мне руку, демонстрируя браслет из белой резной кости с жемчугом и бриллиантами. Я присвистнул.

– Настойчивый тип… А точно не хочешь с ним остаться? Похоже, у тебя нет шанса на спасение, – я попробовал спрятать улыбку за бокалом.

– А может, ты хочешь с ним остаться? – взъелся дау. – Я не собираюсь замуж! Я не хочу быть мужем старого вредного некроманта.

Ирам с тоской взглянул на еду.

– Жуй, сам просил же, – нахмурился я. – И что там с возрастом? Совсем старик?

– Угу! Вообще! В том мире ты бы дал ему все сорок! – жадно принявшись за еду, ответил Ирам.

– И это старик?! Ты с кровати упал? Седой трясущийся с челюстью в стакане на ночном столике – вот это уже похоже на старика.

– Старик! Я только в этом году стал совершеннолетним, – возмутился Ирам. – Я ему в сыновья гожусь! В нем только один плюс – вкусный, сволочь.

– От вкусной крови до любви… – хмыкнул я. – Люди здесь все равно живут долго, попробовал бы. Но парня я твоего изображу, только от девушек тебя это отодвинет. Уверен?

– Мне бы от некроманта избавиться, – тихо и твердо сказал Ирам, – там уже разрулю как-нибудь.

– Ладно, – согласился я, все равно не мое это дело и решать Ираму. Мне же досталась роль наблюдателя.

Когда мы доели, дау засобирался, поторапливая меня. Уже через час мы вышли.

========== Часть 13 ==========

Вначале Ирам потаскал меня по лавкам, где ему всюду делали скидки. Пристроившись к нему, почти за бесценок купил себе медальон – голова лиса на цепочке. После шопинга, дау отвел меня в весьма уютную таверну, принадлежащую семье оборотней – медведей, так что размеры у них были соответствующие. Даже женщина оказалась выше меня на целую голову. А отец с его тремя сыновьями и подавно. Младший ходил в облике медвежонка и в основном сидел у входа, встречая гостей и предлагая взять меню. По вытянувшемуся лицу Ирама я понял, что некромант уже здесь. Пока меня буксировали к самому дальнему столику на противоположной стороне зала, я успел разглядеть «старика».

Лично я бы ему и сорока не дал: высокий, с красными, чуть мерцающими волосами, с хищным лицом и тонкими губами. Странная, слегка светящаяся кожа, позволила предположить: он, возможно, саламандра. Цепкий взгляд черных глаз следил за Ирамом, а дау, весело шутя со средним братом, уже заказывал нам пива.

– Он взглядом не убивает? – шепнул я Ираму.

– Нет, не убивает, – дау улыбнулся мне и подался медленно вперед, а затем нагло поцеловал.

Перехватив инициативу, я положил ему руку на затылок и толкнулся языком в рот. Дау послушно впустил, слегка напрягаясь.

– Ирам, – раздался строгий голос. – Добрый вечер.

Поскольку смысл шоу заключался в том, чтобы отбить у некроманта охоту подходить к дау, я выпростал ладонь в сторону некроманта, обозначив «стоп», помучил губы Ирама еще немного и только после этого отстранился. А тут и пиво нам поднесли.

Ирам, словно издеваясь, лишь получив свое пиво, ответил некроманту:

– Добрый, как там тебя, ты нам мешаешь.

– Да, приятель, у нас тут частная вечеринка, – я положил ладонь поверх ладони Ирама и чокнулся кружкой пива с его.

Некромант лишь на мгновение повернул свое лицо ко мне и вновь упер тяжелый взгляд в дау.

Ирам поерзал, и незваный гость лишь с легким укором сказал, явно не злясь, а, возможно, и не веря нашей игре:

– Ирам, не нужно всего этого, – он присел, смотря теперь снизу вверх и пытаясь поймать взгляд дау, – может, прогуляемся?

Ирам растерянно взглянул на меня, взглядом прося помочь. Я подмигнул дау и повернулся к некроманту.

– Сочувствую тебе, но ты ведь понял уже все, так уходи.

В общем-то, я и сам в наше шоу не верил, делая скидку на возраст Ирама. Подобные трюки и в нашем мире не проходят, лишь расстраивают обоих.

– Не притворяйся, разумный. Вас не связывает ни сердце, ни постель, – отмахнулся от меня некромант. – Ирам, зачем? Знаешь, я ведь все равно тебя получу…

– А вот и хрена тебе, – взорвался парень. – Я тебя ненавижу, надоел! Ты, ты… скупердяй старый!

– А скупердяй почему? – удивился, по-моему, не только я, но и некромант.

В любом случае, Ирама перетянул к себе и усадил рядом. Несколько посетителей повернулись к нам, но ненадолго. Принесли картошку. Наверно такая сцена не первая здесь с участием дау и некроманта.

– И почему старый? – чуть обиженно спросил некромант, присаживаясь с другой стороны от Ирама.

– Ты меня старше во много раз, – ответил дау. – Он действительно скупердяй, – добавил он уже для меня. – Даже на браслете сэкономил!

И тут мы одновременно посмотрели на Ирама как на умалишенного.

– М-да, кому-то щи жидкие, а кому-то брильянты мелкие, – покачал я головой.

– И в чем я на браслете сэкономил? – настороженно спросил некромант.

– У него застежка не открывается, сломана, судя по всему, – надулся Ирам, злясь теперь уже на нас обоих.

Рассмеявшись, я обнял Ирама за плечи.

– М-м-м… Некромант, не знаю твоего имени… Чем же тебе Ирам приглянулся? Мордаха дау?

– Нет, он моя вторая половина. Любой сильный маг имеет только один шанс на счастье, только одну попытку. Но в большинстве случаев мы просто не встречаем того или ту, кого боги предназначили нам. Он – моя вторая половина, мне несказанно повезло, я встретил его, – ответили мне, но смотрел некромант на дау. – Зовут меня Самвел, и я лекарь, маг огня и воздуха, но не некромант.

– Предатель, – прошептал мне Ирам.

– И только? – удивился я наигранно. – А узнать Ирама? Там, его вкусы, привычки, пристрастия, любовь к девушкам…

Сжав плечо дау, я с любопытством уставился на мага. Ну-ка, как же он выкрутится?

– Я знаю, что ему нравятся девушки. Мне просто нужен шанс. Один единственный шанс. Я знаю его вкусы, его любовь к яркой одежде. То, что он до дрожи любит быть в центре внимания, – Самвел говорил со мной, но не для меня. – Я знаю, что ему нравится вкус моей крови, запах моего парфюма. Знаю, что он любит ходить в цирк и мечтает о собаке восточной породы.

Я посмотрел на дау.

– Прости, Ирам, – отпустив парня, пихнул его Самвелу в руки. – Такое бывает раз в жизни, так что меняй профориентацию, любовь на каждом шагу не валяется.

– Предатель, – прошипел возмущенно Ирам, скаля свои тонкие и маленькие клыки. Самвел не стал его обнимать, лишь придержал, не давая упасть вместе со стулом.

– А ты забавный, твин, – впервые взглянул «некромант» на меня. – Ирам, у моего знакомого собака щенков месяца полтора назад родила… Хочешь сходить посмотреть? Они уже окрепли, стали еще большими очаровашками.

Дау же дулся и молчал, игнорируя и меня, и Самвела. Маг растерянно посмотрел на меня.

– Отойдет Снегурочка, – махнул я рукой и попросил еще пива принести. – А что значит твин? Двойственный?

– Ты не знаешь? – удивился Самвел. – Ты оборотень и золотой. Более того, ты же ждешь ребенка. Поздравляю!

Рука дрогнула, и пиво пролилось на стол.

– Как?.. Мы думали и не… Я оборотень… Айк?

Перед глазами встал золотой князя, шатающийся и недовольный, жутко ворчливый в очередной приступ тошноты.

– Ну, ты и есть оборотень. Но где-то в твоих предках затесались и золотые. Так что ты в положении, – тихо сказал Самвел.

– Айку нужно сказать! – уверенно произнес Ирам. – Он имеет право знать.

– Нет у него прав, он к жениху уехал, – напомнил я. – К тому же, дракона не обогнать, а в земли клана нас не пустят, так что… Что делать-то?

Обняв живот руками, задумчиво уставился на пиво. Теперь мне его нельзя.

– Он жениха и не знает. Да и, несмотря на то, что тебе отношения не нужны, он должен знать, – гнул свое Ирам. – Это его ребенок.

– Не его, а мой. Его будет позже, а не узнает, и печалиться не станет. Не хочу быть тем, кто к себе привязывает ребенком. Мне ничего не надо от него. Он меня не любит и всерьез не воспринимал.

– Вампиры долго обрученными ходят. А пропуск в страну вампиров я могу тебе дать, – сказал Самвел, – но в обмен на свидание с Ирамом.

– А он не согласится, так что ребенок мой, Айк пусть лесом идет. А мы – домой! – вот теперь я чувствовал нарастающую панику.

– Я согласен, – буркнул дау. – Самвел, завтра будешь в семь у моего дома. Пошли, Новок, думаю, тебе сейчас лучше дома побыть и подумать.

– Так нечестно, – буркнул я, все же вставая.

К дому добрались в полной тишине и, приняв душ, я тут же завалился спать. Слава богам, уснул быстро, не одолеваемый тяжкими думами. Разбудили меня голоса: судя по всему, весь дом успел подняться и встать на уши. Кто-то с кем-то громко спорил. Где-то разбилось стекло, а потом еще и упало нечто тяжелое. И как тут можно убиваться по несчастной любви? Я же мужик-беременный, лучше бы помогли осознать данный факт. Но в целом я даже радовался. Жизнь тут хорошая и веселая, меня не гонят, даже деньги на карманные расходы выдают. В городе тоже хорошо, найду работу, буду жить ради малыша. И нянек полный дом, а сам дом безопасный. Займу комнату Айка, мои вещи все здесь, а из своей сделаю детскую. Вот так-то! И буду счастлив всем назло! Сонный и растрепанный, я натянул мокасины и обернулся в одеяло, пошел на звук.

– Ирам, Кит, где вы? – крикнул я.

– Тут! – отозвался Ирам из гостиной. – Все тут! Девчонки вернулись и Далмар.

Я пошел на голос и обалдело остановился на пороге гостиной: Рейга и Кит сидели тихо в сторонке, стараясь не привлекать к себе внимания; гномиха с увлечением плела косичку на хвосте у Мирко, одетая в черное лира о чем-то весело болтала с Клевером, вися у него на шее. А Ирам наблюдал за зверолюдом-девушкой, строившей ему скорбную мордочку, в углу же стоял Далмар – золотой.

– Всем привет, – я закутался получше и поинтересовался, глядя на зашуганного вида нага и жмущегося к нему Кита. – А что упало?

– Это я упала, – сообщила гномиха, и я заметил, что она в кольчуге. – А вот ты кто?

– Меня тут приютили, – пожал плечами. – Раз все целы, пойду оденусь.

Посмотрев на Далмара, подумал, стоит ли его расспросить о детях золотых. Хотя бы в плане… есть тут кесарево или нет, рожать-то мне не через что. И вообще, вдруг у меня там енот. И опять же, я живу за чужой счет и под чужой крышей… Расписал я про себя все хорошо, но мало ли. Ребенок однозначно только мой, с ним я не расстанусь и никому не отдам. Мылся и одевался я нарочно долго, не люблю шумных компаний, да и не знаю, рассказал ли им Ирам о моем интересном положении.

Едва я вышел из комнаты, как наткнулся на Ирама, тот, увидев меня, кивнул.

– Я никому не говорю, что ты ждешь от Айка ребенка, а ты не скажешь им про некроманта. Договорились? Не хочу, чтобы обо мне пошли слухи. Даже тут не верят, что я по девушкам. Я понимаю, что это смешно, но я уже просто устал от того, что все считают меня геем. Я жил там в Сан-Франциско и… меня за всю жизнь семнадцать раз приглашали на свидание парни. Тут еще хуже. Из-за большой продолжительности жизни геев и би тут много, почти половина населения. Они просто все экспериментаторы, к тому же ориентация вообще не осуждается. Любая. Если двое-трое-десятеро счастливы вместе, то все хорошо.

– Спасибо, – кивнул я. – Ирам, Самвел действительно видит в тебе свою половинку, и пусть он настойчив, но готов ждать. Такие союзы редки, и мне ваш кажется жутко правильным. А стоит мне вообразить тебя с девушкой, я словно вижу, как ни одна из них никогда не сделает тебя счастливым. Считай, что у меня предвидение.

Дау тихо рыкнул и резко развернулся, зло бросив через плечо:

– Как же это все надоело! Лучше бы я был огром или гоблином! Хотя бы не все подряд считали своим долгом навязывать мне мужиков!

– Да я бы сам девчонок полный дом собрал, если бы видел в этом твое счастье! – крикнул я, твердо уверенный в своей правоте.

На кухне нашлись только Клевер с лирой, видимо, остальные разбрелись, так что я взял яблоко из вазы и полез по полкам.

– Завтрак будет через двадцать минут, – сообщил Клевер.

– Ты ведь Новок? – спросила девушка. – Я Алиса. Если хочешь, я привезла с собой халву, могу дать к чаю.

– Новок, – улыбнулся я, – рад знакомству и халве, с удовольствием угощусь. Люблю сладкое.

Заглянув в кастрюлю, где тушилось мясо с овощами, я забрался на подоконник и хрустнул яблоком. Мысли опять вернулись к беременности. Когда меня затошнит? И какой срок? Слава богам, читать научился, буду жить в библиотеке.

– Держи, Новок, – лира подала мне халву и чай. – Ты ведь оборотень? Вот повезло тебе! Далмар до сих пор примиряется с тем, что он золотой. А Клевер легко принял свою суть.

– Я так и не понял, какие особенности у золотых, кроме скрытности и беременности. К тому же я – енот, совсем безобидный зверек, – поделился я, налетая на халву. – Вкуснота! Обожаю! Спасибо, Алиса, настоящее сокровище ем.

– У Далмара спроси. Про золотых знают только золотые, – заверила лира. – Я ее на востоке купила. Но туда лучше не соваться! Могут и в рабство продать. Если бы не Оха, мы бы влипли.

– Зачем же вы туда сунулись? – уши Алисы смешно прижимались к голове или наоборот становились «локаторами», поворачиваясь на звук.

– Любопытство, – честно признала Алиса. – Всего лишь любопытно. Да и не планировали мы так далеко на восток заходить.

– А часто путешествуете?

– Смотря кто. Клевер не любит уходить надолго, Калис домоседка, а вот Далмар от силы недели две в год дома проводит.

– С его пониманием всех языков и «невидимостью» оно и понятно, – я положил в рот еще ложку халвы и отодвинул угощение.

А то так никому не достанется, все слопаю. С Айком мы три недели… Вряд ли я залетел в первую, даже если качество оборотня проявились после золотого. Скорее всего, срок одна-две недели, надо в библиотеку… Попрощавшись, вышел. В библиотеке никого не было, и я принялся искать нужные книги. В результате двух часов поисков я нашел лишь книгу о беременности женщин разных рас, в которой золотым был посвящен абзац. Он гласил: «беременность золотых длится вроде бы восемь месяцев».

Особенно порадовало «вроде бы», вдохновляет так, прямо скажем, не очень. Выходит, нужно идти к Далмару на поклон, но рассказывать о себе не хочется. Только о ребенке надо думать в первую очередь. Золотой нашелся на веранде в кресле. Он сидел с закрытыми глазами и, наверное, медитировал.

Далмар повернулся ко мне и коротко и ровно спросил:

– У тебя ко мне дело или просто пялишься?

– Я дважды видел беременных золотых, но так и не узнал, как все происходит. Можешь рассказать? – попросил я.

– Как происходит? Золотой встречает мужика, ложиться под него – готово, – ровно рассказал тот, пялясь на меня темно-желтыми глазами.

– А сама беременность? Сколько месяцев хотя бы?

– Семь и две недели, – Далмар скрестил руки на груди. – Больше я ничего не скажу, пока не пойму, зачем тебе это!

– Я любопытный, чего так грубо?

– Затем, что я грубый – это раз, и секреты золотых чужим ни к чему – это два, – золотой отвернулся. – А любопытство не повод.

– Мне… Мне сказали, что я тоже золотой. И оборотень. Твин.

Я сел напротив, уставившись на Далмара. Других источников информации у меня все равно нет.

– Руку дай, – потребовал он и, когда я протянул ладонь, уколол меня кинжалом и каплю крови размазал по своей ладони. Рассмотрев ее на свету, тяжело вздохнул и уже почти дружелюбно позволил: – Вопросы задавай, отвечу.

Я облизал ранку.

– Золотые всегда такие скрытные? И давай про беременность. Что, как, откуда потом рождается…

– Всегда. Так безопаснее. С месяца до трех может быть токсикоз, с конца третьего месяца растет живот. Рожаем кесарево. Ото всех рас, кроме драконов, из ста детей лишь двое-трое рождаются не золотыми. Кровь драконов же всегда берет верх. Новок… ты ждешь ребенка? – тихо спросил он.

– С чего ты взял? – попробовал я изобразить удивление, но по взгляду Далмара понял, что не прокатит. – А если да, то что в этом такого?

– Ничего, – Далмар вздохнул. – Только теперь мне любопытно. Я все знаю только в теории. Забеременеть можно случайно, если испытываешь сильную привязанность к тому, с кем делишь постель. Зелье предохранения срабатывает редко. Ты начал рано спать, когда не контролировал в себе наши особенности, вероятность беременности была почти стопроцентной и не зависела от зелий и желаний. У тебя будет меняться настроение, отекать ноги, болеть спина. Так что я, пожалуй, задержусь, удостоверюсь, что это состояние ужасно.

– Я тебе не подопытный кролик… К кому с родами идут? – насупился я.

– К лекарю или другому золотому, – Далмар рассмеялся. – А куда ты денешься? Уже месяца через три ты не сможешь даже уехать отсюда!

– Из-за живота?! – ужаснулся я, обнимая себя.

– Да! А если учесть, что может быть двойня или тройня, – пакостно улыбнулся Далмар. – Знаешь… Я боюсь этой особенности своей расы. Очень. До дрожи.

У меня затряслись руки, и я срывающимся голосом промямлил:

– Я не справлюсь…

– Новок, – выдохнул Далмар, подвинулся ко мне и неловко обнял за плечи. – Любой разумный в этом доме тебе поможет.

– А работа? А деньги? Как я буду воспитывать ребенка, если сам о мире толком не знаю? Он родится золотым, а о них… вас… нас я знаю еще меньше, чем об оборотнях! – ужасался я. – И придется сходить за Айком, он вправе знать, раз так угодно было судьбе нас столкнуть. И это он виноват! Пусть происходящее пугает, я все же как-то даже рад… В плане, я же гей, всегда им был, сколько не отрицал подростком и не думал о детях. У нас в стране целоваться-то на людях нельзя.

– Я тоже был геем, но детей я жутко не хочу, – ухмыльнулся он. – А сейчас… Этот мир надо мной ужасным образом подшутил. В этом мире каждый тысячный из других миров. В каждом крупном городе есть дома пришлых. Там тебе помогут. И любой из золотых поможет. А работа… с ней сложнее.

– Я не представляю, чем могу тут заниматься, – вздохнул я.

– А кем бы ты хотел быть? – спросил Далмар, вставая и отходя к бортику балкона. – Я вот учусь на скорняка.

– Выделка меха? Интересно, мне нравится делать что-то руками, хотя я учился работе с бумагами. Но не знаю, чем тут можно заработать. Я и полы мыть готов, только зарплаты вряд ли на меня и ребенка хватит. У тебя есть идеи?

– Руками работ много: от слуги до ювелира. Ты сам лучше знаешь, к чему тянет, – фыркнул золотой.

– Сомневаюсь, – вздохнул я. – Руками я только корзинки делать могу. Что пользуется спросом? Я неплохо готовил, особенно выпечку.

– Хорошая выпечка пользуется спросом. Особенно в землях дау! Там ты будешь очень хорошо зарабатывать! – заверил меня он.

– Тогда время вспомнить рецепты и поучиться у Клевера, – потерев виски, все же сказал: – Я скучаю по Айку, хотя не могу сказать, что люблю его. Странно, да?

– Не странно, – Далмар тяжело вздохнул. – Есть влюбленность, когда ты хочешь быть с разумным, ты хочешь этого разумного, а есть любовь… Когда ты без него просто не можешь, когда не скучаешь, нет, тебе без него больно и кажется, что мир, весь мир, вся жизнь бессмысленна. Ты лишь влюблен.

– Я не знаю, Айк у меня первый… во всех смыслах.

Золотой рассмеялся.

– Ты поймешь, когда полюбишь! Поверь, первого ты не забудешь, но Айк… Ты его отпустил, хотя мог удержать. И даже сейчас ты не спросил ни разу, дает ли твоя беременность от него право предъявить клану себя, как его возможного жениха, а она дает это право. Она дает, слышишь? Если бы… если бы я мог… я бы даже на это пошел.

– То есть… ты любишь Айка?.. – неуверенно спросил я, мысленно взвешивая: хочу или не хочу видеть вампира рядом с собой всю жизнь.

– А какая разница? – чуть зло сказал Далмар. – Нет. Не Айка. Клыкастый просто мой друг. Этот ушастый, тот, кого я люблю… не любит мужчин! И я не могу… приезжать сюда и видеть его… не могу уехать и не видеть…

– Что? Ирам?! В очередь записать придется, – потер я переносицу. – Он колдует, что ли? Откуда в столь маленьком теле столько феромонов?.. А ты говорил ему?

– Говорил, – тихо сказал золотой, не поворачиваясь ко мне лицом. – Это ни для кого не секрет, как и очередь из мужчин. Есть какой-то некромант из саламандр, глава тайного сыска из нагов и ювелир из гномов.

Я покачал головой.

– Господи, какое безумие… И ведь он даже не по мужчинам. Колдовской мальчик, – вздохнул я. – А ему женщин подавай.

– А женщины на него или внимания не обращают, или с мужчинами знакомят, – натянуто улыбнулся Далмар. – Мы знакомы десять лет. Думаю, если бы я мог стать для него кем-то, я бы уже стал.

– И за все время у него никого не было?

– Не было. Ну насколько я знаю – нет. Ему катастрофически не везет с девушками. Даже с девушками-дау. Он появился совсем мальчишкой, рос, недавно стал совершеннолетним по законам дау.

– Учитывая сложность ситуации, может, опоить его возбуждающими зельями? – задумчиво предложил я.

Далмар рыкнул, и через секунду я оказался прижатым к стене:

– Ты – идиот! – больно прикладывая меня головой о стену при каждом слове, говорил он. – Я не хочу заставлять его быть со мной. Я люблю его.

Он резко отступил, отворачиваясь и отходя к бортику.

– Что, по-твоему, мне так нужно его трахнуть? Ты действительно идиот. Он жжет меня изнутри, словно кислота. Каждый раз, когда я возвращаюсь, я больше всего хочу услышать, что у него появилась девушка и больше всего боюсь этого. Я боюсь его потерять, но счастья ему желаю больше. Думаешь, когда действия зелий закончатся, и он будет жалеть о том, что произошло, он будет счастлив? Думаешь, я смогу взглянуть ему в глаза потом? Глупый ты мальчишка.

Я закусил щеку изнутри, глаза пекло от сожаления и… несправедливости. Невзаимная любовь всегда задевала меня глубоко, но Далмар прав. Черт подери, он так прав и благородство обречет его на боль и одиночество.

– Еще вопросы есть? Если нет, то я бы на твоем месте пошел бы на кухню. Уже должны завтрак подавать, – отмахнулся от меня золотой.

На кухне, весело переговариваясь, собрались все, лишь Далмар так и не спустился, да и Ирам, увидев меня, встал и вышел из кухни.

Доев, я пошатался по дому и окопался в библиотечном кресле. У меня своих проблем полно, чтобы еще вмешиваться в дела Ирама. Не поделить же его на кусочки, чтоб всем хватило. Никто меня не трогал. Лишь ближе к обеду в библиотеку зашел Клевер, нашел какую-то книгу и вышел. На обед я не пошел: изучал карту и читал про земли разделяющие страну нагов и вампирские территории.

– Тебе Ирам просил передать, – отдала мне странный свиток гномиха поздним вечером.

– Спасибо.

То, что он избегал меня, беспокоило все больше. Возможно, он слышал разговор с Далмаром или мое предательство в нашем спектакле для некроманта сказалось. И все же он хотел помочь с Айком, хотя ничего нам не должен. Я развернул свиток.

«Лекарь Самвел просит высокочтимых вампиров пропустить разумного Новока и его сопровождение в земли свои», – всего лишь две строчки и странная подпись и все.

– Я тебе не нужна? Могу идти дрыхнуть? Сделали из меня посыльную,– напомнила о себе гномиха, Оха, кажется.

– Прости, – улыбнулся я, поднимаясь. – С меня причитается. Подскажи, где Ирам сейчас?

– Эм… На крыше сидит и злится, – пожала плечами гномиха. – Вернулся домой побитый и злой. Хлопнул дверью, испугал Далмара и, отказавшись от крови, даже не пытаясь регенерировать, ушел на крышу и кидается оттуда желудями.

– Побитый?.. Я к нему, спасибо.

Перейдя с шага на бег, оказался на крыше куда раньше, чем смог что-либо придумать. Стучаться тут было некуда, так что, выйдя наружу, нашел взглядом Ирама. Он сидел на краю и действительно кидался желудями. Подойдя, сажусь рядом. Ирам вылизывает разбитую губу и хмурится еще сильней. Разговаривать дау явно со мной не хотел и, встав, отошел подальше и уселся там.

– Я столько где напортачил, что даже не знаю, на что ты можешь сердиться больше.

– Отстань, а? – устало отозвался Ирам. – Чего ты вообще от меня хочешь? Прощения? Прощаю. Теперь твоя совесть спокойна? Иди уже отсюда. Я не нуждаюсь в твоих советах.

– Ирам, я действительно виноват. И жутко напуган. У меня будет ребенок, которого растить и воспитывать придется в одиночестве. Это пугает. Живя в своем мире, да и будучи мужчиной, геем, разве мог я возомнить подобное? Прости, пожалуйста, я просто дурак.

Взяв с бордюра желудь, я попробовал попасть им в кормушку для птиц у фонтанчика внизу.

– И я решил, за тебя, что ты должен теперь найти Айка и выйти за него? Или сказал, что ты должен избавиться от ребенка? Нет. Думаешь, меня не пугает, что уже кучу лет как ко мне липнут мужчины и избегают женщины? Но кто ты такой, чтобы указывать мне, с кем спать? Ты вообще меня не знаешь! – дау взял желудь и попал в кормушку с первой попытки. – Я просил тебя помочь мне. Если не хотел – не нужно было соглашаться. Но кто дал тебе право решать за меня?

Я опустил голову, взгляд зацепился за запястье. Когда-то на нем был браслет – память о подруге. Позже, мне накостыляли в подворотне и сорвали его с руки. Маленькая неприметная побрякушка, даже не серебряная.

– Когда-то одна хорошая и добрая девушка первая поддержала меня, узнав про ориентацию. Алиса была влюблена в Сашу, который любил другую. Но так как та, кого он любил, хоть и изредка снисходила до него, встречалась все же с Игорем. Тот, влюбленный Саша, все же обратил внимание на мою подругу Алису. А когда та поверила ему и потеряла голову, он решил расстаться, чтобы их отношения не зашли слишком далеко. Вот только они уже зашли. И я видел боль подруги, как свет любви в ней померк. Она сделалась бесцветной, глаза утратили блеск. Тень собственной тени. Думал, так только в кино бывает, – вздохнув, я повернулся к Ираму. – Теперь у меня пунктик. В каждом влюбленном безответно я вижу Алису.