Текст книги "Смерть — только начало (СИ)"

Автор книги: Eva Rouse

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Мы сели за стол.

– Спасибо, – я взял чашку и отхлебнул. Да, вот это чай, а не отвар, классический зеленый, но вполне стандартный. – Наверное, есть какие-то правила, которым мне полагается следовать?

– В смысле? – с любопытством спросил Птичка.

– Да, – согласился Архар. – О каких правилах ты говоришь, Новок?

Они втроем смотрели на меня с нескрываемым любопытством.

– Ну, не ходи туда, не бери то, делай так, а вот так нельзя. Типа того, – уставился я в свою очередь на них.

– Хорошо! В моем доме в обуви не ходят, мои цветы не грызи… Не знаю… О, с моим мужем не спи! – сообщил главное Птичка.

– Ты не можешь уйти из этой деревни и не можешь ближайшие три месяца встречаться с кем-то, кроме моих сыновей, – добавил Архар.

– Понимаю, – кивнул я. – Можно мне помыться и вещи постирать? А потом я бы с удовольствием побродил по дому и деревне.

– Да, конечно! – Архар улыбнулся. – Он поживет у вас, вы не против?

– Я не против, – улыбнулся Птичка. – Малыш? – спросил зверолюд у мужа, улыбаясь ему.

Он прыснул, маскируя смех за кашлем. Конечно, двухметровый огр может быть чьим-то малышом, но слышать это от пичуги метр с кепкой все равно забавно. Допив чай, я подхватил грязную куртку.

– Пойдем, я покажу комнату, где можно постираться и вымыться, – сказал молчавший до этого Арас. Он пошел впереди, указывая дорогу.

Похоже, позитивный Птичка у них болтает за двоих.

– Здесь кровать, шкаф, стол, стул и полки, – попеременно указывая на все названное, сказал он. – Тут гости останавливаются, так что располагайся, как тебе удобно. Подушек тут всего четыре, а коврик не больше метра и только на полу.

В конце заметил две двери.

– Нужник, – Арас указал налево, потом направо. – Ванная.

Мы вошли в нее.

– Довольно уютно, – честно сказал я.

Большую часть занимала чаша из неопределенного металла или камня, размером полтора на полтора, почти джакузи. Был тут столик из того же металла и деревянная скамейка.

– Спасибо, слив есть и в полу, так что не бойся пролить воду.

– А что это за решетки?

Не сразу, но я заметил в полу и на части стены что-то вроде гриля, вмонтированного прямо в пол.

– Это и есть слив, тут же стирка. Тазик, мыльник с оруми для полоскания и корень.

– Оруми?

– Трава.

По взгляду Араса я понял, что спросил нечто глупое, и даже ребенок в курсе того, как выглядит оруми… Ладно, разберемся.

– Спасибо, я сразу и ополоснусь.

Арас кивнул и вышел всего на миг, открыл шкафчик у входа и вручил мне мягкую тряпицу, полотенце, наверное, и хлопковую рубаху со штанами.

– Сможешь переодеться.

– О, то что нужно, ты меня спасаешь, – я обнялся с находкой, и гордо улыбнувшийся Арас вышел.

Первым делом я запер дверь на задвижку и перевел дух.

Вода в таз и ванну подавалась через трубу, был ли какой-то насос для скважины или колодца где-то у дома, я не знал, но вода пошла теплая, а по периметру «джакузи» засветились маленькие камни от бледно-желтого до красного оттенка. Воду я предпочел бы погорячее, но хоть не холодная, уже хорошо. Натерев самые страшные пятна на одежде корнем, я запихнул шмотки в таз и черпнул из глиняного горшка мыльника с оруми примерно с пару столовых ложек. Много это или мало? Потом выясню.

Вода набралась в ванну, я натер нечто похожее на мочалку мыльником, сел на скамейку и принялся себя оттирать от пыли. В туалет так и не хотелось, еще я не пах потом и волосы не засалились. Испачкались в пыли – да, но не больше. Сейчас второй день в новом мире, а порез на ладони уже затянулся. Тоже любопытно. Смыв с себя пену, я залез в ванну понежиться. Камни по борту светились, вода не остывала, но и горячей не стала. Может, камни под хозяев настроены?

Бросив взгляд на таз, вздохнул и выбрался из воды. Постирушки… Я вылил воду из таза, набрал чистой и стал полоскать.

– Вау, – вырвалось удивленное.

Чем бы ни была эта травка, но оруми разорила бы всех производителей стиральных порошков в нашем мире. Мне даже тереть не надо. Ни одного пятна! Я всю куртку осмотрел. Ни одного! Да она даже новой такой чистой не была. Как и остальное. Обрадовавшись, я прополоскал вещи, отжал их и сполоснулся в ванной. Трудности у меня возникли со сливом воды. В «джакузи» никаких дырок не оказалось. Ладно… Я вытерся, оделся и, высунув нос за дверь, крикнул:

– Птичка, а как воду слить из ванной? И погорячее делать…

Парень пришел через минуту и с подозрением на меня посмотрел:

– Где ты до этого жил? Неужели в чанах воду грел?

Птичка подошел к ванной.

– Смотри, так можно подогреть воду, – он провел по камням, те загорелись ярче. – А так слить, – закатав рукав, юноша добрался до маленького камушка у дна и, чуть повернув, надавил. Вода тут же стремительно начала убывать.

– А… Спасибо, Птичка. Где могу развесить сушку?

Я подхватил таз со шмотками.

– Можно на улице, а можно тут. Сейчас! – он выбежал из ванной и вернулся через минуту с небольшой стремянкой. Поставив ее в угол ванны, взобрался и встал на носочки. Только тогда достал до рычажка и потянул за него. С потолка спустилась труба. – Давай развешу.

– О, отлично, выручаешь.

Я встряхивал одежду, расправлял, Птичка вешал. Под конец нас застал Арас.

– Вот вы чем занимаетесь, – улыбнулся он. – Ужин готов, тушеное мясо с овощами, а к чаю будут пирожки.

– Пирожки с чем? – ожил Птичка и, улыбаясь, спрыгнул со стремянки и, подхватив ее, нагло всучил мужу.

Тот поцеловал супруга в макушку, с теплотой глядя в зеленые глаза зверолюда.

– С яблоками есть, картофелем и луком, рисом и яйцами с луком, на подходе ягодные, – похвастался Арас. – Беги, выбирай самые румяные.

Огр потащил стремянку. Вот это настоящая любовь, смотреть приятно. Похоже с ограми живется хорошо, но все же не для меня семейная жизнь. К тому же я теперь умертвий какой-то, может, вампир или зомби. Пока на кровь не тянет и не разлагаюсь на ходу. Одним словом – не понятно.

Птичка не заставил себя просить дважды и, когда мы добрались до кухни, часть пирожков лежала на отдельной тарелке, а паренек с сосредоточенным видом подметал с пола осколки разбитой тарелки.

– Думал, без табурета достану. Прости… – вздохнул Птичка.

– Не поранился? – тут же спросил Арас, я же пододвинул ближе мусорное ведро.

– Нет, – Птичка улыбнулся, – но мне кажется, что к первой нашей годовщине я тебя от посуды избавлю полностью.

– Я куплю комплект из дерева, – хмыкнул Арас, забирая совок. – Садись кушать, я закончу тут.

Он домел пол, протер влажной тряпкой и, сполоснув руки, присоединился к нам.

– Спасибо, малыш, – улыбнулся зверолюд. – И для надежности, мне бы посуду из железа!

– Металлические чашки к деревянным тарелкам? Остальные решат, что я тебя обижаю, – рассмеялся Арас.

– А как вы познакомились? – сжевав пирожок с яблоками, я потянулся за следующим, так и не притронувшись к тушеному мясу. Голода опять не было, но пирожки – это же пирожки, они вкусные!

– Остальные уже решили, что тебя обижаю я, так что решат, будто мстишь, – рассмеялся Птичка. – Я с братом поспорил, что смогу из деревни у «тупых» огров украсть что угодно. Но, как видишь, попался. Тарх, тот, кто меня поймал, счел слишком мелким, неинтересным. Сдал меня в дом тхармов, получил свое вознаграждение и исчез из моей жизни. А Арас десять месяцев назад ездил в столицу по делам. Он зашел в дом из любопытства, наткнулся на меня. В общем, я два месяца пытался от него избавиться.

– Он угостил конфетами, измазал медом, а потом свалил на меня в саду осиное гнездо, – пожаловался Арас. – А однажды, когда я задремал под деревом, мы тогда на пикник ходили, он перетащил ко мне муравейник. Все бы ничего, но там жили красные, а они жутко кусачие.

– Это ты жалуешься? За мной как приклеенный ты ходил добровольно. А ты крупнее меня раза в два с половиной, – зверолюд наигранно нахмурился. – Новок, представь, что за тобой ухаживает кто-то метра три ростом, огромный и с зубами! И слов «видеть тебя не хочу» он не понимает! А потом до меня дошло, что Арас не умеет на меня злиться.

– Во мне не три метра, – услышал «самое главное» Арас. – Просто ты такой… такой…

Огр мечтательно вздохнул, просияв лицом, взгляд сделался одухотворенным, а губы растянулись в улыбке.

– Маленький и хрупкий по сравнению даже с Новоком, а уж по сравнению с тобой и подавно, – рассмеялся Птичка, накрывая своей ладонью ладонь Араса. – И я первое время вообще не думал, что физически могу делить с тобой постель.

Я хохотнул.

– Да, это была моя первая мысль, как у вас тут все происходит.

– Моя тоже, когда мне значение слова «тхарм» объяснили! – Птичка рассмеялся. – Даже по сравнению с людьми огры большие, а по сравнению со мной – вообще огромные! Могу заверить, с этим у нас все замечательно! – улыбаясь, посмотрел на мужа зверолюд. – Даже более чем! Все проблемы, что у меня есть, связаны лишь с тем, что, если полки вешать как удобно мне, будет неудобно Арасу.

– Это объясняет любовь к подушкам и коврам, они вас уравнивают. А что значит «тхарм»? Мне объяснили в общих чертах.

– Ну, это общее слово для тех, кто заменяет жену. Но имеет два перевода: «баланс» или «ноша». «Баланс» – потому что при долгом сексуальном воздержании, огры становятся очень агрессивными, а с другим огром-мужчиной они уживаются плохо. «Ноша» – у них не очень принято, чтобы тхарм работал или работала. Арас зарабатывает тем, что продает то, что выращивает. Я же на огород выхожу очень редко и работать там мне особо не дают. А еще тхарма часто носят на руках, – пояснил Птичка.

– Прям не жизнь, а сказка о Шреке, – хмыкнул я. – На самом деле я рад за вас. Хотя странно, когда тебя ловят, а потом тащат и назначают тхармом.

– И страшно, – кивнул Птичка и передразнил: – «Ты тхарм или я тебя убивать?» А потом еще носятся за тобой, словно ты заяц. Те еще впечатления!

– Я долго продержался! – похвастался я. – Наверное, долго. Где-то полчаса или чуть больше. Но «тхарм или убивать» жутко в начале и смешно потом, это да.

– Свобода выбора, называется, – улыбнулся Птичка. – Я минут пятьдесят продержался! Но не из-за скорости. Меня ловить боялись, кости сломать переживали.

– Кстати, да.

Я окинул взглядом тонкие запястья и шейку. Арас подул на перышки на ухе и перетащил Птичку себе на колени.

Хвост парня тут же обвился вокруг талии огра.

– Ага, я тоже был уверен, что хоть что-то да сломают. Но нет, берегли. Хотя ты, малыш, ведь до сих пор уверен, что я хрустальный? – спросил Птичка у Араса, улыбаясь.

– Конечно! – огр кивнул для пущего эффекта, начиная поглаживать хвост.

Я доел пирожок и попытался сбежать, а то тут становится жарко.

– Можно книги со свитками посмотреть?

– Помнишь, где твоя комната? – спросил Птичка, и я кивнул. – Две двери дальше.

Перевернувшись на коленях, зверолюд уже во всю целовал верхнюю губу Араса, проводя юрким языком по клыкам огра. Остальное я смотреть не стал, оставляя супругов наедине.

========== Часть 3 ==========

Первая же книга показала, что на общем я только говорю, а читать не умею. Посмотрел еще несколько, но безрезультатно, хотя тут были книги еще на трех. Наверно, язык огров, зверолюдов и общий. В свитках встречалось больше картинок: какие-то битвы, животные, люди и много растений.

Перебирая книгу за книгой, я нашел то, что искал – карту. Надеюсь, она этого мира, а не «Нарнии» какой-нибудь. А как ее прочесть? Значки и буквы мне не понятны. На карте вообще был довольно большой кусок суши, обрывающийся слева и вверху, а снизу и справа имелось море. Вряд ли тут весь материк, скорее местная его часть. Допустим центральные насечки похожи на траву – степь, тогда «елочки» – это лес эльфов и бежать мне надо на северо-запад. Допустим так, оставаться тут все равно нельзя. Помыкавшись еще по книгам, ничего подобного я не нашел и вернулся в свою комнату. Покрутившись с час, я вышел в гостиную, где нашел множество прутьев. Было скучно, по бокам комнаты светились камни, умиротворяя своим мягким желтым светом. Решив занять руки, начал плести корзинку. Вот где пригодились занятия в лагерном кружке. В доме ни звука, оно и к лучшему, не хочу оказаться застуканным.

– Арас! Птичка! – раздалось громкое из прихожей.

Я невольно вздрогнул от этого окрика, но никто из хозяев не спешил впускать гостя, вернее, гостей. Я слышал, как они переговаривались, хотя слов разобрать не мог. Подождав минут десять, они опять позвали.

– Сейчас! – раздался голос Птички из недр дома.

Я покосился на корзинку. Ручки в ней не было, но выглядела она вполне прилично: широкое дно, высокие бортики. Сюда пироги положить не стыдно да на стол поставить. Тяжко без Интернета… Так кружок очумелые ручки открою.

Птичка, взъерошенный, с мокрыми волосами и возбужденно блестящими глазами, пробежал мимо меня к двери. Да, с сексом у них точно все в порядке. А где садовод тогда?

– Доброе утро, Новок. Гости к тебе, явно. Красивая корзина, – сказал Птичка и пригласил гостей.

Одар действительно оказался крупнее всех виденных до этого мною огров. Он окинул меня откровенно изучающим взглядом и улыбнулся, демонстрируя белоснежные клыки, пригладил свои короткие волосы.

– Я Одар, а ты же Новок? Папа сказал, что ты любишь сладкое, вот, сам спек! – протянул мне корзину с тортом.

Я отставил свое рукоделие.

– Спасибо! Ягодный? – на креме было что-то похожее на клубнику только без зернышек и еще ежевика! – Красота какая. Приятно утро со сладкого начинать.

Поднявшись с подушки, я не смог не отметить великанский рост огра. Второй же был значительно ниже и уже. А еще в очках.

– Тимас? – заинтересованным он не выглядел. И клыков почти не видно.

– Ты запомнил имя? Рад знакомству, – кивнул он и скрестил руки, будто защищаясь. Неуверенный жених какой-то.

– И мне приятно. К столу? Птичка, ты с Арасом присоединишься? Где он?

– Мой малыш уже в огороде, сейчас позову… – весело сказал Птичка.

– Я сам позову, – искренне улыбнулся зверолюду Тимас и пошел искать брата.

– Торт кофейный с ягодами. Надеюсь, тебе понравится, – вновь напомнил о себе Одар, пока мы шли на кухню. – Ты, кроме сладкого, ничего не любишь из еды? Я хорошо готовлю.

– Мне мало надо, поэтому я выбираю любимое. Ты ведь кузнец? И что делаешь?

Птичка заваривал чай, я водрузил в центр стола торт и расставил посуду.

– Подковы, оружие, ограды, садовые инструменты, – Одар улыбнулся. – Много сладкого есть вредно. За зубы не боишься?

Птичка уселся и, когда зашел Арас, улыбаясь, подставил ему щеку. Тимас уселся с другой стороны от зверолюда и сообщил:

– Птичка, я тебе новую книгу купил. Как ты любишь – фэнтези.

Арас разлил чай и пихнул локтем Тимаса. Тот намек проигнорировал.

– Тимас, а ты часто в гости приезжаешь к родителям? Наверно в столице жизнь более шумная и веселая, – повернувшись к Одару, я улыбнулся. – Что-то мне подсказывает, что заболевший зуб отрастет заново.

Или я вообще не почувствую боли, но не факт. Я первым подставил тарелку и облизнулся.

– Мне в столице скучно. Я, наверное, перееду сюда. Хотя да, там театры, цирк, выставки, балы, ярмарки. – Тимас смотрел на Птичку, но зверолюд весь был поглощен тем, что указывал мужу, какой кусочек ему отрезать.

– Конечно, но вначале его нужно удалить, а потом еще три недели пить горючь-траву, – покачал головой Одар, улыбаясь. – У нас тут тоже есть развлечения. И не мало.

Получив кусок торта в первых рядах, я подвинул его Тимасу. Наверно нечестно относиться к ним с теплом, планируя побег, но я в окружение хороших разумных огров и одного зверолюда, не играть же с ними в молчанку.

– А у вас были другие тхармы, Тимас?

Второй кусок я подвинул Одару. Арас поделил свой на две части и подложил половинку Птичке, так что тому досталось больше всех. Я видел, как огр кладет его хвост к себе на колени и поглаживает, словно котенка.

– Нет, – неохотно отозвался Тимас. – У меня не было. К сожалению, когда в доме тхармов был кто-то действительно чудесный, я туда не зашел.

Одар тяжело вздохнул и замотал головой, словно прося остановить этот разговор. Только Птичку ничего не интересовало. Он ел торт, подкармливая мужа.

Нахмурившись, я все же решил надавить.

– Почему? Странное какое-то решение.

Попробовав торт, я застонал в голос. Никогда такой вкуснятины не ел! Так что живо набил себе рот.

– Я просто не знал, что там он, – ровно ответил Тимас и искоса взглянул на Птичку.

Одар откинулся на спинку стула, стремясь стать незаметнее. Сам же зверолюд выковыривал из кусочка торта Араса орешки, чтобы забрать себе и не замечал происходящего.

Мне кажется, или Тимас влюблен в Птичку? Арас перетянул супруга на колени и выставил плечо так, будто отгородился от брата. Я же повернул голову к Одару. Огр возвышался, подобно горе, даже сидя.

– Очень вкусный торт, вы счастливчики, если Одар вас балует.

– У него талант, – сказал Арас.

– Балует! А как он готовит гуся! – ожил Птичка, слегка задев кисточкой хвоста лицо мужа. – Помнишь, малыш?

– О да! Я чудесно готовлю мясо и птицу, – похвастался кузнец.

Но Тимас не сдался и добавил:

– Готовит и Арас неплохо. Только жаль, что Араса, кроме плиты и огорода, ничего в жизни не интересует.

– Почему же, Птичка у меня на первом месте всегда и везде. Да, моя любовь? – Арас поцеловал кисточку хвоста и потерся носом о макушку.

– Тимас, уходите, – сказал я, и повисла тишина.

А что? Спор явно старый, Птичка свой выбор сделал, Арас его любит, а на ссору братьев я смотреть не собираюсь. Одар с удивлением и, кажется, испугом уставился на меня.

Птичка прижался к мужу и тихо сказал, впервые обратившись к Тимасу напрямую:

– Новок прав. Уходи, Тимас, и я думаю, до того, как у тебя не появится муж или жена, в наш дом приходить не стоит.

Одар напрягся, готовясь вмешаться.

– Да что есть в нем, чего нет во мне! Мне не важно, я могу быть вторым, – сорвался Тимас, обхватывая подбородок Птички.

Стол перевернулся раньше, чем я осознал, что Одар меня закрывает. Странно, но тарелка с куском торта так и осталась у меня в руках. Похоже в этом мире у меня нет ничего дороже сладостей… Спас их не задумавшись. Выглянув, я увидел Птичку за спиной мужа, а Арас возвышался над братом, грозно сверкая клыками. Еще миг и прольется кровь.

– Если я правильно помню, то решает тхарм. И если бы Птичка хотел, то Тимас и так был бы вторым. Это несправедливо, Тимас, больно и обидно, но правда такова, что Птичка просто не может тебя любить, – говорил я. – Как бы ни хотелось, но чувства нельзя так просто погасить или разжечь, это одинаково невозможно. Понимаешь?

– Понимаю, – зло и обиженно отозвался Тимас, – но у Птички и не было выбора. Арас решил за него!

Одар фыркнул, обронил короткое:

– Извините!

Кузнец двигался настолько быстро, что я лишь видел: Тимас стоит, а сейчас его руки скручивает Одар и выводит из разгромленной кухни.

– Арас… – тихо позвал Птичка, цепляясь за мужа, – мне никто кроме тебя не нужен.

– Я люблю тебя, – подхватил его на руки Арас, прижимая к себе. – Правда, очень люблю. Ты мой свет, Птичка.

– Ой, да все в порядке. У вас настоящие чувства, расслабьтесь. Тимас сходит с ума от бессилия, но ему только время поможет. Жизнь вообще штука жестокая: вот ты стоишь, ночным городом любуешься, на воду смотришь, а потом тебя на спор в нее кидает. И ты мертв!

Я запихнул в себя остатки торта и пошел к себе в комнату. Надо рвать когти в срочном порядке.

Я старательно перерисовывал карту и не заметил появления Птички:

– Новок, ты решил бежать?

– Мне просто скучно, когда скучно, я рисую. А поскольку рисовать не умею, то перерисовываю, – быстро выдал я. – Как там Арас и Одар?

– Одар тебя ищет. И я тоже пытался сбежать, в степи это не так и просто сделать, – Птичка улыбнулся. – Я тебя не сдам. Давай ты сейчас спустишься со мной, сходишь с Одаром на прогулку, будешь хоть знать деревню, а вечером поговорим.

– Я не хочу ему понравиться, это нечестно. И здоровяки меня пугают, раз уж на то пошло. Я рад за тебя, Птичка, ты хороший зверолюд, но мой путь не твой, – поднялся я. – Лучше проводить Одара, добрые огры страдать не должны.

– Можно и проводить, но это твой гость, тебе им заниматься, – сообщил Птичка. – Я понимаю, что то, как живу я – не для всех.

– Ладно, – подумав, ответил я. Жизнь меня свиданиями не баловала, так что стоит ловить момент. – Кто не спрятался – я не виноват.

Одар нашелся в гостиной, разговаривал с братом, но Арас сразу же вышел, увидев меня. Подхватил на руки появившегося следом за мной Птичку и унес.

– Извини за сцену, что тут Тимас устроил, – чуть растерянно сказал Одар, вставая в моем присутствии.

– Мне жаль его, – вздохнул я. Когда-то и сам вздыхал по однокласснику. Но тот хоть геем не был, поэтому я изначально не надеялся с ним ни на что. Здесь же действительно все могло быть. – Давно он Птичкой грезит?

– Думаю, с первой встречи. Восемь месяцев назад Тимас приехал на свадьбу Араса и Птички. Я тогда Птичку тоже впервые увидел. Он был действительно красив: волосы распущены, свадебный наряд подчеркивает фигурку, – Одар улыбнулся. – Я был рад за Араса, а Тимас, похоже, представлял себя на месте брата. Птичка был немного напуган, вовсю жался к жениху и постоянно цеплялся за него хвостом.

– Похоже, Птичка его типаж, – задумался я. – Искать ему зверолюда пробовали?

Взяв за руку Одара, потянул его в прихожую. Там мы обулись и вышли на улицу.

– Зверолюды редко попадаются, их земли на севере. Из десяти девять оказываются не способными принять участь тхарм, и их приходится отпускать. А Тимас больше в дом тхармов не ходит. А я, к примеру, мог бы оттуда увести только того, кто захочет быть со мной. Я не могу прийти и забрать зверолюда с заявлением: «я для брата беру», – Одар грустно улыбнулся. – Тимас хотел стать хотя бы вторым мужем для Птички. Но Птичке хорошо с Арасом и второй муж ему не нужен. Боюсь дело не только в типаже, но и в самом Птичке. Он добрый, вредный и избалованный мальчик. В нем много чего намешано. Есть и плюс во влюбленности Тимаса: его серия книг, впервые не детских, а для подростков, про приключения зверолюда по имени Ласточка есть у всех юных огров. И новую книгу ждут с нетерпением.

Кузнец целенаправленно вел меня куда-то.

– Хорошо, что из неразделенной любви нечто прекрасное иногда выходит. Пишет ведь кровью из сердца… – кивнул я сам себе. – А тебе какие нравятся, Одар? Часто в дом тхарм ходишь?

– Отсюда до столицы ехать два дня! Нет, был пару раз только, – рассмеялся Одар. – Я предпочитаю умных и смелых. Мне не нравится, когда при виде меня пугаются. А ты каких предпочитаешь?

– Всерьез не думал, но тянет больше на средних по комплекции, не обижайся. Да и чтобы поддержку чувствовать, защиту, но не быть на вторых ролях. А куда мы идем?

Я так заболтался, что деревню толком не рассмотрел. Но в общем-то на деревню она и походила. Дома и оградки вокруг огородов или загоны для животных. Дети бегают, взрослые делами занимаются.

Одар рассмеялся:

– Скажи Арасу, что Птичка на вторых ролях, оба не поверят. Я и не обижаюсь, понимаю вполне, что не факт, что тебе понравлюсь я. Как не факт, что я захочу видеть тебя своим мужем. Мы просто гуляем и все. Ты красив, но ты это и так знаешь, мне нравится твое общество, но пока на этом все. А идем мы ко мне. Я сейчас делаю заказ для дворца князя, хочу своей работой похвастаться!

Мы подошли к дому, возле которого росли клены, а вместо овощей – трава, и по ней бегали рыжие кролики. Одар открыл передо мной калитку.

Я завороженно подкрался к самому толстому кролику, протянул руки, но тот дал деру с неожиданной резвостью. Быстрый зверюга.

– А что за работа?

Кроме дома на участке имелась внушительного размера пристройка, но куда нам, я не знал и сгорал от любопытства.

– Сейчас увидишь, пойдем! И да, кролики дикие, они тут сами поселились, – улыбнулся Одар. – У меня из живности только они!

Кузнец указал на огромного толстого рыжего кота с подранным ухом и маленькую трехногую собачку. Они лежали в обнимку у порога пристройки.

– Похоже, им повезло найти тебя, – говорю серьезно.

Еще бы, обычно всем хочется веселое и здоровое животное. Мы вошли с Одаром в пристройку, оказавшуюся кузней, тут даже горн есть и наковальня – все как полагается. А еще тут царил впечатляющий порядок. Большая часть конструкций накрыта тканью, на столах лежат инструменты, на стеллажах и в ящиках – заготовки.

– У тебя тут здорово, – огляделся я.

– Да, я люблю свою мастерскую! – довольно отозвался огр и стащил огромный кусок ткани, открывая мне карусели, для самых маленьких, с коваными конями в завитушках. Но я увидел за этим великолепным аттракционом целые залежи разных по конструкциям и размерам инвалидных колясок, протезы из дерева с металлическими шарнирами.

– Это действительно великолепно, Одар, – я тронул металлическую гриву. – И каким образом у вас репутация «тупых» степняков?

– Мы сами ее поддерживаем. Так удобнее, – улыбнулся Одар. – Эта карусель для нашего князя. В его дворце сейчас много сирот и человеческих отказников. Даже один кентаврик растет. И двое эльфов.

– Хотел бы я посмотреть на них. Слушай, Одар, я весь день свободен… Можно я тебе помогу? Хоть пол подмету или еще чего?

– Можешь и помочь, если хочешь, – улыбнулся огр. – Я не против. Только подметать не надо. Помоги мне с этим.

Кузнец достал два колеса и несколько странных выгнутых прутов.

– Я такую первый раз делаю, и тут не столько силы нужны, сколько лишние руки. Сможешь подержать?

– Да, только скажи как, я в кузнечном деле не знаток.

– Держи крепление для колес, – Одар показал. – Сейчас соединю.

Кузнец приставил дугу к одному из креплений и придержал его, доставая два странных камня. Те оказались холодной сваркой. Одар стучал ими друг о друга и приглаживал железку, будто утюгом. Но крепилась она надежно, не оторвать. Я держал, он варил, так что под конец у нас вышло нечто похожее на коляску, только для четвероногого. Я видел такую в нашем мире у собак, если лапы тех не работали.

– Это для кентавра? – спросил я.

– Для кентавренка, – улыбнулся Одар. – Он маленький. Ходить сам будет, но через пару лет. Его выкинули в нашу степь, хорошо хоть не убили. Знахарь смог вылечить, но мышцы задних ног временно атрофированы.

– И даже атрофированные вы восстанавливаете? У вас хорошая медицина. А почему его выкинули? Ребенок же… Жалко.

– Он был инвалидом, вот и избавились, – Одар чуть рыкнул. – Думали, что мы добьем. Люди, кентавры и эльфы иногда так делают. А мы же тысячи лет назад референдумом согласились на новый налог на содержание и лечение подобных «гостей».

– То есть, каждая семья огра по сути финансирует учреждение для инвалидов? А как же ваши дети? Женщин у вас немного, но, как я понял из рассказа Архара, они плодовиты, – я попробовал колесики. Те вращались без скрипа. – Крепления бы тканью обшить изнутри, чтоб не ранили кожу.

– Обшивать будут другие. Если муж с женой не справляются, то братья жены берут на воспитание часть и деньгами помогают. Да и налоги все вместе составляют одну двадцатую заработка, – огр улыбнулся. – Это не много совсем.

– Но это же наверняка не единственный налог. Все равно очень благородно и цивилизованно. Когда за мной по степи гонялись и дрались, я думал к дикарям попаду, меня подвесят на вертеле и съедят, – улыбнулся я. – А я жилистый и невкусный совсем, еще и прыщавый.

– Все налоги вместе одна двадцатая. До этого были меньше. Прыщавый? Новок, у тебя неверная самооценка, – огр достал огромное серебряное зеркало и приказал: – Покажи хоть один прыщ!

У отражения вытянулось лицо. Я потрогал лоб, щеки, осмотрел скулы. Не то чтобы у меня дико проблемная кожа, но я даже бриться спокойно не мог – сразу раздражение. И прыщи – мои верные спутники с пубертатного периода. В институте сильно помогла сестра моего одногрупника, работавшая в салоне красоты косметологом. Прыщей стало меньше, но сейчас их совсем нет. И щетины нет. Странно, я не волосат в принципе, у меня чистая грудь и живот, но на ногах пушок едва заметный, он же никуда не делся. Зато теперь моей аристократической бледности любой голливудский вампир позавидует, будто всю кровь откачали. Но не трупно-синий уже хорошо. Волосы и глаза как были – темные, только у виска белая прядка с правой стороны. Белые одежды от Птички с моими ботинками сasual – вообще умора.

– Ошибочка вышла… Может, я еще чем помогу?

– Не стоит, – фыркнул Одар. – Не сезон сейчас. Да и в отпуске я. Сижу, читаю, торты пеку, кроликов считаю. Но это я люблю делать в одиночестве.

Огр как-то грустно улыбнулся, замявшись, предложил:

– Хочешь чаю? У меня шоколадный торт есть! Я не умею разговор поддерживать. Видимо, мне на роду написано сойти с ума и быть убитым.

– Это вряд ли, ты замечательный, так что тхарм для тебя найдется, а с разговорами у меня самого беда. Говорят же, что гораздо сложней найти того, с кем есть о чем не только поговорить, но и помолчать, и это бесценно. На торт согласен. Могу тихо порыться в книгах, пока ты читаешь или пойти к Птичке. И наверно по деревне я бы еще побродил.

– Новок, тебе нельзя одному по деревне ходить, ты – тхарм, а не чей-то жених или муж. Тебя тут же к дому Араса отведут или отнесут, – улыбнулся кузнец. – Пойдем чай пить, а потом я с тобой погуляю.

– Пойдем.

========== Часть 4 ==========

После чая Одар сдержал слово и вывел меня в люди. Деревня и есть деревня, довольно большая, вокруг нее изгородь, но весьма условная, все из тех же колючек сплетена и мне по плечо. Дороги чем-то посыпаны, никаких ям, на улице есть бочки для дождевой воды из того же материала, что и ванна. Дети, животные, огры, в тхармах я видел только людей или похожих на них. И чьих-то мужей. Не порадовало меня, что деревня в форме неровного круга, чуть вытянутая в длину, и дом Птички не у ограды. Но не могло же мне везти во всем, я, по крайней мере, говорю на общем языке и до сих пор жив, а мой плен весьма условный. Кстати, язык… Читать я не могу, но кое-какая мысль у меня есть. Подобрав палку, начертил на земле по-русски: «Одар, спасибо за возню со мной».

– Одар, ты можешь прочесть?

– Нет, я этого языка не знаю, – улыбнулся кузнец. – Твой родной язык?

– Да, а видел его когда-нибудь? В книгах или на одежде, хоть на камне в пустыне, – не терял надежды я. Мне казалось, что если этот мир притянул одного русского, то, может, подобное и раньше случалось. Я начал чертить русский алфавит, за ним английский. – А такие буквы?

– На вампирский похоже! Подожди, эти я точно видел, – заинтересовался Одар и затем написал на песке USA. – Вот эту надпись видел.

– Где?! – от переизбытка эмоций я вцепился в локоть Одара.

– На странной зеленой пятнистой куртке одного человека, – пожал плечами кузнец. – Это так важно?

– Я потерял своих соплеменников… И скучаю по ним.

– Прости, – огр опустил голову. – Если ты годен в тхармы – тебя не выпустят. Если не годен – выпустят, но все, что я тебе скажу, ты забудешь.