Текст книги "(Не)приемный папа (СИ)"

Автор книги: Ева Бран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Я устала от постоянных упрёков и скандалов. Раньше жила по инерции, не задумываясь о многом. Вернее, не позволяя себе думать. Ведь уйти мне было некуда. Я боялась остаться одна, со своей нищенской зарплатой, без жилья и какого-то просвета в будущем. Мне казалось, что у нас нормальная среднестатистическая семья, что всё как у всех.

Но рано или поздно наступает перелом, глаза открываются, терпение заканчивается. У меня он наступил в эту минуту.

Муж застонал, достигая пика, и я тут же выскочила из ванны. Хотелось вытереться. Я чувствовала себя испачканной.

– Кость, скажи. Ты любишь меня? – спросила спокойно, когда закутывалась в полотенце.

– К чему этот вопрос?

– Просто ответь.

– Наверное, люблю, – пожимает он плечами, вызывая у меня нервный смешок.

– Наверное, – тяну я тихо и выхожу из ванной.

Муж не приходит в спальню. Он удовлетворил свою потребность и отправился смотреть свой сериал, поэтому меня ничего не сдерживает. Ложусь на кровать, обнимаю подушку и реву. Реву долго и со вкусом, пока в груди болеть не начинает. Мне себя жалко, а ещё я боюсь. Впервые в жизни я боюсь забеременеть. Раньше ждала, надеялась, строила планы, молилась. А теперь всё выгорело. Мне до дурноты страшно. Я не хочу снова проходить через боль душевную и физическую.

Но если признаться совсем уж честно, хотя бы перед самой собой, я и рожать боюсь. Ребёнок привяжет меня к мужу, отрежет пути к отступлению, а я поняла, что не хочу больше. Да, многие уходят от мужей, имея на руках даже не одного ребёнка, но для меня это дико страшно. Имея только маму пенсионерку с крохотной однушкой, я не могу себе позволить нести туда ребёнка.

Никогда не думала, что стану пить противозачаточные, но теперь эта мысль не давала мне покоя. Как только Костя уедет в командировку, первым делом пойду к врачу и попрошу выписать таблетки.

Засыпаю, ощущая себя разбитой и жалкой. А ночью мне снится Дима. И этот сон ещё жарче моих вечерних фантазий.

Две недели тянутся вечно. К врачу я уже записалась, решив для себя всё окончательно. Больше никаких мук, слёз и страха. Я начинаю новую жизнь. Жизнь, которая будет зависеть только от меня.

Для того чтобы круто всё изменить, нужен человек. Будет это ребёнок, нуждающийся в защите и ради которого вы горы свернёте. Или любимый мужчина (женщина), которые покажут, что до этого ваша жизнь была лишь серым подобием настоящего, театральной сценкой, которую играют плохие актёры, и которая насквозь пропитана фальшью.  А может быть недруг, который превратит вашу жизнь в ад, подарив тем самым нужный пинок и силы для преодоления себя.

И у меня появился такой человек. Пусть косвенно, но именно Дмитрий дал толчок для перелома внутри, для того, чтобы глаза мои открылись, а мозг начал работать в другую сторону. И, возможно, мне не суждено быть с ним вместе…

Да кого я обманываю? Конечно, не суждено! Где я и где он? Разный статус, разное отношение к жизни. Да, банально внешне я точно не могу ему понравиться. И эти мысли расстраивают. Но всё равно, Дима дал необходимый для меня толчок, и я ему за это благодарна.

Кстати, он сам мне недавно звонил, чтобы передать трубку Варежке. Она что-то щебетала, делилась новостями, а я улыбалась и чувствовала себя самой счастливой просто от того, что услышала его голос.

На мгновение мне показалось, что он позвонил, потому что тоже хотел меня услышать. И я позволила себе минутку счастья, прежде чем себя одёрнуть и надавать тумаков за то, что продолжаю жить по-старому, выстраивая иллюзии и обитая внутри них.

Нет, надо менять свои установки и дурацкие привычки.

****

– Вам нельзя противозачаточные. Вы беременны, – обрушивается на меня новость, сминая, как лёгкую бумажную фигурку.

В голове появляются мысли об аборте, но я знаю, что не смогу так поступить со своим малышом. Даже зная, что, скорее всего, мне не суждено будет его выносить. И врач подтверждает мои мысли, безжалостно режа по больному.

– Ксения, вам бы подумать о том, чтобы прервать беременность. При ваших показателях…

Меня всегда поражал цинизм гинекологов. Хотя, за многолетнюю практику в этой области, наверное, они обрастают непробиваемым панцирем из безразличия к чужой боли. Иначе не выжить.

– Нет! Я не буду избавляться от ребёнка!

– Вы меня просто выслушайте, хорошо? – смягчается врач, приспуская очки и окидывая меня уставшим взглядом. – У вас очень плохие показатели. За последний год два выкидыша. Этот раз может стать тотальным для вашей жизни. Подумайте о суррогатной матери, об усыновлении, в конце концов. Вы же не хотите умереть?

Меня оглушили. Сначала раздался мощный взрыв в голове, проходя разрушительной волной по всем внутренностям, а потом наступила контузия. Я сложилась пополам и заскулила как раненное животное.

– Ну, что вы, Ксюша! Даш, воды принеси! – суетится врач.

– Муж не хочет усыновлять, – продолжаю скулить. – А денег на суррогатную мать нет. И я сама уже не знаю, хочу ли этого ребёнка. Мне страшно! – вцепляюсь в руку пожилой женщины, как будто она может разрешить мои терзания или утешить, как родная мать.

И тут раздаётся звонок мобильного. Я трясущимися руками лезу в сумочку и отупевшим взглядом смотрю на экран – Дима. Зачем он звонит сейчас? Это невыносимо!

– Алло, – отвечаю слабым голосом.

– Ксюша, мы с Вареником хотим пригласить тебя на прогулку. Слышал, ты не занята сегодня. Вроде бы даже приехать собиралась.

– Я, наверное, не смогу, – отвечаю тихо, пытаясь контролировать рыдания.

– Что случилось? – голос Димы меняется. – У тебя всё в порядке?

– Нет, – просто не могу сейчас солгать. Слёзы катятся по щекам, капая мне на колени.

– Где ты? Я приеду сейчас!

Диктую адрес, находясь в автономном режиме. Зачем Диме мои проблемы? Я не хочу, чтобы он вникал во всё это. Но чувствую, что если сейчас останусь одна, то могу не выдержать.

Сижу на лавочке перед консультацией, уткнувшись взглядом в одну точку. Даже не сразу замечаю подъехавшую машину. Реагирую только, когда дверца хлопает.

– Ксюша, – он торопливо подходит ко мне и присаживается на корточки. – Как ты? Что произошло?

Горестно вздыхаю и тереблю край палантина.

– Пойдём в машину. Ты дрожишь.

Дима помогает встать и приобнимает, ведя к автомобилю. А я только после его слов понимаю, что меня трясёт.

Мужчина заводит мотор и включает печку, ожидая, когда я расскажу ему о причине своего состояния. Прикусываю внутреннюю сторону щеки и долго смотрю в окно. Дима не лезет. Он деликатно молчит, давая мне собраться с мыслями.

– Я беременна, – выдаю глухо охрипшим голосом. Замираю и жду реакции с его стороны.

– Но, мне кажется, что ты совсем не рада.

– Да. Но ты не подумай, что я не хочу детей! Хочу! Хотела… – поправляюсь, так и не решившись взглянуть на Диму. – Просто за последние два года я четыре раза теряла детей, – обрубаю единственный шанс быть с этим мужчиной. Смешно, что у себя в голове я всё ещё на что-то надеюсь, хотя логически вывела не меньше десятка обоснований, что я Диме совершенно не нужна. А теперь он точно не посмотрит в сторону больной, ущербной женщины.

– А что говорят врачи?

– Советуют избавиться от… – запинаюсь, не в силах выговорить конец предложения. – У меня показатели плохие.

– А муж?

Я не могу сдержаться от горькой усмешки.

– Он помешан на своих детях. Ему плевать на моё здоровье. А я лечилась и всё равно эти показатели… Я боюсь! – наконец, не выдерживаю и начинаю содрогаться всем телом. – Я больше не хочу боли!

– Ксюша, – Дима тянется и укутывает меня своими руками, прижимая к груди. – Я не знаю, что нужно говорить в таких случаях. Мне кажется, любые слова будут нелепыми на фоне того, что тебе приходится переживать. Знаю одно, тебе точно сейчас необходимо немного отвлечься. Составь нам с Вареником компанию на прогулке.

Только сейчас соображаю, что Дима приехал без дочки.

– А где Варя?

– Она с мамой осталась. Когда я услышал твой голос, то понял, что ребёнок будет здесь не совсем уместен. Так что, составишь нам с Вареником компанию?

– Составлю, – вздыхаю, не имея ни малейшего желания покидать эти уютные успокаивающие объятия.

Дима мягко гладит меня по голове, заставляя почувствовать себя маленькой девочкой. Наверное, я сейчас выгляжу как Варя, когда та разбила статуэтку. Жалкая и перепуганная от мыслей, что никому не буду нужна.

Глава 7

Дмитрий

Не знаю, кто из нас больше ждал встречи с Ксюшей. Варя всё время о ней спрашивала и просила позвонить, и я сдавался под её напором, даже не отдавая себе отчёта, что самому предлог нужен был. Я хотел слышать её мягкий голос с лёгкой хрипотцой, такой несвойственной женщинам.

А когда начал понимать, что слишком часто думаю об училке, то стал себя контролировать и одёргивать. Ксения замужем, и я не имею права разевать на неё свой похотливый рот. И всё равно, как долбаный кретин ждал, когда её муж уедет в командировку, чтобы она могла навестить нас с Вареником.

А когда позвонил, чтобы пригласить на совместную прогулку, то сразу понял, что стряслось что-то. Бросил всё и примчался, оставив дочку на попечение матери. Благо сегодня она ещё была у нас. Няню для Вари так и не нашёл. Ничего с собой не мог поделать – боялся оставлять девочку на чужую женщину.

Выглядела Ксюша жалко. Скукоженный серый комочек с отрешенным взглядом. Она тряслась и почти ни на что не реагировала. Внутри неприятно грудину обожгло. Захотелось укрыть эту маленькую несчастную женщину от всего на свете. Видеть снова тихую светлую улыбку в её глазах.

А когда она рассказывает о своём положении, то совсем фигово становится. Я знаю, что не всё на меня вываливает – только какую-то часть, потому что невыносимо разрывает изнутри, потому что невозможно это держать в себе. А я, видимо, просто вовремя подвернулся под руку. Иногда чужому человеку выплеснуть свои беды гораздо проще. А Ксюше явно надо было выговориться.

Постепенно получается её немного успокоить. Она так доверчиво жмётся ко мне, как маленький ребёнок. Будто защиты ищет. А я бы и хотел эту защиту дать, да только не знаю как, и примет, она её от меня или нет?

Всё, что могу сейчас сделать – это немного отвлечь Ксению от её горестных мыслей. Мы едим за Вареником, берём Акбара и идём гулять по тихим переулкам частного посёлка. Варя носится вокруг нас, собирает какие-то декоративные веточки, ягоды с разнообразных кустарников, уцелевшие ещё разноцветные листья и тащит это всё Ксюше. В итоге у неё в руках внушительный осенний букет образовывается.

Я достаю телефон и фотографирую их с дочкой в обнимку. Мать снарядила нас термосом с горячим чаем и свежими булочками. Мы находим небольшую полянку на краю леса (успели уже за периметр посёлка выйти) и садимся перекусить.

– Как у вас здесь хорошо, – вздыхает Ксюша, закрывая глаза и подставляя лицо под скупые осенние лучи солнца. – Всегда хотела ближе к природе жить.

– А что ты скажешь, если я тебе работу няни для Вари предложу? – вырывается у меня.

– Что? – Ксения недоумённо распахивает свои васильковые глаза и с вопросом смотрит на меня, будто пытаясь удостовериться, что не ослышалась.

– Я просто подумал… Извини, наверное, твой муж против будет.

– Наверное. Точно будет, – грустно шепчет она, отворачиваясь к лесу.

Повисает напряжённая тишина. Варя носится с Акбаром неподалёку, кидая собаке палку и искренне радуясь, когда он вручает ей снаряд, пачкая всю слюнями.

– Но тебе бы самой хотелось? – трогаю Ксюшу за плечо.

– Спрашиваешь ещё. Я так люблю Варю, да и давно мысли были уйти с нынешней работы. Я люблю детей, но там мне тяжело. Именно из-за этой любви. Я думала, что справлюсь, но не выходит.

– А если я предложу хорошую зарплату, перекрывающую нынешнюю в пять раз? Муж не поменяет своё мнение?

– Не знаю, – Ксюша обхватывает себя руками и о чём-то напряжённо думает. – Я сейчас в подвешенном положении. Мне очень лестно, что ты предложил такую ответственную работу, но я… слишком много этих самых «но», Дмитрий. И самое большое из них – дальнейшие перспективы. Варя вырастит, и ей больше не нужна будет няня. А у меня, кроме опыта работы в детском доме, совсем ничего за плечами.

– Но это очень хороший опыт. А с моими рекомендациями ты сможешь легко устроиться няней в любую обеспеченную семью.

– Я подумаю, – тихо говорит Ксюша, поворачиваясь ко мне.

– Если нужно поговорить с твоим мужем, чтобы проблем не было…

– Нет-нет! – перебивает она. – Тогда их ещё больше будет. Он ревнивый. Очень. Точно напридумывает что-нибудь.

Мы ещё долго гуляем по опушке леса, вдыхая сырые ароматы осени. Даже грибы находим, которые аккуратно собираем в опустевший пакет.

– Мама обрадуется. Отец очень любит грибы, а у них в той полосе такие не водятся.

– А где они живут?

– В Ростовской области.

– Ого! Далековато.

– Да. Я переехал в Москву давно. Сначала в институт архитектурный здесь поступил, а потом так и осел. Знакомства неожиданно завелись, которые помогли выйти на хороший заработок.

– Думаю, не только в знакомствах дело. Я видела твои дома. У тебя талант.

– Спасибо, – хмыкаю, принимая очередной гриб от Вари. Девочке нравится новая забава. В итоге через полчаса у нас образуется полный пакет.

– Наверное, мне пора, – улыбается Ксюша, но улыбка выходит безрадостная.

– Мы тебя не отпустим, пока ты не попробуешь маминой жареной картошки с грибами, – подмигиваю ей. – А потом сам тебя домой отвезу. Тебе сейчас не нужно торопиться. Ведь так?

Ксения нерешительно кивает.

– Вот и хорошо.

Уже на подходе к дому у Ксюши звонит мобильник. Она отходит в сторону и тихо что-то говорит в трубку. Разговор скупой и короткий и от него лицо женщины снова становится безжизненным. Разговор-туча, которая стёрла все солнечные отблески.

– Всё в порядке?

Ксюша ссутуливает спину, будто хочет казаться ещё меньше, чем она есть, и коротко кивает. Понятно, это не моё дело. С чего я возомнил, что мы хотя бы на дружескую фазу успели перейти?

Оставляю дочку с матерью, а сам везу Ксюшу домой. Вижу, что не стоит настаивать на совместном ужине. Женщина вымотана и держится из последних сил.

– Ксюш, ты главное не замыкайся в себе. Если какие-то трудности или просто настроение паршивое – звони. Разберёмся. Договорились? – и почему мне хочется помогать этой забитой жизнью женщине? Своих проблем мало?

– Угу. Только, не думаю, что это правильно, – тихо говорит она, накидывая палантин. – Я и так сегодня глупость совершила, позвонив тебе.

– Почему? – останавливаю, хватая за руку, и не позволяю покинуть машину. Ксюша замирает и во все глаза смотрит на меня.

– Ни к чему чужому мужчине проблемы посторонней для него женщины.

– Ты не посторонняя, – говорю вполне искренне. – Ты любишь мою дочь. Защищала её, когда меня рядом не было. Ты ей почти матерью стала, поэтому я хочу, чтобы ты и дальше рядом была. Я очень благодарен тебе.

Ксения грустно кивает и деликатно вытаскивает свою руку из моего захвата. Отпускать её не хочется, но приходится.

– Просто не замыкайся в своих горестях, – говорю на прощание.

Ксюша опускает голову и бредёт к подъезду. Такая маленькая и несчастная, что в грудине что-то лопается. Зараза!

Выскакиваю из машины и бегу следом, нагоняя её уже в подъезде. Хватаю за руку, разворачиваю к себе и целую. Просто губами к губам прикасаюсь и замираю, ожидая, что сейчас мне прилетит по морде.

Но она закрывает глаза, судорожно втягивает воздух, дрожа всем телом, а потом сама разрешает поцеловать себя по-настоящему. Губы приоткрывает, позволяя углубить поцелуй, и обмякает в моих руках.

Впервые у меня так крышу сносит. От обычного, мать его, поцелуя. Но даже не в нём дело. Я чувствую себя нужным, особенным. Раньше мной  пользовались, впрочем, как и я. Женщины искали выгоду, велись на деньги. Ещё раньше просто на смазливую морду и дерзость.

А теперь всё было иначе. Ксюша видела во мне мужчину – защитника. И, чёрт! Это подкупало, это заставляло идти за ней, как собачонке на привязи. Мужчина всегда хочет почувствовать себя рыцарем, несокрушимой скалой, способной на всё. И если женщина ему даёт это чувство, то всё – он пропал.

Я пропал! Я утонул в Ксении, как в бездонном океане, наполненном нежностью.

– Это неправильно, Дим, – шепчет она, отрываясь от моих губ. – Я беременна, я замужем. Отпусти.

– Ты сама-то хочешь уйти?

– А что значат сейчас мои желания? – горько усмехается она, поднимая на меня, наполненные душевной мукой, глаза.

– Только это и важно, Ксюш.

– Костя не отпустит. Я ношу его ребёнка, – Ксюша гладит меня по щеке. – Ещё вчера я бы отдала всё за такие слова от тебя. Даже признаваться стыдно, но я влюбилась в тебя почти с первого взгляда. И ведь решила уже, что уйду от мужа. Я больше не в состоянии терпеть его тиранию. Ещё вчера вечером пыталась найти выход из своего сложного финансового положения. Работа малооплачиваемая, идти по сути некуда. Но я была счастлива от своей смелости, от того, что приняла для себя переломное решение. И вдруг ты с таким заманчивым предложением, которое решает львиную долю моих проблем, но ещё сегодня мне сказали о малыше. Куда я теперь пойду, Дим? – по щекам Ксюши катятся крупные слёзы.

– Не усложняй. Я приму тебя с ребёнком. Всё будет хорошо.

– Это сейчас ты так говоришь, а потом? Что будет потом? Я насмотрелась на женщин, которые бросались в омут с головой, наплевав на всё. А после оставались у разбитого корыта. На них сыпались упрёки о том, что они содержанки, да ещё и чужой ребёнок на шее у мужчины. Я так не хочу. Я так не смогу!

– Ксюша, прекрати. Я никогда так не поступлю.

– Потому, что я нужна Варе?

– Потому, что ты нужна мне. Мне с тобой хорошо. Просто рядом находится, понимаешь? Я не могу объяснить лучше, уж прости. Просто обещай, что подумаешь, ладно?

– Хорошо, – шепчет она, а я не сдерживаюсь и ещё раз жадно её целую. На губах до сих пор привкус маминых булочек с корицей. Он кружит голову и наполняет теплом.

– Нас увидеть могут, – отстраняется Ксения, когда где-то в подъезде раздаётся хлопок двери. – Не хочу, чтобы соседи сплетничали. Уходи, Дим.

– Позвони мне. Обязательно. Слышишь?

Ксюша кивает и поднимается по лестнице. Не оборачивается, хотя мне безумно хочется увидеть ещё раз её пылающие щёки и лихорадочный блеск в глазах.

И не думает же она, что я так просто сдамся? Сама ведь сказала, что любит. Ухмыляюсь своим мыслям и выхожу из подъезда, решив бороться за эту женщину до победного конца.

Глава 8

Ксения

Как только оказываюсь дома, перестаю сопротивляться сметающему урагану чувств. Сползаю на пол и начинаю плакать. Я должна сейчас себя чувствовать самой счастливой, но этого нет. Вместо счастья, прожирающая насквозь безысходность. Сейчас мне почти хочется, чтобы беременность пошла по предыдущим сценариям. Это ужасно, и я начинаю себя ненавидеть за такие мысли.

Но и броситься в омут с головой не могу. Я здраво оцениваю свои шансы с Димой. Приживалка с чужим ребёнком на шее. Это только в сказках бывает счастливый конец, а в жизни всё иначе. Есть исключения, конечно, но они касаются любви. Настоящей, искренней, всеобъемлющей. Если мужчина любит, то примет женщину любой. И моя проблема заключается как раз в том, что я не верю в любовь Димы.

Я ему удобна, у него есть благодарность, которую он может принимать за любовь. Слишком мало мы знакомы, чтобы говорить о каких-то глубоких чувствах. Бывает, конечно, любовь с первого взгляда. Но, как мне кажется, это не Димин случай. Возможно, мой, но не его. Что уж говорить, если я сама потерялась в собственных чувствах! Как я могу здраво оценивать ситуацию и чужое к себе отношение?

Встала и, покачиваясь, побрела в спальню. Сегодня даже ужинать не хотелось. Вообще ничего не хотелось, кроме как вырубиться и ни о чём не думать.

Утром едва хватает сил, чтобы приползти на работу.

– Ксюш, что с тобой? – начальница сразу отмечает мой «цветущий» вид.

– Нездоровится, – отмахиваюсь, стараясь побыстрее скрыться с её глаз.

– Ты не знаешь, как там Варя? А то служба опеки собралась отправлять проверку…

– У Вари всё отлично. Она счастлива.

– Значит, ездила, – по-доброму вздыхает женщина. – Иди уже, горе моё, – машет она рукой, отправляя меня на обход.

С начальством мне повезло. Антонина Владимировна относится ко мне, как к дочери, искренне переживает за меня. Наверное, именно поэтому ещё не уволила такого ненадёжного сотрудника. Кто ещё будет терпеть, когда его подчинённый по месяцу-полтора валяется в больнице? И это не один раз в год.

Погладила свой плоский живот и тихо прошептала:

– Малыш, ты уж не обижайся на маму. Ты ни в чём не виноват. Я уже тебя люблю и жду. Главное расти, сил набирайся и появляйся на свет здоровеньким.

Через несколько дней я примиряюсь с ситуацией. Мне кажется, уже все слёзы выплакала. Дима звонил пару раз, но я не брала трубку. Так лучше. С глаз долой, как говорится.

Но, оказывается, что мужчина и не собирается так легко сдаваться. По утрам от него начали приходить милые сообщения с пожеланиями доброго утра и разными смешными картиночками. А ещё через неделю мой телефон ломился от анимаций с котятами, енотами и прочими забавными зверушками, трогательно что-то обнимающими.

– «Мы с Варей скучаем», – каждый раз гласила подпись.

Я смеялась сквозь горькие слёзы, прижимая телефон к груди. Этот несносный мужчина решил взять меня измором? И, похоже, они с Варежкой создали коалицию. Теперь от них приходили фото с умильными рожицами. Иногда по пять штук в день.

– «Мы скоро умрём от тоски по тебе», – подписывал Дима снимки, каждый раз вызывая во мне эмоциональный взрыв. Он волной проходил по рёбрам, норовя разворотить грудную клетку. Долго я смогу выдержать эту осаду?

– «Дима, пожалуйста, не надо. Скоро Костя вернётся. Не хочу, чтобы он наткнулся на твои сообщения и подумал не Бог весть что», – наконец написала, добровольно лишая себя лучика солнца, который шёл рука об руку с ядерным внутренним взрывом.

– «Ты невероятная женщина, Ксю. Я хочу, чтобы ты была моей. Хочу целовать тебя по утрам и вечерам. Хочу, быть поводом для твоей улыбки».

– «Вы с Варей и так повод для моей улыбки. Но, прошу, не усложняй».

– «Почему ты не хочешь дать мне шанса?»

– «Потому что это шанс потом может стоить мне очень многого, Дим».

– «Ты настолько не доверяешь мне?»

– «Я уже разучилась доверять даже самой себе».

– «Ксю, я люблю тебя».

Прочитав такие простые и бесхитростные три слова, буквально ухнула головой вниз с обрыва. Я смотрела на экран и не могла ничего написать в ответ. Вернее, у меня было столько слов, что я просто терялась в этой мешанине, которая царила у меня в голове.

– «Я позвоню, возьми трубку, пожалуйста».

И тут же раздаётся звонок.

– Дима…

– Ксюш, я понимаю, что тебе страшно.

– Не понимаешь.

– Мне плохо без тебя. Именно мне. Я сейчас не буду давить, и прикрываться Варей.

– Ты лишаешь меня кислорода, не даёшь пережить всё, забыть тебя.

– Я не хочу, чтобы ты забывала меня! Я хочу, чтобы ты была рядом! Я как одержимый. Каждую ночь, ложась в постель, представляю рядом тебя. Как прижимаю к своей груди, как ты льнёшь ко мне, словно маленький котёнок.

– Медовые речи, – хмыкаю, вспоминая своего первого мужчину. Мы ещё были студентами первого курса. Боже, как он вился вокруг, как распинался о любви, какие комплименты говорил. А как только добился своего, то сразу потерял всякий интерес. А потом в моей жизни появился Костя, и я повелась на его сдержанность. Решила, дурочка, что это поведение настоящего мужчины. А теперь понимаю, что он выбрал меня из соображений удобства. Положительная робкая девочка, которая должна стать идеальной женой.

– Дядя Дима, – услышала хныканье на заднем фоне. Месяц прошёл, а Варя так и не начала называть его папой.

– Что, Вареник?

– У меня животик болит, – тихо жалуется девочка, а потом слышится какая-то возня.

– Ксю, я ещё позвоню. Пойду Вареника укладывать. Что-то она сегодня весь день на животик жалуется. Завтра у нас запись к врачу, хоть узнаю, что к чему.

– Передавай, что я её люблю.

– Передам.

А на следующий день приехал Костя. Услышав новость о беременности, даже не поинтересовался прогнозами врачей и моим состоянием. Воспринял всё как должное, как будто – это что-то в порядке вещей, и у нас уже десятеро по полкам.

Честно, я всё ещё ждала от него какого-то участия, что ли? Чтобы с тревогой заглянул в глаза, спросил, не болит ли чего. Но сегодня окончательно поняла, что ему плевать. Он зациклен только на себе.

И к вечеру уже была практически готова послать всё к чёрту и броситься к Диме в объятия, но он не позвонил. И даже не прислал обычное сообщение с милыми рожицами. Неужели решил прислушаться к моей просьбе? Внезапно от этой мысли накатила горечь.

Еле дождалась утра, чтобы позвонить самой. Не дети уже, чтобы в молчанку играть и обижаться непонятно на что.

– Привет, – выдохнула в трубку, стоя под мелким моросящим дождём возле подъезда.

– Привет.

Голос у Димы звучит замученно.

– Что-то случилось?

– Пока рано говорить. Мы с Варей вчера на обследование ездили. Всё не очень радужно, если в общих чертах.

– Что с ней?

– Врождённое заболевание печени. Я ещё сам не до конца понял. Требуются дополнительные анализы. Вот, как раз собираемся в клинику.

– Я приеду!

– Не надо, Ксю. У тебя работа. Всё в порядке, мы не при смерти. Как будет что-то известно, я сразу наберу.

Я подозревала, что у девочки что-то серьёзное! Просила Антонину Владимировну договориться о сложном обследовании. И она пыталась, но вся эта бюрократия, будь она неладна! Никому не нужны детдомовцы, а тем более больные. Это обуза для государства. Никто и палец о палец не ударит, чтобы помочь ребёнку с обследованием или путёвкой в санаторий при острой необходимости.

И теперь я винила себя. Не зная ещё диагноза, я корила себя, что не была достаточно настойчива. Надо было ночевать под министерским кабинетом. Что угодно сделать, но добиться этого чёртова направления!

Весь день варюсь в собственном адском котле из чувства вины и тревоги за девочку. Несколько раз порываюсь позвонить, но в последний момент откладываю телефон. Дима обещал сам, как только будет что-то известно.

Звонок меня настигает в автобусе по дороге домой. И хорошо, что в этот момент я сижу, иначе точно упала бы.

– У Вари врождённый порок печени, если упростить, – без приветствия сообщает он. Как кувалдой по голове. –  Метаболическая патология. Требуется пересадка, а я не подхожу! – выдыхает Дмитрий, и я буквально ощущаю его растерянность, боль и бессилие.

– Почему? Ты же отец, – единственное, что могу сейчас произнести.

– У меня другой резус крови – отрицательный. Орган может не прижиться.

– Как срочно нужна операция?

– В течение пары месяцев. Печень уже в ужасном состоянии. Она отравляет весь организм. Оказывается, Варя не жаловалась, терпела до последнего, чтобы не беспокоить меня. Ты понимаешь, Ксю? – голос Димы срывается, и я слышу судорожный вздох.

– Сложно найти донора?

– Как мне сказали, довольно проблематично. Там очередь на год вперёд! У Вари нет столько времени, – хрипло говорит Дима, и я вдруг понимаю, что он на грани истерики.

– Я сейчас приеду, – отвечаю решительно, выскакиваю на ближайшей остановке и несусь на такси к ним.

Костю оповещаю обо всём по дороге в клинику. Он злится, чего я в принципе и ожидала. Но мне плевать на его недовольства. Впервые в жизни мне плевать… Потом звоню на работу и обрисовываю ситуацию. Благо начальница всё понимает и без вопросов даёт мне отгул на следующий день.

Залетаю в клинику, коротко объясняю администратору, кого ищу, а потом лечу по коридору в нужную палату. В ней на белоснежных простынях, утыканная трубками лежит Варежка. Она прижимает к себе матерчатую кошку и со страхом смотрит на отца. Дима сам в панике. Я это вижу. Он сидит на стуле рядом с кроватью и держит дочку за худенькую пожелтевшую ручку.

– Всё резко ухудшилось. Буквально за два дня, – шепчет он, смотря покрасневшими глазами на дочь.

Подхожу и кладу руку ему на плечо.

– Всё будет хорошо. Варя поправится, – тихо говорю. – Да, Варежка? Мы же поборемся со злым драконом? Рыцарь обязан его победить и спасти принцессу, правда?

Девочка с улыбкой кивает.

– Можно тебя на пару слов? – обращаюсь к растерянному Диме и выхожу с ним в коридор. – Как определяют пригодность для донорства?

– Надо сдать кровь, – он устало растирает лицо ладонями. – Ксю, мне страшно, – выдыхает этот сильный мужчина. – /Запрещено цензурой/, как страшно!

– Ты думаешь, что Варе меньше? Она видит, в каком ты состоянии. Соберись и заходи к дочери с улыбкой, в полной уверенности, что всё обойдётся. Дети всё чувствуют. Ей сейчас нужна непробиваемая стена в лице тебя. Стена, за которую она сможет держаться.

– Варя боится, что я её брошу. Мы ходим к психологу уже пару недель. /Запрещено цензурой/! – в сердцах выдаёт мужчина, ударяя кулаком о стену.

– Тем более. Дай ей уверенность в светлом завтра. Я буду с вами. С тобой буду, но сейчас ты должен собраться.

– Откуда в тебе столько силы? – Дима смотрит на меня больными глазами.

– Я привыкла бороться, – пожимаю плечами. – Возвращайся к дочери, а я принесу нам кофе и что-нибудь поесть. Уверенна, что ты голодный.

– Не знаю. Я сейчас не чувствую голода.

Кивнула и пошла к  больничному кафе, которое попалось мне по дороге к палате. Всё же, частные клиники отличаются от государственных. Просто небо и земля.

Глава 9

Дмитрий

После истории с разбитой статуэткой начал поиск хорошего детского психолога. Оказалось, что это не такая уж простая задача. В итоге нашёл по рекомендации через знакомого.

– Варь, сегодня мы пойдём к одной тёте, которая научит тебя не бояться, – не смог подобрать более подходящего определения. Как объяснить ребёнку, что ему необходим психолог?

– Я не боюсь, – храбро заявляет Варя, поджимая губы и утыкаясь носом в Плюшку.

– Да, ты у меня очень храбрая девочка. Я даже сам иногда завидую твоей смелости, – присаживаюсь на корточки, заглядывая дочери в глаза. – Но все люди чего-то боятся. Это нормально. Понимаешь?

– И ты? – шепчет Варя.

– И я, – улыбаюсь, кладя руки на маленькие острые плечики.

– И тоже ходишь к тёте?

– Сейчас не хожу. Но, ты знаешь, пожалуй, я составлю тебе компанию.

– А чего ты боишься? – интересуется ребёнок, во все глаза, смотря на меня.

Как ей объяснить, что взрослый и большой дядька боится каких-то элементарных вещей? Например, невзначай задеть чувства своей дочери. По идеи, в глазах Вари я должен быть несокрушимым богатырём, который не должен ничего на свете бояться.

– Если я скажу, то ты будешь надо мной смеяться, – подмигиваю девочке.

– Не буду! – торжественно обещает она и даже начинает на носочках пружинить от любопытства.

– Я боюсь пауков, – страшным шепотом сообщаю ребёнку.

Она делает большие глаза и улыбается.