Текст книги "Анэстель (ЛП)"

Автор книги: Esteliel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Юный Синда лишь кивнул в ответ. Ему казалось, что если он сейчас скажет что-нибудь или даже посмотрит на Нолдо, тот снова станет холодным и жестоким, как обычно. Но Глорфиндел лишь расхохотался и сгрёб его в охапку.

– Да ты почти ничего не весишь, – проворчал сенешаль и, прихватив яблоко, отнёс юношу в сад. Мужчина прислонился спиной к старому тополю и осторожно усадил мальчонку к себе на колено. – Почему ты постоянно молчишь? Ты чего-то боишься?

– Да, – тихо признался Анэстель. – Моё тело меняется, и это пугает меня! Я не понимаю, что происходит…

– Не бойся, hin lend, – улыбнулся Глорфиндел и привычным движением расстегнул ремень, который юноша обмотал вокруг талии, чтобы прикоснуться к округлившемуся животику. – Ты живёшь во дворце самого искусного целителя во всём Средиземье. Тебе и моему эльфёнку ничего не угрожает.

Синда прикусил губу и, посмотрев на широкие ладони мужчины, нежно гладившие его живот, нахмурился:

– И всё же это пугает меня. Мой живот с каждым днём становится всё больше. Я чувствую, как мой сын растёт внутри меня… Что если моё тело не выдержит? Я до сих пор не могу справиться с приступами тошноты. Владыка Элронд говорит, что эльфята не должны рожать эльфят. Это очень опасно! Что если… мой сын умрёт при родах или…

– Сын, – перебил его Глорфиндел. – Почему ты так уверен в том, что это мальчик?

– Просто знаю и всё… Я не могу этого объяснить… – смущённо пролепетал блондин.

– Сы-ы-ын… – довольно промурлыкал Глорфиндел и нежно поцеловал мальчишку в бровь. – Не бойся. С вами обоими всё будет в порядке. Это правда – ты сам ещё дитя, но я не позволю ни моему сыну, ни тебе умереть. Не волнуйся, когда придёт время, ты подаришь мне красивого мальчика.

Юноша снова замолчал, а затем прижал руки Глорфиндела к своему животу и со слезами на глазах прошептал:

– Вы разлучите меня с сыном? Когда я рожу вам дитя, вы прогоните меня прочь?

Глорфиндел изумлённо уставился на хрупкого блондина, тихо рыдавшего на его колене, и рассмеялся:

– Ох, pen-neth! Ты цены себе не знаешь. Ты хоть представляешь, как редко такое чудо встречается, даже среди Синдар? Отошлю прочь?.. Не говори глупости! Ты – просто сокровище, только полный идиот мог бы отказаться от тебя добровольно. Нет, малыш, теперь ты мой и ты подаришь мне ещё много красивых детишек. Я уже было утратил всякую надежду на то, что у Дома Золотого Цветка когда-нибудь появится наследник. Видишь ли, эльфийки меня никогда не привлекали. А ты… Ты как будто ниспослан мне самими Валар, pen-neth!

– Детишек?! – в ужасе выдохнул изгнанник, зарыдав ещё горше, чем раньше – только сейчас до него дошла вся безысходность ситуации, в которой его угораздило очутиться по милости его странного тела. Нолдо собирался использовать его, как племенную кобылку.

– Хватит рыдать, hin lend, roch-neth lend nin… – вздохнул Глорфиндел. – Я нежный и заботливый хозяин, если меня не злить. А ты ведь не будешь меня злить, pen-neth? Если ты будешь меня слушаться, то очень скоро поймёшь, как просто мне угодить. И хватит дрожать! Не съем я тебя! Разве мог помощник конюха мечтать о большем? Ты будешь рожать детей от меня, детей благородной крови, детей эльфа, убившего балрога, легендарного воина Гондолина, лорда Дома Золотого Цветка. Это великая честь. Так что закачивай уже сырость разводить.

Вот только опальный эльф не мог перестать рыдать… Глорфиндел утешал мальчишку, списав истерику на его интересное положение, шептал на ушко нежные слова и гладил по белоснежным волосам. Юноша же свернулся на груди мужчины и рыдал до тех пор, пока не охрип.

– Так, pen-neth, а сейчас тебе нужно поесть, – заявил Глорфиндел и, разрезав яблоко на несколько небольших кусочков, поднёс один к губам остолбеневшего от ужаса мальчишки. – Давай, съешь хотя бы несколько кусочков. Я прекрасно знаю, что у тебя маковой росинки во рту не было с самого утра.

Блондин обречённо вздохнул и машинально приоткрыл губы, позволяя своему господину покормить себя – он глотал кусочки яблока, даже не жуя, не чувствуя вкуса, затерявшись в своих мыслях. Он даже не понял, что съел целое яблоко, пока смех Глорфиндела не вывел его из оцепенения.

– Вот видишь, малыш, это было вовсе не так уж и сложно.

С этими словами легендарный воин Первой Эпохи лёг на траву и утянул оцепеневшего мальчонку за собой. Одной рукой он зарылся в шёлковые волосы Синда, а другой – нежно гладил по округлившемуся животику и бёдрам. Спустя несколько минут прикосновения мужчины стали более властными – искусные руки сосредоточились на внутренней стороне бёдер юноши, но не прикасались к медленно поднимавшемуся члену до тех пор, пока с губ юноши не начали слетать скулящие, умоляющие стоны, а бёдра подаваться навстречу его пальцам.

– Скажи, чего ты хочешь, roch-neth?– прошептал ему на ухо Глорфиндел. – Попроси меня. Я хочу услышать твой нежный голосок, умоляющий меня подарить тебе наслаждение.

– Прошу вас, прикоснитесь ко мне! – застонал юный Синда. Ему было очень стыдно за своё развратное поведение, но он безумно устал сражаться с Глорфинделом. Гораздо проще было просто покориться этому властному Нолдо и принять удовольствие, которое обещали дерзкие пальцы. Почувствовав, как властная рука обвилась вокруг эрегированного члена и начала медленно двигаться, юноша благодарно застонал:

– Прошу вас, мой лорд!

– Да, мой сладкий мальчик, – промурлыкал Глорфиндел ему на ухо. – Покажи, как сильно ты хочешь меня, стони для меня…

И Синда подчинился, он стонал и скулил, пока не почувствовал, что умрёт, если Нолдо продолжит и дальше издеваться над ним. В этот самый миг он понял, что у них появился зритель.

Анэстель ахнул и оцепенел от ужаса, но Глорфиндел лишь расхохотался и продолжил ласкать его, пока юноша не кончил со сдавленным воплем, забрызгав спермой живот и бёдра. Незнакомец же с отвращением наблюдал за представлением, ни на секунду не сводя с Синда холодных, ненавидящих глаз.

– Если ты уже закончил играть с этой мразью, то лорд Элронд хотел бы услышать твоё мнение о послании из Гондора, которое сегодня доставил гонец. Владыка ждёт тебя в библиотеке.

Глорфиндел засмеялся и, вытерев руку, испачканную спермой, о бедро мальчишки, поднялся на ноги.

– Я совершенно точно закончил свои дела здесь, Эрестор! – едко заметил Глорфиндел и, нежно улыбнувшись Анэстелю на прощание, прошептал:

– Оставайся в саду сколько захочешь, малыш, я скоро вернусь.

Комментарий к Глава 4. Ужасная участь nana= мама

ada= папа

pen-neth = дитя

hên lend = милое дитя

roch-neth lend nîn = мой милый жеребёнок

roch-neth = жеребёнок

Синдар (ед. ч. Синда (муж.) или Синдэ (жен.), мн. Синдар) – одно из племен эльфов, славившееся своими способностями в музыке и пении. Синдар относились к Высшим эльфам, так как их культура была высоко развита, благодаря обучению у майар (волшебники в нашем понимании). Также их называли сумеречными или серыми эльфами. Они были не так атлетически сложены и сильны, как Нолдор. Отличительные черты: зеленые или синие глаза, белые/серебрянные волосы, хрупкое телосложение (в большинстве своём).

Короли Синдар: Тингол и его жена Мелиан погибли в Дориате, Орофер и его сын Трандуил, вассалы Тингола, перебрались в Эрин Гален и возглавили лесных эльфов, а Келебриан и Галадриэль – эльфов Лориэна. До них ими правил Амдир – близкий друг Орофера, как и отец Трандуила он погиб в битве против вселенского зла в нашем понимании – Саурона. На трон взошёл сын Амдира – Амрот (вскоре трагически погиб), а трон Эрин Гален занял Трандуил.

====== Глава 5. Собственность Нолдо ======

Когда Глорфиндел и Эрестор ушли, Анэстель свернулся в клубок и горько заплакал. Никогда раньше ему не было так стыдно. И не только потому, что кто-то стал свидетелем столь интимного акта. Эрестор смотрел на него с таким отвращением! И юноша знал, что сам навлёк это на себя. Это ведь он похотливо стонал, умоляя своего господина об удовольствии.

«Нет ничего удивительного в том, что этот Эрестор так ненавидит меня, я сам себе отвратителен. Навлечь такой позор на Эрин Гален. Ada был прав, что изгнал меня. Я не воин, а самая обычная шлюха, не способная устоять перед искушением. Мне место в борделе».

Он плакал навзрыд, пока не уснул под деревом в изнеможении, а проснувшись, понял, что уже наступил вечер. Вечер, которого он ждал с ужасом и который не сулил ему ничего, кроме очередной порции насмешек и унижения. Всю прошлую неделю он мечтал выбраться из покоев Глорфиндела. Сейчас же он думал, что вполне не прочь провести остаток жизни в золотой клетке, сколько бы Валар ему не отмерили…

Анэстель без особого энтузиазма облачился в вещи, которые Глорфиндел выделил ему утром: старые коричневые леггинсы одного из близнецов и зелёную тунику с плеча его господина. Взглянув на себя в зеркало, блондин печально вздохнул и, выдернув несколько выбившихся ниток из туники, заплёл косы, которые носили юноши в Эрин Гален. На другие знаки отличия у него больше не было прав. Закончив эти нехитрые манипуляции, он грустно улыбнулся мальчишке из зазеркалья. Когда его брат, Келейдур, впервые позволил ему заплести эти косы, он был безумно горд. Юный эльф с таким нетерпением ждал дня, когда войдёт в возраст и сможет заплести косы, что было позволено носить взрослым эльфам. В этот день он бы попросил у отца позволения учиться владеть мечом или парными клинками. Ну, хоть чем-нибудь. Глупые мечты, которым уже никогда не суждено было осуществиться, мечты невинного эльфёнка. Вот только невинности в нём не осталось ни на грамм. Теперь он, – по сути, сам ещё эльфёнок – даже не получив право носить косы взрослого, родит эльфёнка…

– Снова грустишь, малыш? – раздался знакомый голос у него за спиной. За время, что юноша провёл в покоях Глорфиндела, он безошибочно научился распознавать прикосновения, походку, запах, голос и даже настроение своего господина.

Глорфиндел подошёл к Синда сзади, положил руки ему на плечи и зарылся носом в белоснежную шею.

– Ммм, как же сладко пахнешь. Хотел бы я трахнуть тебя прямо сейчас. Но, боюсь, у нас осталось не так много времени до ужина. Как это ни прискорбно, но придётся оставить тебя на десерт, – развернув мальчишку к себе лицом, Глорфиндел смерил его оценивающим взглядом. – В этом тряпье ты выглядишь таким юным, малыш… – добродушно улыбнулся воин. – Эрестор точно взбесится!

Проведя пальцем по косам юноши, мужчина недовольно покачал головой и расплёл их.

– Не заплетай косы. Мне больше нравятся распущенные волосы. Так ты ещё красивее.

Анэстель изумлённо уставился на лорда, не в силах произнести ни слова.

«Неужели он хочет, чтобы я предстал перед всем двором с распущенными волосами, как эльфёнок, которому не позволено отходить от юбки матери?».

– Но я уже не эльфёнок, мой лорд! – возмутился юноша. – Вы не можете требовать этого от меня! Это моё право носить эти косы…

В мгновение ока из добродушного кота мужчина превратился в разъярённого льва.

– Да кем ты себя возомнил, потаскушка? – прошипел он и с размаху влепил юноше пощёчину. – О каких-таких правах ты говоришь? Нет у тебя никаких прав! Ты мой и будешь делать всё, что я прикажу! И попробуй только снова распускать сопли! – пригрозил ему кулаком взбешённый воин, заметив, как одинокая слезинка медленно скатилась по распухшей щеке мальчишки, и заехал со всей дури по стене, оставив на ней внушительную вмятину. У Анэстеля сердце ушло в пятки. – Разве я не забочусь о тебе, не защищаю? Может быть, отдать тебя Элладану на потеху? А когда ты ему наскучишь, он отдаст тебя воинам, и те пустят тебя по кругу… Может, это научит тебя быть благодарным?!

– Простите, – Анэстель зажмурился от страха и задрожал, как одинокий лист на промозглом ветру, прижимая ладошку к пылавшей огнём щеке. – Прошу, простите меня, мой лорд.

Юноша уже было начал привыкать к этому странному нежному Глорфинделу, но сейчас перед ним был некто иной… Он хорошо знал эту сторону воина – жестокий, могучий эльф, сразивший балрога, вернувшийся из Чертогов Мандоса, лорд Дома Золотого Цветка, который привык отдавать приказы и привык, чтобы ему подчинялись… беспрекословно. Тот, кто мог убить его одним пальцем, как комара, убить, если он сделает что-то, что Нолдо придётся не по вкусу.

– Простите меня, – повторил юноша и склонил голову в знак подчинения, почувствовав, как сильные руки разжались, выпуская его из тисков. Но очередной пощёчины не последовало. Осмелившись открыть глаза, юный эльф с ужасом увидел, что сотворили руки мужчины с его волосами – теперь он носил узлы. Не те узлы, что носят любовники. И не те узлы, что означали ранг или принадлежность к определённой семье. Нет, Глорфиндел завязал ему узлы, которые означали, что он его собственность… его вещь. Такие узлы обычно заплетали любимому жеребцу.

– А теперь вытри слёзы и следуй за мной, – грозно приказал Нолдо. – Я не собираюсь опаздывать из-за какой-то маленькой шлюшки.

Анэстель не проронил ни слова за ужином. Он пытался есть то, что подали слуги, вот только его желудку было плевать на приказы взбешённого Нолдо. К счастью, Глорфиндел по большей части не обращал на него никакого внимания и увлечённо обсуждал политический курс Гондора с Эрестором и Элрондом.

Все делали вид, будто его просто не существует, и юноша был искренне благодарен им за это. Достаточно было и того, что все видели узлы в его волосах и знали, что они означали. Раб, шлюха, потаскушка, вещь, собственность… Он слышал, как Нолдор называли его так между собой. Шёпотом, конечно. Анэстель физически чувствовал вес этих узлов, они давили на него, как ярмо, не давая вздохнуть полной грудью. Это было равносильно железному ошейнику, что люди надевали на своих рабов. Собственно, он и был рабом. Рабом Глорфиндела.

– Ты ничего не ешь, – раздражённо вздохнул сенешаль, выводя юношу из транса, в коем он пребывал всё это время. – Вот, попробуй эти ягоды. Это мои любимые… Они очень сладкие и напоминают мне о лете и солнце.

Мужчина поднёс спелую, красную ягоду к губам юноши, и тому ничего не оставалось делать, кроме как открыть рот и проглотить её.

На другом конце стола кто-то громко засмеялся.

– Он уже ест с твоей руки, как я посмотрю!

– Ты что, не знаешь старую пословицу? Кнут и пряник – самый быстрый и простой способ, если хочешь объездить дикого жеребёнка, – ухмыльнулся Глорфиндел.

Эрестор возмущённо фыркнул:

– Я не заметил, что его нужно объезжать. Если память мне не изменяет, сегодня утром он сам умолял тебя трогать его и извивался на твоих коленях, как заправская шлюха.

Элладан заметно оживился.

– Скажи-ка, малыш, все эльфята Синдар такие хорошенькие и ручные, как ты? Я тут подумал на досуге, а не отправиться ли мне в Эрин Гален и не выбрать ли себе зверушку по вкусу…

– Только через мой труп, Элладан! – прорычал Элронд. – Одной маленькой шлюшки Глорфиндела мне во дворце вполне достаточно. Других домашних животных я в своём доме не потерплю!

Анэстель уставился на свои ладони. Он так сильно сжал кулаки, что костяшки пальцев побелели, а ногти впились в кожу, оставляя на ней кровавые метки. Это было так унизительно… Сознавать собственную беспомощность, сидеть за этим столом в окружении эльфов, ненавидевших его так сильно, что он чувствовал эту ненависть кожей. Они говорили о нём, как о животном, которое годилось лишь для того, чтобы рожать потомство, да ублажать их. А Анэстель мог их только ненавидеть. Всем сердцем…

Но весь ужас ситуации заключался в том, что даже на это у него не было права. Ведь это Нолдор, а не его народ, проявили к нему милосердие. Да, Нолдор оскорбляли его, унижали, обзывали, но не трогали и не причиняли ему боли… Физической боли. Хотя могли бы. Как ни странно, но это Нолдор дали ему крышу над головой и еду, а родной отец выгнал из дому и чуть было не перерезал горло.

Анэстель вздохнул.

«У меня нет права ненавидеть их, у меня нет даже права ненавидеть Глорфиндела за то, что он сделал со мной. Воины Эрин Гален делали с заложниками Нолдор* вещи и похуже. В конце концов, он заботится обо мне и о моём сыне. Он позаботится о моём мальчике, когда меня не будет рядом, он сможет защитить его…».

Юноша проглотил проступившие на глазах слёзы, сжал зубы покрепче и не проронил ни слова. Он не поднимал головы весь вечер и раскрывал рот лишь тогда, когда Глорфиндел обращался к нему. Безропотно он глотал всё, что жестокие пальцы клали ему в рот, борясь с тошнотой и надеясь, что его не вырвет перед подданными Владыки Элронда. Хватит и того, что Глорфиндел наглядно всем продемонстрировал покорность своей ручной зверушки из Синдар.

Комментарий к Глава 5. Собственность Нолдо *Нолдор – (Нолдэ – жен., Нолдо – муж,, Нолдор – мн.) – племя эльфов, отличавшееся пытливым умом. Нолдор превзошли все народы в кузнечном мастерстве, и лишь в закалке стали они уступали гномам. Нолдор всегда тянуло к познанию нового в техническом и интеллектуальном планах. Их характерными чертами были: высокомерие, упрямство, своеволие, свободолюбие, порывистость и бесстрашие. Подобно величайшему из своего рода, Феанору, мудрецы и учёные нолдор были доблестными воинами, вождями или королями. Статью и телосложением нолдор превосходили телери, отличаясь большей силой и стойкостью. По большей части нолдор были высокими. Почти все нолдор были темноволосыми, хотя находились и исключения: в роду Махтана передавался редкий для нолдор цвет – рыже-каштановый; у Мириэль волосы были серебристые. Благодаря смешанным бракам, золотые волосы ванияр временами появлялись и среди нолдор (как в случае Дома Финарфина или Идрили). Также у нолдор были серые или серо-голубые (как в случае с Финвэ), глаза.

====== Глава 6. Отвращение ======

Две недели протекли в том же ключе. Большую часть времени Анэстель проводил в саду под сенью деревьев, наслаждаясь пением птиц. Иногда к нему присоединялся Глорфиндел, но, к его удивлению, мужчина приходил вовсе не для того, чтобы трахнуть его. Вместо этого воин пел ему, а иногда рассказывал истории из своего прошлого.

Юноша пребывал в полном замешательстве. Иногда ему казалось, что таким образом Глорфиндел пытается завоевать его доверие, правда, на что ему сдалось доверие шлюшки Синда, он понятия не имел. А иногда, когда Глорфиндел сжимал его в объятиях и тихо пел ему на ушко, пока Анэстель дремал у него на груди, юноша почти был уверен в том, что это он стал причиной внезапной вспышки ярости мужчины. Юноша убеждал себя в том, что это он сделал что-то не так, и это что-то вывело его господина из себя. Анэстель всё время прокучивал ту ситуацию в голове, пытаясь понять, в чём именно он перед ним провинился.

«Возможно, если я буду очень стараться ему угодить, он будет со мной нежен. Возможно, он даже полюбит меня», – думал он.

Да, иногда всё, о чём мечтал юноша – это любовь этого красивого и сильного эльфа. И это пугало его ещё больше, но, увы, то была горькая правда. Несмотря на тяжёлый нрав, Глорфиндел был очень обаятелен, невероятно красив и мужественен. Он был легендарным воином древности, о чьих подвигах слагали легенды и чью храбрость восхваляли в балладах, его имя было известно всему Средиземью. В Глорфиндела невозможно было не влюбиться; он был мечтой каждой девушки и юноши в Средиземье – храбрый воин с идеальным телом, сильный, статный, с копной развевавшихся на ветру золотых волос, обрамлявших волевое лицо, словно львиная грива.

С каждым днём, с каждым часом, который они проводили вместе, юноша всё отчётливее понимал, что в этом высоком и красивом мужчине каким-то образом уживаются сразу две личности. Одна, по всей видимости, получала удовольствие унижая, мучая и причиняя ему боль, – эта часть воспринимала его, как свою собственность. Вторая же, напротив, заботилась о нём, просила его спеть, цитировала стихи забытых авторов и гладила по волосам. Анэстель чувствовал, что может и хочет любить второго Глорфиндела, в то время, как первый Глорфиндел вселял в него почти первобытный ужас. Он не понимал, что было причиной столь резких перемен в настроении мужчины. Анэстель считал, что если это его ошибки так выводили лорда из себя, то он попытается сделать всё возможное, чтобы не повторять их впредь. Вот только он не знал, что именно он сделал не так…

Глорфиндел оставался для него неразгаданной загадкой, и Анэстель не позволял себе расслабиться ни на минуту в его обществе, всё время ожидая, когда его лорд снова выйдет из себя, ударит или унизит его. Даже когда прекрасный воин сжимал юношу в объятиях, тот остро ощущал, что это всё не по-настоящему, что эта нежность и подобие любви – подделка, и всё развеется, как пыль на ветру, стоит ему снова сделать что-нибудь не так…

И всё же мальчишка ждал этих встреч с нетерпением. Эти моменты нежности были единственным лучиком в царстве мрака и отчаяния, в котором он вынужден теперь был жить, и потому юный принц отчаянно цеплялся за них… и ненавидел себя за это всем сердцем. Но когда этот могучий воин был с ним рядом, когда он сжимал его в объятиях, Анэстель чувствовал себя, если не счастливым, то, по крайней мере, в безопасности. В такие моменты его не одолевали мысли о прошлом, об отце, о брате, о маме, об Эрин Гален… Когда он был с Глорфинделом, всё было просто. Анэстель подчинялся своему господину, а тот его трахал, холил и лелеял, скармливал сладкие фрукты, заботился. Юный Синда прекрасно понимал, что мужчина обращается с ним, как с забавным домашним зверьком, но с другой стороны, он мог бы обращаться с ним, как с заключённым.

Анэстель ненавидел оставаться в одиночестве. Да, сад был очень красив, и ему нравилось сидеть под старым раскидистым тополем, наслаждаясь весёлым щебетом птиц и шелестом травы, вот только… Когда он оставался один, горестные мысли снова возвращались, и это было хуже самой ужасной пытки, которой могли бы подвергнуть его Нолдор…

Анэстель провёл в саду почти весь день. Он дремал под деревом, размышлял и ждал. Он знал, что ждёт совершенно напрасно – Глорфиндел сегодня был занят. Из Гондора прибыла делегация, и его лорд просматривал многочисленные, толстые, старые тома, выискивая информацию, представлявшую интерес для Владыки и послов.

Глорфиндел сидел в своём кабинете, уйдя в работу с головой, и лишь изредка поглядывая на юношу, дремавшего под деревом. Каждый раз, когда он отрывался от пыльных томов, ему казалось, что тот стал ещё прекраснее и соблазнительнее, чем час назад. Мужчина чувствовал, как им обуревает голод. Но всё, что он мог сделать, – это работать как можно быстрее, чтобы поскорее выполнить поручение Элронда и овладеть этим восхитительно прекрасным телом, почувствовать, как оно будет извиваться под ним, как эти сладкие губы будут стонать его имя. Но, увы, работы было ещё очень… очень много.

Когда Глорфиндел закончил, на Имладрис уже опустились сумерки. С тяжёлым вздохом сенешаль захлопнул последний потрёпанный том и сладко потянулся, а затем направился в библиотеку, чтобы вручить Элронду подготовленные выборки.

Вернувшись к себе в покои, он, к своему удовольствию, обнаружил, что юный Синда безмятежно спит на его огромной кровати – юноша как будто ждал его всё это время. Глорфиндел хищно улыбнулся – он так долго наблюдал за этим юным красавцем и… решил, что вполне может понаблюдать за ним ещё немного…

– Разденься!

Анэстель встрепенулся и поспешно стянул с себя одежду, покраснев до кончиков ушей, несмотря на то, что все ночи проводил в кровати мужчины обнажённым. Когда юноша, наконец, осмелился поднять глаза на опасного Нолдо, чтобы выяснить, что тот планировал с ним сделать, то обнаружил, что воин загадочно улыбается, а в его глазах пляшут озорные огоньки.

– Ляг на кровать и раздвинь ноги, чтобы я мог тебя видеть. Да, вот так. Хорошо… А теперь прикасайся к себе, pen-neth, – хрипло приказал Глорфиндел, и Анэстель содрогнулся, почувствовав в его голосе безумный… голод. Но ему ничего другого не оставалось, кроме как подчиниться. Во-первых, он знал, что откажись он выполнить приказ, Глорфиндел взбесится. Во-вторых, он был возбуждён.

Медленно проведя пальцами по груди, Анэстель спустился ниже и дотронулся до привставшего члена. С тихим стоном он обвился вокруг возбуждённой плоти пальцами и начал ласкать себя. Все мысли улетучились из юной головы, всё, о чём он мог думать сейчас – это удовольствие. Синда уже почти было кончил, но строгий голос Глорфиндела одёрнул его, приказывая остановиться. Беспомощно застонав, Анэстель подчинился, хоть ему потребовалось собрать всю силу воли в кулак, чтобы опустить руки на кровать. Было нестерпимо больно…

– Saes, saes! – в отчаянии взмолился юноша, бессознательно подаваясь бёдрами навстречу мужчине и извиваясь всем телом. Глорфиндел, увлечённо наблюдавший за этим представлением, лишь расхохотался.

– Валар, ты такой красивый сейчас… – вздохнул он. – Ты нравишься мне таким: скользким от пота, с остекленевшими от страсти и похоти глазами. Мне нравится видеть, как твоё тело извивается, моля о прикосновении. И тебе ведь сейчас даже неважно, кто и как будет прикасаться к тебе. Не так ли, roch-neth?

– Прошу вас! – зарыдал Анэстель, Глорфиндел сел рядом и начал медленно ласкать юного эльфа.

– Запомни, ты мой, – прошептал он. – Только я могу к тебе прикасаться и дарить удовольствие. Ты кончишь, когда я тебе позволю, не секундой раньше… Ты не притронешься к себе, если только я тебе не позволю. Ты меня понял, roch-neth?

– Да! – простонал Анэстель, выгибаясь дугой под ним. – Да, прошу, прошу…

Глорфиндел расхохотался и прошептал Анэстелю на ухо:

– Можешь кончить сейчас.

Анэстель заскулил, когда удовольствие заструилось по венам, наполнив каждую клеточку его тела и извергнувшись горячей лавой, растеклось по его животу и руке его лорда. Юноша хватал ртом воздух, а сердце билось так быстро, что у него заложило уши. Прошло несколько бесконечно долгих минут прежде, чем он пришёл в себя и снова смог мыслить трезво. Когда он заставил себя открыть глаза, то обнаружил, что Глорфиндел сидит рядом, а на пальцах мужчины остывает его сперма.

– Ты испачкал меня, поросёнок. Не хочешь убрать за собой? – игриво спросил его воин Гондолина и поднёс покрытые спермой пальцы ко рту юноши. Синда отпрянул в отвращении, почувствовав, как один из безжалостных пальцев, коснулся его губ. Но Глорфиндел не дал ему шанса улизнуть и, в конце концов, ему пришлось-таки разжать губы. – Оближи мою руку, pen-neth, – приказал Глорфиндел, терпеливо дожидаясь, когда юноша поймёт, что у него нет иного выхода, кроме как подчиниться.

Синда зажмурился и, брезгливо скривив носик, принялся облизывать палец, который мужчина бескомпромиссно засунул ему в рот. Вкус был странным… Солёным и немного горьковатым, не таким омерзительным, как он думал, но и не очень приятным. Глорфиндел заставил его вылизать все пальцы, один за другим, а когда Анэстель справился с этой задачей, мужчина собрал ладонью сперму с его живота и молча поднёс её к его губам. Давясь слезами, Синда наклонился к жестокой руке и слизал с неё остатки своей спермы.

Юноша испытывал отвращение к самому себе и мог только гадать, что думает о нём этот жестокий Нолдо, но ещё больше он боялся его гнева. И потому юноша сделал всё, что тот от него хотел, – Анэстель безропотно слизал очередную порцию спермы с другой руки мужчины, чувствуя на языке вкус спермы Глорфиндела, того Глорфиндела, которого он боялся до дрожи в коленках, пока нежный Глорфиндел гладил его рукой, вылизанной им несколькими минутами ранее, по волосам и шептал на ушко, как он обожает своего roch-neth.

Комментарий к Глава 6. Отвращение pen-neth= дитя

saes= пожалуйста

roch-neth = жеребёнок

====== Глава 7. Приказ ======

– Прости, мой друг, но мне придётся отправить тебя с отрядом на север. Отряд выезжает сегодня на закате, – бескомпромиссно заявил Элронд, стоило только Глорфинделу переступить порог его кабинета.– Говорят, что там снова видели орков. Не знаю, насколько эти слухи верны, но если это правда, то никто, кроме тебя с этой задачей не справится. Я не могу оставить Имладрис на близнецов. К моему возвращению, они камня на камне не оставят…

– Не извиняйся, Элронд! – захохотал Глорфиндел. – Я ведь дал клятву защищать тебя, твою семью и твоё королевство. И всё же… – мужчина на мгновение задумался, черты волевого лица как будто немного смягчились. – Жаль, что я не смогу увидеть, как меняется тело Анэстеля…

– Ах да, юный Синда… Глорфиндел, я давно хотел поговорить с тобой об этом мальчике, – вздохнул Элронд и сокрушённо покачал головой. – Я знаю, чего ты добиваешься. Но эта затея обречена на провал. Посмотри правде в глаза. Сейчас этот юноша подчиняется тебе лишь потому, что он одинок и напуган. Когда он родит тебе наследника, то будет подчиняться тебе лишь из-за страха за жизнь своего малыша. Но что будет дальше, когда его эльфёнок подрастёт? Твой Синда либо сбежит от тебя без оглядки и заберёт своё дитя с собой, либо, удостоверившись в том, что рядом с тобой его эльфёнок в безопасности и ты относишься к сыну, как к своему законному наследнику, он оставит своего эльфёнка на твоё попечение, а сам сбежит. Это случится… рано или поздно… Ты не можешь запереть его в своих покоях и привязать к кровати, Глорфиндел. Он просто угаснет! Ты же это понимаешь? Так или иначе, но ты его потеряешь.

Глорфиндел тяжело вздохнул:

– Он очень милый, хоть и Синда, и так преступно красив. Нет, даже не проси. Я не отпущу его. Он мой, Элронд! Мальчишка всему научится… Со временем…

– Кто бы мог подумать, что я доживу до этого дня! – расхохотался Элронд. – Дитя вскружило голову легендарному убийце балрога, лорду Дома Золотого Цветка! Глорфиндел, что так привлекает тебя в малыше Синда? Не стану отрицать, мальчик очень красив, но почему именно он? В Имладрисе полно красивых юношей, которые мечтают стать твоими любовниками, но ты никогда не обращал на них внимания и не принимал их ухаживаний.

– Я знаю, что для тебя это прозвучит, как какая-то несусветная глупость. Но ты прав, он значит для меня гораздо больше, чем я сам хотел бы… Мне нравится его общество. Он ещё очень молод, – совсем дитя, если честно – так напуган и одинок. Я хочу, чтобы он доверял мне, хочу защищать его, хочу, чтобы он был моим… целиком и полностью. Только моим. В нём так много страха и в то же время столько отваги. Я мог бы забрать этот страх, если, конечно, он позволит мне сделать это.

– Мой дорогой друг… – печально вздохнул Элронд, изрядно позабавленный сентиментальностью самого опасного эльфа во всём Средиземье. – Ты изнасиловал его. Он никогда не сможет простить тебе то, что ты сделал с ним… А даже если и сможет, то никогда не забудет! А стало быть твой дикарь никогда не будет доверять тебе целиком и полностью. Ты можешь сколько угодно убеждать меня в обратном, но этот мальчик не сможет дать тебе то, в чём ты нуждаешься, старый болван. И я не хочу, чтобы ты почувствовал пепел разочарования на губах, когда это произойдёт.