Текст книги "Никто, кроме тебя...(СИ)"
Автор книги: ErmineWhite
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)
– Обход! – послышался голос дежурной сестры, – Посторонние, покиньте палату! – но, узнав Светлова, женщина тут же извинилась, поправила на окнах жалюзи и удалилась восвояси.
– Что с тобой, Аль? – увидев, как задрожали её губы, спросил Сергей.
Девочка вцепилась в его руку.
– Забери меня отсюда, пожалуйста!..
– Ну куда я тебя, глупенькая, заберу?
– К себе в отделение.
Он провёл ладонью по её волосам – нежно так, утешающе.
– Роман Евгеньевич тебя ни за что не отдаст. И с чего ты взяла, что у меня будет лучше?
– Будет! – глотая слёзы, упрямо повторила она, – …Ты добрый!
– И с каких же это пор? – улыбнулся Светлов.
За его спиной выросла внушительная фигура Карпинского.
– А я, значит, злой? – подойдя ближе, он нахмурился, – Так, почему глаза на мокром месте? Быстренько сопли-слёзы утереть и показываем живот.
Аля затряслась, натягивая на себя простынь.
– Не бойся, – шепнул Сергей и, взяв одной рукой её запястья, другой освободил зажатый в пальцах край покрывала, – Роман Евгеньевич только посмотрит.
– Он будет давить!..
– Не задавлю, не волнуйся!..– услышав её причитания, усмехнулся доктор. Осмотрев швы, пропальпировал живот. По всей видимости, остался доволен. – Вот и замечательно! Сейчас дренаж уберём, а завтра нужно вставать и начинать потихоньку ходить.
Дыхание девочки стало прерывистым. От одной мысли об ужасной трубке, торчащей из живота, её бросало в дрожь.
– Это больно!..– залепетала Аля.
– И что? – спокойно спросил врач, надевая стерильные перчатки, – Оставим его в тебе?
На передвижном столике брякнули инструменты. Запахло антисептиком.
Продолжая удерживать её руки, Сергей накрыл ладонью заблестевший испариной лоб.
– На меня смотри… и дыши глубоко и ровненько. – Тихим голосом что-то успокаивающее шепчет, отвлекая разговором, а держит крепко, так, что не пошевелишься. В предвкушении боли страшно стало до тошноты.
– Я закричу! – дрожащим голосом предупредила Аля.
– Зачем? – удивлённо спросил Роман Евгеньевич.
– ...Если будет...
– Когда будет – кричи, – насмешливо отозвался доктор, направляясь к двери, – я приду на помощь!..
Крестный провёл ладонью по её волосам, утирая выступившие на висках капельки пота.
– Расслабься, уже всё.
Всхлипнув, она недоверчиво покосилась на закрывшуюся за Карпинским дверь, потом осторожно потрогала живот и выдохнула с облегчением.
– На вот, держи Бумера своего, – улыбнулся Сергей, укладывая рядом с ней медвежонка, – А завтра планшет тебе привезу, чтоб повеселее было.
– Да уж, от веселья тут умереть недолго! – хмуро ответила девочка, – ...Особенно в компании Романа Евгеньевича!
Оставив Алю и Илью на попечение Марины, он вышел из отделения и направился к лифту. Кофе бы сейчас крепкого глотнуть: дикая усталость назойливо давала о себе знать, но... один принципиально важный для него вопрос требовал безотлагательного решения.
В небольшом вестибюле патолого-анатомического отделения тишина. Даже студенты, кучкующиеся около окна, разговаривают вполголоса. Дёрнув запертую дверь кабинета, направился в секционную.
– Приветствую тебя, Сергей Александрович, какими судьбами в нашей преисподней? – накрыв лежащее на столе тело, Шалимов снял фартук, стянул перчатки и, вымыв руки, кивнул Светлову следовать за собой.
– Я, Саш, к тебе с личной просьбой, – сев напротив, Светлов коротко изложил суть дела. – Ты пробей по своим связям – мужчина пятидесяти лет, огнестрельное в грудь. По паспорту – Иван Лешанский, скорее всего в неопознанных числится. И мне координаты скинь.
В больничном кафе очередь. Не то, чтоб большая, но есть. Решив не задерживаться, уже собирался уйти, когда его окликнула девчонка-буфетчица с заплетёнными в причудливую косу рыжими волосами.
– Здравствуйте, вам что-то предложить?
– Кофе, пожалуйста, двойной капучино без сахара, – благодарно улыбнулся Светлов. Терпкий бодрящий напиток, пожалуй, единственное спасение от усталости.
Шалимов перезвонил минут через пятнадцать.
– Нашёл я знакомого твоего —среди новобранцев в городском морге. Родственники пока не объявлялись. Судмедэкспертиза проведена, можно забирать.
Пролистав несколько сайтов, Сергей набрал нужный номер.
– Похоронное бюро “Аид”. Ритуальный агент Инга к вашим услугам, – проворковал в трубке приятный женский голос.
– Девушка, я хотел бы заказать полную организацию похорон.
– ...Такое вот, Надежда Егоровна, стечение обстоятельств, – отпив ароматный чай, заваренный из душистых трав, Сергей поставил чашку на стол. – Не суеверный я, но, порой, думаю – не отдай тогда он мне этот крест, может для него и иначе бы всё сложилось?.. Как-никак – оберег – семейная реликвия...
Женщина поправила выбившуюся из-под косынки седую прядь.
– Знаешь, Серёж, как на роду человека написано – так тому и быть... Судьбу, её ведь вокруг пальца не обведёшь. А что касается распятия... разные мнения на этот счёт бытуют: служители церкви одно проповедуют, а в народе другие поверья ходят – говорят, негоже чужой крест надевать: это как чужую судьбу на себя примеряешь. Вот и поди, разберись, чему верить!..
Дни тянулись бесконечно долго и однообразно: процедуры – обход – тихий час – обход – процедуры, между которыми завтрак, обед, ужин. Марина всё ещё была здесь и своим присутствием скрашивала скуку больничного заточения.
Вчера разрешили вставать. Вроде бы – что здесь такого? А оказалось – труднее некуда. Серёжа, приехав с утра, как и обещал, привёз планшет, похвалил за старания и, сославшись на срочные дела, снова укатил. После него баба Надя проведала. Со своим фирменным яблочным пирогом. Вкусно-то как: по-домашнему! Потом до самой ночи с мамой Дениса проболтали обо всяких пустяках. Может поэтому сегодня на утренние процедуры дежурные медсёстры её еле добудились. После уколов опять отсыпной: от безделья деваться некуда!
Неожиданно слух уловил доносящийся из-за двери разговор.
...Денис, поверь, всё хорошо!.. Просто сейчас она спит, а я не хочу её будить... несколько секунд тишины, и снова взволнованный голос Марины, -...Здесь замечательные врачи!..
Аля открыла глаза и, приподнявшись на локтях, прислушалась: “Это ОН! Он приехал!” – от мелькнувшей мысли сердечко радостно трепыхнулось, но здравый смысл тут же отбросил столь нелепое предположение: это всего лишь телефонный разговор!..
– Тёть Марин, – окликнула девушка, – Марина Борисовна!... – но её не услышали. А переполненный отчаянием голос продолжал убеждать: “...Денис, сынок, прошу тебя, не делай глупостей!..”
“Дать о себе знать! Выйти в конце концов! – Аля села, опустив босые ступни на прохладный пол. -...Быстрее, пока он на связи!..” Преодолев несколько шагов, она уже была почти у цели..
– ...Что? Что ты сказал?..– послышалось из-за двери. Алина замерла. -...Ждёт ребёнка?.. – простонала Марина внезапно севшим голосом.
Упс! Значит, всё-таки, не знала! Пытаясь унять бьющее в набат сердце, девушка затаилась, прислонившись спиной к дверному косяку. Сквозь нарастающее волнение вслушалась в происходящее за стеной: телефонная связь, видимо, прервалась.
– ...Да возьми же трубку!..– в отчаянии шептала женщина, в очередной раз безрезультатно набирая “вызов”, – Роман Евгеньевич! – похоже, завотделением мимо проходил.
– Я слушаю вас, Мариночка! – в общении с мамой Дениса, любезность Карпинского не знала границ.
Боясь выдать себя, Алина даже дышала через раз.
– ...Это правда... правда, что Аля... беременна?.. – дрожащий голос Марины говорил сам за себя.
– Да, – коротко ответил врач, – Плюс к этому у неё отрицательный резус-фактор и посттравматический невроз, – Карпинский замолчал, как будто ожидая ответной реакции. Впрочем, ожидал не он один.
– Бедная девочка... – в едва уловимом шёпоте слышалось неподдельное сочувствие. – И что теперь?.. Есть шанс сохранить ребёнка? Или...всё-таки придётся...
– В данный момент никаких прогнозов дать не могу, – уклончиво ответил доктор, – На днях её посмотрит специалист, проведём УЗИ, скрининг-тесты и уже в зависимости от полученных результатов будем решать...
Слышавшая всё от “а” до “я”, Аля до боли кусала губы. Вот, значит, как: её и не спросят! Отчаяние внезапно сменилось злостью. Рванув дверную ручку, она застыла на пороге.
– Ничего вы не будете решать! Не имеете права! – надо же, и голос откуда-то прорезался, да ещё какой: медсёстры, дежурившие на посту повскакивали. Марина растерялась: не ожидала, видимо, такого всплеска эмоций.
– Светлова, закрой, пожалуйста, дверь с обратной стороны! – сухо велел Карпинский, – И запомни: как я скажу, так и будет!
– Не имеете права! – захлёбываясь слезами повторила Алина.
Встретившись с осуждающим взглядом женщины, Роман Евгеньевич посторонился, пропуская её в палату. Марина обняла Алю за плечи.
– Идём, моя хорошая, – увлекая её за собой шептала она, – тебе нельзя так волноваться...
Проводив их взглядом, Карпинский направился к посту.
– Девочки, выдайте в триста одиннадцатую глицин и валерьянку – обеим!
Сидя за столом, он перелистывал историю болезни, поверхностно просматривая исписанные беглым почерком страницы, и с досадой понимал, что думает совершенно о другом. Казалось бы, обычный плановый приём пациента в период реабилитации, а внутреннее волнение не хотело отпускать: скребло изнутри, словно железом по стеклу. Светлов в очередной раз взглянул на часы, когда в дверь кабинета постучали.
– Разрешите?
– Да, Дим, заходи.
– ...Ну, что я хочу сказать, – закончив осмотр, Сергей вернулся к столу и ещё раз проглядел рентгеновские снимки, – С прошлой нашей встречи ты добился значительных успехов. Продолжай с тем же энтузиазмом: рекомендуемый режим лечебной физкультуры, последовательность занятий, оптимальные нагрузки, и через пару месяцев бегать будешь, как спортсмен. – Придвинув стул, он предложил молодому человеку присесть. – Слышал, что и в институте ты восстановился.
Дима кивнул.
– Надоело бездельничать. Итак целый год потерял...
– Молодец! – Светлов перелистал его медкарту и, принялся заполнять лист назначений. – Ну а в личной жизни как? – Рыжую свою не обижаешь?
– Нет, – улыбнулся парнишка. – Сашка, она у меня знаете какая!..
– Умница она у тебя! Такую беречь надо!..
– Сергей Александрович, – тихо окликнул Дима, – Вы ведь знали моего отца?..– наблюдая, как дрогнув в сильных пальцах, замедлила темп скользящая по бумаге ручка, он ждал ответа, – Не отрицайте, я на похоронах вас видел!..
Оторвавшись от недописанной страницы, Светлов поднял взгляд и встретился с серыми глазами, безмолвно кричавшими: “Ну скажи хоть что-нибудь!” Как тут не ответить?
– Знал. Точнее, познакомился незадолго до случившегося.
– Говорят, он за убийство сидел, – нерешительно начал паренёк, – а потом с преступниками дела какие-то вёл… свои же его и порешили...– с каким же трудом дались ему эти слова! А в глазах протест и нежелание верить...и боль, отдающаяся издалека – из самого детства...
– А ты, Дим, не слушай того, что говорят. Отец твой настоящим мужиком был. С большой буквы мужиком. И погиб, спасая чужую жизнь... Гордится ты им должен! Поверь, я знаю, что говорю. – Открыв ящик стола, Сергей положил перед ним крест, – Это его вещь – возьми.
Парнишка задумчиво повертел распятье на ладони.
– Я помню... его моя бабушка носила…
– Иван этот крест оберегом считал, – Светлов смотрел в сосредоточенное лицо паренька, с грустью находя поразительное сходство, – А фамильная вещь должна быть в семье. Храни его в память об отце. И знай – он всегда любил тебя!.. Просто жизнь, порой, складывается так, что не успеваешь сказать об этом, глядя в глаза...
====== Глава 56. Бесценный подарок ======
С Карпинским он пересёкся рано утром в вестибюле приёмного отделения.
– Не мешало б тебе, Сергей Александрович с красавицей нашей воспитательную беседу провести, а то она совсем от рук отбилась, – поздоровавшись, сообщил Роман, – И ещё Савельев за чем-то видеть тебя хотел, зайди к нему, когда освободишься.
Алю проведал после утренней планёрки, застав её в настроении “ниже плинтуса”. Последнее время девочка сильно хандрила. Она и раньше-то особой весёлостью не отличалась, а тут совсем скисла. Возможно, из-за обусловленной беременностью перестройки гормонального фона. Может из-за того, что Марины больше рядом не было. А может потому, что сегодня ей предстоял визит к гинекологу, чего она до ужаса боялась.
– Перестань, Алин, это самый обычный осмотр, – попытался убедить он, но в ответ получил лишь насупленный взгляд.
С Игорем они когда-то на одном потоке учились. Потом, как это бывает, разбросала жизнь по разным частям света. А спустя несколько лет, тот, обосновавшись в их городе, устроился работать в отделение трансфузиологии. Кандидатскую успешно защитил, трудился над докторской.
Новая лаборатория с отделом генетики, оснащённая самым современным оборудованием, являлась гордостью руководства больницы. Ввод объекта в эксплуатацию наверняка заставил вздрогнуть областной бюджет. В день открытия, перерезав традиционную ленту перед вратами “храма науки”, губернатор толкнул торжественную речь, призывая коллектив трудиться на благо человечества. Долго, впрочем, не разглагольствовал и, пожелав удачи, откланялся, возложив все организационные вопросы на руководство областной больницы. Единогласным решением возглавил лабораторию кандидат биологических наук Игорь Дмитриевич Савельев.
...Когда с Алей вся эта история случилась, он одним из первых неоценимую помощь оказал. И с проведением прямой гемотрансфзии пошёл навстречу, несмотря на ужесточение требований Минздрава. Рисковал определённо и, тем не менее, взялся. Профессионально сработал, а главное – вовремя, не теряя драгоценное время на бумажную волокиту с разрешительными документами.
Светлов поднялся на второй этаж нового корпуса. Дверь кабинета открыта, значит начальник на месте. Игорь, работавший за компьютером, оторвал взгляд от монитора.
– С выходом тебя, отпускник!.. Как дела? Как настроение? – подняашись навстречу вошедшему Светлову, поинтересовался он.
– Относительно того, что было, гораздо позитивней, – Сергей пожал ему руку, – за что тебе отдельное спасибо.
– Ну и слава богу, – кивнул тот, предлагая присесть, – Только звал я тебя не для того, чтоб благодарности выслушивать. Хочу поделиться с тобой информацией для размышления. Я человек науки. Возможно фанат своего дела, возможно, просто любопытный не в меру – понимай, как нравится. Но, всё-таки, накопал я на тебя, Светлов, конкретный компроматище!..
– О чём ты? – заинтригованный таким началом, Сергей откинулся в кресле и, скрестив руки на груди, с ленивой улыбкой ждал продолжения.
– Это так, к слову, – перебирая кипу лежавших на столе бумаг, отозвался Игорь, – Дедом-то стать готов?
Те, кто в курсе дел был, по-дружески позволяли себе подобные шутки, к чему он, в общем-то относился философски.
– Ну, предположим, спрашивать об этом уж поздно, – усмехнулся Светлов, – Я поставлен перед фактом. Принимаю всё, как есть.
– А отцом когда собираешься? – отыскав, наконец-то, нужную распечатку, Савельев пробежал её глазами.
Сергей сделал протестующий жест.
– Вы, коллега, события не торопите! Статус деда я экстерном получил. А вот отцом становиться, пожалуй, ещё рановато!..
– Ну это, Светлов, смотря с какой стороны взглянуть. Всё ведь зависит от начальной точки отсчёта.
– Перестань темнить, Игорь Дмитриевич, колись, о чём тебе поведали сплетения дезоксирибонуклеиновых кислот? – рассмеялся Сергей, – Я уже начинаю опасаться: как выяснится сейчас, что у меня перед кем-нибудь по алиментам лет за пять задолженность!..
– Это уж тебе, Сергей Саныч, видней, только вот про пять лет ты, явно, поскромничал! – протянув извлечённый из файла лист, заметил Савельев, – За все семнадцать не хотел?!..
Риторический вопрос, заданный самым, что ни на есть, будничным тоном, начал обретать смысл лишь спустя затянувшиеся секунды. Рука, машинально взявшая документ, зависла в воздухе. Он тупо смотрел перед собой, даже не видя лица Игоря, с улыбкой наблюдавшего за ним. Ступор. Мыслей никаких, только картинки перед глазами мелькают – обрывки эпизодов, хранимых в тайниках памяти. Мелькают быстро, цепляясь друг за друга, и постепенно связываются в цепочку, где-то там – на уровне подсознания.
Нет, он не ослышася! И Савельев сказал именно то, что хотел сказать!.. Только самого главного вслух не произнёс: “Какой же ты, Светлов, дурак!” Впрочем, к чему озвучивать то, что и так очевидно!..
Из отключенных мироощущений первой вернулась тактильная чувствительность и тремор пальцев, сжимающих лист бумаги. Он уже точно знал, что держит в руке, оставалось только убедиться в этом воочию. Сергей медленно опустил взгляд: “Вероятность отцовства 99,999…%. Отцовство практически доказано.”
Вздрогнуло всё внутри, словно хлыстом ударили. Такое чувство, что даже дыхание парализовало. Только сердце продолжало грохотать, нервно отбивая рваный ритм. Череда противоречивых чувств, сменившихся на его лице, говорила сама за себя. Савельев негромко кашлянул.
– Я смотрю, для тебя, действительно, это новость!
Его хватило только головой кивнуть в ответ.
– У меня, Серёж, глаз намётанный. Я как только в её увидел, сразу подумал... А когда выяснилось, что и группа крови идентична, последние сомнения развеялись: двадцать пять процентов вероятности наследования четвёртой отрицательной, согласись, немало. Ну, а тут уж, извини, желание окончательно убедиться в своей правоте взяло верх над врачебной этикой, тем более, когда у тебя под рукой готовый материал. Прости, что без твоего ведома... но, как видишь, рано или поздно жизнь всё расставляет по своим местам. Согласись, есть в этом какая-то красивая ирония...
“...Дыши, Светлов, дыши глубоко и ровно: вдох-выдох, вдох-выдох. Признай, наконец, какой ты идиот! Слепой кретин! Столько лет!.. Да за этот срок тысячу раз можно было понять, увидеть, почувствовать! Элементарно по пальцам сосчитать, в конце-то концов! Но почему-то даже мысль такая не зацепилась. Один единственный раз. Вместе. Словно сон – без надежды на продолжение, без права на будущее. Принадлежащая другому – близкому тебе человеку. Его жена. И даже не любовница твоя, а призрачная мечта. Просто миг страсти, миг откровения. И после – всё на круги своя. И вот, спустя столько лет...– запустив в волосы пятерню, он глухо рассмеялся, – ...ТАКОЙ сюрприз!..” Есть от чего рассудок потерять!
Ему нужно было какое-то время, чтобы прийти в себя. И сейчас, сидя за столом в своём кабинете, он в который раз взглянул на результаты ДНК-теста. Моя!.. Моя плоть и кровь!..Наташка...Она не могла не знать!.. Это только такой идиот, как он, мог быть слепцом! А она знала! И молчала столько лет! Ни единым словом, ни малейшим намёком...чтобы потом, вот так, оставить после себя этот бесценный дар!..
– Роман Евгеньевич, а можно не так быстро?.. Я не успеваю!..– пожаловалась Аля, семеня следом.
– Можно. – любезно согласился тот. Пока Карпинский поджидал приотставшую девочку, в его кармане зазвонил телефон. Ответив на входящий, взглянул на время.– Меня в отделение вызывают, – отдавая Але её больничную карту, сообщил он, – На приём к доктору сходишь сама. – Подозвав девушку к окну, указал на галерею, соединяющую между собой больничные корпуса. – Пройдёшь по тому коридору, спустишься на второй этаж, а там спросишь кабинет Варшавина. Он тебя ждёт. И смотри мне, – погрозив пальцем, предупредил он, – без фокусов!
Удаляющаяся фигура Карпинского уже скрылась из виду, а Аля всё ещё в нерешительности топталась на месте: идти – не идти? С одной стотоны – надо! Иначе Роман Евгеньевич потом живьём сожрёт! А вдруг им покажется что-то не так? Бесполезно ведь будет доказывать, что с ней всё в порядке! И не послушает даже никто! Серёжа, наверняка, только вид делает, будто не против ребёнка. На самом деле, появись малейший повод, и всё решат за неё. О Карпинском и думать нечего: “Как я скажу , так и будет!” Они тут все заодно!
А вдруг ей скажут, что всё хорошо? Ради этого, наверно, можно и паскудный осмотр перетерпеть. Решено: она пойдёт! Но сначала... сначала посмотрит на этого хвалёного Олега Палыча со стороны.
Не застав Алю в палате, Сергей прошёлся по отделению. Но и в коридоре её не было.
– Где ты девчонку мою задевал? – заглянув к Карпинскому, спросил он.
– Где-где – к Варшавину на консультацию отправил, – заправив галстук под отутюженный ворот рубашки, тот взглянул на часы, – Ещё не вернулась, что ли? Странно! Давно ведь уже утопала… – Роман торопливо собрал со стола нужные документы, – Я на конференцию побежал, ты тоже подтягивайся...
– Чуть позже, – кивнул Светлов. Понимая, что до отделения гинекологии Алина, скорее всего, даже не дошла, отправился на поиски.
Девочку он увидел издалека. Аля сидела на диванчике, нервно теребя в руках свою больничную карту. Волнительно как-то стало на душе: его дочь...Такая взрослая дочь... В голове всё ещё не укладывалось! Хотя, по-сути, что изменилось-то? Кроме взгляда с другого ракурса, пожалуй, ничего!
Её же такая сногсшибательная новость обрадует вряд ли: озадачит, взбесит, повергнет в шок, но восторга, уж точно, не будет! Так нужно ли ей знать?.. Пожалуй, нет. Тут самому бы сначала как-то всё переварить!..
– Ну, и что ты тут скучаешь в одиночестве? – присев рядом, он взял её за руку, заставляя поднять взгляд, – Что случилось?
– Я домой хочу… – чуть слышно прошептала девочка.
Сергей понимающе кивнул.
– Я хочу домой, – повторила она, глотая подкатившие слёзы, – …А ты… Ты мог бы!.. – с упрёком таким, с обидой, как будто всё только от него и зависит.
– Пока твой доктор не разрешит, я ничего не могу. Кстати, зачем Роман Евгеньевич тебя сюда отправил?
– На консультацию... Ну, и заключение в карту вписать...
– И в чём дело? – улыбнулся Сергей, – Тебя не пускают, что ли?
Аля бросила исподлобья хмурый взгляд.
– Ну так пойдём, провожу, – не выпуская руки, он поднялся, увлекая девочку за собой и, приоткрыв дверь кабинета, заглянул внутрь.
– Привет, Олег Палыч!.. Разрешишь?..
Сидевший за столом доктор оторвался от разложенных перед ним бумаг. Радушная улыбка осветила уже немолодое лицо с живыми карими глазами.
– Кого я вижу!– поднявшись из-за стола, он дружески пожал Светлову руку, – Заходи, Серёж, ты ко мне по делу, или так? – заметив прячущуюся за его спиной девочку, понимающе кивнул, – …Ясно, без «или»? – он придвинул стул, предлагая Алине присесть. – Где это ты так задержалась? Роман Евгеньевич давно уже позвонил, что ты придёшь, а тебя всё нет и нет…
– Она честно ждала под дверью, – бессовестно “сдал” её крёстный.
– Зайти, значит, поскромничала? – улыбнулся мужчина, наблюдая, как вспыхнуло её лицо, – Ну да ладно, – открыв ящик стола, достал чистый бланк обменной карты, – Тогда начнём по порядку. Фамилия, имя, отчество?.. Сколько полных лет?..
Ручка заскользила по бумаге, заполняя стандартные графы. Краснея и заикаясь, Аля отвечала на такие каверзные вопросы, что готова была вместе со стулом сквозь землю провалиться. А ещё смущало присутствие крёстного, хоть он и делал вид, что занят перелистыванием какой-то брошюрки.
Наконец, выяснение физиологических особенностей её организма было закончено.
– Теперь прошу на весы, – после чего доктор померил лентой обхват живота и, сделав пометки в карте, взял тонометр. Показатели, видимо, его озадачили. – Какое давление рабочее? – обращаясь больше к Сергею, спросил он. Выслушав ответ, переодел манжету на другую руку и измерил ещё раз, – Я не пойму, из-за чего ты так разволновалась?
Кусая губы, Аля молчала, а из широко распахнутых глаз, вот-вот готовы были брызнуть слёзы.
– Возможно, переживает из-за предстоящего осмотра, – предположил Сергей, снова вогнав её в краску.
Доктор поднялся со своего места, обошёл стол и остановился напротив.
– Котёнок, ты чего-то боишься?.. – в голосе неподдельное удивление, – Напрасно! Я тебя очень аккуратно посмотрю, и все, не больно, обещаю...
– Вы все так говорите!
Он пробежал взглядом по записям в истории болезни, понимая, сколько этой девочке перетерпеть пришлось. Приободрить бы её как-то, успокоить.
– Алин, я правду тебе говорю: с девчонками я всегда обращаюсь очень бережно. Вот Роман Евгенич – тот больно сделать может, и Сергей Саныч может, – кивнул он в сторону крёстного, – у них профессия такая. А я – нет!..
Аля недрверчиво хмыкнула. В другой обстановке этот Олег Палыч, возможно, и показался бы ей довольно милым, но не сейчас!.. Сейчас от одной мысли, что её будет кто-то осматривать, делалось дурно. А что этот кто-то – мужчина, пусть даже преклонных лет, дурнело вдвойне!
– …И стесняться меня не надо, – продолжал свою утешительную миссию доктор, – Я старый, лысый дядька…– но убедить в этом девочку было не так-то легко.– Ты раньше никогда у гинеколога не наблюдалась?
Судорожно сглотнув, она покачала головой.
– Ну, тогда понятно, – кивнул он, – Не волнуйся, я буду предельно внимателен. Пойдём, моя хорошая, в смотровую . А Сергей Саныч нас тут подождёт…
Скрестив руки на груди, Олег Павлович остановился у подоконника. В окне за его спиной виднелась больничная аллея, по которой неторопливо прогуливались беременные и выздоравливающие. Напротив, соединённый с перинатальным центром длинной галереей, возвышался хирургический корпус. А за больничной оградой кипела жизнь: вереницы пешеходов, движущихся по тротуарам, автобусы, отъезжающие от остановок, потоки машин, друг друга подрезающих, нарушающих правила, сигналящих друг другу на разные голоса…
– Ну и что мне с тобой делать? – вздохнул он, видя, что разговор не клеится, и девочка упрямо не желает ему уступать, – Может, Сергея Александровича позвать на помощь?
– Нет, – краснея, как помидор, замотала головой Аля.
– Тогда прекращай свои капризы. Сейчас я вернусь – чтоб к моему поиходу была готова.
Она обречённо смотрела мимо него сквозь отполированное до блеска стекло. Неожиданно, внимание привлекла фигура, показавшаяся за деревьями аллеи. Возможно тем, что двигалась слишком быстро, в отличие от степенно прогуливающихся обитателей больницы, возможно ещё чем-то. Но сердце вдруг ёкнуло. Варшавин вышел, оставив её одну, а Аля продолжала вглядываться вдаль.
Человек, за которым она наблюдала, остановился посреди больничного двора, оглядываясь по сторонам, словно решая, к какому корпусу идти. А у неё сердечко билось всё сильней, каждым своим толчком подсказывая: это ОН!..
– Денис! – забыв обо всём на свете, Алина метнулась к двери. Только б не заплутать в коридоре незнакомого отделения! Лестницу вниз заметила вовремя. Не помня себя от волнения, сбежала по ступенькам, провожаемая удивлёнными взглядами окружающих. Окно на лестничной площадке приоткрыто. Рванув на себя створку, облокотилась о подоконник, – Денис! Я здесь! Я сейчас спущусь!..
А впереди ещё один лестничный пролёт. Почувствовав, что силы на исходе, остановилась и, чуть отдышавшись, снова бросилась бежать. Какие-то пятнадцать ступеней вниз, а с каким трудом они дались! Но вот и выход. Буквально повиснув на ручке, Аля толкнула дверь от себя и тут же оказадась в крепких объятьях. В лицо дохнуло таким обжигающе свежим воздухом, что закружилась голова.
– Алька, маленькая моя!.. – прижав к себе, парень осыпал поцелуями её личико, с тревогой наблюдая, как оно бледнеет на глазах...и вдруг... – Маль!.. Что с тобой?
Девочка чувствовала, как подхватив её на руки, Денис вбежал в приёмный покой: “...Помогите, ей плохо!..” А сама, теряя сознание, ещё крепче вцепилась в его одежду, не желая отпускать. Сквозь усилившийся гул в ушах Аля слышала, как подкатили каталку. Им с трудом удалось разжать её пальцы: будто все силы сконцентрировались в них. Последнее, что запомнилось – визгливый женский голос, приторно произнесший над ухом: ” Молодой человек, вам туда нельзя!..”
– …Где он?..– прерывисто дыша, девочка озиралась по сторонам, но сквозь рассеивающуюся пелену разглядела лишь силуэт Олега Павловича.
– Я здесь! – негромко, но довольно резко произнёс знакомый голос. Повернув голову, Аля столкнулась со свирепым взглядом Карпинского. Мрачно усмехнувшись, он снова сосредоточился на мониторе УЗИ– сканера. По животу вокруг швов неприятно заскользил детектор.
– Роман Евгеньевич, что со мной?..
– Сейчас будем выяснять, что с тобой! – не очень-то приветливо отозвался врач. – Вести себя надо подобающим образом! Что за побегушки ты тут устроила? – завотделением и без того строгим был. А тут – так просто злой!
– …Но… вы же сами говорили, что нужно ходить!.. – начала было оправдываться она.
– Ходить – да! Но не бегать! И уж тем более, не по улице! – но, взглянув на выступившие в её глазах слёзы, немного смягчился. Поклацал пальцами по клавиатуре, выводя на дисплей увеличенное изображение. – У меня всё чисто, – убрав, наконец, руку от её живота, взял запястье, сосчитал пульс. Аля смущённо оправляла задранную до самой груди пижаму. – С тобой ещё не закончили! – сурово предупредил Роман Евгеньевич и поднялся из-за сканера, уступая место Варшавину.
Блин! Ну только не сейчас!.. Она стала отползать в сторону, но чьи-то сильные руки, вернув на место, прижали её к кушетке. Аля подняла глаза. Лицо Сергея, стоявшего в изголовье, было столь же «дружелюбным», как и лицо Карпинского. И, тем не менее, он молчал. Странно даже: обычно прогрессивность его мышления в плане воспитательного процесса не знала границ. Один Олег Павлович миролюбия не утратил.
– Ты уж нас, девонька, больше так не пугай! Роман Евгеньевич, вон, с конференции бегом бежал…
Аля виновато потупила взгляд.
– Я не нарочно…
Но тут внимание Карпинского привлекло что-то подозрительное. Вернувшись, он провёл рукой по кушетке сгребая разноцветные таблетки, выкатившиеся из кармана её халата. Задумчиво пересыпав их с ладони на ладонь, вперил в девочку убийственный взгляд.
– Я жду объяснений.
Под прицелом свирепых глаз Аля сжалась в комочек. Но не ответить было нельзя.
– Я, между прочим, беременная, чтобы столько химии глотать!
На лице доктора отчётливо заиграли желваки.
– С сегодняшнего дня курантил и витамины – инъекционно! – сквозь зубы объявил он.
Варшавин, видимо, решил взять на себя роль миротворца.
– Коллеги, давайте не будем провоцировать лишних стрессовых ситуаций: мне хотелось бы спокойно провести осмотр. Роман Евгеньевич согласно кивнул. А у Алины от возмущения вскипело внутри.
– А вы все так и будете тут торчать?.. – в слабом голосе девочки кричал протест.
– Что? – переспросил Карпинский, но поняв, что не ослышался, изобразил на своём лице елейную улыбку, – Я – однозначно! – с сарказмом заверил он, – Сдаётся мне, тебя придётся силой на кресло сажать!
Стиснув зубы, чтоб не разреветься, девочка посмотрела на крёстного. Гордо так, заносчиво. Тонкие ноздри трепетали, а во взгляде, вместе с немым упрёком, сквозило что-то, сродни презрения ко всему мужскому роду. И, как ни странно, Светлов сдался.
