Текст книги "Я не пытаюсь описать будущее. Я пытаюсь его предотвратить (СИ)"
Автор книги: Эриссу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
От адвокатов мисс Арджент не ускользнули быстрые взгляды, которыми обменялись судья и Рассел, а также лукавый огонек в глазах прокурора и едва заметный ответный кивок. Дело обещало стать куда тяжелее, чем думалось: мальчик оказался бойким на язык, сообразительным и уже сумел вызвать симпатию прокурора и судьи. Выставить такого паникером и зависимым от таблеток невротиком будет очень сложно.
Установив камеру, прокурор включил ее и начал диктовку.
– Дата: двадцать первое декабря 2007 года. Время: шестнадцать тридцать. Запись предварительного допроса главного свидетеля Стайлза Стилински по делу о предумышленном поджоге Кейт Арджент дома семьи Хейлов, штат Калифорния, город Бикон-Хиллз. На допросе присутствуют окружной прокурор Джеймс Рассел, судья Тренч, мистер Хатчис и мистер Стейн, адвокаты Кейт Арджент, а также родители несовершеннолетнего свидетеля: шериф Джон Стилински и Клаудия Стилински.
– Стайлз, расскажите присутствующим о событиях той ночи, – Рассел ободряюще кивнул мальчику, который уже нетерпеливо начал ерзать от желания поделиться информацией. Получив разрешающий кивок, Стайлз, ни капли ни теряясь и ни тушуясь, бойко пересказал свои же слова, сказанные совсем недавно.
Сидящие в приемной Хейлы были тихи и внимательны, тем самым напрягая секретаря. Но им было не до нее – уже знакомые с темпераментом и прихотливыми извивами логики Стилински-младшего, они не хотели попасть впросак потом.
– Адвокаты могут задавать свои вопросы, – разрешил прокурор.
– Стайлз, насколько я понял, ты просидел на том дереве достаточно долго, чтобы замерзнуть, ко всему прочему, время было уже позднее, – аккуратно начал задавать вопросы Хатчис, как более старший. – То есть, ты замерз, устал, наверняка, пропустил время приема своих таблеток.
– Во-первых: я пью аддерол, это мягкий препарат для тех, у кого СДВГ. Во-вторых: СДВГ – это не аутизм, не даунство, не умственная отсталость и не дебилизм. В-третьих: я прекрасно понимаю, чего вы добиваетесь – выставить меня истеричкой и буйнопомешанным, чтобы не оправдать эту гадюку Арджент, это не выйдет, слишком уж весомые против нее доказательства, а хотя бы смягчить ей приговор. Не выйдет. Я готов подписаться под каждым своим словом.
– Стайлз, вообще-то, если уж оперировать фактами, то у тебя есть личный мотив, чтобы оболгать Мисс Арджент. Насколько нам известно, у тебя имеется свой интерес к Дереку Хейлу. Интерес романтического характера, которому наличие рядом с Дереком Кейт очень мешало, – с тонкой улыбкой приподнял бровь уже Стейн.
– Имеется, – нисколько не теряясь, подтверждающе кивнул головой Стайлз. – Вот только, мне пока что восемь, и к тому времени, когда надо будет что-то решать со своей личной жизнью, мой интерес может поменяться раз пять. А вот у Кейт такого оправдания нет: ко всему прочему, я не удивлюсь, если Хейлы влупят ей иск еще и о развращении несовершеннолетнего. Она старше Дерека, а законы нашего штата на этот счет весьма конкретны.
– Ты так хорошо о них осведомлен? – судья Тренч удивленно поднял брови.
– Узнавал на всякий случай, – безмятежно пожал плечами Стайлз. – Надо быть готовым к тому, что мой интерес к Дереку со временем не пройдет, и мне понадобится заранее знать, с какого времени я могу начать его домогаться.
На последних словах все взрослые, в том числе и Хейлы за дверью, зашлись судорожным кашлем, а сам Дерек буквально запылал от стыда и смущения.
– Какая… предусмотрительность, – у судьи дрожали губы от едва сдерживаемого смеха.
– На вашем месте я бы поинтересовался мотивами самой Кейт Арджент, – Стайлз свободно откинулся на спинку своего стула и растянул свой рот почти в глумливой усмешке. – Вот уж кого есть поистине свой интерес.
– Это какой же? – Рассел успел задать свой вопрос первым.
– Вы же знаете, когда Жеводанский Зверь растерзал тех крестьянок…
– Кто? – нахмурился Стейн, пытаясь вспомнить, где он слышал что-то такое.
– Да ладно?! – вытаращился на них Стайлз, от чего Джону и Клаудии очень захотелось быть где угодно, но только не здесь. Их сына понесло. – Вы что, это серьезно?! Вы… О, Господи! – задрал руки и поднял лицо к небесам ребенок. – Вы… у меня слов нет! Я, ребенок восьми лет, и то знаю, кто такой Жеводанский Зверь, хотя в моем распоряжении только библиотека, учебники истории, развлекательная литература, кино и семейные архивы. Но вы! За что вы платите бешеные бабки в своих университетах Лиги Плюща? Чтобы потом вешать на стену свои дурацкие дипломы в рамочках и совать всем под нос кольца, мол, смотрите все, где мы учились? Чему вы там учились? Как пускать пыль в глаза, обманывать, защищать таких недоносков, как Ардженты, пить, спать на лекциях и курить косяки? Если именно этому, то спасибо, я прекрасно обойдусь своими силами, и заодно прекрасно сэкономлю.
– Стайлз, хватит, – оборвал речь сына Джон прежде, чем того окончательно унесло в дальние дали. – Если это действительно так важно, то объясни, чтобы мы тоже поняли.
– Ладно, – неохотно подчинился отцу Стайлз. – Если коротко, то дело было так. Во Франции, в период с с 30 июня 1764 по 19 июля 1767 года на юге Франции в провинции Жеводань начались нападения существа, в котором обвиняли сначала волка, а потом все решили, что это оборотень. За то время было от 124 до 250 нападений, большинство которых закончилось смертью. Охотились на него долго и нудно, в итоге он был убит двумя серебряными пулями, как гласит легенда.
– Стайлз, не хочу тебя перебивать, но сейчас не урок истории, а предварительный допрос. Я понимаю, что мальчик ты начитанный, но давай обойдемся без этого экскурса в историю, – Хатчис снисходительно улыбнулся, но напрягся, когда увидел недобрый прищур, совсем нехарактерный для ребенка. Так смотрят на него в суде матерые противники, готовые откусить от него кусок мяса и знающие, что смогут это сделать.
– Да нет, как раз самое время. Это была предыстория, сейчас начнется самое интересное, – мальчик расплылся в настолько торжествующей улыбке, что не по себе стало даже прокурору и судье.
– Этого зверя убивали несколько профессиональных охотников. Капитан Жак Дюамель и 56 драгун, делавшие облавы за облавой, но поймать или убить Зверя так и не смогли. После них был Жан-Шарль-Марк-Антуан Вомесли д’Энневаль и его сын, Жан-Франсуа д’Энневаль. Они тоже обломались. Их сменил Франсуа-Антуан де Ботерн. Он убил невероятно крупного волка, которого и объявил Зверем, даже был награжден королем Людовиком XV. Но спустя какое-то время нападения возобновились. Люди тогда были другими, как и законы, поэтому один из ихних графов продолжил облавы. Среди его людей был один религиозный фанатик, который додумался зарядить свое ружье серебряными пулями, которыми и грохнул выскочившего прямиком на него после прочитанной молитвы Зверя. Этого фанатика звали Жан Шастель.
– Хорошо. Ладно, я вспомнил, смотрел такое кино, там еще Марк Дакаскос снимался. Но каким боком к этой истории причастна Кейт Арджент? – Тренч был серьезен и хмур.
– А дело в том, что Жан Шастель после убийства Жеводанского Зверя получил у Людовика XV свою маленькую награду, даже две, которые не стоили тому ни ливра, что было для него очень радостным событием. Жан Шастель стал Жаном Арджентом. С латыни эта фамилия переводится как «серебро». Родоначальник рода Арджент.
– Вот только, когда был убит Жеводанский Зверь, одновременно с этим пропал его младший сын, Антуан Шастель, рожденный от Элен Шастель, в девичестве Хейл. Именно тогда род Хейлов получил право передавать свою фамилию по женской линии, в том числе принимая в род мужчин, давая им свою фамилию, а не беря их. И тогда же Ардженты начали охотится на Хейлов.
– Подожди, я не понял… – обернулся к сыну Джон. – Хейлы и Ардженты – это когда-то один род, который раскололся на два, и теперь предпринимает все усилия, чтобы уничтожить другой? Но зачем?!
– Ты читал семейные хроники Хейлов? – Стайлз серьезно посмотрел на отца.
– У них они есть? – удивился Джон.
– Да, пап, – закатил глаза Стайлз. – Обычно фамильные хроники есть у всех, просто у кого-то они длинной в десяток лет, а у кого-то несколько столетий. Так вот, в хрониках Хейлов есть еще факты. После тех событий Элен Хейл переехала с сыном в другое место, благополучно женила сына, дождалась внука, потом еще двоих и стала свидетельницей событий своей молодости. Правда, жертв было намного меньше, чем в Жеводане. Нападения прекратились после несчастного случая на охоте, случившимся с ее младшим внуком. Через поколение история повторилась уже там, куда они переехали опять.
– То есть… Это Хейлы были виноваты в той резне? – поморщился Рассел.
– Задолго до Мейфлауэра в Америку прибыло много разного народа. Среди них был и клан Хейлов, который практически сразу обосновался на той территории, где живет сейчас, – не ответив на вопрос прокурора, Стайлз продолжил свой рассказ. – Собственно, если поднять ВСЕ архивные документы, то можно увидеть, что область, которая считается заповедником – это частная территория, принадлежащая Хейлам. И как показывает хроника, через каждые поколения-два в этой семье случаются несчастные случаи. Абсолютно здоровые парни и девушки ломали себе шеи в оврагах и на лестницах, накалывались на ветки и вилы, и вообще – гибли настолько нелепо и случайно, что слов нет. А еще спустя чуть меньше столетия они начали резаться с Арджентами, которые объявились уже здесь и приступили к главному кредо своей жизни «Вырежь Хейлов под корень».
– То есть… Хейлы действительно как-то причастны к тем убийствам, – Хатчес подводил итоги истории. – Сама семья это знала и старательно ликвидировала угрозу самостоятельно, не дожидаясь повтора Жеводанской истории. Что-то наследственное?
– Ага, – кивнул Стайлз. – Каждое поколение-два рождается кто-то, у кого полностью отсутствуют моральные стопоры. Как я понимаю, в этом поколении – это Питер Хейл.
– Что?! – все проявили свое единодушие, в том числе и сами Хейлы, которые круглыми глазами смотрели на Питера, открывшего рот, но впервые в жизни не знающего, что сказать.
– Смотрите сами. Питер здоровый молодой мужик, получивший блестящее образование, но почему-то зависший под крылышком у старшей сестры, хотя в Нью-Йорке, где он учился, он начинал свой бизнес, который внезапно бросил и вернулся в наше захолустье. И внезапно объявляется Кейт Арджент, которая собирается спалить целую семью по подозрению в том, что они – оборотни.
– Еще и оборотни? – Тренч прикрыл глаза, пряча в глубине зрачков алый всполох. Но слишком поздно – карий взгляд насмешливо блеснул, подметив то, что было долгие годы скрыто от других.
– Когда я сидел в том подвале, дедуля Арджент весьма доходчиво объяснил мне, что такие, как я, помогающие отродьям тьмы, не достойны жизни. Заодно он продемонстрировал мне один примечательный ножик, размером едва ли не с меня самого, острого, как бритва и с серебром. Или сам серебряный, я не в курсе. А так же объяснил, как правильно надо разрубать человека, чтобы с одного удара и чтобы оборотень не мог излечиться. Ничего в его вещах не находили? – от долгой речи горло пересохло и мальчик потянулся к воде, давая взрослым обдумать все сказанное.
– Таким образом, я и говорю – личный интерес, – подвел итоги Стайлз. – Хейлы сами наловчились контролировать своих придурков, никому не мешая. А Ардженты за века окончательно спятили, открыв охоту на тех, в ком подозревали оборотня. Для этого было достаточно жить уединенно, быть здоровым и сильным, и вызвать подозрения этих охотников на оборотней. Или вы тоже в них верите?
На судью Тренча в упор смотрели карие глаза, в которых танцевало поистине дьявольское пламя торжества. После этой истории, которую ребенок безо всяких сомнений расскажет на суде, у Арджент не будет шансов, тем более, что Тренч сделает все возможное, чтобы упрятать ее глубоко и надолго.
– Если не верите мне, то спросите ее сами, – вбил последний гвоздь в крышку гроба Арджентов Стайлз. – Так что, удачи вам с ее защитой, господа адвокаты, не знающие истории. И знаете, я устал, и хочу домой. Если у вас еще есть вопросы, то вы можете задать их мне как-нибудь потом. Пап, можно, мы уже поедем домой? Только, чур, я с Питером! Он, конечно, гад ползучий, но хотя бы образованный, а не просто щеголяющий дипломом.
– Мистер Рассел, судья Тренч, господа адвокаты, – как вежливый и воспитанный мальчик, Стайлз кивком попрощался со всеми. – Увидимся на суде. Если он понадобится, конечно.
На выходе из комнаты семью Стилински встретили гневный взгляд Питера, задумчивый – Талии, уверенный – Саймона, злобный – Дерека и удивленный – Коры.
– Серьезно? Мы и Ардженты – это одна семья? Покажешь мне это место? – Кора сгорала от любопытства.
Комментарий к Глава 24. История Жеводанского Зверя дана
очень
вкратце. До убийства Жаном Шастелем она взята из Вики, после – чисто авторский домысел. Кому интересно, вам сюда: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%96%D0%B5%D0%B2%D0%BE%D0%B4%D0%B0%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%B7%D0%B2%D0%B5%D1%80%D1%8C#.D0.92_.D0.BC.D0.B0.D1.81.D1.81.D0.BE.D0.B2.D0.BE.D0.B9_.D0.BA.D1.83.D0.BB.D1.8C.D1.82.D1.83.D1.80.D0.B5
Вид допроса слизан мной по возможности детально из сериала “Форс-мажоры”.
====== Глава 25. ======
Все еще жду бету...
Глава 25.
Как и предполагал Стайлз, его показания произвели фурор, не оставивший Кейт Арджент даже шанса на спасение. А обвинение смогло вырыть настолько глубокую яму, что речь зашла о пожизненном. Как оказалось, те случаи поджогов, о которых однажды обмолвился агент Крайтон, получилось доказать. Именно эту блондинку видели жители прежде, чем семьи, живущие на окраинах, заживо сгорели в своих домах, запертые в них без возможности выбраться. А слова Стайлза про меч Джерарда Арджента и разрубание человека пополам помогли доказать чуть ли не две дюжины преступлений, до сих пор остававшихся нераскрытыми.
Процесс над «охотниками на оборотней» обещал стать самым громким событием, однако по просьбе Стайлза, поддержанной всей семьей Хейлов, Стилински и судьей Тренчем его сделали закрытым, что не помешало просочиться в прессу некоторым особо сочным подробностям.
Потребовались огромные усилия всех учителей, чтобы оградить Стайлза от обрушившейся на него славы. Изрядно этому помогло то, что мальчик вел себя, как ни в чем ни бывало. Он все так же выводил из себя своей способностью из одной фразы сплести настолько бредовые теории, от которых логика отказывалась работать вообще. Обожал бегать в магазинчик за комиксами со Скоттом, хотя от былой дружбы осталась лишь тень. Обожал посиделки с компанией в многострадальном кафе, где уже весь персонал обзавелся титановой броней терпения и пофигизма. Сводил с ума родителей своим нытьем и требованием выполнить обещание, данное когда-то: подарить ему братишку. Или все же сестренку? Нет, братишку… зато сестренка не будет отнимать его комиксы… а вот брата он сможет научить такому, что ух! От мысли, что дома будет бегать копия Стайлза, у обоих Стилински-старших начинался нервный тик, хотя последние месяцы он становился все реже, а взгляды друг на друга – задумчивее.
А еще Стайлз всерьез взялся на приручение Дерека. Не тем навязчивым вниманием, которого Хейл избегал, как огня, а очень аккуратно, так, что даже Питер восхищенно прицокивал языком. Потребовалось время, но Дерек начал оттаивать и воспринимать Стайлза не как навязчивое недоразумение, а как кого-то, кто постепенно становился родным и близким. Прекрасно понимая, что в его возрасте претендовать на что-то большее невозможно, пока что парнишка смирился с текущим положением вещей. Это и так было больше, чем он мог надеяться. К тому же… У них с Дереком никогда не было такой возможности: спокойно посидеть у костра в окружении семьи, без страха, что все пойдет наперекосяк уже через секунду. Что можно рассчитывать на то, что проснешься ты от будильника, а не от того, что кто-то окровавленный влезает в твою комнату посреди ночи. Уверенность в завтрашнем дне. Это оказалось так волшебно, что никакие уроки Дитона сравниться не могли.
Дитон. Этот темнокожий ветеринар оказался кладезем знаний, которыми в прошлой жизни мог помочь с большинством проблем, если бы не соблюдал какие-то свои дурацкие правила. Сейчас, при стае с сильной Альфой, имея ученика, Советник стаи был именно таким, каким представлял себе его Стайлз. Мудрым и всезнающим. Хотя в бочке меда оказалась и ложка дегтя: видимо, использовав в прошлой жизни дар на перемещение во времени, Стайлз истощил его настолько, что надеяться на что-то кроме создания рябинового круга и мелких заговоров не стоило. Впрочем, это его не расстроило: в этот раз он не собирался допускать ничего подобного. Как наказал Питер, он собирался больше не жевать сопли и оглядываться на мораль и закон, а уничтожать превентивно любую угрозу. А самый верный способ, насколько знал Стайлз – это смерть. Если конечно, дело не касается Питера.
– Будешь? – подросток поднял в воздух бутылку виски, едва им не облившись. Присев на валун, Питер задумчиво разглядывал еще не вдрызг, но уже пьяного мальчишку Стилински. Двенадцатилетний Стайлз в самом скором времени обещал стать грозой девичьих сердец, если бы не одно «но», которое и привело к сегодняшнему моменту: детская блажь не прошла, и его сердце все также безраздельно принадлежало Дереку, к вящему* неудовольствию Питера, недоумению Талии и смирению четы Стилински. На счастье последних, продолжить род шерифа могла парочка очаровательных бойких близнецов, которых старший брат обожал и боготворил со страстью, даже немного пугающей его родителей.
Обнаружив в соцсетях новые фотографии племянника, уехавшего учиться в Нью-Йорк, именно Питер вызвался для разговора со Стайлзом, справедливо считая, что только он сможет облегчить муки разбитого сердца. И теперь он задумчиво сидел в уютной тишине, наблюдая за валяющимся на траве парнишкой.
– Почему кто угодно, но только не я? – не выдержав тишины, горько спросил Стайлз.
– Потому что ты не того выбрал своей Парой, – пожал плечами Питер, соскальзывая на траву и садясь рядом. – Обычно Пара дополняет друг друга, но в вашем случае я не понимаю, что может дать тебе мой племянник. Ты умен, умнее его. Хитрость, гибкость мышления, упорство… Дерек честен до тошноты, упорство ему заменяет ослиное упрямство, а уж о хитрости я вообще промолчу. У тебя есть свой кодекс чести, твоя верность в первую очередь принадлежит твоей семье, затем – твоим друзья, как и должно быть. Ты никогда не сделаешь того, что сделал Дерек, никогда не рискнешь благополучием тех, кто тебе дорог ради собственного самолюбия и гордости.
– Я не могу без него… – едва не задохнувшись после очередного глотка спиртного, Стайлз смог без ущерба собственной гордости смахнуть выступившие слезы. – Он нужен мне как воздух, как половина меня самого, без которой я не смогу жить. Но он… я ему не нужен. Он не видит во мне свою Пару, он вообще никого во мне не видит! Так, малявка, которая смущала его в школе, с которой потом было интересно болтать и которую легко забыть. А как же я?
– А ты попробуй пожить БЕЗ него, – вытягиваясь во весь рост рядом, Питер оперся на локоть и сделал щедрый глоток из бутылки, которую Стайлз отдал ему без звука. – Ты хорошо знаешь Дерека, и понимаешь его лучше его собственной матери. Дерек никогда не ценил домашнего уюта и тепла. Легкости и безмятежности мира. Заставь его пробивать стены лбом, пусть он скрипит зубами от желания получить то, что БЫЛО его, но перестало быть таковым. Игнорируй его. Или, если сможешь, веди себя как ни в чем ни бывало, только обращайся с ним так, как… как с еще одним Хейлом. Ну есть и есть такой. Любовь? О чем вообще речь? Для моего племянника это самая верная тактика. Это у него еще с детства: игнорирование того, что лежит под рукой, но горячее желание получить то, что принадлежит кому-то еще.
– А какой прок ТЕБЕ давать мне советы по приручению твоего племянника? – извернувшись ужом, Стайлз оказался лежащим нос к носу с Питером.
– Потому что чем быстрее ты получишь то, чего так жаждет твоя душа, тем быстрее ты разочаруешься в нем и сможешь увидеть мир за пределами той придуманной сказки, которую видишь только ты. И когда это случится, я буду рядом, – Питер не испытывал ни малейшего чувства дискомфорта от такого близкого присутствия кого-то еще в личном пространстве.
– Старый добрый дядюшка Питер, блюдущий только свои интресы, – Стайлз дошел до той кондиции, когда уже заплетается язык и фильтр между мозгом и языком куда-то испаряется.
– Стайлз, – чуть навалившись боком, Питер вкрадчиво зашептал на ухо, – расскажи, как я умер ТАМ, в ТОЙ жизни?
Только то, что оборотень придавливал подростка к земле, не дало тому взвиться отпущенной пружиной.
– Что? Ты про что? – от неожиданности пьяный дурман слегка отпустил не привыкшую к алкоголю голову.
– Ты можешь как угодно дурить голову моей сестре и ее Советнику о своем сне, но я уверен, что это ложь. А вот если ты пришел оттуда, где все это уже случилось, где именно ТЕБЕ пришлось разгребать последствия того, что натворил Дерек – тогда да, все имеет смысл. Собственно, это и есть та единственная причина, по которой я еще терплю своего племянника и твою нездоровую привязанность к нему. Я допускаю, что тогда вы могли быть Парой, но сейчас? Так как я умер, Стайлз?
– Тебя какой раз интерсует, зомби-дядюшка? – расплылся в неожиданно злобной ухмылке Стайлз. – Первый? Когда ты горел со всем своим кланом, чувствуя, как оплавляется твоя кожа, лопаясь пузырями, как рвется твоя связь с кланом, ниточка за ниточкой, как твой волк бьется в агонии, слыша вой волчат и твоей Альфы? Этот раз? Или тот, когда тебя, полумертвого, запертого в собственном теле бросили те, кто должен был остаться рядом и помочь волку исцелится. Этот раз? Шесть лет безумия и неподвижности. Честно говоря, я бы тоже не простил свою Альфу после такого. А может, тебе интересен тот раз, когда ты снова горел, а твоя стая, те, кто должен был быть тебе верным, смотрел на это? И как твой собственный племянник вырвал тебе горло. Или ты хочешь узнать о смерти своего разума в той психушке, куда тебя определили любящие племянники? Нет? А как насчет ритуала, когда ты подставил свое брюхо под нож добровольно? О какой из этих смертей ты хочешь узнать подробности?
Откатившись в сторону, Питер вскочил на ноги и нервно заметался по поляне. Он точно выбрал момент, чтобы задать свои вопросы, уже будучи практически уверенным, что его теория подтвердится. Но он оказался абсолютно не готов к реакции своего волка, который сейчас метался внутри и тоскливо выл, ощущая эмоции своей человеческой половины. Ладно, одна смерть. Но несколько, и во всех так или иначе виноваты племянники, которых он, несмотря ни на что, все-таки любил? Хейлу хотелось обернуться и выть, бежать, вырвать кому-нибудь горло или свернуться клубком под боком у… безмятежно сопящего сладким пьяным сном тела…
Взъерошив свою шевелюру, Питер сделал несколько глубоких вдохов, чтобы хоть немного успокоиться, и поднял Стайлза на руки. Вдохнув сладкий запах детства, зверь внутри окончательно успокоился, уловив обещание чего-то смутного, чему еще не время, но обязательно будет.
Дома только брови подняли, когда Питер пронес дрыхнущего пьяным сном Стайлза на второй этаж в комнату Дерека.
– Как все прошло? – насмешливо спросил Саймон, когда Питер спустился вниз.
– Минус одна бутылка выдержанного виски из твоего бара, с пару километров моих бедных истрепанных нервов, плюс одна нотация от родителей завтра… можно сказать, что стандартно, – криво улыбнулся Питер.
Достав мобильник, он нажал кнопку быстрого набора.
– Алло, шериф? Доброй ночи, это Питер… ага. Стайлз сегодня переночует у нас, так как после долгого душевного разговора не имеет никаких сил, чтобы добираться до дому. А мы все же не звери, чтобы выставлять его в таком состоянии за порог, так что сегодня он переночует у нас. Завтра обязательно покормим и доставим в лучшем виде прямо к порогу дома. Как там мелкие?
– …
– Тогда обязательно поцелуйте Илею и Райдена от нас всех. Спокойной ночи.
– Бедные детки, как Стилински позволили Стайлзу назвать близнецов самому? – завершив разговор, Питер глубоко вздохнул.
– Илея и Райден? А, по-моему, неплохо, – отозвался Саймон. – Странно, конечно, но не страннее Стайлза, и красиво звучит. Значит, душевный разговор? С бутылкой моего виски?
– У Джона спиртного дома не водится, с женой-оборотнем-то. В магазине не продадут, остаемся только мы. Да ладно, тебе жалко, что ли? У парнишки разбитое сердце, ему сам Бог велел пойти по стопам сотен поколений, – чуточку натянуто усмехнулся Питер.
– Нам не жалко, – покачала головой Талия. – Я только искренне надеюсь, что когда Дерек приведет домой девушку, а рано или поздно это случится обязательно, то дело вновь ограничится одной бутылкой. Зная Стайлза, я в этом сомневаюсь, и очень боюсь представить, что может случиться тогда.
– Веришь или нет, сестрица, я боюсь этого же, – замолчав и погрузившись в собственные мысли, Питер закончил про себя: «хотя ждать этого момента я буду с нетерпением».
*вящему – Вящий(устар.)-больший, более сильный. Пример: для вящей убедительности.
Источник: Словарь русского яз-ка С. И Ожегова (сильному неудовольствию Питера)
====== Глава 26. ======
Глава 26.
Тем летом, когда Стайлзу исполнилось тринадцать, семьи Хейлов и Стилински вздохнули с облегчением, а городские кумушки начали прикидывать, кто же лучше всего подойдет в пару наконец-то очнувшемуся от своего наваждения Стайлзу Стилински. Приехавшего на каникулы из Нью-Йорка Дерека облапали и затеребили насчет чего, как, где, что, кого, и ваще?! Стилински искрился возбуждением, интересом, любопытством, а вот пряных ноток влюбленности и тоски не было. Глаза цвета гречишного меда смотрели прямо и просматривались до самого донышка, растворив тени недетских дум в эмоциях отступающего детства и наступающей юности. Стайлз взрослел, менял интересы как Лидия – помаду, и для Дерека в пылком сердце места как-то… не оказалось. Если уж на то пошло, то подросток даже Коре уделял больше внимания, чем Дереку, а Кайл стал еще одним приемным ребенком Клаудии и Джона, настолько часто он ночевал у них дома.
Первые дни Дерек наслаждался относительными тишиной и покоем, но спустя неделю Питер, внимательно за ним наблюдающий, поймал племянника на том, что тот зябко передергивает плечами и непроизвольно оглядывается, не ощущая того потока внимания и обожания, к которому привык за годы.
И вряд ли Стайлз видел то, что заметил Питер, когда Стилински приехал не один, а с младшими братом и сестрой, о которых Дерек знал давно, но увидел вживую в первый раз. Наученные горьким опытом, Хейлы старательно восхищались и умилялись трехлетними Илеей и Райденом, но делали это на расстоянии. Дерека никто не предупредил, поэтому, когда он подошел познакомиться поближе с малышами, ему довелось увидеть такого Стайлза, который пугал даже Альфу. Сверкая глазами не хуже оборотня, сияя улыбочкой, от которой сглатывал Питер, он боком-боком оттеснил Дерека в сторону от малышей и свистящим шепотом объяснил опешившему парню, чтобы тот не смел прикасаться к его сокровищам. Смотреть, восторгаться, но руками не трогать!
Когда Джон забрал Стайлза, все время ворковавшего над малышами и позволяющего делать им все, что вздумается, Дереку на несколько голосов объяснили, что хотя близнецы – дети Клаудии и Джона, они собственность Стайлза. Именно он укачивал малышей, когда они не давали спать по ночам родителям и делал это намного быстрей матери. Каким-то образом только он понимал, что они хотят в данный момент. И что прикасаться к ним без особого благоволения Стайлза означает нарваться на долгую мораль, суть которой сводится все к тому же: «Мое!»
Город замер в ожидании, когда по нему пронеслась весть, что в один из домов на тихой улочке вселилась новая семья со старыми корнями. В город приехал Крис Арджент с женой Викторией и дочерью Эллисон, ровесницей шерифского сынка.
На беду шерифа, Стайлз был тем еще пронырой, и узнал из своих источников о новеньких задолго до отца. Сидя в кафе, в окружении молчащих друзей, ожидающих его реакции, он стремительно прогонял в уме варианты своих дальнейших действий. Додумавшись до чего-то, он кивнул сам себе и подскочил с места упругим мячиком.
– Мне опять звонить тебе каждый час? – скептически приподняла бровь Лидия, не отрываясь от полировки ногтя, чем занималась последние пятнадцать минут.
– Тебя сопроводить? – Айзек, над которым Мартины оформили опеку, как только Лейхи лишили родительских прав, с готовностью привстал с места. Несмотря на прошедшие годы, тот детский восторг, который он испытывал к своему герою после спасения, перерос в почти щенячью преданность, что изрядно напрягало Стайлза.
– Я могу попробовать взломать камеры наблюдения в его районе, – Дэнни тоже решил внести свою лепту.
– Да, конечно, а потом моему отцу вытаскивать нас всех из кутузки, куда шериф посадит нашу компанию, не разбираясь, кто виноват, – саркастично хмыкнул Джексон.
– Мы можем позвонить маме, мы ДОЛЖНЫ позвонить маме, – в отличие от остальных, Кора лучше всех представляла себе, на что способен Стилински. И хотела предотвратить грядущее.
– Да ладно вам, – лениво пожала плечами Эрика. – Чтобы он там не придумал, уверена, плохо в первую очередь будет именно Арджентам, если они хотя бы не так посмотрят в его сторону. Пусть попробует, а мы просто подстрахуем.
– Мне нужен пирог, который утром испекла мама, – расплывшись в довольной улыбке, вскочил со своего стула Стайлз. – Насколько я знаю, у Криса дочка-красавица. Я буду полным дураком, если упущу возможность познакомиться с ней раньше всех.
От неожиданности слов Кора судорожно закашлялась. Стайлз и дочка охотников?! Какой бред пришел в голову этому шиложопому?!
Открыв дверь на короткий отрывистый стук, Крис удивленно приподнял брови. Вот кого-кого, но увидеть на своем пороге Стайлза Стилински он ожидал в последнюю очередь. Да еще и с подношением в руках. Простояв на пороге с минуту и сообразив, что никто внутрь его приглашать не собирается, подросток нахально хмыкнул.
– Я так понимаю, что на меня гостеприимство Арджентов не распространяется?
– Ну почему же, проходи, – Крису было интересно узнать, зачем пожаловал этот проныра.
– От имени нашего города позвольте поприветствовать вас в нашем чудесном мирном краю, – обнаружив в гостиной хозяйку дома, Стайлз торжественно презентовал ей свое подношение. Приняв от неожиданного гостя увесистый подарок, Виктория посмотрела на мужа.
