сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
- Я не… - начал Шерлок, но матушка повесила трубку прежде, чем он успел закончить фразу.
Он поднял глаза и увидел Джона, с интересом глядящего на него с верхней площадки лестницы. Он задумчиво чесал в затылке, отчего и без того взъерошенные волосы топорщились еще больше, а футболка на животе задиралась, обнажая полоску кожи с даже на вид мягким островком золотистых волос, который Шерлок видел, даже не вставая с кресла.
- Не против, если я воспользуюсь твоим душем? - хриплым, заспанным голосом спросил Джон, сонно моргая. Очевидно, он только что проснулся: весь его вид буквально кричал об этом.
- Конечно, - отозвался Шерлок и поспешил вниз к миссис Хадсон, чтобы позаимствовать (но никак не спереть) у нее пару пакетиков чая.
Вернувшись на кухню, он сполоснул чашки, из которых они пили вчера, и, как только шум душа затих, поставил чайник. В доме кроме бисквитов миссис Хадсон не было совершенно ничего, что можно было бы назвать завтраком, так что им, возможно, следовало бы прогуляться до кафе... Шерлок в уме просчитал оставшееся время: матушка желала видеть Джона к одиннадцати, так что выходить из дома они должны были в полдесятого - у них было еще немного времени.
Джон, наконец, спустился вниз, и они попили чаю. Шерлок рассказал Джону о звонке матери, и, возможно, ему померещилось, но Джон выглядел расстроенным, когда услышал, что выходить
придется через два часа. Однако это мимолетное ощущение исчезло, когда детектив предложил Джону позавтракать в кафе, так что они отправились в маленькое местечко недалеко от Бейкер-стрит. Было заметно, что Джону гораздо проще передвигаться без своего тяжеленного чемодана. Они выбрали столик у окна, Шерлок купил им кофе и выпечку и, вернувшись к столу, обнаружил, что Джон мечтательно глядит в окно, витая мыслями явно где-то далеко.
- Я скучаю по Лондону, - через некоторое время сказал он. - Я жил здесь до Афганистана, правда, вместе с сестрой. Жалко, у меня было слишком мало времени… - он смущенно замолчал.
- Майкрофт живет в Лондоне, теперь ты тоже будешь все время здесь, - Шерлок успешно скрыл все следы отвращения в голосе.
Джон вздохнул, оперев подборок на правую руку.
- Это не то же самое, ты же должен понимать - это как шататься по городу без особой цели, просто глазея по сторонам. Никто не ждет тебя дома, все что у тебя есть, это Лондон, - доктор грустно улыбнулся.
- Я знаю, что ты имеешь в виду, - отозвался Шерлок.
Он и правда знал, каково это: бесчисленное количество раз он шатался по городу, просто чтобы разглядеть окрестности и насладиться журчанием жизни. Он хотел бы показать Джону свой Лондон. Полный криминала и бешеных гонок по мокрым крышам.
- Такой чудесный день, в другой жизни я бы отправился на прогулку в Гайд-парк, - все еще печально отозвался Джон.
Шерлок внимательно следил за ним, продумывая новый план. С поездкой в особняк можно было не спешить, а если Джон скучал по городу и мечтал хоть еще немного побыть в городе свободным человеком, возможно, он захочет остаться еще на день? Матушка здесь была бессильна, разве что она решит самостоятельно приехать за Джоном в Лондон, но попытаться все же стоило. Один день, всего один день. Его должно хватить на то, чтобы разгадать, отчего Джон согласился выйти за Майкрофта, а если он в процессе узнает этого удивительного человека чуть лучше, так разве это плохо?
- Можешь остаться еще на день. Майкрофта все еще нет в городе, так что ты можешь еще немного пожить в Лондоне свободным человеком, - предложил Шерлок, и Джон радостно улыбнулся ему в ответ.
- А ты… - начал было Джон, но Шерлок уже ждал этого вопроса, так что раздраженно прервал его:
- Да, Джон, я уверен. Можешь остаться у меня еще на день, мне это абсолютно не помешает.
На лице Джона не осталось ни следа прежней грусти: глаза сверкали, а улыбка просто сияла радостью.
- Спасибо, Шерлок, но как же ваша мама? Она же ждет меня сегодня.
- Я позабочусь об этом, - отозвался Шерлок и потянулся за телефоном. Он собирался позвонить матери, но звонить - значит ругаться. Мобильного у нее не было, так что написать он ей тоже не мог. Поэтому он написал Майкрофту.
«Джон останется со мной до завтра. Скажи маме».
Майкрофт ответил так быстро, что Шерлок даже не успел убрать телефон обратно в карман.
«Джону надо быть дома, с мамой».
«Джон хочет побыть в Лондоне, значит, ему нужно быть в Лондоне».
«Не веди себя, как ребенок».
«Отвали».
- Так, я все уладил, - сказал Шерлок и убрал телефон, - ты остаешься со мной еще на день.
- Я правда благодарен тебе. Могу приготовить ужин в качестве благодарности, - предложил он, а Шерлок только махнул рукой.
- Уверяю тебя, меня не за что благодарить.
- Да ладно, Шерлок! Вчерашний день был самым хорошим в моей жизни с тех пор, как я вернулся из Афганистана. И нам все равно нужно поесть, а мне говорили, что я неплохо готовлю.
Шерлок практически раздулся от гордости: Джону с ним было хорошо. Раньше никому не было хорошо рядом с Шерлоком, да и сам он, честно говоря, редко не тяготился присутствием других людей. Странно, что вместе им было хорошо, но и визит в морг и последующий ужин понравились им обоим.
Когда они разделались с кофе и пирожными, на пороге кафе случилась заминка: Шерлок не знал, стоит ли ему сопровождать Джона или отправиться домой. Так они и стояли, глядя друг на друга, и Джон нервно барабанил по трости.
- Я не задержусь надолго… моя нога… Ты дома сегодня?
- Планов у меня нет, но если я куда-нибудь выйду, миссис Хадсон впустит тебя домой, - сказал Шерлок и ощутил себя несколько отвергнутым, потому что Джон решил пойти без него.
- Если ты не очень занят, может, прогуляешься со мной? - предложил Джон.
Шерлок с трудом сдержал радость, соглашаясь: взрослый мужчина может прыгать от восторга, когда его никто не видит, но на улице это могло бы выглядеть странно. На минуту он задумался о возможности вызвать такси, чтобы поберечь ногу Джона, но психосоматическая хромота интриговала его. Он хотел посмотреть, как Джон ходит, скоро ли попросит передышки, скоро ли хромота усилится или, возможно, исчезнет.
Путь до Гайд-парка прошел спокойно, прохожих было мало, так что они могли спокойно идти по тротуару. Несколько раз Джон обратил внимание на новые магазины, которых не было в его время, и Шерлок с радостью разъяснял ему причины закрытия: обанкротился, был закрыт по решению пищевой комиссии, из-за разлада в семье, смерти владельца и одного особенно жестокого убийства. Джон был восхищен тем, как хорошо Шерлок знал Лондон, и продолжал задавать вопросы, горя желанием узнать больше о преступлениях, совершенных в этом районе. Они так увлеклись беседой, что не заметили, как добрались до Ланкастерских ворот.
Войдя в парк, Джон сразу же направился к Ланкастерскому фонтану, спустился по ступенькам и оперся на ограждение, наблюдая за утиным семейством. Шерлок не спешил к нему присоединиться, а остался позади, наблюдая. Джон стоял абсолютно прямо, его трость стояла рядом, прислоненная к ограде, позабытая. На нем были темные джинсы, клетчатая рубашка и свитер цвета хаки под черной кожаной курткой. Абсолютный пример обыденных вещей скрывающих абсолютно обычное тело. Однако Шерлок все равно мог различить мышцы, скрытые одеждой: явно обрисованные бицепсы и подтянутые ягодицы под тканью брюк.
Шерлок снова почувствовал это странное ощущение в животе, пока осматривал Джона. Это ощущение было у него раньше, когда работа была не самым важным предметом в жизни: сейчас он припоминал этот жар внизу живота и дрожь в бедрах - и с интересом наблюдал за первыми признаками возбуждения.
В первый раз с момента встречи на вокзале Шерлок подумал, сможет ли он увести Джона у Майкрофта, хоть ненадолго. Мысль напугала его, и он быстро задвинул ее вглубь сознания; возможно, Джон привлекает его, потому что он просто не может понять его до конца. Если обычное наблюдение подведет его, он перейдет к крайне редко используемой стратегии - будет задавать прямые вопросы. Конечно, достоверность сведений, полученных таким методом, подлежит сомнению, ведь все лгут, но попробовать стоило.
Джон поднялся по ступеням, и Шерлок присоединился к нему в прогулке по парку. Детектив шел медленнее, чем обычно, но все равно быстрее Джона. Доктор хромал, но все равно поспевал за спутником, не сбиваясь с дыхания. После пяти минут молчания, Шерлок решил перейти к активному выяснению подробностей свадьбы.
- Скажи мне, Джон, как моя мама нашла тебя? - и тут у Шерлока в кармане зажужжал телефон. Похоже, матушка звонила ему уже в третий раз, так что он снова проигнорировал ее. Шерлок покосился на Джона - тот, кажется, ухмылялся.
- На сайте знакомств, вообще-то. Кто-то из дружков прикололся.
- Шутка, правда?
- Пару лет назад я нажрался с товарищами в пабе, как это обычно бывает: пинта, потом еще, и понеслось. После закрытия паба мы все завалились к Мюррею и продолжили. И в угаре ребята решили создать мне профиль на веб-сайте, чисто поржать. Я и забыл про него, пока ваша мать не связалась со мной.
- Это, наверное, было неожиданно: получить предложение от потенциальной свекрови, - Шерлок понадеялся развить тему.
- Неожиданно - это еще мягко сказано, - ответил Джон и, покраснев, уткнулся взглядом в ботинки.
- И как скоро ты согласился?
- Не сразу, - Джон явно прятал глаза.
Шерлок быстро соображал. Джон явно смутился и явно пытался закрыть тему односложными короткими ответами. С этим согласием явно было что-то не совсем чисто: ничего особо криминального, иначе мамочка немедленно узнала бы об этом, но что-то неприятное лично для Джона, раз он так смущался.
Из-за чего люди краснели так, как сейчас Джон? Это был не багровый румянец ярости, не оттенок приятного смущения, а предательское зарево стыда: люди всегда пытались его скрыть, но оно все равно выдавало их с потрохами. Чего обычно стыдились люди? Обычно, они стыдились того, что нарушают правила, если их действия не соответствовали общепринятым представлениям о правильном. Что же нарушил Джон? Что заставляло его ощущать себя ненормальным?
Возможно, что-то, связанное с сексуальностью. Люди обычно устраивали из нее целое представление, но в данном случае было крайне сомнительно, что именно необычность ориентации подтолкнула Джона к согласию на свадьбу. Если только он не был нимфоманом, который жаждет всегда иметь партнера поблизости. Хотя вариант того, что кто-либо может возжелать именно Майкрофта, был крайне маловероятен, но Шерлок понимал, что его собственный взгляд на этот вопрос вряд ли можно было считать эталоном. Пагубное влечение отметать было нельзя. Джон явно не употреблял наркотики, иначе Шерлок понял бы это еще на вокзале. Алкоголизм тоже отметался - Джона после полбутылки вина лишь слегка повело. Возможно, дело было в деньгах. Деньги всегда служили очень мощной мотивацией, а у Майкрофта их было много, так что эту гипотезу вполне можно было считать рабочей. Шерлок сдержал желание скривиться при одной мысли об этом: предположение того, что Джон мог выйти за кого-то исключительно ради денег, было таким скучным и унылым, что он предпочел об этом даже не думать.
Также существовала вероятность, что Джон выходит за Майкрофта по каким-то другим, неизвестным Шерлоку причинам. Многолетний опыт раскрытия преступлений убедил сыщика в том, что люди могли творить совершенно невероятные вещи по совершенно идиотским причинам. Несмотря на то, что Джон был так интересен сейчас, он мог оказаться одним из таких людей. Шерлок опять скривился: ему нужно было больше данных, но Джон решительно упирался и не хотел помогать ему в этом. Если прямой допрос не сработает, ему придется прибегнуть к более изощренным методам. Кроме того, требовалось время, чтобы удалить с "жесткого диска" образ матушки, рыскающей по сайтам знакомств.
- Почему ты выходишь за моего брата? – наконец, спросил он, оборачиваясь, чтобы посмотреть на Джона.
- Неважно, - отозвался тот.
- Важно для меня! Я не могу понять! - воскликнул Шерлок, сам удивленный своей внезапной вспышкой.
- Тебе обязательно понимать все? - на губах Джона затаилась усмешка.
- Да. Нет. Только то, что интересно, - выпалил Шерлок и с удивлением отметил, что ухмылка стала только шире.
К сожалению, больше Джон ничего не сказал, так что до кафе около Галереи Серпентайн они добрались в молчании и, устроившись под развесистой ивой, выпили по чашечке чаю. Вокруг пышным цветом цвела сирень, заполняя всю округу своим сладковатым ароматом, так что чаепитие превратилось в какой-то буколический фарс. Шерлока бы наверняка вывернуло наизнанку от приторности, задумайся он над этим больше, чем на две секунды. Вместо этого, он сосредоточился на Джоне и его рассказах, потому что в жизни детектива впервые за черт знает сколько времени происходило общение ради общения. Это было ново и необычно и призывало узнать о Джоне больше через беседу, а не посредством скупого перечисления фактов, как ранее обычно поступал Шерлок со всеми новыми знакомыми.
Разговор конечно, был достаточно увлекателен, но даже желание узнать Джона явно не было источником того возбуждения, которое сейчас испытывал Шерлок. Особенно приятным, как оказалось, было находиться в центре внимания Джона: тому всего было мало, он задавал Шерлоку вопрос за вопросом о жизни и о работе, и детектив с удовольствием отвечал на них. Почти все, что мог бы. Почти. Но он не единственный говорил, Джон тоже с удовольствием делился с ним жизненным опытом и был на самом деле довольно общителен, пока беседа не касалась Майкрофта или свадьбы.
Они растягивали свое чаепитие, как могли, потому что тогда пришлось бы уйти. Но последний глоток был сделан - чай стал настолько холодным и мерзким, что оба скривились, пряча гримасы за чашками. Когда они продолжили прогулку, ветер дул сильнее, чем обычно, так что запах сирени преследовал их до самого Круглого Пруда . Джон ни разу не упомянул о ноге, не попросил Шерлока замедлить шаг или остановиться; он просто продолжал идти, как и полагалось солдату. Они гуляли около двух часов и, вернувшись к фонтану, знали о друг друге уже гораздо больше. Матушка Шерлока звонила еще пять раз, но он игнорировал ее звонки, не желая разрушать приятный день, проведенный с новым знакомым (или, может быть, другом?).
Они дошли до "Теско Экспресс" на Бейкер-стрит, где Джон купил все необходимое для ужина. Шерлока поставили отвечать за тележку, так что он следовал за Джоном с плохо скрываемым удовольствием на лице. Джон спрашивал, есть ли у Шерлока дома те или иные продукты, и все, чего не хватало, отправлялось в тележку. С каждым новым предметом Шерлок удивлялся все больше. Конечно же, для него не было секретом, что именно собрался приготовить Джон: курица, йогурт и разнообразные приправы говорили сами за себя, но Шерлоку все равно было приятно думать о том, что его сейчас накормят первым в жизни домашним карри. Он был в таком приподнятом настроении, что даже купил восемнадцать красных яблок для эксперимента.
У кассы они чуть не поругались: Шерлок был убежден, что должен заплатить за покупки по праву хозяина, а Джон утверждал, что благодарственный ужин должен был быть оплачен тем, кто этот ужин, собственно, и готовил. Люди вокруг них старательно не пялились, а некоторые тихо хихикали, будто бы над крайне смешными овощами в своих корзинках, а вовсе не над двумя мужчинами, ругающимися, как старая парочка. В конце концов, Шерлок сдался, за что был вознагражден довольным лицом Джона и еще одной широкой улыбкой, от которой ему становилось так тепло.
Дома Джон разложил покупки: Шерлок уверил его, что специального места у него нет, так что Джон просто свалил все, что не нужно было убирать в холодильник, в один шкаф. В это время Шерлок звонил маме - у него закончились отговорки. Он ужасно боялся этого разговора, но, с другой стороны, хотел уже разобраться с ним как можно быстрее. Видимо, матушка ждала его звонка, потому что трубку подняли после первого гудка.
- Что за безумие у вас там происходит? - без приветствия начала она. Виктория Холмс всегда была крайне прямолиненийна.
- Мама, не стоит...
- Это смешно! Это все твоя идиотская зависть? Детская привычка тащить все, что принадлежит брату? Или возможно, ты жаждешь уничтожить его, расстроив его помолвку?
- Нет, я...
- Что бы ты ни придумал, это не сработает: Джон согласился выйти за Майкрофта, и помолвка состоится. Он очень подходит твоему брату, и я не позволю тебе вмешаться.
- Я не...
- Завтрашнее утро - крайний срок, - сказала она и повесила трубку, прежде чем Шерлок успел открыть рот.
