Текст книги "Золотой червонец (СИ)"

Автор книги: Elen Gor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава 15

Конец весны выдался невообразимо знойным. Жара душила, нередко студенты теряли сознание, сидя на паре в душном кабинете. Некоторые люди жалуются на зиму, на то, как им холодно, но зимой можно согреться, а вот остыть в мае не получалось никак. Если только не спуститься в подземелье, но оттуда, если заблудиться, редко кто возвращался, и это отнюдь не выдумка.

В довесок к жаре начинались экзамены, что в такую погоду не просто убивало, а было сравнимо с особо извращенной формой садизма. Третьекурсники страдали особенно – впереди маячило распределение по факультетам, осознанный выбор, определяющий дальнейшую судьбу.

Даша в выборе не сомневалась ни на секунду: медицина. Девушка написала заявление, как только Шольцева лишь заикнулась о распределении. Исполнение давней мечты и дань памяти погибшему другу, с которым когда-то эту мечту планировалось осуществлять вопреки всем запретам и здравому смыслу. Когда-то Даша обещала Генке, что поедет с ним, что поступит в медицинский. Что ж, так и будет. Дарья Сергеевна Голубева лекарь… а, впрочем, о том, каким именно лекарем Даша станет, она пока не сильно задумывалась.

Белле было сложнее: ей нравился эльфийский, но проходной балл на межвидовые отношения оказался нереальным, а Белла понимала, что не владеет языком в совершенстве. Об остальных специальностях она никогда не думала всерьёз, да и не чувствовала особого призвания к чему-либо. Игорь в шутку предложил ей идти на ОБТСовца, но Белла, приняв прикол за издёвку, обиделась, и целый день не разговаривала с парнем.

Все уши прожужжали и приятели. Близнецы часами спорили о том, продолжать ли карьеру в квиддиче: Андрей в красках описывал перспективы, а вот Лёша сомневался, стоит ли положить жизнь на профессиональный спорт, хотя предложения поступали от именитых команд и неоднократно. Лику ждала Франция: девушка выиграла грант на обучение в магистратуре. Никита Боков грезил архитектурой, но боялся, что не справится: он трясся от напряжения и пару раз чуть не сбежал, пока Даша и Белла провожали его до кабинета Шольцевой. Лекари, ботаники и зоологи, инженеры, архитекторы и дизайнеры, ОБТСовцы – третий курс гудел от мыслей о дальнейшей профессии, а выпускники – о будущем.

В сущности, студентов и преподавателей сейчас волновал только конец семестра. Всех, кроме Рады. Она ходила мрачнее тучи, по целым дням без устали прочёсывая лес – цыганка так и не нашла мёртвую зону. Она чувствовала, что что-то происходило с самим миром, но не могла объяснить, что именно.

***

Было совсем ещё темно, когда Даша проснулась: её разбудило ощущение, что она скатывается по наклонной поверхности. Девушка открыла глаза, сладко зевнула, но чувство падения никуда не пропало, а Рыжик, который совсем недавно спал у неё под боком, мяукнул и вцепился когтями в руку, окончательно развеяв мысли Даши о том, что это мог быть сон.

Не совсем ещё понимая, что происходит, Даша села в кровати. Во мраке ей показалось, что пол и стены имеют неправильный угол наклона. Попробовала расширить зрачки – не получилось, спросонья рысья сущность не пожелала выходить наружу. По столу медленно сполз будильник, звякнув об пол и разбудив Беллу. В коридоре и на лестнице становилось шумно – люди выходили из комнат.

– Даша? – Белла пригладила спутавшиеся в воронье гнездо кудри. – Что такое?

– Не знаю, Белка, – ответила ей подруга, натягивая кеды на босу ногу и заталкивая кота в переноску, – но мне всё это совсем не нравится. Я бы на твоём месте затолкала лягушку в банку, думаю, что мы сейчас будем уходить из общаги.

Белла, не сказав ни слова, бросила в потолок светящийся шарик, достала из-под кровати пустую стеклянную банку, коих у неё много оставалось от варенья, которое ей передавала Рада, и последовала Дашиному совету. Она как раз надевала халат, когда в дверь требовательно постучали.

– Даша! Белла! – хриплый голос. Игорь. – Просыпайтесь, быстро!

– Что происходит? – спросила Даша, когда они с Беллой открыли дверь и вышли из комнаты.

– Потом, – Игорь взял её за руку. – Башня падает, ты что, не чувствуешь?

Он и Рома тоже только что встали, разбуженные, как и большинство студентов третьего общежития, громким хлопком и чувством крена. Помятые, кое-как одетые, люди, шумя, ругаясь, игнорируя указания домового, толпой двигались к выходу, толкаясь в дверях и спотыкаясь. С чердака с гуханьем и карканьем улетали обитавшие здесь птицы, потому что башня действительно падала.

– Женя! Женька! – Рома искал сестру взглядом.

– Я тут! – Женя с трудом дотянулась до Роминой майки. Когда парень вытянул её из давки, то эта обычно саркастичная, колкая на язык девушка была не на шутку напугана.

– Игорь, – Андромеда, вылезшая из толпы, прижалась к брату, – они и других выводят! Витя Новицкий с моего курса, он сказал, что с лоджии второго тоже людей видно.

– Что за чёрт тут… – ругнулся Рома, но конец фразы утонул в нарастающем гуле голосов. Начиналась паника, домовой не справлялся. С улицы также слышался какой-то ропот, будто кто-то стонал.

По спине Даши пробежал холодок. Она поймала остекленевший взгляд Игоря – оба уже слышали такое раньше.

– Всем студентам покинуть свои общежития и пройти в банкетный зал! – Голос Шольцевой раскатистым эхом прозвучал сверху, как громкая связь. – Это не учения! Всем срочно пройти в банкетный зал!

Вот теперь паника проявилась в полную силу. Люди метались из стороны в сторону, кто-то кричал, Даша почувствовала, как толпа понесла её вперёд, чуть не выбив из рук переноску.

– Не отставай и не отпускай меня. – Игорь снова обхватил Дашину ладонь правой рукой, а левой вёл Андромеду. – Держи кота крепче.

Даша не стояла в первом ряду и плохо видела проректоршу, но голос Марины Вадимовны слышала хорошо. Случилось то, чего так долго опасался Игорь: упыри. Мёртвая зона дошла до академии. Сейчас гнилые тела кружили вокруг замка, и защитные заклятия сдерживали их очень слабо. Шольцева уже выслала телеграмму о помощи в ближайший отдел ОБТС, но так уж был устроен замок, что на его территорию нельзя телепортировать извне, и отряд патрульных, как бы быстро они ни прибыли, сначала должен был пробиться на территорию, а уж потом к академии. Из речи Шольцевой следовало, что подойти к замку не так-то просто – упырей слишком много, и их кто-то направляет.

– О плохом: мы не справляемся. – В зале повисла гробовая тишина. – Как бы ни были сильны чары, защищающие академию, этот кто-то или что-то там, за стенами – намного сильнее. И нам нужно выстоять до того, как придёт подмога… – Шольцева сделала паузу, словно не решаясь произнести следующие слова. – Я не смею просить вас, но если кто-то может помочь сдерживать их… Нам нужна помощь. Не вступать в бой, только отгонять их от стен. Только совершеннолетние. Несовершеннолетних и тех, кто захочет пойти с ними, домовые проведут в подземелья, в убежища. До прихода ОБТС вы сможете там продержаться… я надеюсь на это.

Вызвалось много добровольцев. Лика Мятлева и Вера Седых, близнецы Комовы, Никита Боков – все Дашины приятели бросились на баррикады. Даша стояла, оглушённая, не зная, что ей делать, куда идти, за кем следовать.

– Пятое общежитие, пятое общежитие! – выкрикивал домовой студентов своей лоджии.

– Подождите, стойте! – Две девушки пробежали мимо, толкнули в суматохе.

– Ира! – кричал какой-то парень, забравшись на возвышение. – Ира, ты где!

– Я кошку оставила в общаге! – плакала студентка, пока подруга вела её к выходу. – А вдруг они прорвутся? А вдруг её съедят?

– Третье общежитие, несовершеннолетние, за мной! Все ко мне! Соблюдаем строй! – Домовой, когда-то повеселивший Дашу видом брутального Кузьки, сейчас смешным не казался. Грозный материальный дух-защитник дома, он будет направлять свою магию на спасение вверенных ему людей. Получится ли, Даша не знала.

– Андромеда, будь с Дашкой. – Игорь снова оказался рядом, подвёл сестру. – Держитесь вместе, и всё будет нормально, ничего не бойся.

– Игорь, нет! – Даша вцепилась в Воронцова, когда он пошёл к остальным студентам и преподавателям защищать стены академии от нежити. – Стой, не смей, Воронцов, нет!!!

– Ты видела их, Дашка! – Игорь обхватил Дашино лицо ладонями, посмотрел пристально, словно искал что-то в глубине зрачков. – Ты видела их собственными глазами! Видела, сколько их! В лесу это были просто мёртвые туши, но ты же слышала Шольцеву – их направляют! Стены замка обвели огнём, но пламя погасло, даже не успело разгореться. Нам не выстоять до рассвета, всех, кого не сожрут ночью здесь, дожрут утром там, внизу, в темноте подземелья. А так хоть попытаемся…

Игорь отчаянно улыбнулся, приблизился к Дашиному лицу, лишь на мгновенье, а потом резко отнял ладони и ушёл. Только футболка мелькнула в толпе.

– Я тоже иду. – Рома подошёл вместе с Беллой и Женей. – Держитесь вместе.

– Рома… – Белла протянула руку, и парень аккуратно сжал её крохотную ладонь.

– Не хочу бросать тебя. Вас. Одних тут. Но нужно, их действительно много. Всего-то и надо, продержаться до прибытия ОБТС.

– Осторожнее, братишка, – серьёзно сказала Женя. – Осторожнее там.

– Нормально, прорвёмся! – Рома подмигнул сестре, улыбнулся остальным и ушёл, так же, как и Игорь, скрывшись через минуту.

– Третье общежитие, за мной!

Даша почувствовала, как её уводят на голос домового. Её совершеннолетие ещё не наступило, у неё не было невербальной способности. Да и так ли уж она нужна? Игорь прав, если ничего не делать, то их всех убьют в этих подвалах. Всех.

– Даша, идём же! Что такое?

Даша почувствовала, как ноги её встали, как вкопанные, как Белла дёргает за руку, как мечется по переноске кот.

– Беллс… – Даша посмотрела в глаза подруги. Большие, испуганные, такие же, какими они были сейчас у неё самой. – Мы не выстоим, Беллс. Их там слишком много, а мы должны что-то делать. И я не могу… я не хочу, Белла, я не хочу.

Белла кивнула. Просто кивнула, а потом сунула банку с лягушкой Жене.

– Дрю, возьми кота. – Белла передала переноску Андромеде из Дашиных рук. – Идите, не ждите нас.

– Но Игорь сказал… – начала Андромеда, но Женя остановила подружку. Только прижала к груди стеклянную банку и ушла в подземелье, уводя Андромеду за собой.

А Даша и Белла, пригибаясь и прячась, стараясь не показываться на глаза преподавателям, побежали к балкону. В нос уже била вонь разложения, и мир вокруг превратился в ад.

Не просто ад, мясорубка – вот что творилось сейчас в окрестностях академии. Вся нежить, люди и животные, обитавшие в мёртвой зоне, сейчас находились здесь. Сгнившие мозги не ведали ни жалости, ни пощады, мёртвые тела жаждали разорвать каждого, кто встретится им на пути. Справиться с упырями несложно, но проблема была в том, что этих тварей было до нелепости много, к тому же они довольно ловко залезали на стены. Уничтожали одних – прибывали новые. Не было ни конца, ни края у этого кошмара.

Даша и Белла стояли на балконе и отгоняли нежить огненными вспышками. Даша потеряла им счёт. Были раненые. Много раненых. Даша старалась не смотреть на них, только на упырей. Только на огненные вспышки, что мелькали там и сям. В ушах стоял гул тысяч разложившихся глоток, отвратный запах забивал ноздри. Даша перестала соображать, лишь кольцо, раскрасневшееся от постоянных вспышек, стояло перед её взором.

Пропал счёт времени, и всё виделось, как в замедленной съёмке. Толпа гниющих тел возле стен замка и на них. Преподаватели и студенты, отгоняющие мёртвых. Рядом Белла. Лицо её перекошено от злости и напряжения, а рука с кольцом мелькает так, что её будто нарочно кто-то размазал. Далеко внизу стоял Рома. Почти на передовой, Даша видела его, отчаянно дерущегося, но уже выбивающегося из сил.

Игоря не было. Даша не нашла его в толпе.

Чья-то очередная вспышка, пролетев над головой девушки, разбила витражное окно. Осколки разлетелись в стороны, дождём осыпали сверху; правую бровь защипало, а кровь тёплой струёй залила глаз. Даша прижала рану, хотела оторвать от футболки кусок, но в этот момент новая вспышка заклятия снесла опоры, и балкон, на котором стояли Даша и Белла, рухнул вниз.

***

– В сторону! – рявкнул Огнев. Когда Медуза отпрыгнула, вспышка кольца испепелила дотла упыря, взобравшегося на стену.

– Бойся за себя! – бросила Огневу Медуза, насылая в сторону упырей всё новые и новые проклятья, пытаясь отражать магию, что вела нежить. – Я бессмертна, даже если сильно пострадаю, раны заживут, и тело восстановится.

– Мне б твои способности, – нервно и громко рассмеялся Константин, бросая новые и новые вспышки.

Они бились здесь с самого начала атаки, почти рядом, на передовой. Защищали замок от мертвецов, карабкающихся по стенам. Огнев был ОБТСовцем, и этого не могли изменить годы в кресле преподавателя: сложные и опасные чары слетали с его кольца одно за другим, но мертвецов оказалось слишком много. Константин чувствовал, что устаёт, да и Медуза выбивается из сил, хоть и старается этого не показывать.

– В сторону! – крикнула она, и Огнев едва увернулся от прыгнувшего на спину упыря.

– А мы неплохо работаем в команде, не находишь? – мужчина улыбнулся, ошалевший от битвы, и Медуза улыбнулась в ответ. – Знаю, что не время, но я спрошу.

– Не сейчас, Костя… да чтоб тебя, падаль, гори! – Горгона бросила каскад шаровых молний.

– Другого раза может не представиться… откуда вы, бляди, берётесь, на, получай! Медуза! – Огнев повернулся к Горгоне лицом. – Что ты чувствуешь ко мне?

Горгона повернулась в ответ, и её тёмные глаза смотрели иначе.

– Я чувствую, что ты достал меня до такой степени, что я согласна! – прокричала она. – Я хочу этого, хочу остаться с тобой, хочу умереть с тобой!

Огнев замер, как замер сейчас весь его мир. Медленно улыбнулся, просиял, хотел что-то сказать, но слова не шли на ум. А потом мёртвые заключили его в объятья и утянули вниз с высоты нескольких метров.

– Нееееет!!!

Медуза бросилась к ограде, чувствуя, что упыри тянутся и к ней, что их когти рвут её кожу и ткань платья, что течёт кровь из ран на лице и шее. Но это не избавит её от боли. Горгона вечна, и раздели она ложе хоть с тысячей мужчин, смерть не заберёт быстро. Она снова одна. Погиб человек, с которым впервые в своей жизни Медуза решила остаться не ради того, чтобы прекратить существование, а ради чего-то большего. Большего, чем просто вечная жизнь. Ради… Жизни. Настоящей, конечной и осмысленной.

Смысла больше нет, и шанс на счастье умер возле стен академии, разорван на куски гнилыми тварями, ведомыми какой-то древней тёмной силой. Что ж, и у горгон есть грязные методы. Медуза ненавидела это, дар-проклятье, погубивший мать.

«Здесь ему самое место», – мелькнула в голове последняя человеческая мысль; глаза горгоны пожелтели и раскололись на половинки вертикальным зрачком, а змеи с шипеньем рванулись в стороны от головы.

Медуза закричала хищной птицей, метнулась вниз, разрываемая мертвецами, раскинула руки. Но не разбилась. Она менялась, её сущность, её тело: отвратная кожистая тварь теперь парила над головами рвущих друг друга упырей, взглядом обращая тех в камень.

Одна из свежих статуй за секунду до того, как ей стать, как раз подбиралась к ещё не пришедшей в сознание Белле. Даша же вяло шевельнулась и простонала от боли. Глаза засыпало пылью и залило кровью, отбитое тело отказывалось подчиняться. Даша протянула руку к остаткам разбитых перил и, подтянувшись, привстала на ноги.

– Белла… – слабо позвала девушка и закашлялась. – Белла!

Белла пошевелилась – жива. Всё остальное позже, всё остальное можно вылечить. Главное сейчас – это просто выжить...

Даша увидела их неподалёку, одного за другим чуть поодаль друг от друга. Никита Боков, русоволосый толстый парень, всегда жизнерадостный и улыбающийся, сейчас лежал на животе, повернув голову вбок. На лице застыло выражение недоумения, как будто он не понял, что уже больше никогда не встанет. Кольцо на среднем пальце его правой руки медленно растворялось, и магия уходила в природу. Галия Мусина, крохотная чернявая Галочка, ловец четвёртого общежития, с ней всегда было интересно соперничать. Сейчас ловец хрипела в предсмертных судорогах – из сонной артерии ключом била кровь. Полина Рощина, одногруппница Даши и Беллы, тоже была мертва. Лицо спокойное и умиротворённое. Три дня назад девушка отпраздновала совершеннолетие. Такая смешная способность – менять цвета, подобно хамелеону. Даша рассмеялась, вспомнив, как выглядела в такие моменты Полина…

– Даша… – Белла пришла в себя и осторожно села среди обломков. – Даша… что с тобой?

Даша смотрела на трупы приятелей, кровь заливала глаз, а истерический смех доводил до икоты, до боли в отбитых рёбрах. Внезапно из памяти всплыло всё, что когда-либо случалось. Бабушкины сказки и побои отца, безразличие матери и то, как она просила прощения в прошлом году. Артур, Генка… Игорь, что побитой собакой ввалился в дом. Белла, едва живая от холода, когда её спасли от вампира. Сатиров, просящий высшей меры для Рады, и тот же Сатиров, что на корню отрицал возможность существования мёртвой зоны. И если бы он тогда поверил, ничего бы этого не случилось. Всё из-за того, что он в своё время не вызвал ОБТС…

Очередной безумный смешок Даши оборвался криком; пальцы девушки впились в перила балкона, трещинами разломав гранит, кровь пошла носом от напряжения, а небо взорвалось молниями.

Такое уже было с ней когда-то, летом после первого года обучения. Она устроила жуткий погром на кухне своих родителей, использовав силы природы. Сейчас магия обрела масштаб. Небо заволокло тучами, пошёл проливной дождь. Молнии били с поразительной частотой. Земля вздымалась под ногами у мертвецов. Шквальный ветер валял упырей, как домино, а потоки воды размывали их, словно необожжённую глину. Молнии всегда безошибочно попадали только в мёртвых, корни деревьев затаскивали гнилые тела под землю. Становилось легче, хоть никто и не понимал почему, кроме, может, самой Даши да Беллы, в шоке оцепеневшей рядом.

Очередная вспышка молнии озарила на холме одинокую фигуру, и Даша не мигая смотрела на неё сквозь просветы между балясинами* поломанного ограждения. Грязная одежда, платок, почти полностью закрывающий лицо. В этой фигуре даже издалека можно было узнать ведьму, делавшую отворот от Гохмана. Внезапно дошёл смысл происходящего сейчас ужаса: это месть. Месть за то, что они не взяли монетку, и ведьме пришлось расплачиваться бескорыстно. Значит, все гибнут из-за них. Только из-за них…

Дашу затрясло – она не собиралась больше винить себя в смерти людей. Контролирует мёртвую зону Ядвига. Убийца, Худу. И Даша в этом не виновата.

Вспышка. Молния ударила в одинокую фигуру и та, испустив вопль, растворилась в воздухе. Растворились и мертвецы. Просто разложились на глазах, оставив после себя кучи костей. Это был конец всему безумию, что здесь происходило. Это край.

_____

* Баля́сины в архитектуре – невысокие фигурные столбики в виде колонн, поддерживающие поручни перил ограждений балконов, лестниц и т. д.

Глава 16

Шквальный ветер стих, и ливень с градом превратился в простой летний дождь с мелкими освежающими каплями. Они опускались на кожу, и Даша подставила дождю лицо, чувствуя, как вода смешивается с идущей из носа и пореза на лице кровью. Голова кружилась, слезились глаза, тело налилось свинцом – Даша на четвереньках отползла в сторону от перил, чтобы не свалиться вниз. Она всё ещё не слишком понимала, что произошло, да, пожалуй, не она одна. Люди, только что дерущиеся из последних сил за свою жизнь и жизни своих близких, теперь стояли и, не в силах ничего сказать, осматривали остатки мертвечины, до тошноты напоминающие сейчас какой-то плохо сваренный и уже давным-давно протухший мясной бульон.

– Дашка… – Кто-то легонько потряс девушку за плечо, от чего Даша как будто проснулась.

– А?

Рядом стояла Белла. Кожа меловая, губы дрожат, мокрые волосы прилипли к голове, и не понятно, мокрое ли её лицо от дождя или от слёз, хоть глаза и блестят в слабо пробивающемся сквозь облака лунном свете.

– Всё… всё кончилось, да? Они больше не вернутся?

– Я не знаю…

В голове у Даши был какой-то вакуум. Она неловко размазала кровь по лицу, почувствовав во рту солёный привкус металла. Внезапно девушка подумала, что хочет лечь прямо здесь и поспать хоть немного за эту длинную ночь.

– Они исчезли, – тихо сказала Белла. – Они все просто исчезли.

Девушка издала какой-то странный звук, не то всхлип, не то вздох облегчения, и сползла на каменный пол. Она опустила голову на ладони, плечи её затряслись от беззвучных рыданий. Даша сейчас не хотела говорить ни с кем, так что она просто подняла подругу на ноги и повела в замок. Сейчас намного важнее найти Рому и Игоря, убедиться, что они хотя бы живы. В их целости Даша не была уверенна.

– Даша? Белла? – Мамонов, что почти промчался мимо по тёмному коридору, резко остановился. Лицо испачкано кровью и упырьей гнилью, но вроде бы не ранено. Рука травмирована – выгнута под невероятным углом, и преподаватель кое-как прижимал её к туловищу.

– Чародеи-первооткрыватели! Вы целы? Дашка, чего молчишь? Сколько крови…

Преподаватель неуклюже то вытирал Дашино лицо, то бегло осматривал Беллу на предмет увечий, но девушки не сказали ни слова: Белла была просто не в состоянии что-либо говорить, а Даша ощущала такую усталость, что, казалось, сейчас свалится с ног.

– В больничку вам… сейчас перенесу, я мигом…

– Обожди, я за ними!

Мамонов обернулся на голос: в конце коридора завис Иван, призрак солдата войны.

– В кабинете ректора ждут. Говорят, чтоб шустро.

– Ваня, дорогой друг, у тебя мозги сгнили?! – крикнул на него Мамонов. – Да им помощь нужна, какой, ёш твою медь, ректор?!

– Там цыганка, ведунья, – ответил Иван. – Она поможет.

***

– Здравствуйте, Даниил Петро… Марина Вадимовна?

Даша с удивлением осознала, что Сатирова в кабинете нет. Вместо него из угла в угол металась Шольцева. Она то отправляла письма, то диктовала телеграфу срочные сообщения в ОБТС и ближайшие больницы с призывом о том, чтобы скорее прислали медиков.

Сейчас Шольцева выглядела лет на десять старше, чем ей было на самом деле. Она уже успела переодеться в чистое, но волосы, обычно безупречно гладкие, растрепаны. Под глазами синие круги, правую щеку перечеркивает глубокая рана, а следы запёкшейся крови придают лицу какой-то особенно мрачный, суровый вид.

Словно в противоположность проректору возле стола сидела Рада. Сухонькая старушка невозмутимо курила трубку, и лишь волосы, выбившиеся из-под платка, да редкие пятна крови на одежде говорили о том, что цыганка так же побывала в битве. Правда, стоило ей увидеть Беллу, она тут же вскочила с места и бросилась к девушке.

– Детка… – Рада крепко обняла внучку. – Ты в порядке?

Белла ничего не ответила. Лишь, всхлипнув, кивнула и попыталась улыбнуться.

– Я пошёл, – Мамонов кивнул Шольцевой. – Много раненых, помогу медикам.

– Жора, подожди.

Рада выпустила внучку из объятий и задержала Мамонова. Она усадила его на стул, внимательно осмотрела руку, констатировала вывих, после чего аккуратно повернула травмированное плечо и с хрустом поставила его на место, заставив Георгия Робертовича крякнуть от боли.

– Так лучше, – сказала Рада, пустив на травму светлой, тёплой магии лекаря. – Не делай резких движений.

Мамонов благодарно кивнул, после чего встал и вышел из кабинета.

– С вами будет отдельный разговор. – Шольцева, наконец, отдала последнее письмо домовому и повернулась к Белле с Дашей. – Я что говорила про несовершеннолетних и… ох, Рада, прошу, вы не могли бы не курить это в помещении?

Цыганка слегка улыбнулась:

– Прости, Марина, – Рада направила на трубку кольцо и вспышкой потушила её. – Никак не могу отучиться от этой пагубной привычки, да, думаю, и не к чему уже. И не стоит тебе так ругаться на девчонок. В конце концов, их непослушание спасло всем нам жизни.

После этих слов старушка, снова обняв Беллу, повернулась к Даше:

– Поздравляю, дорогая. Ты стала совершеннолетней.

***

– Спасибо, – поблагодарила Даша Раду, которая сглазом залечила рану на её лице и остановила кровь, льющуюся из носа. – А… ты уверена? Про то, что это невербалка? Я ведь уже делала такое раньше, только не так масштабно.

Шольцева, округлив глаза, посмотрела на девушку, но Рада, кажется, даже не удивилась.

– Дар редкий. Ты вполне могла обрести его раньше, чем в девятнадцать лет. Стихийная магия – такой способности не встречалось уже больше трёх столетий.

Даша откровенно ничего не понимала. В висках болью отдавались события этой ночи, зажившая бровь чесалась, а глаз слезился от попавшей в него крови. В голове отпечатались лица погибших друзей, но самым тревожным оставалось осознание того, что ничего не известно ни о Роме, ни об Игоре.

– Простите меня, Дарья. – Шольцева с болью во взгляде посмотрела на девушку. – Я не поверила вам с Игорем. Спохватись я тогда, вызови отряд ОБТС наперекор ректору, может, ничего бы и не случилось.

– Вы, по крайней мере, усилили охрану замка, – устало отозвалась Даша. – Ректор не сделал и этого… а где, кстати, Даниил Петрович? Неужели он погиб?

– Конечно, как же! – фыркнула Шольцева, прижимая носовой платок к ране на лице. – Он исчез сразу, как только всё началось. Я понятия не имею, где он. Возможно, он просто телепортировал поближе к окраине, а оттуда ушёл пешком. И я очень удивлюсь, если ещё увижу его в этих стенах. Да в любом случае, остаться ему здесь больше не позволят: я лично спущу его с лестницы, если после своей трусости он посмеет вернуться.

Даша едва заметно улыбнулась – хоть одна хорошая новость.

– Расскажем им. – Рада не спрашивала, это было утверждение. – Обо всём, что произошло. В конце концов, Даша это сделала, а Белла её подруга и моя внучка – она всё равно узнает.

– Скоро все узнают, – ответила Марина Вадимовна, откинув со лба прядь волос, прилипшую на крови. – Мы никак не сможем скрыть такое ни от ОБТС, ни от Верховного Совета, ни от отдела образования. Да и не особо хочется, если честно.

– Что скрыть? – Даша чувствовала, как от избытка информации начинает болеть голова. – О чём вы хотите рассказать? Что я сделала?

– По порядку, – начала Рада. – Мне известно про приворот – Марина рассказала про Гохмана, про то, что он вервольф. Разумеется, я не поверила в его историю. Парнишка не сильно-то и отпирался, когда я задала прямой вопрос, явно ещё не свыкся с мыслью, что теперь ему многое придётся держать в тайне. Он выложил всё: и про Рому, и про приворот, и про то, что бабка практикует Худу. Я успела сходить в её дом, но ведьмы там уже не было.

Рада замолчала, словно обдумывая что-то.

– Ведьмы… – медленно проговорила она, будто пробуя слово на вкус. – Интересные всё же создания. Так уж устроена их сила – берёшь её у природы в неограниченном количестве, но только если речь идёт о тебе самом. Если ты творишь магию для другого, то нужно что-то вернуть взамен. Вайрэт устроилась удобно.

– Вайрэт? – Белла с Дашей подскочили на месте.

– Да, это была она. – Рада снова зажгла трубку, игнорируя недовольный взгляд Шольцевой. – Она давно научилась блокировать нашу связь, я не чувствовала её почти два года. Но сбросить такую магию в одностороннем порядке не под силу даже ей. Блок ушёл, когда она перестала его контролировать. Я ощутила это сегодня ночью, прямо перед нападением, сильнейший поток силы, он шёл через всё моё тело – я уже и отвыкнуть успела, каково это, чувствовать другого человека.

– Ваша бабушка успела нас предупредить, – сказала Шольцева, обращаясь к Белле. – Если бы не она, нас бы застали врасплох, мы бы совсем не успели подготовиться. Вы спасли нам жизни, Рада, – проректор благодарно посмотрела на ведунью. – Сегодня ночью вы спасли тысячи жизней.

– Я рада, что успела, – кивнула цыганка. – Сделала хотя бы то, что смогла сделать. Защиту замка разрушили изнутри: дух Клары Рабинович, Вайрэт сумела подчинить его себе. А через Клару подчинить призраков академии – энергия от их уничтожения поломала оборонительные чары, потому упыри и сумели пробиться. Остался только Иван – он ведь простак, на него такая магия не действует.

– Рабинович? – Даша медленно моргнула глазами, соображая, не сотрясение ли у неё – уж больно невероятной казалась новая информация. – Клара Рабинович? Страшилка с пятого этажа, байка для первокурсников?

– В академии не бывает просто слухов, Дарья, – серьёзно ответила Шольцева. – Дух бесплотен, невидим, неосязаем. Это даже не призрак, он не то, что вступить в контакт, заговорить не может. Но дух, в отличие от призрака, несёт в себе часть магии. Уязвимой магии. И сегодня ночью этим воспользовалась Вайрэт.

– Бабушка, ты уверена? Насчёт Вайрэт. – Белла не привыкла смотреть на ведунью с недоверием, но именно недоверие читалось сейчас в её взгляде. – Она же в тюрьме, разве нет? И смертный приговор должны были привести в исполнение уже давно.

– Ох, милая, как хорошо, что ты не любишь газет. Вайрэт сбежала ещё перед началом учебного года. Прости, я не стала тебе говорить. Я помню, как ты боялась, когда за тобой следил Васев.

– А Ядвига? – спросила Даша, чувствуя, как голова идёт кругом. – Я видела её на холме, совсем чуть-чуть, но узнала платок на лице. И она Худу, она сама призналась, когда мы снимали приворот. Рома, она сняла с Ромы проклятие – Рада, ты сама говорила, что Худу это подвластно. И монетка, я вспомнила, что Белла рассказывала про магию Худу. Что они должны отдать что-то, и часто возвращают деньги…

– Ядвига никогда не занималась Худу и была изуродована из-за людской зависти и своей вздорности. – Рада оборвала Дашин рассказ. – А ведьмой, снявшей с Ромы проклятие, была именно Вайрэт.

– Но мы видели Вайрэт! – Даша почувствовала, что готова разрыдаться. – Она молодая, даже красивая в какой-то мере, но проклятие снимала старуха! Ладно лицо, но руки! Я видела её руки, это руки старой бабки!

– Даша, как думаешь, почему тёмные ведьмы могут жить веками? Они консервируют собственное тело силами собственной души, – пояснила ведунья, когда Даша пожала плечами в ответ на её вопрос. – Но это не вечно, нужно подпитывать магию снова и снова, как только ресурсы души иссякнут, возраст возвращается, порой вдвойне и даже втройне. К концу некоторых тёмных ведьм уже при жизни не отличить от Веди.

– Ты думаешь, что Вайрэт исчерпала свою душу? – Белла выглядела напуганной. И в происходящем понимала едва ли не меньше, чем все остальные в этой комнате.

– Я не думаю, – ответила внучке Рада. – Какие бы мерзости не творила Вайрэт, она всё-таки слишком молода для этого. Но она могла сознательно перестать питать своё тело ради маскировки. То, как Павел описал ведьму – это была Ядвига, у меня даже тени сомнений не возникло. Всё в точности, и дом, и хлам – совсем к старости запустила жилище, домового сама метлой выгнала, чтоб не раздражал. – Рада вздохнула. – Я приходила к ней, сразу, как только Даша с Игорем рассказали о мёртвой зоне. Хотела расспросить, не почувствовала ли она признаков чего-то постороннего, чего-то злого. Но она в тот день не пустила меня на порог, из окна каркнула, что понятия не имеет ни о каких зонах, а ребятам посоветовала лучше закусывать. Я ведь даже не удивилась, она и раньше не всегда меня впускала. Мы просто держали партнёрский контакт, я приносила ей продукты, а она иногда снабжала меня зельями…