Текст книги "Отголоски старой дружбы (СИ)"

Автор книги: Elen Gor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Глава 7

Рада сунула Даше в руку что-то наподобие деревянного кулона. На нём с точностью и мастерством талантливого ювелира была изображена маленькая рысь, изящно выгнувшая спину и приготовившаяся к прыжку.

– Возьми это. Надень на шею и ни одна тварь в лесу тебя не тронет.

Даша послушно надела тоненькую веревочку с оберегом. Требовалось много времени, чтобы сделать из дерева такую изящную вещь. Это была работа настоящего мастера.

Рада обняла девушку за плечи и повела к выходу. Дверь открылась бесшумно – видно её петли постоянно смазывали – и старая цыганка с Дашей оказались на улице. В лицо ударил прохладный ветерок, последние лучи заходящего солнца тускло светили сквозь тяжёлые лапы ельника.

Даша заметила, что у бревенчатой избушки не было фундамента. Она как будто держалась в воздухе лишь на шаткой деревянной лестнице, пять ступенек которой вели вниз, на извилистую лесную тропинку, усыпанную хвоей.

– Сумерки... – Рада глубоко вздохнула, от чего многочисленные бусы на её сухой шее тихонько звякнули. – Тяжёлое время. Именно в сумерки случается всё самое подлое, самое ужасное. Как будто выжидают этого времени. Так чтобы было светло, но в то же время никто не увидел…

Даша не смотрела на старушку, хоть и очень внимательно её слушала. Кто выжидает? Чего? Она хотела спросить об этом, но с губ сорвался совершенно другой вопрос:

– А как же ночь? Разве не ночью случается всё то, о чём ты говоришь?

Рада усмехнулась:

– Ночь... Что такое ночь? Это покой, сон, отдых – называй, как хочешь. Почему так пугает ночь? Потому что ночью мы не видим своих страхов. Нас пугает то, чего мы не видим. Так пугает нас смерть. А ведь смерть это тоже лишь покой. Уход от реальности... Чего ты боишься, Даша?

– Прошлого. – Девушка опустила голову. В груди защемило. Генка… милый, добрый Генка… – Я боюсь воспоминаний о своём прошлом.

Рада понимающе вздохнула:

– Ты вспоминаешь его при свете дня, своего друга, и от этого тебе грустно. Когда во тьме ночи ты видишь Генку во снах, тебе страшно. Ты вскакиваешь в слезах и холодном поту.

Даша подняла на Раду удивлённый взгляд:

– Белла не знает его имени. Она не могла рассказать.

– Не могла и не рассказывала, – улыбнулась старушка. – Я же всё-таки обладаю ведьмовскими силами. Но ты говоришь о тьме, и ты права. Тьма пугает нас потому, что мы не можем увидеть наши страхи. Но гораздо страшнее сумерки – они страхи искажают. Сколько раз тебе в полумраке комнаты мерещилось Генкино лицо, перепачканное кровью? Лишь это не дает тебе покоя, лишь это наполняет твоё сердце невыразимой болью и приносит в жизнь страдания.

По щеке Даши скатилась слеза:

– Я так скучаю… – сказала она дрогнувшим голосом, спешно вытирая лицо. – Думаю о нём практически каждый день. И не могу избавиться от кошмаров. И ещё Арти… я думала, что он так же будет приходить ко мне во снах, что я буду видеть кошмары о том, как он умер, как его убили. Но я ничего не чувствую. Мы попрощались. При каких бы обстоятельствах всё это ни случилось, я успела сказать ему… хоть что-то. Мне так стыдно, но я больше не тоскую. Как будто его и не было в моей жизни.

Дашины глаза вновь наполнились слезами, и Рада приобняла девушку за плечи.

– Не горюй о погибших. Они в хорошем месте. Как знать, а может, Артур и не считает, что ты должна по нему тосковать? И как знать, может, ты и Генку ещё увидишь? Пока лучше думай о тех, кто сейчас рядом с тобой. Они ведь ждут тебя, ищут. И ты найдёшь их, если пойдёшь по этой тропе. Вот твоя метла, но в воздух не поднимайся – опасно. Иди пешком.

Даша с метлой через плечо спустилась вниз по хлипким ступенькам. Едва её ноги ступили на землю, она поняла, почему у избушки не было фундамента – на его месте было две массивных куриных ноги. Девушка не удивилась. Возможно потому, что её запас удивлений на этот день исчерпал себя. Возможно потому, что она просто очень сильно устала.

Даша обернулась к Раде, стоявшей на пороге своего странного дома:

– Что ты будешь делать, если Вайрэт появится?

– Об этом не переживай. Я уже нашла способ, но придётся выждать время, подготовиться. Может, полгода, может, чуть меньше, такая магия долго растёт. Но я подманю её к своему дому, а уж тут она мне не помеха.

– Ты справишься? Это же чёрная ведьма.

– Не переживай обо мне, Даша. Я достаточно стара, чтобы уметь кое-какие фокусы.

Девушка кивнула с улыбкой и пошла в лес, но через несколько метров опять повернулась:

– Мы ещё увидимся? – спросила она Раду.

– Всё возможно, – сказала цыганка, закуривая длинную трубку, и в воздухе поплыл ароматный, чуть сладкий дымок. – Никогда не знаешь, что случится завтра.

Даша спокойно выбралась из чащи и вскоре встретила группу преподавателей, тренера и игроков команды, уже битый час бродивших между деревьев в поисках ловца третьего общежития, непонятно, как, и непонятно куда улетевшей с квиддичного поля. Тренер и игроки бросились к девушке, а Игорь так крепко сжал Дашу в объятиях, что у неё протрещали позвонки.

Остаток вечера прошёл спокойно и немного нудно. Даша сдержала обещание, данное Раде – она никому, даже Игорю с Ромой, ни намёка не дала на то, что где-то далеко в лесу живёт одинокая старенькая ведунья. Историю она придумала по дороге к замку. Простую, незанимательную историю, упала, мол, и потеряла сознание. Очнулась и начала искать выход из леса, совершенно заблудилась. Подавать сигнальную вспышку в воздух побоялась.

Но преподаватели не унимались. Они во всех подробностях расспрашивали девушку обо всём, что случилось:

– Как закончился смерч?

– Где ты упала?

– Можешь описать местность?

– По какой дорожке ты шла?

На все эти дурацкие вопросы Даша отвечала неохотно, потому как сильно устала и всё, чего ей в данный момент хотелось – это добраться до своей уютной постели, скинуть с себя грязную спортивную форму и поскорее лечь спать. Но так просто отвязаться от преподавательского коллектива было нелегко, и, хочешь не хочешь, Даше приходилось отвечать на все вопросы:

– Внезапно.

– В лесу.

– Ну, там ёлки какие-то были...

– По разным.

Наконец, поняв, что требовать от Даши что-то ещё бесполезно, Шольцева отправила девушку в общежитие.

Когда Даша зашла в комнату, то первое, что она почувствовала – это удушающие объятия Беллы.

– Дашка, как же ты нас всех напугала! Рома рассказал про ведьму в небе и про то, как тебя следом унесло в лес порывом ветра. Я тоже хотела искать тебя, но я несовершеннолетняя, мне не разрешили. Ой, что же я, ты же полдня провела в чаще, наверное, ужасно устала! Садись, отдохни.

Даша плюхнулась на постель и стала медленно развязывать шнурки на берцах.

– Тот ещё денёк, – честно сказала она. – Меня не сильно далеко отбросило. Зато теперь я знаю, что ты не ходишь в кальянную. – Даша внимательно посмотрела в испуганно заморгавшие глаза подруги: – У тебя тоже есть такой кулон из дерева? Чтобы звери в лесу не трогали.

Белла улыбнулась, немного нервно, и вытащила из-за пазухи украшение на длинной верёвочке. Даша посмотрела на него внимательно – сова.

– А у меня рысь, – она с хитрой улыбкой достала из-за пазухи свой оберег. – Рада сама их сделала?

– Нет, – мотнула головой Белла. – Их мой дед любил вырезать при жизни, а бабушка заговаривала на амулеты. Ты ей понравилась, если она подарила тебе такой. Их осталось мало, она бережёт.

– Мне тоже понравилась Рада. У неё так спокойно и уютно. Намного лучше, чем в той дурацкой кальянной.

Белла рассмеялась, но тут же зажала ладонью рот – на часах было уже поздновато, не хотелось сильно шуметь.

– А знаешь, я ведь ненавижу финики и восточную музыку! – Белла покраснела и прикрыла лицо ладонью. – И запах мне не нравится. Специально искала место, куда вы точно не станете ходить, чтобы под предлогом чаще навещать бабушку.

– Тебе удалось. У Игоря, кажется, действительно началась аллергия на их курительные палочки.

Белла больше не могла сдерживать смех.

***

Марина Вадимовна устало откинулась на спинку кресла в своём кабинете. День выдался трудный, и сейчас ноги невыносимо гудели от усталости, а отяжелевшие веки упорно не хотели больше показывать глазам этот скучный мир и закрывались, приглашая в умопомрачительное путешествие по стране снов...

– Марина! Марина!

– Я здесь, Коля!

В этой цветущей молодой девушке невозможно было узнать строгого заместителя директора академии: никакого намёка на чёрный в одежде, яркий летний сарафан до колена, нежно-розовые сандалии, густые волосы распущенны и небрежно развеваются на ветру. Она бежит по заросшему берегу реки. Высокая трава легонько царапает голые ноги, но она не обращает на это внимания. Главное, чтобы Коля её не догнал, ведь тогда она проспорит ему, и он её поцелует…

– Попалась! – Светловолосый парень схватил её сзади за талию и повалил в траву. – Теперь-то ты точно не отвертишься!

А она и не собиралась. Ей вдруг стало так легко... Небесно-голубые глаза Николая успокаивали... Он наклонился к ней и почти прижался к её полуоткрытым губам...

– Вы спите на рабочем месте?!

Марина Вадимовна резко вскочила. В дверях её кабинета стоял Даниил Петрович и нервно постукивал копытом по полу, царапая старинный паркет.

– Могли и постучать ради приличия. – Шольцева старалась придать охрипшему ото сна голосу привычную холодность.

– Не время для этикета! – проблеял Сатиров. – Что там с пропавшей студенткой?

– Нашлась. Она сейчас...

– Вы её опросили?

– Разумеется.

– И что она сказала?

– Ничего, что могло бы привлечь внимание или вызвать какие-то подозрения.

– Она ничего не упоминала о той сумасшедшей старухе?

Глаза Шольцевой пыхнули гневом:

– Её зовут Рада. – Голос проректорши был ледяным. – И она не сумасшедшая. Если называть сумасшедшими всех, кого вы выгнали…

– Я всё сделал правильно! Вы никогда не были на её лекциях? Нет? А я был. Знаете, что она пропагандировала студентам? Культ смерти! «Смерть – это всего лишь покой»... – заблеял Сатиров, нарочито передразнивая спокойный голос Рады. – Её место в сумасшедшем доме!

– Но ведь смерть – действительно покой. По крайней мере, для таких людей, как Рада. И вы можете сколь угодно клеветать на эту цыганку, но я уверена – она непричастна к сегодняшним событиям.

Глава 8

Следующие две недели шли беспокойно: то там, то здесь случалась какая-нибудь неприятность. В оранжерее, ни с того ни с сего, разорвался плод с ядовитым соком – половину первогодок отправили в больницу лечить полученные ожоги. В кабинете алхимии то и дело слышались взрывы котлов. На зоологии животные каждое занятие на кого-нибудь кидались. Даже на истории магии произошло ЧП – внезапно посреди аудитории упал огромный канделябр, раскидав по полу сотни свечей. Удивительно, что никто не пострадал.

Но самыми опасными стали тренировки по квиддичу. Шальные бладжеры то и дело сбивали игроков с мётел, ломая им руки-ноги, снитч так и норовил выколоть кому-нибудь глаз, и даже мирный квоффл нет-нет, да и оглушал кого-нибудь по голове. Никто не знал, что с этим делать. Тренеры команд единодушно хотели отложить матч до лучших времён, но игроки в один голос чуть ли не со слезами на глазах умоляли не отменять игру. Соловьёв и Онисьев, тренер пятого общежития, после долгих уговоров согласились.

***

– Ты как? Всё нормально?

– Конечно, о чём ты вообще? – лихо соврала Даша настороженно смотревшему на неё Игорю.

На самом деле всё было совсем не нормально: с самого утра девушку мучило какое-то странное предчувствие, будто вот-вот должно что-то случиться. Даша понимала, что это просто напряжение перед игрой, что стоит ей подняться в воздух, как ветер тут же выдует из непутевой рыжей башки все ненужные мысли. Но даже эти успокоения самой себе не помогали – Даша откровенно находилась не в своей тарелке. Впервые играть не хотелось, и она даже жалела, что матч не отменили. Были мысли не идти, сослаться на простуду, но не по-товарищески подводить команду перед самой игрой. Поэтому Даша, скрепя сердце, влезла в чёрные брюки и синюю драконью кожу, туго зашнуровала ботинки, до подбородка застегнула молнию на куртке и крепко сжала рукоять метлы, надеясь, что у неё просто недосып и, бог с ним, пусть даже какой-нибудь ПМС.

– Пора. – Тренер пробасил за спиной у Даши, да так, что она подскочила. – Если будете играть так, как на тренировке, то победа наша. Вперёд, голуби мои!

– Да, Голубева, помни об обещанных булочках, – пошутил над девушкой Андрей. – Только булочки приведут нас к победе!

Даша дёрнула вверх уголки губ, создав видимость улыбки, после чего оседлала метлу и поднялась в воздух, опередив даже Лику, которая традиционно, как капитан, должна была лететь во главе команды.

Игроки обеих команд уже зависли на тридцатиметровой высоте, тренеры обменялись рукопожатиями. По свистку в небо взлетели четыре мяча – игра началась.

Лика в первую же минуту завладела квоффлом и совсем скоро забила гол. Игроков пятого общежития это очень разозлило, и они всеми силами пытались противостоять противнику.

– Мятлева берёт квоффл... Передача Комову... Седых... Перехватывает Мехтиева... Снова Комов... Мехтиева... Седых... ГОЛ! 20:0 в пользу третьих!

Игорь и Андрей как ястребы кружили над полем. Бладжеры после каждого удара битой устремлялись в игроков противника.

Воронцов увидел чёрный мяч прямо перед собой. Он на бешеной скорости нёсся по полю, грозясь в следующую секунду проломить парню череп. Игорь мощным ударом отправил его в загонщика второго общежития.

– Бладжер сбивает Рожкова… эээ… Нет, он останавливается в пяти сантиметрах и летит обратно?!

Игорь повернул голову и чудом увернулся от летящего ему в лицо мяча. Что такое? Бладжеры не меняют направления!

Парень ошибался: мяч, пролетев несколько метров, развернулся и помчался обратно к Игорю. Но теперь с другой стороны летел и второй бладжер.

Чертыхнувшись, Игорь резко метнулся вниз, и мячи столкнулись – они как будто обрели глаза и в следующий момент летели вслед, словно приклеенные.

Даша неслась за снитчем. О да! Она не ошиблась – на поле прохладный ветер действительно выдул из головы все проблемы. Сейчас осталось только одно единственное, что занимало её разум – снитч. Существовал только он, золотистый шарик, что стрелой нёсся прямо перед Дашиным носом. Всё остальное слилось в безликую массу. Кто-то из её команды пролетел прямо перед ней, держа под мышкой квоффл, трое игроков пятого общежития, словно косяк птиц, летели поодаль, и их зелёные куртки и коричневые брюки смазались в единое камуфляжное пятно. Вот поджарая фигура в синей куртке сделала мёртвую петлю. Вот бладжеры пронеслись парой рядом у виска – один слева, другой справа. Но Даше на всё было плевать. Она даже не знала, какой сейчас счёт, да и он, в общем-то, от неё и не зависел. Только снитч. Девушка не отставала и, что есть сил, тянула к нему руку. Ещё чуть-чуть...

– Голубева ловит снитч! Да, как детей порвали! 170: 0! Не может быть! Тройка побеждает!

Волна прокатилась по взорвавшимся трибунам, и болельщики оглушили бесконечными воплями и рёвом, заглушив слова комментатора, но Даша не слышала. Она висела в воздухе на метле, всё ещё сжимая в своей ладони маленький трепещущий шарик, и смотрела вниз. Метрах в пяти от неё, выписывая невероятные фигуры высшего пилотажа, из последних сил уклонялся от двух бладжеров Игорь. Даша ничего не понимала, ведь как только она коснулась рукой снитча, бладжеры должны были послушно опуститься в корзину для мячей. Так почему они до сих пор летали???

Мысленно задавая себе тот же вопрос, Игорь, тем временем, увернулся от очередного нападения. Конечно, он мог отбивать бладжеры битой или выстреливать в них кольцом, но в этом и была проблема: мячи не держались вместе. Чтобы сбить один мяч, нужно было на нём сконцентрироваться, но второй в этот момент мог запросто сломать рёбра. Значит, оставалось только держаться, ждать помощь и не паниковать. Ещё один разворот. Тренеры уже приближались, Игорь видел, как Соловьёв взял один из мячей на прицел. Игорь улыбнулся – со вторым и сам справится!

Бладжер с силой ударил в затылок – мир вокруг тут же взорвался темнотой и невыносимой болью. По шее и спине горячей струёй полилась кровь.

Воронцов почувствовал, что соскальзывает с метлы, но резко ослабевшие пальцы толком даже не сомкнулись на рукояти. Очередной вдох застрял где-то в горле – Игорь потерял сознание и начал стремительно падать с тридцатиметровой высоты.

– «ЭРГАРИО!!!»

Соловьёв в последнюю секунду успел выкрикнуть заклинание, чтобы хоть как-то остановить падение вышибалы. Это помогло – Игорь хоть и ударился о землю, но остался жив.

Игроки обеих команд, едва спустившись на поле, поспешили к распластавшемуся лицом вниз парню. С другой стороны спешила бригада скорой помощи.

– Воронцов! – Даша приземлилась неаккуратно и чуть не сломала себе ноги, когда упала на песок, но встала почти сразу же. Бросила метлу и зашвырнула мятый снитч в сторону трибуны, и побежала, подгоняемая страхом, что уже слишком поздно; сейчас даже появление Веди этим летом казалось глупой детской шуткой. – Игорь!!!

Не сбавляя скорость, Даша, пропахав борозды, упала на колени перед Воронцовым и перевернула его на бок.

Игорь не отреагировал, лишь тихо всхрапнул, вдыхая через раз или даже реже. Песок вокруг его головы окрасился в тёмно-красный цвет.

– Отошли все! Быстро! – Лекарь опустился рядом с Дашей, пока его коллега останавливала кровотечение и фиксировала шиной шею вышибалы. – Тебе отдельно повторить?! – рявкнул он на девушку.

Даша медленно поднялась, а лекарь тут же занял её место, набирая из аптечки в старомодный стеклянный шприц какое-то зелье и вкалывая Игорю в бедро. Всё слишком серьёзно, это не было простой спортивной травмой. Даша понимала, что Воронцов умирал, прямо здесь, прямо на её глазах, и только эта пара лекарей сейчас держала его хотя бы в состоянии близком больше к агонизирующему, чем к живому. Происходящее заволокло туманом, голоса раздавались, словно издалека, и как будто произносящий нарочно растягивал слова.

Вот Игоря положили на носилки…

Вот лекари телепортировали с ним в больницу…

Болельщики начали расходиться…

Игроки направились в раздевалку…

Дашу попытались увести с поля, но она лишь злобно дёрнула плечом, стряхнув чью-то руку и, кажется, сказала что-то грубое…

Из оцепенения вывели редкие капли дождя, упавшие на лицо. Взгляд Даши стал осмысленным, она устало моргнула. Поле и трибуны опустели; Даша не знала, сколько времени она простояла здесь в полном одиночестве. Девушка посмотрела туда, куда упал Игорь: о трагедии говорили только пятно крови и рытвины в песке.

Глаза защипало, но Даша только устало протёрла лицо, отгоняя непрошеные слёзы. Какой от них смысл? Нет, не здесь и не сейчас. Нужно быть сильной. Нужно сходить в больницу – команда наверняка уже толпится возле операционной. Нужно узнать у них, как обстоят дела… Пелена застлала глаза, и проморгаться всё не получалось. Даша с силой потёрла веки тыльными сторонами ладоней.

«Уймись, Голубева!» – подумала Даша, разглядывая подтёки туши, оставшиеся на руках. – «Просто сходи в больницу и узнай, как там Воронцов. Просто узнай… Боже, он ведь едва дышал…»

Девушка проглотила ком в горле, сделала пару нетвёрдых шагов в сторону академии, но споткнулась на пустом месте и упала на влажное поле, как раз рядом с пятном, что уже успело впитаться в почву и стать тёмно-коричневым. Даша аккуратно дотронулась кончиками пальцев до крови; Игорь говорил, что у пятого общежития слабый состав, и если Даша сумеет поймать снитч до того, как в третьи ворота забьют хоть один гол, то Игорь будет приносить ей кофе и булочки на завтрак до тех пор, пока она не начнёт перевешивать метлу.

Булочки приведут к победе…

Даша с шумом всхлипнула, едва не задохнувшись от подступивших рыданий, и зарылась пальцами в кровавый песок. Последняя искра соображения дала продержаться ещё секунд пять, а потом девушку прорвало: Даша рыдала и выла, била кулаками, выдёргивала редкую траву с корнями и каталась по полю, пачкаясь в крови Воронцова.

Она не могла его потерять, только не его. Генка, Артур – их смерть едва не раздавила её, но потери Игоря она не перенесёт. Только не так. Только не человека, который так ей нужен, без которого она не может.

Даша села, тяжело и шумно дыша, осознавая то, о чём сейчас подумала. Когда осознание пришло в полной мере, когда воспалённый мозг переварил эту мысль, девушка разрыдалась ещё громче, упав лицом в песок, уже ставший мокрым от дождя.

Игорь был не просто нужен ей – Даша любила его. И она совершенно не знала, как ей с этим быть.