Текст книги "Отголоски старой дружбы (СИ)"

Автор книги: Elen Gor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Отголоски старой дружбы

Глава 1

«Только есть одна проблема -

В город толком не войти:

Люди с криком «Ведьма, ведьма!»

Разбегаются с пути.

Люди прячут злые морды

В обывательском тепле,

Ну, а я над ними гордо

Пролетаю на метле!»

Канцлер Ги – Песенка ведьмы.

– Я тебе ещё раз повторяю, мы не можем её отпустить!

– Но и не пустить мы её тоже не можем. Ты забыл, как она в пух и прах разнесла кухню за то, что ты её ударил?

– Не забыл. Но пойми же, она просто не может поехать. Если после первого года она разнесла кухню, то после второго запросто может сломать дом, а после третьего – наши жизни!

– Ох, Серёж... Я даже не знаю. То, что ты предлагаешь – ужасно! Но, с другой стороны, если это пойдёт ей на пользу…

– Конечно пойдёт! Ведьмы у нас не приветствуются.

– Серёжа…

– Что «Серёжа»? Фёдор что-то подозревает и уже давно бы понял, не будь всё настолько безумно. И Даша: ты думаешь, она хочет там учиться? Просто дружки на неё дурно влияют! Она всегда была впечатлительной девочкой и шла на поводу у кого попало, взять хоть этого гэкающего дегенерата, который её искалечил. А в том клоповнике, в котором она учится, наверняка одно быдло! Вспомни того уголовника, который квартировался у нас в июле!

– Не напоминай! Гадкий тип, я таких даже по телевизору не видела!

– Вот именно! А теперь представь, сколько подобных личностей может окружать нашу дочь в этой так называемой академии?

– Боюсь, Серёж, я боюсь представлять. А ещё больше я боюсь признать, что ты можешь оказаться прав…

– А я прав, Марго. Это же, как с алкоголиками. Главное – изоляция. Ничего, первое время пообижается, а потом сама спасибо скажет!

– Выбора нет. То место, куда она попала… хорошо, давай сделаем. Но ты уверен, что всё под контролем? Что это ей не навредит?

– Я рассчитал очень точно. С учётом роста, веса. Если что, вызовем скорую – как раз будут лишние свидетели. Не волнуйся об этом. Давай лучше спать.

– Да, конечно. Ложись пока, а я в ванную. Заодно посмотрю, как там Дашка.

– Давай, жду.

Маргарита Максимовна встала с кровати, сунула ноги в тапочки, накинула халат и вышла. Время было позднее; стараясь не шуметь, женщина на цыпочках пошла по коридору в комнату дочери.

Дверь тихонько скрипнула, когда Маргарита Максимовна вошла в Дашину спальню. Сама Даша уже спала: сегодня девушка решила, что если лечь в постель пораньше, то завтра наступит быстрее. Не придётся так долго ждать перехода обратно в академию.

Маргарита Максимовна не появлялась в Дашиной комнате с начала лета прошлого года, но с тех пор тут мало что изменилось: двуспальная кровать, компьютерный стол и кресло на колёсиках, шкаф-купе с зеркальными дверями, стеллаж и тумбочка. Иной стала лишь обстановка: в спальне всегда царил идеальный порядок, потому как дочь получала от отца нагоняй за разбросанные вещи. Теперь же шагу нельзя было ступить, чтобы на что-нибудь не наткнуться.

«А ведь эти люди действительно плохо влияют на неё», – подумала Маргарита Максимовна.

Женщина тихо подошла к креслу и, сбросив лежавшую на нём одежду на пол, так же тихо села. Она думала. Думала о том, что предложил ей муж за ужином. Идея, конечно, была недурной, но так обмануть собственную дочь! Пригласить её к завтраку, якобы подарок перед отъездом, напоить её наркотиками – Боже всемогущий, даже страшно подумать, где Сергей их откопал! – и тогда Даша пропустит всё на свете! Переход в параллельный мир, свой поезд, приезд в академию тоже пропустит. Из академии за ней, конечно же, явятся, но увидев, в каком Даша состоянии и узнав, что в простом мире она балуется наркотой, её тут же исключат! Дочь останется здесь, под присмотром и под контролем. В безопасности. Но какой ценой…

Маргарита Максимовна посмотрела на спящую Дашу: девушка с головой зарылась в одеяло, из-под которого выглядывали лишь голые пятки. Рыжий кот свернулся калачиком у неё в ногах. Он на миг приоткрыл один глаз, презрительно глянув на Маргариту Максимовну и, потянувшись и закрыв нос передними лапами, продолжил спать дальше, кажется, даже тихонько похрапывая.

«Нет, не оправдала Даша наших надежд!» – подумала Маргарита Максимовна, откинувшись на спинку кресла. Всю жизнь они с Сергеем сдували с девочки пылинки, как с самой большой драгоценности их жизней. Дочь была так способна, но так своевольна! Если бы она хоть немного слушала родителей, она бы стала… Маргарита Максимовна, честно говоря, понятия не имела, кем бы могла стать Даша.

Да, материнство оказалось тяжёлой ношей. Порой непосильной. Сейчас Маргарита Максимовна как никогда понимала собственную мать, Аделаиду Михайловну. Та всегда смотрела на дочь с непередаваемой радостью, гордилась каждым её шагом. И юная Маргарита всегда уверенно шла вперёд. С золотой медалью окончила школу, с блеском сдала экзамены и поступила в университет. Не отличавшая красотой, девушка, тем не менее, обладала пробивным характером, незаурядным умом и многочисленными талантами, чем незамедлительно снискала популярность не только у студентов, но и у преподавателей. Ей пророчили великое будущее. Маргарита казалась себе самым счастливым человеком на свете.

Но мать словно не замечала успехов дочери. После того, как Маргарите исполнилось семнадцать, Аделаида Михайловна стала нервной, нетерпеливой. Она словно чего-то ждала, чего-то, о чём не рассказывала ни мужу, ни дочери. Маргарита думала, что всё от переживаний насчёт института, но когда радостная девушка сообщила о поступлении на филологический факультет, мать лишь выдавила из себя грустное «Поздравляю».

Жизнь Маргариты тем временем стремительно летела вверх. Некрасивое лицо нисколько не смущало девушку: она блистала в университете, участвовала в соревнованиях и олимпиадах, ходила в походы и ездила на экскурсии, обретая всё больше и больше друзей. Как-то на спартакиаде между факультетами Маргарита познакомилась с долговязым очкариком Сергеем Голубевым. Паренёк из Луги был так же амбициозен и напорист, как и сама Маргарита, умел добиваться своего и не стеснялся отстаивать личное мнение – это впечатлило девушку. Молодые люди подружились и очень скоро поняли, что любят друг друга. О предстоящей свадьбе сообщили родственникам.

Аделаиду Михайловну после этого словно подменили. Женщина таяла на глазах, она тенью ходила из угла в угол, плохо ела, практически не разговаривала. Но для Маргариты хуже всего был взгляд матери. Не просто потерянный и отсутствующий, нет. Аделаида Михайловна всё осознавала. Просто именно дочь она награждала своим взглядом, этакой смесью разочарования и жалости, словно от Маргариты она ждала чего-то особенного. Чего-то, ведомого только ей, и чего дочь не оправдала.

Отгуляли свадьбу, Маргарита и Сергей переехали в крохотную коммуналку на Петроградке, что осталась Маргарите от бабушки по линии отца. Там ей стало куда спокойнее – она больше не видела кислого лица своей матери. А потом жизненный путь молодой пары понёсся вперёд: Маргарита и Сергей сделали стремительные карьеры, разменяли крохотную коммуналку и переселились в новый, перспективный район. И девушка больше не желала вспоминать о матери, которая на тот момент уже пару раз посетила психиатрическую больницу.

Время шло. Юная и искрящаяся Маргарита превратилась в степенную и важную Маргариту Максимовну. У неё была интересная работа, хорошая квартира, любящий муж. Для полноценной жизни не хватало лишь ребёнка. До этого они с Сергеем как-то не задумывались о своей бездетности, но после многочисленных неудачных попыток и кучи обследований Маргарите был поставлен диагноз – бесплодие. Дальше понеслась чёрная полоса ада: лечение, череда выкидышей, внематочная беременность, операция…

Надежда на выздоровление была практически потеряна; Сергей Петрович уже смирился с тем, что не станет отцом. На очередную беременность жены он даже не обратил внимания, но врачи неожиданно удивили: плод развивался нормально, безо всяких патологий. Маргарита Максимовна не мучилась ни болями, ни токсикозом; беременность словно вдохнула в неё давно утраченное здоровье, женщина расцвела и похорошела. Через тридцать восемь недель на свет появилась Даша.

Больше всего Маргарита Максимовна боялась показать девочку своей матери, боясь опять удостоиться взгляда. Но напрасно: едва увидев рыжий пушок на голове внучки, её нежную светлую кожу и тёмные глаза, Аделаида Михайловна прошептала лишь «Наконец-то!» и разрыдалась. Это тронуло Маргариту, она поняла, что не безразлична матери. Две женщины наконец-то помирились.

Аделаида Михайловна ожила: обожаемая Даша принесла счастье и в её дом. Даша проводила много времени с бабушкой и дедом, часто ездила с ними на дачу. Старик обучал внучку премудростям природы: рыбалке, лазанью по деревьям, сбору грибов и ягод. Целые дни они проводили вместе, но вечером Даша неизменно бежала к бабушке, чтобы послушать невероятные истории о далёком и недосягаемом мире, в котором рядом с людьми живут чудные существа и всё вокруг там пропитывает волшебство.

Услышанные от бабушки сказки Даша с удовольствием пересказывала дома, но Сергей Петрович считал такой подход тёщи к воспитанию ребёнка несерьёзным. Сказки, которые не учили уму-разуму, не несли морали, а просто говорили, что где-то есть мир лучше того, в котором мы живём, раздражали: Сергей Петрович орал на дочь, лишь услышав про привидений и сатиров, а пятилетняя девочка не понимала, за что её ругают. Очень скоро Даша отдалилась от отца, стараясь не обращаться к нему без крайней необходимости.

Маргарите Максимовне такое было не по нраву, и она быстро пресекла общение Даши с бабушкой и дедом. Это стало роковым решением: Аделаида Михайловна вновь вернулась к состоянию апатии, только на этот раз не помогали ни антидепрессанты, ни психиатр. Через полгода женщина просто не проснулась.

Максим Геннадьевич, отец Маргариты, во всём обвинил свою дочь. Он не понимал, почему та ограничила общение с Дашей, был зол, обижен и просто разбит. Маргарита Максимовна пыталась всё исправить, часто привозила Дашу к отцу, но всё тщетно: это был уже не тот беззаботный и жизнерадостный старик, которого она помнила. Максим Геннадьевич был слишком раздавлен скорбью. Через пару лет не стало и его.

Спустя время жизнь снова потекла своим чередом. Шли годы. Продали дачу и квартиру, переехали в коттедж в черте города. Сергей Петрович обзавёлся домработницей, охранником и кучей фобий о том, что его новый красивый дом могут обчистить. Кованая ограда заросла сайдингом высотой в два с половиной метра, стены дома, как плющ, обвили провода сигнализации, что после десяти вечера не давала открыть в доме ни единого окна. Среди этой паранойи и росла Даша, потихоньку превращаясь из миловидной девочки в красивую и умную девушку.

У Маргариты было столько планов! Она так хотела хорошего будущего для дочери, так старалась оградить её от неприятностей и ужасов внешнего мира. Но напрасно: своевольная Даша в ту роковую ночь убежала из дома. Потом всё было, как в кошмарном сне: несколько дней на грани неизвестности, инвалидность, многочисленные операции и осложнения. Маргарита Максимовна, как могла, пыталась облегчить Дашину участь; девушку окружили заботой и вниманием, но Даша больше не верила в счастливое будущее. До того самого дня…

Именно в тот день чета Голубевых почувствовала на себе всю сверхъестественную силу, наделявшую параллель. Именно тогда и пролился свет на странную апатию Аделаиды Михайловны: она не любила эту жизнь, этот мир. Она родилась в совершено недосягаемом месте, из которого её выгнали за то, что она не могла колдовать. И вернуться туда, по иронии судьбы, должна была её дочь.

В тот момент Маргарита Максимовна поняла всё: и почему до семнадцати лет мать её обожала, и резкую смену настроения после поступления в вуз, и этот взгляд. Мать действительно жалела Маргариту. Она не смотрела на то, что дочь счастлива. Она хотела для неё лишь той жизни, которой когда-то лишилась сама, хотела, чтобы дочь воплотила в явь её мечты и желания. При этом матери было наплевать на успехи Маргариты. На её настоящее, неподдельное счастье…

«Именно так я сейчас отношусь к Даше» – эта мысль хлыстом ударила Маргариту Максимовну, заставив подскочить на месте.

У Даши всегда был свой путь, по которому она шла с гордо поднятой головой, так же, как в своё время шла по намеченному пути сама Маргарита. Неожиданно нагрянувшие воспоминания о матери помогли осознать истину – у Даши были свои мечты и желания, а всё непослушание девушки лишь результат их с Сергеем воспитания. Они травили её, не давали дышать полной грудью. Били… ох, как Сергей её бил! Если бы Маргарита с Сергеем не держали дочь, словно в наручниках, кто знает? Может и не случилось бы аварии? Может, в ту зимнюю ночь Даша бы спокойно спала у себя в комнате?

Каждый день Маргарита Максимовна невольно награждала дочь взглядом, несмотря на то, что сама ненавидела эту черту в своей матери. Она в грош не ставила Дашины мечты и старания, всем была недовольна…

«Главное – изоляция, как с алкоголиками». Но Дашино стремление уйти не было похоже на дурную зависимость.

Прошлым летом родители отправили навстречу судьбе свою безногую девочку. Через год Даша встретила их на вокзале, непринуждённо поедая мороженое и стоя на своих родных ногах. Не на каких-нибудь протезах, нет. Это были самые настоящие ноги. Как? Невозможно. Но так ли уж это важно?

Девушку в тот момент было совершенно не узнать. Она так повзрослела. Стала красивее и словно светилась изнутри какой-то неведомой силой. Она была счастлива. Счастлива по-настоящему. И это счастье у неё хотела отнять родная мать.

«Боже, что я делаю? Ведь Сергей бесконечно неправ, а я иду у него на поводу!»

Нет, она не могла поступить так с Дашей. Она пятнадцать лет ждала её появления, и теперь вот так своими руками отрезать все нити, связывающие с ней? Ну, уж нет, не на ту напал!

Маргарита Максимовна решительно встала и направилась к кровати.

– Даша, Даша, просыпайся немедленно!

Рыжий кот выдавил из себя недовольные урчащие звуки, но не кинулся. Возможно потому, что из-под одеяла показалась встрёпанная голова его хозяйки.

– А? Что? Уже пора? – Девушка посмотрела в окно на синее ночное небо и недоуменно уставилась на мать. – Зачем ты меня разбудила? Мне вообще-то рано...

Маргарита Максимовна жестом остановила дочь:

– Слушай и не перебивай. Отец хочет сделать что-то ужасное, подставить тебя. Я даже не представляю, где он это достал, не хочу даже думать, но он хочет очернить тебя перед твоей академией, чтобы тебя оттуда исключили.

– Что?

– Не перебивай, Даша, не перебивай. Я… не могу так с тобой поступить. Просто не могу. Поэтому сейчас же вставай, собирай вещи и уходи. И никогда не возвращайся сюда, он тебе всё равно не позволит.

Хотя Даша и не вполне проснулась, повторять ей дважды не пришлось: взмахом руки девушка отправила в чемоданы оставшиеся вещи. Второй взмах закинул не успевшего даже мяукнуть Рыжика в переноску.

– Мам? – Даша натягивала на себя джинсы и жёлтую толстовку. Непричёсанные волосы делали девушку похожей на одуванчик.

– Некогда, доча, некогда. Собирайся скорее. Переночуешь в гостинице. Деньги возьми в моей сумочке, в кошельке. Она внизу, в прихожей. – Маргарита Максимовна всё говорила, попутно вызывая с Дашиного мобильника такси. – В крупных отелях не останавливайся, отец может найти. Вроде бы всё...

– Мам, я не понимаю…

Маргарита Максимовна, уже было подошедшая к двери, развернулась и встала рядом с дочерью:

– Тебе и не нужно понимать. – Женщина ласково пригладила Дашины волосы. – Так уж вышло, что ты не рождена для этого мира. Ты была так несчастна, а сейчас посмотри, какая ты стала! Такая взрослая. Такая красавица! Взяла от нас с отцом всё самое лучшее. Ну, не надо! – Маргарита Максимовна засмеялась, глядя на то, как перекосилось Дашино лицо. – У папы тоже есть таланты. Он умён, напорист, всегда знает, чего он хочет и идёт к этому. В тебе это есть. И мы с отцом были не правы, когда пытались диктовать тебе условия. У тебя свой путь. Я слишком поздно это поняла.

Маргарита Максимовна улыбнулась, а затем сделала то, чего не делала никогда – крепко обняла Дашу.

– Ты моя дочь, и мне не важно, какая ты. Ведьма или нет – не имеет никакого значения! Иди вперёд, делай всё, что ты хочешь, мечтай, твори. Просто помни: где бы ты ни была, ты навсегда останешься моей маленькой девочкой, а я всегда буду тебя любить. Мне пора. Отвлеку отца, чтобы он не вышел из комнаты. И не сиди – собирайся. Только ничего не забудь.

Даша была тронута. На глаза помимо воли навернулись слёзы.

– Я люблю тебя, мам.

– И я тебя люблю, Даша. Всегда любила. Прости меня за всё.

Маргарита Максимовна почувствовала, что если сейчас не уйдёт к себе, то убежит вместе с дочерью. Она вышла из комнаты и пошла в спальню, к мужу.

– Что так долго? – Сергей Петрович отложил газету и недовольно посмотрел на жену поверх своих прямоугольных очков.

– Просто в ванной была. – Маргарита Максимовна соблазнительным движением скинула халат и забралась в постель. – О тебе думала.

Мужчина возбуждённо снял очки: жена уже давно шагнула в климакс и отказывала ему всё чаще и чаще.

– Моя Рита хочет поиграть? Да? – Он навалился на Маргариту всем телом.

Женщина в этот момент не чувствовала ничего, кроме радости: муж сейчас возьмёт её и уснёт беспробудным сном, и Даше никто не помешает. Правильно ли она поступила? Да, правильно.

Глава 2

Когда Маргарита Максимовна проснулась, мужа уже не было в кровати. Она застала его в кухне, у кофемашины; Сергей терпеть не мог кофе, и Маргарита знала, что эспрессо предназначался ей.

– Спасибо, – сказала Маргарита Максимовна, взяв в руки чашку с обжигающим губы напитком. – Даша уже спускалась?

– Нет. – Сергей Петрович бросил в свою кружку пакетик чая – жена не понимала этой его страсти пить подобную дрянь. – Пора бы её разбудить. Я уже всё приготовил.

Слова резанули Маргариту холодным лезвием.

– Ты уверен? – она отставила кофе в сторону. – Что это необходимо?

– Марго, мы всё обсудили вчера вечером. – Сергей Петрович не отмахнулся от жены, но его спокойный внешний вид и то равнодушие, с каким он отпил чай, показались ещё более невыносимыми. – Тебе стоит разбудить её, иначе она и без нашей помощи всё проспит.

Маргарита Максимовна силой заставляла себя подниматься по лестнице медленно, как будто неохотно, заставила себя задержаться в Дашиной комнате хотя бы на минуту, чтобы потом нацепить на лицо недоумевающее выражение, с каким она и вышла обратно в кухню.

– Серёжа… – Сергей Петрович с поразительным спокойствием повернулся к ней лицом, всё ещё продолжая держать в руках кружку с чаем. – Даши нет.

– Значит, она где-то в доме. В июле сигнализацию проверяли, она не могла уйти.

– Серёжа, сигнализация не работает. Дашины вещи исчезли, и её наглый кот тоже. – Маргарита Максимовна с трудом удержалась от того, чтобы расхохотаться, как маленькая девочка. – Серёжа, Даша убежала.

Сергей Петрович влетел на второй этаж с такой прытью, какой Маргарита Максимовна не видела у него даже в юности. Он почти с пинка выбил дверь в комнату дочери, зачем-то обошёл её несколько раз кругом. Подбежал к управляющему блоку сигнализации – Маргарита Максимовна знала, что он не работает, потому что сама его отключила. После Сергей Петрович ещё раз вбежал в Дашину комнату, уже красный от гнева.

– Неблагодарная тварь! – прокричал он в пустоту и бросил в шкаф китайскую вазу с голубыми драконами, вдребезги рассадив и вазу, и зеркальную дверь. – Поганая шалава, чтоб ноги её тут больше не было! Твааарь!

Маргарита Максимовна не показывала своей радости, только удивление и недоумение. Она не знала, где сейчас Даша, что она делает, но знала, что всё хорошо и за дочь она может больше не волноваться.

В тот момент, когда Сергей Петрович с гневным криком повалил на пол стеллаж с книгами, перед Дашей открылась дверь портала. Девушка по привычке глубоко вдохнула воздух в лёгкие и сделала шаг, через пару мгновений уже переместившись из убогого магазинчика хозтоваров в Сурес.

***

Сурес. Когда-то его закладывали по чертежам Петербурга, поставив почти параллельно. Архитектура многих старых районов копировала друг друга, улицы пересекались теми же улицами, которыми пересекались в простой параллели, повторяя друг друга порой до такой точности, что в некоторых местах и по сей день можно было перейти в параллель без зеркала. Хотя, делались и поправки на ландшафт: размеренное течение реки Авен даже близко не повторяло русло Невы, да и залива не было. Авен вытекал из Великого Круглого озера, бирюзовые воды которого, если переложить на карту Санкт-Петербурга, начисто бы затопили Весёлый Посёлок и половину Невского района.

Даша не раз ловила себя на мысли, что Сурес – лучшее место на свете, чтобы из простой параллели перейти в мир магии. Здесь так много привычных вещей и одновременно с этим так много нового. И Даше это было по душе. Только здесь, пожалуй, она действительно могла насладиться видами родного города, без толпы туристов и бесконечных машин. Посмотреть на знакомые ей здания в неожиданном ключе, например, на Исаакиевский, в котором здесь расположилось здание центрального банка, или на адмиралтейство – в Суресе это было Малым Советом.

В этом городе Даша отдыхала, ей нравились ландшафты, люди, магазины. Она и сейчас наслаждалась видами, пока лениво тащила за собой бездонный чемодан на колёсиках и рюкзак-переноску с мяукающим котом на спине. Осматривая достопримечательности, проводя параллели с Петербургом, девушка с довольным видом шла к вокзалу, и сердце её радостно колотилось – скоро она увидит друзей, будет учиться, снова оседлает метлу. Мама была права – Даша рождена для этого мира.

Появления знакомых лиц не пришлось ждать до приезда в академию.

– Никита! Боков!

Симпатичный толстый паренёк, стоявший у кассы, вздрогнул от неожиданности, выронив из рук мелочь.

– На…апугала, – улыбнулся Никита подбежавшей к нему Даше.

– Извини. – Даша опустилась на корточки, помогая однокурснику собирать разлетевшееся вокруг серебро и медяшки. – Шумно, боялась, не услышишь. Ты тоже живешь в Суресе?

– Д…дедушка и ба…абушка, в д…деревне, неда…алеко. Я ле…етом п…почти все…егда у…у…у них. Т…ты б…билет ку…упила?

– Ещё нет, я же только пришла.

Ничего не сказав больше, Боков вновь встал к окошку кассы:

– Ещ...щё один до ака...адемии. Шестой ва…агон, ку…упе ч…ч…четыре.

– Сколько с меня? – спросила девушка, принимая билеты и раскрывая кошелёк, но Никита отмахнулся.

– П…потом о…отдашь. А, я т…тут вчера в мага…а..азине Во…оронцова ещё видел. Ра…азговорились. Они с с…се…естрой как раз в э…этом же купе п…поедут, он номер на…азвал.

Даша искренне обрадовалась: предыдущая поездка с Воронцовым была весьма занимательной, а теперь присоединится ещё и Никита. С сестрой Игоря Даша познакомиться ещё не успела, но настроена была позитивно – Арти и Игорь классные ребята, неужели их сестра может быть плохой? Где-то в мыслях Даша почему-то представляла себе Андромеду Воронцову, как черноволосую девушку со смуглым загаром и светлыми глазами – серыми, как у Арти? Или голубыми, как у её матери? Высокую и худощавую, яркую и смелую на слова.

– Как он? Игорь.

– Да но…ормально. – Никита пожал плечами; он не знал ровным счётом ничего из того, что случилось в семье Воронцовых. – Как об…бычно. Всё ржал да подка…алывал. З…за…агорел, ч…чёрный, как б…бедуин, одни г…глаза б…блестят.

Даша снова улыбнулась – она беспокоилась за Игоря, искренне. Всё боялась, что друг уйдёт в запой или депрессию, особенно после того, как он хладнокровно сжигал в кострище вещи мачехи. Но Никита, по-видимому, ничего такого не заметил, а уж в наблюдательности пацану не было равных. Быть может, всё дело было в заикании, из-за которого Никита старался не разговаривать без особой необходимости, предпочитая смотреть и делать выводы.

– П…пойдём. – Парень потянул Дашу за руку. – Есть п…пара ч…часов, м…можно мо…ороженого п…поесть. Я у го…ощ…щаю.

***

Игоря разбудили лучи яркого солнца, пробивающиеся сквозь простыню, заменяющую парню штору. Ремонт был в самом разгаре: Андромеда раскапризничалась, что не в её правилах жить, как на стройке, так что её комнату пришлось сделать в первую очередь. Запросы девушки скромными не были, ремонт затянулся на всё лето, так что сейчас практически весь дом, за исключением ванной и комнаты Дромеды, красовался голыми некрашеными стенами.

Самого Игоря сей факт, впрочем, не особенно смущал – он прекрасно спал и на раскладушке. А вообще, когда весь день проводишь на улице, занятый строительными работами, хорошо спится на любой горизонтальной поверхности; Игорь уж грешным делом думал, не принапрячь ли к ремонту Дрю, но сестра не так давно вышла из больницы, и парень не хотел её утруждать.

Насчёт нового дома спорили долго: Андромеда не горела желанием расставаться с фамильным особняком, но Игорь был непреклонен, заявив, что жить там не будет ни под каким предлогом. А оставаться одной в доме, где пролилось столько крови, Андромеда побоялась – такие большие дома с нехорошей историей часто привлекали полтергейстов, а у неё ещё даже кольца не было. Так что, едва «Тёмная пропасть» ушла с молотка, последние представители рода Воронцовых переселились на другой конец города, в небольшой одноэтажный домик на три комнаты, с видом на поля, подлесок и пруд.

На ремонте настояла Андромеда – старенькое убранство «после бабушки» её не впечатлило. Ещё бы, в сравнении с мрачным и ветхим великолепием «Тёмной пропасти» новый дом казался деревенской избушкой! Так что Игорю пришлось нанять рабочих, да и сам он провёл не один час на солнцепёке, сидя на коньке крыши и перекладывая черепицу, или перекрашивая веранду.

Несмотря на максимальное количество рабочих рук, закончить всё к началу учебного года не получилось, и Игорь, лениво потягиваясь на своей временной постели – какой смысл ставить нормальную кровать, если спишь рядом с мешком цемента? – уже предвкушал новые работы летом следующего года. А впрочем, думать об этом было ещё рано. Сегодня они с сестрой уезжают в РМТА – первый год для Андромеды. У неё не слишком высокие баллы за школьные экзамены, но денежных средств теперь с лихвой хватит, чтобы оплатить её магистратуру. И это, чёрт возьми, прекрасно! У девчонки самые дурные родственники из всех возможных – может ей повезти хотя бы с приданым?

Парень вновь потянулся, думая о том, что по утрам он, скорее, тюлень, чем привычный Бобик. Но угрызений совести Игорь не испытывал: впереди учебный год, он теперь курсант ОБТС – имеет право на последний тюлений день! Тем более что времени ещё вагон, и он успеет не только собраться, но ещё и позавтракать, хотя последнего делать не любил. Ну не лезло в него утром ничего, кроме сигареты, особенно если рано проснулся! Хотя сегодня парень чувствовал себя на редкость бодрым – то ли от того, что вчера лёг чуть раньше, чем обычно, то ли от того, что сегодняшнее утро выдалось по-летнему тёплым.

Что ж, сегодня первое сентября. Поезд приедет в РМТА ближе к вечеру, занятий не будет и можно провести начало учебного года с пользой. Купить ящик эля, разделить его с друзьями и пойти разыгрывать первокурсников или бродить по окрестностям.

Настроение заметно улучшалось.

Игорь, снова потянувшись, протянул руку к часам, стоявшим на табурете – и чем табурет хуже тумбочки? Часы показывали час пополудни, а у Игоря дёрнулся глаз, когда он вдруг вспомнил, что забыл завести будильник.

– Да твою же… блин!

Сон как рукой сняло. Игорь вскочил, но запутался в одеяле и с грохотом упал на пол. Час дня – то-то он себя так бодро чувствует!

Проклиная всё на свете, пытаясь выбраться из треклятого одеяла, парень что есть мочи заорал:

– Андромеда! Подъём! Мы проспали! – Игорь встал с пола и, на ходу надевая майку и обувь, пошёл паковать багаж. – «ЛЭСЕДЭС!» – Вещи кое-как попрыгали в раскрытый чемодан.

– Чего ты орёшь? – В комнату вошла заспанная Андромеда и недовольно уставилась на брата.

– Быстрее одевайся! Проспали! – Игорь сидел верхом на чемодане и пытался его застегнуть, чему всячески препятствовало скомканное барахло.

– Как проспали? Ой! – Девушка пулей выбежала из комнаты парня, и через несколько секунд в соседней комнате послышался шум возни.

Игорь наконец-то справился с застёжкой; она сейчас опасно трещала из-за распиравших чемодан вещей.

– «ЛАПАРАМОРА!» – Скоростная метла вылетела из шкафа точно в руку к парню.

Применив к чемодану заклинание, уменьшающее вес, Игорь парой ремней пристегнул его к своему транспорту.

– Дрю, мне на метле ходу до полуночи, давай быстрее!

– Сейчас, я только накрашусь!

Парень разразился непечатаемой тирадой, смысл которой был примерно такой: выходи или топай по шпалам.

Недовольная Андромеда, прикрывая прядью волос ненакрашеный глаз, выкатила из своей спальни сумку на колёсиках. «АНАМАСЕТ!» – Вес багажа сестры уменьшился и сумка через минуту, подобно чемодану Игоря, висела на метле.

– Садись!

– А Пуха?!

– Сам долетит, не впервой, – ответил Игорь, привязывая к метле пустую клетку. – Быстрее, Дрю! Пропустишь распределение, придётся ждать ещё год.

Едва Андромеда заняла место позади брата, крепко обхватив его руками за талию, чтобы не свалиться вниз, как Игорь оттолкнулся от земли ногами, а нагруженная метла полетела по направлению к вокзалу. Уже в воздухе парень бросил в дом вспышку кольца, закрыв замки и ставни до следующего лета.