Текст книги "Кладбище в шкафу (СИ)"

Автор книги: Elen Gor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Глава 12

– Тебе повезло, что Фёдор увёз экономку за продуктами. Они ни разу не в курсе, кто мы с тобой на самом деле. – Даша села на стиральную машинку. – И зря ты так с моим отцом. Он гипертоник, не хватало ещё инсульта.

– А сама-то! – Игорь окатил лицо водой из крана, размазав по коже подтёки грязи, и от души высморкался. – Что это вообще было?

– Понятия не имею, если честно, – пожала плечами девушка. – Магия как будто сквозь меня потекла, мимо кольца. Но тут всё равно другое, он уже видел, как я колдую, хоть и мельком. А вот оборотень для него в новинку.

– Ладно, прости. – Воронцов аккуратно разматывал тряпку на руке. – Просто мне показалось, что твоему отцу бесполезно что-то объяснять. Проще показать.

– Тут ты прав.

Игорь стоял посреди ванной комнаты и, с гримасой боли на лице, отдирал от себя грязные, прилипшие к ссадинам вещи. Парень сильно похудел, от него воняло кровью, потом и псиной. Предплечье правой руки словно изрезали ножом; раны забились грязью и сильно воспалились, местами сочился гной. Даша в ужасе смотрела на кровоподтёки по всему телу, словно от ударов ногами.

– Кто тебя так избил? – Девушка собрала с пола грязное тряпьё и закинула в стиральную машину.

– Пропускник, – ответил Игорь, и Даша заметила, что во рту парня не хватает левого верхнего клыка. – Этот хмырь стоит на зеркале в ваш мир. Я смог прогрызть себе дорогу, но пинков огрёб знатных.

– Ты что, проходил собакой?! – Даша подскочила от неожиданности, толкнув пачку стирального порошка и рассыпав его по всей ванной. – Это же незаконно! Ты – незарегистрированный оборотень, ты не имеешь права использовать свой животный облик…

– Это был единственный способ скрыться от ОБТС, – перебил её Игорь, зажимая кровь, потёкшую из случайно содранной на предплечье болячки.

– ОБТС? – Даша снова потеряла контроль над телом, едва не уронив бутылку с кондиционером на пол. – Игорь, во что ты вляпался?!

– Долгая история.

– Ты её расскажешь.

– Я знаю. Но Даша… – Игорь повернул к ней осунувшееся лицо. – Тебя это шокирует.

– Больше, чем твоё появление, уже вряд ли. – Девушка загнала Игоря в ванну и закрыла шторой: – Раздевайся полностью.

– Прям полностью?

– Да, полностью, что за тупой вопрос? – огрызнулась Даша. – Я хочу постирать твою одежду!

– И в чём я к тебе выйду?

– Воронцов, не будь дебилом! – Девушка двумя пальцами взяла протянутые ей трусы и закинула их в машинку. – Обмотаешься полотенцем. Потом я принесу тебе папин спортивный костюм. Он всё равно его не носит.

Игорь негромко хмыкнул:

– Боюсь, что после меня твой отец его вообще сожжёт.

– Честно говоря, мне всё равно, – ответила ему Даша.

Зашумела вода – Игорь открыл душ. Сквозь полупрозрачный целлофан Даша видела нечёткий силуэт, аккуратно смывающий с себя грязь. Отвернувшись, девушка подошла к стиральной машинке, высыпала в неё оставшийся порошок и, поборов желание плеснуть в этот же отсек ещё и хлорки для дезинфекции, включила режим интенсивной стирки.

У неё дрожали руки – Даша заметила это, когда сметала порошок с пола. Что ж, ничего удивительного, вся ситуация казалась ей совершенно дикой, и то, что она ничего сейчас не понимала, только добавляло в кровь адреналина. Что могло произойти? Всё же было нормально! Игорь был бодр и свеж, особенно после свадьбы матери, когда он, наконец-то, отвёл душу. Всего две недели прошло после последней с ним встречи. Почему он в простой параллели? Если у него неприятности, а у него крупные неприятности, раз он собакой убегал от ОБТС, то почему он пришёл именно к ней? Почему не пришёл к Роме или не обратился за помощью к Артуру?

Клубком змей мысли сплетались в голове, заставляя тело нервно трястись. Внезапно вспомнились люди, приходившие из параллели – что они проверяли? Обустройство дома, в котором живёт юная чародейка? Или искали человека, который гипотетически мог здесь спрятаться? Вся эта ситуация с каждой секундой нравилась всё меньше, постепенно нагоняя ужас.

– Причиной моих седых волос однозначно станет ваша чёртова семейка, – нервно усмехнулась Даша. – Нет, правда. Сначала Артур едва не поехал, когда погиб ваш… Игорь! Чёрт! – Даша повернулась и тут же отвернулась обратно. – Ты не мог прикрыться?!

– Как раз собирался, – раздался из-за спины голос парня, а большое махровое полотенце с позитивными белыми облачками на розовом фоне улетело со змеевика в сторону ванны. – Ты просто стоишь там, смотришь на стирку, я и не думал, что обернёшься вот прямо сейчас.

Даша изо всех сил таращилась на монотонно вращающийся барабан машинки и болтающиеся в нём мокрые вещи, чувствуя, как стыдливый румянец заливает не просто лицо и уши, но и, наверное, всё тело.

– Ну прости. – Игорь сзади дотронулся до её плеча. – У меня и в мыслях не было, честно.

– Хочу в это верить.

Даша повернулась вновь; Игорь обмотался полотенцем ниже пояса, но она всё ещё старалась смотреть ему только в глаза, до сих пор сгорая от смущения. Игорь же наградил её своей коронной кривой ухмылкой, от которой неловкость между ними развеялась, а на душе стало немного теплее. Впрочем, вся мимолётная радость улетучилась, едва Даша вновь взглянула на исхудавшее тело Воронцова, пестрившее побоями, словно новогодняя открытка блёстками.

– Больно? – Даша протянула руку к ссадине на скуле Игоря, но тот лишь мотнул головой.

– Не надо. Заживёт, – коротко ответил парень.

Даша покачала головой:

– Нет, не пойдёт. Нужно обработать, особенно руку. Пожалуйста, Игорь, – Даша вновь протянула ладонь к разбитому лицу друга. – Дай я посмотрю.

Игорь со вздохом кивнул и едва вздрогнул от боли, когда Даша приложила к его ссадине на лице салфетку с перекисью.

– Что смешного? – спросил он, глядя на Дашину сосредоточенную улыбку.

– Мои родители, – пояснила девушка, не отрываясь от ран Воронцова. – Эти две недели и так выдались не самыми радужными, а тут я стою в ванной наедине с голым мужиком. – Даша издала нервный смешок. – Теперь в их глазах я законченная шлюха.

– Прости. – Игорь потупил взгляд. – Не хотел, чтобы из-за меня у тебя были проблемы.

– Дело не в тебе. – Даша от души облила перекисью предплечье парня, заставив того вновь поморщиться. – Просто… Арти предлагал провести лето с ним. Но я отказалась, сказала, что мои родители не видели меня год, что нужно их повидать. Что они, должно быть, соскучились.

– Я не знал. Про то, что Артур планировал каникулы с тобой.

– Никто, наверное, не знал. – Даша пожала плечами, густо обмазывая «Левомеколью» и обматывая бинтом предплечье Игоря. – Он может дать тебе фору по скрытности, когда ему нужно быть скрытным. А вообще, мог бы помочь ему с переездом. Арти говорил, что дел будет много, но я даже не думала что до той степени, что он не сможет мне писать.

Даша улыбнулась, посмотрев в глаза Игорю, но тот лишь задумчиво хмыкнул, словно мысли о брате были ему неприятны. Улыбка девушки потухла.

– Воронцов, что произошло? – спросила Даша, переключив внимание на кровоподтёки и ссадины на туловище Игоря. – Почему ты пришёл сюда? Не к Роме, не к брату, а ко мне? Ты знаешь, что я могу ровным счётом ничего. Вы с Арти поругались? Что ты сделал?

– Можно я поем? – тихо попросил Игорь. – Это и правда длинная история. А я уже на ногах не стою.

– Давно не ел? – Даша с самым сосредоточенным взглядом на планете выливала на салфетку остатки перекиси.

– Со вчерашн…Тшшш!

– Оу! – Даша отдёрнула руку от хрустнувшей под её рукой грудной клетки.

Игорь вяло улыбнулся, а Даша с непритворным ужасом смотрела, как участок ребра с левой стороны западает при каждом вдохе парня.

– Лучше тебе было обратиться за помощью к кому-то посерьёзнее меня! – Даша с обречённым видом села на край ванны.

– Знаю, – Игорь сел рядом. – Искать помощь в параллели – тупо. Но ты, как бы это сейчас ни прозвучало, мой единственный шанс.

***

Игорь устроился в кресле в довольно-таки линялых спортивных штанах и футболке с логотипом какой-то компании, а Рыжик по-приятельски тёрся об его ноги и громко мурчал, радуясь старому знакомому. После медикаментозной помощи, душа и плотного обеда, парень уже не производил такого ужасающего впечатления. Ссадины и раны больше не кровоточили, рука аккуратно перебинтована. Игорь выглядел намного бодрее. Он, наверное, и чувствовал себя бодрее, потому что из глаз ушло затравленное выражение, появился интерес к окружающей его обстановке, в частности, к Дашиному мобильному, который Игорь всё время крутил в руках.

Девушка отошла от подоконника, отобрала у парня телефон и села на кровать напротив.

– Воронцов, смотри какая ситуация: ты на четвереньках приполз ко мне домой, превратился в жалкого вида человека на глазах у моего отца, едва не отправив его в реанимацию. На кухне я, опять же из-за тебя, сильно поругалась с родителями и, кажется, чуть их не убила. А ты сидишь тут в кресле, избитый и напуганный, утверждаешь, что проскочил сюда в облике собаки, да ещё и удирая от ОБТС, и до сих пор ничего не рассказал! – Даша сделала паузу, чтобы перевести дыхание. – Так вот, хватит, мне надоела твоя скрытность. Рассказывай, обо всём, что произошло. Либо выметайся. Я серьёзно, Игорь.

Игорь откинулся на спинку компьютерного кресла. Штаны были ему длинны, их пришлось подвернуть, а футболка натянулась на широких плечах, но даже в таком, казалось бы, нелепом домашнем виде парень сохранял вид серьёзный и сосредоточенный.

– Сигаретой не угостишь?

– У меня нет, не курю при родителях.

– Жаль... Всё началось с письма.

– Про него и так все знают.

– Про него никто не знает. Это не то письмо, о котором ты думаешь.

Глава 13

Это произошло весной, в начале мая, почти через три месяца после гибели Виктора Воронцова и через неделю после свадьбы Светланы Воронцовой и Андрея Кононова. В тот день Игорь решил прогулять пары и хандрил у себя в комнате, как вдруг в окно постучали. Парень приподнял голову с подушки: по стеклу стучал Пуха – почтовый филин Игоря. Умная птица ежедневно летала в почтамт, куда могли приходить письма или посылки, адресованные её хозяину. Такое бывало не часто, но сегодня у филина в наличие было что-то большое.

Игорь поднялся с кровати и распахнул окно. Филин влетел в комнату и, приземлившись на столе, протянул лапку с привязанным к ней конвертом. Игорь сначала подумал, что что-нибудь опять случилось в доме.

«Наверное, мать выкопала труп отца и теперь пишет мне о том, как она это сделала» – парень отмёл это предположение ещё до того, как взглянул на незнакомую печать.

Надпись на бумаге гласила:

«Магу Воронцову Игорю Викторовичу

от Симоронова А. М.»

Фамилия и инициалы писавшего были так же не знакомы Игорю, и он с искренним любопытством открыл конверт. Содержание письма оказалось следующим:

«Уважаемый Игорь Викторович, спешу выразить вам свои глубочайшие соболезнования по поводу гибели вашего отца. Он был необыкновенным, можно даже сказать исключительным человеком.

Перед своей смертью он составил завещание, которое было заверено мной, как его нотариусом и близким другом. По воле Виктора Германовича завещание должно быть оглашено через три месяца после его кончины. За сим прошу Вас явиться в особняк «Тёмная пропасть» 7 мая 212 года. Завещание будет оглашено в 18:00».

В академии Игорь взял отгул на неделю, сославшись на то, что хочет повидаться с сестрой – Даша помнила этот день, потому как тогда же уехал и Артур. Арти тогда сказал ей, что после скандала на свадьбе матери Андромеда никак не придёт в себя, чем подтвердил слова Игоря. На самом же деле парни просто не хотели грузить друзей ненужной информацией. Завещание: да, отцу было, что оставить, так что эта процедура вполне нормальна и – Увы! – обязательна. Хотя Игорь до последнего не собирался ехать, его уговорил брат.

Встреча дома оказалась не слишком тёплой, что, в общем-то, не удивило уже никого. Игорь держался нагло и высокомерно, Артур старался быть в тени, Светлана Воронцова – а теперь, поменяв документы, уже Кононова – всё время находилась возле своего новоявленного мужа, демонстративно не обращала внимания на пасынка, а на Игоря смотрела, как на мусор. Кононов же не сильно отсвечивал. Он мало говорил, в основном только с женой, а когда попытался поздороваться с Игорем и Артуром, Светлана быстро его одёрнула и увела в сторону. Лишь Андромеда оставалась приветливой, искренне обрадовалась появлению братьев и, кажется, даже успела помириться с матерью – они, во всяком случае, общались нормально и без неловкостей.

В 17:50 появился адвокат, Андрей Михайлович Симоронов, пожилой мужчина лет семидесяти на вид, почти лысый и очень морщинистый, но бойкий, одетый аккуратно и по старой колдовской моде – не часто теперь можно встретить на улице человека в мантии и в остроконечной шляпе. Симоронов поздоровался, выразил собравшимся соболезнования по поводу утраты, а так же поздравил Светлану и Андрея с недавним браком, пожелав им всех благ и долгого счастья в жизни. Игорь на этом моменте демонстративно и с шумом зевнул.

Ровно в 18:00 адвокат вскрыл конверт с завещанием и начал зачитывать текст собравшимся, которые в тот момент ещё не подозревали, как сильно всколыхнёт их содержимое письма.

«Спиртное – зло, мне все это говорили. Да только заглушает оно всё, что нам в нас не нравится. Страх, обиды и нерешительность. И, особенно, чувство вины. Мне казалось, что если я утоплю вину в бокале, то жить мне станет проще и легче, и радостнее, но вот мне шестьдесят шесть, тело моё всё реже меня слушается, и спиртное затопило меня окончательно. Да только вот голова моя ясна, как никогда ранее, и только сейчас я могу оглянуться назад и осознать, наконец, всё то, что натворил в своей жизни.

Я не могу винить Свету в своих бедах – я сделал её такой. Я вынудил прекрасную юную девушку покинуть семью и оставить ту жизнь, о которой она мечтала. Именно я не оставил ей выбора. Я знаю, что она никогда меня не любила, что у неё вот уже много лет есть другой мужчина. Это странно, но я даже рад за неё...»

На этом месте фыркнула, не удержавшись, уже Светлана. Адвокат же невозмутимо продолжал:

«…она заслуживала этого, и мне уже давно стоило её отпустить.

Больше всего в своей жизни я жалею о том, что причинил боль своим детям. Очень много боли, очень много горестей и разочарований. Я всегда хотел что-то поменять для них, сделать так, как было бы лучше. Попытки мои были катастрофой, именно такая попытка и привела в дом Свету и лишила Артура детства. Артур, Арти, мальчик мой, мой старший сын. Прости меня! Я был так глуп, понадеявшись на то, что смогу купить любовь женщины, которая меня презирала! Я был глуп, когда надеялся, что она сможет полюбить тебя, как своего, и заменить тебе почившую мать. Но я был так слеп от любви к этой женщине, что забыл о существовании собственного ребёнка. Прости меня, если сможешь.

Игорь. Ты всегда был смелым и отчаянным, и я так боялся, что ты будешь повторять мои ошибки! В твоих поступках, в твоём бунтарстве я видел себя, и чем старше ты становился, тем больше сходства появлялось. Я испугался, испугался того, что ты можешь от меня перенять, испугался взять на себя ответственность, поговорить с тобой и хоть как-то образумить. Прости меня за это безразличие! Прости за то, что не был тебе хорошим отцом! Прости, что жизни тебя учил не я, а сама жизнь, когда била тебя лицом о булыжники мостовой.

Андромеда, Дромеда, Дрю, моя любимая, единственная доченька. Мой светлый лучик радости, моя добрая и ласковая девочка. Какой пример мужчины я подавал тебе своими пьянками, мне просто тошно от самого себя, когда я вспоминаю, как ты вела меня до кровати едва живого от выпитого, как не ложилась спать, пока не находила меня, где бы я ни валялся в синем угаре. Я не знаю, чем заслужил эту любовь, но я так счастлив, что у меня есть такая прекрасная дочь! Если сможешь, прости своего непутёвого папку за его загулы. Если сможешь, прости.

Что бы ни было в моей жизни, что бы я ни натворил за прожитые мной годы, этого не вернуть. Остаётся только с мужеством, сняв, наконец, с глаз сивушную пелену, повернуться и встретить всё лицом к лицу. Осознать и не исправить, но, хотя бы, попытаться сгладить последствия.

Света, моя супруга. Когда я её встретил, она шла по набережной Авена в компании двух своих подруг. Такая юная, такая радостная – я поверил, что эту радость она сможет передать и мне. Но вместо этого лишь я передал ей своих демонов. Я озлобил эту чудесную женщину, я напитал её сердце жестокостью и жадностью. Больше я не хочу её терзать. Когда-то я вынудил её продаться мне за то, чтобы её родители смогли рассчитаться с долгами. Теперь я хочу освободить её. Именно поэтому я решил переписать завещание.

Дальнейшие мои слова являются не плодом алкогольных галлюцинаций и не внезапным порывом, а взвешенным и осознанным решением, заверенным в присутствии адвоката и нотариуса».

Игорь тогда впервые подумал, что дальнейшие события пойдут не так, как этого ждут все. Он даже понимал, к чему всё идёт, по тому, как напряглась мать. Пока отказывался верить, но в глубине души уже практически знал – ждать нового скандала осталось недолго.

Текст завещания же продолжал звучать из уст пожилого адвоката, монотонно и неумолимо:

«Я, Виктор Германович Воронцов, в здравом уме и трезвой памяти, в случае моей кончины завещаю моё имущество, а это: особняк «Тёмная пропасть» и прилежащий к нему участок девять гектаров с находящимися на нём постройками, десять скоростных английских мётел модели «Firebolt classic», пять племенных лошадей, а также восемь миллионов золотом трём моим детям: Воронцову Артуру Викторовичу, Воронцову Игорю Викторовичу и Воронцовой Андромеде Викторовне. Моей жене, Воронцовой Светлане Арсеньевне, я завещаю восемьсот тысяч червонцев и шесть тысяч гривен.

Света, именно такую сумму я тогда оплатил за долги твоих родителей. Сейчас тебе кажется, что это ничтожно мало, но тогда это была цена твоего несчастья. Я хочу вернуть тебе эти деньги и отпустить тебя – они твои. Это большая сумма, ты и твой мужчина сможете начать всё с чистого листа, в вашем новом доме. В вашей новой жизни. Смягчись, родная, помирись с Игорем, дай ему шанс полюбить тебя. Попроси прощения у Артура – перед ним ты очень виновата. Не бросай Андромеду – она такая хрупкая и наивная, сейчас она как никогда нуждается в твоей поддержке.

Мои дети, я буду надеяться, что неожиданное богатство не рассорит вас, буду надеяться и верить, что вы всё так же будете близки и привязаны друг к другу. Напутствовать не вижу смысла – на кой бес вам напутствия старого алкаша, когда вы и без него всего добились сами?

Артур идёт на красный диплом – я горжусь тобой, мальчик! Такого блестящего учёного, как ты, мир встретит с распростёртыми объятьями. Я верю, я знаю, что ты станешь великим человеком.

Дрю, моя любимица. Последнее дело иметь любимчиков среди детей, но, дорогая, со мной это случилось. И я думаю, что парни мне это простят, потому что твоё великое сердце несёт в мир добро. А этого добра миру так порой не хватает!

Игорь. Сынок, я не знаю о тебе ничего, да простят меня все боги мира, я плевал на тебя столько лет, сколько ты живёшь на этом свете, и никогда себя за это не прощу. Но я вижу смелость в твоих глазах, вижу ум. А ещё я вижу доброту и верность. Не теряй этих качеств, парень, они дороже всего на свете. И я безумно горд тем, что, несмотря на все удары, ты вырос именно таким.

Живите счастливо, устройте свою жизнь. Найдите свой путь, и пусть вам повезёт повстречать человека, с которым захочется рука об руку пройти этот самый путь до конца. И помните: счастье в детях. Родите детей, и дети, пусть это прозвучит так банально, всё-таки и правда цветы жизни.

Одно напутствие всё же дам – никогда не соглашайтесь на брак по расчёту. Никогда, сколь бы ни было затруднительно ваше положение. Иначе закончите, как я.

Прощайте, надеюсь, что будете поминать добрым словом.

Виктор Германович Воронцов

6 января 212 года».

Последним, что лежало в конверте, был ключ от банковского сейфа.

Что после этого началось, не передать словами! Светлана Воронцова, ещё и так не вполне отошедшая со свадьбы, практически дышала огнём и наставляла на бедного адвоката кольцо, выкрикивая проклятья, пока муж пытался её хоть как-то удержать. Андромеда была шокирована. Она сидела с открытым ртом, не в силах сказать ни слова, её мелко трясло, и девушка балансировала на грани сознания и обморока. Артур, как мог, пытался привести сестру в чувство и даже легонько ударил её по щеке – помогло. Андромеда вернулась в реальность, но тут же уткнулась в грудь брату, расплакавшись, как маленькая девочка. Игорь же наблюдал за всем чуть поодаль, со стороны. За буйствующей матерью и её немногословным глупым мужем, за Арти и Дро, которые не понимали, как на всё реагировать, за адвокатом, который пытался взывать к общему благоразумию. И Игорю вдруг сделалось так смешно, что пришлось выскочить на улицу, чтобы не выдать своей истерики.

Следующие месяцы прошли относительно спокойно. Светлана Воронцова зверствовала из-за потерянных денег и пыталась, впрочем, безуспешно, отсудить себе хотя бы дом. Андромеда до сих пор пребывала в шоке от случившегося и не знала, что ей делать. Впрочем, распоряжаться своим имуществом она пока всё равно не могла, для этого ей нужно было дождаться совершеннолетия. Фактически, её опекуном во всех финансовых вопросах являлась мать, но Светлану такая картина явно не удовлетворяла.

Что до Игоря и Артура, то своё будущее парни видели вполне чётко: бежать, как можно дальше. Из дома, наверное, даже из города. Игорь ужасно хотел увидеть океан. Энья-Туйвен, «Дорога домой» – так звали его эльфы. Где бриз и прохлада, берег усыпан цветными камешками и ракушками, и воздух пахнет смолой прибрежных сосен.

А вот Артур грезил о маленьком домике на севере страны, где хвойные леса и много ягод на болотах, лето короткое, а зимой холодно и часто идёт снег. Где природа девственна и восхитительно красива. Именно такое место он хотел подарить Даше, именно там он хотел сделать ей предложение. Артур уже купил кольцо, а Игорь согласился быть свидетелем на их свадьбе. Парни не знали, что решит с наследством Андромеда, но сами они делиться с матерью своей долей не собирались – надо ведь уважать волю покойного.

Первого июля Игорь видел брата в последний раз.

Сначала Артур решил не идти на выпускной, мотивировав тем, что эта глава жизни для него закончилась, и просто забрав диплом. С Игорем и Дашей он сел на самый ранний поезд, прибыв в Сурес уже в половину первого пополудни. Проводили Дашу до портала и пешком не спеша отправились домой. Собрать вещи – Артур не хотел больше оставаться в «Тёмной пропасти» ни дня, да и Игорь подыскал себе тихий домик на окраине, оставалось только договориться о цене.

Настроение Арти и после расставания с Дашей было приподнятым; Игорь же, напротив, стал мрачен и немногословен. Брат всё пытался его разговорить, чем ещё больше нервировал, и под конец пути они уже основательно повздорили, хотя причины и сути конфликта Игорь уже и не помнил, настолько тот был незначительным. В отчий дом Игорь вошёл, выбив дверь чуть ли не с пинка, и напугав Андромеду, что сидела на первом этаже и читала книгу. Прошёл мимо матери, не обратив на неё никакого внимания, хотя та и бросила ему какое-то едкое замечание. Почти бегом влетел наверх, в свою комнату, с единственным желанием поскорее собрать своё нехитрое барахло, что ещё не перекочевало в РМТА, и бежать отсюда без оглядки. Когда в комнату постучал Артур, чтобы что-то спросить, Игорь даже рта ему не дал открыть: обматерил, выгнал за порог и так хлопнул дверью, что чуть не припечатал её брату об нос.

Вскрик Артура раздался через несколько минут после этого.

Игорь не обратил бы внимания, но нутро почувствовало, что что-то не так, а липкий страх схватил за гланды. Парень открыл дверь комнаты, осмотрел коридор. Медленно, держа кольцо на прицеле, прошёл в комнату брата. Заглянул внутрь.

Артур лежал на полу, истекая кровью. Игорь кинулся к нему, пытался зажать рану, перерубившую напополам кадык. Артур что-то хрипел, захлёбываясь собственной кровью, пока его глаза не потухли. Игорь даже ничего не успел сделать. Всё заняло какие-то секунды. На полу рядом с трупом валялся забрызганный кровью нож, и Игорь взял его в руку, ничего не соображая.

Длинное лезвие, рукоять почти без орнамента, очень острый. Ещё до академии Игорь выиграл его в карты у одного гнома в пабе: гном тогда так раззадорился, что вывернул все карманы и поставил на кон даже собственные сапоги – их потом носил Мишка. Игорю нож был без надобности, просто хранил, как память, на полке у себя в комнате. И сегодня этим ножом зарезали Артура.

– Великое Открытие…

Голос Светланы раздался от двери. Игорь медленно поднял взгляд, всё ещё сжимая рукоять краденого ножа.

В комнате стояла мать, Дромеда и несколько незнакомых человек, по виду, патрульных ОБТС. Один направил на Игоря кольцо.

– Ни с места, парень. Брось нож.

Игорь послушно разжал руку. Лезвие грохнуло металлом об паркет. Глазами парень встретился с матерью: её лицо не выражало ничего, но от уголков глаз разбежались морщинки – она смеялась. А Игорь выстрелил дымовой завесой.

Слетевшее с кольца заклинание стало полной неожиданностью даже для Игоря: парень действовал на эмоциях, всё ещё находясь в состоянии аффекта. Всё ещё уверенный в том, что он сейчас проснётся в общежитии, Рома будет тормошить его, пытаясь разбудить от кошмара, а мебель в комнате будет стоять не на своих местах. Но вот его кто-то ударил и схватил за локоть, Игорь ударил в ответ, вырвался, упал, споткнувшись об труп брата, а мимо пролетела вспышка заклятия, вылетев в проём. Игорь бросился следом, думая, что это дверь, но ударился в полуоткрытую раму окна, разбив стекло и порезав руку осколками. Дым озарился заревом нового проклятия, вскрикнула Андромеда. Думать было некогда: Игорь спрыгнул вниз, слегка отполз за угол, чтобы, если кто-то выглянет на улицу, его не смогли увидеть, после превратился в собаку и сбежал.

В магическом мире ему не скрыться, это Воронцов понял сразу. Поэтому оставался лишь один путь – параллель. Игорь не пошёл напролом – наведёт на подозрения. Сначала он выследил пропускника и три дня крутился у того под ногами, выпрашивая еду: не лишено смысла, парень голодал. Когда пропускник привык к огромной зверюге, Игорь стал провожать его от работы до дома и обратно, корча из себя эдакого Хатико волшебного мира. Потом он обнаглел настолько, что стал заходить в дом пропускника и в рабочее помещение.

Когда, казалось бы, всё уже получилось, и Игорь уже попытался было аккуратно сунуть нос в волшебное зеркало, он совершенно неожиданно для себя получил табуреткой по спине. Непритворно заскулив, Игорь обернулся на обидчика: проводник, казалось бы, привыкший к нему, пускающий к себе в дом и на работу, оказался до той степени мразью, что не просто отказался впустить в зеркало собаку – готов был убить за несанкционированный переход. Орал, что без пропуска нельзя, и продолжал без остановки лупить пса табуреткой, грозя в любую секунду сломать хребет.

Игорь скулил от каждого удара и огрызался, как мог. Он бы, наверное, и сумел постоять за себя, но приоритетом оставалось зеркало. Поэтому парень, превозмогая боль, носился из комнаты в комнату, изображая напуганное животное, а потом внезапно юркнул в портал, совершенно не зная, куда он его приведёт.

Вынырнул в Петербурге, едва не угодив под поезд. Ну а уж найти Дашин дом не составило большого труда – девушка дала свой адрес всем друзьям, чтобы они могли писать ей письма, пока каникулы не закончатся.

***

– Ха-ха, – кое-как выдавила из себя Даша, но на лице Игоря не было и тени улыбки. – Ха-ха, Воронцов, очень смешно, считай, что я поверила! – повторила девушка, хотя её внутренности уже покрывались корочкой льда.

– Это не розыгрыш, Даша, – ответил Игорь, глядя девушке в глаза, и от этого строгого и серьёзного взгляда ей стало так страшно, как не было никогда в жизни.

– Враньё, – прохрипела Даша, внезапно утратив голос. – Я не верю тебе. Ты всё выдумал. Пожалуйста, Игорь, скажи, что ты меня разыграл, я не буду злиться. Прошу тебя…

Надежды бились о мрачное лицо парня, как волны о причал. По щеке Даши скатилась слеза.

– Он умер у меня на руках, – сказал Игорь. – Он действительно умер, Даш. Я ничего не успел сделать. Я просто не успел.

Девушка обречённо закрыла глаза, а внутри расползалось чувство, которое она ещё не успела толком забыть – потеря, пустота. Та часть души, которая ещё час назад была заполнена любовью к Артуру, сейчас исчезла, словно чья-то мощная когтистая лапа выдрала её изнутри и размазала по стене.

– Даша? – Игорь аккуратно дотронулся до узкой ладони, но девушка даже не почувствовала прикосновения. – Даша…

– Я здесь. – Девушка взяла со спинки кровати пижамную футболку и промокнула слёзы.

– Держишься?

– Кажется.

– Я же говорил, что это шокирует.

Если бы в данный момент Даша была способна смеяться, то она бы закатилась в голос. Шокирует – разве можно подобрать более нелепое слово, чтобы описать чувство утраты? Боль. Пустота. Отчаяние. Непонимание, как дальше жить и что делать.

Так плохо и больно не было даже после смерти Генки.

– Кто его убил? – тихо спросила Даша. – И зачем это было нужно? Господи, Игорь, да кому могла понадобиться смерть Артура?!

Девушка уронила голову на ладони, но Игорь даже не притронулся к её волосам, как он обычно делал, когда хотел её утешить. Ему оставалось сказать последнее.

– Основной подозреваемый – я.

– Что? – прохрипела Даша, медленно отнимая руки от лица.

– Нож мой. Он лежал в комнате, это знала Андромеда. Она же подтвердила слова матери о том, что перед смертью Арти я с ним поссорился. Мои отпечатки на рукояти. Сопротивление при аресте и побег.

– Родная сестра свидетельствовала против тебя?

– Она ничего не знает, Дашка. Дрю ведь и Арти любила, и к нему всегда была ближе. Представь, каково ей было застать меня над его телом с ножом в руке? И она ранена; я не знаю, насколько серьёзно, но, по-моему, её зацепило ОБТСовским заклятьем. Я слышал её крик в дыму. Она… мне кажется, она не знает, что думать. Я не могу винить её за показания.

Даша кивнула, а потом вдруг подумала.

– Зачем ты сбежал, если не виновен? – медленно спросила она, просверливая глазами дырку в черепе Игоря.

– Запаниковал. – Игорю стало не по себе: взгляд почти чёрных глаз ломал психику получше, чем свет кольца, направленный следователем в лицо. – Опомнился только ближе к вечеру. Я не должен был убегать, должен был дать ОБТС во всем разобраться, но Дашка, мне нечем оправдаться. Я могу предоставить только своё честное слово, а у них есть орудие убийства, предполагаемый мотив и сбежавший подозреваемый.