Текст книги "Кладбище в шкафу (СИ)"

Автор книги: Elen Gor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Глава 4

Игорь нервничал уже днём, а сейчас начал откровенно паниковать. Даша отошла покурить и сказала, что он найдёт её в коридоре пятого этажа. Но когда Игорь явился в указанное место, он обнаружил лишь задавленный о подоконник окурок. Воронцов задержался – может Даша просто не дождалась его и вернулась в общагу? С этой мыслью парень пошёл к её предполагаемому местонахождению, но девушки не оказалось и там. Сидевший в холле Никита Боков, кое-как вышедший из староновогоднего запоя и всё ещё зелёный и икающий, сказал, что она зашла к себе, взяла куртку, переобулась в сапоги и куда-то ушла. Когда Никита поинтересовался куда, то Даша ответила: «Гулять».

К вечеру все ребята третьего общежития обосновались в своих комнатах, а близких знакомых в других общежитиях у Даши не было. Даша вообще была не слишком компанейским человеком, предпочитала кружиться в узком кругу друзей и тех, кого хорошо знала. И Игорь уже третий час не находил себе места уже от одного только вопроса «С кем она ушла?», но ещё более тревожно становилось от того, что сегодня к Даше подходил Гохман, обычно уезжающий на каникулы, а тут внезапно оставшийся в замке. Не случилось бы с этой девчонкой очередной неприятности, тем более что с Гохманом вообще не стоило шутить.

Игорь нервно сглотнул, вспомнив, как едва не опоздал той ночью, снова представив, что мог сделать его конченый сокурсник с хрупкой девушкой. Парень сделал большой глоток пива из бутылки, пытаясь успокоить внезапно задрожавшее тело. Так, если через пять минут она не…

Дверь открылась, на пороге показалась Даша. Она смеялась.

– Аккордеонистка просто сумасшедшая! – Девушка повернулась лицом назад. – Никогда не думала, что живая музыка – это так весело!

– Это она ещё без группы! – раздалось из-за двери. – Обычно они выступают командой, с ней ещё контрабасист-джинн и водяной-скрипач.

– Водяной?!

– Да, он стоит в бочке с водой прямо на сцене!

Даша рассмеялась и вошла в общежитие. Следом за ней вошёл… Артур.

– Всё, мы идём на концерт группы! Это было очень здорово! Спасибо!*

И тут Даша встала на цыпочки и чмокнула братца в щёку.

Игорю показалось, что горлышко бутылки хрустнуло у него во рту, так сильно он сжал челюсти. Удивление. Обида. Почти боль. Как так? Да откуда он вообще нарисовался?!

– Тогда завтра я зайду за тобой в два. Выступать будут не они, но там тоже очень классные ребята, хочу их тебе показать. О, привет, Игорь! – Артур с улыбкой махнул рукой брату, которого только что заметил в дальнем углу холла.

– Здрасьте… – буркнул Воронцов, призывая на помощь всю свою выдержку, чувствуя, как он буквально закипает от ревности. Диван под ним слегка тряхануло – невербалка вышла из-под контроля.

– Тогда завтра в два. – Даша улыбнулась, не обратив на Игоря ни малейшего внимания и плавно закрывая за своим кавалером дверь. – И не вздумай опаздывать!

Дверь хлопнула, и девушка медленно повернулась к Игорю. Она буквально сияла от радости, а Воронцов едва не взвыл по-собачьи.

– Чудесный вечер, правда? – спросила Даша с беззаботной улыбкой на раскрасневшемся от холода лице.

Вечер действительно был чудесный: безветренный, морозный. За окном мелкими хлопьями падал снег, тёмное небо завораживало. Но не Игоря. Он был готов придушить и Дашу, и своего тупого братца за то, что они заставили его так волноваться. Во всяком случае, Игорь отчаянно убеждал себя, что причина именно в этом.

– И ты думаешь, ты нормально поступила? – Воронцов перешёл в наступление. – Я, как идиот, бегал по академии, искал тебя. Думал, ты опять куда-то влипла.

– Некрасиво вышло, извини, – девушка мягко улыбнулась. – Но я знала, что если ты меня не найдёшь, то пойдёшь в общагу. А тут был Никита, и я попросила его передать, чтобы ты меня не искал и не волновался.

Игорь подумал о том, что неплохо бы дать по шее ещё и Бокову – похмельный парнишка свозь заикание смог сказать только несчастное «Гу-гу-гулять». Но от Даши Игорь отставать пока не собирался.

– А ты меня не могла подождать? Сказать с кем идёшь, куда? О таком, вообще-то, предупреждать надо.

– С чего бы мне перед тобой отчитываться? – Даша была в недоумении.

– С того, что мы друзья, Дашка! – выпучив глаза, и чуть ли не с пеной у рта воскликнул Игорь. – Друзья делятся друг с другом тем, что происходит в их жизнях!

– Ах, тем, что происходит. Хорошо, – девушка кивнула с покорным видом, но губы её скривились в некрасивой и жёсткой ухмылке, а взгляд стал недобрым. – Так поделись со мной! Расскажи о себе, хотя бы мелочь какую-то! У тебя есть брат; я выглядела довольно глупо, когда мы с ним повстречались. Этого могло не быть. Но ты думаешь, что рассказал о себе всё, что следует, и не считаешь нужным держать меня в курсе каких-то элементарных вещей. А я не знаю тебя, Воронцов. Ты чужой, незнакомец. Так скажи, почему я должна посвящать незнакомца в свою, личную жизнь?

После этих слов Даша пошла наверх, к себе в комнату. Игорь со злостью швырнул недопитую бутылку об стену.

***

Артур и Даша сдружились – парень оказался настолько прост и приятен в общении, что стать его другом было чем-то самим собой разумеющимся. Каким-то особым шармом его наделял так же возраст – Артур был на целый год старше, чем положено быть шестикурснику. И переростком его сделала досадная случайность и глупая дань традициям.

Так уж вышло, что магия в человеке просыпалась в семнадцать лет. Не раньше. И если у тебя день рождения зимой, или весной, а ещё лучше летом, почти в самом конце, то это просто прекрасно. Но если ты родился в начале учебного года, то тебе не повезло – церемония воссоединения с кольцом проходила строго первого сентября, и опоздавшим приходилось ждать ещё целый год. Довольно долго, так что некоторые, приходя в РМТА, буквально бурлили от переполняющих их сил.

И именно так не повезло в своё время Артуру Воронцову; родившись на свет второго сентября, парень, уже будучи давно семнадцатилетним, вынужден был торчать дома ещё целый год, чтобы сродниться с кольцом уже накануне своего восемнадцатилетия. К слову, немногим больше в этом плане повезло Роме Каратееву – после воссоединения с кольцом восемнадцать парню исполнилось уже в конце октября. Почти не опоздал.

Что именно привлекало в Артуре других людей, Даша точно не понимала. Был ли парень морально зрелым сам по себе или дело в банальном возрасте, но Артур излучал какую-то странную притягательность. Первое впечатление, правда, производил весьма смутное – сказывались и очки, и нелепый вкус в одежде, превращавшие шестикурсника в ботана. Однако уже через полчаса обычного рядового разговора ты начинал понимать, что парень вообще-то привлекателен и очень умён, интересен в общении и не зануден ровно настолько, насколько вообще может быть не занудным старшекурсник, идущий на красный диплом. К тому же, в отличие от младшего брата, Артуру была чужда какая-либо импульсивность. За любое дело он брался не спеша, уверенно, всегда изумительно верно доводя до конца начатое. Холодный ум так же компенсировался исключительной добротой и стремлением к справедливости – Даша несколько раз замечала, как Артур заступается за кого-нибудь в коридоре, яростно отстаивая свою правоту, но, не прибегая, тем не менее, к физическому насилию, что ещё раз отличало его от Игоря.

Считая Артура лишь своим хорошим знакомым, где-то через неделю Даша начала замечать от него недвусмысленные знаки внимания в свою сторону: парень дарил цветы и всякие приятные мелочи, водил в разные интересные места, что были более менее доступны для студентов академии, не стеснялся говорить комплименты. Артур по-настоящему увлёкся Дашей, и, несмотря на некую природную застенчивость и старомодную целомудренность, парень, кажется, был настроен весьма серьёзно. Сама Даша своих чувств пока не особенно понимала, но точно знала одно – просыпаясь по утрам, она первым делом хотела пожелать Воронцову доброго утра, и под Воронцовым подразумевала явно не Игоря.

Сам же Игорь ходил мрачнее тучи, остаток каникул не перекинувшись с Дашей ни словом. Даша, в свою очередь, так же не особо стремилась к примирению, находя поведение третьекурсника глупым, а его обиды – безосновательными и по-детски нелепыми.

Встречать на платформе вокзала прибывших к началу семестра друзей они пошли порознь.

Белла и Рома всеми силами пытались помирить Дашу и Игоря, но получалось плохо: те были так злы и обижены друг на друга, что даже рядом не садились. Так продолжалось недели две, пока однажды Игорь не получил письмо из дома.

_____

* По поводу музыки, которую обсуждают Артур и Даша, то вдохновили реальные ребята из Bison Grass. Встретила их примерно так, как и описала: они выступали в баре, и аккордеонистка просто сумасшедшая!

Глава 5

Зима в этом году выдалась очень холодной, а с котельной замка так до конца и не разобрались: если общежития ещё как-то старались прогревать получше, то в аудиториях было не совсем комфортно, а в некоторых так и вообще стоял невообразимый колотун. Но было что-то забавное в том, чтобы наблюдать, как преподаватели ведут лекции. Огнев, приплясывающий от холода и выбивающий зубами дробь. Мертвенно-бледная Шольцева куталась в шаль и старалась не отходить слишком далеко от печки-буржуйки, гудевшей в её аудитории круглосуточно. А вот Вадим Сергеевич Моржов, преподаватель алхимии, хоть и с тихим матом отскребал поутру от заиндевевшего котла остатки вчерашнего зелья, не слишком жаловался на погоду: заядлый экспериментатор в лаборатории и настоящий гурман на своей кухне, этот добродушного вида дядька весом почти в полтора центнера единственный не страдал от мороза. Что до всех остальных, то в перерывах между парами и студенты, и преподаватели спешили смыться в банкетный зал, который по-прежнему радовал своей гостеприимной теплотой.

Внешний вид Игоря гостеприимным не был, да и, глядя на Дашу, хотелось отойти куда-нибудь подальше. Но большая перемена только началась, уйти куда-то без риска замёрзнуть было нереально, вот и сидели четверо друзей за столиком с кружками кофе. Игорь с каменным лицом смотрел на огонь в камине, Даша уставилась на остывающий напиток в своей чашке, а бедные Рома и Белла безуспешно пытались разговорить упёртых, как два осла, друзей.

В помещение внезапно влетел филин Игоря. Он плавно опустился перед хозяином и положил на гладкую поверхность стола аккуратно запечатанное письмо. Стащив кусок буженины с бутерброда парня, птица бесшумно улетела.

Игорь взял почту с заинтересованным, если не сказать озадаченным взглядом.

– Откуда? – Рома смотрел на письмо с таким же интересом, как если бы оно пришло ему.

– Из дома. – Голос Игоря заметно напрягся. – Значит, что-то случилось.

– Да брось, может открытка опоздала.

Игорь посмотрел на друга как на идиота:

– Ты сам-то понял, что сказал?

Он развернул листок бумаги, вложенный в конверт. По мере чтения, его и без того хмурое лицо делалось ещё мрачнее. Под конец в глазах вспыхнула такая злоба, что Даше показалось, будто Игорь сейчас разворотит всё вокруг. Закончив читать, парень невидящим взглядом уставился куда-то в камин, шумно и часто дыша и одновременно комкая разозлившую его бумагу. Все на миг подумали, что письмо сейчас полетит в огонь, но Игорь зло швырнул его на пол и, опрокинув по пути стул, почти бегом направился к выходу.

– Вау... «ЛАПАРАМОРА!» – Рома с серьёзным видом поманил к себе смятое письмо.

– Ты рехнулся?! – Белла вмиг стала красной от возмущения. – Это же личное!

Девушка попыталась вырвать бумагу из Роминых рук, но тот только отмахнулся от подруги:

– Брось, я узнал всю его подноготную, ещё когда осваивался с невербалкой. И да, ни одного письма из дома Игорь за эти годы не получал. Тут что-то серьёзное… Я Бобика знаю, если бы он не хотел, чтобы про письмо кто-то узнал, он бы просто выбросил его в камин. Он хочет рассказать нам, но слишком зол… а может, слишком переживает. Он поэтому бумагу оставил, знает, что я любопытный и сам всё прочту.

– Читай вслух, – полушёпотом сказала Даша. – Только тихо, чтобы никто не услышал.

Разгладив на столе помятый листок, Рома таким же полушёпотом начал читать:

«Игорь,

пишу, чтобы сообщить тебе пренеприятнейшее известие – умер твой отец. Он в последнее время стал сильно пить, ещё сильнее, чем обычно. Неделю назад поздно вечером твой ненормальный папаша оседлал самого резвого жеребца из нашей конюшни и пошёл брать полосу препятствий. На полном ходу жеребец заупрямился, и твой отец вылетел из седла. Лекарь сказал, что сломаны шейные позвонки и серьёзно повреждён мозг. Его пытались лечить, но он только зря провалялся в больнице. Через несколько дней твой отец скончался. Сегодня мы его похоронили.

Есть и хорошие новости: я выхожу замуж. Ты, наверное, знаешь моего жениха – это Андрей Кононов, владелец магазина на Пятой Угловой, я и Андромеда часто покупаем там одежду. Скоро наша свадьба, и ты можешь явиться на неё. Я вышлю приглашение позже.

Твоему брату я сообщила. Напиши ответ.

Мать».

Сидевшие за столиком были шокированы. Как можно написать такое родному сыну? Не сказать ему о том, что отец тяжело травмирован, не сказать о похоронах, а сказав, тут же, в одном письме, сообщить о своей помолвке? После такого сообщения все разом поняли, насколько бесчувственна и равнодушна была мать Игоря.

Рома первый вышел из оцепенения. Он бросил письмо в камин, а затем коротко сказал:

– Игоря надо найти. Срочно. Иначе он таких дел может натворить, что исключение из академии – самое мягкое, что будет ему грозить.

Но найти Игоря не удалось. Обыскали весь замок, сгоняли в Солнечную Долину и осмотрели там приличные и неприличные трактиры, в которых парень мог забухать – бесполезно. Добрались даже до Надречья, хотя пешком бы Воронцов туда не дошёл, а метла стояла в комнате. Спросили у Артура: он тоже получил письмо и сейчас пил в своей комнате в одиночестве, но и он не знал, где его брат.

– Иди, – сказал парень, когда Даша спросила, не остаться ли ей. – Я в порядке, что мне в общаге сделается? Найди Игоря. А я потом зайду.

Даша кивнула, понимая, что Артур прав. Поиски продолжились, но Игорь словно испарился.

Рома, Белла и Даша не находили себе места. Часы уже пробили половину первого ночи, но студенты, как на иголках, всё сидели в общем зале своего общежития, хотя по всем пунктам пора было идти к Шольцевой и объявлять розыск. И они бы пошли, но одно омрачало – поиски не обойдут вниманием ректора, а этот козлоногий придурок запросто мог выгнать из академии за пьянку, а в том, что Игорь будет пьян, не сомневался никто. Но расставлять приоритеты требовалось незамедлительно: в отчаянном состоянии Игорь становился совершенно дурной на голову и мог влезть в неприятности, а на улице минус тридцать и под кустом проспаться не получится. И чёрт с ним с ректором, уж как-нибудь договорятся, главным сейчас было найти парня…

За дверью раздался какой-то хриплый вой, отдалённо напоминающий пение. Все прислушались: вой не смолкал, он, наоборот, с каждой секундой становился всё громче и отчётливее. Вот уже можно было разобрать слова:

... мы упьёмся самогоном всем смертям назло! Хэй!

Но если вражеский урод нападёт на наш народ,

Атаман, веди вперёд...

– Это же… – начала Даша.

– Ага, – закончил Рома. – Так противно только он петь умеет.

– Слава Богу, нашёлся! – Выдохнула Белла с явным облегчением. – Может, встретим его? А то ещё мимо пройдёт.

Но встречать не пришлось: дверь распахнулась, и в проёме появились два человеческих силуэта.

– Дядь Гош? – спросила Даша, когда Мамонов вошёл в общежитие.

– Мне ведь больше заняться нечем, кроме как вас, дебилов, на улице ловить, – проворчал Мамонов, ведя за собой под руку шатающегося из стороны в сторону Игоря. Тот был грязный, в порванной куртке, с кровоточащей губой, подбитым глазом и в кровь разбитыми кулаками. В руках это мертвецки пьяное чудовище держало почти пустую бутылку коньяка.

– Попршу… – пробубнил Воронцов, едва ворочая языком. Перегар настойчиво заполнял комнату. – Я свобобный маг, у меня есть прва и не обзыз… обзывать…

– Ой, иди уже, у меня дел до чёрта. Сами справитесь с ним?

– Конечно, – кивнула Даша. – Спасибо.

– Спокойной ночи, ребят. – Мамонов махнул рукой и вышел за дверь.

Игорь же улыбнулся, одним глотком осушил оставшееся в бутылке пойло, громко рыгнув, сделал несколько нетвёрдых шагов, запутался в собственных ногах и с грохотом, на который только было способно его тело, рухнул на пол, даже не попытавшись хотя бы немного притормозить руками стыковку своего лица с паркетом.

– Да, дружище… – Рома наклонился над Игорем. Воронцов немного повернулся и глухо застонал, уткнувшись носом в коврик возле дивана. – Где ж ты так налакался? Мы тебя по всем трактирам искали.

– Пшёл нахрн, – пробурчал Игорь. – Я взрослый деепсбн…способн… Хочу – пью!

Парень попытался встать, но алкоголь дал знать о себе: внезапно позеленев, Игорь вывалил возле дивана всё содержимое желудка. Это его, впрочем, ничуть не смутило: он спокойно перевернулся на бок и дальше заорал свою песню:

Бухло рекой течёт –

Не устанет никогда казак бухать! Ик!

Даша подзависла – такое она видела впервые в своей жизни.

Мама не пила совсем, даже шампанского на Новый год. С чем конкретно это было связано, Даша не знала, но Маргарита Максимовна настолько презирала спиртные напитки, что даже в те редкие дни, когда отец позволял себе бокал коньяка – чуть прикрывающий дно, дорогой, ароматный напиток, у которого даже бутылка произведение искусства – её буквально перекашивало. Ночных подзаборных путников Даше встречать тоже особенно не доводилось – сказывалась изоляция. Поэтому нынешнее состояние Игоря повергло её в шок.

Даша знала, что пить Воронцов умеет. Знала, что может выпить много, знала, что с коньяком парень не дружит совсем, но всё это больше по рассказам. При ней же Игорь редко выпивал больше двух-трёх пива по ноль пять, и те на каких-то общих посиделках, а что до крепкого, то впервые на её глазах Игорь налакался только на Старый Новый год, да и тогда больше намешал, чем превысил свой личный порог. Но то, что сейчас лежало на полу рядом с лужей собственной рвоты и фальшиво и хрипло орало песни Сектора Газа, отчаянно дирижируя себе бутылкой… Было смешно, было грустно – Даша ведь знала причину, – и одновременно с этим стало вдруг настолько неприятно, что захотелось уйти.

– Его надо как-то трезвить. – Из оцепенения вывел Ромин толчок в бок. – Этот гад сейчас всю академию разбудит.

– Холодный душ.

Даша ляпнула первое, что пришло в голову, не отрывая взгляда от Игоря, который плавно перекинул свой репертуар на трактирную «Компания весёлых орков» а потом и на «Жили у бабуси».

С Дашиным предложением Рома неожиданно согласился. Не обращая внимания на выглядывающих из своих комнат студентов, на их вопросы, ехидные смешки и замечания, парень заломал отчаянно брыкающуюся тушу Воронцова, и, хотя физически Рома и был сильнее, удалось ему это не сразу. Игорь без боя не сдавался: он пинался и кусался, орал, какие все сволочи, что помешали ему драться с бомжами, потом продолжил петь, уже откровенно путая слова и неся полнейший бред. Рома не обращал на него ни малейшего внимания и просто тащил в ванную комнату. Даша и Белла хвостами плелись следом.

Глава 6

Даша лежала в холле на диване и читала историю магии. Раннее субботнее утро, девушка вскочила ни свет ни заря и больше не смогла уснуть. Все ещё спали, поэтому Даша взяла книгу и направилась на первый этаж общежития, чтобы спокойно восполнять пробелы в знании параллели. Девушка широко зевнула, но не потому, что книга была скучной. Просто ночью толком так и не получилось отдохнуть.

Сначала никак не могли утихомирить Игоря; обычно в пьяном состоянии Воронцов был весел и много говорил, его тянуло на приключения, и в целом парень вёл себя немного глупо и смешно, но довольно безобидно. В этот же раз он брыкался, кидался с кулаками, орал на всю академию: «Не возьмёте, упыри!», никого не слушал и вообще вёл себя, как буйное животное. В душевой комнате он разбил раковину и вырвал кран, выломал дверь в подсобку и кидался оттуда вёдрами и тряпками, насмерть дрался с Ромой и даже схватил Беллу за горло. Игорь угомонился только после того, как Даша с силой огрела его шваброй по ноге, после чего он расстроился, обиделся и позволил, наконец, затолкать себя под душ прямо в куртке, окончательно обмякнув только в ледяной воде.

Всё это действо заняло около двух часов.

Наконец, в половину третьего ночи Игоря увели в комнату, где он повалился на кровать и, наотрез отказавшись раздеваться, назвав всех озабоченными извращенцами, забылся мёртвым сном прямо в мокрой одежде и обуви, всё так же обнимая пустую бутылку. Магией Рома, как сумел, немного подсушил друга, а потом с Дашей и Беллой ещё полчаса убирал гадюшник, учинённый Воронцовым в общем зале и в душевой, после чего все трое ушли на боковую.

Даша помнила, как начала задрёмывать, болтаясь на стыке того состояния между сном и бодрствованием, как в дверь постучали. Не дождавшись, пока ему откроют, на пороге комнаты возник Рома.

– Можно я у вас переночую? – Парень держал подушку в руках, а сам завернулся в одеяло. – Эта псина меня сейчас чуть не прикончила.

– Ёбушки-воробушки… – Белла села на кровати, сонно потирая глаза – она, в отличие от Даши, уснуть успела полноценно. – Да разве ж можно так напиться?

– Он полумёртвый был, когда мы его уложили, – согласилась Даша, вставая, пытаясь вспомнить, есть ли в шкафу ещё простыня или она все отнесла накануне в прачечную.

– Не думаю, что он нарочно, – ответил Рома, закрыв за собой дверь и кинув одеяло на стол. – Это невербалка, если ему снится какая-нибудь дрянь, по комнате летает мебель. Ну и я вместе с этой мебелью.

– Он же не может передвигать живую материю. – Даша стянула на пол перину с матраса.

– Вот только кровать подо мной ох, какая неживая! – съехидничал парень и, наплевав на простынь, завалился прямо так, взбив подушку и удобно заворачиваясь в одеяло на своём импровизированном лежбище.

Даша понимала, о чём идёт речь: Игорь исчез, его не было. Как минимум до утра на его кровати в двести четырнадцатой комнате находилось мокрое пьяное Ничто, и это Ничто, в отличие от Игоря, безупречно контролировавшего свою невербалку, видело сюрреалистичные сны с оркестром и во сне дирижировало вещами и мебелью.

– Меня разбудила тумбочка, – продолжал жаловаться Рома, – ударила по спинке кровати. Этот псих чуть не опустил тумбочку мне на голову! Я пас, короче, у вас хоть цел останусь.

– Ладно, хватит нудить, – успокоила парня Белла. – Мы же знаем, в чём причина. Нам сложно его понять – и дай Бог, чтобы так и было! Давайте спать, с Игорем поговорим утром.

Толком поспать у Даши так и не вышло – Рома, как оказалось, очень любил спать на спине и в этой позе нормально так храпел. И если Белле это не мешало абсолютно, то Даша крутилась больше часа, а когда, наконец, уснула, то ловила наркоманские сновидения, что были сродни больше приходу. Закончилось всё старым сном – кошмар о той зимней аварии, в которой погиб Генка. Вскочив в холодном поту, Даша больше не смогла уснуть. Часы показывали двадцать минут седьмого.

Проснуться в такую рань в субботу – хуже и не придумаешь. Но время, как ни крути, удалось провести с пользой – глава по истории магии, до которой никак не доходили руки, была почти закончена. В животе приятно булькал чай – три кружки чая и чьё-то овсяное печенье из шкафчика, если быть точной. Небо за окном потихоньку начинало светлеть.

Мирный дзен и чтение девушки прервал громкий топот: по лестнице, спотыкаясь, и хромая на правую ногу, спускался Игорь. Даша сделала вид, что не замечает парня и снова уткнулась в книгу. Хотя почитать нормально не получалось – глаза четвёртый или пятый раз бегали по одной и той же строчке: «В 1452 году восстание кентавров было подавлено. Затишье оказалось недолгим: 9 ноября 1453 года...»

– Что вчера произошло?

«…не обошлось без жертв и свидетелей со стороны населения простаков…» – Девушка пыталась читать дальше, игнорируя вопрос, но быстро поняла, что находится не на той строчке: – «…восстание кентавров было подавлено…» Чёрт тебя дери, Воронцов!»

Даша подняла взгляд – Игорь смотрел на неё единственным здоровым глазом, второй же скрыла под собой огромная гематома; внешний вид жалкий и потрёпанный, но хотя бы переоделся. Парень ждал ответа, а Даша подумала только о том, что ему неплохо бы обратиться за медицинской помощью.

Девушка снова сделала вид, что очень увлечена чтением, и равнодушно ответила:

– С каких пор мы с тобой снова разговариваем? Ты, кажется, считаешь меня предательницей.

– Даша, у меня раскалывается голова. – Игорь плюхнулся рядом с ней на диван. – Давай без колкостей, не до этого сейчас.

– Что, настолько хреново? – Даша подняла взгляд над книгой: руки Игоря мелко тряслись, он не с первого раза сумел выбить пламя и закурить сигарету.

– Хреново, – коротко ответил Воронцов, выпуская, наконец, дым из ноздрей.

Даша криво улыбнулась, уколом совести отметив в душе некоторое злорадство.

– Совсем ничего не помнишь?

– Задавал бы я тут дурацкие вопросы, если б помнил хоть что-то, – буркнул Воронцов, безуспешно пытаясь унять тремор.

– Господи, сколько же ты выжрал…

Даша снова криво усмехнулась, а Игорь обхватил голову руками.

– Голубева, умоляю, спрячь свой яд! Просто расскажи, как я здесь очутился?!

Самочувствие было паршивым. Проснувшись утром, Игорь не сразу понял, где находится – мокрые вещи и мокрая кровать совершенно не вязались у него с уютом спальни. Он сильно замёрз и простудился, голова разламывалась на части, разбитые руки плохо слушались, а глаз заплыл и совсем ничего не видел. Корка запёкшейся крови стянула губы, во рту сухо и горько от выпитого. Плюсом ко всему больно идти и переносить вес на правую ногу: переодеваясь, Игорь с удивлением обнаружил на правом бедре огромный отёкший синяк, как будто от удара битой. Всё состояние было гадостным, отравленный мозг отказывался воспроизводить какие-либо события даже хотя бы отрывками – Игорь чувствовал себя настолько больным, что впервые в жизни ему захотелось лечь в постель, сожрать каких-нибудь таблеток и не просыпаться дня два, пока не отпустит.

Всё это было буквально написано у Воронцова на лице – Даше не требовался телекинез, чтобы это прочесть. В сердце вновь проснулось сочувствие; девушка вздохнула и закрыла книгу.

– Таким пьяным я тебя ещё не видела. В общагу тебя Мамонов привёл, поймал где-то на улице. А ты голосил песни, заблевал весь пол и орал, что зря тебе помешали драться с бомжами, хотя сам был не лучше самого последнего бродяги. Мы решили оттащить тебя в душевую, чтобы ты протрезвел. Затолкали в холодную воду и отвели спать.

– То-то меня знобит. – Игорь завернулся в лежащий на диване плед. – Где меня так разукрасили?

– Ты про лицо? Ни малейшего понятия, я тебя только шваброй по ноге огрела. Да, прости! – извинилась Даша, поймав ошарашенный взгляд Игоря. – Но ты кинулся душить Беллу, сильно подрался с Ромой – от него, кстати, не жди сегодня тёплых слов. Я не знала, как вас разнять! Не хотела делать тебе больно, мне правда стыдно.

– Я душил Беллу? – Игорь выглядел, как побитая собака.

– Не сильно, ты только попытался, Рома сразу бросился вас разнимать.

– Великое Открытие…

Игорь наклонился, закрыв лицо руками, но почти сразу выпрямился обратно, почувствовав подкатившую к горлу тошноту.

– Давай дальше, добивай. – Парень затушил сигарету об стол.

– Да, в общем-то, ничего больше. Под душ ты влез сам и прямо в одежде, раздеваться отказался, лёг спать мокрый. Мы убрали бардак, а через полчаса пришёл Рома – у тебя невербалка разыгралась, по комнате мебель летала. Потом я выключилась на какое-то время, проснулась, и уснуть больше не смогла. Почитала, попила чаю, и тут спустился ты. Всё.

– О, Дашка уже рассказала тебе о твоих ночных подвигах!

Игорь с Дашей оглянулись на голос: по лестнице в жёлтом пушистом халате и в комнатных тапочках-собачках спускалась Белла.

– Белочка… – Даше на секунду показалось, что Воронцов сейчас разрыдается. – Прости меня, пожалуйста, я такая свинья!

– Тише, ну, ты чего? – Белла подошла и мягко обняла Игоря. Она не злилась, хоть на её шее и остались бледные синяки. Воронцов уткнулся лицом в пушистый халат и обнял подругу в ответ.

– Малявочка, мне так жаль, боги, я ж на тебя кинулся! – глухо пробурчал парень.

Белла погладила парня по волосам:

– Всё нормально, я не сержусь.

– Я сержусь.

Рома, нависший над спинкой дивана, заставил Игоря вздрогнуть от неожиданности и повернуться: под глазом у Каратеева был налившийся свежей синевой фингал, внешний вид парня казался до невозможности сонным.

– Романыч… – Игорь снова обхватил голову руками. – Врежь мне. Давай, я даже сопротивляться не буду. Прямо тут, бей со всей силы. Заслужил.

– Иди ты. У тебя и так видок, будто по тебе слон топтался. – Рома сел на диван, посмотрел на Игоря и ухмыльнулся: – Болит нога? Мы об тебя швабру сломали.

Игорь и сам невольно ухмыльнулся. Стыдливо посмотрел на друзей – в их глазах не было злобы. Лишь сочувствие и понимание. И некоторая доля сарказма.

– Слушайте, я тут… – Игорь пытался подобрать слова. – Вчера просто…

– Всё нормально, ты просто напился. Тебя никто ни в чём не обвиняет. – Даша с полуулыбкой подняла бровь: – Но обещай, что больше не прикоснёшься к коньяку. Никогда.

– Ладно. – Игорь с благодарностью посмотрел на девушку.

– Эй, – Рома легонько толкнул друга в плечо, – что делать теперь собираешься?

– Схожу к лекарю, – буркнул Воронцов, сильнее завернувшись в плед и застучав зубами. – Что-то мне совсем плохо.

– Я не о том речь веду, Бобик.

Игорь задумчиво почесал небритый подбородок:

– Не о том, говоришь… будь другом, принеси ручку и бумагу.

Через минуту парень писал матери ответ:

«Мама,

весьма признателен тебе за то, что сказала о гибели отца. Теперь буду хотя бы в курсе. Ограничусь от лишних комментариев по этому поводу. Далее, спасибо, что сообщила про свадьбу. Очень рад за тебя, обязательно приеду. Напиши точную дату вашего бракосочетания.

Игорь».

Игорь отложил ручку и свернул листок на четыре части. Друзья недоуменно на него уставились.

– Игорь, то, как она поступила по отношению к тебе… – Белла не знала, как описать то, что она чувствует. – Это аморально, я не могу сказать по-другому. Ты даже не смог проститься с отцом, а тут ещё эта свадьба… неужели ты и правда туда пойдёшь???

В здоровом глазу Игоря сверкнул зловещий зелёный огонёк:

– О да.