Текст книги "Кладбище в шкафу (СИ)"

Автор книги: Elen Gor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Глава 2

– Давай, давай, давай, Кит, бегом!

– Бедняга, – сказала Даша, когда Никита Боков, внезапно позеленев, выбежал прочь из башни.

– Интересно, успеет в этот раз добежать до туалета, или снова получит по шее от домового?

– Ой, да брось ты издеваться! – Даша беззлобно толкнула Лёшу Комова, рядом с которым сидела на диване в общем зале общежития номер три. – Сам-то давно блевать перестал?

– Я не блевал!

– Ещё как блевал! – Андрей, сидевший напротив, кинул в брата диванной подушечкой с приятными синими звёздами и золотыми кисточками на углах.

– Не блевал, всё враньё! – Лёша потёр глаз, в который так удачно прилетела золотая кисточка. – Я только собирался!

– Парни, вы ужасны! – Лика Мятлева закатила глаза к потолку. – Неужели нельзя говорить о чём-то менее мерзком?

В шесть часов вечера в окрестностях замка было уже темно. Компания из третьего общежития, что ещё ночью шумно отмечала наступление Старого Нового года, сейчас расслабленно сидела в общем зале на первом этаже башни и вела непринуждённые беседы. Лика, до сих пор в пижаме, пила имбирный кофе, крепкий настолько, что запах от него долетал до самого чердака, где излишне взбудораженные вороны приглушённо каркали, а вот сов было не слышно – с наступлением темноты птицы унеслись на охоту. Даша так же оставалась в пижамных штанах и футболке, и лишь облачилась в жёлтый халат Беллы поверх всего этого безобразия – было прохладно, а её собственный халат расплавился от магии Гохмана – да в её тапки-собачки. Не в силах смотреть ни на еду, ни на спиртное, девушка просто курила, неспешно пуская в воздух колечки дыма – её новое умение, которое она, стараясь изображать скромницу, тем не менее, вовсю демонстрировала окружающим. Прокурит весь халат – подруга вставит заслуженный пендаль, когда приедет. А впрочем, ещё есть время постирать.

Игорь в основном молчал, подъедая остатки праздничного стола в виде салатиков, отбивных, пирога с курицей и грибами, разнообразных пирожных и сока, не стесняясь настолько, что его живот уже выпирал над ремнём, а Лика успела пошутить про «не в коня корм». Никита в очередной раз унёсся в туалет – этой ночью парень перебрал больше всех. А вот Андрей с Лёшей всё возились с фотокарточками, которые проявили ещё утром у себя в комнате.

– Ну, хватит уже секретничать! Показывай! – Даша выдернула из рук Лёши маленькую стопку снимков, которые тот хотел передать брату.

– Да они пока не очень, – сказал Андрей, когда девушка начала рассматривать результат их работы. – Мы хотели сделать в движении, но плавности нет, и цвет не проявился.

А Даша рассматривала фото и думала о том, что это самые лучшие снимки на свете. Плавности действительно не было, каждый кадр напоминал немое кино с Чарли Чаплином и был таким же чёрно-белым, но сколько в этих снимках было жизни! Вот она с друзьями сидит за столом, с бокалом шампанского, вот часы пробили полночь. Тут Никита Боков что-то рассказывает, отчаянно жестикулируя, тут все просто смеются. Даша смотрела живые фотографии, и в груди у неё росло огромное тёплое чувство к друзьям. Надо же, они научили её жить, радоваться каждому дню. Они за месяц вытащили из неё весь страх и всю затравленость, которую родители растили в Даше семнадцать лет. С этими людьми она могла не бояться быть собой. Смеяться и плакать, грустить и радоваться. И всё это тогда, когда она сама захочет, а не тогда, когда разрешат.

Даша взяла в руки последнюю фотографию и прыснула со смеху. Было от чего: в зюзю пьяные Даша и Андрей, стоя на диване и пошатываясь на мягкой поверхности, танцевали канкан, совершенно наплевав на синхронность. А нет, это Лёша, потому что Андрей лежит под столом и дико хохочет над чем-то. Вот Лика бегает вокруг ёлки; на её голове клоунский колпак, а роскошные тёмные волосы завязаны в дурацкие косички. Вот Никита Боков присосался к бутылке шампанского, уже готов извергнуть её содержимое обратно и, кажется, даже на чёрно-белом фото имеет зелёный цвет. А вот из-за спинки дивана выползает Игорь. Становится на диван, берёт фейерверк и взрывает его. Сноп искр, разгоняя на своём пути очаровательные пушистые шарики света, попадает прямиком в потолок, и тот немедленно обсыпает студентов штукатуркой.

– Давай, – Андрей протянул к Даше руку, чтобы забрать снимки. – Мы доработаем заклинания и сделаем нормальные кадры. Эти ерунда, можно выбросить.

– Что ты, ни в коем случае! – Даша прижала фотокарточки к груди, как самое большое сокровище. – Отдай мне, если тебе не нужны!

– Пожалуйста. – Андрей пожал плечами, не очень понимая, зачем Даше бракованные фотографии. – Только на кой они тебе? Всё равно двигаться скоро перестанут. Говорю же, формула сырая.

– Жаль, – слегка поникла Даша. – Хотя… их же хватит недели на две?

– Думаю, что и на месяц, но больше вряд ли, – ответил ей Лёша. – Не переживай, мы тебе новые сделаем, уж они точно не остановятся!

– Месяц, говоришь? – Даша коварно улыбнулась. – Отправлю родителям. Это их убьёт.

***

Это были самые замечательные каникулы в жизни Даши. У неё впервые были отличные подарки: тёмно-синее платье от Беллы («У нас форма в квиддиче синяя, и знаешь, этот цвет тебе безумно идёт» – гласила подпись на открытке), громадная коробка невероятных сладостей от Мамонова, изящный браслетик для часов от Никиты из необычного желтоватого металла. Но поистине королевский подарок сделали на общие деньги игроки квиддичной команды: новенькая скоростная метла английской марки «Firebolt. New Age». Даша не могла на неё налюбоваться и, даже несмотря на двадцатиградусный мороз, сделала на ней пару кругов вокруг территории замка.

Ещё одной из миллиона причин любви к зимним каникулам в академии была полная свобода. Даша с ужасом вспоминала те дни, когда ей с родителями приходилось ходить на званые ужины ко всем их многочисленным коллегам и партнёрам. Особенно девушка ненавидела знакомых отца: они садились за стол и принимались обсуждать политику, экономику, биржевые новости, курс доллара, курс евро и прочую дребедень, которая была совершенно не интересна Даше.

Нередко девушка с ужасом ловила себя на мысли, что в какой-то степени благодарна той страшной аварии, унёсшей жизнь её лучшего друга. Ведь не попади она год назад в автокатастрофу, возможно, не попала бы и в академию. Пришлось бы ей учиться в СПбГУ на экономиста, закончила бы ненавистный университет и пошла работать в отцовскую фирму... Нет, она бы просто убежала с Генкой в Воронеж. Хотя, почти наверняка не проучилась бы там и месяца – родители пустили бы в ход все свои связи и нашли таки свою непокорную дочь.

Дальнейшие размышления Даша всегда старалась отогнать прочь, но это было тяжело. Да и как смириться с тем, что девушка радовалась аварии? Была благодарна Генке всем сердцем за то, что той февральской ночью он вытащил её из дома, заставил вылезти в окно и провёз в непогоду. Была благодарна за то, что он выжимал газ и, положа руку на сердце, невнимательно водил. Даша не могла больше представить себе иной жизни, она не представляла себя без магии, без этого странноватого разнообразного и непредсказуемого мира, и она бы пожертвовала всем – и всеми! – чтобы никогда отсюда не возвращаться.

Хорошо, что случилась та авария – Даша ненавидела себя за это, и все выходящие из этой мысли выводы казались девушке ужасными и почти тошнотворными.

Глава 3

– Эй, привет!

– Господи! – Даша отшатнулась от неожиданности, пролив на себя кофе, когда Гохман внезапно выскочил перед ней в коридоре.

– Прости, я не нарочно…

– Что ты за мной бегаешь?! – Девушка с откровенной злобой оттолкнула третьекурсника, который неуклюже попытался вытереть Дашин свитер. – Тебе мало было того, что произошло в прошлый раз?

– Прости, я знаю, что был не прав и хочу извиниться.

Даша чудом удержалась от того, чтобы бросить стаканчик с остатками кофе Павлу в голову.

– Нет, ты не шутишь. Ты это на полном серьёзе.

– Да, чёрт возьми, я хочу извиниться! – Павел опять почувствовал, как его душит злоба. – Что в этом плохого? Любой поступок можно простить, если человек раскаивается!

– А ты раскаиваешься? – Брови Даши удивлённо взлетели вверх. – Или это очередной твой финт ушами? Как тогда, ночью, ты ведь тоже извиниться ко мне пришёл!

Неприятное чувство заскребло у Павла в груди – девчонка права, и ему нечем парировать. Однако он решил не оставлять попыток. Недаром он столько терпел – желание поговорить с Дашей назревало уже давно, но Мамонов, как и обещал, пристально следил за ним. Проверять на себе новую порцию гнева не хотелось – преподаватели и так народ специфичный, ну а уж если этот преподаватель ещё и бывший ОБТСовец, то от такого гремучего коктейля неадекватности лучше держаться за версту. Впрочем, следить за своей подопечной вечно Мамонов тоже не мог: тридцатого декабря Павел видел, как двухметровая фигура в коричневом плаще и армейских сапогах маячила в вестибюле замка, держа в одной руке здоровенный чемодан из зелёной драконьей кожи, а в другой – серебристую фляжку явно не с имбирным лимонадом. Возле ног преподавателя крутилась изящная бело-коричневая собака, опутывая щиколотки поводком, а сам Мамонов весело прощался с Дашей, что провожала его в отпуск, обещал привезти сувениры, а ещё говорил, что староновогодний подарок от него ей первого числа передаст домовой. Громогласный бас преподавателя был на руку – Павел, стоя под лестницей, слышал каждое слово и теперь наверняка знал, что до конца каникул он свободен от надзора.

В тот день он так и не сел на поезд до дома, хотя давно купил билет, и рюкзак с вещами стоял наготове. Спешно нацарапал деду с бабкой письмо о том, что не приедет – старики были до смерти обижены, плаксивый ответ пришёл уже на следующий день. Но Павлу было всё равно. Не то чтобы он пропустил дома какой-то удивительный праздник, по правде говоря, проводить каникулы со старыми с каждым годом становилось всё скучнее.

Не оправдал ожидание и Старый Новый год в общежитии: все напились и орали, девчонки пели песни визгливыми голосами, и парни взрывали дурацкие хлопушки – Павел даже не спустился из комнаты, чтобы поучаствовать в этой вакханалии, хотя к нему в дверь и стучались неоднократно, соблазняя то салатиком, то десертом.

Настоящего десерта Павел ждал не в своём общежитии: искать Дашу он пошёл уже утром второго января, поджидая девушку за углом неподалёку от тяжёлой двери с цифрой «3». И Даша появилась. Красивая, радостная, в синем платье и дурацком красном колпаке с бубенчиком. Рядом с ней шёл её однокурсник – не опасен, заикающийся жирдяй, всё ещё пьяный со староновогодней ночи или напившийся по новой. Павел уже было вышел к Даше, когда вдруг дверь открылась снова, и из общежития появился Воронцов, и вот это уже стало полной неожиданностью.

До того момента Павел как-то не особенно задумывался над тем, как, где и с кем Игорь справляет праздники, но почему-то казалось, что проводить в академии каникулы Воронцов не станет. И теперь его появление напрочь порушило все планы: Игорь, как приклеенный, таскался за Дашей разве что не в туалет, не давая Павлу приблизиться к ней, как в своё время сказал Мамонов, на расстояние арбалетного выстрела. Гохману пришлось около недели шпионить за девушкой, чтобы застать её одну, чтобы, наконец, поговорить по душам, объясниться, но и теперь она вновь проявляет к нему агрессию.

Внезапно жизнь показалась Павлу самой несправедливой штукой на свете.

– Тебе нечего мне сказать. – Голос Даши вывел Павла из задумчивости. – И оправдываться передо мной бессмысленно. Ты напал на меня. Ты пытался меня изнасиловать. Из-за тебя меня и моих друзей чуть не убили – я знаю, что это ты подкинул ректору идею о цветах вервольфа. Так что не смей даже подходить ко мне. Я не хочу видеть тебя и слушать твои лживые речи.

– Даша, дай просто объяснить! – Павел схватил девушку за ладонь, попытавшись задержать, но ему не позволили.

– Не понял… – Сильный хват за плечо рывком заставил резко повернуться на месте, и Павел глаза в глаза столкнулся с Воронцовым. – Тебе мало было? Тебе было мало?!

– Игорь, стой! – Даша встала между двумя парнями, расталкивая их в стороны. – Угомонись! И ты не нарывайся! – обратила она гневный взгляд к Павлу. – В этот раз вас некому разнимать!

Павел снова подумал, что девчонка права, но обида и страх не давали мыслить трезво. Воронцов, кажется, испытывал нечто похожее, это было видно по тому, как он сверлил Павла своими едкими глазами. Нутро Гохмана закипало, а жажда бросить Воронцову в лицо кислотное заклятье росла воздушным шаром, подключённым к слишком сильному потоку гелия.

– Эй-эй, вы чего?! – Воздушный шар лопнул, так и не взлетев – из-за угла в конце коридора спешили один из близнецов из команды по квиддичу и темноволосая девчонка, которая, кажется, тоже играла, но Павел не был уверен. – Игорь, брось, оставь ты его!

Воронцов отступил на шаг, Даша перестала толкать Павла в грудь, а сам Павел почувствовал себя непонятно униженным. Вступи он сейчас в драку, у него был бы шанс выйти победителем, а теперь же всё выглядело так, будто его, такого слабого, спасли из передряги.

– Всё нормально, мы уже уходим. – Даша поспешила увести друзей подальше, пока дело опять не дошло до драки. Уходя, она шёпотом бросила Павлу: – Держись от меня подальше.

Гохман с убитым видом остался стоять посреди пустого коридора. Ему хотелось повеситься, подойти к окну и выброситься с четвёртого этажа, разбежаться и убить себя о каменную стену.

Прабабка была права – эта девушка его погубит. Сейчас он думает о самоубийстве, а завтра? Вдруг завтра он проснётся, откроет окно и действительно спрыгнет вниз? От каникул оставалась ещё чёртова неделя, его планы помириться с Дашей провалились, и теперь остаётся лишь шататься вдоль стен, пока не наступит семестр или пока желание удавиться не станет невыносимым.

Павел уныло побрёл в своё общежитие. В его планах было зайти в комнату, взять денег и уйти в Солнечную Долину напиваться в самом дешёвом баре, а потом, если донесут ноги, вернуться обратно и мечтать о дерзкой девчонке всю ночь. Если же нет, то так и быть, замёрзнет в сугробе, прекратив эти нелепые попытки сблизиться.

***

Пока Павел приканчивал пятый бокал дешёвого, но крепкого вина, Даша сидела в коридоре на подоконнике и курила. Конечно, если бы сейчас кто-нибудь из преподавателей прошёл мимо, то Дашино вредное для здоровья баловство обернулось бы для девушки понижением стипендии. Но коридор был пуст, погода на улице радовала радостными лучами, а отопление в этой части замка уже наладили, и было довольно тепло. Только ветер гулял в каменных стенах.

– Ты знаешь, что курить в академии запрещено? – Игорь подошёл со спины. Даша не видела парня, но его грубоватый голос могла узнать из тысячи.

– Конечно, знаю, – ответила девушка, выдыхая дым из лёгких. – Но мы с тобой всегда шли против системы.

– Я вообще-то не курю, – низкий голос Игоря звучал почти недоумевающе.

– Ага, – усмехнулась Даша, делая новую затяжку. – Трезвенник, язвенник, девственник. Как же!

– Слушай, может, повернёшься? А то, по-моему, ты меня с кем-то путаешь.

Даша резко развернулась. На мгновенье ей показалось, что перед ней Игорь, но только она собралась дать ему по шее за тупой розыгрыш, как бросились в глаза очевидные различия.

Трезвенник действительно был очень похож на Воронцова. Всё та же смугловатая, загорелая кожа, всё те же смелые черты лица. Вот только ростом пониже, и, в отличие от поджарого Игоря, сложён более крепко. Чёрные волосы этого парня аккуратно причёсаны и уложены на бок, тогда как Игорь вечно ходил растрёпанный. И нос – Гохман в своё время позаботился о том, чтобы подправить внешность Воронцову, но глядя на гордый профиль незнакомца, легко было представить, как, должно быть, выглядел Игорь раньше.

А ещё у этого парня совершенно не было вкуса в одежде: серо-чёрные брюки прямого кроя, голубая рубашка, серая вязаная жилетка, на ногах – начищенные до блеска туфли. Игорь со своим вечным джинсы/футболка/берцы тоже не претендовал на икону стиля, но он бы скорее пошёл голый, чем вырядился, как преподаватель университета в Советском Союзе.

Однако самым явным отличием парней была не одежда, не фигура, а то, что, казалось бы, можно заметить сразу же – очки. У Игоря было хорошее зрение, а стоящий перед Дашей паренёк явно имел впечатляющие диоптрии в своей не слишком подходящей его чертам круглой оправе.

– С кем-то меня перепутала? – На лице незнакомца не было и наглой улыбки, которой обычно одаривал Дашу Игорь. Только искреннее любопытство светилось в его больших серых глазах.

– Перепутала. – Даша затушила сигарету о подоконник. – А ты зачем сзади подкрадываешься?

– Тебя сложно не заметить. Волосы очень яркие, ты аж сияешь на солнце. – Парень шутливо улыбнулся. – К тому же, ты дымишь на всю академию, пеплом на пол соришь. Я и подумал: «Не порядок. Я ж староста, пойду-ка, шугану её». А теперь вот смотрю на тебя, и язык не поворачивается сказать что-то плохое.

Даша улыбнулась – комплимент ей понравился. Что ж, парень, конечно, немного ботанистого вида, но довольно забавный.

– А дай-ка попробую угадать, с кем ты меня спутала? – В голосе молодого человека не было и привычной Воронцовской хрипоты. Даша только сейчас это заметила.

– Валяй. – Девушка пожала плечами.

Парень на секунду сделал таинственное лицо, будто открывал воображаемый третий глаз, после чего зловещим тоном, каким обычно повествуют на «РЕН ТВ», проговорил:

– Игорь Викторович Воронцов. Студент третьего курса, проживает в третьем общежитии, вышибала в команде по квиддичу.

Даша так и сидела с открытым ртом, пока незнакомец не рассмеялся.

– Иди ты, оракул! – девушка и сама засмеялась, поняв, что над ней пошутили. – Ну, а если серьёзно? Телепат?

– Нет, всё прозаичнее: Игорёк – мой брат. Единокровный, кажется, называется – у нас один отец, и разные матери.

– Чёрт, то-то вы так похожи! – Удивление Даши вмиг сменилось раздражением: Воронцов опять ничего ей не сказал. Тут что таить?

Даша вдруг почувствовала, как закрытость парня начинает здорово её злить.

– Игорь не говорил о тебе, – сказала Даша, вновь посмотрев на Воронцова номер два. – Вообще ни о ком не говорил.

Парень сел рядом на подоконник.

– Не обращай внимания, не любит он о семье разговаривать. Его можно понять: мать Игоря напоминает мне беременную самку дракона – вспыльчивая, злая, орёт по поводу и без. Спроси его как-нибудь, думаю, он расскажет.

– О! Конечно, расскажет он! Нет, этот будет партизанить даже со своей девушкой, не то, что со мной.

– Оу… а вы разве не…

Даша поймала растерянный взгляд парня, и её лицо тут же вспыхнуло:

– Спятил?! – Даша с силой толкнула собеседника в плечо. – Я не встречаюсь с ним! Он же… – девушка секунду подбирала слово – …дебил!

Воронцов номер два рассмеялся, обнажив ровные белые зубы.

– Прости, я сдуру ляпнул! Просто никогда не видел, чтобы он чисто по-дружески общался с девчонкой.

– Девчонки, с которыми мы вместе играем в квиддич, относятся к нему вполне по-дружески. Да и он к ним ничего такого никогда не…

Даша поймала весёлый взгляд собеседника, снова покраснела и мотнула головой – кажется, таких подробностей ей лучше не знать.

– С тобой у него тоже плохие отношения? – девушка решила переменить тему.

– Да нет, обычные, – пожал плечами парень. – Не мешаем друг другу, но общаемся нормально. Разные мы просто.

Молчание затягивалось.

– С чего ты вообще решил, что я с ним встречаюсь?

Даша снова не смогла задавить негодование, а парень, кажется, смутился.

– Ну… ты ничего не подумай только, ладно? Просто… ты красивая, необычная. Приняла меня за Игоря, значит, ждала его, а я решил, что рядом с такой девушкой он точно не станет теряться. Но он, оказывается, действительно дебил.

Даша опять почувствовала, как краснеет. Парень тоже замялся, видимо, ощутив ту же неловкость.

– Кхм… – Пауза снова стала слишком длинной. – Я имени не спросил даже…

Девушка с улыбкой протянула руку:

– Даша.

– А я Артур. – Парень ответил на рукопожатие, и Даша почувствовала, что ладонь у Артура теплее и мягче, чем у брата. Приятнее. – Даш, не хочу показаться навязчивым, но у тебя есть какие-то планы на сегодня? Буду очень рад, если ты согласишься со мной прогуляться.

Даша подумала об Игоре. Она обещала подождать его, выйдет некрасиво…

Да пошёл он! Скрывает от неё всё на свете, значит, отплатим той же монетой.

– Никаких планов, – Даша развела руками. – И да, я, пожалуй, не против пройтись. Знаешь какое-то конкретное место?

– Думаю, что да. Как относишься к Солнечной Долине? Знаю там отличный ресторанчик.