Текст книги "Новогодний корпоратив с новым боссом (СИ)"
Автор книги: Eiya Ell
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
Глава 6
ГЕРМАН
Я не знаю, на что я злюсь больше.
На то, что Катрин не прилетела, или на то, что вынужден отметить новый год со своими работниками.
Когда я занял место отца, я сразу же для себя решил с кем и где встречу Новый год. В горах, с Катрин и друзьями. Арендую домик на неделю. Отдохнем. Но Катрин выбесила, показывая свой характер. Не прилетела. Ждала, что я сорвусь и прилечу к ней. Но фиг она угадала. Никогда не бегал за бабами, тем более за ней, не собираюсь. Мужчина всегда главный в отношениях. Без разговоров. Я ей это пытался втирать все время наших отношений, но не дошло. Ну и пошла она… я зол, как черт. Но сказать, что расстроен– нет. Ни капли. Ни она так другая. Найду, кого ебать и удовлетворять свои физиологические потребности. Не проблема. Мне даже не жаль, что не прилетела. Возможно показывая мне свой характер, она оттолкнула меня от себя. А возможно дело не в характере, мне плевать. Честно. Пусть кайфует, встречает новый год с кем хочет.
Вчера она еще больше разозлила и вывела из себя, когда заявила, что раз я не прилечу, она пригласит к нам, вернее в мою квартиру друзей, и там отметит новый год. У меня поднялась крыша. Клянусь, я не контролировал себя, когда кричал, чтобы не смела. Чтобы вообще собрала свои манатки и съехала с моей квартиры.
Блядь.
До чего дошел?!
Еще неделю назад думал женюсь на ней и родим ребенка.
Сейчас же.
Не хочу ее видеть.
Чего она добилась, настаивая на своем? Твердый, гордый характер, который она мне показывала, не прилетела, оттолкнул меня от нее.
Я сейчас вот думаю, каким местом думал, когда принимал ее такую, какая есть? Когда жрал еду быстрого приготовления, хотя она сидела дома и могла бы хоть иногда баловать меня домашней едой. А чем бы она кормила моего ребенка? Тоже едой из ресторанов? Одергиваюсь. Словно, просыпаюсь от какого-то сна.
Звоню и требую, чтобы съехала и завезла ключи от квартиры в самый ближайший мой магазин. Завершаю звонок, слушать ее лживые сопли нет желания.
Если бы любила, прилетела бы. С милым рай и в шалаше, правда? Что значит я не уеду никогда из Парижа? Зачем тебе Париж, если любимого, то бишь меня, там нету? Вот и проверили чувства. Никакой любви нету. И не было, это уже точно.
С Катрин все решил, точно и бесповоротно. Не будет ее рядом со мной, в моей жизни не будет ее.
Подумаешь, встречу новый год с друзьями, с сокурсниками. Столько лет не виделись, наверстаем. Но и тут не повезло… Они все, уже женаты, семьи и дети, и уже планировали свой новогодние каникулы. Я не расстроился, встречу новый год со своими работниками, как хотел отец. Только не в ресторане, а в горах.
Меня тоже устраивает. Только хлопот оказалось, пиздец, как много. Я не успевал. От своей головы!
Можно было, как отец, снял ресторан на всех. И ни о чем не заботился. Приехали бы вечером на все готовое.
Но, я же упрямый, я так не могу, на все готовое. Придумал готовить самим, и шашлык жарить самим. А все остальное пусть женщины, режут, крошат салаты, накрывают на стол. Зато все вкусно.
Вот теперь ни черта не успеваю. Уже несколько дней подряд, вместе с Юрием закупаем все, кажется все продукты и напитки в супермаркетах. Но мы все купили, все что нужно и не нужно. Я выучил наизусть каждый сантиметр дороги от города до гор. Но мы справились. Я так думал, пока не вспомнил про елку. Хотел повесить на Юрия, забыл, что он занят Аленой. Тоже мне, выскочка нашлась. Бесстрашная. Говорит, все что вздумается, ничего не боится. Не дотрах у меня, видите ли. Я тебе, сука, покажу какой у меня не до трах! В тот же день изучил ее резюме, и вуаля. Не любишь печь? А придется! Сам себе улыбаюсь и радуюсь, как тот ублюдок, заставляющий женщину делать что-то. Но она сама виновата, пусть подумает, прежде чем говорить, язвить своим языком. Язык. Ммм. Дерзкая и сексуальная девчонка. Облизывает свои губы сексуально-соблазнительно. Когда впервый раз увидел ее движение языка, когда она мне пыталась противоречить, она облизала свои пересохшие губы, я думал кончу прямо в штаны, так соблазнительно она это вытворяла. А может она права, у меня не дотраХ?
Фу ты, ну ее к черту. Ну груди у нее ммм сочные, так и хочется помять в руке, покрутить соски. Интересно, какого цвета ее сосиски? Вот бы облизать, почувствовать вкус ее кожи..
Блядь..
Поправляю стояк в штанах, и выхожу из машины. Точно не дотраХ, все мысли об этой чертовой девчонке, приехал, блядь, называется за елкой. А слюнями давлюсь, стоит вспомнить ее сиски, в этой рубашке, и кружево белья, просвечивающей через тонкую ткань рубашки. Я еще бесстыдно разглядывал ее, думал удастся увидеть соски. Была бы моя, голову бы открутил за такой откровенный наряд.
– Вам подсказать? – голос кавказца, продаваемого елки, вырывает меня из собственных мыслей, – вы уже минут десять тут ходите, никак не определитесь с выбором.
– Да мне бы елку, сосну..– сосну, да я бы хотел, приложить свой член к ее губам, черт возьми, – ель. То есть ель, – к черту сосну, к черту! Хоть сосна и больше и пушистее, но я возьму ель.
– Дом большой у вас? Куда ставить будете? Какой высоты ель хотите?
– Мне нужна большая ель, пушистая и огромная. Метров два с половиной. Народу будет много, хотелось бы, чтобы выглядело красиво.
– Тогда может сосну? – блядь.
– Давай сосну, – черт бы побрал сосну. Точно, у меня не дотрах, в мыслях только Алена и сос… ну короче, вы поняли.
Кое-как грузим сосну на крышу моего внедорожника, завязываем. Слава Богу у продавца находятся веревки.
– Езжайте осторожно, все время смотрите в зеркало заднего вида. Чтобы если вдруг потеряете елку, во время могли бы вернутся и подобрать, – причитает продавец.
– Подобрать? Ты реально думаешь я один смогу ее подобрать?
– Ну думаю проезжие остановятся, помогут. Счастливого нового года.
– И вам счастливого нового года!
Завожу двигатель, сдаю назад и выруливаю на трассу. И тут до меня доходит, что выгрузить и занести я сам не смогу. Ну вроде Юрий должен быть там, поможет. А если нет, то дождусь гостей, которые должны приехать завтра, они и помогут. Справимся. Я спокойно и осторожно доезжаю до горного домика. Здесь как обычно, волшебно. Как мне нравится. Снега по колено, оно еще и не перестает идти, вообщем красота. Волшебно.
Паркую машину недалеко от крыльца дома. Думаю могу снять с крыши машины и хотя бы занести в прихожую. Покачу по снегу, получится. Выхожу из машины и утопаю в снегу. Столько снега еще никогда в своей жизни не видел. Вот в чем преимущество гор. Мне нравится. Хоть хозяев комплекса и предупредил, что тут снега много, и возможно в новогоднюю ночь снегоуборочные машины работать не будут. Чтобы позаботились заранее и приобрели все необходимое, чтобы не приходилось возвращаться в город. А то назад пути не будет. Заметет. Но мы вроде все купили. Даже в аптеку сходил, на всякий случай скупил еще пол аптеки. Всяких там средств, таблеток от отравления, рвоты, тошноты, порезов, ну короче пол аптеки. На восемнадцать человек. Мало ли, скорая не доберется. Надеюсь Бог убережет, ничего не случиться.
Ну ни тут то было. Новогодняя ночь еще далеко, а беда случилась.
Все из-за этой дуры, выскочки.
Выскочила в тапочках, схватила за ствол елки и потянула, ну и как результат, я не успел обойти вокруг машины, и удержать ее, как она вместе с елкой и криками покатилась вниз. Картина неЧто. Я бежать за ними не успевал. Они с такой скоростью катилась, что мне стало страшно, думал она уже умерла, свернула шею. Главное елку она не отпускала. Жесть. Вокруг нее снег летал, будто вентилятором на них дуло. Все в снегу. Тапочки сразу же слетели с ее ног. Крутятся, клубятся. Я бегу вниз, но не догоняю, пока они не останавливаются и наконец ее крики заканчиваются, что меня пугает еще сильней.
– Алена! – пытаюсь снять с нее сосну, хорошо что мы ее перевязали вокруг веревками и ветки собраны в кучу, что дает мне возможность откопать в снегу ее ледяное лицо. Слезы льются с ее глаз, в миг перемешиваясь со снегом, превращаются в лед, – отпусти ты эту елку! – разжимаю ее синие пальцы, и наконец скидываю с нее елку, – ты живая?
Глава 7
На кухне вонь сгоревшего молока! Дым и туман, я сразу же открыл все окна, как только зашел на кухню. Блядь… повар-кондитер блядь. Все пролилось и сгорело! Пусть сама разберется. Я только выключил плиту и убрал кастрюлю с молоком, с остатком.
Алена сидит на стуле, на кухне, стучат зубами, пока я, Я делаю ей чай! А что делать?!
– Черт! – кое как произносит мадам, – я забыла про молоко…
Пришлось нести ее на руках в дом. Было тяжело передвигать ноги в снегу с ней на руках, но по-другому я не мог. Она от холода и мороза, говорить не могла.
Та, рот которой не закрывается ни слово не говорила, молча лежала в снегу и стучала зубами.
Я не раздумывая схватил ее на руки и нес домой. Переодел в свои вещи. Только, когда я стягивал с нее ее свитер, тогда она пыталась схватить за мои руки, мешать мне.
– Что я там не видел? Успокойся или заболеешь! – это я говорил, точнее кричал приказным тоном. Дура блин! Из-за нее елка осталась внизу, как ее притащить к дому хотя бы, в душе не еб… знаю! Я конечно залипал на ее грудях, бедрах и плоском животике, когда раздевал, но я не настолько конченый, чтобы в этот момент думать о сексе, или конченный, потому как в штанах зашевелился член, напомнив о том, что у меня действительно не дотраХ.
Надел ей свой спортивный костюм, и шерстяные носки, которые положила мне мама. Спасибо ей, вот и пригодились.
Не успеваю я повернутся и подать ей кружку с горячим чаем, как…
– Блядь, Алена!
Не знаю, что она хотела сделать, какого черта встала, но она пролила на меня горячий чай. Я быстро среагировал, оттянул от себя футболку, но пиздец как горячо.
– Ой, – она принимается схватить салфетки и вытирать меня, дует на мою промокшую футболку.
– Не трогай, я сам! – достаю из морозилки пакет с заледеневшем мясом и прикладываю к месту, куда пролился чай. Пару минут подержу, хватит. Главное, чтобы кожа не ошпарилась.
– Ты можешь хотя бы десять минут сидеть и ничего не трогать?
– Я и так сижу! Сидела и ничего не трогала! Это вы на меня пролили чай!
– Ты наверное конкретно так заморозилась, потому как чай пролился на меня, а не на тебя! – блядь! Ей лишь бы покричать, – вот сейчас сиди и ничего не делай! – отворачиваюсь, ставлю мясо на место, иду к чайнику, наливаю чай. Еще один, протягиваю, она несмело протягивает дрожащие руки, берет кружку, делает глоток, прикрывая глаза, греет руки о чашечку, – я переоденусь и вернусь. Пей чай и грейся.
Быстро поднимаюсь в свою комнату, по пути стягиваю с себя мокрую футболку. Пиздец, вся грудь красная, но не страшно. Пронесло, я моментально оттянул от себя футболку, чтобы горячее не прилипло к телу. Хорошо хоть мозги не потерял, от вида ее охеренных грудей, и вспомнил, что делать в таких случаях.
– Нужно поехать в город, обратно..-застаю ее отмывающую плиту, от сгоревшего молока.
Пока я принимал душ и переодевался, она успела тут прибраться, уже не так сильно воняет, поэтому закрываю окна. А то на кухне, уже как на улице, морозно.
– Ты согрелась смотрю? – присаживаюсь за стол, – я бы тоже выпил чего-нибудь горяченького, – она ворчит что-то себе под нос, но нажимает на кнопку чайника. Не, а что? Я же ухаживал за ней? Ничего не станет с ней, если сделает мне чай.
– Мне нужно молоко! Для крема. Я должна сварить его сегодня, чтобы завтра нанести и закончить с тортом.
– Я сегодня, на ночь никуда не поеду.
– Вы издеваетесь? – чайник выключается и она принимается наливать мне чай, – завтра новый год! Я с утра намажу кремом и буду свободна, он пропитается к ночи. Мне нужно сегодня! Сейчас, – она ставит передо мной чашку с чаем, – молоко. Три литра!
– Я ничем не могу помочь! Алена, – делаю глоток, – мне сейчас нужно елку как-нибудь притащить домой! Благодаря кое-кому он остался там, внизу. Мне на верх его поднять нужно!
– Елка. блин…что делать, я ума не приложу!
– Я сам разберусь с елкой! Помощь не нужна, – предупреждаю на всякий, чтобы не вздумала лезть помогать.
– Мне нужно молоко, при чем тут елка?
– Завтра новый год! Елку нужно занести в дом, и как минимум украсить! – украсить! Пиздец, какой же я идиот! Чем украшать то будем? Игрушек нет, гирлянд нет, я отставляю чай в сторону, смотрю на Алену, которая ходит из угла в угол, нервно мнет пальцы.
– Все из-за вас! Сдался мне этот торт?! Когда я его доделаю? Аа? Завтра все будут красится, прически делать, а я торт доделывать? Нужен мне такой новый год?
– Нам украшать елку нечем. Игрушек нет, – я нервничаю как вчерашний пацан. Блядь, я все скупил, все! Но про игрушки не подумал!
– Браво! Зачем вы устроили такой корпоратив, аа? Вот та половина, которая будет в ресторане, вот они встретят, отметят новый год по высшему классу! А у нас? Кто и когда будет все готовить? Вы не подумали? Что люди едут отдыхать, праздновать новый год, а не печь и готовить?
– Не ворчи как бабка!
– У нас даже елки нет! – смеется, и наконец присаживается на стул.
– Сейчас, я немного высохну после душа, пойду за елкой. Занесу как-нибудь, чтобы он к утру растаял, он тоже весь в снегу, благодаря тебе!
– Я хотела помочь!
– Больше, пожалуйста, не изъявляй желания помогать!
– Даже и не подумаю!
– А утром поедем в город, за молоком и за игрушками.
– Нет. Мне нужно сейчас! Я не успею завтра!
– Алена! Хватит!
– Останетесь без торта! Мне все равно! Я не собираюсь вместо того, чтобы наряжаться и готовится к новому году, печь торт!
– Не усложняй. Тебе же только крем нанести? Делов-то пять минут!
– Крем еще нужно сварить! Он должен остыть! Его горячим не наносят.
– Ну так сделай другой крем, который не нужно варить.
– Я вам не кондитер! Других рецептов не знаю. Только этот…Мне еще печь коржи, – на этих словах она встает, достает из холодильника комок теста в пакете, – мне до утра печь!
– Я бы помог, но я не умею.
– А я вот умею. Я спец в этом деле.
– Ладно. Пойду, попытаюсь притащить елку. Помогать не надо! – успеваю раньше, чем она открыть рот и что-то сказать, – я сам. А ты тут, – обвожу кругом стол, – постарайся ничего не спалить.
– Вот не надо…
– Все-все Алена, я ушел.
Одеваюсь, куртка, шапка, перчатки и сапоги. Выхожу на улицу. Снег сыпет не переставая, елка, вся покрытая снегом, лежит, внизу. Как его тащить наверх? Ума не приложу. Спускаюсь вниз, сугробы по колено, мать его, когда только столько снега выпало?
Обхожу елку, разов так десять. Смотрю и не соображаю, что делать? Закуриваю. Выпускаю дым и смотрю в сторону ворот к базе отдыха. Там какая-то суета. Мужчины возятся с коробками. Курю и не спеша подхожу к ним.
– Здорово мужики! – здороваются все за руки, – помощь нужна?
– Да нет уже, – отвечает тот, что в форме охраны, – уже почти закончили.
– Не поможете мне с елкой? Я заплачу, – обращаюсь все к тому же с формой, те другие двое тоже отзываются.
– За бесплатно поможем, – смеемся, – тоже жена нагрузила?
– Нет, круче, – ржем, – там коллектив будет, будем отмечать НГ вместе.
– Да, это посерьезнее, ну сейчас, занесем последние ящики и к тебе.
Никогда бы не подумал, что придется вот так обращаться к незнакомым мне людям, и что странно, мужики не бедные, раз в таком комплексе отдыхать собрались, рвутся помочь. Они быстро заносят в дом ящики, скорей всего с продуктами, напитками.
– Виталий, – протягивает мне один из них руку, – Яша, – следом другой, – Антон, – охрана.
– Я Герман, рад знакомству.
С большим усилием и совместным трудом мы заносим в дом елку, где во всю уже пахнет печеным. Распутываем от веревок, расправляем зансенжанные ветки. Стоит, красивая. Снег потихоньку сыпется с нее на пол. И тает.
Прощаемся с мужчинами, обещаем друг другу, что обязательно встретимся завтра ночью и отметим поднятие елки. Ржем и расходимся.
Моя Алена, ну в смысле мой работник, во всю увлеченная тортом, не обращает внимания на меня. И даже не вышла к нам, когда елку заносили. И слава Богу, что не вышла. Потому как она переоделась в свои вещи, джинсы и футболка, в которой отчетливо видны торчащие соски. Без лифчика, вся в муке, на волосах, на щеках, повсюду на ней и кругом мука.
– Ничего не говорите, даже не комментируйте! – я вообще и не собирался что-то говорить, я просто стою как истукан, в открытую пялюсь на ее соски и глотаю слюни, – и чай себе можете делать сами.
– Я бы… что-нибудь покруче чая хочу, – например трахнуть тебя, это я конечно не озвучиваю.
– Не знаю что вы хотите, но доам ваш, берите что хотите.
– Прям таки, что хочу?
– Вы у меня спрашиваете?
– Ну мы тут с тобой вдвоем, вроде, никого больше нет. И можно уже на ты, – потираю руки и подхожу вплотную, впечатывая ее в кухонный шкаф, – когда мы с тобой вдвоем. Вкусно пахнешь, – касаюсь кончиком носа ее щеки.
– Что вы делаете?
– Ты же сказала все, что хочешь, – упирается ладонями мне в грудь, пытается оттолкнуть.
– Я не знаю, что вы имеете ввиду.
– Что имею, то и хочу ввести, Алена, – пытаюсь коснуться ее губ, но она отворачивается во время, не оставляет попытки оттолкнуть меня, но я как бетонная стена. Член уже каменный. А что? Мы тут вдвоем, никто не мешает, почему бы не доставить друг другу удовольствие?! – ты красивая и соски твои соблазнительные, хочется полизать.
– Вы озабоченный, извращенец, – она краснеет. Таймер на духовке срабатывает, Алена пользуется моментом, отталкивает.
– Не подходите ко мне больше!
– Не указывай мне больше! – она достает из духовки готовый корж, не умело перекладывает на противень другой, уже раскатанный корж, ставит в духовку и устанавливается таймер. Подходит к столу, берет шарик из теста и начинает раскатывать. На столе много шариков, ей точно до утра их печь. А я точно озабоченный, смотрю за каждым ее шагом, особенно когда она наклоняется, к духовке, не упускаю возможности пускать слюни по ее аппетитной попке.
– Алена, – сглатываю, – сколько по времени печется один корж?
– Хотите помочь?
– Я же сказал, давай на ТЫ.
– Какая тебе разница?
– Хочу знать, – большая разница, хочу узнать успею ли я тебя трахнуть? Это думаю про себя.
– Один корж печется семь минут.
– Сколько тут коржей?
– Считайте. И закажите сюда доставку молока, раз вы ехать не хотите.
– Опять молоко? Алена, – шагаю к ней, она от меня, со скалкой в руке, выглядит опасно, но я смеюсь, – положи эту штуку.
– Вы за кого меня принимаете?
– За красивую девушку. Ты мне нравишься, – говорю то, о чем даже не думал. Но она правда красивая, секси.
– Если вы думаете, что я буду вас целовать, только потому что вы мой начальник, вы ошибаетесь.
– Ты будешь меня не только целовать, – подмигиваю. А что мне сделать, если я на ней подвис? Мне не пятнадцать лет, и ей тоже, чтобы в прятки играть. Мы взрослые люди.
– Размечтался. Извращенец. Не подходите ко мне, а то ударю.
– Верю, – смеюсь и отхожу, поправляю стояк, незаметно для нее, я все же не маньяк, – не бойся, я без твоего согласия не притронусь к тебе.
– Ну вот и славно. Можете заказать молоко и идти спать!
– Ты время видела? Сказал же утром съездим за молоком.
– Я не успею. Физически не успею!
– Я хочу кушать. Я не усну на голодный желудок, – заваливаюсь на стул и наблюдаю как она раскатывает тесто. Скорей наблюдаю за ее сосками, которые торчат из под футболки.
– Кушайте, что хотите.
– Ты и готовить не умеешь?
– Я не собираюсь готовить. Я как вы видите, занята тортом.
– Пожарь яйцо. Уверен ты тоже проголодалась.
– Вот и жарьте, – она отставляет скалку, полоскает руки и спешно покидает кухню.
Мне остается только поднять свою задницу и готовить яичницу. Это единственное, что я умею. С беконом.
Она же вернется?
Тут же коржи, черт бы их побрал.
Уже жалею, что захотел этот торт. Сейчас бы с ней занимались чем-нибудь интересным, а не тортом.
Хотя. если бы ни этот торт, ее бы здесь не было.
Глава 8
АЛЕНА
Как вы считаете, нормально в таком настроении готовится к новому году? Когда хочется крушить все кругом и убить?
Да, правильно, тоже считаю не нормально. С таким паршивым настроением не встречают, не готовятся к новому году.
Вот сейчас я реально жалею, что не уехала к родителям.
Надо было послать к черту шефа с его корпоративом и новым годом. Встретила бы дома, с мамой и папой, в маленьком уютном доме, где тепло и уют, и родные, любимые люди.
Но я же не могу, черт бы меня побрал, бросить все и уехать. К черту эти горы! Да красиво и волшебно, но вся эта ситуация полностью выбивает меня из колеи. Этот торт, крем которого не удался с первых минут. Сгорело нахрен все. Молоко все пролилось и с успехом догорело и прилипло к плите. Которую я отмывала два часа. Вот оно мне надо?
И сейчас, вон время поздно, ночь, а мне эти коржи печь. С недотраханным боссом. В ом, что у него не доТрах, сомнений нет, он в открытую пожирает меня глазами. Надеюсь он съест свою яичницу и уйдет спать. А то от его взглядов, в мою сторону, я покрываюсь мурашками. Краснею и смущаюсь. Хотя я ничего не сделала, но мне стыдно. Будто я его провоцирую, потому я молча поднялась и надеваю лифчик. Черт бы его побрал, терпеть не могу носить лифчики. Особенно дома, но тут выбора нет. С самых первых дней, когда мама купила лифчик, я его возненавидела. Мне кажется он давит на мою грудную клетку, мне дышать тяжело в лифчике, потому я его надеваю только на работу, или когда куда-то выхожу с дома. А тут этот извращенец глаз не сводит с моих предательски торчащих сосков!
Надеваю сверху свою футболку и спускаюсь вниз, откуда мне уже доносится аромат яичницы с колбасой. Вроде колбаса. Рот сразу наполняется слюной. Я действительно проголодалась.
И запах моего коржа. Черт, подбегаю к духовке и быстро вытаскиваю противень с готовым коржом. Перекладываю на него новый раскатанный корж, и так по кругу.
– Покушай со мной, – Герман перекладывает на тарелки готовую яичницу с беконом.
– Мне надо раскатать очередной корж.
– Оставь пока, давай садись, нормально покушаем.
– Ладно.
– Нарежь пока пару огурцов и помидор, – это сейчас похоже на просьбу, а не на приказ, поэтому я молча достаю из холодильника овощи, мою, нарезаю. А Герман достает бутылку вина из холодильника, наливает в два бокала и садится за стол, напротив меня.
– Я не буду вино.
– Почему? Оно полусладкое и очень вкусное.
– Посмотрите кругом, сколько мне еще печь.
– Я помогу, – говорит, а сам смотрит на мои груди, я невольно тоже опускаю взгляд на свои груди, может что не так? Футболку задом наперед надела или что-то другое? Но вроде ничего, соски теперь не торчат, только вот от чего-то он все так же пялится на мои груди.
– Как вы себе это представляете? – я отламываю кусочек хлеба, руками беру яичницу, ем. Очень вкусно. А Герман ни ест, но глотает слюни, – ешьте, а то остынет. У нас тут одна духовка, так что благодарю за предложение помочь, но это невозможно, – Герман отмирает и начинает есть, – можете сразу подняться к себе спать. Я сама тут справлюсь.
– Я не оставлю тебя тут одну. Допечем вместе.
– Я справлюсь одна. Вы лучше спать идите, чтоб утром рано ехать за молоком.
– Ты со мной поедешь.
– Зачем? Вы три пакета молоко не сможете не купить?
– Я игрушки не смогу купить. Ты поможешь. Бери, – он поднимает бокал, и указывает на мой.
– Я если выпью, я не..-договорить не дает.
– Ты замерзла сегодня, выпей чтобы не заболеть.
– В таком случае надо выпить и лечь спать, тогда не заболею.
– Хоть раз, один раз молча послушайся, – и я как по команде, поднимаю свой бокал, стукаюсь с ним и пью. Оно такое вкусное, что идет по горлу, как по маслу.
Игристые пузырьки приятно щекочут горло, в животе сразу становится горячо. Ощущаю приятную легкость, улыбаюсь.
– Вкусное, – кладу в рот огурчик.
Не помню как и что пошло не так, но рот у меня не закрывается. Пока сидим едим, я заваливаю босса вопросами, на которые он отвечает. Рассказывает отрывки своего веселого детства, я же как сумасшедшая смеюсь, иногда делюсь отрывками своего детства Вечер, ночь проходит незаметно. За бокалом вина, я не замечаю, как выпекаю все коржи. Весело смеясь, шутя с Германом. Наверное вина моего и его игривого настроения-это безобидное, полусладкое вино, которое мы допиваем. Оставляем на кухне бардак и отправляемся спать.
– Я утром рано встану и все уберу, – пока поднимаемся по лестнице, я то ли ему, то ли себе даю обещание.
– Охотно верю.
– А есть повод не верить?
– Нет, – он останавливается, тянет меня за руку к себе, – Алена.
– Что? – его глаза жадно блуждают по мне.
– Ты очаровательна.
– Правда?
– Поцелуй меня, – тянет меня к себе, плотнее прижимается, одна рука лежит на моей пояснице, другой он заправляет мои непослушные волосы за ухо.
– Герман. мм отпустите меня, – не знаю от чего я покрываюсь мурашками, волна незнакомых мне чувств проходит по телу, опускаясь вниз живота, становится горячо, и трудно дышать. Вырываюсь из его рук и бегу в свою комнату.
Закрываю дверь на замок, чувство преследования. Может я много выпила? Потому как голова кружится и тело ломит. Мне холодно. Не стоило столько пить. Решаю быстро принять горячий душ, согреться и смыть с себя муку. Да, я как обычно с мукой работать не умею. Ну ничего не поделаешь. Зато коржи испечены. Ура! А вот крем…
Стягиваю с себя вещи и шагаю в кабинку душа. Горячие струи воды греют тело, я потихоньку согреваюсь. Это так алкоголь на меня действует или же босс, нет думать не буду? Точно алкоголь и в доме холодно. Стук в дверь. Один, два, три… Притворяюсь, что не слышу. Я в душе, не слышу. Так и скажу, если спросит. Наношу шампунь на волосы, намыливаю.
– Алена, я знаю, что ты не спишь. Ты не могла так быстро уснуть, – слышу его крик из-за двери. Да, почему бы сейчас не кричать? В доме кроме нас никого нет. Я смываю шампунь и намыливаю тело гелем для душа с ароматом авокадо. Это мой любимый запах, – Ален открой дверь! Я же не уйду, пока не откроешь.
Меня начинает опять морозить, хотя стою под струями горячей воды, и от этого еще сильней пьянею. Голова начинает кружится, но я не могу заставить себя отключить воду и идти спать.
Герман продолжает стучать и просить открыть ему дверь. Господи, вот что ему нужно на ночь глядя? Все не уймется, но я не обращаю внимания. Мне плохо и холодно. Кое как вылезаю из душа, вытираюсь, кутаю волосы в полотенце, надеваю теплую пижаму и забираюсь под одеяло. Боже, как же кружиться голова?!
– Ален, очаровашка, открой..-
Но мне уже не важно, что он там просит или стучит. Я согреваюсь и проваливаюсь в сон.
Всю ночь мне снятся кошмары.
Летний, жаркий солнечный день. Духота. Я в поле и не знаю как добраться домой. Оглядываюсь кругом. Кружусь и не узнаю местность. Так много кручусь, что начинает тошнить. Мне жарко и душно, пот градом льется с меня, я вытираю мокрыми руками. Так жарко, что руки тоже мокрые.
– Воды… пожалуйста, дайте мне воды. Я хочу пить.
– Сейчас, подожди я схожу.
Какой же это кошмар, что даже во сне я слышу его голос.
Во сне?
Я заставляю себя открыть глаза. И слава богу, я в своей комнате, то есть в домике, в комнате. Одна. Но я вся мокрая и потная. Рядом на прикроватной тумбочке лежит градусник, какие-то таблетки и пустой стакан. И почему-то дверь открыта. Слышу приближающиеся шаги. Герман заходит в комнату с графином, полный воды.
– Проснулась?
– Что вы тут делаете? – пытаюсь встать, но такая слабость, сил нет руки даже поднять.
– Сбиваю тебе температуру, – говорит босс и наливает мне воды, помогает поднять голову. Я пью залпом, прошу еще. Он молча наливает еще.
– У меня температура?
– Я помогу тебе переодеться. Ты вся мокрая. У тебя есть запасная пижама? – отрицательно мотаю головой. Я одну взяла, мы же на пару дней тут, – сейчас я вернусь, только пожалуйста не засыпай, пока я не приду.
– Хорошо, – дверь за ним захлопывается, я сильней кутаюсь в мокрое одеяло и проваливаюсь в сон.
Теплые крепкие руки обнимают со спины, крепко прижимают к крепкому мускулистому телу. Руки пролезают под пижаму, находят груди, сминают, находят сосок и покручивают, вызывая с моих уст стон. Губы прижимаются к шеи целуют, оставляя влажные следы. Я поднимаю руку, нахожу затылок мужчины, ласкающий меня, притягиваю ближе к себе. Он поднимается, не отпуская мои груди, находит мои губы, целует. Врывается в мой рот, целует, находит мой язык, посасывает, словно терзает.
И я просыпаюсь… открываю глаза и..
– Герман???
– Да милая, – он не дает отдышаться, впивается в мой рот, кусает, терзает мои губы. Поднимается и теперь нависает надо мной. Я выставляю руки, толкаю его в грудь.
– Что вы делаете?
– Ты такая классная, – я ощущаю бедром его каменный член, который то и дело трется о меня, Боже, какой стыд! Его глаза горят, он смотрит на меня пожирающим взглядом, – поцелуй меня, – не дождавшись моего ответа, он опять набрасывается на мои губы. С трудом удается оттолкнуть.
– Хватит! Что вы делаете в моей постели? – осматриваюсь, я в чужой, мужской пижаме, – это чья пиж-жама? – будто я только просыпаюсь, смотрю на себя, – это чья. то есть это ваша пижама? – кивает, выставляет свои руки по обе стороны от моей подушки, нависает надо мной.
Смотрю по сторонам, моя пижама и трусики висят на спинке стула, высыхают. Я что без трусиков? Тяну руку к резинке штанов и понимаю, что да, я без трусиков. Я краснею, смущаюсь, готова провалиться сквозь землю, а вот шеф довольно улыбается, тянется ко мне, облизывает мои губы. Я стучу кулаком ему по груди:
– Кто тебе разрешал меня раздевать? Какое ты имел право? – в глаза ему не смотрю, стыдно.
– И это вместо спасибо, – нахальная улыбка не сходит с его лица лица, он придвигается, прижимается губами к моему лбу, – хорошо, сейчас температуры нет.
– Слезь с меня!
– Не могу! Я хочу тебя трахнуть, – наваливается на меня начинает целовать, щеки, губы шею, короткими поцелуями. Я брыкаюсь и отталкиваю, но ему хоть бы что!
– Грубиян! НедотраХанный! Встаньте с меня, немедленно!
– Или ты не хочешь?
– Не хочу! – к моему удивлению он встает, садиться рядом. Смотрит на меня, а я отворачиваюсь, тяну одеяло, кутаюсь.
– У тебя что парень есть?
– Это не ваше дело! Выйдите из моей комнаты! Мне надо одеться и ехать за молоком, если вы не забыли.
– Прекрати! Что я там не видел, когда переодевал ночью.
– Вы смотрели на меня?
– Нет, – смеется, – переодевал с закрытыми глазами.
– Трусы можно было и не трогать!
– Не мог, они тоже были мокрыми, особенно в зоне..
– Замолчите. пожалуйста.
– Это естественно, когда горишь желанием.
– Я не горю желанием.
– Не ври себе, мне тем более.
– Ладно все! Спасибо, что заботились, теперь я в силах сама о себе позаботиться.
– Я думал…я хотел. хочу тебя трахнуть, в чем проблема? Мы взрослые люди, хотим друг друга, – смотрит не отрываясь от моих глаз, я же отворачиваюсь, – иди ко мне, Алена, ты же тоже хочешь.
