Текст книги "Эхо (СИ)"

Автор книги: Edelven

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Он откинулся в кресле, наблюдая за реакцией агента. Но тот был на удивление спокоен.

– Я предположил такое развитие событий, господин генерал. За второй женщиной ведется круглосуточное наблюдение, при попытке ее вывезти мы сразу об этом узнаем.

– Узнаете, – генерал фыркнул, опасно сощурив глаза, – А как вы планируете этому помешать? Призовете Капитана Америку?

– Думаю, это лишнее. Мы отследим возможные перемещения. При необходимости – сможем с боем отбить женщину. Кроме части сотрудников, мы контролируем все подпольные группировки лагеря. Вызвать бунт, при необходимости, не составит труда.

– Вы слишком самоуверенны.

– Я так не думаю, господин генерал, – усмехнулся собеседник.

– У вас не будет второго шанса, помните об этом. Можете идти.

– Слушаюсь, господин генерал.

Агент покинул кабинет директора управления и направился к выходу, где его уже ждала неприметная серая машина. Стоило ему оказаться внутри, как она сорвалась с места и затерялась в идущем потоке.

Стоявший у окна генерал проследил за отъезжающим автомобилем и бросил стоящему за его спиной сотруднику:

– Проследите за ним. Только очень осторожно – он не должен даже почувствовать слежку.

2 октября 1944 года. Освенцим. Польша.

– Добрый вечер, господин оберштурмбаннфюрер, – Менгеле вошел в дверь гостиной коменданта лагеря и немало удивился, обнаружив там главу лагерной контрразведки и заместителя коменданта по административно-хозяйственной части, – Какая неожиданная компания. Что-то случилось?

– Присаживайтесь, доктор, – комендант кивнул на свободное кресло и повернулся в контрразведчику, – Прошу вас, господин штурмбаннфюрер, расскажите нам о том, что вы разузнали.

Менгеле по ушам резануло официальное обращение коменданта лагеря, в узком кругу позволявшего себе такое в двух случаях: когда он был или очень зол, или очень взволнован. Но сейчас злым он не выглядел, скорее, сильно озабоченным и уставшим.

– Господа, я должен сообщить вам, что положение на фронтах серьезно осложнилось. Наши войска вынуждены отступать с большими потерями, и есть опасения, что к концу года коммунисты могут войти на территорию Генерал-губернаторства***, – он обвел собравшихся взглядом и нервно облизнул губы, – Но не это сейчас главное. По моим сведениям, на территории лагеря работает подпольная организация, руководимая извне. И эта организация готовит вооруженное выступление.

– Карл, это смешно! – Менгеле ухмыльнулся. – Какой мятеж? Здесь?

– Именно, Йозеф. Были проведены массовые обыски, но они не дали ожидаемого результата.

– Тогда о каком мятеже идет речь? – доктор с ленцой сытого кота откинулся на спинку кресла.

– О вполне возможном. С учетом сложившихся обстоятельств, доктор, я хотел бы предложить вам подготовить эвакуацию вашей лаборатории и подопытных. Нахождение в лагере для них становится опасным и может угрожать вашей работе, – контрразведчик пристально посмотрел на саркастически улыбающегося доктора. – Я не шучу, Йозеф.

– Ты же понимаешь, Карл, что я не могу отдать приказ об эвакуации просто так. Мне необходима санкция и место, куда отправлять материал.

– Я очень советую тебе поторопиться. Если в лагере произойдет чрезвычайная ситуация, то я не гарантирую безопасность для твоих подопытных.

– Это не твоя забота, – доктор поднялся с места и оглядел присутствующих с высоты своего роста. – Это и есть та очень важная информация, ради которой мы сегодня собирались здесь?

– Йозеф, ты не понимаешь!..

– Я все отлично понял, господа. И внял вашему совету. А теперь позвольте откланяться, – Менгеле отвесил шутливый полупоклон и вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.

На самом деле предупреждение главы контрразведки не на шутку обеспокоило доктора. Если есть даже малейшая вероятность волнений в лагере – это прямая угроза безопасности эксперимента. Подопытная полька прекрасно реагировала на вводимые ей препараты, осталась решающая фаза, а для нее нужен полный покой. Нужно что-то делать. Как минимум – запросить разрешение на транспортировку лаборатории и документов. И усилить охрану в медицинского блока как минимум в два раза.

7 октября 1944 года. Освенцим. Польша.

Внимание доктора, работавшего с реактивами в лаборатории, привлекли крики и какая-то беготня на плацу. Выглянув в окно и не увидев ничего необычного, он снял халат и, оправив черный китель, вышел в коридор, намереваясь выяснить источник шума.

По лестнице, ведущей к выходу, навстречу ему бежала вооруженная охрана с перекошенными от ужаса лицами.

– Господин гаупштурмфюрер! В лагере чрезвычайная ситуация! Зондеркоманда****, составленная из унтерменшей, открыла огонь по охране! К ним присоединились заключенные!

Менгеле остановился, судорожно перебирая в голове варианты действий.

– Всю охрану – к медицинскому блоку! Не подпускать их к лабораториям! Бегом! – он выхватил из кобуры пистолет и побежал по лестнице следом за охранником.

Проклятье! Комната, где содержится полька, расположена на первом этаже. Любая шальная пуля – и конец всему!

Вылетев на улицу, Менгеле побежал через плац. Добежав до угла медицинского блока он резко остановился – рядом по стене срикошетила пуля и кирпичная крошка больно ударила его по лицу. Проклятье! Стреляя в сторону бегущих к нему людей, одетых в лагерную форму, он кинулся к дверям и на половине пути понял, что не успевает: из-за другого угла здания вылетели пятеро мятежников и перекрыли ему путь к входу. Ему ничего не оставалось, как только кинуться на землю, чтобы не получить пулю в голову или любую другую часть тела.

Сзади раздались автоматные очереди – это подоспела охрана, но те, что были впереди доктора, уже вломились в медицинский блок и крушили все на своем пути.

Зофка, до смерти перепуганная выстрелами и криками за окном, металась по комнате в поисках убежища. Но, кроме кровати, стола и тумбы в комнате не было ничего, а висящие на окне занавески не казались ей хоть как-то пригодными для маскировки.

В приступе паники она кинулась на пол и забилась под кровать, стараясь сжаться как можно сильнее, чтобы быть не увиденной от двери.

По коридору прогрохотали шаги и дверь, запертая на замок, распахнулась, повисая на одной петле. В комнату ворвались двое вооруженных людей и оглядели пространство с абсолютно звериными лицами.

– Там! – один из них ткнул пальцем в сторону кровати, и они просто перевернули ее, подойдя с двух сторон. Зофка тонко завизжала, чем еще сильнее раззадорила восставших.

– Немецкая подстилка! Ты смотри, как испугалась! Сколько на этой кровати обслужила, а? – один из мужчин схватил Зофку за волосы, приподнимая над полом, и замахнулся прикладом.

Договорить он не успел – его товарищ повернулся к нему с остекленевшим выражением на лице и выстрелил в упор. Затем он взялся за ствол, вставил его себе в рот и нажал на курок. От его головы разлетелись брызги крови и мозгового вещества, заставив испуганную до смерти женщину закричать еще сильнее.

– Так-то лучше, – сильная рука подхватила ее, ставя на ноги. – Не ори!

Встретившись глазами со своим нечаянным спасителем, Зофка резко замолчала, а ее и без того расширенные глаза почти вылезли из орбит от ужаса.

Ворвавшаяся в следующую секунду охрана увидела в комнате два окровавленных трупа и перевернутую кровать.

Следующие двое суток охрана расстреливала восставших и методично обыскивала лагерь в поисках пропавшей женщины. Она словно в воду канула, как будто ее и не было в этой комнате.

*Управление стратегических служб – главный разведывательный орган США во время Второй мировой войны. Впоследствии был преобразован в Управление военной разведки, ЦРУ и др. разведывательные управления.

** Аушвиц – принятое в англоязычных странах наименование Освенцима.

***После оккупации в 1939 г. Польша была разделена: часть вошла в состав Рейха, а часть была преобразована в Генерал-губернаторство Польское со столицей в Кракове.

****зондеркоманда – особое подразделение узников Освенцима, которое было предназначено для конвоирования заключённых в газовую камеру, а затем для обработки и уничтожения трупов.

========== 11. Вторая ==========

– Эй, проснись. Да очнись же! – смутно знакомый женский голос и достаточно грубый хват за плечо, перешедший в откровенную тряску, заставили Зофку сначала поморщиться, а затем окончательно проснуться. Она приоткрыла глаза и тут же, вздрогнув, закрыла их снова – через находившееся справа окно лился яркий дневной свет. Отвернувшись от яркого светлого прямоугольника, она попыталась поднять руку и прикрыть глаза рукой, но смогла только немного приподнять словно налитую свинцом конечность. Тогда она перевела сощуренные от света глаза на нарушительницу своего покоя и обомлела.

– Магда?! – еле разлепив запекшиеся губы, Зофка хрипло проговорила имя своей бывшей соседки по палате.

Та кивнула, облегченно улыбнувшись. Зофка рассматривала наклонившуюся над ней женщину, отмечая, как сильно она изменилась за то время, что прошло с момента ее первого пробуждения в лагерной палате. Магда чуть отъелась, анорексичная болезненная худоба уступила место просто худощавому телу. Синяки на лице исчезли, будто их и не было. Переведя взгляд ниже, Зофка увидела чистую кожу на руках женщины – словно и не было тех чудовищных следов от инъекций и синяков от привязных ремней, кои в избытке были у самой Зофки. С учётом того, как она себя сейчас чувствовала, синяков и других повреждений у нее было более, чем достаточно.

Но было и то, что напоминало польке прежнюю Магду. В чём-то – то ли в тенях под глазами, то ли в выражении лица – проскальзывало нечто, выдающее в ней прошлое узницы Освенцима. Кроме откровенной радости, на лице Магды был написан страх. Чего – Зофке, видимо, предстояло узнать на собственной шкуре. Не просто так же она тут оказалась.

Освенцим… Менгеле… тот черный эсесовец. Зофка, вздрогнула и попыталась оглядеться по сторонам. С трудом приподнявшись на бок, она, с помощью Магды, смогла сесть и увидеть то место, где находится. Комната – чистая, светлая, с минимумом мебели – была хорошо освещена, но Яцыне казалось, что вот-вот – и из ниоткуда выйдет, незамеченный ими ранее, этот странный, непохожий на эсесовца, мужчина.

Магда с жалостью смотрела на Зофку. Она прекрасно понимала, кого она ищет взглядом, полным ужаса и совершенного непонимания происходящего. Всё время, пока она была здесь, она училась тому, что ей было приказано в первый же день – не бояться своего нового хозяина, но получалось с трудом. Она воспринимала этого странного немца именно как хозяина – другая мысль ей казалась просто недопустимой. Одним только взглядом он вселял ужас. Но в то же время о ней заботились по его приказу, относились как к человеку, а не как к скотине, давали всё необходимое и даже больше.

Однако это была не забота, не ухаживание, это скорее походило на уход за домашним животным, которое держат в доме в декоративных или практических целях. Даже получив разрешение пользоваться библиотекой, в которой оказалось много книг на польском и русском языке, Магда ощущала постоянную скрытую угрозу, которую все окружающие старательно пытались свести на нет.

Она уже поняла, что на самом деле незнакомец являлся не совсем тем, кем представился доктору. В самом начале опытов над ними доктор в разговоре упомянул большого чина какой-то организации с резким, режущим слух названием. Видимо, именно им и был новый хозяин. Но он был не похож на тех немцев, которые были в лагере – ни на врачей, ни на охранников… Ни на кого. Даже на Менгеле он не был похож, хотя носил очень похожую форму. Что-то в нем было аристократичное, тонко-зловещее. Но то, что он имел огромную власть, читалось по нему с лёгкостью. Привычка повелевать, уверенность в беспрекословном подчинении, взгляд, пригвождающий к месту и заставляющий колени подгибаться от страха… и голос. Переливы его полутонов могли заставить карлика свернуть гору – в этом Магда была твердо уверена. И этим же голосом он управлял ею. Как марионеткой, с лёгкостью.

– Э… где здесь туалет? – нерешительный голос Зофки оторвал её от размышлений. Полька уже взяла себя в руки, окончательно проснулась, и её организм потребовал своего. Магда кивнула на неприметную дверь в противоположной окну стене. Зофка попыталась встать, но со стоном повалилась с кровати. Магда подхватила легкое тело товарки и помогла ей подняться. Доковыляв до туалета и оставив Зофку в сидячем положении, она осталась ждать у дверей.

– Что, проснулась? – голос лже-эсесовца заставил Магду подскочить на месте и впиться в него взглядом. Она судорожно кивнула.

– Она там, господин… Я помогла ей встать.

– Выведи ее.

Под пристальным взглядом немца Магда нырнула за дверь уборной и помогла Зофке подняться и оправить одежду.

Переставляя слабые ноги и стараясь крепко держаться за плечо Магды, Зофка вышла в комнату и тонко пискнула, вцепившись второй рукой в косяк двери, как утопающий – в спасательный круг.

– Успокойтесь, обе, – Локи чувствовал эманации их страха, что было совершенно не нужно и неприятно. Женский страх всегда напоминал ему что-то темное, липкое и совершенно мерзкое. Поэтому в свой приказ он вложил как можно больше обманчивой мягкости. Затем обратился к Магде:

– Принеси ей поесть и что-нибудь из одежды, поприличнее.

Та мелко закивала, и, доведя Зофку до кровати, тут же выбежала из комнаты, боясь ослушаться или разозлить хозяина своей медлительностью. А эсесовец подошёл к Зофке, оглядел её с ног до головы. Увиденное его не расстроило, но и не обрадовало. Женщина была очень худой, измождённой. Руки и ноги были покрыты следами от уколов и ремней, а лицо выражало дикий, животный страх. Он нахмурился, заставив наблюдавшую за ним женщину мелко задрожать. Поминая недобрым словом Менгеле и его приспешников, он не терпящим возражений тоном приказал Зофке привести себя в порядок и вышел из комнаты.

Что ж, пришло время и для второй. Нужно привести ее организм в относительный порядок, несколько откормить и ввести завершающие дозы иммуностимуляторов. И можно повторить опыт.

По каменным плитам пола раздавались тяжелые гулкие шаги, эхом разносящиеся далеко впереди идущего по коридору. Лениво скользнув взглядом по раскрытым дверям и увидев внутри комнаты замершую прислугу, глядящую на него испуганными глазами, Локи милостиво кивнул и продолжил свой путь.

Он был откровенно доволен: забрав Магду, он рассчитывал только на одну подопытную для продолжения эксперимента. Ошибка доктора не на шутку разозлила его, но, решив не пороть горячку и выждать результата действия успокоительного на организм второй женщины, он не просчитался. Убей он Менгеле сразу – он остался бы только с одной женщиной в руках. А теперь у него в распоряжении обе, за что большое спасибо этим идиотам из американской разведки. Они наивно полагали, что он не в курсе их поисков. Хотя, надо отдать им должное – их агент оказался достаточно шустрым для того, чтобы скопировать часть документов. Пусть, так даже интереснее. Они будут долго ломать голову над тем, что делал Менгеле со своими подопытными.

Отдельную благодарность он готов был принести им за мятеж, спровоцированный среди завербованных узников. Он уже начал продумывать способ тихого извлечения второй польки из лагеря, как они вмешались. Ему оказалось достаточно просто появиться в нужный момент и перенести женщину в укрытие. И никакой слежки и запутывания следов. Это так утомительно и скучно – дурить умных представителей этой расы. И с доктором нет проблем – заявить о пропаже подопытной он не может, да и заявлять ему некому. Больше своего покровителя из Анненербе он не увидит.

Дойдя до конца коридора и остановившись у глухой стены, Локи поднес к ней руку и коснулся кончиками пальцев. Кажущийся нерушимым темный камень утратил свою плотность и растворился, обнажая темно-коричневую дверь.

Официально известные покои – это, конечно, хорошо, но в этой комнате Локи предпочитал совершать все процедуры, связанные с добыванием материала для продолжения опытов. Заниматься тем, что у людей называлось словом “мастурбация” в месте, где он вынужден был жить в Мидгарде, Локи не желал. Наблюдая за действиями людей, он никак не мог понять, как они умудряются получать удовольствие от подобных действий. Проведя подобный опыт и почувствовав все на собственной шкуре, он не почувствовал ничего, кроме гадливости и ощущения нечистоты. Каждый раз после получения желаемого результата он со всей возможной скоростью шел в душ, расположенный в этих же покоях, и долго стоял под горячими струями, смывавшими нездоровое возбуждение. Нет. Что бы ни придумывали люди, лучше изначально созданного механизма ничего нет. Но наука требует жертв, и даже ему, высшему существу, приходится их приносить во имя достижения поставленной цели.

Войдя внутрь и запечатав дверь от вездесущей прислуги, он приготовил все необходимое для сбора биологического материала и опустился на мягкий кожаный диван. Мысленно приказав себе расслабиться, он откинулся на спинку и прикрыл глаза. Просидев так несколько десятков секунд, он хищно улыбнулся пришедшей на ум мысли и махнул рукой. Слева и справа от полулежащего мужчины заплясали разноцветные искры, из которых соткались две обнаженные девушки. И как он раньше не додумался?.. Ощущения, будь они настоящими, были бы совершенно другими, но лучше уж так, чем самому.

Чувствуя прикосновения фантомов, приятными иголочками ощущающиеся на коже, он окончательно расслабился, чтобы за секунду до конца искрами расшвырять своих помощниц и собрать сперму, не потеряв ни единой капли. Это слишком ценная жидкость, чтобы позволить ей пропадать просто так.

Осталось совсем немного – и у него будет два опытных образца, проходящих одни и те же фазы развития. Что до разницы во времени начала последней фазы… Это тоже хорошо. Возможностей для наблюдения и анализа у него будет в два раза больше.

========== 12. Цель ==========

Саша сидела в глубоком темно-вишневом кресле, подобрав под себя ноги, и смотрела в окно, положив руку на подлокотник и вывернув голову под жутко неудобным углом. Шея затекла и начала болеть, но повернуться и устроиться поудобнее означало встретиться со взглядом сидящего напротив Локи. Он вальяжно развалился в кресле, держа в руке чашку ароматного кофе. Этот запах сводил Сашу с ума, но встать и налить себе чашку она не могла по той же причине.

Стоило им оказаться в этой комнате, как Локи выпустил захват и позволил ей оглядеться. Бегло оценив ситуацию, Саша направилась к стоящим у тогда еще темного окна креслам и забилась в одно из них, бросив сумку под ноги.

Локи с легкой улыбкой проследил за ее действиями и сел напротив, не сводя взгляда с Сашиного лица. Мановением руки он создал кофейный сервиз на столике рядом со своим креслом, и по комнате поплыл пряный аромат свежесваренного напитка. Саша бросила беглый взгляд на происходящее волшебство и уселась в ту позу, в которой пребывала и поныне – жутко неудобно, зато Локи лицезреет ее затылок, а не глаза.

На полчаса, показавшимися Саше вечностью, в комнате установилась тишина, в конце концов нарушенная легким звоном от соприкосновения чашечки с блюдцем. Звук показался ей громовым, и она подскочила, разворачиваясь всем телом в его сторону. В это же мгновение она встретилась взглядом с Локи, на лице которого играла все та же довольная ухмылка.

– Если ты и дальше будешь молчать, то взорвешься от накопившихся вопросов.

– Да что ты говоришь! – Саша постаралась вложить в свой тон максимальное количество сарказма.

– Что вижу. Зачем я тебя сюда привел, можешь не спрашивать, – Локи неуловимым, но плавным движением изменил положение тела, склонившись вперед и уперев локти в колени. От этого он стал гораздо ближе по отношению к Саше, заставив ее отпрянуть назад и замереть.

– За тобой следили и просто так не выпустили бы из страны. Скорее всего, даже из района не выпустили бы.

– Кому я понадобилась? – из Сашиного голоса улетучился весь сарказм – она просто не знала, как реагировать на подобную новость.

– Догадайся. У тебя три попытки, – он прищурил глаза, отчего его лицо, освещенное лучами восходящего солнца, приобрело совершенно инфернальное выражение.

– Старк?

– Попытка засчитана, еще.

– Эм… те люди из пещеры?

– Молодец, – Локи сделал круговое движение головой, словно разминая шею. – Третья попытка?

Саша задумалась, перебирая в голове варианты. Зачем она вообще кому-то понадобилась? Ладно Старку, она с ним работала. Кто эти «черные» – она не знала, но вполне логично предположила, что они из той же оперы. Кто может быть третьим?..

– Я жду третьего ответа.

– Я не знаю. Два возможных я назвала, – Саша спустила ноги с кресла и попыталась поймать ступней сброшенную туфлю. После третьей попытки она наклонилась и просто натянула обувь при помощи рук. Взгляд Локи следовал за ней неотрывно, заставляя с каждой секундой нервничать все сильнее.

– За тобой следил я, – в голосе прозвучала откровенная усмешка.

– Логично. И что дальше? Ну, следили за мной. Забирать-то меня зачем понадобилось?

– Включи мозги. Я же сказал, что тебя не выпустили бы из этого города.

– Да кто?! – Саша сорвалась на крик, выпуская внутреннее напряжение, и тут же испугалась возможной реакции на такой тон. Но Локи только ухмыльнулся шире.

– Кто первый успеет.

– И у кого было больше шансов?

– У меня, – ухмылка стала откровенно издевательской.

– О, боже мой… – Саша откинулась на спинку кресла, закатывая глаза и проклиная тот момент, когда она только взяла в руки визитку Тони Старка. Не ввяжись она тогда во все это – сидела бы спокойно дома, писала бы докторскую…

– Я тебя внимательно слушаю! – Локи громко расхохотался, глядя на разозлившуюся Сашу.

– Ладно, за каким дьяволом я кому-то понадобилась?! Тебе тоже!

– Ты хочешь, чтобы я ответил на этот вопрос честно? – в один момент лицо Локи из веселого стало хищным.

– Да! Хочу знать, к какой гадости готовиться! – распалённая злостью на Локи и саму себя Саша резко поднялась из кресла и наполнила вторую чашку, стоящую на столике. По закону физики кофе должен был остыть, но он оказался на удивление горячим, и Саша сморщилась, сделав глоток. Напиток раскаленным свинцом протек по пищеводу, вызывая весьма неприятные ощущения.

– Сядь! – голос мужчины был настолько наполнен властью, что Саша тут же выполнила приказ. – Не ори и не дергайся! Так ты меня раздражаешь. За тобой следили с момента твоего возвращения из Норвегии. Я обещал стереть тебе память и оставить в покое. Но, как ты сама понимаешь, верить мне никто не собирался, и за тобой было установлено постоянное наблюдение. Даже машину ты покупала уже нашпигованной кучей следящих устройств.

– Но зачем?!

– Затем, что ты могла и не потерять память. А любая информация о той миссии крайне ценна и для Старка, и для Щ.И.Т.а…

– Это те ребята, что стреляли в вас тогда? – Саша сделала еще один глоток, на этот раз гораздо аккуратнее.

– Не перебивай меня! – Локи встал и принялся расхаживать по комнате. – Да, они. Скала недоступна для них, Андрей и Дженет мертвы, Джейн никакими исследованиями там не занималась. За исключением меня и Тора, остаешься ты. И если мы никакой информации им не дадим, то твоя память могла бы им помочь.

Он резко замолчал, продолжая мерить шагами комнату. Затем, остановившись, оперся на спинку кресла и снова уставился в Сашины глаза, заставив женщину замереть с так и не донесенной до рта чашкой.

– Должен отдать тебе должное – ты молодец. Ни разу не дала усомниться в том, что ничего не знаешь. Твой «уход» в музыку заставил их расслабиться до последнего времени, – он снова замолчал, сжав губы в узкую полоску, от чего и без того волевое лицо стало казаться каменным. – Скажи мне, зачем ты начала делать запросы и полетела в этот долбаный город? Зачем ты засветила имя Магды Дженгилевской?!

– Ты же сам дал мне эти документы!

– Так и надо было позвать меня! Неужели это так сложно для твоего мозга?!

Саша судорожно сглотнула и ответила, стараясь, чтобы голос не дрожал от страха:

– Я не хотела тебя беспокоить.

– Дура! Если я дал тебе эти документы – значит, я хотел, чтобы ты меня побеспокоила! Теперь тебе придется прятаться и от тех, и от других, пока не придумаешь достоверную причину, не касающуюся Освенцима и исследований! Ты вообще знаешь, что за документы ты запрашивала?!

Саше стало откровенно жутко. Локи не метался по комнате, не пытался вытащить ее из кресла. Он просто стоял, оперевшись руками о спинку кресла, и смотрел на нее мерцающими глазами. Это мерцание гипнотизировало, выбивая из головы все варианты ответов, которые пыталась придумать Саша, и заставляло говорить правду.

– Все, что имеют отношение к медицинским экспериментам над узницами, для того, чтобы найти конкретное имя…

– Эти документы давно лежат в Пентагоне!

Голос хлестнул Сашу подобно бичу, и она севшим голосом переспросила:

– Где?

– Где слышала. Слежка за тобой активизировалась, а когда ты притащилась сюда и стала копать в конкретном направлении, с тобой решили поговорить по душам. Хочешь увидеться с Тони или главой жуткой спецкоманды?

– Нет, спасибо. Я как-нибудь…

– Значит будешь сидеть тут и никуда не выходить без моего разрешения.

– Но меня же будут искать! Пани Яна, родители, да и вообще… Ты же сказал, что меня бы не выпустили из района. Эти тоже будут искать!

– Обязательно будут! – на лице Локи снова появилась ухмылка, на этот раз – самодовольная. – Но загвоздка в том, что твоя милая пани сама отвезла тебя рано утром до центра Кракова. И там они тебя потеряли в толпе людей.

– Как она могла меня отвезти, если я тут сижу?!

– Элементарно.

Локи, стоявший перед ней, исчез, и появился уже сидящим в кресле. Одновременно с этим он отошел от окна и взял свою чашку с подноса. Сзади на Сашино плечо легла тяжёлая рука, и, резко вскинув голову, она увидела еще одного Локи. Одурело завертев головой, она попыталась подняться, но лежащая на плече ладонь пригвоздила ее к месту. Вместо подготовленной тирады изо рта вырвались нечленораздельные звуки, выражавшие степень крайнего удивления.

– Нравится? – этот вопрос задал сидящий в кресле Локи, остальные продолжали ухмыляться, наслаждаясь удивлением и замешательством женщины.

– Впечатляет…

– Вопроса, как тебя отвезла твоя пани, теперь нет?

– Нет. Но…

– Потому что я решил, что лишние жертвы ни к чему. Эта женщина весьма мила и умна, чтобы отдавать ее на растерзание этим стервятникам.

После этой фразы Сашины глаза расширились еще сильнее. Происходящее просто отказывалось укладываться в ее голове: ее спасает от каких-то преследователей Локи – чуть ли не всесильное существо из другого мира, делает так, что дорогого ей сердцу человека не тронут, путая следы, да еще и отвечает на ее вопросы. Это просто невероятно. Объяснил бы еще он, зачем он все это делает?..

– Затем, что ты нужна мне живой и здоровой, – Локи в кресле улыбнулся Саше, давая понять, что ее мысли не являются для него секретом.

– Собери себя в кучу, пожалуйста… – не в силах что-то с собой поделать, она перешла на просительный тон. Если один Локи вызывал у нее страх, то три – и подавно.

– Страшно? – спросил Локи, стоявший у окна. В то же время остальные двое растворились в пространстве.

– Некомфортно. Я не понимаю, где ты настоящий и к кому обращаться.

– Ладно, назовем это так.

– Так все-таки, зачем ты меня сюда притащил и все это делаешь? – Саша старалась говорить максимально бесстрастно, чтобы не разрушить тонкую ткань спокойного разговора.

– Папка с ответами на рабочем столе, – он кивнул вглубь комнаты. – Иди и посмотри.

Саша медленно поднялась, аккуратно поставила чашку и направилась в указанном направлении. В глубине комнаты стоял большой письменный стол с зеленой лампой, напомнившей Саше о детстве – у прабабушки была очень похожая. Стол, за исключением толстой кожаной папки, был пуст.

Взяв ее в руки, Саша подавила растущее волнение и раскрыла обложку. Первой в папке лежала старая фотография. С черно-белого портрета на Сашу смотрела миловидная женщина с безумно знакомым лицом. Она явно ее где-то видела, но в упор не помнила, где. Явно не на фотографии…

– Возьми снимок и подойди к зеркалу.

Как во сне, Саша положила папку, взяла снимок и повернулась влево – к зеркалу, висящему над камином. В голове возникла мысль о том, как, наверное, здорово сидеть тут вечерами и работать…

Подойдя к каминной полке, она тупо уставилась на свое отражение. Подошедший сзади Локи взял у нее фотографию и поднес к лицу так, чтобы Саша могла видеть и себя, и изображение на снимке. Свободной рукой он собрал рассыпавшиеся по ее плечам волосы, и Саша с удивлением и ужасом увидела на фотографии себя. Хотя нет, не себя, но очень похожую на нее женщину. С характерным легким прищуром глаз и чуть вздернутым подбородком.

– Кто это? – она говорила почти шепотом, боясь пошевелиться.

Локи отпустил волосы женщины и ответил, глядя в зеркале Саше в глаза:

– Магда Дженгилевская. Твоя прабабушка была ее родной сестрой. И я думаю, что нам есть о чем поговорить по этому поводу.

========== 13. Предчувствие грозы ==========

Саша сидела, вцепившись кистями рук в свои плечи, и старалась не раскачиваться из стороны в сторону. То, что рассказал ей Локи, не укладывалось в ее голове. Это было просто немыслимо: он ставил генетические эксперименты на земных женщинах, подвергая их, пусть и не своими руками, чудовищным воздействиям радиации и медикаментов, проводя хирургические вмешательства и отслеживая результаты. А потом… А потом он отобрал двух сильнейших из выживших и оплодотворил их! Как лабораторных мышей. Более того, он считает, что облагодетельствовал этих несчастных! И одной из них была ее, Сашина, родственница!

Локи сидел напротив и с интересом наблюдал за реакцией женщины. Ее потрясение смешивалось со страхом и попытками анализировать, но мысли в этой лохматой голове путались и скакали, как сумасшедшие. И это было откровенно забавно – никакого спокойствия и невозмутимости. Он еще в Норвегии понял, что вывести эту невозмутимую смертную проще простого – достаточно нажать на болевую точку. И одна из них – ее моральные принципы и гуманизм.

– И что ты мне скажешь? – на губах Локи застыла выжидательная ухмылка. Он чутко замечал все: напряженные руки и спину, дрогнувшие от сильного выдоха крылья носа, потрясенный взгляд, который Саша тщательно пыталась спрятать.

– Что это чудовищно. Ты…

– Я сделал то же самое, что делают ваши ученые. Они ровно так же ставят эксперименты на людях во имя благой цели. Разве нет? – он плавно сменил позу, не переставая ухмыляться.

– Да, ставят. Но только на завершающем этапе и с согласия этих людей…