Текст книги "Где эльфа последнего дом. Дитя во тьме (СИ)"

Автор книги: Джин Соул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Здесь был праздник, судя по всему: на площади горел костёр, пиликали на скрипках музыканты, топтались в танце деревенские. Тут же вспомнился Эльфрис, и сердце наполнилось горечью.

Глетчер сжал зубы и, придерживая капюшон, подошёл к людям. Один из сидевших возле костра мужчин, седобровый и величавый, обратился к нему:

– Кто ты такой будешь, чужак?

– Я заблудился, – солгал вампир, – а сам я путешествую.

– Раздели же с нами огонь и хлеб, – пригласил его мужчина. Видно, к странникам здесь относились с почтением.

Эльф поблагодарил его, покрепче вцепился в плащ, поскольку налетел ветер и так и норовил сорвать с его головы капюшон, и подошёл к костру, останавливаясь на порядочном от него расстоянии. Пламя потрескивало, разбрасывая во тьму раскалённые искры. Вампира оно пугало.

Одна из женщин поднесла эльфу кувшин и хлебец:

– Немного, но всё же прими это, чужак.

Глетчер поспешно отказался, сославшись на то, что не голоден. Похоже, подозрений он ещё не вызывал: на него перестали обращать внимание и праздник продолжился. А он увидел на столбе название местности: Вудденстон. Далеко же занёс его туман! Глетчер никогда не слышал такого названия.

– Откуда ты пришёл? – поинтересовался седой мужчина. – Издалека? Верно, устал?

Губы юноши дрогнули, потому что в этом обращении чувствовалось искреннее беспокойство.

– Издалека.

– И куда теперь направляешься?

Эльф открыл рот, чтобы ответить, но порыв ветра всё-таки сорвал капюшон с его головы, волосы взвились, лицо озарилось отсветами пламени. Вопли ужаса раздались вокруг, люди в панике бросились кто куда. Вампир понял, что разоблачён, и предпочёл исчезнуть. Оставаясь невидимым, он решил послушать, что люди будут говорить о происшествии. Мало-помалу деревенские успокоились, но всё чаще в их разговорах повторялось «дети ночи». Глетчер понял: вампиры им знакомы.

И он поспешил вернуться в пещеру.

Поразмыслив, эльф решил остаться здесь, пока не подвернётся случай узнать что-нибудь полезное: лучшего убежища, чем тёмная пещера в скалах, он вряд ли отыщет.

Ночи его теперь начинались одинаково. Перед тем как идти на охоту, он взбирался на высокий камень возле его «дома» и играл на свирели. Сложно сказать, зачем он это делал. Может быть, старался облегчить собственную боль. Может, оплакивал свою судьбу: так близко к людям, но не мог быть с ними, ведь жажда крови жила в нём всегда, даже когда он не был голоден.

Каждый раз спускаясь к деревне, он испытывал себя, но вампир всегда брал над ним верх. Мириться с этим не хотелось, но приходилось: ночные твари не могли утолить его голод, этой силой обладала лишь человеческая кровь. Убивать не хотел в нём эльф, но вампир в нём требовал есть. Эти противоречия его с ума сводили! Но Глетчер всё-таки нашёл выход: охотился на нескольких за ночь. После таких охот он был измотан, но, по крайней мере, не приходилось никого убивать.

И всё же охоту он ненавидел. Каждый раз встречаясь глазами с жертвами, он видел в них лишь страх. Вампир интуитивно старался нападать сзади, чтобы не видеть этих взглядов. Но и тогда они снились ему во время дневных снов, преследуя и мучая его.

Тоска и отчаяние всё больше овладевали его душой, и за своими мрачными мыслями он перестал думать о том, что когда-нибудь что-то может измениться в этой беспросветной жизни. А оно изменилось так внезапно, что он просто оказался к этому не готов.

В ту ночь Глетчер как обычно отправился на охоту. Тенью скользил он среди деревьев, выискивая жертву. Он чувствовал всем своим существом, что где-то рядом люди, и теперь будто зверь шёл по следу, стискивая ноющие зубы и стараясь не шуметь. Впрочем, в эту ночь можно было не осторожничать: было ветрено, шорох листвы наполнял ночной воздух, и даже самые громкие звуки терялись в нём.

Запах усилился. Эльф выскользнул на слабо освещённую светом фонаря полянку и увидел там девушку. Держа в руке дрожащий от ветра фонарь, она собирала в траве едва распустившиеся ночные фиалки. Её плащ трепетал на ветру, из-под капюшона вились длинные белокурые пряди. Других людей поблизости не было. Что бы ей делать одной в лесу, когда каждый в округе знает, что ночами на улицу лучше не выходить?

Эльф облизнулся, шагнул вперёд, но в этот самый момент ветер почему-то стих, и ветка, на которую он наступил, громко хрустнула, переломившись под его сапогом.

Девушка вздрогнула и обернулась. Глетчер замер, но она, вопреки его ожиданиям, не испугалась, не закричала, не попыталась убежать. Она ему улыбнулась.

Эльф остолбенел. Ему уже сто лет никто так не улыбался! С тех самых пор, как он стал вампиром, он и мечтать забыл о том, чтобы ему кто-нибудь улыбнулся. Он растерялся этому неожиданному происшествию и забыл о том, что ещё несколько минут назад собирался напасть на неё. В голове не укладывалось. Что дальше делать? Наброситься и укусить? После того, как увидел эту светлую улыбку?

Девушка же, подобрав подол, подошла к нему. Вампир посмотрел на неё с опаской, необъяснимые вещи происходили. Фиалки, которые она насобирала и подоткнула под пояс фартука, заглушали её собственный запах, но они пахли слишком резко для его мёртвого обоняния. Глетчер отступил на шаг и поворотился так, чтобы ветер не доносил до него их приторного аромата.

– Это ты каждую ночь играешь в лесу на свирели? – спросила девушка.

Эльф сделал над собой усилие и кивнул.

– А мне сыграешь? – попросила она, наклонив голову. Белокурые волосы заструились по её плечу, она перехватила их и придержала, чтобы ветер не растрепал их.

– Ты хоть знаешь, кто я такой? – Юноша скривился.

– Вампир, – спокойно ответила она. Не спросила – утвердительно это произнесла.

Глетчер ещё больше растерялся.

– Ты, наверное, приятель Арсэ?

– Это ещё кто такой? – насторожился юноша.

– Не знаешь? – удивилась девушка. – Как же так, ведь ты вампир?

Глетчер хмуро возразил:

– Меньше всего я бы хотел им быть, да ничего уже не поделаешь.

– Значит, Арсэ ты не знаешь? – Кажется, девушка обрадовалась. – Кто же ты тогда?

– Никто. Я пришёл сюда с туманами и даже не знаю, куда пришёл и зачем. Что это вообще за место? А, я забыл представиться, прости. Я Глетчер. Глетчер Айс.

– А я Сэнна. – Девушка без страха взяла его под руку и потянула за собой из леса. – Это проклятое место. И вся эта страна проклята. Лучше бы тебе никогда не приходить сюда.

– Почему?

– Хозяин этой земли – злой колдун.

– Как? Опять? – поразился эльф. – Ещё один? Да неужели мне нигде не будет покоя!

Они вывернули к реке, которая, оказывается, текла по лесу, но была такой тихой и мелкой, что её совершенно не было слышно за лесными голосами. По её берегам были рассыпаны камни, вдалеке клубился туман, так похожий на тот, что принёс самого эльфа. Девушка ловко взобралась на один из камней, подобрала руками платье, прикрывая ноги.

– Странно, что ты меня не боишься, – заметил Глетчер, взгромоздившись неподалёку.

– Ты ведь эльф.

– Вампир.

– Это неважно. – Сэнна качнула головой. – Ты всё равно эльф. Я видела тебя, странник туманов, во сне, и ты действительно пришёл.

Глетчер промолчал. Сейчас вампир и эльф снова боролись внутри. Запах фиалок уже развеялся, и теперь вампир остро чувствовал запах её горячей крови и с трудом удерживался, чтобы не укусить её. Сэнна вдруг сжала его руку, наклонилась к нему, будто хотела что-то сказать или даже поцеловать. Эльф вздрогнул, отпрянул и воскликнул:

– Не играй с огнём! Я не эльф больше, и я спокойно могу…

– Если хочешь моей крови, можешь взять её. Меня это ничуть не испугает: я знаю, каково это. – Сэнна убрала волосы с плеча, и на её шее ошарашенный Глетчер заметил два шрама – укус вампира!

– Кто это с тобой сделал? – воскликнул эльф, даже забывая о голоде.

– Арсэ.

В глазах Глетчера помутилось. Вампир, ещё один, а быть может, и не один. И впрямь: проклятое место.

– Я сыграю тебе, – хмурясь, сказал он и достал свирель. – А ты расскажешь мне об этой стране.

Сэнна закивала, едва ли не в ладоши захлопала. Эльф невольно улыбнулся. Она ему нравилась, это точно, очаровательная девушка… Нет, он ни за что её не обидит!

На этот раз его музыка была не такой печальной, как прежде. Он и сам удивился, что смог так сыграть – едва ли не так же, как некогда в Стартоне… Но тут Глетчер заметил, что Сэнна плачет: по её щекам катились слёзы, она придерживала ладонью дрожащий подбородок, но её рот всё равно вздрагивал.

– Я расстроил тебя! – воскликнул эльф в смятении.

– Нет, нет! – Девушка поспешно вытерла слёзы. – Это не ты… Никогда не слышала такой прекрасной музыки!

Глетчер хотел было спросить, что же в таком случае её расстроило, но увидел, что вода в реке осветилась, и из неё выглянула русалка. На её голове был травяной венок, плечи покрывала россыпь серебристых чешуек, грудь была обнажена и колыхалась вместе с водой. Русалка с любопытством смотрела на них, эльф отвёл взгляд, несколько смутившись, русалку же нагота ничуть не смущала. Сэнна отреагировала странно: беззвучно вскрикнула, сотворила священный знак и отвернулась.

– Что это ты? – удивился Глетчер.

– Не к добру это, – ответила девушка, дрожа, – не к добру нежить к людям вылезает!

Глетчер суеверным не был (не говоря уж о том, что он и сам был нежитью!). Он привстал и, всё так же не глядя на русалку, спросил:

– Что тебе от нас нужно?

Голос русалки был тонок и звенел серебряными колокольчиками.

– Сыграй снова. Ты всех сестёр разбудил, так играй до рассвета.

Эльф не стал отказывать. Игралось теперь уже совсем легко, и все невзгоды забылись на какое-то время. Вода в реке заплескалась, вынырнули ещё русалки, такие же красивые и бесстыжие, как и первая, и принялись водить хороводы, тихо напевая что-то своё, русалочье. Голоса их напоминали плеск волн.

Глетчер выронил свирель и быстро уткнул лицо в ладони. Всё это напомнило ему о Родине, куда он уже не мог вернуться. Слишком болезненное воспоминание.

– Что с тобой? – Сэнна испуганно сжала его плечо.

Юноша отшатнулся от её прикосновения, вскочил и сбежал обратно в лес. Хорошо, что никто не попался ему по дороге, – ему бы не поздоровилось! Глетчер юркнул в пещеру, упал ничком на землю и завыл, проклиная свою беспомощность.

Успокоившись немного, он почему-то вспомнил о Сэнне, и ему стало непривычно тепло при мысли о ней. Уж не влюбился ли он? Вампир перекатился на спину, накрывая лоб рукой. Имел ли он право любить её? В любом случае ему хотелось её защитить – от всего на свете, даже от себя самого. Может быть, это могло стать смыслом его никчёмной жизни?

«Отыщу её завтра, – решил он, – и проверю, так ли это…»

По его губам, уже отвыкшим, пробежала светлая, мечтательная улыбка, и его мёртвое лицо несколько смягчилось. Если бы он мог видеть себя сейчас, он бы удивился.

========== Дитя во тьме. Часть 13 ==========

Следующая ночь началась для Глетчера с неприятного открытия: он потерял свирель. Самое скверное, он не помнил, где и как потерял её. Скорее всего, выронил, когда мчался по лесу, не разбирая дороги. Эльф был так огорчён, что даже не догадался прибегнуть к колдовству, чтобы отыскать её.

«Поискать в лесу?» – без особого воодушевления подумал он, накидывая на плечи плащ и выходя из пещеры.

Ночь была темна, и тем ярче светились на небе звёзды, но свет их не слепил глаза, не заставлял прикрывать веки или прятать лицо в ладони. Это был мёртвый свет, и звёзды тоже были давно мертвы.

Вынужденная немота действовала эльфу на нервы. Он раздражённо перешагивал через причудливые переплетения корней и сброшенные деревьями сухие ветки, а если спотыкался – то глухо чертыхался. Ноги сами вывели его на дорогу к реке. Он смутно надеялся, что свирель отыщется тут, и тогда он отправится в деревню. Но не потому что голоден и собирается охотиться (да, голод давал о себе знать, но можно и потерпеть), а потому что хотел отыскать Сэнну.

Травы вокруг благоухали, над ними расстилался ночной туман, который люди считали ядовитым. Был ли он на самом деле ядовит, эльф не знал, потому что живым его можно было назвать с большой натяжкой: он даже не дышал. Айс скривился этим мыслям.

Пройдя немного, он почувствовал, что в воздухе пахнет человеком. Это его неимоверно взволновало, но опять не из-за голода: запах был ему знаком. Он поспешил к реке и, увидев ту, которой этот запах принадлежал, едва не закричал от радости. На камне у реки сидела Сэнна, спиной к нему, и постукивала башмаками по земле. Он не видел её лица, но узнал девушку по светящимся белокурым волосам. Глетчер по обыкновению бесшумно подошёл к ней и положил свои холодные руки на её хрупкие, худенькие плечики. Сэнна не вздрогнула, будто ожидала, что он так сделает.

– Я знала, что ты ко мне вернёшься.

Эльф сел возле неё и сказал, не глядя на неё:

– Ты красивая.

Щёки девушки вспыхнули. Она достала из-под фартука свирель и протянула её юноше:

– Отчего ты вчера убежал?

Глетчер отвёл взгляд, нервно сжал свирель в пальцах:

– Отчего? Русалочьи хороводы напомнили о праздниках моей Родины. А так тяжко понимать, что никогда не сумеешь туда вернуться!

– Почему так, милый мой? – Сэнна положила ладонь ему на щёку.

Глетчер смутился. Он долго молчал, пытаясь объяснить себе причины её словам или действиям, потом промолвил:

– На моей Родине нет ночи, вернись я туда – я обречён.

Он горько усмехнулся и тряхнул головой, отгоняя подкравшуюся к нему меланхолию.

– А этот колдун, Арсэ… Каков он?

Сэнна побледнела, дрогнула и пытливо посмотрела на эльфа:

– Для чего тебе знать о нём?

– Мне нет до него никакого дела, – поспешил уверить её Глетчер, – просто задаюсь вопросом… Как же тебе удалось выжить? Зная вампиров, не думаю, чтобы Арсэ заботился о тех, на кого охотится.

– Ты прав. – Девушка побледнела ещё сильнее. – С ним встречаются лишь раз. Никому не уйти живым из его смертельных объятий!

– Как же тебе удалось?

– Чудом. – Она закрыла глаза, вспоминая. – В Гарадде это случилось. Отец вошёл в лавку, я осталась у телеги. А час был уже поздний, после заката. Арсэ возник подле меня, что было дальше – не помню. Отец с лавочником меня отбили, да поздно! – Она положила ладонь на шею и слабо улыбнулась. – Теперь у меня метка вампира до конца дней моих.

– Бедная девочка! – воскликнул эльф, привлекая её к себе и касаясь губами её волос.

– Девочка? – Сэнна толкнула его в грудь ладонью, отстраняясь. – Будто я дитя малое! Не говори со мной так!

Глетчер улыбнулся:

– Дитя и есть. Для меня.

– Сколько же тебе лет?

– Двести шестьдесят, – честно ответил юноша.

– Так много? – воскликнула Сэнна. – И что же, ты всё это время вампиром был?

Глетчер неожиданно почувствовал страх. Что она теперь о нём думает? Испугается, отвергнет его, исчезнет навсегда, лишая его жизнь смысла…

– Сэнна! – Он поспешно привлёк её к себе, прижался подбородком к её волосам. – Не нужно!

– О чём ты? – удивлённо отозвалась она, и не думая о том, чтобы оттолкнуть его.

– Да, я стар по людским меркам, – забормотал эльф, – но пусть это тебя не пугает. Эльфы живут гораздо дольше людей.

– Меня это не пугает, – возразила девушка. – Почему ты так разволновался, Глетчер?

Губы вампира беззвучно шевельнулись. Стоило ли сказать ей о том, что он чувствует, прямо сейчас? Когда она призналась, что не боится его?

– Ты мне сказать что-то хочешь? – Она внимательно взглянула на него.

– Да, – выговорил эльф.

Сэнна чуть улыбнулась, и нельзя было понять, догадывается она о том, что ей собирается говорить юноша, или нет. Смятение эльфа можно было понять: впервые в жизни он собирался кому-то признаться! Он набрался смелости и быстро, почти скороговоркой проговорил:

– Я люблю тебя, Сэнна.

Девушка раскраснелась, но ничего не сказала.

– Люблю, – с воодушевлением повторил Глетчер и, наклонившись, хотел было её поцеловать.

Но Сэнна заслонила губы ладонью, высвободилась из его объятий и опять-таки ничего не сказала в ответ.

«Напрасно, – сердце у юноши упало, – я безразличен ей…»

Не стоило, наверное, продолжать и этот разговор, и вообще эту жизнь. Он резко поднялся, шагнул прочь.

– Опять сбежишь? – со смехом спросила девушка.

Глетчер покачал головой и медленно пошёл прочь.

– Да куда же ты?

– Разве ты не хочешь, чтобы я ушел? – Он полуобернулся к ней.

– С чего ты взял? – удивилась она.

– Но ты промолчала. – Эльф вернулся, снова сел рядом с ней. – И ничего не сказала мне.

– Вот же глупый! – Она легко толкнула его локтем. – Хотела бы, чтобы ты ушёл, так и прогнала бы тебя. Не хотела бы увидеть, так и не пришла бы. Как будто непременно надо говорить, чтобы понимать! А ты и не понял.

– Чего? – смятенно спросил Глетчер.

Вместо ответа Сэнна прикоснулась к его бледным губам своими. Глаза эльфа вспыхнули, он привлёк девушку к себе, жадно целуя её нежные тёплые губы, опрокинул на траву, лаская её плечи своими холодными руками.

И всё бы ничего, но какая-то чёрная сила завладела им, заполонила его разум и заставила сделать то, чего он боялся: совершенно не контролируя себя, он сдёрнул с её плеча платье, прижался губами к её тонкой шее и вонзил клыки в бьющуюся вену. Сладко и терпко стало во рту от горячей крови, и с каждой новой каплей, падающей на язык и в горло, внутри становилось всё слаще. Сэнна вздрогнула, сжала руку на его плече, точно хотела отстраниться, но потом обвила его голову руками и прижала к себе, отрешённо гладя и лаская его тёмные кудри.

Глетчер наконец отстранился, провёл ладонью по окровавленному рту. Глаза его сияли потусторонним светом, ничего общего с эльфийским не имеющим. Никогда прежде кровь не доставляла ему такого удовольствия. Он словно возродился после тяжёлого, мрачного сна, обрёл умиротворение, которое считал утерянным, осознал, что это всё, что ему было нужно… Сознание было затуманено, а когда он пришёл в себя – ужаснулся. Ведь он выпил её крови! Он же клялся себе, что не тронет её, – и тут же забыл, захваченный жаждой. Предал ту, что любил больше жизни, из-за какой-то паршивой жажды! Эльф схватился за голову:

– Прости, прости, прости… Какой же я мерзавец!

– Не вини себя. – Сэнна протянула к нему руки. – Иди сюда.

– Как я мог! – повторял Глетчер, не слыша её. – Как может быть эта дурацкая жажда крови сильнее моей воли!

– Глетчер! – Девушка поймала его за локоть и дёрнула на себя, заключила его в объятья, прижимая его голову к своей груди. – Любишь ли ты меня, как ты и говорил?

– Да… – пробормотал эльф.

– Тогда не терзайся… – зашептала она, успокаивающе вплетая пальцы в волосы на его виске. – Ты не сделал ничего плохого. Кровь нужна тебе, чтобы жить. Пусть это будет моя кровь.

– О чём ты? – шёпотом же переспросил вампир.

– Я могу давать тебе кровь, если ты…

– Нет! Я не могу… не могу так с тобой поступить, – забормотал эльф.

– Можешь, – твёрдо возразила она, беря голову юноши в свои руки и приподнимая, чтобы посмотреть ему в лицо. – Я хочу, чтобы было так, Глетчер.

– Пусть будет так… – согласился эльф, успокоенный её ласковым шёпотом. Не было сил возражать: он слишком измотан, чтобы спорить.

Сэнна ещё долго гладила его по голове, потом высвободилась из его объятий, накрывая обнажённые плечи руками, поскольку разорванный ворот платья застегнуть уже было нельзя. Глетчер накинул ей на плечи свой плащ, коря себя за грубость и малодушие. Девушка улыбнулась, наклонилась, прижимаясь к его плечу, и закрыла глаза.

– Сэнна… – пробормотал эльф, беря её руку и целуя её тоненькие пальцы один за другим. Счастливее он никогда не был.

Так они и сидели, обнявшись и ничего не говоря, пока Глетчер не заметил, что край неба начал светлеть. Он неохотно отстранил девушку и поднялся:

– Светает, мне пора уходить.

– Иди. – Сэнна поднялась следом, поцеловала его на прощанье. – Завтра? Здесь же?

– Да, – кивнул вампир и поспешил уйти.

Небо кроваво смотрело ему вслед.

========== Дитя во тьме. Часть 14 ==========

С тех пор ночи перестали пугать Глетчера. Он с нетерпением ожидал их прихода и торопился к реке, где ждала его возлюбленная. Целовались. Сидели обнявшись и смотрели на звёзды. Говорили о пустяках или вовсе молчали. Проживая каждую минуту как последнюю, наслаждаясь каждым мгновением этой нежданной любви.

Но каким бы нежным ни был Глетчер, прежде всего он был вампиром. Даже целуя её, он думал о том, как бы не сорваться: жажда всегда тяготила его мысли, даже в самые счастливые моменты. Часто она брала верх, иссушая и истомляя его до того, что он терял голову и сдавался, покорно позволяя тьме завладевать собой. Тогда вампир припадал к шее девушки губами, а напившись, места себе не находил, ровно как и оправдания. Сэнна относилась к таким вспышкам его натуры совершенно спокойно, ни в чём не упрекала. Он не слишком понимал её, но был благодарен за то, что она терпит его слабости.

Глетчер любил её до беспамятства! Но на следующий шаг решиться никак не мог. Стоило бы предложить или даже потребовать большего. Возможно, она ждала от него этих слов. Он плохо разбирался в людях – и в женщинах – и не решался произнести этого вслух. Но ему хотелось бы принадлежать Сэнне полностью и обладать ей в той же мере.

За этими тревожными и трепетными сомнениями Глетчер даже позабыл, как он терзался своей участью. Позабыл он и то, что счастье – очень хрупкая вещь и всё, что с ним сейчас происходит, может однажды закончиться и непременно закончится, потому что всё на свете имеет конец, а человеческий век короток и внезапен. Эльф не знал, что ему суждено потерять Сэнну, так и не познав её.

Это случилось неожиданно. Эльф прождал Сэнну всю ночь, но она не пришла. Четыре ночи вампир ждал девушку, с ума сходя от неизвестности. Чего он только не передумал этими одинокими ночами! Она могла его разлюбить. Или быть может, она устала давать кровь вечно голодному вампиру. Её могли выдать замуж, как было заведено у людей, и теперь она не могла прийти к нему. Одного лишь он не допускал в своих мыслях – её смерти.

А она всё не приходила.

На пятую ночь Глетчер решился. Он закутался в плащ, надвинул на лицо капюшон и отправился в деревню, чтобы всё выяснить. Задолго до того, как он приблизился, он почувствовал запах смерти, странный и страшный запах, так хорошо ему знакомый: таким были пропитаны подземелья в замке князя. Вампир непроизвольно ускорил шаг и скоро добрался до деревни. Она была непривычно темна и пуста, а на улицах было полно гробов, чёрных и мрачных. Гробовщик заколачивал в их крышки длинные гвозди, грузил на телегу и опрокидывал в огромный костёр, пылающий на площади. Вот почему пахло мертвечиной! Окна и двери многих домов, как потом заметил эльф, были грубо заколочены досками крест-накрест. От такого количества крестов вокруг вампира замутило, но он стиснул зубы и подошёл к гробовщику:

– Что здесь творится?

Гробовщик хмуро оглядел юношу и ответил:

– Чума. Лучше бы тебе не приходить сюда, кто бы ты ни был. Теперь и ты обречён.

Глетчер в ответ снял капюшон с головы. Гробовщик с воплем попятился.

– Не бойся! – Юноша поднял руки. – Вреда я тебе не причиню. Ответь только: Сэнна… Сэнна… она тоже… – Голос его сорвался, он только смог кивнуть на горящие в костре гробы.

– Жива ещё, да тоже недолго осталось, – ответил перепуганный гробовщик, – гроб уже заказали.

– Где её дом? – хриплым голосом спросил эльф.

Гробовщик указал на нужный дом. Глетчер помчался туда, застучал в дверь кулаками. Никто ему не открыл. Он ударил ногой, выворачивая дверь с петель, вбежал внутрь. Там обнаружились две перепуганные насмерть женщины с почерневшими лицами. Они вцепились друг в друга и уставились на него в страхе.

– Где Сэнна? – рявкнул Глетчер, хватая обеих за плечи и встряхивая. – Где она?

– Наверху… – враз сказали они, дрожащими руками показывая на лестницу.

Вампир быстрее птицы взлетел наверх, распахнул все двери, и в угловой комнатке обнаружил свою возлюбленную. Сэнна лежала на кровати, волосы её казались тусклыми, кожа была какой-то пепельной. Она исхудала за эти дни, Глетчер едва узнал её! Измождённое болезнью лицо слегка оживилось улыбкой, когда она открыла глаза и увидела эльфа.

– Сэнна… – дрожащим голосом произнёс он.

– Ты пришёл… – едва слышно сказала она. – Я знала, что увижу тебя ещё раз. В последний раз.

Эльф опустился на колени возле кровати:

– Что ты такое говоришь!

– Хорошо, что ты пришёл… – повторила она и закашлялась. – Я умираю, милый мой.

– Нет! Нет, Сэнна, не говори так… – ужаснулся юноша.

– Увы, жизнь моя подходит к концу. – Девушка смогла покачать головой. – Такова моя судьба. А твоя ещё будет.

Глетчер запаниковал. Она умирает, прямо у него на глазах умирает! Нет, он ни за что этого не допустит! Как может он допустить, чтобы единственное, ради чего он живёт на этом проклятом свете, умерло? Кажется, он мог это исправить. В воспалённом мозгу родилась чудовищная мысль, тогда казавшаяся правильной.

– Ты не умрёшь, – возразил он, – я тебя спасу. Ведь я могу спасти тебя, Сэнна! Я дам тебе новую жизнь, вечную жизнь, и тогда…

Глетчер схватил её за руку, и тут же приглушённый возглас боли сорвался с его губ. Как будто огнём обожгло: пальцы разом почернели и обуглились, и впервые за сто лет вампирского существования он почувствовал физическую боль.

– Я знала, что ты так скажешь, – прошептала Сэнна. – Прости, Глетчер, прости за это, но я не могу позволить тебе это сделать. Этот грех ты не совершишь, милый мой.

Тут эльф заметил, что она крепко сжимает в руках небольшой серебряный крестик. Вот почему он обжёгся!

– Сэнна! – разозлился вампир. – Что же ты делаешь! Ты ведь знаешь, как я люблю тебя, Сэнна, так зачем ты не даёшь мне тебя спасти? Дай мне спасти тебя, Сэнна!

– Нет, Глетчер, – тяжело дыша, сказала девушка, – как бы я тебя ни любила, я тебе этого не позволю. Злись на меня, милый мой, ты поймёшь потом, отчего я так поступила. Ибо не ты меня спасти хочешь, я тебя хочу спасти. У тебя всё ещё есть шанс вернуться… – Голос её прервался, сознание помутилось, и она не договорила. – Да, милый мой, не возвращай меня к жизни. Как бы ни было тебе тяжело, выполни моё последнее желание.

– Ни за что! Я… я никогда не смирюсь… я…

Сэнна улыбнулась через силу и прошептала:

– Прощай, Глетчер. Как же…

Она не договорила, улыбка застыла на её губах, глаза остановились.

– Сэнна… – хрипло позвал Глетчер, понимая, что она уже не услышит его, но не желая этого признавать. – Сэнна…

Бессилие. Он смотрел на её мёртвое тело и глухо стонал. Он даже не мог обнять её в последний раз, поцеловать и попрощаться с ней должным образом, ведь в мёртвой руке Сэнна всё ещё сжимала крест. Вампир вскочил, взревел, круша всё вокруг и как слепой натыкаясь на стены, потом застыл на месте, осознав, что это кощунственно по отношению к покойнице, и рухнул на колени у изголовья кровати, бессмысленно смотря на её такое чужое лицо. Наконец он сообразил, что ему делать: обмотал руку краем плаща и выдернул крестик из её руки. Пожалуй, сейчас он был спокоен и даже хладнокровен, чувства поулеглись, утонули во внутренней тьме. Эльф провёл ладонью по её глазам, смыкая веки, осторожно прикоснулся к остывающим губам последним поцелуем.

– Сэнна… – бессмысленно произнёс он.

В горле его заклокотало, он приподнял её тело, прижал к себе и долго сидел так, покачиваясь, будто убаюкивал её навсегда. Полное опустошение. Что он чувствовал? Ничего, теперь он ничего не чувствовал. Всё поблекло, стало пустым и никчёмным. Бесконечно чужим. Или это он был для всего чужим?

Наконец Глетчер уложил тело девушки обратно на кровать, расправил её одежду и волосы и поднялся, чтобы уйти навсегда. Решимости в нём поубавилось, но он всё ещё хотел воскресить её колдовством. Останавливал лишь страх нарушить её последнюю волю и некая неуверенность: он ведь не знал, кем или чем она очнётся.

В дверях раздался дробный топот шагов. Эльф поднял голову, и его лицо исказилось. Женщины, которых он перепугал, вернулись и притащили с собой священника, он сразу узнал его по высокому клобуку и длинному одеянию. Священник встал как вкопанный, увидев вампира, потом вздёрнул руки, творя священные знаки и наугад пытаясь снять с шеи тяжёлый золотой крест. Вампир прекрасно знал, чем это ему грозило, стоило убраться отсюда поскорее. Но священник как раз стоял в дверях, преграждая путь. Тогда юноша заслонил лицо рукавом и выбросился в окно. Осколки стёкол полетели во все стороны. Глетчер упал прямо в какие-то кусты, ломая их, тут же вскочил на ноги, кое-как отряхнулся, отцепил плащ от острых колючих веток и метнулся в лес, мимо чадящего костра и новой вереницы гробов.

Вновь, как когда-то, бежал он, не разбирая дороги. Горе переполняло его сердце: он осознал, что Сэнна потеряна для него навсегда, жизнь его теперь точно сломана, бессмысленна, как и до встречи с девушкой. Наконец он со всего маху налетел на растущее прямо посреди дороги дерево, ударился головой и вынужден был остановиться. Какое-то время он стоял так, потом прочертил ногтями по коре, оставляя в ней глубокие борозды, и медленно сполз вниз, уткнулся лицом в холодную землю возле уродливо торчащих корней и завыл. Бессмысленно стуча кулаками по земле, он снова и снова повторял имя девушки. Сейчас он был самым несчастным существом на свете, и с этой горечью потери и безраздельным горем ничто не могло сравниться: он потерял единственное живое существо, которое любило его, вампира, искренне и нежно.

Немало прошло времени, прежде чем Глетчер успокоился. Он поднял голову и осмотрелся. Место было ему незнакомо, запахи – чужды. Очевидно, деревня осталась далеко позади – неизвестно где. Его пронзил страх: он остался без убежища, это означало неминуемую смерть. А рассвет неумолимо приближался, луна стремительно таяла, уступая пока ещё скрывающемуся в сумерках за горизонтом солнцу. Эльф вскочил и заметался по лесу, пытаясь укрыться от надвигающегося утра, но вокруг не было ничего похожего на укрытие. Вампир бросился было бежать, но нога его внезапно провалилась куда-то вниз, и он рухнул следом, осыпая за собой землю. Кажется, это была кротовая галерея. Юноша забился в эту нору как можно глубже, зарылся в землю, съёживаясь и нервно дрожа при мысли, что чудом избежал гибели.

– Сэнна… – пробормотал он едва слышно и вскоре забылся тяжким, почти кошмарным сном.

========== Дитя во тьме. Часть 15 ==========

Было глубоко за полночь, когда вампир очнулся. Он пошевелился, сбрасывая с себя землю, и выбрался из норы, цепляясь за осыпающиеся своды и редкие корни.

Ночь была темнее обычного: на небе ни звёзд, ни луны, – и шумнее обычного: в этой части леса было полно сверчков, которые наперебой трещали, да так, что уши закладывало.

Глетчер поймал какую-то ночную тварь и опустошил её, почти не чувствуя вкуса крови. Горьким осадком колыхались внутри воспоминания. Он был так поглощён ими, что даже не отряхнулся, а ведь его одежда была вся в земле. Чего ждать от этого места, эльф не знал, так что старался быть предельно осторожен.