Текст книги "Сказки моей осени (СИ)"
Автор книги: Джиллиан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
А она украдкой огляделась и, стараясь выглядеть обыденной, вышла в тот самый тамбур, где мельком видела тёмный коридор. После ярко освещённого помещения кофейни этот коридор показался совсем непроницаемым.
– Ристерд… – прошептала она, чувствуя себя глупой, а ещё – наивным ребёнком, который надеется на несбыточную сказку. Нисколько не сомневалась, что все странные впечатления ей всего лишь показались.
– Здесь… – прошелестели из коридорной тьмы.
Она, больше не колеблясь, шагнула в коридор и почти не испугалась, когда её запястья коснулись холодные с улицы пальцы.
– Ещё три шага – и нас никто не увидит, – прошептал Ристерд.
Сердце торжественно отбивало что-то возвышенное и колокольное. Следуя руке парня, тянувшего её в темноту, она сделала те самые три шага и остановилась, потому что остановился Ристерд. А он помолчал немного и снова прошелестел:
– Ты не испугалась.
– Нет.
– Но должна. Ты Слушающая, Насти.
– А ты Ристерд, – не совсем логично ответила она.
Он поднял её руку, и его мягкие губы коснулись её ладони. Мурашки по телу. В темноте. Она вздрагивала от неясного чувства на грани слёз и безудержного счастья. Она видела его контурами, но постоянно думала о словах дракончика и спрашивала себя: “А мы с Ристердом? Видит ли что-нибудь Киллин, когда мы вдвоём? Деликатен ли он, помалкивая о нас?” Ристерд ещё чуть-чуть приподнял её руку и ткнулся лбом ей в ладонь.
– Я не знаю, что это такое, – прошептал он, и тёплое дыхание отдалось в край её ладони. – Но мне почему-то так плохо, когда ты далеко. А когда ты близко, мне хочется уходить вместе с тобой в далёкие пространства… Вместе. Почему так…
Она осторожно положила другую руку ему на голову. У него мокрые волосы – от редкого снега, который неспешно ниспадал с пасмурного неба, пока она с новыми друзьями шла по улице. Который растаял, пока Ристерд ждал, когда она почувствует его и сама придёт к нему.
– Если бы не студенты, – с небольшим разочарованием прошептала она. – Если бы не твои занятия… Я бы согласилась… Ристерд, тебе пора возвращаться.
– Насти… Можно, я приду вечером? У нас не получилось погулять в прошлый раз, но мы можем побродить хотя по саду дамы Летиции.
Она представила, как это будет, и невольно улыбнулась. И просто сказала:
– Я буду ждать тебя сегодня.
Снова почувствовала, как его губы коснулись её ладони. Потом его тень отпрянула – и пропала во тьме. Настя постояла, надеясь, что неправильно поняла его исчезновение… Вздохнула и медленно вернулась в зал кофейни.
Оказалось, пока её не было, пятеро успели перебрать огромное количество возможных работ на дому или на подхвате в цеху и даже поспорили, какой цех предпочтительней. Даже девушки слушали парней с воодушевлением.
Настя извинилась перед одногруппниками и напомнила, что ей пора возвращаться во двор академии, потому что для неё присылают карету из поместья “тёти”. Поскольку она заплатила за угощение, против её ухода никто возражать не стал, хотя Ита робко предложила проводить её до академии.
– Спасибо, Ита! – обрадовалась Настя. – Но я сама дойду. Что уж тут – всего один дом пройти! Но за предложение спасибо!
Она распрощалась с ребятами. И только на улице поняла, почему Ита предложила проводить её. “Ой, и дурёха же я… – попеняла она себе. – Она же хотела снова увидеть Тигана! С другой стороны… Стоит ли им знакомиться ближе? И кто я такая, чтобы решать за них? Сама-то попала, а о других забочусь…”
Напряжённая до невероятной степени, она шла короткое расстояние до академии, так чутко ощущая почти безлюдную улицу, что даже разок ей показалось – она чувствует того незримого сторожа-охранника, который следует за ней по пятам… Забравшись в карету, она оставила в ней котомку и, выйдя, потопала к административному корпусу – вновь работать с теми, кто пришёл к ней с фамильярами. Для посторонних глаз – шла ждать Тигана, с которым должна ехать домой. И, только идя по знакомому коридору к кабинету пейдна Файонна, Настя вдруг сообразила: “Ну ты и тупая, Настёна! У тебя, в отличие от всех твоих знакомых есть прекрасный и лёгкий способ узнать, любишь ли ты. Любят ли тебя! А ты себе голову ломаешь напрасно. Сегодня же не забудь спросить Киллина, что происходит между мной и Ристердом! Чтобы не сомневаться!”
– Вы слишком поздно, барышня Насти, – проворчал старый Файонн.
В углу его кабинета, в кресле, сидела черноволосая женщина, которая сердито посмотрела на девушку. Про себя усмехаясь, Настя подумала: “Ей одолжение делают, снимают глухоту. А она сердится, потому что я опоздала по деликатной причине. Ну-ну”.
– Сегодня мой первый учебный день, – напомнила она, подходя к столу с ингредиентами для ритуала. – Мне надо было познакомиться со своими однокурсниками.
Ритуал начали без опозданий, минута в минуту, как Настя пришла.
Так что, когда женщина, чуть не плача от счастья и обнимая своего фамильяра, кошку, льнущую к ней, вышла из кабинета, Настя уже свободно спросила:
– Пейдн Файонн, как там Ичан? У него получается?
– Да, – очень довольный, сказал преподаватель. – Теперь вы работаете попеременно. Мальчик – по утрам. Ты после обеда.
– Пейдн Файонн, такой вопрос: а ему платят за ритуалы?
– Пока сумели выбить для него деньги на уровне стипендии. А что?
– Он вам обо всём рассказал? Нет? Тогда вы должны знать, что Ичан довольно упрямый мальчик. Он может продолжить проводить свои ритуалы, о которых вы не узнаете. Ему очень нужны деньги, пейдн Файонн. Или руководство академии будет платить ему хорошие деньги, или его убьют те бандиты.
– Всё понимаю, – тяжело сказал старик. – Сегодня ещё раз поговорю с директором.
Настя с сомнением посмотрела на него. Сумеет ли он убедить администрацию? Больше всего она боялась, что директор, вместо того чтобы помочь Ичану материально, возьмёт с него какую-нибудь клятву, а то и устроит какой-нибудь магический блок его способностям Слушающего. Но ведь Ичан – совсем мальчик. Что будет, если он взбунтуется? Он ведь многое понимает по-своему… Надо поговорить с Ристердом!
Двенадцатая глава
Голова начала болеть уже на третий день. Настя никому не хотела признаваться, хотя понимала, что головная боль возникла от страха за новичков. Она ходила на занятия в академию, обмирая от каждого резкого движения неподалёку: а вдруг рядом убийцы, которые, чтобы не промахнуться, на всякий случай поубивают всех новичков – вместе с нею, естественно? Очень жалела, что в этом мире нет ничего похожего на мобильники: она бы звонила всем ребятам группы, едва только они после занятий добирались бы до своих домов! Ну, чтобы проверить, живы ли. А то приходится ждать до утра, чтобы лихорадочно выискивать их в толпе студентов, входящей в двери академии.
Успокоило одно. Как только Настя вспомнила, что ей сказали о личной охране, она, стараясь делать это незаметно, что называется, огляделась. Вычислить охрану было трудно, но Настя вспомнила шпионские фильмы, вспомнила, как одеваются те профессионалы, которые не хотят, чтобы их замечали. И выяснила, что незаметные (те, с кого глаз соскальзывал) люди постоянно сопровождают её. Если увидеть одного, можно увидеть и остальных. Ещё парочка походов в полюбившуюся кофейню и по дороге выслеживание следящих за ними – и девушка выдохнула: охранники (телохранители?) сопровождают всех новичков, не только её. Немного поразмыслив, сообразила: полиция может найти бандитов, если те будут покушаться на жизнь хотя бы одного новичка. Вот приставленная охрана и следит за всеми.
Как опоздавшим к началу учебного года, всем новичкам дали список книг и лекций, которые ребята должны выучить. Среди всех материалов приоритетными являлись правила работы с магией, а также основные законы той же магии. То есть то, что Настя заучивала с дамой Лаоиз и пейдном Файонном чисто практически. В теории этих законов и правил оказалось намного больше. Ладно, хоть Тиган помогал “кузине” с ними разобраться. Ему-то учёба на курсе магов-пространственников давалась легко.
Как Настя и предполагала, новичков выделили в отдельную группу и занимались, на удивление, плотно. Новички, которые поначалу уныло думали, что от них не будут ничего требовать, мгновенно собрались и буквально накинулись на учёбу. Особенно после практического занятия с тестированием по магии. Насколько Настя поняла, это занятие не просто определяло, есть ли у студента магические способности, но и развивало их. После полутора часа тестирования девушка поняла смысл Греговой фразы о том, что даже после таких занятий можно стать учеником мага: едва заметные способности выявлялись почти мгновенно и тут же заметно увеличивались в силе. После этих занятий новички только раз тихонько пожаловались друг дружке, что таких методик нигде не найти, но, с другой стороны, все понимали, что развивать способности лучше под контролем опытного преподавателя. Настю не тестировали. Она объяснила своим, что прошла тесты, пока её обучали чтению, и что магические способности у неё очень малы. Поэтому она не собирается их развивать, а собирается лишь получить образование, чтобы знать хотя бы основы магии.
А вот ребята воспряли духом, после того как выяснилось, что у Иты магические способности буквально пробили естественную, блокирующую их броню, под которой таились, – и это после единственного урока! Преподавателя, ведшего практикум, забросали вопросами, что надо делать, чтобы развить магический дар, и старательно записали все названия книг, которые он им продиктовал, а потом объяснил, что их можно взять в академической библиотеке. Насте даже показалось, что пятёрка ребят побаивается, как бы их не выперли из академии так же неожиданно, как и пригласили, поэтому одногруппники и торопятся узнать побольше о своих магических возможностях.
Эта неуверенность прошла в конце недели, когда им всем выдали стипендию.
Они переглядывались такими ошарашенными глазами, что Настя не выдержала.
– Я думала – вы будете радоваться!
– А мы и радуемся, – вполголоса, словно боясь спугнуть удачу, откликнулся темноволосый Бран. – Тебе, Насти, хорошо: ты получишь образование, а потом выйдешь замуж. Но эта стипендия для нас – шанс, что нас могут устроить на государственную службу. Пусть на малых чинах. Но у нас будет работа! Магами! И тогда мы сможем поддержать свои семьи! А там, как знать, может получится укрепить и свой род.
– Я не знала, – призналась удивлённая девушка, промолчавшая, что сама она получила сразу две стипендии – за два месяца. Но не забыла предупредить: – Мне за кофейню не возвращайте. Пусть будет угощение. Когда-нибудь угостите и меня.
Она старалась не отставать от своей группы и получать знания наравне с ними. Но… Кроме учёбы, у студента всегда найдётся пара свободных часов для личной жизни. Мало того, что сдружились Грег и Алида – эти на “почве” весьма практичных характеров и желания упорядочить свою жизнь, выйти из бедности, так ещё… Настя просто округляла глаза, когда Бран выходил из кабинета, а за дверью его поджидала нетерпеливо подпрыгивающая Камилла, после чего парочка неожиданно спевшихся студентов быстро улетучивалась из стен академии куда-нибудь погулять (а в случае Камиллы – частенько и прогулять).
Тигану было не до того, чтобы отслеживать своевольную Камиллу: он преданно дожидался на перемене Иту, чтобы погулять под руку с нею по длинным коридорам академии, а в последнюю перемену договориться с ней о встрече уже после занятий магов-пространственников: пока бабушка думала, что вечером, после ужина, он усердно занимается в своих апартаментах, он “линял” прямо из комнат в город, вновь появляясь дома строго к десяти, когда дама Летиция обходила апартаменты студентов, чтобы пожелать им спокойного сна.
Насте, конечно, долгие занятия пространственников были на руку: она успевала в кабинете пейдна Файонна провести ещё парочку-тройку ритуалов до поездки домой, куда возвращались всё равно вдвоём с “кузеном”.
Очень хотелось узнать у Киллина, влюблён ли в неё Ристерд. Увы. Либо Настя, замотавшись в вихре событий, сама забывала спросить, когда выпадал удобный момент; либо дракончик находился в поле её зрения только вместе со своим хозяином… В конце концов она решила: что бы там ни задумал Ристерд, она не позволит ему распускать руки. А ведь это главное?
И бросилась в пожар собственного чувства.
А то, что её влюблённость (а как это состояние ещё назвать?) походила на пожар, Настя признавала сама. Она забыла, что Алиса предупреждала. Она забыла, что Ристерд не гнушается воровства, если на что-то решился. Главное, чтобы он был рядом. Что он ждал её. Что они могут бродить вместе, взявшись за руки, везде и говорить почти обо всём на свете.
Что не может увидеться с Ристердом днём, Настя не жалела: свои “законные” два часа общения парень навёрстывал по ночам. Ровно в десять часов дама Летиция объявляла для “своих” студентов отбой, а ещё через минут пятнадцать Настя выпрыгивала из окна спальни – в руки Ристерда, сторожившего её под карнизом, и они торопились к бассейну. Здесь, вдали от чужих глаз, Ристерд крепко обнимал её – и они оказывались на городских улицах. Успокоенный тем, что младший брат оказался вне опасности, что можно больше не тревожится о нём, Ристерд водил Настю по городу, знакомил с самыми известными улицами и знаменитыми домами. В первые три вечера Настя посреди прогулки спохватывалась и втихаря оглядывалась: не следят ли за ними незаметные люди, охраняющие её. Но, кажется, телохранители самонадеянно решили, что достаточно проводить свою подопечную до поместья дамы Летиции, а там уж строгая хозяйка дома и сама присмотрит за юными родственниками.
Настя и Ристерд заходили в “круглосуточные” кофейни и сидели там в самых тёмных уголках, потихоньку отпивая из маленьких чашек горячий кофе и делясь впечатлениями от занятий в академии, от прогулок по городу и планировали следующие “экскурсии”, в которых Настя должна не только познакомиться с городом, но и узнать его главные места. То, что сидели в тёмных уголках, да ещё часто тушили все свечи, кроме одной, очень нравилось Насте. Романтично. Таинственно. Волнующе!.. Последнее, как оказалось внезапно, было ещё и очень предусмотрительно, потому что сегодня в такую кофейню вломились Бран с Камиллой.
Они именно вломились. Широко распахнулась дверь, и двое появились на пороге. Держась за руки, они быстро прошли к прилавку и, ни на кого не обращая внимания, попросили приготовить им горячий кофе. Обсыпанные сухим снегом, который лениво сеял с низкого пасмурного неба последние три дня, они стояли у этого прилавка, дожидаясь заказа, и стряхивали друг с друга снег, глядя друг другу в глаза и тяжело дыша, будто так хотели этого кофе, что неслись к заведению сломя голову. Полное впечатление, что они только что пробежали чуть ли не целую улицу. Бран, впившись влюблённым взглядом в девушку, голодно сглатывал, а Камилла глядела на его рот и сама едва не облизывалась. И – для них никого не было в этой кофейне, хотя, кроме Ристерда и Насти, тут же сидели ещё две пары, тихо болтая меж собой, но замолкнув при виде ворвавшейся в помещение молодой четы… И вообще. Пространство вокруг этих двоих так отчётливо искрило и напряжённо гудело, что Настя не выдержала и почти шёпотом спросила:
– Ристерд, а состояние пространственника влияет на пространство вокруг него?
Тот, тоже следивший за вошедшими блестящими глазами поверх края своей чашки, фыркнул, чуть не расплескав кофе.
– Нет, не влияет.
Но видно было, как он сначала смотрел на Камиллу с Браном чуть насмешливо, а потом – показалось даже, мечтательно… Понаблюдав за влюблёнными, которые уселись-таки за столик, дожидаясь, пока девушка-раздатчица принесёт им заказ, Настя решилась спросить о том, что давно её интересовало:
– Ристерд, прости за вопрос. А ты не жалеешь… тебе не обидно, что Камилла… – И замолчала, не зная, как продолжить так, чтобы не влезать в душу парня, если в ней ещё оставалась рана от неожиданного расставания с Камиллой.
Тот помолчал, продолжая смотреть на двоих, которые, сидя чуть не в обнимку, угощались мелким печеньем, поднося его к губам друг друга, а потом тихо сказал:
– За десять дней до твоего появления дама Летиция справляла день рождения Тигана. Пригласила всю группу. Она нам показала свой дом, устроила настоящий праздник с разными вкусными блюдами и с танцами. И на этом празднике Камилла, которая до сих пор ни на кого из нашей группы не обращала внимания, вдруг подошла ко мне. Мы протанцевали всего раз, и тогда она сказала, что я танцую лучше всех. А потом добавила: поэтому она ко мне никого из наших девиц не подпустит и будет танцевать со мной только она одна. В тот день Тиган ничего не заметил, но на следующее утро он увидел, как она меня встречает. В сущности, ничего особенного не произошло. Камилла назло всем нашим богатеньким решила дружить со мной. Назло – обрати внимание. Она вообще любит поддразнить всех. А Тигану это – то, что она везде со мной, – не понравилось. Я бы и не думал вызывать его на дуэль, если бы он не задел меня моим происхождением и нынешним… финансовым состоянием. Он назвал меня… – Ристерд замолк, спокойный и даже с лёгкой улыбкой на губах. – Обозвал меня, – поправился он. – Я обозлился. Вот и всё.
– Значит, ты с Камиллой только дружил? – несколько даже удивилась Настя.
– Я не знаю, можно ли назвать это дружбой. – Он вдруг взглянул на неё, и глаза мрачно блеснули за завесой снова упавших волос. – Я знал, что каждый день увижу её. И… сердце не болело, что однажды… она исчезнет.
Не сразу, но она поняла, что последнее относится к ней. Сама испугавшись того, что сейчас он услышит, она всё же заставила себя выговорить:
– А ты мог бы… вернуть меня в мой мир?
– Нет.
Она захлопала глазами от неожиданности. И от взорвавшейся надежды…
– П… Почему?! Тиган говорил – ты самый сильный на курсе!
– Одно из правил магов-пространственников: при дальних расстояниях возвращают человека только туда, куда он стремится. А если он туда не хочет, вернуть его тяжело. Насти, скажи откровенно: ты хочешь вернуться?
Вздохнув, она подумала в очередной раз о прошлом и покачала головой. То, что она ожидала от него услышать, она не услышала. Но, ощутив сильнейшее разочарование, мысленно решила не переживать из-за этого: а вдруг однажды он скажет самые заветные слова? Или хотя бы о том, что просто не хочет отпускать её домой, в свой мир… А он ей – о законах магов-пространственников…
– Я пространственник, – напомнил Ристерд. – И что – что, а это желание или стремление вижу сразу. В твоём личном пространстве нет желания уйти из нашего мира, что ты и подтвердила сейчас. Насти, тебе правда здесь нравится?
– Правда, – кивнула она. – Здесь всё так… неспешно. Наши скорости – это, конечно, хорошо, но я, наверное, человек такого характера, что здешняя жизнь по мне.
Они допили свой кофе и терпеливо ждали, когда уйдут Бран и Камилла. Глядя на них, Настя задумчиво сказала:
– Будет жаль Брана, если Камилла с ним ненадолго.
– Не уверен, что жалеть придётся… – так же задумчиво откликнулся Ристерд, с улыбкой наблюдая, как двое стремительно встают и, взявшись за руки, уходят – не глядя под ноги, но не сводя глаз друг с друга.
– Как ты думаешь, куда они? – прошептала Настя.
– Наверное, в “Беличьи пляски” – это кофейня, куда приходят музыканты. Там можно и потанцевать. Когда-нибудь и мы с тобой туда сходим.
– Обещаешь? – лукаво спросила Настя.
– Обещаю, – серьёзно отозвался Ристерд.
Посидев ещё немного, они тоже встали и вышли на улицу. Снег жестковатой, крупитчатой порошей укрывал дороги, но чувствовалось, что он скоро растает: сильного холода погода пока не обещала. Погода очень была похожа на ноябрьскую – в мире Насти… Ристерд взял её руку в тонкой перчатке и сунул к себе, в карман короткого плаща. Идти под небом, почти невидимым из-за летящего снега, в тусклом свете уличных фонарей, молча и любуясь таинственными улицами, хотелось бесконечно.
– Вернёмся сразу? – предложил парень. – Погуляем по парку. Ты его видела днём?
– Нет. А ты… – начала было Настя, но вспомнила, что он говорил о дне рождения Тигана. – Думаю, у нас обоих есть время для прогулки. – Послезавтра выходной день в академии, так что можно и погулять подольше.
Но, пока шли, согласились на следующее: они дойдут городскими улицами до пустынных дорог, а потом перенесутся в парк поместья и погуляют и там. Недолго. Ристерд обещал показать Насте парковую дорогу Беседок и так увлекательно рассказывал об аллее, которая даже зимой выглядит причудливо из-за неожиданно подстриженных кустов, что Настя даже заторопила его побыстрей вернуться. Смеясь, они всё же прошли ещё несколько шагов, прежде чем увидели удобное для возвращения в поместье дамы Летиции место: этот глухой тупик можно было бы пройти совершенно спокойно, не заметив его, если бы они не искали укромного местечка для переноса.
Здесь, у начала тупичка, они сначала придирчиво оглядели улицу от начала до конца, а потом поспешно шмыгнули в тупик, под склонившиеся от заснеженности ветви. Здесь было так темно, ведь даже свет ночного фонаря не умел достать сюда. И было странно видеть первые тёмно-белые сугробы – здесь, куда ветер не добирался. Здесь же Ристерд, прижимая к себе Настю – собираясь совершить перенос, вдруг тихо сказал:
– Я дурак, да?
– Ты о чём? – удивилась девушка, сдувая снежинки с его щеки.
– Я… Я не хочу, чтобы ты возвращалась. – Он смотрел на неё, выглядывавшую из-под капюшона и засиявшую от радости. – Я не хочу тебя отпускать. Когда я вчера подумал… Насти, я никогда не спрашивал тебя, но… Ты правда хочешь вернуться?
– Ни за что! – решительно сказала Настя.
Он смотрел на неё, словно высматривая что-то в её глазах, словно не поверил, а потом осторожно склонился к ней и, отогнув капюшон, поцеловал её в губы. Настя зачарованно закрыла глаза: его губы были горячими, а дыхание опаляло так, что ей показалось: все снежинки мгновенно испаряются в этой горячей ласковой волне, которой её обвевала. Но Ристерд, как ей почудилось, только прикоснулся к ней и тут же отпрянул. И тут же виновато сказал:
– Я сделал это… – И смутился. – Мне захотелось… Ты не сердишься?
– Нет, – коротко ответила снова разочарованная Настя: она-то настроилась на долгий поцелуй там, где их никто не увидит. Поэтому она и попросила: – Ристерд, пора!
– Пора, – вздохнул парень.
Как обычно в последние дни, перенос не вызвал никаких тошнотворных ощущений. После того как с Ичаном всё образовалось, Ристерд быстро набрал нужные силы и мог не только сам переноситься, но и в паре с кем-нибудь. И не раз, а множество раз. Так что Настя огляделась и хмыкнула: прогулка всё ещё продолжается, но возвращение в парк поместья всегда означало, что скоро расставание. Но, подумав, что Тиган, например, вообще не гуляет с Итой так долго, как они с Ристардом, повеселела. И сразу зашагала следом за тянувшим её Ристердом. Аллея с кустами, которые были подстрижены под различные фигуры, и человеческим, и звериные, и птичьи, ей очень понравилась, несмотря на то что стричь её, чтобы вернуть отчётливые формы, предполагалось лишь весной.
– Главное, что сугробов нет! – азартно сказала она, в очередной раз обходя очередную кустовую фигуру, чтобы разглядеть её с обеих сторон, и едва не поскользнувшись на каменных плитах дорожки.
А про себя добавила: “Главное, что ты меня поймал!”
Это правда: Ристерд, шедший за ней в двух шагах, мгновенно поймал её, чуть только она суматошно замахала руками, и теперь Настя шаловливо думала: “А если попробовать упасть ещё раз? Он сильный! И поймает, и подержит на руках!”
Когда вернулись к бассейну, Настя неожиданно для себя захихикала и кинулась катать снежный ком. Удивлённо следивший за ней Ристерд подошёл и спросил:
– Что ты делаешь?
– А в вашем мире дети не собирают снежные… – она затруднилась объяснить точно, что именно хотела, но вывернулась: – Снежные фигуры из шаров? Один большой, для основания, другие два – ещё меньше?
Через минуту, уяснив игру, Ристерд принялся докатывать первый шар, пока Настя начал второй. Водрузив по её команде три шара друг на друга, Ристерд, обойдя и скептически осмотрев фигуру, хмыкнул:
– Ну да. Если слегка обтесать, что человеческая фигура, может быть, и будет, но…
– Нечего тут – но! – смешливо ответила Настя. – Для классической снежной бабы не хватает двух вещей – ведра на голову и морковки для носа!
– Ты вся мокрая! – смеясь, заметил парень. – Как сушиться будешь?
– Ничего страшного! – заявила девушка. – В спальне через одну мою стену, близко к кровати, проходит большая труба от нижнего камина. Поставлю там стулья – и все вещи будут сухими к завтрашнему дню. – И внезапно сказала то, о чём долго думала, но побаивалась сказать: – Ристерд, мне пора. Да и тебе тоже. В общем, с тебя ещё один поцелуй – и мы расходимся.
Он улыбнулся – в свете луны, которая наконец появилась между тучами. И Насте так понравилась его улыбка, что она первой шагнула к нему и запрокинула лицо, подставляя под поцелуй. Парень одной рукой осторожно придержал её за талию.
На этот раз поцелуй был так долог, что у Насти начали подкашиваться от его властного и волшебного обаяния. И глаз она не закрыла, мягко принимая жёсткий взгляд Ристерда, который вдруг стал не просто серьёзен, но томительно властен…
И снова он первым шагнул назад, бережно оставляя её.
– Мы так никогда не уйдём, – прошептал он.
– Если бы можно было, я бы никогда… – строптиво начала она и оборвала фразу на полуслове, ничего не понимая.
Ристерд вздрогнул, и сладкая мука на его лице резко сменилась на бесстрастное выражение. Он снова отступил, будто прислушиваясь к чему-то. А губы начали складываться в странную, мучительную гримасу.
– Беги…
Его шёпот ударил по ушам. Но Настя стояла на месте, плохо соображая. Слишком резкий оказался контраст между поцелуем и внезапным равнодушием парня, который требовал от неё беспрекословно бежать.
– Зачем? – наивно, чувствуя себя туповатой, переспросила она.
Он вдруг закашлялся, странно трясясь всем телом, но будто стараясь держаться по стойке “смирно” и задирая при этом голову. Ужаснувшаяся Настя замерла: из полуоткрытого рта Ристерда быстро побежала чёрная струйка. Но он сумел-таки ещё раз прошептать – шелестом одних губ:
– Беги…
И рухнул у её ног.
А за его спиной – бежали к ней изо всех сил две тёмные фигуры.
Настя ошеломлённо застыла на них бессмысленным взглядом. Кто… это?
Потом бросилась было к Ристерду, но на полушаге ахнула: скрючившись, он упал на живот, а из его спины торчала короткая стрела!..
Что происходит?! Что?!
Дошло, когда чёрные фигуры оказались в пяти-шести шагах от неё. Мало того, что они были в надвинутых на глаза капюшонах, так в свете луны Настя разглядела закрытые тряпками лица. Вскрикнула от страха и помчалась назад. Обернувшись раз, поняла, что лучше ей больше не оглядываться: оглядка – заставляла замедлять шаг, а бандиты, обежав неподвижное тело Ристерда, бросились следом за ней.
“Почему я не маг-пространственник?!”
Бежать было легко – ноги не скользили даже на подтаявшем снеге, но преследователи были быстрей. Один из них стремительно обогнал её и встал на дороге, широко раскинув руки в стороны, словно приглашая броситься в объятия. Уже завизжав от страха, Настя кинулась мимо него и закричала уже в голос, получив резкую подножку. Хорошо – в перчатках: вытянув руки вперёд, она пролетела несколько метров по мокрой дорожке, проехавшись животом и всем телом по проснеженной грязи, а когда остановилась и попыталась подняться, чьи-то сильные руки взялись за её подмышки и подставили на ноги. А потом по лицу ударили меховой рукавицей, закрывая безобразно разинутый в бесконечном крике рот. Закрыли так, что она сначала чуть не задохнулась, забыв, что можно дышать и носом. И запах рукавицы врезался в нос, едва она заполошно задышала, стараясь захватить как можно больше воздуха: мокрая кожа, мокрый мех с тонким привкусом лежалости и затхлости.
– Ещё раз заорёшь – прирежу, – спокойно сказал мужчина, приблизив к ней свою голову. – Тихо – поняла? Кивни!
Она закивала, вздрагивая от ужаса. Он был слишком большой и сильный, чтобы даже попытаться выдраться из этих рук. А мужчина безразлично бросил её, ахнувшую от неожиданности, на плечо и развернулся снова идти к бассейну. Девушка опасаясь слишком очевидно шевелиться, всё-таки попыталась посмотреть на то место, где упал Ристерд. Жив ли он? А если мёртв… Глаза наполнились слезами – сначала из-аз парня, а потом от нового страха: а если этот мужчина заподозрит, что она не плачет, а собирается что-то сделать, чтобы сбежать от него?! И тогда… Убьёт? Зачем она позволила уговорить себя гулять по ночам?! Зачем? Ристерд был бы жив! Это она виновата в том, что он лежит неподвижно! Что мужчина, бандит обходит его тело, не оглядываясь, и, сопровождаемый вторым бандитом, уносит её в неизвестность.
Обливаясь слезами, мельком, как о посторонней, думая, что её ждёт впереди, она продолжала реветь, изо всех сил напрягаясь, чтобы не вздрагивать при плаче.
А немного погодя её бросили, как какую-то поклажу, в повозку, где второй бандит связал её руки и оставил лежать на грязном покрытии повозки, здорово воняющей коровьим дерьмом и гнилой соломой – помнила Настя такие запахи, после того как съездила в деревню по приглашению подруги. И так промокшая, девушка ощущала, как её одежда постепенно тяжелеет, намокая уже той “ароматной” жижей, которая присутствовала в повозке.
В какой-то степени Настя успокоилась. Если её в доме дамы Летиции хватятся, найдут Ристерда и сумеют ему помочь. Этой мыслью она утешалась, стараясь забыть о том, что Ристерда найдут под утро. И тогда… Если он сам не встанет, если он пролежит всю ночь на снегу, да просто на холодной промозглой земле, ему не жить!
Эти думы были слишком беспощадны, и девушка, крепко зажмурившись, попыталась думать о другом. Например, о том, одну ли её похитили. Если и остальных… Боль уколола в сердце. Если остальных, то – бедная Камилла! Преступники наверняка собрали информацию по всем новичкам, а значит – понимают, что именно маги-пространственники опасны для их планов. Поэтому они… убили Ристерда!.. Глава вновь наполнились слезами. “Хватит! – яростно закричала она мысленно. – Хватит! Думай лучше о том, что ты можешь сделать в этой ситуации! Ну и дура! – уже злобно плюнула она. – Трудно было заранее придумать что-то?! Ведь знала, что могут похитить! На что надеялась, курица безмозглая?!”
Она снова силой заставила себя перейти от укоризны к мыслительной деятельности и лихорадочно размышляла, что можно сделать, чтобы сбежать – и помочь Ристерду.
Вызвать фамильяров? Ведь все те, кому она помогла освободить хозяев от “глухоты”, она легко могла мысленно увидеть, а следовательно и позвать. Но не причинит ли она зла ещё и их хозяевам? “Пустоголовая дура! Не могла раньше об этом подумать?!”
