Текст книги "Ангелы моих снов (СИ)"

Автор книги: Джиллиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

24

Сон. Чёрный Пёс Исира.

Но после сна Мира как с цепи сорвалась. Забыв об опасности, нисколько не стесняясь ни Рика, ни остальных беглецов, она с такой силой навязывалась Исира, так преданно глядела в его безучастные глаза, так ластилась к нему, выпрашивая хотя бы взгляд, что Дасти небезосновательно страшился взрыва как со стороны феникса, так и со стороны предательски, демонстративно заброшенного парня.

Исира пока терпел. Бесстрастно смотрел, как рыжеволосая девушка перед ним буквально стелется, умоляет хотя бы о взгляде, и не выказывал ни малейшего желания сжалиться, что для Миры было трудней всего. Хуже, когда девушка пыталась дотронуться до него. Был момент, когда все очутились снова в фургоне. Мира немедленно села рядом с Чёрным Псом и попыталась взять его под руку. Феникс поверх её головы взглянул в глаза Дасти, воспринимая его как главного в этой компании, и уже без привычной ухмылки предупредил:

– Я-а трачу много с-сил. Могу с-сорваться.

"А Дэй-Асса рядом не будет", – договорил он только для воина. В последнее время, общаясь только с Дасти, феникс словно настроился на него, и воин теперь слышал его отчётливо. Наверное, как Дэй-Асс раньше.

Не зная, как разрешить эту ситуацию, чреватую для всех страшной опасностью, Дасти попытался воззвать к самой девушке:

– Мира, не надо. Ты только…

– Это моё личное дело! – мгновенно вызверилась на него девушка. – Ещё ты мне указывать будешь, что мне надо, а что – нет!

– Мира, твоё личное дело, к сожалению, касается всех нас, – спокойно заметил Лоуренс, которого за рулём сменил Алек. Тот сейчас, благо стояли, нахмурившись, со своего места следил за происходящим в фургоне. – Не могла бы ты заняться личными делами, когда нам уже не будет угрожать опасность?

– Но… – Она не договорила, глядя на всех отчаянными глазами затравленного зверёныша. Недоговорённость поняли: как только не будет опасности, не будет и Исира.

Больше всего Дасти жалел, что нет возможности уединиться с Мирой и вправить ей мозги. Но грузовик пока оставался единственным местом для выживания. Отойти от него на пару метров, без присутствия при том Исира, смерти подобно. А прихватить и феникса на разговор – Мира вообще ничего не услышит.

Запуганные адом на улицах, беглецы в фургоне постепенно словно стягивались сильно натянутыми, но очень непрочными верёвками. Напряжение росло. Теперь, даже понимая, что вся надежда выжить воплотилась только в Исира, кое-кто уже и на него стал смотреть с ненавистью. Причина проста: он не человек, но унижается перед ним, выпрашивая ласки, как милости, человеческая девушка. Для этих некоторых это было не страшно, а чудовищно. И, как ни странно, Дасти по-звериному начал чуять опасность, которая сгущалась плотным ощущением вокруг их маленькой группы.

После нескольких часов нервотрёпки, когда Дасти уже не мог смотреть на вконец озлившегося, забившегося в угол фургона Рика, на Миру, с несчастными глазами, хвостиком следующую за Исира везде, кроме одного места – впереди грузовика, феникс сам предложил устроить ночёвку в одном из пустующих зданий. Впереди довольно длинный путь, и даже при условии, что есть смена водителей, машина тащилась слишком долго. Слишком много мертвецов разгуливало по улицам.

– С-скажи-и – мы пройдём два дома-а, – велел Исира Дасти. – Да-альше будет дом, где можно с-спать без стороже-ей.

Они стояли у дверцы грузовика. Воин присел на подножку и кивал, слушая феникса. Тот растягивал слова больше обычного, и Дасти понимал, что тот самый "перерасход сил" у феникса совсем близко. Но, если ему тоже нужен сон, есть надежда, что до конца путешествия Исира всё-таки выдержит. Перед тем как Исира отвернулся, воин заметил: его глаза уже больше не сияют чисто синим сполохом. В них постепенно воцаряется призрачно-чёрный цвет с мельканием синего. Да, феникс устал. А брать силы в каменном, закрытом от стихий городе ему почти неоткуда. Он предупредил об этом с начала их появления здесь.

Поэтому в фургоне Дасти первым делом разыскал глазами Миру и спокойно сказал ей, вскочившей:

– Мира, ты мне нравишься. Ты хорошая девушка. Но, если на привале ты подойдёшь к Исира, я убью тебя. – И, видя удивлённые и даже возмущённые лица, добавил: – Если вы выглянете из машины, то увидите, что мы проезжаем место, где зомби-гнилушек – толпы. Вы, с вашим далеко стреляющим оружием, ничего не можете с ними поделать. А феникс делает. Но он тратит огромные силы, чтобы пробить путь между ними. Он слабеет. Исира передал, что ночевать мы будем в защищённом месте, в котором не понадобятся сторожа. Но я собираюсь быть сторожем. Буду сторожить феникса. И, если кто-то, – он снова взглянул на упрямо насупившуюся Миру, – кто-то попытается помешать ему выспаться, я его убью. Я мог бы давно бросить вас всех здесь, ведь Исира пришёл за мной, чтобы перевести меня в безопасное место. Но это я его уговорил, чтобы он помог вам, а значит, я в ответе за него. Поэтому напоминаю: убью любого, кто помешает фениксу набраться сил во сне. Убью одного, чтобы спасти остальных, кто ещё не понял, зачем здесь Исира. Всё.

– А я буду сменным сторожем, – спокойно присовокупил Лоуренс. – Дасти дело говорит. А если кто захочет шататься, как Дасти говорит, этой самой гнилушкой, то – пожалуйста: вот дверь – вот порог.

– Я считаю – это правильно, – вдруг сказала женщина, качавшая ребёнка, и кивнула Дасти. Муж положил руку ей на плечо, словно не желая, чтобы она говорила, но она только посмотрела на него и улыбнулась. – Этот Исира… Я помню, как он нёс меня. Знаю, что не хотел спасать нас, но нёс, хотя я была очень тяжёлой.

Мира скосилась на неё враждебно. Ревнует – понял Дасти. Даже к женщине, которая не "покушается" на единоличное внимание к себе феникса.

Рик промолчал, стараясь быть незаметным. Но парень выглядел на грани взрыва. И, даже будучи слабомощным, сейчас, как понимал Дасти, он для Исира мог быть опасным. Из ревности. Но боялся Дасти не за феникса. Он боялся за этих людей, которым не решался сказать, что феникс тоже на грани, а если, как предупредил, сорвётся, жертвой станет не только девушка. И воин глубоко сетовал на себя, что не умеет правильно объяснить им, что именно происходит, и вздыхал: "Был бы здесь Дэй-Асс… Он бы смог сказать так, чтобы они чувствовали благодарность к Исира, а не ненависть из-за Миры".

Дасти вернулся в водительскую кабину. Медленно ведущий машину, Алек, задумчиво потрогав светлую щетину на подбородке – не спуская глаз с феникса, через некоторое время спросил:

– А чего девчонка так рвётся к этому?

– А кто их, женщин, поймёт? – пробормотал Дасти, пытаясь отделаться незнанием.

В тоне парня не было ничего негативного, но воин почему-то забеспокоился. Вроде, ничего особенного Алек не спросил… Но всё-таки: почему все так настроены против Исира? Мысленно перебирая формы вопроса, Дасти покусывал губу, а потом не выдержал и спросил напрямую:

– Алек, я человек простой, и многого мне не понять. Может, этот мир для меня такой… Почему? Исира помогает нам выйти из города туда, где нет гнилушек-зомби. Почему некоторые так к нему странно относятся?

– Он чужой, – отозвался Алек. – Его трудно понять.

– А зачем понимать? – удивился Дасти. – Он спасает нас – и ему лучше не мешать. Вот так. Разве я не прав?

– Он пришёл оттуда, откуда пришёл этот ваш Зверь. Может, поэтому?

– Что ты хочешь сказать?

– Ну… Может, не было бы этих гнилушек, если б их, вашего Зверя и феникса, не было бы.

– Но ведь всё наоборот: Зверь явился в этот мир убивать, а Исира пошёл по его следам, чтобы убить его и очистить город от гнилушек, – снова удивился Дасти. – Хочешь сказать: я зря уговорил Исира остаться?

– Нет уж… Пусть остаётся и расхлёбывает, – неприязненно отрезал Алек. – Только пусть не трогает наших женщин.

Промолчав на это, Дасти призадумался, мысленно перебирая своё оружие и то, что успели перегрузить в фургон из джипов. Он ещё не определился с мыслями, но чувствовал, что оружие понадобится. И, увы, не против ходячих мертвецов.

Следом за фениксом Алек развернул грузовик к высоченному зданию и вплотную поставил машину фургоном к его стеклянным дверям. Дасти увидел, как Исира сделал было шаг к закрытым теперь для него дверям, но, постояв, словно в нерешительности, отступил и пошёл к кабине грузовика. Здесь он замер перед машиной, будто оглядывая, охраняя пространство впереди. Стараясь сделать это ненавязчиво, Дасти захватил с собой топор, спрыгнул с подножки кабины и встал рядом, держа и Хеклер наготове. Идёт выгрузка. Надо быть настороже…

Оба молчали и смотрели, как чёрные линии зданий постепенно сливаются, как тёмно-серое небо словно опадает на город. В тяжёлом после дождей воздухе устоялась тошнотворная горечь сожжённой плоти.

– Исира… А есть возможность отвадить от тебя Миру?

– Ес-сли её мужчи-ина люби-ит…

"Одна капля его крови… Но только если любит…"

Вздохнув, Дасти первым повернулся к машине, едва понял, что стук за спиной, напоминающий о выгрузке, смолк. Поскольку задняя часть фургона теперь намертво входила в двери здания, ему с фениксом придётся пробираться в убежище через кабину грузовика. Алека в кабине не видно. Наверное, ушёл вслед за остальными.

Пора заходить. Воин уже привычно взялся за металлическую рукоятку вместо дверной ручки и потянул на себя. Дверца со стороны пассажира не шелохнулась. Сначала Дасти не понял. Снова потянул – уже сильней, а потом и рывком. То же самое. Алек что – на всякий случай запер дверцу, забыв, что на улице остались двое живых? Впрочем, он, наверное, решил, что эти двое догадаются войти в кабину через дверцу водителя.

Дасти неуверенно оглянулся на неподвижную фигуру Чёрного Пса и обошёл кабину грузовика. Здесь дверца тоже была закрыта.

"Пусть остаётся и расхлёбывает".

У воина сердце застыло. Вещмешок с набранным оружием остался в фургоне – первое, что он вспомнил. Как теперь сказать Исира, что их, словно сторожевых собак, оставили на опасной улице? Неужели… Неужели их обоих теперь ненавидят так, что так пренебрежительно смогли отнестись к их жизням? Или… Они думают: теперь, добравшись до приюта, больше не нуждаются в защитниках? И есть ли надежда, что хотя бы Лоуренс встанет на их защиту?

– Не п-придумывай ни-ичего.

Чёрный Пёс бесшумно проявился из чёрных теней. Только насторожённость охотника помогла Дасти не вздрогнуть, когда он почувствовал за спиной движение воздуха. Исира понял? Понял, что их обоих оставили?..

– У нас-с есть возможность уйти-и, – бесстрастно сказал феникс.

Понял.

– В межпространственный коридор? – хмуро уточнил Дасти. "Если быть честным перед собой, – думал он, – это единственное, что осталось". Если только кто-то из людей не спохватится. Если кто-то из людей вспомнит, что они люди.

Воин оглянулся. За тёмными стёклами здания ничего не видно. Наверное, беглецы ушли вовнутрь, чтобы не привлекать внимания шатающихся перед закрытыми дверями гнилушек-зомби. Он опустил глаза. Отчаиваться рано. Но обида свербила. Хотелось грохнуть по стеклу так и оставшимся при нём пожарным топором. И уйти.

Феникс шевельнулся. Дасти увидел, что он повернулся к зданию.

– С-смешные… – Услышал он шёпот Исира и будто увидел его насмешливый оскал.

Показалась – упала всего одна секунда глухой тишины после этого свистящего слова. А затем – слышно было даже за плотными стеклянными стенами – тишину взрезал женский визг, перебитый очередями сразу нескольких пулемётов. Первые, отчётливо различимые звуки быстро превратились в нескончаемо звенящий ад из панических воплей, беспорядочно грохочущих выстрелов, утробного рёва и непрестанного визга.

– Исира! – вскрикнул Дасти, бросаясь к стеклу. – Возьми мою! Знаю, что моя кровь не та, но ведь хоть что-то! Только помоги им!

Цепкая лапа ухватила его за шиворот, рывком разворачивая воина и не давая приблизиться к стене, которая мгновенно взорвалась мириадами мелких осколков.

– С-сзади! – велел феникс и быстро вошёл в здание.

Дасти бесил медленный шаг Чёрного Пса. Ему хотелось орать: "Быстрей! Побыстрей, Исира!" Но и соображал, что феникс медлит не просто так. Поэтому и шёл за его спиной, вооружившись топором в левой руке (драться шестами учился когда-то с обеих рук) и пулемётом в правой.

Исира тратит свои последние силы – так же понял воин. На ходу феникс взмахнул руками, будто вбрасывая в воздух нечто. И по стенам внутреннего помещения, почти под потолком, тонкой цепочкой разгорелось пламя, помогая видеть то, что до сих пор было спрятано тьмой.

Чуть ближе к стене, неподалёку от входа, находилась странная конструкция: деревянная клетка без потолка, словно посудина, с какими-то аппаратами – потом Дасти узнает, что это легкомысленно огороженное помещение предназначалось для охраны. Внутри него и спряталась вся недавняя команда из грузовика, обороняясь от нахлынувших отовсюду зомби. Откуда они только взялись?!

Гнилушки лезли на невысокие борта этой смешной ограды. Да какое – лезли!.. Они набрасывались на тонкие стены, и мужчины, захваченные врасплох, еле успевали убивать их или даже просто сбивать с бортов ограды. Дасти заметил рыжие волосы Миры – она наравне с мужчинами отбивалась от гнилушек, защищая свой участок стены. Женщины, недавно родившей, не видно: наверное, спряталась, присев. Дасти ещё успел взмолиться к богам: пусть она сидит у ног отбивающихся! Пусть её и ребёнка минует страшная судьба стать одной из гнилушек!

Исира встал на месте, вытянув в стороны руки с засиявшими мечами. Торопившийся следом, Дасти отпрянул, чтобы не мешать ему, но вдруг невольно снова потянулся к Чёрному Псу: феникс внезапно окутался странным светом – мягким, близким по теплу к настоящему огню и такому притягательному, что воину захотелось немедленно потрогать это сияние, чтобы убедиться, что оно и в самом деле тёплое.

"Не-е с-смотри на с-свет!"

Ничего не понимающий Дасти послушно отвёл глаза от сияния вокруг феникса и похолодел: оставив странную деревянную клетку с живыми людьми, зомби бестолково гудящей толпой ринулись к Чёрному Псу. Тот отступил в сторону, ещё, а потом небольшими шагами отошёл к противоположной стене – так, что клетка с людьми, которые от неожиданности (зомби ушли по своей воле?!) оказалась теперь в стороне. Гнилушки торопились к фениксу так, словно им пообещали живой плоти.

Совершенно потерявшийся, воин только двигался, почти копируя движения и перемещения феникса. Наконец зомби, с утробно животным мычаньем, оказались в нескольких шагах от феникса и человека. Уже приноровившийся к шагу Исира, Дасти пришёл в себя, стараясь всё-таки не смотреть на привлекательный для зомби свет вокруг фигуры феникса. И только ждал, когда Исира велит ему стрелять.

Но феникс решил по-своему.

Взмах руками. Мечи схлестнулись. Низкий рёв ходячих мертвецов замер. Как замерли и зомби – многие из которых на полушаге, отчего после секундной тиши послышались шлепки падения на пол безвольных тел, которые, подчиняясь колдовству, не могли двинуться с места.

Мечи снова разошлись. Будто разрешили упасть гнилушкам – как увидел Дасти, перерезанным надвое.

А затем произошло неожиданное для Дасти. Исира словно вложил в его голову самого себя, своё сознание и видение. И воин побежал к людям, которые недоверчиво выглядывали из своей хрупкой крепостцы.

– Быстро на второй этаж! Быстро! – хрипло закричал Дасти. – Сейчас гнилушки с улицы будут здесь!

– Какого чёрта вы сразу нас не предупредили! – завопил в ответ Рик.

– Спроси у Алека! – со злостью прорычал Дасти. – Который не дал нам войти в здание!

– Как не дал?! – поразился Лоуренс.

– Он закрыл все двери машины! Где он?

Люди как-то странно опустили головы посмотреть внутрь маленького помещения, где прятались. Дасти приблизился и заглянул. Он догадался правильно: женщина с ребёнком сидела на полу. Но не одна. Головой на её коленях умирал – что воин определил сразу – Алек. Он был здорово порван и залит чёрной кровью: такое впечатление, что зомби на него навалились всей толпой и раздирали живьём. Женщина одной рукой машинально качала охрипшего от крика младенца, другой рукой машинально гладила умирающего по плечу – единственному на теле месту, которое выглядело здоровым.

Дасти оглянулся на феникса. Тот стоял в сиянии уже не собственного тела, а догорающих светильников на стенах. "Быстрей!"

– Быстрей! – повторил Дасти. – Придётся оставить его здесь, иначе мы потеряем ещё кого-нибудь! Пошевеливайтесь!

– Но Алек… – начала женщина.

– Вам не жаль своего ребёнка? – сухо и беспощадно спросил воин и помог ей, заспешившей, встать. – Это война. Так что идите по лестницам на этаж повыше. Мы здесь попробуем устроить небольшое ограждение, а потом догоним вас.

Муж женщины взял её за руку с другой стороны и торопливо повёл её к лестницам. Мира оглянулась было на Исира, но тот стоял спиной, и она поспешила за остальными. Лоуренс тоже было остановился, но Дасти кивком указал ему на лестницы.

Наконец в вестибюле никого не осталось.

– Исира, поторопись. Ему немного осталось, – приглушённо сказал воин.

Феникс, слегка пошатываясь, даже в слабом освещении заметно бледный, подошёл к кабинке пультовой охраны. Дасти даже дёрнулся подхватить его, когда Чёрный Пёс упал на колени рядом со вздрагивающим телом Алека.

– Не-е с-смотри…

Хмыкнув, Дасти ответил:

– Ничего. Видел уже. Так что давай тоже побыстрей.

Феникс склонился над умирающим человеком, опёрся руками вокруг его тела. Прислушался и приблизил лицо к заливаемому кровью лицу Алека. Тот уже ничего не соображал. Затаив дыхание, воин следил, как губы феникса почти коснулись рта Алека. Вот Исира начал дышать в одном ритме с умирающим. И – долгий вздох.

Длинные мгновения выжидания… Исира медленно перетёк от умершего человека, сев на колени. Потом без опоры, легко и мягко встал.

– Он – не?.. – спросил Дасти, кивая на безжизненно вытянувшееся тело Алека.

– Не вс-станет, – подтвердил феникс. – Я-а выпил вс-сё.

Это называется "скрепить своё сердце" – думал Дасти, поднимаясь позади Исира по лестнице. Потому что это война, а на войне не до жалости к умершему. На войне надо забить свою душу в деревянные колодки, чтобы она не ныла, не напоминала тоскливо, что вот этот кусок мяса тоже дышал, чувствовал и мыслил, отчего и надо бы отнестись к нему по-человечески… Впрочем, мёртвые не откажутся быть использованными, чтобы дать живым жить и дальше – снова мрачно решил воин. Например, Исира снова высокомерен, деловито шагая по коридорам, а значит – для оставшихся в живых снова есть шанс.

Феникс уверенно вывел воина на комнату, в которой закрылись выжившие в недавней бойне. Достаточно было чуть постучать, чтобы дежуривший у дверей Лоуренс немедленно открыл им. Ребёнок уже успокоился, и женщина дремала, сидя на диване и прислонившись к спинке. Кажется, она боялась нового налёта зомби, поэтому не ложилась полностью. Рядом с ней сидел муж, обнимая её за плечи. Тоже дремал.

Длинный стол оказался заваленным вещами, которые удалось принести с собой из вестибюля. Приглядевшись, Дасти узнал свой вещмешок и с облегчением вздохнул. Наверное, мешок здесь, благодаря Лоуренсу. Рик и Мира уселись вместе в одно кресло. Правда, при виде феникса девушка рванула было к нему. Но парень с неожиданной силой удержал её, обхватив её руками вокруг талии. Рику повезло: Исира только заглянул в комнату, после чего снова вышел в коридор.

Теперь Дасти не стал его сопровождать. Связанный с фениксом нитью, которую тот сам накинул на него, воин знал, что Исира сейчас заберётся на крышу этого высоченного здания. Там, наедине со звёздами, теперь он сможет набрать нужной ему силы стихий. Силы умирающего тела Алека маловато…

Зачем ему, Дасти, его сопровождать? Только выдыхаться. Тем более есть возможность дать отдых старому, измученному небывалыми перегрузками телу.

Воин закрыл в комнату дверь, одобрительно приглядываясь к ней. Металлическая. Хорошей толщины. Можно отсидеться за нею, если что. И отоспаться. Исира проследит, чтобы зомби не напали неожиданно. А Дасти успеет предупредить всех загодя, если гнилушки доберутся до этого этажа.

25

За Денисом наблюдать интересно. Он разглядывал предметы в этой лавке, и его взгляд всё больше теплел, а напряжённое лицо, наконец, заметно смягчалось. Впрочем, он и за руку не забывал меня держать. Сначала. Потом как-то рассеянно, словно забывшись, обнял меня за талию, и вскоре я обнаружила, что он по-хозяйски прижимает меня к себе. Похлопала глазами на такое самоуправство, но решила, что мне это нравится, и промолчала… Я также не стала спрашивать, что произошло с заклинившей дверью, памятуя о некоторых уже виденных странностях, связанных с его взглядами. Просто затихарилась рядом и смотрела, потому что мне тоже стало интересно.

Пока старик и блондинка, которая из жёлчной постепенно становилась панически растерянной, пытались открыть дверь, Денис в первую очередь приклеился к полкам с разными декоративными корзинами и коробками, в которых чего только не было!

Я-то только раз заглянула в этот магазинчик, когда переехала. Увидела неожиданное название и спустилась посмотреть. Конечно, самым интересным показались книжки. Каких только ни разглядела: и про карму, и про руны, и про судьбы… Читала названия и всё ёжилась от ощущения, что попала в какой-то странный мир.

Денис книгами не интересовался. Он вдумчиво перебирал какие-то маленькие фигурки из металла и кости, нечто похожее на большие монеты с таинственными рисунками, сосредоточенно разглядывал пузырьки с маслом, трогал свечи, присматриваясь к подсвечникам и к канделябрам. Даже полюбовался на фэн-шуйные подвески, которые еле-еле покачивались, когда в узкую форточку полуподвального помещения залетал ветер: наверное, где-то был ещё один источник воздуха. И машинально огладил пару статуэток для привлечения денег – рыбок с монетками.

– Что именно ты ищешь? – шёпотом спросила я.

– Мне нужно вылечить фобию. Кроме того, я не понимаю, как в вашем мире люди ходят без оберегов. Меня это… потрясает. Поэтому мне нужно набрать себе материал для создания этих оберегов и для излечения. – Сказал и вернулся к внешне рассеянному созерцанию выставленных предметов.

Потом так же рассеянно, даже не оглядываясь, Денис спросил суетившихся у двери продавцов:

– Минералы есть?

– Какие именно? – Впечатление такое, что старик тоже откликнулся машинально, после чего развернулся к Денису, сдвинув брови: неужели не праздный интерес?

– Та-ак… – протянул Денис, оглядывая коробки. – В первую очередь, конечно, гематит. И лучше, если необработанный. Ещё свечи.

– Необработанных нет, – сказал старик. – Все отшлифованные.

– Ладно, подойдут и они.

Денис, всё так же не оборачиваясь к продавцам, вынул из коробки высушенный до белизны череп, окольцованный поверху цепочкой, буквально вбитой в кость. Череп, на мой взгляд, выглядел магически шикарно: полувыбитые (почему-то впечатление именно выбитых) зубы, жуткие глазницы, дырка носа – брр… Такой черепок должен стоять на столе каждого уважающего себя мага – подумалось с восхищением. А Денис покачал его в ладони и положил на место.

Старик подошёл к конторке, за которой только что сидела блондинка. Та сейчас стояла у двери и, нервно названивая по мобильному телефону, вполголоса ругала оператора мобильной связи за то, что её, связи то есть, нет. В руках у Мстислава Петровича (имя я считала с бейджа, приколотого к лацкану пиджака) зашелестел обычный целлофановый пакетик для магазинных покупок. Старик подошёл к нам, и Денис невольно улыбнулся, приглядевшись к содержимому пакетика. После чего он высыпал камни себе на ладонь. Гладкие, как галька. Но не тусклые, а сияющие. Вроде камешки и одного типа, но различаются блеском: у одних блеск какой-то металлический, у других – искусственно-пластиковый. Интересно, нам подделку впарить не собираются? Это настоящий гематит?

Я заглянула в глаза Дениса – отсутствующие, словно он прислушивается, и постепенно снова теплеющие, как будто всё-таки получил хорошую весть. Наконец кинул взгляд на Мстислава Петровича.

– Это всё? Мало. Может, ещё найдётся?

– Вы это возьмёте? – недоверчиво спросил старик.

– Да. А есть ещё какие-нибудь минералы?

– Да, вот – подойдите сюда. А я пока посмотрю, что у нас из запасов…

Мы было развернулись к стеллажу, на который указал Мстислав Петрович, но Денис вдруг замер у другого стеллажа, справа от показанного.

– А здесь что? – спросил он, взяв коробку из-под торта, в котором что-то звякнуло.

Я тут же сунула в коробку нос. На первый взгляд, там валялись плохо вычищенные металлические кругляши, типа медали, но с полустёртым узором. Мстислав Петрович кинул на Дениса разочарованный взгляд, но хитро блеснул глазами, словно умудрённая сорока, понимающая в блестяшках лучше других, и склонил набок голову:

– Магические талисманы.

– Странно вы их держите – в коробке, – словно мимоходом заметил Денис.

– Не разобрано, – спокойно ответил старик.

Пытаясь с его точки зрения принять ситуацию, я сообразила: сначала этот Мстислав Петрович решил, что Денис увлекается магией и хочет набрать всяких штучек, причём он кое-что и в самом деле знает. Хотя бы по книгам. Но, после внимания к этим талисманам, которые… я немного подумала… ага, к талисманам, которые сделаны собственноручно и не имеют никакой магической ценности, но выдаются за талисманы, Мстислав Петрович больше не видит в Денисе даже начинающего мага. Этому можно много чего всучить из дешёвки. Что старик и собирался сделать. Почти развлечение. Особенно если учесть, что дверь неизвестно когда откроют.

Когда мы оказались довольно далеко от продавцов и мне показалось, что они нас не расслышат, я немедленно прошептала:

– Денис, а ты не боишься, что после того как ты все вещи оценишь, эти нам здорово накрутят цены? Ты ведь даже не скрываешь, что тебе они очень нужны! А некоторые даже очень нравятся!

– Цены накрутят? – изумился он и улыбнулся. – Мне? Магу? Пусть сначала торговать научатся. Да ещё бы им неплохо узнать, что именно они продают!.. Кстати, у тебя с собой только сумочка?

– Обижаешь. Я человек хозяйственный. У меня с собой аж два пакета! – похвасталась я и вытащила из сумочки оба.

Денис посмотрел оценивающе и кивнул.

– Хорошо. Пойдём, посмотрим, что там Алёнка выбрала.

Честно говоря, после ответа Дениса, что ему-то цен не накрутят, я успокоилась: мне показалось, что всех остатков моих отпускных не хватит на то, что Денис выбрал, так что придётся половину кучи оставить здесь и прийти за ней завтра.

Девочка сидела на последней ступеньке небольшой стремянки и играла с оберегами, которые ей, по просьбе Дениса, вытащил Мстислав Петрович.

– Что тебе понравилось, солнышко? – наклонился к ней Денис.

– Вот и вот, – протянула добычу девочка. – А это – Лизе.

Денис взял с её ладошек кулоны. Мне малышка выбрала молочно-белый камень-кулон на тончайшей цепочке, при виде которого Денис расплылся в довольной улыбке. Себе – металлические броши, с рисованными эмалями по ним, насколько я поняла. Денис внимательно рассмотрел их и улыбнулся.

– У девочки хороший глаз, – прошептал он и сел на корточки, чтобы повесить одну брошь ей на шею.

– Денис. Не у девочки – у дочери, – сердито поправила я.

– Ага. У дочери.

– Почему тебе понравился её выбор для меня?

– Это лунный камень. В любовных делах хорош для носителя.

Некоторое время я оторопело смотрела на него, а потом вспомнила более важное:

– Денис, а вдруг Алёна крещёная?

– И что? Боишься – один артефакт другому помешает? Посмотрим. Если что, настрою этот, чтобы дополнял защиту церковную. Обычно, если их носить вместе, магический и церковный артефакты не дерутся – образно говоря.

В общем, мы набрали разных вещичек, приглядываясь к которым, я про себя поклялась потом ещё раз всё пересмотреть, а может, и себе такие прикупить. Кхм… Кажется, тоже оказалась сорокой. Но ведь интересно же!

Пока платили за выбранные предметы по мелочи, добавив к ним понравившийся Алёнке оберег, пока Денис снова оглядывал лавку, не забыл ли он чего на первый раз, я не выдержала:

– Денис, а почему ты череп не хочешь взять? Такая штука!

Мстислав Петрович пренебрежительно глянул на Дениса и застыл, услышав ответ:

– Этому черепу лет шесть от силы. С местного кладбища. Ничего хорошего с ним не придумаешь: сил в нём нет – принадлежал человеку, который болел с рождения.

– А зачем вообще нужны черепа? – не удержалась я.

– Мало ли, – машинально улыбнулся Денис. – Духа можно посадить в него – вместо карт, например. Кстати, о картах. Мстислав Петрович, у вас таро есть?

– Да-да, – после паузы спохватился старик. – Хотите новые или побывавшие в руках? Опытные? Обычно берут такие. – И он снова заглянул в глаза Дениса.

– Посмотреть можно? И новые, и старые?

Старик выложил на конторку несколько колод и выжидательно уставился на Дениса. Смотрел он теперь на него ещё и с нетерпением.

– Вы обещали и совершенно новые, – спокойно сказал Денис, подержав в руках каждую из колод. – Эти – использованы все.

– Под новыми вы имеете в виду нераспечатанные? – снова разочарованный, проворчал старик, поворачиваясь к полкам за конторкой.

– Нет. Я имею в виду, что серьёзно ими не пользовались, но побаловаться, – Денис взглянул на подошедшую блондинку – та покраснела, – баловались.

Он всё-таки нашёл колоду, которую ещё никто не раскрывал, добавил к ней одну старую, настолько разлохматившуюся, что у неё стёрлись уголки.

Мы осторожно разместили все приобретённые предметы в два пакета. Затем я взяла Алёнку за руку, Денис пошёл впереди. Скосившись на хозяев "Эзотерической лавки", когда Денис подошёл к двери, я заметила, как старик раскрыл рот – видимо, хотел напомнить, что до появления помощи нам из лавки не выйти… Денис взялся за резную ручку, открыл дверь и пропустил меня мимо себя.

– До свидания, – вежливо сказал он, оглянувшись, и закрыл за собой дверь.

Поднимаясь по ступенькам, я не выдержала и рассмеялась.

– Чему? – улыбаясь, поинтересовался Денис.

– Ну и лица у них были, пока мы выходили!

Он тоже засмеялся, но, оказавшись на улице и оглядевшись, вдруг запасмурнел, напрягся и со вздохом сказал:

– Лиза, извини. Возьми вот эту сумку – она полегче. А я возьму Алёнку на руки. Алёна, пойдёшь ко мне?

Малышка только руки протянула. Хоть шагать до дому недолго, но она явно утомилась. А так… Я усмехнулась. Залп из нескольких орудий: Денису идти легче, Алёнка привыкает к отцу, идём быстрей. Но. Быстрей – оно, конечно, здорово. Но надо бы кое о чём Дениса успеть порасспросить, а то потом забуду.

– Денис, а почему старик посмотрел на тебя странно, когда ты забрал всю коробку с талисманами? Ту коробку, в которой лежали те кружочки? – с трудом поспевая за ним, спросила я.