Текст книги "Ангелы моих снов (СИ)"

Автор книги: Джиллиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

13

Утром меня раздражало всё. Начиная с того, что я опять не вовремя открыла глаза, из-за чего тут же забыла, что мне снилось. Хотя помнила: чтобы не забыть сон, нужно глаза открывать не сразу, а чуть погодя, и вспоминать его ещё с закрытыми глазами.

Вроде мелочь – забыла, но неприятно.

Потом выяснилось, что во сне зачесала до крови указательный палец, ощутив ноющую боль. Неужели придётся фумитокс покупать? Ещё комарья мне не хватало!

Потом меня начало раздражать всё подряд. И что, оказывается, громко топаю по комнате – не дай Бог, разбужу малышку. И что приходится греметь на кухне кастрюлями. А потом, поставив кашу на огонь, пошла в прихожую разбираться с вещами Алёнки и обнаружила, что они все – грязные! Долго злилась на девушку-няню: ну разве можно до такого доводить! Злилась, пока замачивала, злилась, пока готовила завтрак…

Вся злость испарилась, когда стояла у плиты, приглядывая за кашей и за балконом-лоджией, и неожиданно моей ладони коснулась маленькая горячая ладошка.

Отложила ложку и присела на корточки:

– Привет. Я тебя разбудила?

Очаровательное сонное существо, в моей старенькой, но чистой, наспех выисканной вчера футболке вместо ночнушки, похлопало на меня длиннющими ресницами из-под взъерошенной после сна чёлки.

– Я сама проснулась. Ты Лиза?

– Я Лиза, – подтвердила я, неудержимо улыбаясь сама неизвестно чему.

– А можно на балкон?

– Алёнушка, там спит мальчик. Вот он проснётся, тогда пойдёшь на балкон. Хорошо? – Выговаривая фразу, чувствовала себя полной дурищей: Господи, на каком языке разговаривать с ребёнком?! Сюсюкаю ведь! Жуть… Но храбро продолжила: – А мы с тобой сейчас пока другим делом займёмся. Пойдём, я покажу тебе, где у нас туалет, потом умоемся и позавтракаем.

– Пойдём, – согласилось сонное чудо, и мы пошли.

Хлопоты с ребёнком отвлекли меня от всего на свете. Пока одевала в более-менее чистое, выуженное из сумок, пока водила по помещениям квартиры, пока показывала что где, пока бегала на кухню… Все тревоги разошлись. Потом проснулся Данька, и я с удовольствием посмотрела, как эти двое некоторое время таращились друг на друга: Данька со сна сразу не сообразил, что это за кроха, а кроха пристально и серьёзно изучала его. После чего вежливо спросила, обернувшись ко мне:

– Это мой братик, да?

Данька хохотал до слёз! Отсмеявшись и сходив умыться, он вернулся и самодовольно сказал:

– А я первый придумал, чтобы ты мама была. Лиза, мы сегодня на пляж пойдём? – И широко ухмыльнулся: – С сестрёнкой? А?

– Пойдём, но при одном условии… – Я заколебалась, говорить – нет ли. Мальчишка всё-таки довольно… эээ… "проблемный ребёнок". А вдруг воспримет не так, как надо?

– При каком? – не выдержал моего молчания Данька.

– Мне нужен где-то час. То есть мы выйдем немного позже.

– Ха. Тогда я Алёнке двор покажу. Ей можно выходить?

Я опять засомневалась. Десять и пять лет. Не обидит? Не забудет малышку где-нибудь? Затем вспомнила, как он вчера дрался из-за неё, и сообразила.

– Можно. Но так, чтобы я видела вас с балкона.

– Фигня, мы долго не будем! Я только покажу, где что, а потом придём.

Они собрались и вышли. Причём, кажется, Данька с большим удовольствием сжал маленькую лапку своей подопечной, а она встала ближе к нему. В большой мир выходят!

Закрыв за ними дверь, я помчалась на балкон и дождалась, пока пропоёт домофон. Открыла окошко и выглянула. Опа… На скамейке сидит Денис. Курит. Не обдымил бы Алёнку. Оглянулся на звон домофона. Дети остановились рядом с ним, послышался короткий, неразборчивый разговор. Потом на дороге перед балконом появились Данька с Алёнкой, сзади их сопровождал Денис. Я спряталась за занавеской. Когда Денис проходил напротив балкона, он замедлил шаги и улыбнулся, хотя в мою сторону голову не поднимал. Ишь… Чего это он?

Вышла в комнату, не в кухню. Соображая, оглядела швейную машину, шкаф… А затем меня как вихрем подхватило! Метнулась к шкафу, с самой нижней полки вытащила отрез хэбэшной ткани, остатки которой однажды купила, потому что понравилась свежая, сине-зелёная расцветка, пронизанная крохотными жёлтыми зигзагами, но хотя знала, что этого отреза мне мало даже на блузку. Ну хомяк я. Куда деваться? Ну на цвет падкая. Зато сейчас пригодилось!.. Потом полетела в ванную, вынула из таза замоченную одёжку девочки, быстро примерилась. Ага. Хватит, да ещё из остатков что-нибудь придумаю. Быстро сложила вещи в стиральную машину, запустила её и снова помчалась в комнату.

Прибежал Силушка. Очень удивился, что сижу за машиной, вместо того чтобы собираться на пляж.

– Силушка, я тут быстро… – невнятно сказала я, лихорадочно вытаскивая из-под машины оверлок. – Ты не мог бы последить за стиркой?

– Ох ты, хозяюшка, всё-то тебе успеть хочется, – покачал головой домовой.

– Ага, – сказала я, охваченная радостным порывом и в самом деле сделать всё и сразу. И несло меня не просто радостным, но очень счастливым порывом, потому что, как ни странно, всё в руках кипело и спорилось. Но и Силушке огромное спасибо, потому что, когда я закончила, у меня выстиранные вещи висели на верёвках в ванной – вода стечёт, перевешаю на балкон; сумки к походу на пляж стояли в прихожей, а сарафанчик и косынка-банданка для малышки лежали на кресле. Я же вдевала в трусишки от раздельного купальника резинку.

– Фу-у… – выдохнула я, положив купальничек туда же, на кресло, и погладила себя по голове. Домовой хихикнул и убежал по своим делам.

Домовой… Я, успокоенная, взглянула ему вслед. Мне приснился Силушка. Только вот в связи с чем? Не помню. Так. А ещё мне приснился Денис. Ну, Денис – понятно, почему приснился. Вчера переволновалась из-за него и его семейства… Кстати, няня, вчерашняя девица, с ошеломлённо раскрытым на него ртом, до сих пор стоит перед моими глазами. Наверное, она не ожидала, что отец Алёнки окажется настолько… ну… симпатичным.

Отодвинув вещи Алёнки, я задумчиво присела на край кресла. Денис не просто симпатичный. Когда мы с мальчишками его "отмыли", оказалось, что под маской заросшего, опустившегося типа прячется человек, посмотревший целый мир. Рядом с ним я на мгновения, но почувствовала себя примитивной провинциалочкой. Но нравится ли он мне? Нет, я, конечно, чувствую удовольствие, оттого что симпатичный мужчина шагает рядом. Мне даже уже нравится, что другие женщины начинают оценивать нас как пару – я это видела! И оценивают не в мою пользу… Мм… Я не слишком разбежалась в своих размышлениях, между прочим, очень путаных?

Нужен конкретный вопрос. Итак, возвращаюсь: нравится ли мне Денис?

Он не вещь, чтобы нравится или нет.

Теперь я обозлилась и стукнула по креслу кулаком.

Как будто в ответ звякнул домофон. Пришли! Я вскочила, обрадованная. Хоть о непривычном думать теперь не надо!

На пороге оказалась целая толпа: Денис, двое мальчишек и Алёнка. Мужчин загнала на кухню пить чай со сластями и ватрушками, которые напёк вчера, пока нас не было, Силушка, а девочку повела в комнату, поставила перед зеркалом и быстро переодела.

– Ну, как тебе? – придирчиво обдёргивая смятую во время шитья ткань, спросила я.

– А это мне? – крутясь перед зеркалом, спросила Алёнка и замерла, затаила дыхание в ожидании моего ответа.

– Конечно. Если б не на тебя – не мерили бы!

– Данька! – завопила малышка и побежала на кухню.

Почему – Данька? Почему – не папа? Девочка редко видела отца, поэтому отвыкла от него? Господи, сколько же вопросов возникает (я фыркнула) в связи с проникновением в мою жизнь целой семейки!

Я тоже быстро переоделась – в новьё, только вчера сшитый летний костюмчик из блузки с юбкой. Получила порцию комплиментов от Даньки – этот чертёнок умел быть галантным! И даже Денис заметил, что у меня новое. После Даньки… Кхм… Но приятно!

А потом мы пошли на пляж. Как и получилось – позже обычного. Солнце уже вовсю припекало. Но в предвкушении прохладной воды это было не так страшно, как если бы я просто гуляла по городу.

В дороге немного понаблюдала за Денисом и Алёнкой. Заметила одну странную вещь: Алёнка всё пыталась искоса посмотреть на отца, но смотрела как на незнакомого мужчину и всё хмурила тёмные бровки. Будто пыталась узнать и не узнавала. Кажется, девочка и в самом деле слишком отвыкла от отца. Денис же почти не обращал на дочь внимания, лишь изредка, будто спохватываясь, тоже начинал изучающе смотреть на неё. И оба предпочитали общаться с мальчишками, стараясь – даже эта малышка! – не пресекаться в разговоре.

Не доезжая до места одной остановки, забежали в тот торговый центр, где Денис начал своё внешнее преображение. На этот раз – купить для девочки какие-нибудь интересности для пляжа. Денис неожиданно очнулся, хотя сначала шёл очень сильно погружённый в раздумья, чуть не отрешённый. В общем, он очнулся, для того чтобы попытаться раскупить весь отдел игрушек. Мальчишки ходили за ним по пятам, совершенно обалдевшие. Впрочем, как и он сам. Он останавливался почти у всех полок, трогал всё выставленное, снимал игрушки с полок – оглядываясь на Алёнку за подтверждением. Кажется, только я оставалась в трезвом состоянии, отбирая у него каждую вторую игрушку, а уже на кассе решительно проредила ту кучу, которую наотрез оказалась тащить на пляж. Оставила мяч и надувной круг.

На выходе Денис, будто его что-то потащило, вдруг повернулся к небольшому лотку под одной из лестниц. Я немедленно пошла с ним: ещё чего-нибудь накупит зря!

И удивилась. Под лестницей продавали всякие фэн-шуйные принадлежности. Денис встал вплотную к прилавку и принялся вдумчиво – я это видела! – перебирать всякие статуэтки и флакончики с маслом и ещё с чем-то, сосредоточенный, словно прислушивался к ним… Девушка-продавщица уже вставала с места – уже с явно приготовленной, даже заученной речью, как я вцепилась в рукав Денисовой рубашки и буквально оттащила его от прилавка.

– Тебе это надо?

– Надо, – уверенно сказал Денис.

Я посомневалась, глядя на него. А потом подумала и вспомнила статью про то, как после клинической смерти у некоторых людей появляются сверхъестественные способности. Может, они проснулись и у Дениса? Поэтому ему это интересно?

– Денис, давай не будем задерживаться. Дети уже заждались. Если хочешь, я тебя сегодня провожу в один магазинчик. Там выбор всяких интересных штучек больше, да и дешевле они тебе обойдутся.

– Правда? – Он внимательно вгляделся в мои глаза. – Отведёшь?

– Ну, обещала же.

Он посмотрел на меня странно – вглядываясь снова в глаза так, как будто не верил.

Маленький народ, расстроенный тем, что большинства выбранных игрушек закупить не удалось, утешила уже на выходе:

– Будем покупать то, что нравится, каждый день, когда ходим на пляж. Ясно?

Но для Алёнки, единственной кажется, впечатлений хватало – для счастья. Она уцепилась за руки мальчишек и время от времени с азартным визгом поджимала ноги, когда они её поднимали – тоже поневоле с радостным смехом. Так что малышка сумела своей радостью увлечь и этих, обидевшихся было.

– Почему ты не разрешила купить эти игрушки? – спросил Денис, с которым мы шли, чуть поотстав от детей.

– Может, я и не права, – задумчиво сказала я. – Но мне кажется, новая игрушка – это всегда радость для детей. Так почему эту радость не продлить на следующие дни?

Он хмыкнул, но больше ничего не сказал.

На пляже выяснилось, что народу в это время набралось уже достаточно много, и Денис немедленно насупился, напрягся. А потом ещё, словно вспомнив, посмотрел на дочь и прикусил губу. В общем, мы отошли подальше от середины пляжа – к нашему месту, но Денис замкнулся и не стал раздеваться. Наше место – в последние три дня это конец пляжа, стык со зданием – яхт-клубом, в который можно войти только сверху, а значит – мы устроились почти у глухой стены, без окон. Удобно, если хочешь прятаться от посторонних любопытных глаз.

Мальчишки повели Алёнку знакомиться с водичкой, таща за собой и старательно надутый плавательный круг. Я посмотрела на серо-синюю воду, на белый песок с крапинками ракушек и камешков, потом на Дениса.

– Почему ты не раздеваешься?

Денис даже глаз не поднял. Только что стоял – сел прямо на песок, игнорируя расстеленное покрывало, и, кажется – машинально, вынул пачку сигарет. Спохватившись, всё-таки поднял на меня глаза. Села рядом, кивнула – кури, мол. Ветер всё равно в сторону от пляжа, к стене яхт-клуба. Щёлкнул зажигалкой.

– Посторожу вещи.

– Не глупи. Думаю, Алёнку не напугаешь, если разденешься. Пошли купаться.

– А ты? – спросил он, не глядя на меня.

– Что – я?

– Ты правда не боишься?

– Нет.

Он щелчком сбросил с кончика сигареты пепел, снова затянулся. Некоторое время смотрел на воду, на весело визжащих детишек. Под глазами мешки. Невыспавшийся какой-то. Он дотронулся до моей руки. Этот жест напомнил, как утром ко мне пришла Алёнка. Улыбнулась, глядя на его руку. Его пальцы сжали мою ладонь, как будто его ободрила моя улыбка. Но глаза опустил сразу, едва я взглянула на него.

– Докурил? – сказала я. – Пошли?

– Алёнка… – начал он.

– Денис. Я прекрасно знаю, что ты любишь поплавать. Так чего себя лишать такого удовольствия? Я же видела, как ты в воде… Словно дорвавшаяся до неё рыба. Мы спустимся вместе, и твоя дочка будет спокойней, если будет видеть меня рядом с тобой. Вроде как я не боюсь, а значит – можно и ей не бояться.

– За ручку поведёшь? – усмехнулся он.

– Поведу, – хладнокровно сказала я. – Девочке всё равно надо привыкать к тебе.

Он сунул потушенную сигарету в пачку и встал раздеться. Постоял, дожидаясь, пока я буду готова к "прогулке"… И вдруг снова сел, быстро укрывшись рубахой. И упрямо опустил голову, обняв колени.

– Хорошо, – сказала я. – Подожди немного.

Я спустилась к воде, поймала за руку Егорку, только что вышедшего из воды с плавательным кругом, – Данька с Алёнкой сидели по пояс в воде, что-то рассматривая на дне и трогая это нечто, явно ещё и обсуждая его.

– Егор, попробуйте вместе с Данькой отвлечь Алёнку. Денис боится, что она испугается его. Ну, ты же видел, какая у него кожа. Сможете?

– Легко! – с превосходством сказал Егорка и по мелководью поволок мокрый, сияющий на солнце плавательный круг к друзьям.

Вернувшись к Денису, я обнаружила, что он вытащил из сумки яблоко и хрумкает им, рассеянно глядя на воду.

– Поднимайся, лентяй! Сейчас ты совершенно спокойно сможешь дойти до воды и поплавать!

– Не хочу.

– Денис, не обламывай мне удовольствия, что я придумала гениальную вещь! – обозлилась я. – Мы сейчас вдвоём спустимся к воде, и Алёнка ничего не заметит, потому что между вами буду я! Понял? А потом я первой выйду из воды и встречу тебя с полотенцем!

– Ты так хочешь, чтобы я поплавал? – В его голосе чувствовалось недоумение.

– Нет. Не поплавал! Хочу сказать, что авария, в которую ты попал, – это ещё не конец света! Тебе, в отличие от многих – очень многих! – здоровски повезло! Ты жив, у тебя здоровые руки и ноги! Только вот на всю голову больной! – рявкнула я.

Он устало улыбнулся на мою злость – и мне захотелось ударить его! Ах-ах-ах – в аварию попал! Ах-ах-ах – кожа у него пятнами! Но ведь не калека! Какого чёрта он изображает из себя невесть что? Прямо-таки весь из себя такой несчастный! И на лице чуть не вся скорбь мировая! И что меня потянуло с ним нянчиться, блин?!

– Ладно, – вздохнул Денис. – Только ты будешь рядом.

– Три дня ты спокойно плавал и без меня, – пробурчала я тоном брюзги. – А теперь что? Знаешь ведь, что я не очень плаваю. Куда мне рядом с тобой…

– Но ведь со мной, – тихо улыбнулся Денис.

– Я лучше у берега по-собачьи побарахтаюсь…

– Теперь ты будешь сопротивляться?

После этого вопроса я вздохнула и буркнула:

– Ладно. Но, если что, – спасай!

И мы выполнили придуманный мной план. Проходя мимо детей, я даже помахала рукой. Но Алёнка была и правда сильно занята: мальчишки усадили её на песок и показывали, как строить песчаные фигуры при помощи воды. Девочка, слегка высунув от усердия язык, осторожно строила что-то вроде крепости.

Денис оглянулся на них и заспешил к воде.

В воде он, кстати, и в самом деле чувствовал себя замечательно. Я не знаю, что за стиль у него, но и сегодня он нырнул в воду почти без всплеска. Я зашла по грудь и принялась ковыряться, изображая плавание. Держаться на воде могу. Как уже говорила – по-собачьи и на спине ещё. Так что плаванье тоже люблю, но не так, как Денис. Тот обожал нырять. А я нырять не умею. Вечно нос потом сопливый.

Волна слегка, почти бесшумно плеснула передо мной. Появилась мокрая голова Дениса.

– Попробуем сплавать ближе к тому зданию? – предложил он.

– Сплавать… – снова проворчала я. – Как будто это слово имеет ко мне отношение.

– Не бойся, я помогу, – улыбнулся он.

Ну, мы и заплыли ближе к зданию, хотя бы потому, что часть воды ближе к нему была огорожена огромной ячеистой сетью. Мы видели в прошлый раз, как члены яхт-клуба купались в этом огороженном пространстве и, отдыхая, держались за неё. Так что предложение Дениса имело под собой смысл: если устану – нетрудно будет вцепиться в сеть. Устала. Вцепилась. Понравилось качаться на волнах. Виден весь пляж. Дети полностью под контролем.

Подплыл Денис, который попытался поднырнуть под сеть и выяснил, что это невозможно. Отплёвываясь от попавшей в рот ряски, он объяснил:

– Она не закреплена, но внизу её так много, что лучше не рисковать.

Он взглянул на яхт-клуб. Окна, выходящие на реку, были расположены высоко. И я надеялась, что нас здесь не заметят. Может, цепляться за огораживающую сеть можно только членам этого клуба? А мне так понравилось колыхаться вместе с волнами.

Денис подплыл ближе, тоже схватился за сеть рядом со мной.

– Баржа, – странно бесстрастным голосом сказал он, обернувшись к реке.

Я тоже выглянула из-за него, стараясь рассмотреть длинное судно. Когда оно ушло дальше по реке, до нас докатилась огромная волна, поднятая баржей. Я не успела хорошенько уцепиться за сеть обеими руками – и меня буквально швырнуло на Дениса.

– Ой…

Следующей волной меня втиснуло в сеть, а Дениса качнуло на меня. Он схватился за сеть второй рукой, прикрывая меня. Мы взлетели…

Вскоре вода успокоилась, но Денис оказался притиснутым ко мне. Не понимая, я только было хотела предложить ему попробовать другой рукой держаться за ячейки сети слева, где последующие толчки волн были не такие жёсткие, как он разжал пальцы одной руки, обнял меня и осторожно поцеловал. От неожиданности я раскрыла рот, когда почувствовала прикосновение его тёплых губ к моим, почти замёрзшим. Ещё успела удивиться, почему у меня холодные, а у него… Кажется, он воспринял моё движение как разрешение. Теперь он не просто обнимал меня, а прижимал к себе – сильно и довольно властно. И я опять удивилась: он ведь не спросил, хочу ли я! А потом подумалось мельком: а нужно ему спрашивать?.. Но какой же он горячий, а ведь в воде, – и за мыслями о его странностях не сопротивлялась, когда он почти заставил меня обнять его. Наши ноги переплелись. А я всё удивлялась и удивлялась – и всё пыталась понять… Понять, почему эти губы так жадно ищут моих губ, разогревая их, проникая между ними… Почему мне так хорошо – до странного, никогда не испытанного чувственного наслаждения, от которого прогибаюсь и от которого хочется то ли стонать, то ли мурлыкать, когда этот мужчина тёплыми ладонями гладит меня по спине и всё плотней прижимает меня к себе… А он такой большой и сильный – и так чувственно отзывается, когда я несмело сама провожу-глажу ладонями по его телу… И почему так тепло в этой прохладной воде, в которой хочется утонуть – взлетая к высоким небесам, когда тебя так целует этот странный мужчина, которому, кажется, я всё-таки нравлюсь.

14

Сон. Чёрный Пёс Исира.

Гул голосов снизу сюда не доходит. И здесь почти темно. Изредка по лестничному пролёту и по самим лестницам прыгают, словно перерубленные ступенями, диковато размазанные по стенам чёрно-оранжевые блики. Приходится смотреть: здесь, между лестницами, огромное стекло. Город горит. Пока горит только на пути Зверя. Горит по обеим сторонам огромной дороги, по которой только недавно пришлось идти, пробиваясь сквозь толпу медленно и безучастно бродящих гнилушек – медленно, пока в их поле зрения не появится живой.

Дасти маялся. Он то сидел рядом с неподвижно ссутулившимся на ступенях Дэй-Ассом, то вставал и снова пытался подняться наверх. Он прекрасно понимал, что маг сам скажет, когда всё закончится и можно будет найти Исира. Он прекрасно знал – и это знание подтверждали бесплодные попытки пройти к фениксу: на середине лестницы воина останавливал всё тот же самый плотный невидимый туман, в тайны которого он чуть не пролез однажды. Но и просто так Дасти сидеть не мог. Сколько прошло времени… Воину казалось – бесконечность. Один раз Дэй-Асс, не глядя на него, раздражённо сказал:

– Сядь и поспи. У нас впереди трудный день.

– Какой, к богам, сон… – уныло пробормотал воин, напряжённо вслушиваясь в тишину на верхнем этаже.

И снова, как кошмарный сон, упорное разглядывание горящего ночного города за стеклом – города, похожего на ад, которым грозят монахи в Шаньджакском государстве.

– Дасти.

– Что?

– Если будет нужда в силе, поможешь?

Воин удивлённо обернулся от окна. "Поможешь?" Странная просьба, если учесть, что к службе в тюремном замке их, воинов, готовили и для выполнения этого условия: "Буде для мага нужда в силе, а маг из-за отсутствия времени или при каких других обстоятельствах не может брать её из стихий, воин должен беспрекословно отдать ему личную силу". Но за долгие годы службы Дасти никогда не встречался с тем случаем, когда маг мог потребовать выполнения этого обязательства.

– Почему ты просишь?

– Мы не в замке.

– Помогу.

Дасти сказал и забеспокоился. Маг, кажется, думает, что его помощь может понадобиться прямо сейчас. Что же там, наверху, Исира вытворяет? Он же всего лишь уединился с девушкой?.. Дасти вспомнил умирающую девушку, из-за которой Исира чуть с ума не сошёл, пока не привёл её в сознание, а потом "выпил". И поёжился.

Снова молчание. Теперь Дасти думал: а знает ли маг, что происходит наверху? Или он готовится к неприятностям только на всякий случай?

Дэй-Асс встал, поднял голову, словно прислушиваясь.

– Всё. Идём.

Он не притрагивался к оружию, но Дасти уже был готов ко всему.

Быстро взбежали по памятной лестнице вверх. Странного плотного тумана нет. Прошагали лестницу легко. На следующей площадке маг покрутил головой и кивнул на боковой коридор. Пришлось пройти до поворота, прежде чем наткнулись на Чёрного Пса.

Феникс сидел посреди коридора, на полу, по-восточному скрестив ноги. Крылья он так и не убрал. В чаше его ног, точно в кресле, лежала обнажённая Мира, уткнувшись лицом в его грудь. Он придерживал её безвольное тело. Издалека казалось – объятие. Ближе – Дасти обдало ужасом: он убил и её?!

Маг быстро подошёл к Чёрному Псу.

– Она жива?

– Пока, – лениво ответил феникс. Он даже не шевельнулся, когда они подошли. Дасти показалось, он даже не сморгнул – слепо глядя полуприкрытыми глазами на стену напротив и будто углубившись в созерцание непостижимого для них мира.

Поднявшаяся было в душе Дасти буря мгновенно улеглась, когда он взглянул на Дэй-Асса, который на феникса больше не обращал внимания, лишь ещё раз спросив:

– Тебе нельзя использовать магию. Мне – можно?

– Можно.

Дэй-Асс осторожно нагнулся и вынул девушку из расслабленных рук Исира. Тот не протестовал. Застывшая тень улыбки насытившегося зверя всё ещё блуждала по его губам. Дасти поспешно подобрал одежду Миры и быстро пошёл за магом, который снова почти пробежал тот же путь, прежде чем оказаться в новой рекреации этого этажа. Здесь он положил девушку на ковёр, ближе к окну, и быстро осмотрел её. Даже нагая, она уже не вызывала никакого желания. Полумёртвое тело. Кожа, мало в синяках и кровоподтёках, посинела – видно даже в заполошном свете от огней в городе. Глаза запали, обвеянные мертвенно-синеватыми тенями. Похожа на шитую куклу, из которой высыпали половину песка.

– Жива? Точно? – со страхом спросил Дасти. Даже на ощупь, приложив пальцы к прохладной шее Миры, он не обнаружил ни малейшего признака жизни.

– Жива.

Они быстро одели девушку, после чего Дэй-Асс сел в её изголовье, положив растрёпанную голову на свои колени и затем обхватив ладонями её холодный лоб и виски. Прежде чем он погрузился в сосредоточение передачи силы, чтобы вернуть её из небытия, Дасти торопливо спросил:

– Что с ней? Что он с нею сделал?

– Забрал женскую силу. Довёл до наслаждения и забрал.

– Но зачем?

– Кажется, ему нужны силы для встречи со Зверем, и он берёт их отовсюду.

Дэй-Асс закрыл глаза и склонил голову. Дасти некоторое время сидел на корточках рядом, наблюдая, как взбухают и опадают вены на ладонях мага, покоящихся на голове девушки. Теперь воин знал: пока они оба в теле других людей, магу трудно перекачивать силу в девушку, потому что эти тела не совсем здоровые. Так что магу придётся очень сильно постараться, выводя Миру из состояния полумёртвой…

Он тихо, стараясь не привлекать к себе внимание Дэй-Асса, да и просто не отвлекать его, отошёл подальше и сел тоже на ковёр, готовый в любой момент вскочить, чтобы отдать свои силы для Миры, если маг посчитает это необходимым. Может, в своём мире, среди своих, они бы решили, что состояние девушки – необходимость, чтобы победить. Но сейчас, в присутствии феникса, каждому из двоих хотелось доказать свою человечность. Ему. Хотя зачем это надо? Наверное, потому что они люди. А он – существо. Во всяком случае, Дасти думал про себя так: если б он был так силён, как Исира, он вряд ли захотел бы отнять жизненные силы у другого существа. Мыслью об этом он заглушал другую, вызывавшую подспудную панику мысль: что же за существо тот Зверь, если Исира, сам известный как страшное, безжалостное оружие, готовясь к битве с ним, не может рассчитывать только на себя – только на свои силы?

По мягким коврам, безжалостно расстеленным по всем коридорам (Дасти не переставал поражаться этому), в рекреацию, бесшумно ступая босыми ногами и волоча за собой куртку, явился Чёрный Пёс. Крылья он так и не убрал. Некоторое время он стоя наблюдал за неподвижной парой – Дэй-Ассом и Мирой. За эти небольшие мгновения Дасти успел многое пережить. Несмотря на то что вся надежда выжить для жителей странного города воплотилась в этом существе, Дасти ненавидел его, потому что за короткое время Чёрный Пёс показал себя настоящим… Псом. Тот беглец, которого Исира не спас, а лишь поигрался его судьбой. Та девушка, умирающая, но несущая в своих жилах драгоценную для феникса кровь и остатки жизни, отчего он безжалостно заставил её открыть глаза. Теперь Мира, чьё легкомыслие и самонадеянность подтолкнули её к шагу от смерти… Исира слишком пренебрежительно относился к чуждой для него, человеческой жизни.

Но, даже размышляя об Исира не самым лучшим образом, Дасти вынужден был признать, что и люди, однажды поймавшие феникса и заставившие его провисеть на цепях в тюремном замке несколько десятков лет, повели себя по отношению к нему не лучшим образом… Исира перевёл на воина бесстрастный взгляд вновь глубоко синих глаз, мерцающих в редких огненных всполохах горящего города. Он как будто догадался, о чём думает Дасти.

Дасти постарался выдержать направленное внимание феникса. Но Чёрного Пса, по-видимому, больше интересовал Дэй-Асс, застывший глазами на собственных ладонях.

Мягко прошелестел воздух в крыльях Исира, подошедшего ближе и тут же севшего опять по-восточному. Причём воин заметил: феникс сел не просто абы где, а так, чтобы образовался равносторонний треугольник из них, сидящих. Треугольник, внутри которого оказалась полумёртвая девушка.

Судя по тому, как постепенно пропадало напряжение на лице мага, Исира сел, замкнув магический треугольник и закрыв отток сил. Кое-что об этом воин знал по довольно частым обрядам на своей родине. Получилось – феникс не помогал в восстановлении сил Миры, но в чём-то помог Дэй-Ассу. Хотя бы своим присутствием.

Дасти еле слышно вздохнул. Кто их поймёт, магов?

Сначала дрогнули пальцы Миры. Затем её тело перестало напоминать брошенную куклу, а его очертания перестали выглядеть сдувшимися. Оно будто слегка приподнялось. Дасти смотрел, затаив дыхание. С большим облегчением он заметил, как девушка с большим трудом открыла глаза, а пальцы уже осознанно напряглись, когда ладони упёрлись в пол.

Воин сразу и не заметил, что улыбается во весь рот, следя уже за слабыми попытками Миры поднять голову. Наконец Дэй-Асс, кажется, счёл, что она готова к самостоятельному движению, и помог подняться ей на ноги.

Покачиваясь, девушка медленно огляделась и, чуть не упав (Дасти машинально тоже покачнулся – подхватить, если вдруг…), побрела к фениксу. Встала рядом с ним, не поднимающим на неё глаз, опёрлась на его плечо и с трудом села на колени. Изумленный Дасти следил, как она постепенно приникает к нему, обнимает…

– Ты хороший, – сипло сказал девушка, глядя в лицо фениксу. Откашлялась и уже более звонким голосом договорила: – Только другой. Спасибо.

Всё так же опираясь на его плечо, она встала и осторожно провела рукой по перьям его крыльев. Словно получила разрешение на этот жест после состояния, близкого к смерти. Дэй-Асс тоже встал и взял её под руку.

– Исира… Ты хотел проверить что-то на крыше.

По губам феникса снова зазмеилась ухмылка. Пока очень лёгкая.

– Без вас, – прошептал он.

– Тебя ждать? – спросил Дэй-Асс.

Исира качнул головой, легко встал и пошёл по коридору.

– Он – что? И без нас мог обойтись? – сначала не понял Дасти, а потом посмотрел на Миру и сообразил. С Исира без сопровождения мага или воина девушка вряд ли в одиночку отправилась бы с фениксом уединиться. Да и не захотела бы, чтобы Рик её подозревал в неприглядном поведении. Мда… Странно люди порой ведут себя – решил Дасти. Не хочет, чтобы парень думал о ней плохо, но грешит легко.

Чёрный Пёс пропал в темноте.

– Хочешь есть? – спросил воин девушку.

– Я – тоже, – сказал, опередив её, Дэй-Асс.

Дасти разделил последний кусочек рыбы, который таскал в кармане с последнего ужина, и отдал обоим. Те накинулись на еду так, будто не ели несколько дней. Воин хмыкнул. Ладно, пусть едят. К магу он всё равно ощущает благодарность, что Дэй-Асс не воспользовался его силой. И понимает, что тому тоже нужно подкрепиться. Да и любопытно ему, Дасти, посмотреть, что такое "фаст-фуд", который был упомянут спасёнными внизу и который он не успел распробовать.

Трое начали спуск. Впрочем, не совсем так. Не трое. После второй же лестницы Мира недовольно призналась, что её пошатывает, и Дасти взял её на руки. В отличие от недавно виденного, девушка лежала на руках воина довольно насторожённо и с явным недоверием. Несколько усмехаясь, Дасти подумал: нашла кому довериться – фениксу.