Текст книги "Ангелы моих снов (СИ)"
Автор книги: Джиллиан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)
А человеку – не доверяет. Странно.
Внизу, на втором этаже, тихо и спокойно. Нашлись лекарства для беременной женщины. Сдвинули отовсюду, откуда смогли, мягкую мебель, на которой спали Лоуренс и Рик. Из мужчин-новичков один сидел у двери и сторожил, сменив Лоуренса. По жесту Дэй-Асса Дасти положил задремавшую на его руках Миру на кушетку, между Риком и вторым мужчиной из спасённой троицы.
Уже разбили автоматы с фаст-фудом и выложили все вытащенные продукты на столы. Так что можно было брать всё, что угодно, и пробовать. Дасти глотнул какого-то предложенного ему в ломком прозрачном стаканчике напитка и чуть не выплюнул – слишком сладко! Но солёные орешки ему неожиданно понравились. А вот маг, как ни странно, сначала набросился на сладкую водичку. И только когда Дэй-Асс слегка порозовел – стало видно даже в полумраке, – воин понял, что эта водичка восстановила его личные силы.
Орешки Дэй-Ассу тоже понравились. Вот только он их не ел, а очень сосредоточённо пережёвывал. По опыту общения с магами, воин опять понял его: маг собирает силы. А частый взгляд Дэй-Асса на окна доказывал догадку Дасти. Дэй-Асс, насколько помнил воин (воины в тюремном замке мало общались с магами, разве что на дежурствах), в основном был магом воздуха и воды. Так что, кажется, сейчас он очень жалел, что не может полной грудью вдохнуть свежего воздуха, взять его силу. Про чистую воду и говорить не приходится.
Остального Дэй-Асс, распробовав, не ел. Дасти же понравилось всё, даже нечто, похожее на пережаренное тесто.
Когда Дэй-Асс, в очередной раз поднося стаканчик ко рту, допивал кофе – а этот напиток он глотал жадно, он вдруг замер, прислушиваясь. Дасти только-только повернулся к нему, чтобы предложить найденные жареные семечки, и застыл сам. "Ушедшие" глаза мага подсказывали, что он слушает что-то определённое. Наконец Дэй-Асс поставил стаканчик на стол и тихо сказал:
– Исира зовёт.
– Меня тоже?
– Нет. Ты сиди здесь, отдыхай. Если кто-то из этих захочет, чтобы ты посторожил, откажись. Тебе к утру понадобится много сил. Так что лучше спи.
Хорошо ему говорить – спи. А Дасти теперь сидеть и думать, зачем Чёрный Пёс позвал Дэй-Асса, если сначала не нуждался в его присутствии на крыше. Чтобы совсем уж не нервничать, Дасти решил пройтись по рекреации и, может, даже всё-таки сменить дежурного у дверей к лестнице на первый этаж.
Посмотрев на дежурного, отказался от этой мысли. Сидеть у дверей, когда за спиной нечто немыслимое, готовое вот-вот ворваться сюда и убить всех? Нет, это не для него. Оглядевшись, понял, что не может сидеть без понимания ситуации. Осторожно, не привлекая к себе ничьего внимания, отошёл вбок и обнаружил ещё одни двери. Очень необычные, сомкнутые до упора. Но он всё-таки разобрался в них: оказалось, что их просто надо раздвинуть в стороны – и понадобилась небольшая натуга, чтобы это выполнить. За дверями оказался колодец с тросами – и очень неплохими.
Оглянувшись, воин понял, что "охранник" у дверей в рекреацию задремал. И нырнул в колодец, сразу ухватившись за один из тросов. Он уже сообразил, что это такое: видел когда-то на шахте, где добывали мрамор. Ну, и этот подъёмник из того же разряда. Только более комфортный.
До первого этажа можно было и прыгнуть безбоязненно, но Дасти поостерёгся. Поэтому, слегка съехав по тросу, и спрыгнул с небольшой высоты на нижнюю платформу… Снова отжал двери в стороны и, остерегаясь, выскользнул из лифтовой шахты. В неровных тенях и шатающемся свете с улицы воин такой же тенью полетел по вестибюлю банка. Несмотря на нынешнее неуклюжее, плохо подчиняющееся привычным рефлексам тело, двигался Дасти достаточно бесшумно и, используя мотание и перемещение не всегда предсказуемых теней, проскочил к стеклянной стене банка.
И застыл за перемычкой между огромными стеклянными пластами, спиной уперевшись в ту самую машину, которую Мира вклинила во входную дверь. Если сначала воин думал, отчего же так понизу стёкол темно, то теперь по второму разу выглядывать было необязательно.
Вплотную прижавшись к стене-стеклу, молча стояла толпа гнилушек-зомби. Так плотно, что темно было как раз из-за этого чудовищного, жуткого частокола. Дасти они не замечали. Будучи когда-то отличным охотником, он умел сливаться с темнотой.
В здании напротив взметнулось пламя. Гнилушки зашевелились, оборачиваясь, и воин неслышными прыжками, снова стараясь исчезать во внезапно появляющихся и исчезающих тенях, вернулся к лифту. Здесь из-за полыхнувшего по жилам огня он легко раскрыл двери и прыгнул в колодец.
Надо предупредить всех, чтобы не оставались на втором этаже, а поднимались выше, закрывая за собой все двери. И не просто закрывая, но блокируя их всем, что только можно найти. Эти, если навалятся, одной своей массой проломят стекло. Здание огромное. Наверняка можно будет найти в нём еду на некоторое, пусть неопределённое время, пока Исира придумает, как справиться со Зверем.
А в то, что Исира справится со Зверем, разносящим заразу по мирам, Дасти верил.
Он вцепился в тросы и легко пролез на второй этаж.
Его появление в коридоре прошло незамеченным. Он даже головой покачал от этой беспечности. Нынешние люди слишком легкомысленны. Нет, это было ясно с самого начала появления здесь, точней – в немощном, распущенном теле старика. Но чем дальше, тем больше Дасти думал о том, а стоит ли Исира сражаться со Зверем? Может, дождаться, пока Зверь уйдёт из этого мира, и начать освобождение города от гнилушек?
Это плохие мысли. Зверь убил край Дасти. Зверь убивает эту землю, этот город. Если его не остановить…
Дасти прилёг на два сдвинутых кресла и приказал себе спать. Дэй-Асс зря предупреждать не будет. Значит…
Ему показалось – он только закрыл глаза. Но на тихие шаги среагировал сразу. Не вскочил, но распахнул ресницы – рука уже на рукояти оружия.
– Тихо-тихо… Я это, – прошептал Дэй-Асс, наклоняясь к нему. – Пошли. Исира велел тебя звать.
Дасти мягко встал и огляделся. В помещении спали все. Даже горе-сторож у двери. Впрочем, на один взгляд он наткнулся. Внимательный такой. А затем обладательница этого взгляда словно перекатилась со спины на ноги и поспешила к ним. Маг недовольно сжал рот, но Мира встревожилась ещё больше.
– Вы куда собрались?
– Мира, как все проснутся, уводи их на верхние этажи, – почти слово в слово повторил Дэй-Асс мысли Дасти. – И закрывайтесь хорошенько. Мы уходим.
– Я сейчас заору и всех разбужу, – шёпотом же заявила девушка.
– Исира убьёт всех.
Мира испытующе взглянула на мага.
– Убьёт, – подтвердил Дасти, сообразивший, что имеет в виду Дэй-Асс. – Ты же видела, что он сделал с тобой. Неужели ты думаешь, он будет сомневаться, если у него не хватит сил сразиться со Зверем? Подумай о тех, кто здесь находится. Хотя бы об этой молодой женщине. Подумай о её нерождённом ребёнке. Думаешь, Исира пожалеет его?
Мира машинально оглянулась.
– Он… этого не сделает, – неубедительно сказала она, уже испуганно глядя на них.
– Сделает. Он не человек. А в любом тёмном колдовстве нерождённый ребёнок для магии самый лакомый компонент.
Девушку передёрнуло, она снова оглянулась на спящих.
– А вы?
– Мы связаны с Исира давними узами, – усмехнулся маг. – И мы поклялись ему, что будем с ним, пока он не убьёт Зверя. И, если на убийство Зверя понадобится моя жизнь, я отдам её Исира. Зверь убил всю мою семью. Весь мой народ.
– А я даже толком не знаю, кто вы и откуда, – пробормотала девушка.
– Прощай, Мира. И… Если что… Держись подальше от Исира. Во второй раз он сомневаться точно не будет. И не забудь передать остальным: надо немедленно убираться на верхние этажи. Прощай, Мира.
– Прощайте, парни, – тихо сказала девушка.
Они повернулись к лестницам и поспешно поднялись. Наверху первой из череды бесконечных лестниц Дасти подавил в себе желание обернуться. Жалеть нельзя. Нельзя.
Повторяя это слово, он шагал по бесчисленным ступеням, рябившими перед глазами. Дэй-Асс тяжело топал рядом. По его склонённой голове Дасти сообразил, что настроение у мага тоже не из лучших. Поэтому он не выдержал и спросил, нарушая монотонный шаг:
– Что придумал Чёрный Пёс?
Дэй-Асс сначала угрюмо промолчал, а потом признался:
– Не знаю. Мне кажется… В общем, это не Исира придумал, а я. Когда будет битва со Зверем, я должен буду держаться рядом с фениксом. То есть будет круг, внутри которого будет поединок Чёрного Пса со Зверем, и внутри этого же круга буду я. Ты останешься на границе. Чтобы тебя не тронул ни Зверь, ни гнилушки.
Дасти некоторое время переваривал сообщение. Потом спросил:
– То есть ты заранее решил стать для феникса запасным… вариантом для пополнения его сил?
– Да. Если он будет уверенным, что дополнительные силы под рукой, больше шансов, что он победит.
15
Если бы не следующая волна… Как в тумане, услышала рёв – по нарастающей и убывающей, кажется, катера, промчавшегося неподалёку. Нас снова сильно бросило на сеть. Денис ещё крепче вцепился одной рукой в её ячейки, другой прижал меня к себе. Буквально бросил на себя. Ошеломлённая, ничего не соображающая, чувствовала только, как горят губы, и уже почти не изумлялась, но только крепче прижималась к его поразительно горячему телу. А он притиснул меня к себе, как котёнка, так что я вынужденно обняла его за шею – подбородком на плечо…
Волны утихли… Стало тихо и спокойно, с берега послышались отголоски от тех, кто разговаривал, смеялся, окликал… Резко пахнуло отсыревшим камнем от стен неподалёку, тяжёлыми водорослями и рыбой – от воды, слишком прохладным ветром над волнами. Засмущавшись, я попыталась отстраниться. Только прижал к себе ещё сильней. Нет, мне хорошо. И поддерживают, и тепло… Но… Как бы далеко от берега ни были, нас видно оттуда. А вдруг дети заинтересуются? Неудобно.
– Денис…
Движение его головы было таким кратким, что я почувствовала его лишь потому, что он задел мою щёку. Как будто вздрогнул.
– Отпусти. – Помолчав, добавила: – Пожалуйста.
Расслабил руку, которой меня обнимал. И я смогла чуть отодвинуться, прижавшись спиной к сети, за которую схватилась. Взглянула в его лицо. Ничего не понимаю. Глаза опустил – сам решительный и злой. И какое-то беспросветное отчаяние на лице, которое ощутимо, но безнадёжно пытается смягчить. А губы дёргаются.
– Что… случилось? – тихонько спросила я и потянулась его погладить по слипшимся от воды волосам. Если он меня поцеловал, значит, и мне можно? Ну, хотя бы дотронуться до него? А он отпрянул. Я аж руку отдёрнула от неожиданности – так резко он это сделал. – Это я виновата, да? Я спровоцировала тебя? – уже прохладно спросила я, понимая, что этот поцелуй – совершенно не то, за что я его приняла.
– Пока мы здесь… одни, – хмуро сказал Денис. – Лиза, я слежу за тобой с момента твоего приезда в дом. Ты доверяешь мне? Ты знаешь меня всего несколько дней. Доверяешь мне?
Следит?! Ничего себе…
– А зачем – следишь? – только и сообразила спросить я, озадаченная.
– Не доверяй мне. – Он чуть отвернулся и с какой-то неожиданной горечью бросил то ли мне, то ли просто в сторону: – Девочка ещё тут!..
Он выговорил это, уставившись в воду, после чего сильным нырком ушёл под её толщу. И пропал. Да так надолго, что я перепугалась! Мне показалось – прошла минута, если не больше! Нет, я понимаю, что он вроде как тренированный, но… Где же он?! Утонул?! Господи, куда плыть, чтобы его спасти? И смогу ли доплыть сама-то до берега?..
Он вынырнул ближе к буйкам, подплыл к одному, кажется, отдохнул – и сильно, то и дело надолго подныривая, поплыл к берегу… Оставив меня здесь!
Я оглянулась. Сеть тянется до здания яхт-клуба, которое с молом выходит в воду. И о стены бьются такие волны! Ну да… Как раз мне по-собачьи ковыряться. Не оставил – бросил! Скривившись от обиды, я шмыгнула и отпустила сеть. Старательно загребая руками, ревя со злости: вот утону – будешь знать! – я, промаргиваясь, чтобы совсем уж не слепнуть от слёз, плюхалась к берегу, когда за спиной пошла ощутимая волна. Машинально оглянулась. Ну, конечно! Когда мне этого совсем не надо, обязательно какой-нибудь теплоход появится.
Та же злость помогла собраться. Утону – моим мальчишкам будет плохо. А Алёнка? А этот… дурак? Доплыву – ему назло!
Меня качнуло так, что, несмотря на попытки удержаться на волне, захлестнуло здорово. Ладно. Ладно – не возьмёшь! Отфыркиваясь, отплёвываясь от попавшей в рот, в нос воды, ослепшая – от толчка сзади сунувшись в волну перед собой, я барахталась изо всех сил. Уже радовалась, что хоть всё-таки отплыла от яхт-клуба: сейчас могут и спасатели заметить! Фу-у, как противно – вода в нос попала! Перевернуться бы на спину, но ведь снова захлестнёт!.. Хуже, что руки устали.
А тут ещё воображение включилось. От берега сначала идти – мелководье. А потом, как зайдёшь чуть по пояс в воду, начинается довольно крутой спуск. Я как представила, что подо мной – пропасть… Серая мутная глубина… Меня затошнило.
Мама!!.. У меня сердце ухнуло, когда подо мной что-то сильно проплыло! От ужаса вскрикнула, да только вскрикнуть не получилось: вода сразу в рот, замычала – и снова воды наглоталась. Пока отплёвывалась, поняла: всё, больше не могу. Ну попадись мне этот тип в аду! Если встретимся – лично зажарю! Или в костерок под его котёл дровишек подкину – посмолистее. Мама-а… Господи, да за что ж мне такое…
Но Денис вынырнул рядом.
– Перевернись на спину! – приказал он.
И таким повелительным тоном, что невольно послушалась – из последних сил качнулась на спину. Ножки мои, ноженьки… Замёрзла. Не дай Бог – судороги начнутся.
Сильная ладонь под мою голову, на затылок, – мне оставалось только ногами шевелить. Да ещё, как потом выяснилось, – и ногами не обязательно: Денис плыл сам и вёл меня по воде так, что чувствовала себя шлюпкой на привязи за катером. Увидев справа мол, почти всунувшийся в галечный берег, забарахталась, переворачиваясь на живот и на ноги. Встала – по пояс в воде – и пошла к берегу, всхлипывая и только сейчас понимая, как испугалась. Не прошла и трёх шагов, как Денис догнал, обнял за плечи и пошёл рядом. Скорчившись и постыдно шмыгая сопливым носом, я невольно прижималась к нему – как печка!
Думала – на нашем месте закутает нашим покрывалом, чтобы согрелась. Ни фига подобного: усадил меня, вздрагивая – скукоженную от холода, на покрывало и сел плотно сзади, снова обнял – одной рукой вокруг живота, прижимая к себе, другой за плечи, ссутулившись надо мной. И ничуть не стеснялся, не обращал внимания, что вокруг нашей "лёжки" народу прибавилось. У меня, кажется, только голова наружу торчала – так укрыл собой. Как в парную после бега босиком по сугробам. Господи, почему он такой горячий?.. Согрел мгновенно. Сначала дрожать перестала. Потом внутренний холод растаял. Начала расправляться и упрямо положила голову назад, ему на плечо. В руку его, греющую плечи, вцепилась, чтобы после моего вопроса сразу не сбежал. Внутри ещё какой-то призрачный холод заставлял ёжиться.
– Пугать меня обязательно было?
– Прости, не подумал, – тихо сказал почти в ухо.
Хм. Не сбежал. Даже не шелохнулся. Так и остался сидеть за спиной, грея.
Даже мальчишки его не смутили, добежавшие посмотреть, что это мы с ним. Егорка хотел посмеяться, но Данька услышал главное, чтобы воспринять нашу довольно вызывающую позу серьёзно.
– Лиза чуть не утонула. Испугалась, – спокойно сказал Денис.
– Тады сидите. Мы ещё с Алёнкой поиграем, – решил Данька. – Лиза, мы денег на мороженое возьмём, ладно?
Меня снова передёрнуло – от одного слова "мороженое" чуть не замёрзла. Денис снова склонился надо мной, сжав руки и ответив вместо меня:
– Возьмите.
Данька посмотрел на него и вытянул губы, будто хотел присвистнуть. Ну-ну, словно в первый раз увидел. Хотя… На Дениса сколько ни смотри, всё равно не привыкнуть к виду его пятнистой кожи, перерезанной белыми нитями шрамов.
– Денис, тебе спину закрыть?
– Закрой, – равнодушно сказал тот.
Егорка поднял полотенце и накинул его Денису на плечи.
– Спасибо.
– Сидите, – повторил Данька и вдруг повеселел. – Лиза, там детский аттракцион открылся. Мы туда пойдём, ага? С Алёнкой. Покатаемся там. Вы ж всё равно сидите.
– Идите.
Данька имел в виду надувные горки, которые прятались до поры до времени в решетчатом павильоне, куда пускали только после десяти утра. Павильон располагается наверху, за дорогой, а значит, за детьми можно и не следить. Пока.
Дети убежали. А я стала думать, возвращаясь к реальности. Не слишком ли интимна наша поза? Хотя здесь, на пляже… Сидеть в кольце его рук и ног вроде уже и жарко стало. Тем более и время к обеду – уже и припекает. А всё кажется: разомкни Денис своё странное объятие – и я снова замёрзну.
Может, я влюбилась в него?
Впрочем, и он отпускать меня не собирается. Сидит так, как будто ему это нравится – обнимать меня. А он? Тоже испугался? Ну, за меня?.. Или он тоже влюбился? Тогда почему бросил – у сети? И надо было ему это – пугать меня?
Наговорил Бог знает чего, а мне – думай.
Серая громада реки рябила солнечными и синими бликами, когда расходились облака. Противоположный берег едва угадывался жёлтой песчаной полосой… Как там предлагал Силушка? Может, и правда однажды прогуляться по реке на трамвайчике?
Машинально шмыгнув носом, я загляделась на размытую линию горизонта. А потом "вернулась", вспомнила, что он спросил и оставил без ответа.
– Я тебе доверяю.
Некоторое время сидели без движения. Потом он шевельнулся и сказал:
– Лиза, извини, курить хочется.
И снова замкнулся. Сел так, чтобы дым на меня не шёл, и засмотрелся на воду. А мне и правда холодно стало. Только не из-за того, что он отсел. Мне стало страшно. Я впервые подумала, что будет со мной, когда Денис придёт в себя после аварии, выедет с квартиры друзей – вместе с Алёнкой. И пропадёт в круговороте… ну, жизни. Станет только воспоминанием. Ему-то, симпатичному, легко. Даже сейчас, несмотря на проблемы с кожей и с психикой, он обращает на себя внимание. Вон, две девицы уселись неподалёку от нас. Они не знают, кто мы. А вдруг супружеская пара? Но глазеют на Дениса так, что мне захотелось подойти к ним и сказать пару ласковых. Хм… Одна, посмелее, встала и прошлась перед ним – типа, просто погулять по волнам захотела. Ну и погуляла, обернувшись к Денису с загадочной улыбкой.
Ух как мне захотелось, чтобы вернулись мальчишки с Алёнкой! Вроде как у нас многодетное семейство! Сразу бы эта девица отстала! Или хотя бы Денис повернулся к ней спиной… Чтоб испугалась.
– Денис…
Он обернулся ко мне, и девица недовольно взглянула на меня.
– А зачем ты за мной следил?
– Забудь, – немного помедлив, сказал он и снова повернулся к реке. И уже туда, в сторону от меня, проговорил: – Ты переехала и постоянно бегала то утром на работу, то вечером по магазинам. Я и следил.
Я глубоко вздохнула, но так, чтобы этот… меня не слышал. Та-ак. Значит, вот он как со мной. Ну-ну. Надо будет попросить Даньку, чтобы после обеда посидел или погулял с Алёнкой, а я пока сбегаю в Интернет-кафе. Посмотрю там, какие есть приёмы обольщения. Может, я и дура. Может, я ничего в кокетстве не соображаю. Но почему…
Сформулировать то, что чувствую, не удалось. Пока ясно одно: я хочу, чтобы Денис меня снова поцеловал. И чтобы между нами хоть что-то завязалось. Его ко мне тянет. Не тянуло бы – не целовал бы там, у сети. Для меня всё это совершенно внове. Но… Мне понравилось. И, мне кажется, муж из него тоже будет неплохой. Но как сделать так, чтобы он захотел всегда быть рядом со мной? Как сделать так, чтобы ему постоянно нравилось на меня смотреть? Ну ладно. Ещё пара юбок и блузок. Ну топ… Но ведь есть и кое-что другое, кроме одежды?
Человек я практичный. Начала вспоминать разные фильмы, в которых что-то говорится о том, как соблазнить мужчину. "Летучая мышь" не подходит – стрельба глазками в моём положении будет смешно выглядеть. Какой-то детективный сериал был – там говорилось, что женщина часто должна поправлять волосы, когда мужчина смотрит на неё. О, волосы. Смутно помню, что мужчинам нравится смотреть, как женщина расчёсывает волосы! Правда, мои не больно длинные. Я с сомнением подняла кончик пряди. Хм… В любом случае пора причесаться, потому что после воды они лохматые.
– Денис, а где у нас сумка с купальными принадлежностями?
– Вот, – он повернулся ко мне и передал сумку.
Ага! Я обрадовалась. Выпавшая после недолгого поиска внутри перемешавшихся вещей на покрывало расчёска-массажка оказалась очень даже кстати. Принялась расчёсываться. А Денис отвернулся. Сначала хотела обидеться, а потом сообразила, что правильно сделал. Перепутанные волосы даже массажкой не больно-то приведёшь в порядок. Надрала-то… Но зато дёрганье тоже на пользу. Вспомнила ещё кое-что. Запахи. Интересно, какие нравятся Денису запахи? Или приучить к своим? Чтобы он меня сразу по ним узнавал? Проблема в том, что духами и туалетной водой не пользуюсь. Придётся начать! Эх… А я даже не знаю, какие запахи мне нравятся…
Любопытно: чем дольше думаешь об арсенале обольщения, тем больше приёмов вспоминаешь. И тем больше поглядываешь на предмет обольщения – в размышлениях, чем бы его ещё к себе привязать. Интересно, придёт ли ко мне сегодня Денис на привычный полдник? И чем его таким лёгким угостить, во что можно подсыпать приправы? Помнится, где-то слышала, что они тоже являются любовными афродизиаками. Или о приправах пока рано думать? Хм… Тогда разговор. Когда будем разговаривать, надо голосом повыше говорить… А ещё… А ещё время от времени касаться рта, привлекая его внимание к губам! Нет. О таком тоже рано думать. А может, вообще не надо спешить с обольщением? А вдруг я всё-таки не влюбилась?
Но никогда не рано думать о том, что, куда бы мы ни пошли, Денис обычно берёт меня за руку. И моя ладонь в его – такая маленькая. А его – такая сильная и надёжная! И тёплая… Я вспомнила его прикосновение – и зарделась от удовольствия, неудержимо заулыбалась.
Денис мгновенно обернулся. Ничего себе… Почувствовал, как я улыбаюсь?
– Что?
– Ты лохматый. Расчёска нужна?
– Давай.
Пальцы встретились, и он отдёрнул их, как будто его ударило током.
Если б я стояла – отпрыгнула бы. Так – только вздрогнула.
Он уставился на меня. Я медленно опустила голову, не сводя с него глаз и нахохлившись, и, боюсь, мой взгляд исподлобья оказался не самым любовно привлекательным.
– Пальцы у меня, вообще-то, чистые, – враждебно – не сдержавшись, выговорила я.
– Извини.
Молча положила расчёску на покрывало. Надела юбку, благо купальник сплошной, надела солнечные очки и молча же пошла наверх, к детям. Там, у закрытого решётками павильона, стояли скамейки. Я не стала предупреждать мальчишек и Алёнку, что я здесь. Обошла павильон и села так, чтобы меня загораживал тент.
Надо подумать. Очень напряжённо. Меня привела сюда не обида. Меня привело странное чувство, что я видела Дениса где-то раньше, ещё до этих дней. Но где? Если рассуждать трезво, у моего странного воспоминания есть две подоплёки: первое – я видела его по телевизору, когда он был гонщиком. Минус в этом предположении – я не смотрю спортивных состязаний. Я не читаю спортивных журналов. Хорошо, это оставим. Второе: когда люди общаются даже несколько дней, бывает и возникает предположение о давнем, пусть шапочном знакомстве. У меня так было с одной из коллег по рыночному швейному цеху. Сначала мы познакомились прямо на месте: машины оказались рядом. Потом ходили в обеденное время вместе, и через несколько дней обеим показалось, что мы где-то виделись раньше. Сели как-то на остановке и попробовали разобраться. Нет. Нигде не сталкивались. Общих точек нет… Может, и с Денисом то же самое?
А главное… Может, меня к нему только из-за этого тянет, что хочется узнать о нём побольше?
Показавшись детям и помахав им, чему они страшно обрадовались и завопили в ответ, что вот-вот придут, я снова начала спускаться к своему месту. Не дошла. Остановилась метрах в пяти, спрятавшись за спиной толстого дядечки, и с каким-то злорадством наблюдала, как Денис, которого атаковала та самая парочка девиц, беспомощно оглядывается. Хм… Дамочки неплохо расположились – прямо на нашем покрывале. И откровенно набивались в подружки.
Минуты не пролетело, как растерянность на лице Дениса пропала, сменившись облегчением. Я сначала не поняла. Потом поймала его взгляд – это толстый дядечка нагнулся, и Денис заметил меня. Делать нечего – пошла к нему. А тут ещё "наши дети" наигрались и с ликующими воплями покатились к Денису. Девицы, ошарашенные воинственно орущей, несущейся на них лавиной, мгновенно исчезли. Мальчишки принялись прыгать вокруг Дениса, звонко рассказывая и в лицах показывая, как здорово было в павильоне. А я схватила определённо бежавшую на меня – запоздав за мальчишками – Алёнку, подняла её и понесла к сразу привставшему Денису. Тот мгновенно забрал её у меня с рук и недовольно сказал:
– Она же тяжёлая!
Я только усмехнулась, но не стала говорить, что после секундной сцены появления "наших детей" и передачи малышки ему девицы поморщились и навсегда отвернулись от нашего "многодетного семейства"!
Мальчишки снова залезли в воду, но сил на купанье оставалось мало, что я сразу определила, но они не поверили. Зато пока они были в воде, успела заметить ещё одну сценку. Алёнка, очутившись на руках отца, не сразу потребовала спустить её на землю. Разгорячённое улыбчивое личико вдруг стало невероятно для ребёнка серьёзным. Денис ещё искал, как удобней сесть – с нею на руках, поэтому не сразу заметил, что девочка упорно всматривается в его лицо. А когда сел, Алёнка потрогала его щёку.
– Ты… папа? – шёпотом спросила она.
Денис заметно побледнел. Бросил взгляд на меня. Я ему, словно мимолётно встретившись глазами, улыбнулась и принялась за складывание вещей, которые нам на пляже уже не пригодятся. Причём встала спиной к ним.
– Я… – начал Денис тоже шёпотом и замолчал. – Я постараюсь им быть.
Шорох за спиной, и Алёнка села на покрывало и стала подавать мне разбросанные по нему игрушки. Прибежали мальчишки и повалились было на него же, но я велела им не притворяться, что сил не осталось, и собираться домой, где и устроим тихий час.
– Ну-у! – запротестовали оба.
– Идём, – спокойно сказал Денис, и мальчишки согласились, что они и так уж слишком задержались на пляже. Я сморщила нос: ишь, мужчину послушались!
Рюкзачки были собраны, мальчишки ухватили Алёнку за руки, а Денис, как будто ничего не произошло, взял самые тяжёлые сумки одной рукой, другой привычно сжал мою ладонь. А-а… Рот я всё-таки закрыла и решила ничему не удивляться.
Вот таким макаром и пошли с пляжа: мальчишки с девочкой впереди, возбуждённо обмениваясь впечатлениями о сегодняшнем дне и обговаривая, как бы провести вторую половину дня, мы с Денисом – позади. Он молчал, но мне почему-то было комфортно с ним, несмотря на молчание. Может, ещё и потому, что две девицы, на которых глянула мельком, всё-таки проводили нас завистливыми взглядами.
Дома пришлось повозиться. Ладно, хоть Денис сразу зашёл к себе. Во-первых, мальчишки устали больше обычного – и пришлось сбегать к бабе Нине, чтобы позволила Егорке остаться у нас. Мальчишка непременно хотел спать на нашем балконе-лоджии. Перетащили туда из кладовки раскладушку. Во-вторых, когда застелили её и пацаны – каждый на своей постели, но нос к носу – устроились с подозрительным видом сговорившихся преступников, а на деле поболтать (а вот фиг: уснули, как миленькие!), выяснилось, что Алёнка заснула прямо за столом, куда я её устроила "водички попить". Быстро перестелила ей на её персональном кресле, быстро переодела сонную малышку и уложила спать – явно ничего не соображающую, до такой степени устала.
Так, теперь можно и собой заняться.
Разобрала пляжные сумки и быстро сунула в стиральную машину вещи, которые завтра не понадобятся. Постираю вечером. Сбегала на кухню вымыть чашки – народ после купания накинулся на компот. Переоделась в домашний халат, с сомнением посмотрела на кровать. Думала недолго, с трудом тараща глаза. Нет. Чем-то сейчас заниматься смысла нет. Буду спать за любым занятием. Полежу немного, а потом посмотрим. Слишком уж экстремальным и не только физически выматывающим выдалось сегодняшнее моё купание.
Легла и уснула. Пару раз просыпалась. Вспоминала, что рядом Алёнка, привставала посмотреть, всё ли с нею в порядке. Потом в полусне видела, как крадучись с балкона уходят мальчишки, как хлопнула, но не заперлась входная дверь. А, прибегут ещё – знают же, что компота много…
Следующего стука входной двери я не слышала. Очень тихим оказался. С трудом проснулась оттого, что кто-то дотронулся до меня. Денис, конечно. Я сонно улыбнулась ему, сидящему на стуле, рядом с кроватью. Но на меня он не смотрел. Он поддерживал в ладонях мою кисть и внимательно рассматривал указательный палец.
– Комары, – пожала я плечами. – Хочешь компоту?
Он заглянул в мои глаза, и я мгновенно проснулась. Не знаю, что увидел он в моих глазах, но в его легко прочитывалось всё то же беспросветное, тяжёлое отчаяние.
