Текст книги "Мотылёк (СИ)"
Автор книги: Джиллиан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Лора мало понимала реальный мир, зная о нём лишь по книгам. Но ей казалось чудовищным то, что сделали эти… чудовища. Она могла понять, что и-морги – это монстры, но они инопланетяне!
Но люди! Наёмники! Почему они так легко пошли на службу к социопатам – против собственной расы? Только из-за денег?…
– Которая дверь? – спросил Монти, обрывая её тяжёлые мысли.
– Следующая.
– Сразу не входи. Я проверю сначала.
– Но… Эмиль прямо у входа.
– Хорошо, войдём вместе, но ты останешься с… – Уиверн замялся, но договорил: – Останешься с мужем, а я пойду проверить комнаты.
Они дошли до апартаментов, и Монти первым вошёл в общую комнату.
– Заходи.
Уиверн сразу прошёл в спальню, держа наготове огнемёт.
А Лора приблизилась к телу мужа и, постояв немного в нерешительности, присела перед ним на корточки. Он лежал так, как она видела его в последний раз, перед уходом с и-моргами, на спине, раскинув руки в стороны, со слегка неловко повёрнутой набок головой. Красивый мужчина. Молодой, энергичный, деятельный, влюблённый совсем недавно – несколько часов назад… Эмиля ударили так, что он стукнулся головой. Хуже – в него стреляли. Вон осталась чёрная полоска на груди… Как же он неловко лежит… Лора, прикусывая губу, села уже на колени и потянулась подсунуть руку под плечи мёртвого мужа, чтобы уложить его удобней. Почему-то это сейчас казалось очень важным и необходимым для Эмиля – из всего того, что она могла сделать для него.
– Не трогай его!
От неожиданности Лора отдёрнула руки и шарахнулась от тела Эмиля. От резкого оклика холод плеснул по телу, заставил содрогнуться.
– Ты напугал меня!
– Извини, Лора, – сказал Монти, вприщурку всматриваясь в Эмиля. – Что ты хотела сделать?
– Положить его так, чтобы голова лежала нормально, – смущённо призналась Лора и оглянулась на Эмиля. – Что я сделала не так?
– Лора… – Уиверн смотрел на мёртвое тело, почти не мигая, странным, пронизывающим взглядом. – Кажется, твой Эмиль жив. У нас, уивернов, есть особенность – чувствительность к живому. Я его чувствую живым. Возможно, у него глубокая травма головы, сломаны шейные позвонки и пробиты лучевым оружием лёгкие, но он жив. Наверное, потерял сознание.
Она недоверчиво взглянула на уиверна. Эмиль жив? Но… Как проверить? Чувствуя себя абсолютно суеверной, она осторожно взялась за ладонь мужа. Холодная. Но пока всё, что говорил Монти, оказывалось правдой. Она вспомнила, что где-то на кисти надо поискать пульс, и попыталась найти его.
– Не получится, – сказал над её головой уиверн. – Если он без сознания, пульс можно прослушать только с помощью медицинского аппарата.
– И что теперь делать? – прошептала Лора, испуганно и радостно глядя на закрытые глаза Эмиля – и начиная верить уиверну: глаза мужа плотно закрыты! Почему-то эта особенность показалась женщине очень важной.
– Надо дождаться кого-нибудь с виртом и… – начал Монти и тут же оборвал себя. – Нет. Думаю, за пределами этого коридора уже дожидается команда из медицинского кабинета лайнера. Надо будет предупредить врачей, что он жив и что позвонки у него травмированы. Лора, ты останешься здесь?
– Да. Конечно. – Лора не отпускала ладони мужа, снова чувствуя себя до ужаса суеверной: отпусти она его руку – и он умрёт. Снова. Несколько часов она прожила с мыслью, что он умер. Хуже – убит. И вот, оказывается, он жив?!
– Я быстро посмотрю, что там с местными боями, – криво усмехнулся Монти.
Он развернулся и вышел из апартаментов.
А Лора придвинулась ближе к Эмилю. Сейчас ей как никогда изо всех сил хотелось сесть рядом с мужем так, чтобы всё-таки положить его голову к себе на колени. Ей казалось, он был бы рад открыть глаза – и увидеть, что она рядом, что она пытается помочь ему, что он не один.
Но она не притронулась к нему. Села близко – это да. Подтянула к себе ноги и обняла колени. Машинально стала разглядывать не видя – своё оружие. Браунинг был тёплый и тяжёлый, несмотря на многие пластиковые детали, заменившие металлические, о которых она читала в детективах.
Наверное, придётся отдать пистолет Эрику. Она даже глаза подняла на дверной проём – почудилось, он мгновенно откликнулся на её желание увидеть его… Но у двери никого не было, и Лора, повернувшись к мужу, осторожно погладила по его тёмным волосам. Знать бы, как чувствуют уиверны живых… Она вот, разумеется, не смогла бы отличить мёртвого от живого. Только поверить. Вот и сейчас… Монти сказал, что Эмиль живой – и она ощущает мужа таким…
Эрик. Он так смотрел на неё… А она – придумала тоже: положить ему на плечи руки… «О чём я думаю?! – ужаснулась Лора. – Здесь лежит Эмиль, с которым ещё неизвестно что будет, а я думаю о… – Она опустила голову, словно все её мысли мог бы прочесть каждый. – А я думаю о том, что меня впервые потянуло к мужчине…»
Она сжалась в комок, ещё сильней обнимая колени, нагнула голову, чувствуя себя виноватой: это из-за неё Эмиль чуть не погиб! Если бы она не танцевала с таким удовольствием с уиверном! Если бы она не думала о том, что лучше танцевать с Монти, чем с Эриком, с мужем ничего не случилось бы! Это она, она виновата во всём! В этих смертях, в этой боли, во всём этом ужасе! Это ей хотелось покоя, а Эрик тревожил, и всё из-за того, что не относился к кругу тех, кого отец называл ровней себе! И она пошла по стопам отца, не захотела общаться с человеком, который казался ниже положением… Это ей хотелось лёгкости в жизни! Так – на, получи эту лёгкость – в крови, в горьком запахе дыма и сгоревшей плоти… Лора затряслась в плаче, уткнувшись в колени. «Я не хотела! Я правда не хотела! Я всего лишь хотела порхать и никому не быть в тягость! Я не хочу быть виноватой! За что мне это, Господи?!»
– Что случилось, Лора?
Несколько шагов к ней – и Эрик очутился рядом, мгновенно опустившись на колени. Она вытерла слёзы и заглянула в его обеспокоенные глаза. Вздохнула, придавливая новый приступ плача, рвущийся из груди.
– Эмиль… Жив.
Эрик внимательно смотрел на неё, и она поразилась: сколько эмоций быстрым водоворотом сменилось на его лице!.. Она не успела считать ни одной, а тем более – понять их. Что с ним? Наконец он сказал каким-то глухим голосом:
– Хорошая новость, Лора. Не плачь. Всё образуется. Поверь мне.
Она сделала было движение к нему, но заставила себя сесть на место, опустила глаза.
– Я… верю. Спасибо, Эрик.
– Ты подождёшь? Я приведу врачей.
– Подожду. – Она снова опустила голову, лишь бы не смотреть на него, лишь бы он не понял, что её, такую спесивую и надменную, как её собственный отец, вдруг потянуло к нему – к такому надёжному и сильному.
Он встал и вышел. И сердце Лоры вдруг сжалось. Она не уиверн, который тонко чувствует, но почему ей сейчас кажется, что она больше никогда не увидит Эрика?!
Вдох больше был похож на всхлип.
Неизвестно, повезло ли ей, нет ли, но секундой позже в помещение вошли врачи, которых привёл Монти. Началась деловитая суета с перекладыванием Эмиля на специальные носилки, с немедленным оказанием ему первой помощи.
Ей сказали, что в медицинском отсеке места мало, что неплохо бы оставить Эмиля, и в самом деле живого, здесь, в апартаментах, но под наблюдением профессиональных медиков. Она согласилась, и мужа перенесли в спальню, где врачи быстро соорудили твёрдую поверхность на его кровати. Лора видела – присутствующие поняли, что она с мужем спит отдельно. Ни слова на эту тему, естественно. Не до того, да и тема неприличная – не спросишь напрямую. Поэтому для присутствующих догадка прошла простым невысказанным замечанием.
Прибежала камеристка, которая сопровождала Лору в этой поездке. Поохала, поахала, сообщила, что отец Лоры, узнав по космосети Содружества о ЧП на лайнере, уже выслал свой личный корабль, который отвезёт её и Эмиля в его, отца, дом, потому как он помнит, что молодая пара до сих пор так и не удосужилась найти себе постоянное пристанище… Лора кивала и соглашалась, что неплохо бы уже сейчас начать собирать вещи. И сидела, только смотрела на Эмиля, бледного и недвижного. С него срезали бальный пиджак и рубаху. Лежал он в одних брюках, и, кажется, на довольно долгое время его одеждой будут бинты и специальные медицинские салфетки, которыми его облепили как коконом и закрепили проводами. Лоре постоянно хотелось укрыть его хоть чем-то лёгким, ей всё казалось, что муж мёрзнет. Но врачи предупредили, что лучше до Эмиля не дотрагиваться, пока главный врач медицинского отсека не выскажет своего мнения о состоянии раненого.
После оказания первой помощи на некоторое время молодую пару оставили в покое. Только раз пришёл посыльный из ресторана лайнера, принёс поесть – ей одной. Эмиля уже подключили к искусственному питанию.
Потом пришёл усталый врач, за ним двое в медицинских халатах привезли диагностирующую аппаратуру. Врач пришёл очень поздно, и Лора его хорошо поняла: были раненые, которые нуждались в более ранней помощи. А Эмиль… Что ж, он как не приходил в себя, так и оставался без сознания до сих пор. Мог подождать…
Но возился с ним врач довольно долго. Считывал и не один раз показания аппаратуры, что-то высчитывал, снова проводил какие-то анализы. У Лоры уже слипались глаза, когда врач наконец вынес вердикт:
– Леди, ваш муж придёт в сознание. Боюсь, он не сможет двигаться. Травма головы дала повреждение двигательных центров организма.
Лора долго смотрела на него, пока он наблюдал за тем, как его помощники демонтировали диагностическую установку. Наконец она бесцветно сказала:
– Ничего страшного. Один он не останется. Я всегда буду с ним рядом.
Часть вторая
10
Тот же врач предложил не приводить Эмиля в сознание, пока совершается перелёт. Лора, поразмыслив, согласилась с ним. Мужу лучше прийти в себя уже в спокойной, стабильной обстановке.
За те часы ожидания до времени, когда ей придётся участвовать в суматохе перехода на личное судно отца, Эрик ни разу не появился. Несколько порывов поплакать она смогла преодолеть в самом их начале. Зато до конца с нею сидел Монти. И притаённая злость на него: почему ты, а не он! – помогала держать себя в руках.
Прибегали Нея и Милли. Нея плакала и благодарила, что её и подругу смогли заранее вывести из этого кошмара, и пыталась, как и Милли, утешить Лору. Приходили выражать почти соболезнования по состоянию её мужа капитан и какие-то другие облечённые властью лица. Лора принимала всех сдержанно, а однажды промелькнул момент, когда она была всё-таки благодарна Монти, который деликатно сумел намного сократить какой-то тяжкий для неё визит…
Наконец всё закончилось, и Лора, не оглядываясь, вслед за носилками с мужем ушла на отцовское судно.
Двое суток в тесной каюте пусть и довольно большого катера. Двое суток размышлений, приведших к пониманию: иногда бесцельная жизнь мотылька прекращается, и откуда-то сверху ему даётся предназначение. Очень странные, необычные для неё мысли, но совпадение с происходящим оказалось стопроцентным, и она решила, что это судьба.
В столичном пригороде планеты Сангри её из космопорта ждал отец. Лора только и успела посмотреть, куда отнесли Эмиля, и в каких комнатах она теперь будет жить с ним, и даже не привела себя в порядок после перелёта, как её вызвали к отцу. На пороге из личных комнат она столкнулась со спешащими к нему врачами.
Едва поздоровавшись, отец, сидящий за деловым столом в своём кабинете, напомнил ей, стоящей перед этим столом:
– Я выкроил немного времени, чтобы только дождаться тебя и решить некоторые вопросы. Ты знаешь, что семья твоего мужа отказалась помогать ему?
Как будто морозная изморозь прорезала сердце. Но Лора спокойно сказала:
– Меня не интересует семья Эмиля. Меня всегда интересовало твоё мнение. Ты всегда умел предупредить нежелательную ситуацию, а также вдумчиво подходил к создавшейся. Спасибо тебе, что ты сразу позаботился о врачах для моего мужа.
Смягчившись, отец всё-таки кивнул ей на кресло рядом со столом. Такого благожелательного отношения Лора от отца не ожидала. Он решил потратить на неё своё деловое время!.. Возможно, он снизошёл, оттого что ему понравилось её высказывание. Но ведь это правда!.. Семья Эмиля всегда была где-то там, на периферии их жизни, а вот её отец часто вмешивался в спокойное течение жизни молодой пары, время от времени приглашая (довольно безапелляционно, надо признать) молодых пожить в его доме. Мама – нет. Она поступила, как ребёнок с игрушкой, играть с которой по возрасту уже не может: пристроила дочь во взрослую жизнь – и удалилась. То есть она существовала – где-то, но дочерью больше не интересовалась. И Лора прекрасно знала: мать, встретив её в доме, поздоровается с нею, как с малознакомой женщиной, и пройдёт мимо. Она выполнила материнский долг – чего же больше? Таково её твёрдое кредо по отношению к детям.
А вот отец всегда считал детей своей собственностью и не собирался выпускать их из поля своего зрения, а если удастся – то и влияния.
– Что тебе нужно, Лора?
Отец задал вопрос и взглянул на дочь слегка свысока. Ещё бы… Задать такой вопрос, который каждого введёт в ступор. Но у Лоры было время подумать.
– Мне нужно, чтобы твой управляющий по дому решил, на какие средства мы с Эмилем сможем рассчитывать, проживая в твоём доме. Естественно, принимая в расчёт положение мужа, а также то, что я не собираюсь больше выходить в свет.
На этот раз отец внимательно пригляделся к Лоре.
– Ты считаешь, что готова к такому развитию событий?
– У меня было время подумать, – повторила она только что высказанное мысленно.
– Ты изменилась. – Он откинулся в кресле, оценивающе глядя на неё.
Лора еле заметно улыбнулась.
– Наверное, папа. – Про себя она вздохнула: уж её-то умный, проницательный отец должен понять, что чрезвычайное происшествие таких масштабов, как нападение представителей иной расы на мирный лайнер, непредсказуемое, на грани жизни и смерти состояние её мужа, несколько часов личного ожидания страшной, невиданной доселе смерти, уж конечно, может изменить любого человека, оставив в нём свой незаживающий след… А ещё изменяет влечение к человеку, которого отец никогда не пустит за порог своего дома, – будто шепнул кто-то изнутри…
– Хорошо, я буду иметь в виду твои пожелания, – холодно сказал отец. – Но ты будешь взамен выполнять мои. То есть в доме у тебя будут и личные обязательства.
– Надеюсь, они не будут задевать интересы Эмиля, – бесстрастно ответила Лора, ужасаясь, что может хотя бы таким образом перечить отцу.
Но тот лишь усмехнулся и взял в руки вирт.
– Что вы можете сказать? – спросил он невидимого собеседника. И спустя минуту кивнул – Хорошо. Я рад, что состояние мальчика стабильно.
Лора сжалась: он говорит об Эмиле!
Отец отложил вирт и поднял глаза.
– Здешние врачи подтверждают диагноз врачей медслужбы лайнера. Лора, девочка моя… Ты и впрямь готова к тому, чего ради собираешься теперь жить?
– Папа, мы с Эмилем венчались в церкви, и слова о том, что я буду с ним и в горести и радости…
– Я помню, – сухо сказал отец. – Но я знаю, как трудно бывает принять перемены. Такие перемены. Поэтому я и спрашиваю тебя: сможешь ли ты вести ту жизнь, которую придумала? У меня есть возможность дать Эмилю достойное существование в его положении. Если ты передумаешь, то я могу освободить тебя от всех клятв и от твоего супружеского долга.
– … Я не слишком тверда в своих устремлениях, – после паузы откликнулась Лора. – Я бываю легкомысленной – да. Но сейчас, мне кажется, я получила некий знак. Ты можешь смеяться, но у меня впечатление, что я просто должна быть рядом с Эмилем в его горе. Да и с кем ему быть?
– Лора, девочка моя… – Отец замолчал, зорко приглядываясь к ней. – Ты всего лишь не забудь, что одно твоё слово – и я достойно смогу освободить тебя от обузы, лёгшей на твои плечи.
– Спасибо, папа. – Она не стала говорить, что Эмиль вовсе не обуза, что она с радостью будет за ним ухаживать, чтобы хоть так искупить свою вину перед ним.
– Можешь идти, – кивнул отец.
Она встала, нерешительно постояла, а потом обошла стол и, чуть нагнувшись над отцом, поцеловала его в висок. И, не дожидаясь отклика, вышла из кабинета.
В спальне Эмиля царило некоторое напряжение. Муж только что очнулся и недоверчиво улыбался, прислушиваясь к собственным ощущениям.
Врач корабельной медслужбы ошибся только в одном: Эмиль мог двигать руками. Он мог поднять их, согнуть в локтях и медленно шевелить пальцами. При виде жены Эмиль с трудом улыбнулся и удивлённо сказал:
– Лора, я не понимаю, что случилось. Тело словно не моё. Не могу шевельнуться.
Она подошла к нему, взяла за руку, прижимая его пальцы к своим губам, ласково проговорила:
– Эмиль, тебе придётся некоторое время прожить так, в неподвижности. Доктор сказал, что задеты двигательные центры и несколько дней бы будешь парализован. А потом… – У неё перехватило дыхание. – А потом всё это пройдёт.
– И какое же примерно время я буду валяться в постели в таком виде?
Глядя на жёсткий ортопедический воротник вокруг его шеи, испытывая острое желание прикусить губу, Лора всё-таки сумела ответить без слёз, которые подступили комом к горлу:
– Эмиль, наверное, пройдёт где-то около месяца.
Врач метнул в неё укоризненный взгляд, но она твёрдо выдержала этот укор и смогла не расплакаться.
– Месяц – это много, – сказал Эмиль и задумался. – Я почему-то не помню, как со мной это произошло. Ты расскажешь мне?
– Да, милый, расскажу.
Держась уверенно, она велела прислуге, приданной им, принести обед. Бригада врачей ушла, оставив сиделку – крепкую девушку, с которой Лора договорилась: с Эмилем та сидит только тогда, когда самой Лоре будет отчаянно некогда. Ну, и остаются прямые обязанности, как-то: переворачивать тело обездвиженного Эмиля, помогать ему с естественными потребностями и так далее.
После обеда она рассказала ему свою версию происшествия на лайнере и невольно усмехнулась, когда поняла: кажется, Эмиль даже гордился тем, каким образом он получил свои раны – почти в боевой обстановке.
Лора думала – это легко: самоотверженно ухаживать за лежачим больным, особенно когда есть помощь со стороны.
Но почему-то к ночи уже чувствовала себя вымотанной до предела: как многие мужчины, о чём она читала в книгах, Эмиль оказался крайне капризным пациентом.
Совсем поздней ночью, когда все их вещи были разложены прислугой отца по своим местам, а Лора накормила Эмиля ужином – жидкой кашкой и перетёртыми в густую жидкость овощами и фруктами, произошло то, чего она не ожидала. Сначала он поел – и даже с аппетитом. Сумел пошутить насчёт еды и даже вспомнил какой-то анекдот, которому Лора поневоле, но улыбнулась.
Их кровати стояли неподалёку. Лора подошла поцеловать на ночь мужа и думала выключить затем свет. Если её кровать была самой обычной – с привычной мягкой постелью, то Эмилю вынужденно приходилось спать на специальных носилках, поставленных на кровать без постели. Она подошла и увидела Эмиля странно съёжившимся. Поправив на нём термоодеяло, женщина спросила:
– Эмиль, тебе чего-нибудь хочется? Хочешь, мы посидим вместе некоторое время перед сном? Поболтаем?
– Нет, спасибо, Лора. Спокойной ночи, – несколько напряжённо сказал муж.
Немного удивлённая и насторожённая, она выключила свет и легла, натянув до подбородка одеяло и поневоле прислушиваясь к происходящему на другой кровати. Сначала было тихо, но Лоре уснуть было трудно. Новый дом, пусть когда-то родной. Новая обстановка. Новые обстоятельства. Бессонница подкралась исподволь, и женщина попыталась подумать обо всём, что пришлось пережить, как внезапный вздох, почти бесшумный, почти как дуновение ветра, раздался в тишине комнаты.
Лора вылетела из-под одеяла.
– Эмиль! Что?…
Включила ночник рядом с его кроватью и замерла: муж плакал, стараясь, чтобы плач не прорвался наружу всхлипами и рыданием. Он сумел поднять руки, но притронуться к лицу, чтобы приглушить плач, у него не получилось… Лора, остолбеневшая сначала от неожиданности, вдруг заметила, что он пытается сделать ещё какое-то движение. Сначала не поняла, а потом чуть не зарыдала сама: он изо всех сил старается отвернуться от неё, чтобы она не видела его слёз.
Поняв, что сейчас не выдержит напряжения всех последних дней, Лора стиснула зубы и вернулась к своей кровати. Отбросила к краю одеяло, и скатала тонкий матрас.
Носилки Эмиля стояли не на середине кровати, а чуть сбоку – так, чтобы все поддерживающие жизнедеятельность аппараты были под рукой. Лора решительно запихала свёрнутый матрас на вторую половину его кровати, потом сходила за подушкой и одеялом. Легла на сложенный пополам матрас, оказавшись на одном уровне с Эмилем. Он не мог повернуть голову, чтобы увидеть её, но плакать перестал, пытаясь сообразить, что она делает. Лишь дышал часто и тяжело.
Ночника Лора не выключила. Повернувшись к мужу боком, промокнула ему влажное лицо салфетками и тихо сказала:
– Эмиль, я всегда рядом. Если тебе чего-то хочется, ты только скажи, хорошо?
Он промолчал.
Лора убрала салфетки под матрас – вставать не хотелось, легла полностью набок и взялась за ладонь мужа.
– Спи, Эмиль. Спокойной ночи.
Она вспомнила, как Эрик переплёл с её пальцами свои и как легко ей стало после этого мимолётного жеста, и осторожно сделала то же самое с вялыми холодными пальцами Эмиля. Снова стиснула зубы, вспомнив об Эрике, снова с трудом проморгалась потеплевшими от подступивших слёз глазами. А секунды спустя она почувствовала слабое мышечное движение мужа сжать в ответ её пальцы. Не получилось, и тогда она сильней стиснула свои. Услышала вздох… Слушая длинное, прерывистое после плача дыхание мужа, пыталась думать только о том, как будет жить дальше… Прислушавшись, поняла, что дыхание Эмиля становится легче и спокойней… И уснула сама.
Но вместо придуманного спокойного времяпрепровождения всё пошло не так.
Через два дня дежурная сиделка, добродушная сильная женщина, похвалила больному его жену, сравнив её с теми легкомысленными кокетками, которые исчезают, едва узнав о безысходной инвалидности своих мужей. Безысходной… От потрясения, узнав правду, Эмиль сорвался в настоящей истерике. Сиделку пришлось уволить, чтобы она не напоминала Эмилю своим видом о пережитом ужасе. Вроде Эмиль успокоился, и Лора решила, что он постепенно привыкнет к своему безнадёжному положению.
Но ещё через три дня выяснилось, что Эмиль осознал себя инвалидом только сейчас, когда на пороге появилась новая сиделка – довольно яркая, хоть и грубоватая красотка. Эмиль, полусидевший на поднятой за спиной спинкой носилок, улыбнулся ей своей привычной улыбкой записного донжуана. Он уже заговорил с нею, издалека начиная привычный же флирт. Очарование закончилось в первую и единственную минуту, когда сиделка бодро осведомилась, давно ли ему меняли катетер. Он застыл и намертво замолчал.
А когда сиделка удалилась, он, вынужденно глядя в потолок, позвал:
– Лора!
– Да, Эмиль. – Она встала рядом так, чтобы ему не надо было напрягаться – смотря на неё. И сама взглянула в его странно усталые глаза.
– Лора… Только не ври мне… – прошептал он. – Это – навсегда?
Она взяла его за руку, прижала его ладонь к груди. Перед глазами почему-то маячила лишь одна картинка: Эмиль, сопровождаемый распорядителем бала, спешит к Риене – старухе-сплетнице… Красивый молодой мужчина, весь сияющий от предвкушения радости и интересной игры. И – сейчас: впалые щёки (последние два дня ел неохотно), с которых лишь специальный крем помогает снять щетину, потухшие глаза.
– Если честно, я не знаю, – тихо сказала она. – Врачи говорят, есть какой-то процент надежды, но точно ничего не говорят. Я спрашивала, – совсем уж жалко добавила она.
– Ты уйдёшь от меня? – сухо спросил он.
– Нет. Я буду с тобой.
– Уйдёшь, – утвердительно сказал он. – Это сделать легко. Лора, что будет со мной? Я слышал – есть дома… (у него перехватило дыхание) Дома, где оставляют таких, как я. Лора, ты оставишь меня там? В таком доме?
Говоря это, он не смотрел на неё, скашиваясь куда-то в сторону.
– Пока точно о твоём состоянии не будет известно, ты будешь жить со мной в одной комнате, – решительно сказала Лора. – И, хочешь – не хочешь, но каждую ночь я буду держать тебя за руку.
Она думала, он улыбнётся её словам, но он промолчал и не двинул ни единой чёрточкой лица. Напряжённый до того, что страшно на него смотреть.
И лишь когда его дыхание ночью успокоилось, а Лора снова думала об этой сцене, она внезапно догадалась: Эмиль вспомнил, как сказал ей, что он готов развестись и дать ей свободу, если только она влюбится в кого-то по-настоящему.
Наутро она взяла себя в руки и взялась за вирт: теперь, когда Эмилю делали необходимые процедуры, она изучала искусство сиделки. Она всё рассчитала. Основные обязанности она сможет выполнять. А массажиста придётся приглашать отдельно. Если же она не будет справляться с мужем тогда, когда потребуется физическое усилие, у неё всегда есть возможность вызвать кого-нибудь из прислуги отца.
Понадобилось три дня, чтобы разобраться с некоторыми нюансами первой работы в её жизни. Эмиль сначала воспринял её заботу с недоверием, а потом воспрял духом, когда понял: жена научилась делать грязную и тяжёлую работу только ради него.
Как ни странно, они сдружились. Когда не смотрели вместе фильмы и сериалы по широкому экрану вирта, Лора читала мужу свои любимые книги. Он даже научился немного смеяться. И сердиться, когда она придумала несколько игр, чтобы ему было нескучно. И это оказалось лучше, чем если бы он просто лежал, безучастно глядя в потолок.
Однажды, когда они досматривали какой-то детектив, тихо вошёл управляющий и передал Лоре приказ отца немедленно явиться к нему в кабинет.
Лора погладила по плечу встревоженного мужа и пообещала быстро вернуться.
Перед выходом она взглянула в зеркало, подняла бровь при виде растрёпанной девчонки, которая забыла о том, что такое косметика и красивые платья, потому что в домашнем брючном костюме легче справляться со всеми делами при больном. На ходу пригладила волосы и перед дверью в кабинет отца одёрнула домашний жакетик.
– Добрый день, папа. Ты звал меня?
Обычная форма вежливости, которая превращала переданный приказ в привычный зов. Но отец сразу не ответил. Он пристально разглядывал её саму, её одежду. Наконец как бы мимоходом заметил:
– Я всё ждал, что ты сорвёшься в первые же дни. Но ты, передали мне, выгнала всех приходящих сиделок и сама занимаешься мужем.
– Они оказались слишком грубы и не умели держать язык за зубами.
– Лора, ты… очень устала?
– Нет, папа. Иногда у меня впечатление, – задумчиво продолжила она, без разрешения присаживаясь в кресло, – что именно этого мне не хватало в жизни – какой-то цели. Теперь цель у меня есть. И когда я вижу, что могу сделать Эмиля если не счастливым, но хотя бы спокойным, я счастлива. Ой, извини, – спохватилась она, вскакивая с кресла.
– Сиди-сиди! – рассеянно махнул на неё рукой отец. – Я вызвал тебя вот по какому делу. Сегодня твоя мать приглашена на вечер к нашим знакомым. Мне же необходимо посетить один ресторан. Это деловой визит, но, тем не менее, этикет требует, чтобы я был там с дамой. Раньше, когда ты приезжала с Эмилем погостить ко мне, мы с тобой посещали такие вечера. Не составишь ли мне снова компанию?
Кресло было кожаное, и Лора съехала в его уютную глубину. Здесь, как в гнёздышке, она посидела, думая и прикидывая: новое платье, макияж, причёска, внимание со стороны, привычные ресторанные правила и еда. В конце концов, она взглянула на отца и призналась:
– Мне очень хочется в ресторан. Но, папа, поймёшь ли ты меня, если я сначала спрошу Эмиля, сможет ли он посидеть немного без меня?
– … Пойму, – ответил отец, тоже задумчиво поглядывая на неё.
Она поспешила из его кабинета, пробежала на свой этаж, гадая, а почему он не захотел взять в спутницы младшую дочь – её сестру. Пусть та недавно замужем, но вряд ли отказалась бы сопровождать отца в таком походе. Но потом все предположения отступили перед мыслью, как сказать Эмилю, что именно отец хочет от неё.
– Эмиль, отец пригласил меня в ресторан, – напрямую сообщила она ему, присев на край кровати рядом с ним, чтобы заглядывать в его глаза. И чтобы ему не приходилось напрягаться, выискивая её.
Он сразу и ожидаемо нахмурился.
– И зачем ты мне это говоришь? Когда вы идёте?
– Понимаешь, Эмиль, – вздохнула Лора. – Когда папа пригласил меня (а пригласил он меня на деловой ужин с его друзьями), я ему сразу сказала, что сначала отпрошусь у мужа. И вот – отпрашиваюсь. Ты позволишь мне пойти в ресторан?
Он нахмурился ещё больше, пытаясь понять её или найти скрытый смысл, а то и насмешку в её словах. Но так ничего и не понял, поэтому спросил:
– А если… я не разрешу?
– Я звоню папе – и он идёт один, – пожала плечами Лора.
Он помолчал ещё немного. Потом вздохнул, словно озадаченный какой-то странной для него мыслью.
– Знаешь… Твой отец столько сделал для нас, – нерешительно сказал Эмиль. – Мы ведь, по сути, живём на его деньги, на его иждивении. Мои как всегда мелочатся… В общем, иди. Это неудобно, если ты откажешь ему. Но с тебя рассказ, что и как там было, в ресторане. – Он даже сумел улыбнуться.
– Спасибо, Эмиль, – серьёзно сказала Лора. – Я передам отцу, что ты разрешил мне пойти с ним. Остаётся один вопрос. С кем останешься ты?
– Договорись с управляющим, чтобы он велел прийти ко мне тому парнишке, который в прошлый раз помогал тебе поворачивать меня. Он тоже любит детективные сериалы. Вдвоём их смотреть интересней, а Рене, насколько я понял, неплохо разбирается в этом жанре. С ним я не буду скучать.
– Хорошо. Сначала я сбегаю к отцу предупредить его, а потом скажу о Рене управляющему. Не скучай.
Лора погладила его по плечу и убежала. Пока она выполняла всё, что перечислила мужу, она вдруг поняла, что делает поразительное открытие: привычные дела и вещи, стоило им стать недосягаемыми, приобрели изюминку и сладость, каких не чувствуется, пока они слишком доступны. Кажется, она начинает лучше понимать слова из Библии о том, что запретный плод сладок.
