Текст книги "Мотылёк (СИ)"
Автор книги: Джиллиан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
12
Лора ошеломлённо вжалась в спинку кресла, желая мгновенно превратиться в плоскую кресельную подушку, лишь бы он не увидел её.
Эрик ещё не взглянул в её сторону, а она уже съёжилась под тяжестью обрушившихся на неё кошмарных воспоминаний о самой себе: три дня не мыта голова, ногти без лака, кожа в кошмарном состоянии, она сама – о ужас! – без косметики и в затрапезном домашнем костюмчике, которого не меняла те же три дня; глаза потускнели и впали от недосыпания, под ними синие мешки, а ещё, а ещё…
Он спокойно шёл к столу её отца, а Лора провожала его затравленными глазами, когда он вдруг легко обернулся к ней с мягкой улыбкой. Она неожиданно ощутила, как по лицу словно теплым ветром повеяло, – и расслабилась. Как будто он с улыбкой сказал, что ему всё равно, как она выглядит.
В кресло перед письменным столом отца Эрик сел так, словно именно он здесь хозяин. Не понимая, о чём они разговаривают вполголоса, а лишь затаив дыхание и присматриваясь к Эрику, Лора стороной замечала странное противоборство отца и его делового гостя. Отец пытался разговаривать с Эриком, как с прислугой или наёмником из какого-нибудь бюро. Эрик же своей снисходительной усмешкой еле заметного превосходства сводил на нет все попытки принизить его.
Насколько поняла из быстрого делового разговора Лора, Эрик сообщил, что на нём и на его команде лежит ответственность в основном за первый этаж дома Конли, где и обитают Лора и её супруг. Все остальные помещения будут находиться под наблюдением камер. Ещё из важной информации, которой счёл возможным поделиться Эрик, оказалась следующая: и-морги сами не будут пытаться влезать в это дело, но, кажется, они заплатили немалые деньги наёмникам из незаконных формирований, которых на планетах Содружества больше, чем достаточно. Кое-кого поймали, но неизвестно, сколько их ещё осталось на свободе.
Отец вздохнул с облегчением: кажется, он больше, чем бандитов, боялся, что охрана будет шастать по всем этажам, то и дело мозоля глаза ему – деловому человеку, который не привык отвлекаться по мелочам. Он представил наконец дочь своему странному гостю и велел Лоре показать «руководителю одного из отделений известного охранного агентства» весь первый этаж – в основном ту его часть, которую занимает молодая пара.
Лора встала на дрожащие ноги и внезапно тонким голосом предложила Эрику – господину Кроу! – последовать за нею.
– Благодарю вас, – склонил голову Эрик и в самом деле пошёл следом за нею, отстав шага на два.
Пока они шли к лестнице, Лора вдруг попыталась вспомнить, с какого времени Эрик говорил ей «ты». Два танца и разговор с ним и его друзьями, которые ко всему прочему оказались ещё и его служащими прошёл под знаком общения двух светских малознакомых людей. Значит, тогда ещё они были на «вы». Вспомнила… И снова пережила мгновенный ужас: и-морг выставил её защитным щитом перед своей группой, когда её предъявляли в качестве заложницы в обмен на Монти. Именно тогда Эрик первым пошёл с нею на контакт, бесшумно, одним движением губ спросив, сильно ли она ранена. Вывели-то её, предварительно измазав в крови… Да, именно тогда он спросил: «Ты сильно ранена?»
Она привычно повернула к лифту, но Эрик успел перехватить её за руку и направить к лестнице.
– Не спеши.
– Господин Кроу… – чопорно начала она, но он перебил легко:
– Эрик, – и улыбнулся ей. – Если ты забыла, Лора, напомню: меня зовут Эрик.
– Мы не в той ситуации, чтобы тыкать друг другу. Ситуация изменилась и очень сильно, – тихо сказала она, опустив глаза. – Хорошо, спустимся по лестнице.
Теперь он шёл не позади, как полагается незнакомому с домом гостю. Лестница широкая. Эрик шёл наравне с нею.
– Мы поговорим ещё, но не хочешь ли ты мне рассказать, в чём изменилась ситуация? – спокойно предложил Эрик.
Как объяснить всё полузнакомому человеку, который вдруг решил, что она с первого взгляда будет обращаться с ним, как с лучшим другом? Очень самоуверен. На такого просто слова – не подействуют. Лора снова опустила глаза. Лучше будет, если он увидит всё своими глазами. И высказала это вслух:
– Слова не могут выразить всего, что происходит. Но ты… Но вы, господин Кроу, умный человек и, заметив всё, сделаете выводы самостоятельно.
Он усмехнулся – кажется, её странной, отстраняющей холодности. И, как ни в чём не бывало, молча принялся спускаться рядом.
Вторая лестница спускала в центральный холл дома и в боковой коридор, ведущий в комнаты молодой пары. Едва Лора повернула к коридору, как внезапно обнаружила целую группу людей, очень знакомых ей. От неожиданности она даже остановилась.
– Лора, привет! – весело сказал Дэниел и, склонившись, поцеловал ей руку.
Остальные рук целовать не стали, а просто окружили и радостно здоровались с нею. Лора изумлённо всматривалась: Сандар, Кристиан, Вероника, Алиса! Все они смотрели на неё с такой радостью, что она в скором времени сама почувствовала себя сияющей от счастья. Ей эти тоже полузнакомые люди очень рады! Она трогала их за пожимающие и даже похлопывающие её руки, не веря, что здесь именно эти люди, с которыми когда-то ощущала себя в безопасности, – и чувствовала себя счастливой – до слёз!
– Всё-всё, – чуть не самодовольно сказал Эрик. – Поздоровались – и хватит. Идём смотреть этаж и комнаты.
Всей толпой они вошли в коридор, и Эрик мановением руки разослал всех по заранее обговоренным местам. Молодёжь ушла: девушки – махая руками Лоре, а молодые люди – посылая воздушные поцелуи. Лора понимала, что они просто и в самом деле рады её видеть. Они ещё не знают, что их ожидает страшное зрелище состояния её мужа… А Эрик взглянул на Лору и предложил:
– Покажи свою комнату.
Он ещё договаривал фразу, когда дверь из спальни распахнулась, выскочил испуганный Рене и замер при виде Лоры:
– Леди? Леди, быстрее!
Но Лора уже услышала заикающийся плач Эмиля и рванула в комнату. Тихо по толстым коврам она добежала до кровати, наклонилась над отчаянно плачущим мужем, обняла его за плечи и торопливо заговорила:
– Эмиль, Эмиль! Я уже здесь, не бойся, милый мой! Не бойся! Я никуда не ушла!
Уговаривая и утешая его, она слегка приподнялась над ним и быстро начала осушать его лицо салфетками, не смея обернуться к Эрику. Но сквозь тревогу, как бы он не обидел мужа, не унизил его, в Лоре начинала пробиваться и чуть не бойцовская решимость: попробуй только сказать что-нибудь уничижительное о моём беспомощном муже! И, высушив лицо Эмиля, она склонилась над ним так, чтобы он своей холодной от слабости щекой почувствовал её тёплую кожу – в последнее время она уже знала, что это прикосновение его успокаивает. Из этого положения – щекой к щеке с мужем – она метнула исподлобья взгляд на Эрика.
Он стоял так, чтобы видеть Эмиля. И глаза были у него – потрясённые. Она понимала его. Видеть, что она обнимает едва ли не скелет…
Но вот его взгляд сдвинулся с лица Эмиля, обрел новое выражение. Более какое-то… жёсткое. На что он смотрит?
– Лора… Мне стало страшно, – прошептал Эмиль, всё ещё всхлипывая и глядя на неё какими-то опустошёнными мокрыми глазами. – Мне показалось, ты ушла навсегда…
– Ничего страшного, мой хороший, – сама боясь выпустить его из объятий, прошептала Лора. – Ничего страшного. Я здесь. И больше никуда не уйду… Сейчас ты успокоишься – и придёшь в себя.
– Куда ты уходила? Так долго…
– Папа вызвал, – объяснила она уже рассеянно.
Она наконец уловила направленность недолгого взгляда Эрика и сообразила, куда он смотрел только что. На матрас – рядом с носилками на кровати Эмиля. На матрас, на подушку и на одеяло. Странно, но её постельные принадлежности, кажется, произвели на него большее впечатление, чем бедолага Эмиль. С чего бы это?
– Эмиль, позволь представить тебе Эрика Кроу – руководителя агентства, которое папа нанял охранять нас.
– А нас надо охранять?
Эмиль сумел поднять отощалые, для постороннего глаза внезапно длинные руки, чтобы положить их на плечи Лоры, почти обнимая их, и никак не хотел опускать их. Он всё вздыхал от долгого плача: ещё со вчерашнего вечера обнаружилось, что муж впадает в панику, стоит ей только ненадолго выйти из комнаты.
– Ситуация дурацкая, – мягко сказала Лора. – Но ничего. Зато теперь будет кому вывозить тебя из дома в кресле. Представляешь, Эмиль, я всё-таки вытребовала у папы кресло! Он согласился. Только нужно разрешение врачей и их рекомендации, какое именно кресло для тебя покупать.
– А где? Где этот Эрик Кроу?
– Здравствуйте, Эмиль. Я здесь. – Эрик чуть оттеснил Лору от кровати и встал так, чтобы Эмилю не надо было напрягаться, рассматривая его.
Лора, которая не сводила глаз с мужа, проверяя, не произведёт ли на него плохого впечатления Эрик, внезапно заметила: искажённое страдальческим плачем лицо Эмиля вдруг очень быстро разгладилось и стало… упрямым?!
Мужчины глядели друг на друга довольно странно. Лора переводила чуть изучающий взгляд с одного на другого и не могла понять их. Они словно оценивали друг друга. И складывалось впечатление, что они знают о взаимном оценивании. Лицо Эрика тоже постепенно преобразилось, стало печальным и задумчивым… А вот Эмиль… Что-то вдруг вспыхнуло в его глазах, а сам он, привычно бледный, сильно побелел.
С недоумением поглядывая на обоих, Лора пыталась разгадать, о чём они думают. Кажется, сообразила, о чём думает Эмиль. Он должен помнить Эрика по событиям на лайнере… Но вот Эрик поднял глаза на неё – и улыбнулся неожиданно официально.
– Леди Лора, покажите мне, пожалуйста, все комнаты, в которых есть окна.
Обрадовавшись его ровному тону, Лора предупредила Эмиля:
– Я сейчас позову Рене. Потерпи ещё минут двадцать без меня, а потом мы завтракаем, и до вечера я от тебя – никуда.
Когда она вышла с Эриком, тот сказал:
– Я, конечно, собирал информацию, перед тем как приехать, но такого не ожидал. Что с мужем, Лора?
– Двигательные функции не работают, – вздохнула женщина. – Повреждён участок мозга, отвечающий за движение. Мышцы быстро атрофируются, потому что он часто нервничает. Поэтому он худеет.
За завтраком выяснилось, что Эмиля опять тошнит.
Ели они, как обычно, вдвоём: Лора, сидя на краю кровати, кормила мужа, а заодно ела сама. Приготовленная пачка влажных салфеток закончилась очень быстро. И Эмиль, чуть задыхаясь, признался:
– Лора, я пока есть не буду. Кажется, меня тошнит от появления новых лиц. Может, чуть позже. Только, пожалуйста… Не давай мне успокоительного. Я чувствую себя после него совершенно тупым.
– Хорошо, – покладисто сказала Лора. – Думаешь, тебя и на сок не хватит?
– Нет, лучше не надо. – Эмиль с минуту смотрел, как она собирает его личную посуду, и, поколебавшись, спросил: – А это надолго – охрана?
– Я слышала разговор Кроу и отца. Где-то с неделю придётся потерпеть их.
– А их много? Ты сказала – их? – удивился Эмиль. Он немного подумал, морща брови и вспоминая, и высказал: – Мне показалось… – Он помялся. – Мне показалось, приехал только этот Кроу.
– Нет, что ты! У него целая группа – Дэниел, Сандар, Алиса, Вероника и Кристиан.
– Знакомые имена, – пробормотал Эмиль, заметно успокоившись. – Почему они мне знакомы?
– Я тебе рассказывала о них. Это они пришли к нам на выручку, когда пришлось забаррикадироваться в той комнате – в спальне Милли. Помнишь? Я говорила, что Дэниел пришёл к нам в форме ресторанного служащего? Ну вот. С ним были девушки, а Сандар и Кристиан вместе с Эриком появились поздней.
– Вспомнил, – с облегчением сказал муж. – Значит, неделя. Потерпеть можно. Но ведь они не будут сторожить прямо в нашей комнате?
– Ничего пока не знаю. Всё будет решать Кроу.
– Ты называешь его так официально, – заметил Эмиль после паузы. – А ведь он был одним из спасателей.
– Эмиль, я знаю этого человека всего несколько часов, – даже улыбнулась Лора. – Где уж мне ему тыкать? – И осторожно поправила на нём одеяло.
После этого разговора, как ни странно, Эмиль сумел не поесть, зато выпить сока. А дальше по привычному для обоих расписанию они собирались смотреть вирт-экран – давным-давно выбранный фильм. Но к ним постучали, и Лора пошла открыть дверь: кричать не хотелось, а от прислуги она отказалась сразу, предпочитая мелкие дела по помещению делать сама.
За порогом обнаружились Эрик и Алиса.
– Лора, нам надо поговорить, – тихо и решительно сказал Эрик. – На время твоего отсутствия с Эмилем останется Алиса.
Худенькая девушка улыбнулась и кивнула.
– А вы сможете… – растерялась Лора.
– У меня медицинское образование и немного – психотерапевта, – сказала Алиса, с любопытством посматривая в сторону кровати Эмиля.
– Ну… Попробуйте, – всё ещё сомневаясь, разрешила Лора.
Подойдя к Эмилю, она извинилась перед ним и сказала, что снова требуется её участие в каком-то деле, так что она оставляет вместо себя девушку из группы охраны. Муж не успел до конца изобразить обиженную гримасу: «Ну вот! Опять!», как Лора поспешно представила ему Алису. Девушка улыбнулась Эмилю и присела в шутливом реверансе. Это вышло мило, так как Алиса была одета в джинсовый комбинезон.
Вирт-экран пришлось выключить, Алиса села напротив – так, чтобы Эмиль видел её лицо… Села и принялась болтать. Лора некоторое время постояла рядом, прислушиваясь и приглядываясь. А потом по заворожённому взгляду мужа, который отвечал на якобы случайные вопросы пока коротко, поняла, что можно этих двоих совершенно спокойно оставить наедине.
Она не просто вышла, а выскользнула из комнаты. Эрик кивнул ей и провёл в одну из пустующих комнат рядом. Затем близко придвинул к столику два кресла, и они сели.
– Поговорим? – предложил он. – Как получилось, что Эмиль оказался в таком положении? Ты знаешь, почему он не может двигаться?
– И-морги ударили его так, что он упал головой о мраморную подставку для цветов, – повторила уже много раз сказанное Лора. – Это привело к тому, что треснувшие шейные позвонки пришлось скреплять пластинами, а вот с травмированным мозгом ничего не удалось сделать. Это операция даже сейчас очень трудна. И не гарантирует удачного исхода. Так мне объяснили.
– То есть нужна операция. – Эрик, задумавшись, машинально поигрывал виртом, и Лора загляделась на его сильные длинные пальцы. – Вот как, значит… Шанс есть, но врачи за твоего мужа боятся браться. Так-так… Ладно. Попробуем одну комбинацию. Лора, я сейчас позвоню одному типу. Ты молчи, пока я не скажу. Возможно, впрочем, что говорить тебе и не придётся. Только скажи мне, Лора. Ты хотела бы, чтобы Эмиль был в полном здравии?
– Конечно! – возмутилась из-за самого вопроса женщина. – Мне так стыдно перед ним! Если бы я не танцевала с Монти, Эмиль и сейчас был бы здоров.
– Вот как… – протянул Эрик. – Тогда… – Он снова задумался. – Тогда дело и впрямь обретает иные нюансы. Итак, попробуем позвонить. – Он включил громкую связь и набрал номер. Взглянув на Лору, напомнил ей: приложил к губам палец.
– Кто это? – раздался в тихой комнате голос, который Лора не сразу узнала, поскольку не ожидала его услышать. И всё-таки узнала – после того, как он отзвучал… Монти! – Кто вы? Ваш номер мне неизвестен!
Лора от неожиданности прижала ладони ко рту.
– Старый знакомый, – ухмыльнулся Эрик.
– Эрик?! Откуда у тебя номер моего вирта? – поразился уиверн. – Мы никогда не даём своих номеров, если находимся в определённом месте.
– У меня в команде есть один умелец, который легко влезает в эфирное пространство любого вирта. Но это неинтересная тема для нашей беседы. – По впечатлениям Лоры, Эрик чуть не мурлыкал – огромной хищной кошкой, явно довольный, что сумел разузнать номер вирта Монти. – Мы побеседуем о другом. Ты знаешь, что с Эмилем, мужем нашей близкой подруги, произошло несчастье?
– Слышал кое-что, – осторожно сказал уиверн.
– Я собираюсь с помощью отца Лоры подать в междупланетный суд с требованием компенсации от планеты Уиверн.
– А-а… Что ты сказал?
Эрик ощерился, глядя на вирт.
– Я хочу добиться компенсации для человека, который не может жить обычной жизнью только из-за того, что уиверны умалчивали о грозящей всем расам опасности со стороны и-моргов.
– Что значит: человек не может жить нормальной жизнью?
– Эмиль парализован. Ему нужна операция, за которую боятся браться врачи Содружества. Его оборудование, с помощью которого он влачит жалкое состояние, стоит немыслимых денег. Его постоянно приходится кормить с помощью установки искусственного питания, потому что время от времени у него бунтует желудок, и Эмиль остаётся голодным. Он потерял две трети массы своего тела. Видеть этот скелет, обтянутый кожей, – довольно тягостное зрелище.
– Основу я понял. Теперь скажи, чего ты хочешь от меня. Не верю, что ты звонишь мне только из-за этой информации.
– Ты знаешь, чего я хочу. Мне обязательно это высказать вслух? – с затаённой угрозой спросил Эрик.
– Это слишком затратно – привезти человека для сложной операции на Уиверн.
– Боюсь, компенсация будет гораздо затратней. Уж я постараюсь навести на определённые мысли отца Лоры, который вынужден содержать их обоих. И уиверны будут запятнаны в глазах всех представителей Содружества.
– Это угроза? – насторожился уиверн.
– Монти, я нисколько не дипломат, – хмуро сказал Эрик. – Я простой человек, который не прочь пригрозить, если даже разговариваю с представителем старой и умудрённой опытом расы. Я просто не понимаю Мне не понять, почему бы не сделать операцию человеку, который страдает и будет страдать до самой своей смерти, в то время как ваши врачи считаются лучшими в Содружестве. Я не понимаю, почему рядом с ним должен страдать и человек, которому Эмиль дорог. Но это поэтика. Хуже, что я не понимаю упрямства уиверна, из-за которого Эмиль оказался в жутком положении. Монти, давай напрямик. Всё примитивно. Если б ты не танцевал с Лорой, Эмиль жил бы сейчас в своё удовольствие. Почему бы благородным уивернам не проявить благородство и не показать всему Содружеству, что значит умение ценить свою честь?
– Ты – шантажируешь? – нисколько не удивлённо спросил уиверн.
– Да, шантажирую. Я распишу эту историю в таких красках, что добьюсь скандала на межпланетном уровне. Эмиля прооперируют лучшие врачи Уиверна, но после того, как будут вынуждены это сделать. Монти, в твоих силах, чтобы этого не случилось.
– Когда-то я сказал Лоре, что ты человек, прекрасно умеющий действовать в экстремальных обстоятельствах, – уже задумчиво сказал Монти. – Кстати, как она?
– Посвятила себя мужу, – спокойно сказал Эрик, поглядывая на Лору, очарованную его натиском на уиверна. – Ты бы не узнал её в этой женщине, которая ухаживает за инвалидом, кормит его, обихаживает… Прошло всего каких-то несколько дней, а она сумела взять себя в руки и даже научиться ремеслу сиделки.
– Поразительно… Лора? Не ожидал, – признался после паузы уиверн. – Хорошо. Я посмотрю, что можно сделать.
– Но побыстрей, – предупредил Эрик. – Мало того, что Эмиль может не выдержать – сил у него почти не осталось, так у нас здесь ситуация такая складывается, что и-морги объявили охоту за всеми главными героями недавней трагедии. Мне нужен конкретное время. Что ты мне можешь сказать о сроках?
– Об охоте я не знал, – задумчиво сказал Монти. – Я сейчас в такой командировке, что просто удивительно, что ты смог до меня дозвониться.
– Мне плевать, в какой ты командировке. Ты позвонишь мне через час и скажешь, что успел сделать за это время.
– Жёстко, – оценил Монти. – Но я постараюсь.
Когда вирт замолчал, Лора нерешительно спросила:
– Эрик, ты правда не боишься выступить против уивернов? Я понимаю, что мой отец – довольно влиятельный человек и с его помощью можно многого добиться… Но захочет ли он?
– А мы не будем втравливать в это дело твоего отца, – спокойно сказал Эрик. – Хватит и своих сил.
– Но, Эрик, вас всего шестеро – и ты хочешь сказать, что…
– Лора, ты говоришь о том, чего не знаешь, – снова мягко улыбнулся ей Эрик. – Ты видела моих ребят и решила, что нас всего шестеро. Под моим началом в агентстве три с половиной тысячи человек. И это – считая только тех, кто непосредственно работает на меня, и не считая тех, кто может примкнуть ко мне в качестве наёмников. Так что будь спокойна: как бы ни крутился Монти, он сделает всё необходимое, чтобы Эмилю обеспечили нужную ему операцию. Ты рада?
– Сначала мне бы хотелось всё это обдумать, – озадаченно сказала Лора, хотя уже чувствовала, как внутри начинает вздыматься волна огромной радости и благодарности.
13
Естественно, она решила сначала не говорить Эмилю о возможной будущей операции, которая вернёт его в нормальное, здоровое состояние.
Почти забыв об Эрике, Лора помчалась в свою комнату, чтобы побыть рядом с мужем – счастливая, зная теперь, что у мужа появился шанс на нормальную жизнь. Толкнула поспешно дверь, боясь, что Эмиль опять будет расстроенным, поскольку она опять задержалась. И – осторожно замедлила движение двери хлопнуть: Алиса что-то азартно рассказывала Эмилю, а тот в редкие паузы в её истории о чём-то спрашивал её, кажется уточняя. Правда, Алиса ещё плохо знала её мужа, поэтому не реагировала на то, что Эмиль начинает пока незаметно задыхаться. Привычная же к нему, Лора сразу услышала трудности дыхания по голосу.
В одну из пауз в оживлённом диалоге – нет, скорее, в монологе, Лора легонько провела ногтем по дверному косяку. Муж не услышал, а вот девушка еле заметно вздрогнула и не сразу («Молодец!» – улыбнулась Лора) повернулась в сторону странного звука. Лора кивнула на Эмиля и, склонив голову, прикоснулась сложенными ладони к щеке. Время дневного сна. Эмиль голоден – не смог поесть; утомлён новостями и непривычно энергичным общением. Говорить ему тяжело. В общем – устал.
Пока Алиса заканчивала разговор, Лора размышляла, стоя у столика с чашками для обеда. «В его положении он влюбится в любую девушку или хотя бы увлечётся ею, если только она проявит к нему, как к мужчине, внимание. Сейчас он такие вещи чувствует мгновенно. Смогла ли Алиса увлечь его? Вон он как внимательно слушает её… Она хорошенькая и стильная. Разговорила его и заставила забыть о капризах. А вдруг он понравился ей – даже в таком положении? Говорят, иногда из сочувствия тоже может родиться влечение или даже влюблённость…»
Но подошедшая к ней Алиса первой же фразой уничтожила все надежды на корню.
– Интересный случай, – тоном заядлого исследователя сказала она, и Лора с трудом заставила себя улыбаться девушке и далее.
– Алиса, предупредите, пожалуйста, остальных, что сейчас у Эмиля по расписанию сон. Пусть где-то с час-полтора в комнату никто не заходит.
Девушка кивнула и вышла.
А Лора подошла к кровати и оглянулась. Раньше в их комнату был вхож в основном Рене, парень из домашней прислуги. И Лора как-то не задумывалась, что кровать на двоих видна сразу от порога. Теперь же… Она встряхнула головой: ничего не изменилось, просто появились люди, которых надо воспринимать как наёмных служащих, пусть и хочется быть с ними в дружеских отношениях. Тем более что Лоре понравилось, как она встретилась с целой толпой новых знакомых совсем недавно. Как ей стало… светло от их радостных приветствий… Что ж, их она стесняться не собиралась.
Она сама не заметила, как рассеянно положила ладонь на исхудавшие пальцы Эмиля, машинально согревая их. А потом встала… Зато Эмиль чуть улыбнулся – даже с закрытыми глазами.
Памятуя, что мужу из-за недомогания завтракать не пришлось, Лора взяла несколько чашек с перетёртыми фруктами и, приподняв часть кровати-носилок, чтобы муж мог полулежать, села рядом.
– Эмиль, по ложечке? – предложила она. – Твой любимый киви с мороженым.
Он с сомнением скосился на посуду в её руках. И решился.
Как ни странно, поел он с аппетитом, хоть и съел из предложенного лишь по чуть-чуть. Он быстро устал от самого процесса еды и некоторое время следил, как жена готовит себе постель, чтобы лечь рядом.
– Лора, не оставляй со мной больше эту Алису, – вдруг сказал он, устало прикрыв глаза. – Она разговаривает так, как будто допрашивает меня.
– Хорошо, Эмиль. Мы будем пользоваться помощью только Рене, если мне придётся на какое-то время отойти от тебя.
Лора выговорила – и испугалась: а если у него сейчас опять слёзы будут? Он ведь не любит, когда начинается разговор о вынужденном одиночестве. Но Эмиль был, как ни странно, очень спокоен. Он выждал, когда жена осторожно причешет ему коротко стриженные тёмные волосы, когда она, опустив часть его носилок и укрыв его термоодеялом, ляжет рядом, и задумчиво спросил:
– Лора, ты ведь не любишь меня?
– У этого слова много значений, – осторожно сказала женщина. – Так что ты не прав. Я люблю тебя.
– Но не как мужчину, – спокойно же сказал Эмиль.
– Тебе хочется знать точно? – Лора задумалась. – Я люблю тебя как человека, рядом с которым жила долгое время. Я привыкла к тебе. Мне рядом с тобой хорошо. Как с лучшим другом, которого знаю всю жизнь.
– Даже сейчас, когда я немощен?
Она смотрела на потолок и изо всех вслушивалась, не звучат ли в его голосе истерические нотки. Нет, он и в самом деле спокоен. Тогда она перевернулась набок, лицом к нему. Заглянула в глаза, которые, как считала перед свадьбой, полюбила сразу и навсегда, в лицо, от которого сейчас остались лишь кожа да кости.
– Эмиль, для тебя этот разговор очень важен?
– Да.
– Хорошо. Мне с тобой хорошо сейчас, потому что я чувствую себя нужной тебе. Раньше я была придатком для тебя. Формальным основанием для того, чтобы легко заводить связи и легко рвать их. Ты всегда мог сказать женщине, что женат, что не можешь пойти на серьёзные отношения, потому что есть обязанности по отношению к жене. Сейчас между нами нет ничего. Никаких связей. Но теперь ты стал для меня законным основанием, чтобы я поняла, что ты нуждаешься во мне. Я не умею объяснять, что да как. Но я знаю, что и ты не бросил бы меня в такой ситуации. Может, поступил бы легкомысленней: продолжал бы бегать на светские мероприятия, но главное – не отдал бы меня в тот самый дом, которого ты неделю назад страшно боялся. Ты бы снял дом на двоих, выделил бы мне в нём комнату, нанял бы ухаживающую за мной прислугу, а сам время от времени прибегал бы ко мне и рассказывал новости о знакомых и с балов или с раутов. Но не бросил бы меня. Ты легкомыслен. Как и я. Но ты тоже привык ко мне. И есть между нами какие-то отношения, которые нам не позволят бросить в беде друг друга. Вот так я думаю.
– Ты веришь в меня больше моего, – прошептал Эмиль. – Лора, я мёрзну… Возьми меня за плечо, ладно?
– Хорошо, – улыбнулась Лора и сунула ладонь под его термоодеяло – положить на его плечо. Он мёрз довольно часто, и Лоре удобней было бы обнять его за плечо, но обнять – это положить вес руки на него. Что в его плачевном физическом состоянии сразу приводило к синяку. Поэтому она просто плотно прикладывала к его плечу ладони. Влажно холодное, оно не сразу разогревалось, но Лора слышала, как изменялось дыхание Эмиля, и понимала, что он успокаивается и согревается.
– Зачем тебя вызвал этот Кроу?
– … Я не хотела говорить, пока всё точно не будет известно, – уже сонно отозвалась Лора. – Но, кажется, Эрик (она лежала и не увидела, как прояснели глаза Эмиля при этом имени из её уст) нашёл возможность вернуть тебя к настоящей жизни. Он сказал, что через час будет всё известно. Спи, Эмиль. Я надеюсь, что нам повезёт с этим Эриком.
Она уснула быстрей, чем Эмиль, который ещё долго вспоминал её слова о странных отношениях между ними, не позволяющих им бросать друг друга в трудное для обоих время.
* * *
Когда-то давно полицейский межпланетного соединения Валд Кроу добровольно поступил в мобильное военно-полицейское подразделение Содружества, поскольку платили там лучше, а на нём была большая семья, и долгое время мотался по делам службы по всем планетам, куда ни пошлют. Вернулся домой, будучи полностью комиссованным по инвалидности.
Вернулся и понял, что жизнь придётся начинать с нуля.
Пока он отсутствовал по службе в последней долгой командировке, погибли два его старших сына: один – в беспорядках среди студенческой молодёжи; другой – приставший к молодёжной банде, во время полицейской облавы. Младший, поздний ребёнок, ещё, как говорится, цеплялся за юбку матери и в жизни ничего не соображал.
Несмотря на двойную трагедию в семье, Валд жёстко взял себя в руки и понял: хочешь встретить старость спокойным за неё – надо вплотную взяться за правильное воспитание младшего. И он взялся. Прочитал учебники по научно-популярной педагогике, раскинул мозгами сам, принимая во внимание жизнь вокруг, и засучил рукава. Из учебников по педагогике, доступных пониманию не совсем рядового полицейского, он выделил главное: в идеальной семье воспитание ребёнка до четырнадцати лет – это жёсткий диктат со стороны старших. Это точный расклад, что хорошо, а что плохо. Это жёсткое, на уровне рефлексов ограничение, что можно, а что нельзя, с раннего детства, чтобы потом, уже взрослым, человек легко и свободно плавал бы среди этих ограничений, не замечая их.
Валд пренебрежительно отнёсся к тому, что учебник рассчитан на учителей, и тезис касается воспитания в школе. Он взял этот принцип на вооружение для домашнего воспитания. Только слегка расширил его. Он увеличил возрастной ценз до семнадцати лет и взял сына в ежовые рукавицы. Разве что не лупил. Живя в довольно благополучном городском районе для граждан среднего достатка, тем не менее он каждый день провожал в школу сына и встречал его после учебного дня, а заодно его одноклассников и друзей, которых знал всех по именам. После школы он делал с сыном уроки, вместе с ним проходя заново всю школьную программу, и обучал его всему тому, что знал сам, как полицейский. Мать не вмешивалась в воспитание младшего. Она чувствовала вину, что не выжили двое старших, что она не сумела справиться с ними одна, пока не было отца.
Ущербным Эрик себя не чувствовал. Если сначала его пытались поддразнивать в школе излишней заботой отца, то вскоре поняли, что к Эрику слова «излишняя забота» не относятся. Бокс, восточные единоборства, навыки следопыта и аналитика – всё это делало фигуру Эрика в школе слишком сильной, чтобы к нему можно было подступиться с детскими дразнилками. Да и сам Эрик чувствовал себя слишком взрослым, чтобы поддаваться на обычные детские провокации.
На семнадцатилетие Валд Кроу подарил сыну байк и, метафорически выражаясь, распахнул перед ним двери в огромный мир.
– Ты вырос. И ты не дурак. Сумеешь совладать с этим миром и с собой. Иди. Больше я не собираюсь нянькаться с тобой.
Эрику понравилось главное – «совладать с миром». Но высказанное словами – одно. Другое, что воспитание отца было вложено с небольшим нюансом. Эрик принял позицию отца. Ведь, воспитывая в сыне ум и силу, отец и неосознанно, и сознательно напоминал сыну о погибших братьях, их слабости в этом мире.
