Текст книги "Грехи за сигареты (ЛП)"

Автор книги: Дженишес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 30. Связанный обидой

Саванна

Последние четыре года были ложью.

Слова Кейдена давили на мою грудь, как убийственный груз. Стадион и парковка сомкнулись, задушив меня. Я изо всех сил старалась дышать. Моё зрение было мутным, как будто я слишком долго держала глаза под водой открытыми.

– О чём ты говоришь? – спросила я, не в силах понять, что означают эти слова. – Что было ложью, Кейден? Я не понимаю…

На его лице появилось страдальческое выражение. Его яркие черты исказились в агонии, а между бровями пролегла глубокая борозда. Его губы сжались в резкую линию. Он избегал моего взгляда, хотя я больше всего на свете хотела, чтобы он посмотрел на меня. Чтобы он сказал, что я не должна волноваться и что всё будет хорошо.

Вместо этого он тяжело вздохнул, его плечи опустились, словно он боялся рассказать мне то, что знал.

– Твои родители, похоже, о многом тебе лгали. То есть, я подозревал, что они это делали до моего отъезда в Англию, но они полностью промыли тебе мозги.

Я покачала головой.

– Будь конкретней. Я не могу сейчас играть с тобой в игры разума. Они лгали о чём?

– Я не знаю, с чего начать.

Я ещё не видела, чтобы Кейден так терял слова, но у меня не хватало терпения, чтобы он их нашёл. Не сейчас, не тогда, когда он взвалил на меня это тяжёлое бремя.

– Ну, мне нужно, чтобы ты попытался…

Мои руки дрожали, но я спрятала их в карманы джинсов, готовясь к худшему. Кейден держал дистанцию между нами, и это беспокоило меня ещё больше. Отстраненность, пространство, которое он мне давал, предупреждали меня о том, что всё, что он знает, может причинить боль. Заставит меня задавать вопросы – об этом, о нас, обо всём, чем мы стали за такое короткое время.

– Ты помнишь, как мы были близки в детстве, – начал он. – Но это ещё не всё. Мы воссоединились в старших классах. За несколько месяцев до моего отъезда из города мы стали ближе, чем когда-либо. Ты была моим лучшим другом, пока всё не пошло прахом…

Я тяжело сглотнула, пытаясь понять, пытаясь вспомнить. Я знала, что у меня были пробелы в памяти после автомобильной аварии. Я подозревала, что они могут включать Кейдена, но не представляла, что эти пробелы простираются так далеко назад. Но по мере того, как я копалась в своих воспоминаниях, передо мной вставала пустая стена.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я, сглатывая комок, застрявший в горле.

Он хрустнул костяшками пальцев на обеих руках.

– Ты помнишь, как четыре года назад лежала в больнице?

– Конечно. Я была там после автомобильной аварии.

В итоге у меня была травма головы и провал в памяти о той ночи. После этого родители заставили меня месяцами ходить к психотерапевту – бесконечный цикл реабилитации. С тех пор я помнила только кусочки, а о самой автокатастрофе не помнила ничего.

– Это то, что они тебе сказали? – он снова покачал головой в неверии. – Ты не попадала в аварию…

– О чём ты говоришь. У меня на макушке головы под волосами шрам от неё.

Инстинктивно я провела пальцами по затылку, нащупывая шрам.

– Этот шрам не от автомобильной аварии. Ты многого не помнишь… Твои родители всё исказили, чтобы создать идеальную историю, которая сохранила бы их репутацию, и им было всё равно, кому они навредили в процессе.

Я всё ещё не понимала, что он имел в виду. Но с каждым словом это начинало звучать всё более правдоподобно. Мои родители сделали бы всё, чтобы защитить свою репутацию. Для них это было самым важным – важнее, чем собственная дочь.

– Значит, когда ты снова увидел меня в Малибу, – сказала я. – Ты знал, что я тебя не помню, но ничего мне не сказал. Как будто я была пешкой в какой-то игре.

– Всё не так просто. Сначала я думал, что это ты ведёшь игру. Я думал, ты хочешь убедиться, что знаю, что теперь я для тебя никто. Прошло некоторое время, прежде чем я заподозрил, что ты на самом деле меня не помнишь.

– Почему ты не объяснил. Ты вообще собирался сказать мне правду?

Что было правдой.

– Ты потеряла память. Я не мог просто свалить это на тебя, особенно не зная, какие ещё психические травмы ты пережила. Я не знал, как ты отреагируешь. Я не знал, не сделаю ли я, сказав тебе, ещё хуже для тебя.

– Ну и что. Ты был готов просто пойти вперёд и притвориться, что мои родители не лгали мне. Что ты не лгал мне каждый раз, когда говорил со мной, каждый раз, когда мы проводили время вместе. По-моему, это не похоже на друга.

– Кейден, – раздался хрипловатый голос из туннеля позади нас.

Он проигнорировал его.

– Я пытался заставить тебя вспомнить самостоятельно.

– А я нет! Я не хочу! И мне нужно, чтобы ты рассказал мне, что, чёрт возьми, произошло, чтобы я не сошла с ума.

Я так хотела вспомнить, но там ничего не было. Если я вспоминала ночь после аварии, это всегда было похоже на пустоту. Но это было намного хуже. Что, если я никогда больше ничего не вспомню о нас с Кейденом? Что, если у меня всегда будет пустота в затылке? Люди не понимали, насколько это страшно.

– Уилдерсон! – снова позвал голос. – Тащи свою задницу сюда. У меня есть новости.

Из тени вышел парень в костюме. Я узнала в нём агента Кейдена, который сидел рядом со мной на игре. По крайней мере, это был не тот татуированный парень, что был раньше.

– Иди, – я указала ему на парня. – Мы поговорим об этом позже.

– Чёрт, – он дернул себя за волосы. – Я сейчас вернусь. Никуда не уходи, хорошо?

Когда я ничего не сказала, он придвинулся ближе. Я бы сделала шаг назад, если бы могла двигаться, но мои ноги были прикованы к тротуару.

– Пожалуйста, – сказал Кейден, взяв мою руку и сжав её. – Я объясню всё, что знаю, как только избавлюсь от него.

Я кивнула. День назад, даже несколько минут назад, его прикосновение принесло бы мне утешение, но сейчас всё было наоборот. Когда он трусцой побежал прочь, исчезая в тени стадиона, я прислонилась к низкой стене, радуясь, что он меня не видит.

Я чувствовала, что мои ноги едва держат меня. В голове проносился миллион мыслей, и не было никакой возможности сосредоточиться только на одной. Не тогда, когда я всё ещё не знала, что Кейден скрывал от меня. Что на самом деле произошло в ту ночь, когда я потеряла память? Что произошло между нами до этого? Я переставляла ноги, одну перед другой.

Я не была уверена, куда направляюсь, но мне было всё равно. Я не могла ни в чём разобраться. Знал ли Джейк, что мои родители солгали мне об автокатастрофе? Поэтому он никогда не поднимал эту тему? Если он знал, это означало, что все остальные тоже обманывали меня, и я не знала, смогу ли справиться с этим откровением. Это уничтожит меня. В голове крутились вопросы без ответов. Было слишком много лжи, слишком много секретов. Я не могла отличить правду от вымысла, а ведь мне всегда казалось, что я умею читать людей. Как будто человека, которым я себя считала, больше не существовало. А может и правда не существовало.

ГЛАВА 31. Той ночью

Кейден

Прошлое

Вспышка красных тормозных огней вдалеке заставила меня свернуть в том направлении. Погода была ужасной, что полностью отражало ситуацию. Ветер завывал, а дождь бил по лобовому стеклу. Вилообразная молния на долю секунды осветила небо, показывая, что готовит нам эта мрачная ночь.

Грузовик заурчал, когда я надавил на газ, заставляя его подниматься вверх по холму к берегу, надеясь, что не увязну в грязи. Пока ехал, я заметил три силуэта в пелене дождя.

Я поставил машину на стоянку и выскочил из машины.

– Какого чёрта ты натворил? Где она? – прорычал я, перекрикивая раскаты грома.

Я хрустел костяшками пальцев, пытаясь сохранить спокойствие. Я никогда раньше не был так взбешён, и ярость, бурлящая в животе, пугала меня. Парень с ипподрома стоял рядом, всё так же злобно кривя губы. Я знал, что это он забрал Саванну.

Должно быть, он видел её на ипподроме и догадался, что она – моя слабость. Мы использовали мой грузовик, чтобы бросить Калеба в больнице. Убийство на дороге. Он сказал это так, будто это было так же плохо или даже хуже, чем избиение, которое Сэм устроил Калебу. Двое других парней сопровождали его. Одному на вид было около двадцати, другому – около десяти.

– Она не имеет к этому никакого отношения, – повторил я, когда мои первые слова не нашли отклика.

Парень с трассы пожал плечами, не обеспокоенный моим заявлением.

– Взаимно, – сказал он.

Я посмотрел на них троих. Их нервные взгляды сказали мне всё, что я хотел знать. Что-то пошло не так, как планировалось, или пошло, но они ещё не были готовы к тому, что я узнаю об этом.

– Где она?

Каждое слово прозвучало с могучим рычанием, и я не узнал свой собственный голос.

– Ну, видишь ли, возникло небольшое осложнение…

Один из них, тот, что помоложе, не выдержал первым, оглядываясь на чёрные воды позади себя.

Ни хрена себе.

Я помчался к берегу так быстро, как только мог. Всё это время я искал в тёмных водах её следы. Сердитая молния озарила небо, и на мгновение я увидел всё, как днём.

– Саванна! – крикнул я.

Когда ответа не последовало, я подтолкнул свои ноги, чтобы двигаться быстрее. Я сорвал с себя рубашку, продолжая бежать, и, добравшись до края, бросился с обрыва. Когда я погрузился в мрачную черноту, вода ударила по телу. Мне показалось, что я прыгнул прямо во что-то твёрдое. Удар грозил обхватить моё горло и утянуть меня под воду, но я боролся с ним, и боль отступила, как только я понял, что не могу терять времени.

– Саванна, – попытался я снова.

Я срочно повернулся, оглядываясь во все стороны.

Где ты?

Что, если это была больная игра, и её не было в воде? Я не мог рискнуть выйти на берег, пока не был бы на сто процентов уверен, что её здесь нет. Я не хотел рисковать. Страх смешался со жгучей паникой, и я нырнул глубже, вытянув руки как можно дальше, надеясь нащупать её. Мне нужно было найти её. Я не мог её потерять.

Секунды казались часами. Надежда угасала, и если бы вы спросили меня, как долго я останусь в сердце бури в поисках любимой девушки, я бы не смог вам ответить. Я не собирался уходить без неё. Мои лёгкие почти заполнились жидкостью, и каждый вдох происходил короткими очередями. И тут я увидел слабую тень сбоку.

Я сделал выпад. И вытащил её на камни. Её тело казалось безжизненным. Губы были тёмно-синими, почти такого же цвета, как вода, из которой я её только что вытащил. Я приложил ухо к её рту, проверяя дыхание.

Блядь, блядь, блядь.

Я приложил два пальца к её шее, ища пульс. Слабое биение в пальцах подтолкнуло меня сделать искусственное дыхание, и я был благодарен за то, что прошёл курс. Мама записала нас троих (меня, отчима и себя) на случай, если с Атласом что-то случится.

Наконец, она откашляла воду, но не реагировала ни на какие мои слова. Я убрал её волосы с лица, и тогда я почувствовал густую, липкую субстанцию.

Кровь. Очень много.

– Оставайся со мной. С тобой всё будет хорошо.

Я подхватил её на руки и пошёл по тропинке на берегу, поднимаясь к своему грузовику на холме. Грязь и песок хлюпали под моими ботинками. Мне нужно было отвезти её в больницу. Всю дорогу я смотрел на неё, чтобы убедиться, что она продолжает дышать. Лёгкие взлёты и падения её груди успокаивали мои нервы.

Её волосы рассыпались по плечам, а дождь продолжал стучать по лобовому стеклу, звук напоминал стук шариков по стеклу. Я поставил машину на стоянку перед больницей, не заботясь о том, что парковка запрещена. Не заботясь ни о чём, кроме как о том, чтобы затащить Саванну внутрь.

Войдя с ней на руках, я кричал о помощи. В одно мгновение люди обступили меня. И вот она уже на каталке, а за неё взялись медсестры. Они увезли её, звук скрипящих колес эхом разносился по коридору. Я последовал за ней, нуждаясь в том, чтобы быть рядом с ней.

– Вас не пустят за двери, – сказала мне медсестра. – Кто-нибудь найдёт вас, когда будут новости о её состоянии.

– Нет, я должен остаться с ней.

– Вы член семьи? – спросила она, преграждая мне путь.

Я покачал головой.

– Мне очень жаль, – сказала она и исчезла за закрытыми дверями, для входа в которые требовалась карточка-ключ.

Я не мог ничего сделать, кроме как ждать. Саванна была едва жива, когда я нашел её. Что, если бы я пришёл туда на минуту, на две минуты позже? Она бы ещё дышала? Дышит ли она сейчас? Я не мог сидеть. Меня тошнило от бездействия, пока она боролась за свою жизнь, поэтому я прошёлся по зоне ожидания: от групп кресел и кушеток до стола с толстым стеклянным окном. Моя белая рубашка окрасилась в красный цвет, напоминание о том, что Саванна потеряла много крови из глубокой раны на голове.

Я не был уверен, как это произошло. Я не был уверен, как вообще всё произошло. Как она оказалась в воде? Они бросили её в воду?

Прошло несколько часов, когда родители Саванны вбежали через раздвижные двери. Какого чёрта им понадобилось столько времени?

– Держись от неё подальше! Никогда больше не подходи к ней!

Её мать была в истерике. Мистеру Элсвуду пришлось прижать тело жены к груди. Он посмотрел на меня так, что если я не уберусь отсюда, он меня заставит. Я не хотел начинать ссору посреди больницы. В конце концов, я тоже винил себя в этом. Я должен был остаться с ней. Я не должен был оставлять её на вечеринке. Я не думала, что приятель Калеба зайдёт так далеко. И я не мог никому рассказать правду. Если бы я это сделал, то подверг бы её ещё большей опасности. Настучать на банду было одним из худших поступков. Крю усвоил этот урок, положивший начало круговороту событий, в который втянулась Саванна.

Саванна была в коме из-за них. Потому что они думали, что причинение ей боли будет хорошей местью за то, что сделал Сэм. Чистая ярость накатывала на меня гневными волнами. Я не мог контролировать её. Но месть была самым сладким лакомством.

ГЛАВА 32. Расскажи мне всё

Саванна

Я вернулась в отель на Uber, но внутрь не пошла. Вместо этого я пошла гулять пешком.

Я не знаю, как долго блуждала по улицам Лос-Анджелеса.

Минуты.

Часы.

Время теперь казалось ничтожным, когда я обнаружила, что родители мне лгали. Мы с родителями часто не виделись, но они всё равно были моими родителями. Люди, которые родили меня, кормили меня, дали мне жизнь. Как они могли так поступить?

Боль в груди росла и росла, пока не стала единственным, что я чувствовала. И чем больше я думала об этом, тем больше всё приобретало смысл. Отдалённое ощущение дежавю с Кейденом, пробелы в моих воспоминаниях, кошмары, то, как моя мать смотрела на Кейдена во время сбора средств. Должно быть, она знала, что он знает правду, поэтому не хотела, чтобы он был рядом со мной. Как всё это было возможно.

Воспоминания были священны для человека, а я чувствовала себя так, словно меня оскорбили самым отвратительным образом. Только когда тормозные огни впереди идущей машины стали красными и размытыми, я поняла, что слёзы наворачиваются на глаза и текут по щекам. Мимо меня проходили люди, вероятно, готовясь к предстоящей ночи. О чём они думали? Видели ли они битву внутри меня.

Когда боль в ногах стала очевидной, я направилась к отелю, гадая, будет ли там Кейден. У меня было много вопросов без ответов, и я отчаянно надеялась, что у него есть ответы для меня. Я также чувствовала, что он меня предал. Он знал всё это время, но намеренно отказывался говорить мне об этом, потому что я не знала, как отреагирую. Он позволил мне поверить, что я просто вообразила себе это, когда сказала ему, что знаю о нём то, чего не должна знать. У него было много возможностей усадить меня и объяснить правду.

Отель был недалеко. Я свернула в узкий переулок, по которому мы с Кейденом проскользнули вчера по дороге домой с уличного рынка. До меня доносился гнилостный запах канализационных вод, а сам переулок казался ещё темнее и жутче, чем вчера вечером. Я оглянулась, чтобы убедиться, что за мной никого нет. Тем не менее, в груди у меня сжалось, и я ускорила шаг.

Я замерла, когда заметила в нескольких ярдах впереди фигуру, прижавшуюся спиной к кирпичной стене. Я постарался дышать ровно, чтобы не привлекать к себе внимания. Затем я сделала неуверенный шаг назад. Я уже собиралась повернуться на пятках и бежать, когда увидела, что фигура подняла голову. Даже издалека я узнала знакомые черты. Хотя единственным источником света были фонари на дороге, я поняла, что что-то очень не так.

– Кейден, что с тобой случилось?

Я бросилась к нему, чуть не запнувшись о собственные ноги.

Он вскочил, когда понял, что это я, спотыкаясь. Я заметила припухлость его щеки, рассечённую губу, из которой всё ещё текла кровь. Я протянула руку, чтобы коснуться его лица, и он крепко сжал мои плечи.

– Где ты была? – его обеспокоенные глаза просканировали меня, как будто это я пострадала, а не он. – Я сказал тебе оставаться там.

Несмотря на то, что его голос был повышен, он не звучал сердито. Он звучал обеспокоенно. В панике.

Он притянул меня к своей груди, крепко обнимая, и мы остались так на мгновение в тусклом переулке. Его сердцебиение было неровным, но с каждой секундой оно успокаивалось.

– Я здесь. Что случилось. Кто сделал это с тобой? – спросила я, снова глядя ему в лицо, но у меня уже было чувство, что я знаю. – Это был тот парень, которого я видела на стадионе, не так ли. Тот, что с татуировками. Ты с ним подрался?

– Это не имеет значения, – сказал он.

– Что значит «не имеет значения»? – я отстранилась. Он скривился от боли, и я попыталась найти её источник. – Тебе больно?

– Я в порядке, – солгал он. – Я думал… – он тряхнул головой, словно избавляясь от мыслей, которые приходили ему в голову. – Не волнуйся.

– Нам нужно поговорить, – сказала я.

О моих воспоминаниях, о том, что случилось той ночью, и о том, что произошло сейчас с Кейденом, потому что что-то внутри подсказывало мне, что всё связано.

– Не здесь, – он побудил меня идти впереди него. – Давай вернёмся в гостиничный номер.

Я кивнула, но остановилась, когда заметила, что его шаги были спотыкающимися и слабыми.

Неужели ссора произошла из-за меня? Мысль об этом оставила во рту неприятный привкус. Один взгляд в его сторону сказал мне, что он не будет говорить об этом, по крайней мере, пока мы не переместимся в более уединённое место.

– Тебе нужно пойти в больницу, – сказала я.

– Я в порядке.

И как бы в подтверждение своих слов, он попытался расправить плечи и ускорить шаг. Когда его лицо напряглось от боли, я вздохнула и обхватила его рукой за талию.

– Обопрись на меня.

Входя в отель, Кейден не поднимал головы, но я заметила, что люди смотрят на него. Теперь, когда мы были под лучшим освещением, я заметила, что его рубашка забрызгана засохшей кровью. Была ли это его собственная или чья-то ещё?

– Оставайся здесь, – сказала я ему, оставив его прислонённым к каменной стене у лифтов. На стойке регистрации я попросил аптечку первой помощи. Если мне не удалось убедить его поехать в больницу, то, по крайней мере, я могла бы промыть рану на его губе.

Это вызвало полуулыбку у Кейдена, когда он увидел, что у меня в руках маленькая аптечка. Вернувшись в нашу комнату, он упал на край дивана в гостиной, переводя дыхание.

– Снимай рубашку, – сказала я, стоя перед ним.

– Ого, мы ещё не ужинали, а ты уже хочешь снять с меня одежду.

Я сложила руки на его жалкую попытку пошутить.

– Снимай рубашку, или я оттащу твою задницу в больницу.

Он насмехался.

– Хотел бы я посмотреть, как ты попробуешь, принцесса.

Несмотря на свою браваду, он медленно снял рубашку, морщась при этом.

Я вздохнула. Множественные злые синяки покрывали его безупречную кожу от твёрдого живота до рёбер и верхней части больших рук. Я не могла поверить, что кто-то сделал это с ним. Чувство вины свернулось у меня в животе.

Случилось бы это, если бы я осталась там, где он мне сказал?

А где были Сэм и Джекс? Были ли они с Кейденом, когда это произошло?

– Это выглядит хуже, чем есть, – попытался оправдаться он, заметив выражение моего ужаса, которое я не особо старалась скрыть.

– Ты собираешься объяснить, или это ещё одна вещь, которую ты будешь скрывать от меня?

Он вздрогнул.

– Я подрался.

– Это та часть, где ты говоришь мне, что я должна была увидеть другого парня? – спросила я.

– Что-то вроде этого, – сказал он.

Я положила аптечку на резной журнальный столик ручной работы перед диваном и открыла её, каталогизируя то, с чем мне пришлось работать – дезинфицирующие салфетки, несколько бинтов, повязки, пинцет.

Я достала из ванной мочалку, пропустив её под тёплой водой. Устроившись между его ног, я осторожно протерла влажной тканью засохшую кровь возле его разбитой губы. Я почувствовала, как его глаза впились в меня, когда я перешла к его скуле, нежно промокнула смуглую кожу и потянула мочалку к виску, где волосы прилипли к засохшей крови.

– Ты такая красивая, – пробормотал Кейден так тихо, что мне пришлось напрячься, чтобы расслышать слова, хотя я была прямо перед ним. – Самый красивый человек, на которого я когда-либо смотрел.

– Я думаю, тебе действительно стоит поехать в больницу, чтобы убедиться, что у тебя нет сотрясения мозга.

Я работала над ним в тишине, протирая антибактериальными салфетками порезы. Он не поморщился и не показал, что ему больно, пока я не добралась до его рёбер. Я не могла ничего сделать с неприятными синяками, но очистила остальные части тела. Затем я дала ему болеутоляющее и бутылку воды. Наконец, сев перед ним, я посмотрела прямо в его завораживающие глаза.

– Мне нужно, чтобы ты рассказал мне всё, что произошло, когда я потеряла свои воспоминания. Всё, – подчеркнула я, надеясь, что, когда он расскажет, я вспомню если не всё, то хотя бы что-то, достаточно, чтобы собрать сложную головоломку воедино.

Кейден зажмурил глаза. Я дала ему время собраться с мыслями, и когда он снова открыл глаза, они были самыми зелёными из всех, что я когда-либо видела. Его взгляд наполнился волнами бурных эмоций, словно он готовился к приближающейся буре.

Затем он начал говорить. Он рассказал мне о вражде между Воронами и другой бандой. Он рассказал мне, как мы были близки четыре года назад, как единственным человеком, который знал его настоящего, была я.

Он рассказал мне о вечеринке, о том, как он оставил меня там, когда не должен был, потому что Воронам нужно было разобраться с надвигающимися проблемами с бандой. Но всё это было подстроено, чтобы выгнать Кейдена и Воронов из дома, чтобы Ронан и его братья могли использовать меня как пешку в своей вражде.

Расплата.

Кейден нашёл меня без сознания в воде с рассечённой головой. Как раз там, где был мой шрам от «автомобильной аварии».

– Но что случилось? – спросила я. – Они затолкали меня туда. Что случилось, когда они забрали меня? – в моём голосе звучала паника.

Он покачал головой.

– Я не знаю. Они говорят, что ты прыгнула. Может быть, ты пыталась убежать от них. А может, ты просто заблудилась…

Он запнулся.

– Что ещё? – спросила я, видя, что он что-то скрывает. – Что ты мне не говоришь?

Мой голос дрожал. Его адамово яблоко покачивалось вверх-вниз, когда он тяжело сглатывал.

Он провёл рукой по волосам, прежде чем ответить.

– В больнице в твоём организме нашли рофий.

Слова врезались в меня, как кирпич, и, хотя я сидела, я почувствовала, как моё тело покачнулось.

Меня накачали наркотиками.

– Они… они…

Я не могла произнести вопрос. Я не хотела чувствовать слово «изнасилование» на своём языке.

Он выдохнул с трудом.

– Я не знаю…

Я попыталась сглотнуть, но не смогла проглотить огромный комок. Мои колени начали трястись, и всё моё тело дрожало. Я зажмурила глаза, пытаясь вспомнить, снова и снова прокручивая в голове историю Кейдена. Опустив голову на руки, я вцепилась пальцами в виски. Мне нужно было знать, что произошло, когда они забрали меня. В голове роились мерзкие мысли. Желчь поднималась в горле. Меня тошнило. Так вот каково это – не контролировать своё тело. Волна холода захлестнула меня, а в ушах зазвенело так громко, что я потрясла головой, чтобы избавиться от внезапного давления.

– Я не могу вспомнить. Я не могу вспомнить. Я не могу вспомнить, – повторяла я, пока слова не стали далекими. Туманными.

– Эй, – Кейден попытался оторвать мои руки от лица.

Моё тело было заморожено, кожа ледяная.

– Я не могу, – я задыхалась, – вспомнить.

Громкие рыдания раздались, казалось, с большого расстояния, звук резал звон в моих ушах, как острый нож.

– Мне… нужно… вспомнить, – сказала я, задыхаясь.

Я не могла жить, не зная, как сильно нарушили мой разум и тело без моего разрешения.

– Саванна, пожалуйста, посмотри на меня. Пожалуйста, принцесса.

Кейден снова попытался оторвать мои руки от лица, и на этот раз ему это удалось. Я открыла глаза, и он стоял передо мной на коленях, его глаза были остекленевшими от страдания. Я поняла, что звуки плача исходят от меня. Горячие слёзы текли по моим щекам, и я не могла ничего сделать, чтобы остановить их. Моё тело сотрясалось, когда я задыхалась и икала.

– Все будет хорошо. Тшш, – успокаивал Кейден, зачёсывая мои волосы назад и притягивая меня к себе на колени. – С тобой всё будет хорошо.

Он раскачивал нас взад и вперёд, извинения срывались с его губ, а я зарылась головой в его плечо и рыдала сильнее, чем когда-либо прежде. И где-то, я готова поклясться, я чувствовала, как сотрясается его грудь.

* * *

Когда я открыла глаза на следующее утро, руки Кейдена обхватили меня, укрывая в защитной оболочке. Во рту остался горько-солёный вкус, и я сделала глубокий вдох – он вышел зыбким, с икотой. Всю ночь мы спали на жёстком полу, накрывшись пушистым одеялом.

Кейден зашевелился, когда я убрала его руку со своего живота, его горячее дыхание коснулось моей шеи.

– Ванная, – прошептала я, не уверенная, что он ещё спит.

Он неохотно высвободил свою руку из моей, и я поднялась на ноги. Посмотрев в зеркало в ванной, я с ужасом признала, что едва узнала себя. Красные пятнистые пятна покрывали моё лицо и шею от ночных слёз. Прошло несколько часов, прежде чем я успокоилась, и всё это время Кейден держал меня на руках. Мысли о том, что я обнаружила, снова грозили захлестнуть меня. Я отодвинула их на задворки сознания, боясь пережить всё это снова. В конце концов, мне придётся иметь дело с тем, что я узнала, и я должна буду найти способ принять всё. Но в данный момент я не знала, с чего начать и как вернуться к той жизни, из которой я вернулась.

Эта поездка изменила моё восприятие всего.

Когда я вернулась в комнату, Кейден готовил кофе. Он повернулся и настороженно посмотрел на меня, словно я была маленьким, испуганным зверьком.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Ошеломление – это ещё не всё.

Я опустилась на один из стульев перед столешницей.

– Если у тебя есть вопросы, я постараюсь ответить на них как можно лучше.

Я кивнула. У меня было так много вопросов, что я не знала, с чего начать. Кейден поставил передо мной кружку с кофе: сливки всё ещё оставались внутри.

– Что случилось после той ночи? – сказала я, поднося кружку к губам. – Поэтому ты переехал в Англию?

Он уставился в огромное окно справа от себя.

– После того, как твои родители приехали в больницу, я плохо соображал, а может и не соображал вообще. Я пошёл прямо на того парня, который, как я знал, был ответственен за то, что забрал тебя. Я никогда раньше не был так зол. Я физически чувствовал, как кипит моя кожа, – он покачал головой, как будто ему было больно вспоминать. – Я нашёл его на вечеринке. И увидел его там, пьющего и смеющегося, пока ты была без сознания в больнице… Я просто потерял рассудок. Он пролежал в отделении интенсивной терапии месяц. Они не знали, выживет ли он. И я помню, как подумал, что хотел бы, чтобы он умер, как кусок дерьма, которым он и был. Последствия моих действий последовали. Я сомневаюсь, что его семья стала бы выдвигать обвинения. У них были другие способы разобраться в таких вещах. Но все видели, как я выбил из него дерьмо на вечеринке. Вызвали полицию и забрали меня. Меня продержали в тюрьме несколько недель, пока допрашивали. Они решили, что это дело рук банды, и хотели, чтобы я рассказал всё, что знаю.

Он прочистил горло и продолжил:

– Твои родители обвинили меня во всём, что произошло.

Всё это имело смысл. И мне не нужно было спрашивать, почему он снова переехал в Англию. Я знала, что это связано с моими родителями – моей матерью.

Я допила остатки кофе и собрала свои вещи. По дороге вниз к грузовику Кейден испытывал сильную боль, его челюсть сжималась при каждом шаге. Я бы сказала, что у него сломаны ребра, и подумала, как это повлияет на его будущие игры. Он отказался писать заявление в полицию или идти к врачу, сколько бы раз я ни предлагала.

– Это только усугубит ситуацию, – сказал он.

Я отключилась на всю дорогу. Я не была уверена, пытался ли Кейден поговорить со мной или я отвечала ему. Внешне моё выражение лица было пустым, но внутри всё горело от ярости. Только когда я почувствовала руку Кейдена на своём колене, я поняла, что мы остановились перед моим домом.

– Хочешь, я зайду с тобой? – спросил Кейден.

Я покачала головой.

– Это наше с родителями дело, и нам нужно о многом поговорить.

И я надеялась, что у них хватит порядочности ответить на каждый мой вопрос.

Он кивнул.

– Я хочу, чтобы ты знала, как я сожалею о том, что не сказал тебе раньше.

Я видела, что он искренне хотел сказать это, но «прости» ничего не исправит.

– Я бы хотела сказать, что прощаю тебя прямо сейчас, но мне нужно время, чтобы всё обдумать.

Он снова кивнул, в его выражении лица читалось сожаление.

– Конечно. Я позвоню тебе.

– Конечно, – сказала я, вылезая из машины.

Он поймал мою руку, прежде чем я смогла полностью выйти, и я обернулась, чтобы посмотреть назад.

– Всё будет хорошо, – пообещал он.

Я неуверенно улыбнулась ему. Как только я вошла в дом, у меня сразу же возникло ощущение, что мои родители знают о поездке. Я не знала, как это произошло, но слухи распространились здесь, как лесной пожар, и внезапное желание уехать из этого города, от людей, которые предали меня, от всех дерьмовых вещей, которые со мной произошли, и начать всё сначала одолело меня. Дом, в котором я выросла, в котором провела всё своё детство, казался мне незнакомым. Что-то сдвинулось, изменив моё восприятие вещей. Хадсон подбежал ко мне, и я почесала его под подбородком.

Моя мама стояла в коридоре, скрестив руки на груди.

– Я не хочу, чтобы ты снова виделась с этим мальчиком.

Я усмехнулась, хотя и не удивилась, что это было первое, что вырвалось из её уст.

– Я серьёзно, Саванна. От него одни неприятности, а нашей семье не нужно, чтобы с нашим именем ассоциировалась подобная безвкусица.

Я стиснула зубы, когда гнев разгорелся в моём животе.

– Почему? Чтобы он не рассказал мне о моей «автомобильной аварии», – кричала я. – Значит, я не узнаю правду и не узнаю о той лжи, которую ты мне рассказала. Как ты это провернула? У тебя что, половина моего мозга вырезана или что-то в этом роде.