Текст книги "Связанный кровью (СИ)"
Автор книги: Dying nemesis
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 46 страниц)
В какой-то степени Эрен понимал, что постоянно находиться рядом с кем-либо – невозможно и даже странно. Поэтому спокойно отреагировал на решение Микасы сесть отдельно. Да и впереди были длительные гастроли, уж всяко еще можно было насладиться уединением.
Вытянув ноги под переднее сиденье, Эрен привычно подложил под шею сложенный пуловер, оставшись в одной футболке, и веки сами начали смыкаться, стоило в автобусе воцариться тишине. Удивительно, но под чьи-то разговоры уснуть у Йегера никогда не получалось. Даже если это был голос Микасы. Обычно Эрен бросал бутылку в нарушителей его сна, но как можно сделать такое в отношении Аккерман?
Только вот сон все равно не шел. Сознание уплывало вместе с пейзажем за затемненным окном; мутнело, когда вспышкой возникло до дрожи в теле реалистичное видение. Да какое там видение? Эрен четко ощущал себя подвешенным в воздухе. В голову болезненно что-то впивалось, а тело… Он его не чувствовал абсолютно, будто его и не было. Животный страх, от которого челюсти сжались, едва не кроша зубы в приступе паники. Опять это ощущение одиночества и обреченности, от которых Эрен заскулил, как подбитый волк. И только от возникшего лица Микасы пришло утешение, а страх сменился смирением. Йегер и рад был бы потянуться к ней, но не мог, словно всего его парализовало. Улыбка Аккерман – последнее, что он увидел, а после – острейшая боль в горле и привкус металла на языке, дополненный теплом на губах.
Йегер схватился за шею, откашливаясь, беспорядочно хватая ртом воздух. Сердце заходилось в хаотичном ритме, грозилось прорвать ткани, мышцы, сломать к хренам ребра и вырваться наружу, лишь бы не участвовать в этом аду. Со лба тонкими струйками стекала испарина. Футболка липла к коже, а единственное, чего хотелось, – ощутить, что он жив, что находился не во внезапно возникшей иллюзии – результате дерьмового решения принять в ту ночь таблетку. Хватаясь за спинки кресел, Эрен, смахивая с лица холодный пот, добрался до места, где сидела Микаса, и дернул ее за руку. Еще раз, и еще. Ледяные пальцы сомкнулись на ее запястье, и Эрен боязливо озирался, словно все могло повториться.
Микаса дернулась, резко раскрывая глаза.
– Что? – как-то растерянно спросила она, поднимая голову на Йегера. Плечо саднило от того, что на него упала тяжелая голова Брауна, а сердце чуть ли не выпрыгивало из грудной клетки от испуга. – Что-то случилось?
Эрен быстро закивал, не в состоянии выдать и звука, он потянул Аккерман, буквально съедая нижнюю губу, отчего она уже начала пощипывать. Приходилось медленнее моргать, будто сознание боялось, что могло вновь погрузиться в тот кошмар, пережитый, как самая настоящая реальность.
Микаса отстранила от себя голову Брауна в сторону окна, стараясь не разбудить его, и, прихватив бутылку с водой, села рядом с Йегером.
– А я предупреждала, что все это тебя разочарует, – прошептала она, проворачивая крышку. – Пей.
Сделав пару глотков через силу, Эрен вернул бутылку и дрожащей рукой провел по опущенным векам; глаза щипало от подступивших слез. Еще недавно он готов был расстаться с творчеством, с интересами, с жизнью. Он готов был найти тот самый подходящий способ просто закончить все, чтобы остаться навсегда в одиночестве и покое. Но, побывав на этой грани (пусть и вымышленной, нереальной), осознав, что кроме страха ничего не испытал, Эрен понял одно: в жизни еще осталось чертовски много всего, чего можно хотеть, несмотря на все дерьмо. В конце-то концов, он пообещал постараться заботиться о Микасе. Разве можно было теперь отказываться от таких слов?
Постепенно дыхание приходило в норму, только пульс все еще шарахал в висках, отчего все звуки вокруг казались приглушенными.
– Я… Жить хочу, Мика, – совсем осипшим голосом произнес Эрен, – умирать страшно. Я думал, что умираю, что ты… Мне голову… Жутко, что… – Слова были несвязными, резкими, смазанными. – Я не хочу этого. – Он смотрел на нее, а в глазах собиралась влага, предательски норовившая сорваться при каждом смыкании век. – Не бросай меня. А я… – Он не договорил, что хотел бы оберегать ее, просто быть рядом. Уткнулся в ее колени, рвано выдохнув, крепко обхватывая ее ноги. – Стыдно за слабость. Но… Защищу от всего мира тебя, если потребуется.
– Все в порядке. – Аккерман оглядела салон: все еще спали. Рука сама по себе начала мягко поглаживать его голову. Микаса шептала успокаивающие слова, за которые ей потом, возможно, будет неловко. – Я тебя не брошу, ты только дыши глубоко. И все пройдет.
Когда дрожь прошла, а разум окончательно убедился в том, что теперь находился в реальности, глубоко вздохнув, Эрен поднялся, крепко сжимая ладонь Микасы.
– Она умерла. – Попытка, сглотнув, спрятать эмоции, не прошла. Отвернувшись к окну, за которым мягкие лучи солнца уже прогоняли остатки ночи, Йегер вновь закусил губу, чтобы только ощутить боль. Чуть дрогнув, он быстро провел ладонью по осунувшемуся лицу. – Никто не знает. Я не афишировал. Мне просто сообщила ее сестра. Уже больше года как. Где-то заграницей. Поэтому не могу петь. Поэтому просил исключить из плейлиста те песни, но не дали. И это неправда, что я настолько любил ее. Она меня – тем более. Журналы врали о нашей счастливой жизни. – Щеки горели от выплеснувшегося признания, как и от прорвавшихся слез. Когда он плакал, когда делился этим? Никогда. Не было такого человека в жизни Эрена. – Вся моя жизнь – обертка от мерзкой конфеты, которую и пробовать не хочется. Аннабель хотела видеть меня ненормальным ревнивцем, и я был таким для нее. Она стала для меня красивой девчонкой, которую хотелось укрыть от всех взглядов. Я ненавидел ее ровно столько же, как она мне нравилась. Я не выдержал первым. А потом… Наверное, тогда все и началось. Это как отвращение ко всему, что я делал когда-либо. Когда тошнит от собственных песен. Потому что понимаешь, что все, что бы ни делал – все неправильно. Все с ошибками. Прости. – Эрен резко повернулся, упершись лбом в плечо Аккерман. – Вывалил на тебя все это говно, хотя обещали друг другу не делать этого. Извини. Блять. Я не буду больше слабым, который всех тащит за собой на дно, обещаю. С тобой хочу, чтобы все иначе, понимаешь?
– Слушай, хватит извиняться, – немного растерянно ответила Микаса. – Я понимаю. Ты должен отпустить прошлое. Блять, ладно. Не мне об этом говорить, но ты понял, о чем я.
Она притянула его к себе в объятия, наблюдая за тем, как автобус проезжал мимо бледного поля, которое после зимы еще не успело набрать тех самых сочных цветов. Отдаленно слышался гром, начинало моросить. Капли дождя тонкой редеющей линией бились об стекло. Они ехали прямо в шторм.
– Куплю тебе бургер и колу, а потом отведу в Дрезденский зоопарк, – уже почти спокойно произнес Эрен, прижимаясь губами к коже Микасы. – Расскажешь, на какое животное я похож. – С души сорвало все стягивающие ремни, позволяя ей дышать. – И еще мы точно должны будем слетать туда, где нас никто не узнает. – Строить планы было для Йегера в новинку, поэтому он усмехнулся своим словам, но то, что Аккерман его не оттолкнула, значило достаточно для того, чтобы сложить все в голове. – Я бы хотел посмотреть, как кормят ската. Или поплавать с акулами… Лишь бы не откусили ничего.
– Я откушу раньше, не переживай. – Аккерман пыталась сдерживать смех, но получалось не очень. – Ладно, договорились.
Глухо рассмеявшись, Эрен расслабился в таких уютных объятиях. Плевать, кто и что мог подумать. Райнер и Порко не были идиотами – все видели сами. А продюсер… О его мнении Йегер сейчас думал в последнюю очередь. Если вообще думал.
Комментарий к Глава 6
Если у кого есть арты, подходящие под эту работу, или кто рисует, очень будем признательны))
Невероятно хочется взглянуть, как бы все это выглядело)
И спасибо еще раз за активность!
========== Глава 7 ==========
Сон Эрена был нагло сбит стучанием по лбу. Не помогли даже глухие угрозы отрезать что-нибудь жизненно важное.
– Вставай давай, королевна! – Раздалось громче и вновь прилетел щелбан. – Приехали.
– Чего? – Нехотя распахнув глаза, Эрен уставился сперва на потягивающуюся Микасу, а после – всмотрелся в окно, за которым ничего не было заметно, кроме черной стены. – Не похоже на то. Розыгрыш?
– Погода шепчет! Водила сказал, что лучше не рисковать в такой дождь. Вот, благо, что дотянули до мотеля какого-то. Или хостела. Один хрен – задрипанные ебеня, где все в комарах при свете и в тараканах ночью. – Порко брезгливо поморщился.
– Не пугай их, – проворчал Райнер, снимая промокшую напрочь толстовку. – Там вполне все нормально. Часть аппаратуры я перенес. Остальное запрем в автобусе.
– Слушайте, шевелитесь. – Микаса разблокировала телефон и взглянула на прогноз погоды. – Не очень круто было бы застрять в автобусе во время града и такого ветра. Начало скоро; пока хоть только дождь.
– Дело говорит. – Порко кивнул Аккерман. – Слушай женщину, и человеком будешь. Догадаешься, например, взять свою гитару…
Устало потирая глаза, Эрен начал собирать вещи, бубня себе под нос то, что понимал только он. Когда все были навьючены сумками, то густая темнота, как в банальнейших фильмах ужасов, встретила ребят на выходе. Порко с Райнером уже двинулись вперед, освещая дорогу фонариками на смартфонах. Дождь мерзко пробирался под одежду, залетая за воротник, и Йегер успел посетовать, что засунул кепку в сумку.
– Давай мне. – Не дожидаясь ответа, Эрен закинул себе на второе плечо набитую сумку Микасы. – Светить удобнее будет, и не придется возвращаться. Лучше уж сразу все донести, – спешно пояснил он.
– Да окей. Иди уже, – проворчала Микаса, придерживая капюшон. Ветер действительно был сильным. Ей казалось, что ещё чуть-чуть, и ее просто сдует. Но нет: они спокойно добрались до отеля, внутри которого пахло сыростью и табаком.
– Жуть. И что? За это люди платят деньги? – возмущался Порко, осматривая холл, в котором от силы был жив разве что кофейный столик. А вот за состояние дивана можно было переживать при желании.
– Успокойся уже, а. Бывало и похуже. – Эрен поставил все вещи на пол, искоса смотря на нескольких не хило так набравшихся мужчин возле импровизированного бара, переходящего в стойку регистрации. Они разом повернулись в сторону Аккерман, но, увидев ее тяжелый и злой взгляд, немного неловко развернулись обратно. – Берем двухместный. – Он произнес таким тоном, что спорить было бесполезно.
– Уж какие есть, – протянул мужчина средних лет с явной проблемой облысения, которую он и не пытался скрывать. – Четыре одноместных. Это все, что могу предложить. Или езжайте дальше. Ну? Оформлять?
– Бред какой-то, – раздраженно бросил Йегер, но, выдохнув, попытался заставить себя не думать о плохом. – Соседние? – Это точно было выше его сил. Атмосфера отеля не располагала к спокойствию абсолютно.
– Почти, – безразлично ответил мужчина. Судя по тому, как он со всем управлялся и обращался с немногими посетителями – он и был владельцем.
– Да оформляй уже, – перебил Галлиард Эрена, решившего вновь задать какой-то вопрос.
Микаса подошла к стойке как раз тогда, когда мужчина положил ключи на выбор.
– Господи, как долго. – Она снова коротко глянула в сторону не особо трезвых мужчин и, забрав ключ, быстро пошла в сторону лестницы, кривясь от запаха алкоголя и, видимо, мочи.
– Ну а что вы хотели? И без того посетителей у нас немного. Зачем мне держать много номеров, когда популярностью пользуются те, в которых хоть раковина есть. Снимают прекрасных леди через дорогу. А это дело и на односпальной можно, чтобы не переплачивать. Так что таким пофиг и на то, что у нас в одном номере мужик повесился. Ну, вот твоего возраста примерно. – Владелец мотеля махнул рукой в сторону то ли Эрена, то ли Порко… Только побледнели оба одинаково. – Я и говорю, что его убили. Потому и шумит ночами, ходит.
– Часто ходит-то? – поинтересовался Райнер. Ему одному, казалось, было совершенно плевать на такие сказки.
– Не особо. Да ладно вам! Шучу я. Шутки у меня такие, – хрипло рассмеялся владелец, оголяя полусгнившие передние зубы. – Тихо у нас тут обычно, как на кладбище.
– Знаете что? – взвился Йегер, быстро взваливая на себя вещи, чтобы поскорее оказаться в номере. – Спокойной ночи Вам.
Нагнав Микасу, Эрен поставил ее сумку возле двери ее номера. Радовало одно: его дверь была и впрямь напротив.
– Сочиняют всякую чушь, – раздраженно произнес он. – Тоже мне. Призраки.
– Откуда ты знаешь, может, они действительно существуют? – Аккерман открыла дверь в свой номер и, кашлянув от ударившего в нос запаха пыли, зашла, кидая сумку где-то у стены внутри. – Или ты боишься призраков? Нет? А стоило бы.
– Вот если существуют, то, так и быть, разрешу прихватить подушку с одеялом и приходить ко мне, – хмыкнув, Эрен поспешил улыбнуться, хоть и вышло кривовато.
Бояться определенно было нечего. Кроме как того, что замки на дверях были ужасно хлипкими, а если верить владельцу, то гости здесь порядочностью не отличались. Микаса уперлась щекой об край двери, пугающе серьезно глядя на Йегера, при этом медленно ее прикрывая.
– Спокойной ночи, а может, и покойной…
Уголок губ Эрена дернулся, и дверь в его номер распахнулась. Разглядывать он ничего не стал, быстро осушив половину прихваченного у Порко пива. Сна не было абсолютно. Да и как можно спать, когда непроизвольно приходилось прислушиваться к происходящему за дверью? Эрен даже не стал закрываться на замок. Мало ли. Помаячив по номеру еще немного, он умылся, переоделся и все-таки рухнул на узкую кровать, бросив на подушку свою куртку. В таком положении слушать стало даже легче. Особенно подозрительные постукивания, доносившиеся, казалось, прямиком из стен. Сам собой всплыл в памяти недавно просмотренный фильм, где главный герой застрял в номере отеля, начиная постепенно сходить с ума. Его настигали зловещие галлюцинации, доводящие возникшую паранойю до предела. Облизнув сухие губы, Йегер подскочил с кровати при очередном шорохе и выглянул в коридор. Свет, ставший даже еще тусклее, создавал обманчивую иллюзию спокойствия и тишины, в которую сознание хоть и верило, но кричало о необходимости быть начеку.
Когда же Эрен в очередной раз попытался игнорировать все посторонние шумы, то звук открывающейся двери, как ему показалось, стал окончательной каплей. Выскочив вновь в коридор, он провернул ключ в замке и встал напротив двери в номер Аккерман, тут же стуча. Нервно оглядываясь по сторонам, Эрен плотно сжал губы, убеждая себя, что за его спиной сейчас никого не было. И это всего лишь игры сознания, измученного таблеткой. Холодная испарина выступила на лбу, и он поспешил ее смахнуть. Казалось, что кто-то приблизился настолько, что тяжелое дыхание касалось шеи и вот-вот чья-то рука могла опуститься на плечо. Эрен зажмурился.
«Ну же, Аккерман, открывай, давай уже! Я ведь знаю, что ты не спишь. За час ты не могла вырубиться».
– Всё-таки боишься. – Она открыла дверь, ехидно улыбаясь и впуская его внутрь, и как только он зашел, сразу же развернулась и выглянула. – Странно… Мне показалось, что здесь ещё кто-то есть.
– Ха, – вырвалось на выдохе совсем внезапно хрипло для Эрена. – Вовсе нет. – Натянув суровое выражение на лицо, он прислонился спиной к стене. Так уж точно никого за ним не могло оказаться. – Я слышал шаги. Ну, и вспомнил про тех алкашей. Кто знает, что может им взбрести в голову? Вот и решил проверить. – Он пожал плечами, пробегаясь взглядом по телу Микасы, уже успевшей переодеться, но тут же возвращаясь к своим мыслям. Ведь никого не могло быть вместе с ним в коридоре…
– Как мило с твоей стороны, – мелодично протянула она. – Ну что, проверил? Все на месте.
Она села обратно, убирая книгу с кровати на прикроватную тумбу и глядя на Йегера, ожидая момента, когда он уйдет. Но он довольно быстро оказался рядом и потянулся к книге.
– Серьезно? – Осторожно, давая возможность себя остановить, Эрен приоткрыл книгу, читая название. – Такое? Сейчас? – Ответить на заданные Микасой вопросы означало только одно – признать, что животный страх был присущ и ему. Только вот смущение от того факта, что он оказался в ее номере, норовило перегнать боязнь вновь услышать посторонние звуки из стен.
Микаса шикнула, резко откидываясь на кровати и закрывая книгу, дабы он не успел прочитать больше.
– Что не так? Тебе не нравится Набоков? – Микаса выгнула бровь. – Ты пришел меня критиковать? Да хоть пятьдесят оттенков серого. Читаю, что хочу. И когда хочу.
– Разве я хоть раз говорил, что осуждаю тебя? – С неким недоумением начал Эрен, но быстро успокоился. В ее присутствии и впрямь сердце больше не пыталось спрятаться от шумов в коридоре, а мозг не переключался в режим ожидания опасности. Поэтому, пару раз кашлянув, подготавливаясь, он продекламировал: – Гумберт стал возить Лолу из штата в штат, останавливаясь на ночь в дешевых гостиницах, где, рыча как мазандаранский тигр, он без устали покрывал безответную сироту. – Сдержав позыв отвращения к происходящему на страницах книги, Йегер ухмыльнулся и тут же тяжело вздохнул. – Легко запоминаю то, что увидел. Так что у меня больше вопрос к тому, что в таком месте такая книга… Это любопытно.
– Я давно ее читаю и хочу уже закончить. Она отнимает у меня энергию, а бросить книгу недочитанной я не могу. – Микаса нахмурилась, садясь на кровать. Она вздохнула. С косички слетела резинка. Аккерман быстро оглядела кровать, но, видимо, она была окончательно потеряна. – И что любопытного?
– Вообще-то, здесь человек умер. Представь, что в этом самом номере. – Эрен прошелся и, остановившись ровно под лампой, посмотрел вверх. – Закинул так петлю, а потом – все. Хана. Поэтому вот у тебя в номере тихо, а у меня шумит, как в продуваемой ветрами дешевой общаге.
– Здесь никто не умер. Я бы знала. – Микаса закатила глаза, расплетая волосы. – Чушь. Точно врет про висельника.
– Иди ты, – сорвалось с языка у Эрена, и он опустился на кровать рядом, забыв и о книге, и о вырванном из контекста достаточно провокационном фрагменте. – И как узнала? В смысле, – он тряхнул головой, – конечно врет. Ему точно Порко не понравился.
Микаса серьезно глянула на Эрена, отнимая руки от волос.
– Как? По зданию сразу понятно, что в нем кто-то умер. Здесь лишь бедность. Не бойся. Ведьма Микаса защитит малыша Йегера от всех призраков прокуренного отеля.
– Аккерман, твою ж… – Эрен, беззвучно рассмеявшись, прижался спиной к подушке, накрывая глаза ладонью. – Сказал же, что тебя проверить пришел. А ты не спишь тоже. А вдруг алкаши к тебе нагрянут? И хватит умалять мое достоинство. Не боюсь я. Поэтому свечами коптить и меня обкуривать не обязательно.
– Да на что я им сдалась? Они видели, что я приехала с тремя боровами. Что мне стоит крикнуть, чтобы вы зашли и начистили им рожи? – Она скептически глянула на него. – Ну и не бойся. Я тоже не боюсь. – Микаса выключила основной свет, оставляя лишь ночники. – И вообще, сейчас двенадцать ночи. Неприлично приходить к девушке в это время.
– Как знать, насколько приличные вообще у меня мысли рядом с тобой. – В тусклом свете Аккерман выглядела мистически соблазнительно, что отрицать было бы настоящим грехом. Эрен провел пальцами по волосам Микасы, аккуратно убирая их с ее плеч, и потянулся было, чтобы оказаться ближе, но настойчивый стук в дверь остановил его, и Йегер отстранился, будто вырванный из наваждения.
– Я успела проверить, знаешь ли. – Микаса усмехнулась, дергая ручку двери. Райнер и Порко влетели внутрь, не ожидая такого резкого открытия двери. – Надеюсь, вы принесли хотя бы чипсы, иначе смысла в этой сходке я не вижу.
Переместив подушку себе на колени, Эрен уткнулся в нее лицом, сдержав недовольное рычание. Хотя, с другой стороны, он был даже рад такому развитию событий. То, как реагировал его разум на Микасу, было непривычно. Совсем непривычно. Свыкшийся со спокойной реакцией собственного организма, Эрен пребывал в неком смятении после того спонтанного секса в гримерке, стараясь даже не вспоминать о нем. И дело было больше в этой самой спонтанности.
– Мы пошли искать Йегера – его в номере не оказалось. Конечно же, решили проверить, не нужно ли поднимать тревогу и идти искать его по всему мотелю. А вдруг его выкрали, убили, изнасиловали? – трещал Порко, размещая на тумбе несколько бутылок с пивом.
– Просто Гал испугался настолько, что приперся ко мне в номер. А дальше уже было как-то некомфортно. Решили нажраться, а алкашка вся в автобусе осталась, – вздохнул Райнер.
– Посмотрели, что я на месте и никуда не исчез? – немного недовольно поинтересовался Эрен.
– Ну, спать мы все, думаю, уже не хотим, ведь так? – Галлиард взглянул на Микасу.
– И что ты смотришь? У меня кровать занята – ищи себе другую. – Аккерман махнула рукой. – Ладно, если серьезно, то нет. Не хочется.
– Ой, да не претендую я, – фыркнул Порко, открывая быстро пиво под пристальным взглядом Эрена. – Ты наверняка шумная очень. Как вон, слышали тоже? Я даже раза три в коридор выходил, думал, что… Грабители. – Рассеянно осмотревшись, он спешно сделал несколько глотков из бутылки.
– Да-да, грабители. – Микаса еле сдержала смешок. Дождь усилился, с громким стуком отбивая ритм на окне. – Не затихнет до утра, думаю. А так да, я очень шумная. И агрессивная.
– Она сказала, что… – Эрен хотел было выдать полученную от Аккерман ранее информацию об обмане их владельцем, но, хитро ухмыльнувшись, сказал совсем иное: – В соседнем номере точно кто-то умер. И, возможно, именно его душа празднует, что не одна этой ночью. – Он мастерски управлялся со своим голосом и сейчас опустил его до вибрации.
– Пиздишь! – вскрикнул Галлиард, отмахнувшись. Хотя от мелькнувшей задумчивости и даже волнения Йегер злорадно усмехнулся. – Призраков не бывает.
– Но ты же испугался, – встрял Браун, беря свою бутылку и медленно принимаясь потягивать пиво. – Значит, что-то слышал. И атмосфера неприятная.
– Вот и я о чем. Жуткая атмосфера. Нервозная, – продолжил Эрен, наблюдая, как бледнел Порко и чаще прикладывался к бутылке.
– Кстати да. Ощущается прямо как в детстве, когда поехала к бабушке и случайно (нет) забрела в лес. – Микаса, отобрав бутылку у Порко, немного отпила. – Лес висельников.
– Который в Японии, что ли? – переспросил Райнер, начавший внимательно слушать, но пока что он единственный не подавал никаких намеков на яркие эмоции. Он будто жил фактами, сухо смотря на происходящее.
– Как мило, – огрызнулся Галлиард, усаживаясь на стул. Стоять точно не было лучшим вариантом. – И сколько там тебе было, путешественница?
Эрен заложил руки за голову, приготовившись слушать историю, прекрасно зная, что уж его развести не получится.
– Десять, – отчеканила она, продолжая пить пиво. – Я несильно понимала японский, так, на еле ковыляющем базовом уровне. А у бабушки к концу жизни был бзик, и говорила она только на нем. Ее до ужаса раздражал английский, а меня – японский. Поэтому она дождалась, когда дед умрет, и уехала, бросив всех. Купила себе дом в деревушке, откуда видно Фудзияму, рядом еще озеро Сёдзи. – Микаса оглядела всех присутствующих, усмехаясь. Они ведь и приблизительно не понимали, где это. – Собственно, мать оставила меня там на месяц. Мы не уживались, ссорились часто. Ей хотелось, чтобы я лучше знала язык, а мне – отдохнуть от музыки. И явно не за изучением хираганы. С детьми я там не дружила: они все знали только японский и считали меня странной. Впрочем, я находила, чем себя развлечь. Я обошла большую часть территории вокруг деревни в те недели. От скуки, но это было весьма плодотворное занятие. Там красиво. Получше, чем здесь. А вообще, иногда мне нравилось слушать разговоры бабушки с ее подругами соседками, из-за этого я была в курсе всех сплетен деревни.
Она отмахнулась, ставя пиво на тумбу.
– В один из моих последних дней я поссорилась с ней. Сильно. Неважно из-за чего, но тогда мне казалось это концом света. Учитывая, что ссорились мы на японском, это было вдвойне ужасно. И я решила, как почетный маленький манипулятор, всем насолить. А мне строго-настрого было запрещено идти в лес на востоке. Аокигахара. Дело еще было к вечеру. Ну, туда я и убежала, собственно. Пролезла через дыру в заборе – и вуаля.
– Ты с детства – точно поперечина, – беззлобно усмехнулся Эрен, но поймал себя на мысли, что волновался за нее и ждал окончания рассказа. Откашлявшись, он вновь стал серьезным.
– Так и чего там? – с очевидным любопытством Порко зашипел за Йегера, не давая Микасе отвлекаться.
– Ну, там красиво. Солнце светит через ветви, прохладно. Пахнет странно. Но проблема в том, что когда ты туда заходишь – перестаешь контролировать свое направление, и компас там бесполезен, а остановиться невозможно. Хочется уйти все дальше и дальше – я так и поступила. Там даже толком птицы не поют – оглушающая тишина. Благо, у меня в портфеле всегда лежал фонарик, потому что, когда стемнело, было уже не очень весело. Отдалённо я слышала лай собак, – тогда меня уже искали. Но я нашла знакомый шарфик на отломанной ветке, будто бы кто-то бежал и зацепился за нее. И останавливаться я не собиралась. Любопытно ведь. И никто не говорил мне, почему нельзя ходить в Аокигахару. И где-то через минут пятнадцать ходьбы я наткнулась на висельника. Это была соседка бабушки, Мизуки. Она за несколько месяцев до моего приезда окончила школу. Напугалась я, конечно, жесть. Сидела минут десять с закрытыми глазами. Но потом я почему-то взглянула в ее лицо, бледное и отекшее, а глаза у нее будто собирались выпасть. Жаль. От былой красавицы ничего и не осталось, а она была мечтой большей части парней в ее школе. А теперь висела там вся в моче, дерьме и сперме какого-то психа. Про последнее я узнала уже потом, через несколько лет после этого случая. Как и то, что ее изнасиловали и повесили, а преступника нашли в тридцати минутах ходьбы восточнее, с запиской.
Микаса сжала губы, нервно оглядывая свои руки.
– Бабушка, кстати, меня не ругала. Фактически я помогла найти тело девочки, пропавшей за несколько дней до ссоры, так что мне все было простительно. Но потом она говорила, что некоторые ее соседи видели Мизуки на краю леса. Чисто так, на мгновение. Вообще, живущие рядом с этим лесом часто говорят, что иногда из леса словно кто-то выглядывает. Или зовет.
В номере повисло молчание. Никто не хотел говорить, никто не хотел перебивать странное состояние, созданное Микасой. Только Эрен положил ладонь на ее колено, всматриваясь в ее лицо, прикидывая, сколько еще хранилось внутри этой странной девчонки, покорившей его своей непосредственностью и колкостью.
Дождь равномерно постукивал в окно, а капли переливались от слабого света ночника. Подозрительно опасное умиротворение проникло в каждого, дергая мысли, слабости, отдаляя от реальности. Только вот реальность оказалась той еще вредной дамой, не особо довольной таким раскладом.
Корявая, лишенная листьев, обнаженная ветка влепилась в дешевое окно, разрывая тишину визгливым скрежетом, пытаясь словно прорваться через прозрачную преграду, чтобы утянуть с собой.
– Еб твою мать! – Взвизгнул Галлиард, едва не выронив бутылку, прижимая руку к груди в области сердца.
Невозмутимый до этого момента Браун, вздрогнув, опустил голову, часто задышав. Если бы все не знали, что он блондин, то точно решили бы, что он поседел. Хотя, возможно, прядь седых волос после такого бы и нашлась.
Эрен же, зажмурившись, сильно сжал колено Микасы, даже не осознавая этого. Дрожь успела пробежать по его телу от самой макушки к кончикам пальцев и, дойдя до стоп, вернулась обратно, едва не вызвав тошнотворный спазм в горле.
Микаса медленно закрыла глаза, стараясь сохранять спокойствие, но, вспомнив визг Порко, засмеялась в голос.
– Вы бы видели свои лица! Чуть не померли из-за корявой ветки. – Она закрыла лицо ладонями, продолжая смеяться и тут же успокаиваясь. – В самом деле, стоит задуматься. Одни ли мы сейчас в этой комнате? Может, ветка – предупреждение.
– Нас четверо – конечно же, не одни, – фыркнул Галлиард, отдышавшись. Его эго точно было растоптано, но он не был бы собой, не скрой этот факт. – Ой, Йегер, ты вон вообще чуть под юбку не спрятался! – Лучший способ перевести внимание с себя, и Порко этим воспользовался.
– Я… – Эрен уставился на собственную ладонь и спешно разжал ее, устраиваясь удобнее, скрещивая руки на груди. – За пивом следи, чуть не выронил.
– Как дети малые, – прошептала Аккерман, закатывая глаза. – Спать не хотите, мученики?
– Вот это точно ты наколдовала хренотень эту. – Порко угрожающе указал пальцем на Микасу, продвигаясь к выходу. – Смешно ей, посмотрите-ка, а. – Он замолчал, едва поймав взгляд Эрена, и закатил глаза. – Да ведьма же, отвечаю! У тебя в квартире случаем нет гримуара и трав?
– Иди, клювокрыл недоделанный, – глухо рассмеялся Райнер, прихватывая с собой бутылку. – Сказку тебе на ночь рассказать или сам уснешь?
– Ты его к койке привяжи, чтобы к приличным людям не шастал, – посоветовал Эрен, вытягиваясь на кровати, устроив одну руку на животе, а вторую – подложив под голову.
– А ты спать не хочешь? – тихо спросила Микаса, повернувшись к нему, когда дверь захлопнулась. – Или тебе страшно возвращаться одному? Вдруг настигнет призрак висельника.
– Ты же обещала защитить. Или передумала уже? – удивленно поинтересовался Йегер, косясь на окно, в которое периодически так и продолжала стучать ветка.
Это походило на ситуацию из детства, когда приходилось засыпать самому, потому что родители задерживались на работе, а вот бурное воображение доходило до того, что представляло няню присланным инопланетным захватчиком. Эрен задумчиво уставился на ночник, и его пальцы прошлись по проводу, тут же находя выключатель. И, если не смотреть на злосчастную ветку, криво распластавшуюся по стеклу, и не думать о девушке-призраке, способной, как когда-то верил сам Эрен, утащить душу в загробный мир, то было вполне себе уютно.
– Ладно. – Микаса обреченно вздохнула, накидывая на Йегера отложенное на стул одеяло. Раздражающие волосы были аккуратно собраны в пучок. Зевая, она выключила два ночника из трех и повернулась к кровати. – Если скинешь меня – откручу сосок.
Микаса легла рядом, стараясь несильно с ним соприкасаться, но узкая кровать считала иначе.
– Это самая ужасная угроза. Ты явно неровно дышишь либо к моему соску, либо ко всему… мне. – Не желая быть причиной падения Аккерман в виду многих факторов, он, повернувшись на бок, крепко притянул ее к себе со спины и прижался подбородком к ее шее. Так было спокойнее, еще уютнее, правильнее.
Устроив одну руку над головой Микасы, второй Эрен обнимал ее. Едва коснувшись случайно груди, он сжал ладонь в кулак, чуть отстранив руку, чтобы не создавать неловких ситуаций.
