Текст книги "Связанный кровью (СИ)"
Автор книги: Dying nemesis
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 46 страниц)
– Да что ты трясешься, как перед парнем? Я не он. Мне эти твои трясучки не нужны. Расслабься и открывайся больше. – Стив поднялся с кресла и медленно заходил по гримерной, ловя на себе злой взгляд Аккерман. – Терпимо. Весьма терпимо. Но текст нужен. Пошлый, слезливый, философский… Нет. Философия не нужна. В общем, тряси сладкого, пусть строчит тебе. Как хочешь, но за два дня пусть пишет, и будем записывать тебя. Может, на сингл наработаешь. Рискованно, да. Но нужно, понимаешь? Нужно. Карьеру тебе проложим. И этому бэк-вокал пригодится. Хотела известность, за этим прыгнула на Йегера? Вот и получила то, что хотела. Не бойся, нормально. База есть, есть с чем работать. Пролетишь в этот бизнес быстро, отвечаю. А судя по реакции фанатов, так еще и парочкой года будете. Все. Чего смотришь? Контракт готовить буду. Радуйся.
– Если судить по прошлому контракту, радоваться особо нечему. – Микаса скептично глянула в сторону выходящего из гримерки. – Мне известность нахер не нужна, он захотел меня в группе.
– Тот контракт он бухим подписывал, а ты ж не настолько глупая. Разберешься. И дай ты уже секс на сцене, а то стоишь, как мертвая. – Стив подмигнул Микасе. – Бывай, дорогая.
Стоило ему выйти, как тут же ворвался Эрен, опускаясь перед Аккерман, с беспокойством всматриваясь в ее лицо, сжимая ладонь. Все возможные разногласия, его собственные переживания вмиг отошли на второй план.
– Все нормально? Ты как вообще? – Его голос хоть и звучал требовательно, но только в виду волнения, которое не оставляло с момента, когда он покинул гримерную.
– Вот это пиздец. – Микаса поднялась, открывая переносной холодильник. Первое, что попалось ей на глаза, – пиво. Крышка тут же слетела – она выпила как минимум половину залпом. – Мне пиздец.
– Он вынудил подписать контракт через него? – Йегер напрягся, ощущая волнение Микасы, но не знал, что должен был сделать, чтобы как-то смягчить ситуацию. – Скажи уже. Потому что за довольной рожей Стива всегда скрывается что-то неприятное.
Она задумалась. Вдруг ее переклинило, и бутылка полетела в стену, звонко разбиваясь.
– Какое безобразие! Я теперь в его рабстве, да и как? Он вынудил меня спеть! И теперь он хочет выкачивать баблишко на мне. «Побольше секса». Да пошел ты нахуй! – Аккерман крикнула вслед Стиву, который наверняка все слышал, начиная ходить туда-сюда по гримерке.
– Спеть? – Эрен проигнорировал выходку с бутылкой. Сам ни раз так срывался – привычно. – А у тебя с этим какие-то проблемы, как я понимаю, да? – Взъерошив волосы на затылке, он подошел было к Аккерман, но остановился, подумав. Ей точно нужно было сперва выпустить пар.
– Я ненавижу петь, я ненавижу играть, но это нахуй все, что мне остается. Гребаная мамаша сдохла, оставив мне только это и ебанутого отца. Я не хочу петь, ясно?! – Она достала новую бутылку и, садясь на диван, со всей мирской агрессией сняла свои ботинки. – Хорошо, окей. Возможно, я смогу себя пересилить. Но меня бесит вся эта ситуация. Я знаю, что он пропишет какой-то ебаный контракт, который по итогу оставит меня ни с чем. – Она замолчала, снова выпивая пива. – Ну и хуй с ним. Серьезно, пусть все катится в ад.
– А отказаться? – поинтересовался Эрен, небрежно и осторожно присаживаясь рядом. Он прекрасно понимал, что сам втянул во все это Микасу, и теперь она по его вине обязана была хлебнуть дерьма. Это злило, пилило изнутри тупой ножовкой. Но что он мог сейчас изменить? Чувство, что именно он виноват в происходящем, вцепилось изнутри и никак не хотело отпускать. Микаса взглянула на него так, словно он сказал какую-то глупость. – Ладно. Ладно. – Набрав воздуха в легкие, Йегер крепко сжал Аккерман в объятиях, целуя в висок. Внезапный порыв, который не имел под собой никакой цели. Одновременная попытка помочь успокоиться и узнать, оторвав одним махом пластырь, насколько была сильна неприязнь сейчас к нему самому у Микасы. Ведь она должна же быть. Иначе никак. Но она обняла его, тяжело вздыхая. – Давай поедем в отель. Массаж, шнапс, сигареты и все, что захочешь. Можем просто завалиться спать.
– Я хочу сейчас побыть одна. – Аккерман отстранилась, глухо выдыхая. – Потом поговорим, я хочу переодеться.
– Ладно. – Эрен понимающе кивнул, поднимаясь. – Я… – Он хотел что-то сказать, но дверь распахнулась снова, и ворвались Райнер с Порко, озираясь удивленно.
– Что тут вообще стряслось? Улыбающийся Стиви – плохое предзнаменование. – Всегда невозмутимый Браун изогнул бровь, оценивая ситуацию.
Даже Галлиард излучал волнение, хоть и старался скрыть это.
– Я сперва решил, что Эрни не выдержал и кокнул уже этого звездоклюя. – От усмешки Порко Йегер закатил глаза.
– Я спасла вас от анального секса толстым дилдо Стива, которое он носит в своей жопе, – мрачно заявила Аккерман. – Душу продала.
Райнер поёжился, дернув плечом.
– Сомневаюсь, что мы стоим такой жертвы, но… спасибо?
– Придурки, давайте уже валите отсюда, расспросы все потом, – недовольно и даже обреченно бросил Эрен, выталкивая всех из помещения.
– Эй, романтик хренов, прежде чем уединиться для отработки благодарности за всех нас, дай хоть вещи забрать. – Порко вывернулся и спешно покидал все в сумку. Его примеру последовал и Райнер. Грим и в отеле смыть можно было, да и чего только не видел водитель их автобуса. – Только недолго с этим, чтобы мы в автобусе уже с радости не нажрались.
– Я тоже иду с вами, так что не нажретесь. – Йегер неспешно собрал и свою сумку, периодически незаметно бросая на Микасу виноватый взгляд. В этот раз он ушел первым. Не потому, что хотел, а чувствовал, что так сейчас было нужно.
– У-у, драма, – протянул Галлиард. – Весело у вас. – Но тут же получил толчок в бок от Брауна, быстро скрывшегося за дверью. – Вот чего сразу? Слов не хватает, чтобы… – Возмущения Порко, направленные Райнеру, заглушились закрывшейся дверью.
Быстро переодевшись в футболку и свободные спортивные штаны, Микаса собрала свои вещи, оглядывая гримерку.
– Уборщицы меня простят.
Микаса зашла в автобус и села в самом начале, чувствуя, как ее телефон начал вибрировать.
«Хорошо, что я между делом успела в голосовых ей все объяснить. Было бы неловко жаловаться перед всеми».
– Да, Дев, – копаясь в рюкзаке, Аккерман прижала телефон к уху. – Это то, да. Серьезно? Думаю, получишь повышение. Почему нет? Ладно, я сильно устала. Потом созвонимся.
Телефон сразу же отправился куда-то вглубь сумки.
До отеля они доехали довольно быстро. Остановившись только один раз, после чего Порко вернулся с бренчащими пакетами, победно улыбаясь.
Эрен решил не дергать лишний раз Микасу, поэтому направился в номер Райнера, где они и собирались отметить такое важное событие, как послабления от самого Стива Стоуна. Уставшие, грязные они не хотели больше ждать, сразу разливая виски по бокалам. Йегер довольно долго вертел бокал в руке, периодически отвечая невпопад на вопросы друзей. Все его мысли летали совсем не здесь. А если бы он не пригласил Микасу играть? Ведь он просто не оставил ей выбора, не прислушался, когда она утром в его квартире просила уволить ее… Размышления приводили к самым неприятным выводам, от которых Эрен хмурился все сильнее.
– Ребят, вы извините, я вымотался, как черт. – Йегер поставил нетронутый бокал, но прихватил с собой бутылку излюбленного шнапса. Порко и Райнер только кивнули. Да и что они могли возразить? Оба прекрасно поняли настроение Эрена, хоть и наверняка не полностью. Они играли в одной группе, но «не лезть друг другу в душу» было негласным правилом, принятым уже очень давно. Разве что Райнер, пришедший на место первого басиста, спустя месяц после подписания контракта с Дьяволом, иногда пытался как-то подбодрить Йегера в периоды его задумчивости, но тут же бросал это дело.
Уже стоя возле дверей своего номера Эрен смачно выругался, разворачиваясь и идя прочь, чтобы постучать в другой. Нет. Он должен был знать ответы на свои вопросы. Выгонит? Значит, так тому и быть.
Стук в дверь прервал Аккерман от статичного бренчания одного и того же аккорда на протяжении часа. Она лежала на кровати, вытянув ноги вверх по стене, с мокрыми волосами и некачественно смытым макияжем.
– Заходи.
Йегер неторопливо вошел внутрь и, остановившись напротив Микасы, непроизвольно скользнул взглядом по стройным ногам.
– Ты не злишься на меня? – Вопрос сразу в лоб. Тот, который уже успел извести его за этот вечер.
– Нет, не злюсь, – спокойно ответила она, продолжая играть. – Или злюсь? Не знаю, должна ли?
Бутылка мягко опустилась на тумбу рядом с Микасой.
– Я же втянул тебя во все это. Наверное, стоило бы злиться именно на меня. – Он поправил волосы, перевязывая резинку. – И из-за меня пришлось общаться со Стивом.
– Ну, зато мы классно потрахались. – Она шлепнула ладонью по струнам из-за чего они издали неприятный звук. – Не хочу пить. Хватило того пива, чтобы проблеваться, и виски с дрочкой.
Улыбка все-таки проскочила на губах Эрена, но тут же исчезла.
– Местное пиво – дерьмо. Это шнапс. Он натуральный и, говорят, полезен в каких-то дозах. – Присев рядом, Йегер задумался. Было даже удивительно не слышать претензий в свой адрес. Особенно после ряда мыслей, которыми он успел наполнить свою черепушку. – Но я пью его в собственных. Помогает. – Опустившись на кровать, его голова оказалась рядом с Микасой. – Что я могу сделать, чтобы хоть что-то исправить?
– Давай потрахаемся по всем канонам запретного романа. Это единственное, что остается, когда жизнь снова идет в пизду. – Микаса отставила гитару на пол, прислонив ее к левой прикроватной тумбе.
Для того чтобы переварить услышанное предложение потребовалась пара секунд. Эта странная и специфичная смена ролей ввела в явное непонимание.
– Тебе говорили, что ты – невозможная девчонка, которую только можно представить? – Эрен прижался губами к подбородку Микасы, поправляя при этом ее влажные волосы. – Мне нравится, когда ты пахла моим гелем. Все же я собственник, по всей видимости.
– Хах, ты только это и говоришь. – Она опустила ноги и, перевернувшись на живот, подползла к нему, уверенно сев сверху. – Я не против твоего геля.
Эрен зажмурился от пронесшейся в голове двусмысленности фразы, но все же немного хриплый смех разнесся по помещению. Руки автоматически легли на бедра Аккерман, сжимая их, и пальцы подцепили края трусов, медленно начиная стягивать вниз. Его тело реагировало на Микасу уже на подсознательном уровне, будто несколько лет они были знакомы и даже больше.
– Значит, отныне ни о каких раздельных номерах я даже не хочу слышать. Иначе как мы будем мыться вместе? Не бежать же из соседнего каждое утро. – Усмехнувшись, Йегер приподнялся, чтобы поймать поцелуй, но вместо этого, передумав, прижался губами к шее Микасы, помня о ее слабостях. Видимо, сегодня был день отчаянных слов, действий, решений. Если она оттолкнет, откажется, то это будет решающей точкой.
========== Глава 11 ==========
Комментарий к Глава 11
* “Måneskin” – “I WANNA BE YOUR SLAVE”
– Ну все. Видимо, прошла моя свободная жизнь. – Аккерман откинула голову, чувствуя, как по телу табуном расходятся мурашки. – Только без засосов на видных местах. Я серьезно. Ты знал, что это опасно для жизни? Может образоваться тромб.
Сердце Эрена заколотилось, будто ему искусственно придали ускорение, и отказывалось успокаиваться. Сомнение хоть немного и грызло, но оно уже почти полностью перекрылось невероятной благодарностью, радостью, переполнившими его разум. Его приняли, не оттолкнули и не прогнали, как надоевшего пса.
– Я очень… – поцелуй мазнул за ухом, спустился ниже, прочертив влажную полоску языком, – очень-очень… – зубы аккуратно сомкнулись на ключице, – постараюсь. Но мне настолько нравится видеть все это на тебе, что ты просишь почти невозможное. – Отстранившись, Эрен провел кончиком языка по нижней губе, запустив при этом руки под футболку Микасы, сжимая ее соски между пальцами, немного оттягивая, с восхищением слушая стон, причиной которого был он сам. – Но вот проблема. Я не смогу сделать с тобой все, что хотел бы, если не отпустишь в душ.
Эрен одним рывком оказался сверху, подмяв под себя Микасу. Он навис над ней, а самого пробивала насквозь дрожь ожидания и предвкушения.
– Закрой глаза, представляя мой голос. Представь все, что ты хочешь от меня услышать. Представь, что я касаюсь тебя там, где ты хочешь, только не заиграйся. Я сам хочу довести все до конца.
Прошептав все это на ухо, Йегер медленно слез с кровати, скидывая с себя одежду. Он успел отправить хвалу всем божествам, что не запутался в брюках и не зацепил ничего по пути в ванную комнату, где залез в кабинку, даже не настроив толком температуру воды. Это все были уже мелочи. Ему просто повезло, что сразу полилась теплая. Наспех смыв грим, он достаточно освежился, воспользовавшись первым попавшимся флаконом Микасы. Он помнил его, ведь сам и убирал в сумку. Старательно вытерев волосы махровым полотенцем, он скинул его на пол. Брезгливость к отельным вещам исчезла, как по мановению волшебной палочки. Конечно же, только на время.
Выдавив зубную пасту на палец, он прошелся ею по зубам и языку, а после промыл рот водой. Только после этого он, пораскинув мозгами, обернул-таки вокруг бедер полотенце. Выходить абсолютно голым в такой ситуации – с явно проявившейся эрекцией только от одних мыслей о Микасе, – было бы очень странно.
Организм точно оказался тем еще предателем, отказавшись дышать при одном взгляде на Аккерман. Эрен остановился возле кровати, опустив голову, отчего его взгляд казался еще более диким и возбужденным.
– И что ты встал? Как смерть, только вместо косы… – Она усмехнулась, ложась на спину. Легкий румянец сильно выделялся на бледном лице, несмотря на то, что из освещения в номере работали только лампы, окутывавшие все мягким теплым светом.
– Любуюсь. Красивая ведь. И моя. – Он склонил голову на бок, сжав челюсти. Судя по внутреннему напряжению, это походило на ситуацию с первым сексом с самой лучшей девушкой, о которой мечтал ночами, и вот это настало, а в голове – пустота, будто и не умел ничего, не знал ничего и вообще вроде бы лучше уйти, но нет. Не мог Эрен уже уйти от Микасы.
Медленно, даже чересчур медленно, мучая и самого себя, он, оказавшись совсем близко, устроил ее ногу у себя на плече, обжигая каждым поцелуем ее кожу, продвигаясь неторопливо выше. Проведя языком по колену, он устроился поудобнее, прокручивая в голове, что мог бы точно остаться вот так между ее ног на целую вечность. Любопытная фраза, которую точно стоило запомнить – издержки творчества. Поцелуи поднялись выше и остановились на внутренней стороне бедра. Бросив на Микасу совершенно лисий взгляд, Йегер переместился на ее живот, вырисовывая языком какие-то буквы. Отпустив ее ногу, чтобы перекинуть ее себе за спину, он замер на мгновение, но только чтобы двинуться дальше – добраться до груди, вобрать поочередно в рот затвердевшие соски.
– Мне кажется, я никогда не смогу насмотреться на тебя такую, – тихо произнес он, проводя пальцами по промежности, слегка проскальзывая внутрь. Полотенце уже начинало злить, но одновременно позволяло держаться все это время.
– Смотри не умри от эстетического удовольствия, пока тянешь кота за хвост, – проводя ладонью по его рельефной спине, сказала Микаса. Возбуждение жгло, выбивая из ее легких воздух. – Или за соски.
– Ну я ведь не озверевший эгоист, которому лишь бы вставить и кончить, – промурлыкал Эрен куда-то в шею Микасы. – Я эгоист, которому нравится наслаждаться процессом вместе с тобой. И наблюдать за тем, как тебе приятно именно из-за меня. – Пальцы погрузились глубже, а большой лег на клитор, слегка надавив, только чтобы потом дразнящее обводить его кругами. – А ты такая нетерпеливая, я смотрю. – Не сдержавшись, он сжал зубами кожу на плече Аккерман, прошипев от удовольствия.
– Косплеишь вампира? – Аккерман непроизвольно свела бедра. Слегка дернувшись, она сжала и убрала его руку, резко переворачивая Йегера на спину. Если бы она могла, скорее всего, связала бы ему руки, но в номере не было ничего, чем это можно было бы сделать. Поэтому сейчас она держала его руки над головой, вжимая их в кровать. – Хватит, я разорюсь на консилерах.
– Ничего не могу с собой поделать. Я обещал не трогать твою шею и видные места. Запрет на плечи не поступал. – Он подался вперед, клацнув зубами, и оскалился. В любой момент Эрен мог вернуть свое положение, но не делал этого, давая возможность Микасе наиграться. – Зачем прятать то, что принесло удовольствие? – Поддав бедра вверх, он ухмыльнулся и изогнул бровь.
– Затем, что у нас будут проблемы из-за них. Да и вообще. Ты много говоришь. Заткнись. – Она укусила его за губу, сразу углубляя поцелуй. Язык скользнул глубже, исследуя все как в первый раз, но солоноватый привкус придавал свою пикантность. Заложив руки за голову, Эрен улыбнулся в губы Аккерман.
– Ты уж определись, в какой роли меня видишь. Давай же, решайся. Либо я все сделаю так, как хочу сам на данный момент: медленно, растягивая удовольствие, чтобы ты просила меня и умоляла. Хочу слышать свое имя.
– Попробуй заставить меня. – Микаса наклонилась к его уху, слегка прикусывая мочку. – Эрен Йегер.
От ее голоса, пробивающего все тело настоящим электричеством, он прикрыл глаза и вобрал как можно больше воздуха, понимая, что это было глупой просьбой в самом начале. Помня о том, как он сорвался в их первый раз, Эрен хотел сделать все в лучшем виде, даже если терпения не хватало. Он уже и сам не мог разобраться: было ли тому виной достаточно длительное воздержание или же и впрямь Микаса настолько влияла на него.
– Мне нельзя слушать, как ты поешь, – хрипло ответил он, сглотнув. – Предлагаю насолить всем соседям в этом отеле просто потому что.
Ее футболка, которая уже начала злить Эрена, отправилась на пол вместе с полотенцем, стоило ему подмять Микасу под себя, возвращая контроль над ситуацией. Он шептал что-то непонятное, покрывая ее кожу поцелуями, наблюдая с нескрываемым удовольствием за податливостью ее тела, тянувшегося за его ласками. Оторвался Йегер от Аккерман только на короткое время, чтобы схватить с тумбы удачно замеченный презерватив и, разорвав упаковку зубами, быстро натянул его на себя.
Устроившись между ее бедер, позволив обхватить себя ногами, он, отодвинув в сторону ее трусы, добился ровно того, чего и хотел. Когда тело Микасы выгнулось от умело действовавших в ней пальцев, Эрен поймал ровно тот момент, когда она задрожала от приближающегося оргазма, прижимая его к себе. Только вот, выругавшись от собственной непредусмотрительности, пришлось пожертвовать трусами. Он разорвал их и прохрипел «куплю новые», чтобы проникнуть на всю длину одним толчком, ощущая, как она сжала его, вырывая хриплые и низкие стоны уже из него самого. Чтобы ненужный кусок ткани не болтался на ее бедрах, соблазняя еще сильнее, Йегеру пришлось оторвать их со второй стороны и выбросить куда подальше.
Микаса прикусила губу, прикрывая ее тыльной стороной ладони в попытке сдержать стон. Шумоизоляция точно была ужасной; учитывая, что номера парней находились через стенку и она слышала их споры, сильно шуметь не стоило. Легкая боль от резкого входа была отрезвляющей, но мимолетной, из-за чего она отвернулась, не удержав стон.
– Рокеры определенно хороши в постели, – хрипло прошептала она.
Затронутые ноты самовлюбленности заиграли улыбкой на лице Йегера.
– Никогда не сдерживайся со мной, прошу. – Его голос звучал мелодично, но настолько низко, что это вызывало дрожь в теле, проходилось вибрацией и застревало в голове. – Хочу слышать.
Он двигался размеренно, усиливая толчки и входя глубже. Чтобы избежать попытки Микасы вновь заткнуть себе рот, он, оставив быстрый поцелуй на ее губах, сжал одной ладонью ее запястья, заведя их ей за голову ровно так же, как и она делала это недавно с ним.
– Я не шучу. Плюнь на все. Будь собой. Мы одни, – под каждый толчок говорил он. – Иначе. Кусать опять? Ну же. Вокруг никого. Ты же… Панк.
Йегер мучил сам себя, двигаясь в таком ритме. Он уплывал периодически в наслаждении, закрывая глаза, но держался, продлевая сладкие пытки.
– Я не панк, – протараторила она, тяжело дыша и выгибаясь, чуть прикусывая губу.
– Ты любимая, – сорвалось само собой. Он поспешил спрятать лицо на шее Микасы, целуя нежную кожу, чуть царапая проросшей щетиной.
Тело горело, словно в комнате сломался кондиционер, добавив температуры. Каждое движение отдавалось вспышками в голове, жаром в животе, сползающим ниже. Йегер понимал, что уже был на грани; что оттягивать дольше уже не мог, поэтому, не поднимая головы, упершись лбом в плечо Микасы, он подтянул ее к себе еще ближе, приподняв, и начал двигать бедрами быстрее, резче, выбивая из своих легких воздух, что голова начинала кружиться.
Помогая пальцами Микасе ускориться, он все-таки смог подловить вторую волну ее оргазма, кончая.
– Блять. Блять, Мика, да ты чертовски… Дьявол. – Он опустился на нее, вновь зарываясь лицом в ее влажные волосы, тычась носом, шепча всякую чепуху, что приходила на ум.
– Меня называли по-разному, но чтобы дьяволом, – сказала она, убирая налипшие на лицо волосы. Она хохотнула. – Хотя, может, и было.
Он хрипло рассмеялся, поднимаясь напролом жуткому нежеланию. Перевалившись небрежно и устроившись на краю кровати, он стянул презерватив и, завязав, положил на пол. Выкинуть можно и потом. Сейчас до невозможности хотелось прижать Микасу к себе, что Эрен и сделал, заключив ее ногу между своих.
– Мне абсолютно похер, как и кто тебя называл. Даже слышать об этом не хочу. – Нотка ревности вырвалась, но разбилась от одного взгляда на Аккерман.
– Ну все, не ревнуй. – Она ухмыльнулась, целуя его в щеку, и после ложась рядом. – Есть сигарета?
– Я не ревную, – фыркнул Йегер, – просто не хочу представлять никого рядом с тобой. – Задумавшись, он ответил уже на вопрос: – Да. Где-то в кармане была пачка. – Далеко идти не пришлось – штаны лежали ровно около кровати. Выудив сигарету с зажигалкой, Эрен прикурил, затягиваясь, и протянул Микасе. – Решила подсесть на мои? Не осуждаю. Хоть и крепковатые.
– Нет, просто свои я вечно забываю. Ты забавный. – Она затянулась, скривилась и откашлялась. – Это и есть ревность.
– Забавный? Ну, может, чуть-чуть. Обычно меня называли в группе смурным, либо упитым в хлам придурком. Но забавным… – Эрен задумался. – Не было такого. – Перевернувшись на бок, чтобы видеть ее лицо, Йегер улыбнулся и провел внешней стороной ладони по ее щеке. – Мне нравится видеть тебя рядом с собой, а мысли, что кто-то другой делал что-то с тобой или, тем более, как-то обидел… – Нахмурившись от воспоминаний о фотографии с прожженным лицом, он поспешил поймать момент, чтобы ласково поцеловать, ощущая привкус горечи с ванилью. – Сломал бы таким ноги, не раздумывая.
Улыбка сразу же сошла с ее лица. Микаса потянулась, накрывая их одеялом и отворачиваясь. Сигарета тут же была затушена в пепельнице, и она вздохнула, пытаясь унять участившееся сердцебиение.
– Хочешь поговорить об обидчиках? – как-то едко вырвалось у нее. – Да что ты вообще знаешь о них, а? Не нужно петь мне на ушко о том, какой ты защитник. Вообще не нужно о таком говорить.
– Так было, значит? – Он не хотел попадать в цель – получилось само собой. От этого стало не по себе. Как и не хотелось сейчас вдаваться в слова Микасы. Сомневалась в нем? Не удивительно. Значит, следовало доказать ей, что ему можно доверять. Эрен знал, что мог защитить от происходящего сейчас, но как спрятать от прошлого? Разве что создать свое собственное будущее. Общее. Хотелось выжечь все ее воспоминания собой, и чтобы больше ничего не напоминало о прошлом. – Я не вынуждаю говорить, если не хочешь. Как и озвучил ранее. Но скажу, что если хоть что-то или кто-то всплывет, не смогу стоять в стороне. Ты одна сплошная загадка, Микаса, и у меня уже довольно много вопросов накопилось, но точно знаю, что какими бы ни были на них ответы, это никак не повлияет на мое отношение к тебе. Считай меня идиотом. Может, так и есть. Но все свои слова я всегда готов подтвердить действиями.
Йегер подложил руку под голову Аккерман, притягивая к себе ближе. Он и сам считал себя в какой-то степени идиотом. Кто еще способен настолько проникнуться неизвестной девушкой, довериться ей, да еще и… Сердце Эрен замерло, чтобы помчаться с бешеной скоростью. Он отмахивался от этого уже со времени их первого совместного концерта. Его поведение, мысли, действия… Все говорило только об одном. Влюбленность заняла большую часть его разума, грозясь перерасти в нечто большее. Или уже? Он ведь не врал, когда говорил нежные слова; когда касался ее мягких волос; когда целовал ее кожу и вбирал жадно ее аромат. Усмехнувшись, Эрен постарался выдохнуть. Слишком много эмоций за раз.
– Жаль, попкорна нет. Так уж и быть, я расскажу тебе. Но только потому, что ты поделился со мной тем, о чем мы договаривались не рассказывать. Только не перебивай – я дважды рассказывать не буду. – Микаса устроилась поудобнее, смахивая волосы со щеки, показывая небольшой длинный шрам, который всегда скрывался челкой. И Эрен потянулся было к нему, но изменил траекторию руки, повторив движение Аккерман.
– Я хотела стать врачом. Всегда. Отец меня поддерживал, но потом… Не важно. Он умер, и мать нашла себе нового мужчину. Своего коллегу. Не то, чтобы я была против того, что мама снова будет счастлива с кем-то, нет. Но мы с ним не поладили. Хах, он чем-то похож на Стиви. Был.
Она замолчала, поджимая припухшие губы. Мурашки табуном прошлись по коже. В самом деле их лица давно уже стерлись из ее памяти и неизвестно, что виновато в этом больше. Защитные механизмы мозга или ее скуднеющая память. Их образы без лиц часто преследовали ее в кошмарах, а точнее мать. Как она плачет. Аккерман начала вглядываться в свои ногти, словно нашкодивший ребенок. Эрен, недолго думая, накрыл ее ладонь своей, чуть сжав пальцы, ободряя, будто был способен поделиться с ней своим теплом.
– Они оба были связаны с музыкой, поэтому они везде меня пихали. Маленькая птичка певчая, мамина гордость. Ребенок без детства. Музыкальные школы, универ. У мамы была какая-то маниакальная повернутость на этом. Видимо, потому что сама она толком ничего не добилась и стала никем без отца. А отчим… Видимо, ему было просто скучно. Я не знаю, чего он добивался. Все деньги уходили на мое обучение. Из-за этого мы переехали в этот наркоманский район. Я вообще удивлена, что у них были деньги. Мать была домохозяйкой, а этот придурок подрабатывал тюленем, зарабатывая пролежни на нашем диване. – Она засмеялась от того, насколько абсурдна вообще была ее жизнь. – И лет в четырнадцать я устроила забастовку. Как и все подростки, в общем. Перестала петь, сломала фортепиано и выкинула гитару, перестала есть и ходить в школу. Потому что достали – я ведь не собачка дрессированная. Я не хотела этим заниматься. И, – она запнулась, – мать была расстроена. Ей нравилось, как я пою. Может, пение возвращало ее в те вечера, когда еще был жив отец. Я не знаю… Я скотина. Ее боль не волнует меня: она сама разрушила все и думать о том, что ей тяжело, я не собираюсь. Она сама потеряла мое доверие. А отчим уставал от ее слез и пытался заставить меня вернуться в прошлый режим работы. Но карты биты, нервы ни к черту и, честно говоря, вертела я всю эту музыку. Но это единственное, что я умею. Избивал, насильно кормил.
Микаса снова засмеялась, садясь и прикрывая глаза. Одеяло незаметно сползло вниз, и холодный весенний ветер обдал ее тело, от чего она дернулась. А может, и от воспоминаний. Кто знал? Она открыла глаза, бросая усталый взгляд на окно. Йегер молчал, как и было сказано, не перебивал, позволяя высказаться, выплеснуть все, хоть и сжимал зубы, не позволял эмоциями взять верх. Единственное, что он сейчас мог, – держать лицо, держать под контролем ярость, гнев и неимоверно сильное ощущение собственной беспомощности, ведь он никак не мог вот так вдруг оказаться рядом с той Микасой. Не мог укрыть ее, защитить. Он словно смотрел на происходящее со стороны, как некий ужасный фильм, дергавший за нити нервов, но ничего не мог сделать, не мог вмешаться. Разве что укутать Микасу сейчас. Когда одеяло легло на ее плечи, принося тепло вместе с руками Эрена, она продолжила:
– Говорю же, он был ебанутый. – Микаса взяла бутылку, стоящую рядом с кроватью, и отпила немного. – А потом она умерла. Этот придурок еще и алкоголиком стал – вот так сюрприз. Я жила с ним несколько лет, и это был пиздец. В тот период я встречалась с одним парнем, хах. Все было серьезно. В восемнадцать лет отношения, длящиеся четыре года, дальше кажутся вечными и прочными, ага. Особенно когда парень льет в уши ересь всякую, изменяет и ведет себя в какой-то степени как маньяк. – Микаса снова засмеялась. Сейчас она была благодарна своему организму за то, что именно смех – ее защитная реакция, а не слезы. – И в одну ночь отчим напился и разозлился – так от него смердило отвратно. Жесть. Собственно, мы повздорили и он… – Микаса замолчала, снова глядя на свои руки, нервно царапая кутикулу. – Выстрелил в меня. Ну, я сбежала ночью… Волосы слиплись от крови: еще чуть-чуть и он снес бы мне голову. И куда я пойду в таком виде? Правильно, к парню, который… – Она снова запнулась, думая о том, что о некоторых деталях все же стоит умолчать. – На утро вернул меня обратно. Вот и сказочке конец. А потом я снова сбежала, отчислилась из колледжа и уехала в другой штат. Никому ничего не сказав. Друзей у меня не было, что стало отличным плюсом. А то, что меня искала полиция – хрень, я с этим разобралась. Благо, мне было восемнадцать. Отчим сдох: проводка подвела – и он сгорел заживо. Ну, а бывший просто пошел нахуй. Через несколько недель я встретила Девон. Мы обе нуждались в помощи, так что… Сейчас я ей благодарна за многое, но той дружбы, что была раньше, уже нет. Ее дочь привыкла ко мне, поэтому я забираю ее погостить, а с Дев мы общаемся редко. Переписываемся, может, два, три раза в неделю: «Как дела? Все в порядке?» и прочее.
Микаса выпила немного шнапса и, отставив бутылку назад, легла на грудь Йегера, глубоко вздыхая. Он аккуратно взял ее ладонь, нежно поцеловал кончики пальцев, которые наверняка саднили от ее недавних действий. Жаль, что поцелуями невозможно было залечить все раны: как физические, так и душевные.
– Но все это – наш секретик, ясно? – Она приподнялась, вглядываясь в его лицо. – Если разболтаешь, я уйду и даже не подумаю вернуться. И, уверяю тебя, как бы ты не искал – не найдешь. Я умею исчезать.
