Текст книги "Связанный кровью (СИ)"
Автор книги: Dying nemesis
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 46 страниц)
– Тугая, – усмехнулся Эрен, вспомнив ее же фразу. – Гладкая. Еще у тебя красивая грудь, она ровно в мою ладонь умещается. – Он тут же подтвердил свои слова действием, зажав при этом ее сосок между пальцев. – Ты стонешь так, что можно тут же кончить. Стонешь мелодично. Приятно. Соблазнительно. – Постепенно он ускорялся, периодически останавливаясь, чтобы сказать еще больше нежных и пошлых фраз. – С тобой всегда, как в первый раз. Волнительно, но хочется еще.
Она уперлась руками в его грудь, старательно пытаясь унять громкие стоны.
– Я не могу больше сдерживаться. – Она рвано вздохнула, царапая слегка смуглую кожу.
– Так давай, – прошипел Эрен, остро ощущая ее ногти на своей груди – точно останутся следы. Резко поднявшись, прислоняясь к спинке кровати, он прижал Микасу к себе, пряча ее лицо у себя на шее. – Давай. – Тяжело дыша, он ускорил темп, помогая ей подниматься и опускаться.
Она укусила его за плечо, тихо постанывая от предвкушения. Жар волнами растекался по ее телу, вместе с мурашками и ноющей пульсацией внизу живота, отчего она начала двигаться быстрее. Но через некоторое время Микаса снова прислонилась к его уху, стараясь стонать как можно тише. Его движения становились более грубыми, без четкого темпа. Оргазм накрыл ее неожиданно, из-за чего она судорожно вздохнула, успевая лишь сжать плечи Йегера.
– Еще немного, – вырвалось слишком громко, и Эрен едва успел зажать себе рот, отпуская Микасу одной рукой. – Блять, – уже прошептал он, закусывая губы.
Хватило нескольких движений, чтобы почти проскулить и жадно схватить воздух, проникающий в пылающие легкие. Дыша сбивчиво ртом, Эрен все еще сжимал ягодицы Микасы, не двигаясь. Плечо горело, но это казалось мелочью.
– Кажется, ты прокусила до крови. Нормально так… Старательно. – Он ухмыльнулся, едва контролируя собственный голос.
– Случайно. – Микаса уперлась лбом в его лоб, тяжело дыша. – Сильно болит?
– Заживет, – протянул он, поглаживая ее по голове, перебирая пряди волос. – Зато это было интересно. Но теперь неловко мне. Это же больно, а ты молчишь, когда кусаю я. – Эрен провел пальцами по шее Микасы.
– У нас разные болевые пороги. – Она пожала плечами. – Можешь перестать кусаться, если хочешь. Я не против.
– Могу попробовать, – кивнул Йегер, касаясь губ Аккерман своими. Он помог Микасе лечь рядом. Вытершись уже удобно размещенными рядом с кроватью салфетками, он отправил их в мусорку. – Не думал, что здесь нужна будет шумоизоляция, – усмехнулся Эрен, расстегивая бюстгальтер на спине Микасы. – Это казалось такой ненужной вещью. – Прижав ладонь к плечу, он поморщился, но тут же отнял ее, накрывая их одеялом.
– Ну, чем быстрее появится шумоизоляция, тем будет спокойнее. – Аккерман притянула к себе футболку, которую ранее стянула с Йегера. – Не спать же голой.
– Значит, будем пока чаще заниматься немецким, – нежно почти промурчал Эрен, утыкаясь в шею Микасы. – Хорошо, что до детей нам еще долго, – бросил он, сразу отвлекаясь, – не знаю, что мне больше нравится: когда ты в моей одежде, или если бы спала голой. Оба варианта чертовски приятные.
– Если хочешь, могу чаще ходить в твоей одежде.
– Немецкий не такой сложный. – Переключиться на эту тему было неплохим решением избавить себя от размышлений, как бы смотрелась Микаса в его футболке, едва прикрывшей бы ее ягодицы, спадавшей с плеча… Дернув головой, он вернулся в реальность. – Главное – словарный запас и набор фраз, необходимых в обиходе. Остальное приложится. Да и многие в Берлине знают английский, так что, все придет быстро. Черт. – Эрен прижал Микасу к себе, заключая ее ногу между своими, понимая, что игнорировать воображение уже не был в состоянии. – Хочу чаще видеть тебя в доме в своей одежде. Или без нее.
– Секс – двигатель прогресса, правда? – Она запустила руку под мягкую подушку, закрывая глаза. – Я до сих пор немного удивлена, как все легко бросила. Оставила там Луизу, а Дев теперь ей все объяснять.
– Вот поэтому тему детей мы отложим на максимально далекий срок. Представь, я там где-то выступаю, а ты в замызганном переднике носишься по кухне, потому что не успела отварить овощи. А он кричит в манеже, пытается выбраться, чтобы в очередной раз залезть на собаку, которая уже в страхе прячется в кладовой. Все кипит, шипит, по кругу орет одна и та же мелодия. Ведь он не дает тебе ее выключить. – Эрен вздрогнул, успокаивающе целуя Микасу в висок. – И так полгода, пока я в туре. Ну ладно. Я бы прилетал. Но все же. Жутко.
– Не хочу детей. Мне нравится играть с ними, ухаживать. Но тогда, когда они чужие и приезжают раз в неделю. – Она повела плечом, немного кривясь от представленной картины. – Если прямо до смерти захочется ребенка – заведем котенка. Или щенка, но не сильно большой породы. Разницы особой нет, просто так удобнее.
– У меня был лабрадор, – протянул Эрен. Мысли о детях он уже отложил в самый дальний ящик, и сейчас был вполне доволен тем, что имел. – Правда, на собак в Германии существует налог. Поэтому люди задумываются, прежде чем заводить питомца. Мне кажется, что это правильно. Но мне нельзя детей. Я их боюсь и совершенно не умею с ними контачить. Они обязательно спросят о чем-то, о чем я предпочел бы молчать… Да и тебя мне хватает. Лучше тебя буду воспитывать. – Он рассмеялся, поправляя на Микасе одеяло.
– Мне двадцать. И я вполне могу сама с собой разобраться, хватит, – раздраженно сказала Микаса и, тяжело вздохнув, окончательно скинула одеяло. – Хочу в душ.
Она поднялась, подходя к комоду и, быстро подняв и поставив фотографию на ее место, дернула верхний ящик. Белое полотенце, сменное нижнее белье и прочее быстро было взято.
– Только не вламывайся как в прошлый раз, окей? – раздраженно продолжила она, захлопывая за собой дверь.
Натянуть трусы и выскочить следом не составило труда. Эрен хоть и растерялся немного, но точно не хотел вот так оставаться.
– Глупо пошутил, – он прошептал, утыкаясь лбом в шею Микасы, крепко обнимая со спины, – прости. Не хочу, чтобы ты злилась или расстраивалась. Я знаю, что ты не маленькая девочка. А в большинстве вопросов разбираешься лучше меня. Я, правда, не хотел сейчас тебя задеть.
Возможно, это было и неверное решение, но Эрен не мог откладывать извинения на потом. Хоть и давалось ему признание ошибки совсем непросто.
Микаса похлопала Эрена по руке, в знак того, что не злится, обеспечив себе уединение в ванной комнате.
– Слушаешь дождь? – снимая полотенце с головы спросила она, зайдя в комнату после душа. Из открытого окна на комод изредка брызгали холодные капли, сбившиеся со своего пути из-за легкого ветра. Влажное полотенце вобрало в себя всю лишнюю влагу с ее волос, но она продолжала сминать им свои волосы, стоя у зеркала.
– Армин скинул еще несколько вариантов для репетиционной, поэтому… В приоритете, которые поближе к нам. – Листая открытые вкладки, произнес было спокойно Эрен, но потом уставился на Микасу, что-то обдумывая. Приподнявшись, он вытянул ноги, прикидывая, стоило ли заморачиваться сейчас с шумоизоляцией. – Ну, если ты вдруг не была бы настолько соблазнительной, то проблема бы не стояла. Однако… Думаю, при желании можно будет найти выход из ситуации. – Подмигнув, он вернулся к изучению имеющихся вариантов.
Она повесила полотенце на спинку стула и, заметив выпавшую фотографию около кровати, пошла за ней.
– Не боишься, что тебя продует?
Она всмотрелась на полароидный снимок, на котором был запечатлен ее первый кот Страйкер. Его рыжая шерстка все так же была красочна, как и в день, когда был сделан снимок. Микаса вздохнула, открывая нижний ящик комода.
– Я выступал почти голым под дождем, – усмехнулся Йегер, но инстинктивно натянул на себя одеяло, – и ничего. Правда, тогда мы были проспиртованы на все сто ящиком шнапса. Но… Вообще, обычно я простужаюсь редко. – Он вспомнил те несколько случаев, когда носился по сцене с высокой температурой, потому что концерты отменять было нельзя. Естественно, что после он отлеживался дома, как умирающий тюлень.
– Да уж. – Снимок аккуратно вернулся на свое место, но ее внимание привлек другой альбом. Достаточно тонкий; в черной грубой обложке. Она поднялась, подхватывая его. Холодные капли изредка брызгали на ее лицо и плечи. Первое, что ее встретило внутри – титульный лист с именем Аннабель. Она сжала губы, листая дальше и дальше, останавливаясь на фотографии, где она полностью обнажена. – А ты ценитель больших форм, я смотрю, – с усмешкой сказала Микаса, поворачиваясь к Йегеру лицом.
– Что? – Не сразу сообразил Эрен. – Если ты сейчас собираешься сказать что-то о себе, то меня абсолютно все устраивает до каждой родинки. Абсолютно все. – Не отрываясь от экрана смартфона, он опустил руку на кровать рядом с собой. – Иди уже сюда, сама ведь замерзнешь там.
– Ну-ну. – Она продолжила листать. Видимо, все это были фотографии с какого-то отдыха, иначе не объяснить такое количество полуоткровенных фотографий. После них шли редкие совместные фото. – Аннабель была красивой.
От этого имени, произнесенного Микасой, стало уж как-то чересчур холодно.
– Ты все равно красивее, – начал было Эрен, но остановился. – С чего бы вообще…
Медленно заблокировав смартфон, будто вдруг решил поиграть в сапера, Эрен взглянул на Аккерман и едва смог сделать вздох, прекрасно понимая, что находилось сейчас в ее руках. Как вообще этот альбом оказался здесь? Не мог же он…
– Я не храню ее фотографии! – вырвалось моментально. Чертова Аннабель умудрилась и после смерти влезть в его жизнь. – Я не знаю, как это получилось. Возможно, просто прихватил со всеми остальными вещами… – На его лице мелькали эмоции от полного непонимания до раскаяния.
– Не хранишь? – удивленно спросила Микаса, выкидывая альбом из окна. – Ну ладно тогда. Верю. Это была галлюцинация.
Сжав переносицу, коротко выдыхая, Эрен поднялся и, чуть высунувшись из окна, взглянул на начавшие размокать страницы с яркими фотографиями. Возможно, это было странно, и нужно было спуститься, собрать свое прошлое и… А что с ним нужно было делать? Эрен не знал. Но поднимать, ворошить уж точно не хотел. Абсолютно равнодушно повернув ручку, он потянул Микасу за руку.
– Все же прохладно, когда дождь, – спокойно произнес он. – Идешь?
– Не иду. – Она выдернула руку, сохраняя спокойствие на лице. – Иду есть.
– Да я правда не собирался тащить сюда ничего подобного. Вообще думал, что все уже давно порвал и выкинул. Черт знает, как это вообще уцелело. – Бледнея от разъедающих эмоций, Йегер закрыл глаза и запрокинул голову, стараясь дышать ровно. Ситуация была дурацкая. – Прости, что не проверил все бумаги, прежде чем брать их с собой. Это было глупо.
– Хватит извиняться! – прошипела она. – Храни хоть тонну порнографии со своей бывшей. Мне все равно.
Она вздернула руки, выходя из комнаты.
Кухня встретила ее прохладой. Снова открытое окно, из-за чего она поежилась и прикрыла его. В холодильнике ничего, кроме отвратительного, не было, но приходилось есть то, что дают. Хотя ежевичный йогурт так и манил ее. Из-за него она отбросила все свои планы и, включив на минимальную громкость встроенный в шкафчик кухонный телевизор, села смотреть вечерние новости. Конечно, большую часть слов она не понимала, но, в принципе, делать было нечего. Даже на гитаре не поиграть – настроения нет.
Набрасывая поверх кепки капюшон от толстовки, Эрен прошел мимо, бросив на Микасу короткий взгляд, чуть замедлившись, явно желая что-то сказать, но только плотнее стиснул челюсти, направляясь к двери.
– Прогуляюсь, – произнес он все-таки, затягивая берцы.
– Ага. – Микаса даже не повернулась в его сторону, притворяясь, что ей все равно. Услышав, как дверь захлопнулась, она быстро выкинула пустую баночку от йогурта и, выключив телевизор, вернулась в спальню.
– Черт, и на что я взъелась? – прошептала она, но тут же вспомнила те обнаженные фото. Микаса тут же скривилась, накрываясь одеялом. – Ах, ну да.
========== Глава 31 ==========
Прошло точно не меньше двадцати минут, прежде чем дверь в спальню открылась и, шлепая мокрыми ногами, вошел Эрен. С козырька кепки стекала вода, и даже он не укрыл его лицо от дождя, который усилился совсем недавно. Толстовка, впитавшая в себя большую часть влаги, противно липла к телу, от чего он периодически дергал плечами, но безрезультатно.
Хмурясь, немного виновато поджав губы, он держал в руках несколько невысоких роз, которые в неярком освещении ночника казались почти черными с редкими красными разводами. Конечно же Эрен не хотел рассказывать, что большую часть времени уговаривал пожилую соседку фрау Шульц не вызывать полицию, объясняя, кто он и зачем вообще заявился к ней. Но в округе только она могла помочь в его вопросе.
– Ну, – протянул Йегер немного хрипло, скрывая волнение, – это тебе. – Хотелось добавить, что совершенно случайно нашел, случайно сорвал, случайно хоть с неба упали. Он никогда не дарил цветы просто так, не знал, что говорят в таком случае. И сейчас выглядел предельно растерянным, хоть и пытался скрыть это, вытирая мокрое лицо.
– Ты нормальный вообще? – Микаса поднялась, подходя ближе. – Весь промок. И для чего? Чтобы притащить розы? Ладно, мне приятно.
Она взяла цветы и положила на край кровати. Сразу вернувшись, стянула с него мокрую толстовку, вешая ее поверх полотенца. Шлепнув его по животу, Микаса скрестила руки на груди.
– Твое здоровье – не такое, как раньше, и ты не можешь больше полуголый под дождем выступать. Иди, прими теплую ванну. Немедленно.
Шмыгнув носом, он потер место удара, ощутимого сильнее из-за влажной похолодевшей кожи.
– Пошел бы и в снег, если бы потребовалось, – уперто произнес Эрен, сдерживая довольную улыбку, что удалось произвести впечатление. Однако мокрую одежду послушно снял, обернувшись тут же в мягкий банный халат. – Ты злилась. Не мог же я так это оставить, вот и… Жаль, черных не дала. – Расстроено вздохнув, он посмотрел на розы. – И вообще, мне не холодно. Просто промок. Но схожу, ладно, – добавил он мгновенно.
– Мне не холодно. Просто промок, – передразнила она. – Поэтому шмыгаешь?
– Если волнуешься, то завари чай, – предложил Эрен, улыбнувшись, – и скажи, что еще мне сделать, чтобы закрыть полностью неприятную тему. – Став в один миг серьезным, Йегер запахнул халат плотнее, кутаясь в него, и мотнул головой, стряхивая капли с отросших волос.
– Сам завари себе чай. – Микаса легла обратно. – Сходи в душ, и конфликт будет исчерпан.
– Ладно, – вздохнул он, – вазу тоже захвачу сам.
Уже в душе – под горячим напором воды – Йегер задумался. Может и не стоило нестись тревожить соседку, убеждать ее, что никакой не маньяк-грабитель, а тот самый сын Гриши и Карлы Йегер, которого она помнила еще с детства, только чтобы достать цветы. Это была быстрая мысль, которая исчезла в следующую секунду. Стоило. И он точно пошел бы снова. Потому что хотел это сделать. Хотел, чтобы было приятно Микасе, чтобы она не думала об этих дурацких снимках, черт бы их побрал. Наверняка альбом так и продолжал мокнуть на улице. Эрен решил, что лучшим вариантом будет после сжечь его, уничтожив любые намеки на прошлое.
Покрасневшая кожа покрылась мурашками, стоило приоткрыть окно, чтобы было не так душно. Вдохнув свежий воздух, Эрен вернулся к кружке горячего чая. Сладость давали разве что ягоды, и он поморщился. Сполоснув за собой кружку, Йегер прихватил высокий пивной бокал, за неимением ваз, и, наполнив его водой, поднялся на второй этаж. Постояв какое-то время возле двери, он вошел, набрав побольше воздуха. От переизбытка мыслей голова гудела, едва ли не начиная кружиться.
Бокал с водой опустился на пол рядом с тумбой, и Эрен, повесив халат на вешалку, оставшись в футболке и домашних штанах, залез под одеяло. Проверив, что Армин больше ничего не написал, он устало уставился в потолок, прикидывая, сколько еще нужно было сделать на следующий день. Свободного времени почти не оставалось.
– Крутая ваза, – едко подметила Микаса, листая ленту инстаграма. – Порко все растрепал и теперь из каждой щели все говорят о нашем новом продюсере. Бедный Армин.
– Я ведь не цветочник. Что нашел в доме. Можешь поставить туда, если хочешь. – Неопределенно пожал плечами Эрен. Немного помолчав, он добавил: – Рано или поздно узнали бы и об Армине. Журналисты докапываются до всего, так что – дело времени. Тем более, часто видели нас в городе, когда мы смотрели точки для репетиций.
Аккерман хмыкнула, подхватывая розы со своей тумбы и, перевалившись через Эрена, устроила цветы в импровизированной вазе.
– Ага, они еще смаковать будут, если Саша, как наша басистка, остановится у нас. Я чувствую, что они раздуют всю эту ситуацию до того, что мы спим втроем. Я, конечно, не против, но никогда не понимала, зачем распространять ложь.
– Я ее и пальцем не трону! – изумленно выпалил Йегер, но, кашлянув, вернул самообладание. – Позовем Порко. Они скажут, что он бросил свою незаконнорожденную дочь в Америке и сбежал сюда с новой басисткой, и теперь мы записались в клуб свингеров. – Натянув выше одеяло, он как-то нервно усмехнулся.
Микаса засмеялась, опуская голову вниз.
– Я и не про тебя говорила. – Она поднялась, садясь на Йегера сверху. – Расценивай это, как нападение.
Тонкие пальцы ловко забрались под одеяло, находя все его слабые места для щекотки.
– Да не боюсь я твоей щекотки, – закатив глаза начал было Эрен, пока ее пальцы не добрались до поясницы, заставляя выгнуться. – Да блять! – вскрикнул он, решив сперва перевернуться, но это точно могло бы быть чревато последствиями, поэтому оставалось только пытаться поймать руки Микасы. Но придавить их собственным весом – тоже оказалось не лучшим решением. – Перестань же, – всхлипнул Эрен, – задохнусь так!
– А говорил, что не боишься. – Аккерман тихо хихикала, продолжая щекотать его. – Такая кислая мордашка, будто бы кто-то умер. Взбодрись.
– Да все-все, ну перестань, – взмолился он, пытаясь смеяться беззвучно, отчего из глаз уже текли слезы. – Соседей пожалей! Решат, что мы – помешанные на странном сексе кролики! – Только изловчившись, удалось перехватить хоть одну руку. – А я отнекиваться не стану! Все расскажу.
– Расскажешь что? Какие пошлости шепчешь? – Микаса вытащила вторую руку, наклоняясь к его лицу. – Или расскажешь про вибратор?
– Абсолютно все. Про то, что ты просила тебя шлепать, рассказывать, какая ты. И про то, как с тобой я распрощался с асексуальной жизнью. А еще расскажу в подробностях, то, как ты быстро кончаешь. На немецком это будет звучать крайне пошло. – Он не отвел взгляда, только усмехнулся, убирая руки за голову. – На английском мне не нравится говорить подобное.
– Я не виновата в том, что чувствительна. – Микаса нахмурилась. – Да ты тоже быстро кончаешь.
– Да ты издеваешься, – с полной серьезностью произнес Эрен, только уголки его губ дрогнули. – Ничего не быстро. – Хмыкнув, он потянулся к смартфону, оставленному на тумбочке. – Ты сильно сжимаешь. Вот и все. – Открыв рот, чтобы добавить, что долбежка на час не будет лучшим решением, Йегер все-таки предпочел замолчать, поправляя указательным пальцем смартфон от края тумбы.
– А я говорила, что это плохо? – Микаса залезла под одеяло, наваливаясь на Эрена там. Холодные пальцы быстро протиснулись под его спину. Он дрогнул от контраста горячей кожи с холодом Аккерман. – В долгом сексе нет смысла, если ничего не ощущается. Так что лучше быстро кончать от приятных ощущений, чем час лежать и смотреть в потолок, пока тебя долбят, как мясную отбивную.
– Смею предположить, что такой и был… – Прервав самого себя, Эрен нахмурился. Вместо слов он только обнял Микасу, пряча напряженное лицо в ее шее. Видимо, зря он пообещал не трогать этого придурка. Но и идти наперекор просьбе Аккерман тоже не мог. Оставалось только надеяться, что этот чертов Эрик больше никогда не даст о себе знать. Ни в каком проявлении.
– Был, – она усмехнулась. – Это было полным разочарованием во многих смыслах.
Она устроилась поудобнее, ощущая горячее дыхание на своей шее.
– Предлагаю вычеркнуть еще и первый наш раз, потому что повел я там себя, как полнейший мудак. Хоть и дождался разрешения, конечно. Вроде. – Йегер замялся, ощущая, как кровь прилила к щекам. – Можешь смеяться, но до тебя я даже не особо-то любил секс. Делаешь, потому что вроде как надо. Вроде как должно нравиться. Наши бывшие – дерьмо, принесшее больше разочарований, чем положительных моментов. Не хочу больше слышать о них, видеть… Чтобы больше никому не было больно и неприятно. Ну, как-то так. Ты лежишь, как настоящий котенок, нашедший теплое местечко, – усмехнулся мягко Эрен, чуть отстранившись, чтобы видеть лицо Микасы.
– А знаешь, что мне нравится? – Она приблизилась к его лицу, аккуратно убирая влажные пряди со лба.
– И что же? – Он прижался своим лбом к ее, едва заметно напрягаясь всем телом, в ожидании ответа. Всякий раз Микаса была способна озвучить то, что переворачивало мысли Эрена с ног на голову.
Она старалась сохранять серьезное лицо, но выходило плохо. Наклонившись к его уху, она начала быстро что-то шептать, после чего отстранилась и засмеялась.
– Ты… – Эрен стиснул зубы, жмурясь, – сексуальная садистка. – Поднявшись с кровати, он взъерошил волосы, отходя быстро к окну, ругаясь себе под нос. Услышанное непременно льстило, но и эффект возымело соответствующий. – Совсем мои нервы не жаль. – Заведя руки за голову, он всмотрелся в соседние дома, все еще скрываемые дождевой завесой.
– Ну, это же правда, – протянула Аккерман, переворачиваясь на спину. – От правды нервы не должны страдать.
– Вот просто даже не продолжай, – предупреждающе произнес Йегер, и его голос предательски дрогнул, из-за чего он тут же прорычал что-то совсем невнятное. – Если я начну говорить про твое тело в ответ такую же правду, это сработает опять же на меня. Вообще, надо прикупить новые шторы. – Он одернул одну, закрывая часть окна. – Плотные такие. Серые. Или, еще лучше, на управлении. Чтобы с кровати поднимать, когда нужно. – Втянув воздух носом, он провел под ним ладонью.
– А ты скажи. – Микаса приподнялась. – Или боишься, что я тебя съем?
– О, нет, – он нервно рассмеялся, – боюсь, что трахну тебя, прижав к двери так, что все соседи вокруг потом спать не смогут, а ты будешь краснеть при каждой встрече на улице.
– А почему именно дверь? – тихо спросила она. – Ну, давай поговорим. Без секса. Или ты настолько сходишь с ума по мне, что не можешь себя контролировать?
– Так громче, глубже, – бросил Эрен, – ярче. И больше контроля у меня, меньше возможностей у тебя. – Зажав пальцами переносицу, он глубоко выдохнул, пытаясь найти внутреннее равновесие. – Я из-за тебя одной других вообще не воспринимаю, а ты хочешь еще что-то услышать? – Равновесие точно было фальшивым, обманчивым. – Контроль, – повторил Йегер, рассмеявшись.
– Хочу, – усмехаясь, продолжила Микаса. – Такие разговоры, говорят, укрепляют отношения. Делают их глубже и интереснее. Никогда не поверю, что тебе не нравился секс. Хах. – Она перевернулась на бок, обхватывая вторую подушку руками.
– Потому что секс был не с тобой. Все просто. – Эрен развел руками и хлопнул себя по бедрам. – Если нет чувств, то это пустая долбежка или способ снять напряжение. Его я и алкоголем мог снять. Пока вот тебя не встретил. Злился, что много эмоций вызываешь. Это непривычно. – Вдыхая и выдыхая через каждое предложение, Йегер старательно переключался на другие мысли, отключая воображение. – Ты же вся такая естественная. Блять. Да у тебя грудь не исчезает, и лицо не оказывается где-то на подушке. Мне не приходится жрать тонну косметики, я не задыхаюсь твоими духами. И не орешь, что здесь трогать нельзя, тут вообще запрещено. А когда лизну, то не тянешься тут же вытираться. Это и нравится.
– Ну, я же тоже много крашусь, – тихо сказала она, включая прикроватный ночник. – Или это другое?
– Нормально ты красишься, – придвинув пуфик, Эрен прижался спиной к стене, закинув ногу на ногу, – я же не давлюсь твоей пудрой. Или что там как называется? И когда все смываешь, то не становишься другим человеком. Да даже с потекшей тушью ты остаешься красивой и сексуальной. – Он отвернулся на время к окну, делая продолжительный вдох. – Ты даешь себя трогать и не обрываешь меня. Доверяешь. Мне хочется что-то делать с тобой, пробовать… Мне нравится быть с тобой нежным, но, черт, ты чаще вытаскиваешь из меня какую-то другую сторону, к которой я еще не привык. И мне башню напрочь от этого сносит. От всех твоих откровений, разговоров… Ты вот сейчас просто смотришь, говоришь, хочешь услышать от меня чего-то еще, а я на пределе. – Порычав невнятно на немецком, он вновь вернулся к рассматриванию пейзажа. Спокойного, но совершенно не интересного.
– Ну ты и псих, – беззлобно сказала она, возвращаясь к обниманию подушки. – Зато я целоваться люблю. Ах, ну и оральные игры. – уже тише добавила Аккерман, оглядывая освещаемое тусклым светом лицо Эрена.
– Я тоже, – вырвалось честно само собой. Зажмурившись, Йегер прижался затылком к стене и повторил данное действие еще несколько раз, пытаясь выбить въевшиеся мысли, проклиная свое же воображение творческого человека.
– Ну, давай тогда целоваться до утра, это ведь так романтично! – Микаса засмеялась откидывая подушку на ее место. – Ты ведь такой романтик, мне нравится.
– Губы опухнут, не сможешь потом ничего сказать, – хмыкнул он, планомерно отбивая ритм по стене. – Обычно таких, как я, называют подкаблучниками и ведомыми. – Усмехнувшись, Эрен на мгновение остановился. – А тебе и это во мне нравится.
– В прошлый раз не опухли, – усмехнулась она. – Я не считаю, что ты подкаблучник. Меня бесит это слово, оно такое глупое. И вообще, ты сейчас отказался от моего предложения? Ну ладно тогда. Спи спокойно, мученик.
– Не помню, чтобы я отказывался от чего-либо. Только предупредил о возможных последствиях. – Выгнув бровь, Йегер бросил маленькую голубую подушку с кушетки в сторону Микасы. Заметив, что она пролетела ровно мимо цветов, и чуть было не угодила в них, он сжался, стиснув зубы. – Хватит пытаться подловить меня на моих же словах.
– Ну так ложись. – Она выгнула бровь, оглядывая его с ног до головы. – Или у нас дистанционный коннект?
Склонив голову, увлажняя непроизвольно губы, Эрен подошел к кровати, чуть сомневаясь. Но все же последовал «совету», устраиваясь на своей половине.
Аккерман сразу же обняла его, закидывая свою ногу на его бедро.
– У тебя лицо такое, будто бы я предложила тебе страпон.
– Я знаю, что у тебя его нет, – усмехнулся Эрен, скользя пальцами по ее ноге до самой поясницы. Что вообще происходило, оказываясь в такой ситуации, что он смущался, как школьник, в чьих руках впервые находилась девушка?
Она мягко коснулась его губ, постепенно углубляя поцелуй но, почувствовав слишком страстный ответ, отстранилась.
– Делай это изысканнее, словно пьешь дорогое вкусное вино, – прошептала она, слегка задевая своими губами его.
Устроив невесомо ладонь на ее затылке, Йегер чуть подался вперед, провел самым кончиком языка по ее верхней губе, не проникая глубже, и лишь после этого медленно, будто пытаясь распробовать впервые, совсем немного оттянул нижнюю.
– Научишь правильно целоваться? – Он улыбнулся, коснувшись ее кончика носа своим. Оставив аккуратный поцелуй в уголке ее рта, он уточнил: – Так успешно?
– Меньше болтай. – Она резко перевернула его на спину, оказываясь сверху, сразу же целуя его. Медленно, растягивая удовольствие до тех пор, пока не закончился воздух. – А ты знал, что во время поцелуев вырабатываются гормоны счастья? Эндорфин, дофамин, окситоцин, а еще гормон стресса подавляется, – прошептала Микаса, чуть отстранившись.
– Я ужасно учился, – признался немного виновато Эрен, криво усмехнувшись. – Не было мотивации, да и музыка съедала все время. – Прижав ладони к ее щекам, он приподнялся, сминая ее губы более напористо. Непродолжительно, но передавая некую благодарность. Оставив короткий поцелуй на верхней губе, он улыбнулся. – Так я сдал этот экзамен?
– Сдал. – Она поцеловала его в щеку, затем в кончик носа, подбородок, лоб. – Ты такой милашка.
Сдерживая улыбку, Эрен зажмурился, купаясь в нежности, боясь спугнуть момент. Одно дело – дарить свое внимание, а совсем иное – получать его. До сих пор было как-то непривычно, но чертовски приятно.
– Захвалишь меня, расслабишь, превращусь в обычного. Что делать будешь? – Хотелось больше ласки, внимания, но принимать Йегеру было сложнее, чем отдавать, поэтому что-то внутри него сомневалось. В недели восстановления после больницы они часто валялись в кровати вот так, часто нежились в объятиях… Тогда Эрен не позволял и слова сказать против, наслаждаясь моментом. – Ты первая, кто говорит, что я милый. И в положительном ключе. Я… Хотел бы… – Он сглотнул, быстро моргнув, раздумывая какие-то секунды, озвучивать или нет свое желание. – Хотел бы слышать такое чаще. – Его взгляд устремился к Микасе, ожидая реакции.
– Я люблю тебя любым. – Она коротко поцеловала его в губы, тут же задумываясь. – Только не брейся налысо. А вообще, если ты так хочешь, буду называть тебя милым чаще. А еще ты заботливый и замечательный. Самый лучший на свете.
– Налысо? Фу! Нет! Я слишком люблю свои волосы. Максимум – подстричься покороче. – Ощущая, как запылало лицо, будто он только вышел из сауны, Эрен заговорил быстрее, пытаясь отвлечься. – Или наоборот отрастить длиннее, чтобы потом переделаться в блондина. – Спрятать довольную улыбку, прикусив губу, уже не получалось.
– Нет, – выпалила она, поднимаясь. – Так, как у тебя сейчас – шикарно. Все. Не нужно убивать свои волосы осветлителем.
– Красным был, черным был, синий ирокез тоже был, – задумчиво перечислял Йегер, – блондином только не был. – Рассмеявшись, он намотал прядь волос Микасы на свой палец. – Надо ведь что-нибудь придумать. Все равно после всей этой дряни они медленно вылезают. Придется, как ни крути, выбривать виски, к примеру. – Помолчав, он добавил: – Ладно, не хочу о грустном. Мне слишком сейчас хорошо. Еще с Армином завтра точку смотреть под аренду, да… Вокал. Этот засранец уже успел найти мне преподавателя.
– Ну и что тебе не нравится? – Микаса выгнула бровь. – С учителем ты станешь только лучше. Да, и напомни мне потом купить уход для твоих волос.
– Воспоминания из детства не лучшие, но… Я ведь хочу восстановиться. Да и обещал. – Он взъерошил волосы Микасы, улыбаясь. – А еще хочу, чтобы ты тоже пела. Чаще. Те песни, которые я сейчас пишу… – Эрен осекся, моргнув, и сразу продолжил: – Так вот. После Армина, если не вымотаюсь, то отвезу тебя в торговый центр. Купишь там хоть пушистые тапочки, хоть шампуни.
