Текст книги "Свет других миров (СИ)"

Автор книги: Dreamer_kind

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

Пятый непонимающе замер. Он правда не знал, что потерял, и фантомные боли были даже не самыми сильными. Но Лайла, похоже, знала, какой огромной была его жертва.

– Мне так жаль, Пятый. Мне очень, очень жаль.

Через пару месяцев он вернулся к работе в Комиссии. Его встречали с фанфарами и ЭйДжей лично вручил благодарность. В его честь даже устроили банкет, но Пятый молчал почти всё те несколько часов, что он длился. Просто сидел по правую руку от Куратора, и смотрел на подходящих к нему агентов невидящим взглядом.

Когда пришло время держать речь, Пятый встал, сжимая в пальцах рюмку хереса, обвёл собравшихся взглядом и хрипло сказал:

– Не за что, – и сел обратно.

Им с Лайлой больше не давали рядовых заданий. Что-то похитрее и поизощрённее. Поинтереснее. Но толка от этого не было. На заданиях Пятый был безрассудным и беспечным. Заботился только о напарнице, но никогда о себе, и от того он раз за разом возвращался с ранами и ушибами по всему телу.

Осенью их перевели в руководство – не безликими клерками, а поближе к Куратору, под её непосредственное руководство. Рост их карьеры был самым стремительным за все годы существования Комиссии, но даже уборщики знали, что причиной этого было то, что Пятый так и не отошёл от смерти семьи.

Все знали, что он заплатил слишком много и что стремления жить в нём почти не осталось.

И никто, кроме Лайлы и Куратора, никогда не смотрел ему в глаза.

Так прошёл почти год. На Новый год, стоя на Елисеевских полях рука в руке с Куратором, Пятый впервые за годы, проведённые бок о бок, поцеловал её сам.

– Это что было, Пятый? – Куратор сощурилась, глядя на него. В уголках её глаз собрались морщинки, тонкие вмятинки обрисовали вечную улыбку. Над их головами гремел фейерверк, а Пятый думал только о том, что, возможно, ему стоило выжить только ради этого момента.

– Я думаю, – он отвернулся и посмотрел на салют. Яркие огни в небе по-прежнему поражали его, он не мог поверить, что ночь его родного мира может быть такой разноцветной. – Я думаю, что люблю тебя, Миранда.

Пошёл снег, и Пятый закрыл глаза. Год был тяжёлым, и он столько потерял. Но раз он остался жить, стоило научиться жить с чёрной дырой в сердце.

Куратор обвила его рукой и устроила голову у него на плече. Пятый скосил на неё взгляд. В серо-голубых глазах отражались яркие всполохи фейерверка.

– Я думаю, – сказала Куратор, – я тоже люблю тебя, Номер Пять.

Он был на своём месте. Там, где должен был быть. Где его любили и позволяли быть слабым, а слабым он был часто. Весь этот год его мучили кошмары, и ночь за ночью он просыпался с криком.

На годовщину несостоявшегося Апокалипсиса Пятый вернулся на кладбище. Кроме чемодана при нём была корзина для пикника, полная сэндвичей с арахисовым маслом и зефиром, и с бутылкой красного вина. Пятый посидел перед надгробиями с полчаса, а потом встал и исчез в синей вспышке, возвращаясь в квартиру на Монмартре.

В этот вечер за ужином говорил только он. Рассказывал о своём детстве и обо всём хорошем, что помнил о братьях и сёстрах.

За февралём пришла весна. Пятый и Лайла так и работали в Комиссии, взяв на себя по доброй трети дел Куратора. Втроём они неплохо справлялись, и в конце концов у Пятого за спиной перестали перешёптываться, что Куратор взяла его под своё прямое руководство только потому что он был слишком травмирован, а отправить его на пенсию было нельзя.

Ведь он герой.

Легенда.

Он больше не был самым изощрённым и талантливым убийцей во времени, но по-прежнему не выпускал линию времени из поля зрения.

Чтобы больше никому и никогда не приходилось останавливать Апокалипсис ценой жизней любимых.

По выходным они ездили куда-нибудь втроём. Садились в машину в пятницу вечером и половину ночи ехали к морю, и Пятый фотографировал Куратора и Лайлу с растрёпанными ветром волосами и в очках на пол лица.

– Это всё ещё так странно, – как-то раз сказала Лайла, пока Пятый мешал ей идеальный тартар, а Куратор, отлучившись в уборную, приводила причёску в порядок.

– Что именно?

– Ты и мама. Что вы типа… официально вместе. Не пойми неправильно, просто ты мой брат, а она…

– Мы работаем во Временной Комиссии и наш босс – рыбка, но ты ещё способна удивляться. Восхищаюсь я тобой, коротышка.

– Что я могу поделать. Ты удивительный, носатый.

Пятый тихо рассмеялся. Будто нерешительно, но по-настоящему.

– Но я рада, что ты снова улыбаешься. Если моя мама…

– Вы обе, – Пятый поднял на неё взгляд. – Вы обе делаете меня… – он замолк, подбирая слова. – Счастливее. С вами мне не так больно.

Лайла кивнула. Потом вскинула голову и улыбаясь посмотрела на спешащую к ним Куратора.

Второй декабрь после не случившегося Апокалипсиса ознаменовался тем, что к ним в кабинет постучались Хейзел и Ча-Ча. Талантливые ребята, лучшие из лучших. Беспощадные профессионалы и фанаты своего дела. Если кто-то и знал толк в жестокости, так это они. Пятый убивал оригинально, но быстро. Эти двое любили жертву предварительно помучить.

– А вам тут что нужно? – Куратор оторвалась от отчёта, который читала.

– Мы к Пятому, – сказал Хейзел. – Мы вроде слышали, что к нему можно… не по записи.

– Да, можно, – Пятый вышел из-за стола. И протянул руку сначала Хейзелу, а потом Ча-Че. Иерархическая система на его взгляд устарела, и он не хотел быть для агентов очередным бюрократом.

Когда-то он был одним из них.

– Очень приятно познакомиться с вами лично, – сказал он.

– Это взаимно, – Хейзел немного потоптался на месте. – Не могу поверить, что…

– Давайте без этого. Зачем вы пришли?

Ча-Ча тяжело вздохнула и сунула руку за пазуху, а потом протянула ему конверт:

– Какой-то кудрявый хиппи сказал передать это тебе.

Пятый нахмурился.

– И вы…

– Он был очень убедителен. С ним были мёртвая бабуля и глубоководные, – пояснил Хейзел.

– Хм, – Пятый на них уже и не смотрел. Потом сделал шаг назад и бросил: – Давайте как-нибудь встретимся в кофейне на третьем этаже, пропустим по чашке кофе и немного попоём друг другу дифирамбы, но сейчас…

– Не продолжай, – Ча-Ча схватила Хейзела за локоть и потащила прочь. – Что за стрём вообще.

Пятый не слышал больше ни их голосов, ни как закрылась за ними дверь. Он поднёс конверт к лицу и вдохнул аромат благовоний. Посмотрел на Куратора. Потом на Лайлу и тихо сказал:

– Это от Клауса.

Вернулся на своё место, покрутил конверт в руках, а потом всё же решился и открыл его.

В конверте оказалась одна единственная короткая записка: «Тебя ждут. Приходи с семьёй».

– Ну? – Лайла уселась на край его стола. – Что пишет?

– Приглашает нас на Рождество.

– И как, ты пойдёшь? – Куратор склонила голову на плечо.

– Мы. Мы пойдём, Миранда.

– Мы долго так будем стоять? Мой пирог стынет, – Куратор возмущённо топнула каблучком. Она облачилась в пальто, которое было модным в шестидесятых, а сейчас стало качественным ретро.

– Мам, ему нужно время, – Лайла забрала у Пятого чемодан и пакеты, и похлопала его по плечу рукой в красной варежке. – Хотя, вообще-то, достаточно холодно. Хватит уже телиться, носатый.

Пятый сделал глубокий вдох, сделал шаг к двери и снова остановился.

– Ой, да ради бога, – Куратор закатила глаза, потом схватила его за локоть свободной рукой и потянула за собой к двери. Открыла её и вошла первой, а затем втащила за собой Пятого. Замыкала это действие Лайла, видимо, чтобы Пятый не решил внезапно сбежать.

И всего через мгновение – Пятый, которого никогда нельзя было застать врасплох, был едва не снесён с ног Клаусом.

– Я знал, что ты придёшь.

Клаус ткнулся носом ему в плечо, а потом, видимо, завидев Лайлу, привстал на цыпочки и помахал рукой:

– Привет.

– Привет, – Лайла расплылась в улыбке. – Я – Лайла.

Пятый, обняв брата в ответ, приподнял его и повернулся к Куратору спиной:

– А это Миранда, – сказал он Клаусу. – Она принесла пирог. И подарки.

Куратор сдержанно улыбнулась и склонила голову на плечо.

– У меня ещё с собой есть хорошее настроение, – фыркнула она. – Ну же, Пятый, покажи мне своего брата нормально, а не только красивые глаза.

Будто в ответ на её реплику, Клаус хлопнул Пятого по плечу и захохотал:

– Пусти, пусти меня, эй!

Пятый нехотя выпустил его из рук. Лайла как раз стянула варежки и шапку с оленями, и как только Клаус выдохнул:

– Очуметь, у меня теперь ещё одна сестра! – и раскинул объятия, крепко его обняла. Клаус закряхтел и закашлялся. – И единственная сестра с такими крепкими объятиями, аххах! Ауч! – он высвободился и кивнул в сторону. – Там в зале Диего уже всем уши прожжужал, что сделал бы тебя, если бы не помешало досадное недоразумение в виде портала. Гости очень ждут твоей версии истории.

– Этот волчара много на себя берёт, – тут же сориентировалась Лайла. Повесила куртку на вешалку и сморщила нос: – Он бы о пощаде взмолился, если бы не этот портал, – и тут же, вместе с чемоданчиком и пакетами с подарками, ушла в ресторан.

– Могу сказать, лишь одно – хорошо, что Диего уже мёртв, – хохотнул Клаус вслед девушке и повернулся к Куратору. повёл руками, явно не в состоянии, что выбрать – поцеловать Куратору руку, пожать руку, обнять… В итоге протянул раскрытую ладонь.

– Миранда! Приятно, наконец, познакомиться с вами. И пирог будет очень кстати!

– Взаимно. Пятый только о тебе и говорит, – Куратор легко стиснула его пальцы своими, а потом вручила свёрток с пирогом. Пятый тут же подхватил её пальто, снимая. Оставшись в красном платье в еловые веточки, она снова забрала у Клауса свёрток и решительно направилась следом за Лайлой.

Пятый повесил их пальто рядом с курткой Лайлы, но с места двинулся не сразу. Клаус успел подобрать свой стакан с лестницы и встать рядом с Пятым.

– Спасибо, что позвал нас, – Пятый нерешительно улыбнулся.

Клаус замер, широко распахнув глаза. Потом закусил губу и наклонил голову. Он был счастлив, и это счастье было заразным. Пятый впервые за долгое время почувствовал себя не счастливее, а счастливым.

– Прости, что пришлось ждать так долго.

Клаус кивнул в сторону дверей в ресторан, и Пятый, прикусив щёку, кивнул ему в ответ.

Нога в ногу, они переступили порог вместе.

Вся их семья была здесь.

Дома.

Вместе.