Текст книги "Монстр (СИ)"

Автор книги: Dilira25

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

========== Глава 1 ==========

– Монстр! Монстр! Монстр! – кричала малышня, бегая вокруг меня.

Я стараюсь не слышать. Не замечать. Быстрым шагом иду домой. Хотя… туда мне совершенно не хочется. Снова видеть пьяное лицо матери и терпеть побои отчима. Но больше мне идти-то некуда. Поэтому, под крики детей и взгляды взрослых, наполненных отвращением, я захожу в подъезд.

А вот и дверь, ведущая в мою квартиру. Правда, назвать этот свинарник «квартирой» мало у кого язык повернётся. Захожу в коридор и сразу же натыкаюсь на самую ненавистную вещь – зеркало. Сколотое по краям, в трещинах… Оно уродует моё и без того страшное лицо ещё больше.

Из зеркала на меня смотрит девчонка, которой, с большой натяжкой, можно дать лет тринадцать, одетая в старые джинсы и чёрную футболку. А, ведь, на самом деле мне шестнадцать лет. Невысокая, телосложение худое, костлявое, угловатое… Ещё минус пару килограммов,и я достигну стадии анорексии. Ещё пара шрамов на теле от ожогов. Это мамаша с отчимом пару раз тушили об меня сигареты. Волосы чёрные, длинные. Явно, давно не мытые и не стриженные. Но, самое страшное – это лицо. Единственное, что на нём можно назвать красивым – зелёные глаза. В остальном же… Один большой шрам, начинающийся с середины лба, пересекает левый глаз и заканчивается ближе к подбородку. Глаза я не лишилась только чудом. Этот шрам я получила от отчима, в свой день рождения, вместо подарка. Мне было тогда двенадцать лет и я просто попала мужчине под горячую руку. Точнее, под пьяную руку. Он меня тогда ударил кулаком в живот, и я отлетела к шкафу, толкнула его спиной и на меня, сверху, посыпались многочисленные бутылки. Вот один из осколков и «украсил» так моё лицо. Но, «монстром» меня называют не только из-за этого шрама (хотя, и из-за него тоже). Правая часть моего лица вся в химических ожогах, от серной кислоты. Эти ожоги покрывают пол лица, часть шеи и всё правое плечо. Это уже подарок от матери. Как-то раз я отказалась идти за водкой для неё с отчимом. В порыве злости мать и плеснула мне в лицо серной кислотой. Откуда кислота, вообще, взялась у нас дома? Трудно поверить, но моя мать когда-то работала в химической лаборатории лаборанткой. Там она, кстати, познакомилась с моим настоящим отцом, который, как ни странно, был учёным. Но, когда моя мать забеременела мной, он тут же прервал с ней всякие отношения, а затем, под каким-то предлогом, уволил её. С тех пор моя мать и запила. И, сколько я себя помню, в своей загубленной жизни, она всегда винила меня. Кроме мата и ругани, я от неё ничего в жизни не слышала. Потом у моей матери появился сожитель и моя, и так дерьмовая, жизнь стала ещё дополняться побоями.

Вот так я жила до этого дня. Но в тот день произошло то, что навсегда всё изменило.

Пройдя в комнату прямо в обуви (полы здесь в последний раз мыли, наверное, ещё в прошлом веке), я увидела, что дома находится только отчим, опрокидывающий в этот момент в себя очередную стопку.

– А, явилась, тварь, – поднял он на меня мутные пьяные глаза.

– Я – не тварь! – привычно огрызнулась я. – У меня имя есть – Амелия!

– Да плевать я хотел на то, какое у тебя там имя! Тварь ты тварь и есть! Как и твоя чёртова мамаша! – покачнувшись, мужчина встал и двинулся в мою сторону. – Кстати, ты же тоже баба, так?

– Рада, что ты заметил! – ехидно ответила я.

– Не груби старшим, блядь! – оборвал он меня, схватив за плечи. – Я вот о чём подумал… Твоей мамаши нет, а ты есть… Развлечёмся вдвоём?

– Пошёл ты, урод! – оттолкнула я его. – Последние мозги пропил, что ли?!

– Да не жеманься ты! – дыхнул он на меня перегаром. – Кто на тебя ещё-то посмотрит? Ты же страшнее атомной войны!

– Отвали! – закричала я. – Иначе, я на помощь звать буду!

– Ха! Да кто обратит внимание на крики монстра! – рассмеялся отчим, прижимаясь ко мне своим грязным, пропахшим водкой, телом.

Меня чуть не стошнило от омерзения! Я стала вырываться, но мужчина был сильнее. Он стал задирать мою футболку и расстёгивать джинсы. В таком положении нас и застала мать. Отчим, тут же, отлип от меня. Я вздохнула с облегчением, но тут…

– Ах ты, шалава! Моего мужика вздумала соблазнить?! – заорала мать. – Не с твоим личиком!

– Мама, он сам… – попыталась объяснить я ей.

– Сам?! Не ври! Знаешь такие слова: «Пока сука не захочет, кобель не вскочит»?! Тварь неблагодарная! Я её пою, кормлю, одеваю!..

– Это же когда ты это делала, мама?! – возмутилась я. – Когда стопку водки мне вчера предложила?! Это, в твоём понимании, кормить?!

– Заткнись, мерзавка! – заверещала женщина, хватаясь за кухонный нож.

Дело начало принимать серьёзный оборот. В нашем доме уже происходила поножовщина, и я прекрасно осознавала, что мою мать не остановит то, что я – её дочь. Поэтому, я быстро схватила свой рюкзак (благо он находился под рукой) и бросилась вон из квартиры. Я слышала, как мамаша орала мне что-то вдогонку, как что-то начал говорить отчим. Я не стала вслушиваться в их слова, так как знала, что ничего, кроме мата, в них нет.

Я сбежала в соседний двор, села на лавку рядом с одним из подъездов и… с внезапной ясностью поняла, что домой я больше не вернусь. Мысль сбежать меня посещала уже давно, но всё откладывалась и не реализовывалась. Но, сегодняшняя попытка отчима изнасиловать меня и реакция матери на это, стала последней каплей в чаше моего терпения. «Как же я их ненавижу! – думала я. – Ненавижу! Ненавижу всех! Мать, отца, отчима, детей, сверстников!.. Я ничем не заслужила, чтобы со мной так обращались! Я не виновата в том, что у меня такое лицо! Не виновата в том, что у меня такая жизнь!». Я сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться и решила сделать ревизию своего рюкзака. Пара учебников, несколько тетрадей, дневник с одними замечаниями и тройками… Это сразу отправилось в мусорное ведро. В школу я ходила редко, я её терпеть не могла. И не потому, что я не любила учиться, а из-за отношения ко мне одноклассников. Друзей у меня, разумеется, среди них не было. Все они были из нормальных семей, и мой неопрятный внешний вид вызывал у них, лишь, презрение. А уж моё лицо… Самое безобидное прозвище, которое они мне давали – это чудовище Франкенштейна! Остальные клички я не стану даже перечислять. В общем, школа для меня была этаким миниадом, в котором меня травили, издевались, колотили… Помню, как-то раз к нам пришёл один новенький, и он мне понравился. А самое странное, что он нормально со мной общался. Наверное, того парня можно назвать моей первой и, к счастью, моей единственной любовью. Но, потом… мои одноклассники поставили его перед выбором – либо он становится таким же изгоем, как я, либо перестаёт со мной разговаривать и начинает обращаться со мной так же, как и все остальные. Разумеется, он выбрал второе и на следующий день, при встрече со мной, первое, что он сделал – это толкнул меня так, чтобы я угодила прямо в мусорное ведро. После этого он засмеялся, как и все, кто находился в классе. С того момента я возненавидела школу и одноклассников ещё больше. Ненависть и злоба окончательно угнездились в моей душе. И сейчас, сидя на лавке, я решила, что в школу, как и домой, я не вернусь никогда.

Дальнейший осмотр рюкзака показал, что для жизни у меня есть пачка сигарет, зажигалка, несколько монет мелочи дня на три (если я буду есть только хлеб) и кастет (район у нас неблагоприятный, поэтому без него никуда). Ещё, каким-то чудом, в рюкзаке оказался мой паспорт. Больше всего меня удивило, вообще, его наличие, так как я считала, что отчим давно его продал каким-нибудь мошенникам, тысячи за две. Больше в рюкзаке не было ничего.

Закурив, я стала думать, что мне делать дальше. Идти мне было некуда и не к кому. Родственников у меня не было. Разве что, мой настоящий отец, которого я в жизни не видела. Но, я не думаю, что он будет так уж счастлив меня видеть, даже если я и смогу его, каким-то чудом, найти. Вроде, у моей матери была старшая сестра, живущая в какой-то глухой деревушке, но где именно – я не имела ни малейшего понятия. Так что, мне оставался только один вариант – бродяжничество.

Я накинула свой тощий рюкзак на плечи и пошла, куда глаза глядят, лишь бы, подальше от того места, который я называла «домом».

Дойдя до центра города, я, совершенно случайно, наткнулась на яркую афишу, гласившую: «Спешите! Спешите! Спешите! Только один день в вашем городе выступает бродячий цирк «Арлекин»! Вас ждут весёлые клоуны, учёные звери и многое многое другое! Приходите! Не пожалеете!». Дата представления стояла сегодняшняя и место этого мероприятия находилось недалеко. И я, недолго думая, отправилась туда. Заняться-то мне было, всё равно, нечем.

Незаметно проскользнув мимо охраны (платить я, изначально, не собиралась, да и денег у меня не было), я оказалась в цирковом шатре. Внутри него была оборудована круглая сцена, вокруг которой были расположены зрительские места.

Представление ещё не началось, поэтому я, заняв одно из мест (благо, они не были пронумерованы по билетам), принялась ждать. Люди, которые садились рядом со мной, встретившись со мной взглядом, тут же делали испуганные глаза и быстро их отводили. И так же быстро отсаживались от меня подальше. Я не возражала. К тому же, в тот момент меня волновало только представление. Я никогда не бывала в цирке. Да и, вообще, я никогда не была ни на каких представлениях, спектаклях, концертах… Для ребёнка из неблагополучной семьи всё это было закрыто.

И вот, представление началось. Я, затаив дыхание, наблюдала за каждым действием, происходящим на сцене. Всё это буйство красок, блёсток, смеха… как же мне это понравилось! А больше всего мне понравились клоуны. Их лица, за толстым слоем грима, были совершенно не видны. Есть у них шрамы или нет – это было неважно. Белая краска скрывала все изъяны. «Скрыть бы также своё лицо за гримом!» – размечталась я.

Когда представление закончилось, я ещё долго не вставала со своего места, размышляя. Очнулась я только тогда, когда ко мне подошёл один из работников цирка и сказал, что я должна покинуть помещение. Подняв на работника глаза и увидев, как его передёрнуло от одного взгляда на меня, я криво усмехнулась, а, затем, спросила:

– Куда вы теперь направитесь?

– Да кто ж его знает, – пожал плечами мужчина, быстро оправившись от первого впечатления от моего лица. – Куда захотим – туда и направимся. Мы народ свободный.

– А возьмите меня с собой, а? – неожиданно, даже для самой себя, попросила я.

– Ты чего, девочка?! – уставился на меня циркач. – Давай, домой иди. Темнеет уже.

– Да нет у меня дома, – ответила я. – И идти мне некуда.

– С родителями, что ли, поссорилась? – поинтересовался он.

– Ну… можно сказать и так. Отчим хотел изнасиловать, а мать, увидев это, напала с кухонным ножом. На меня. Если это можно охарактеризовать, как «поссорилась с родителями», то так и есть. Ладно, – встала я. – Пошла я. Счастливо оставаться.

– Подожди! – остановил меня работник цирка. – То, что ты сейчас сказала про отчима и мать… ты шутила?

– Не думаю, что моё лицо располагает к желанию шутить! – фыркнула я, доставая из рюкзака сигареты.

– Не рановато ли тебе курить?

– Рановато, – согласилась я, ища зажигалку. – Наверное, действительно, шестнадцать лет не тот возраст, когда надо курить, но… больше ничего другого в этом паршивом мире не остаётся.

– Шестнадцать лет?! – с удивлением присвистнул незнакомец. – Я дал бы тебе лет двенадцать – тринадцать. Но… ты права – курить тебе рано. И откуда такие пессимистические мысли? Мир не так уж и паршив.

– Не так уж и паршив?! – рассмеялась я так, что чуть не уронила уже зажжённую сигарету. – Я вас умоляю! Что в этом мире может быть хорошего?! Да ещё и с таким лицом, как у меня?!

– Да, это ужасно, – произнёс мужчина. – Но, из-за несчастного случая считать весь мир плохим не стоит.

– Из-за несчастного случая?! – в этот раз, смеясь, я, всё-таки, уронила сигарету. – Моё лицо – не несчастный случай! Это, – коснулась я шрама. – Подарок отчима на день рожденья. А это, – прикоснулась я к ожогам. – Я отказалась идти за водкой для матери. А у неё под рукой оказалась серная кислота. Результат вы видите. А это, – открыла я несколько шрамов на теле. – Отчим с матерью пепельницу не нашли. Поэтому, окурки они тушили об меня. Им показалось это забавным. Вроде, ещё где-то шрамы были, – задумчиво протянула я.

– Хватит! – замахал руками невольный слушатель моих бед. – Я понял. Жизнь у тебя, на самом деле, паршивая. Но, если ты исчезнешь, тебя никто искать не будет?

– Нет, – покачала я головой. – Я, без преувеличения, могу сказать, что никому до меня дела нет.

– И чем же ты бы занималась здесь, если бы осталась?

– Я хотела бы стать клоунессой, – без раздумий, ответила я.

– Почему именно клоунессой?

– Клоуны закрашивают своё лицо гримом. Я бы смогла скрыть все свои шрамы. Так, я пойду?

– Погоди, – мужчина помолчал с минуту, а затем сказал. – Вот что. Я возьму тебя в цирк. Но, с одним условием. Не жаловаться на работу. Будешь работать также, как все.

– Вы серьёзно?! – с изумлением уставилась я на него.

– Серьёзно. Кстати, а твои вещи…

– Со мной. А что на это скажет хозяин цирка? Вдруг, он будет против?

– Не будет. Будем знакомы – Жозеф – хозяин этого бродячего цирка.

Так, я оказалась в цирке «Арлекин».

========== Глава 2 ==========

Шесть месяцев спустя.

– Амелия! Твой выход через пять минут!

– Я уже готова! – отвечаю я.

Кидаю последний взгляд на зеркало. На меня смотрит лицо в белом гриме, с красным клоунским носом. Одетая в чёрный фрак с красной бабочкой на шее, я выгляжу довольно мрачновато для клоунессы. Но, я не просто клоунесса – я клоунесса-иллюзионистка. Я не смешу людей всякими шутками. Я показываю фокусы: с картами, платками, шляпой, голубями и прочей лабудой. Поэтому, во внешнем виде мне позволялись некоторые вольности.

Моё выступление длилось, всего, минут десять. Не то, что подготовка к нему, которая занимала по многу часов в день. Но я, как и обещала Жозефу, не жаловалась. Тем более что мне это нравилось. О своём родном доме и городе я почти не вспоминала. Только ночью, во снах, ко мне наведывался отчим на пару с матерью и мои «дорогие» одноклассники. Во сне они делали тоже самое, что и в жизни – травили, били… Я просыпалась в холодном поту и с новой порцией злобы к тем, кто меня не оставил в покое даже после того, как я исчезла из их жизни.

Циркачи относились ко мне хорошо. Они стали для меня той семьёй, которой у меня никогда не было. Но, даже не смотря на их доброту, заботу и тепло, что они мне давали, я не могла забыть своё прошлое. И я не могла, разумеется, спокойно ходить по улицам. Меня бесили люди, смотрящие на меня, как на чудовище! Меня злил их взгляд, полный омерзения или, ещё хуже, жалости! Из-за этого я всегда и везде стала носить грим на лице. Не только на представлениях, но и, вообще, по жизни. Только клоунский нос снимала и заменяла на чёрную карнавальную маску с блёстками. А так… каждое утро я начинала с того, что наносила, слой за слоем, белый грим. Без него я даже не выходила из фургона, в котором жила. Поэтому, в тот день, уже после представления, я его и смывать не стала.

– Жозеф! – подошла я к хозяину цирка, после того, как ушла со сцены. – Мы же задержимся в этом городе на ночь?

– Естественно. И на завтрашнюю ночь тоже. А что? Опять пойдёшь гулять, на ночь глядя?

Ну, да. Была у меня такая странная привычка – гулять по ночам. Появилась она у меня месяца три назад. Появилась без какой-либо видимой причины и повода. Мне стала нравиться сама атмосфера ночи – эта тишина и безлюдье. Остальные жильцы цирка на мой новый закидон посмотрели сквозь пальцы – привыкли ко всему. И к моему постоянному гриму и к моему лицу без него. И к моему замкнутому мрачному характеру, вкупе с чёрным юмором, частым курением и пессимистичными высказываниями. Поэтому, к моим ночным гулянкам они отнеслись спокойно.

– Да, хочу прогуляться перед сном, – ответила я мужчине.

– Я, конечно, не суеверен, – вздохнув, сказал Жозеф. – Но, постарайся в лес не заходить.

– При чём здесь суеверие и лес? – удивилась я.

– А ты не слышала? – в свою очередь удивился хозяин нашего цирка. – По этому городу ходит легенда о страшном клоуне по имени Смеющийся Джек. Говорят, что если оказаться ночью в лесу, то можно наткнуться на парк развлечений, где тебя будет ждать Джек. Сначала ничего необычного ты не увидишь – заброшенный парк, как заброшенный парк, но потом… Потом ты слышишь безумный смех и парк преображается. Все аттракционы начинают работать, повсюду зажигается свет, и ты видишь неописуемый ужас. Окровавленные карусели, мёртвые люди, прибитые к воротам, органы, висящие повсюду… А потом перед тобой появляется сам Смеющийся Джек – клоун в чёрно-белом костюме. И на этом всё. Он тебя убивает. И твоё тело, также, становиться частью жуткого интерьера парка аттракционов.

– Только не говори мне, что веришь в эту хрень, Жозеф! – рассмеялась я. – Вот уж от кого не ожидала, так это от тебя! Ты сам-то себя слышишь?! Смеющийся Джек! Большего бреда я в жизни не слышала!

– Может, это и бред, – вновь, вздохнул Жозеф. – Но, проблема в том, что люди здесь, действительно, пропадали. Да и изнасилование женщин были. И я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, Амелия.

– Да всё со мной будет нормально, не волнуйся. Тем более, сам посуди – какой маньяк на меня позарится? Да у любого маньяка, при взгляде на меня, всё то, что стояло, тут же упадёт!

– Поступай, как знаешь, – понял мужчина, что меня ему не переубедить. – В конце концов, я тебе не отец. Но, всё же, будь осторожна.

– Ага, обязательно! – кивнула я, снимая клоунский нос, одевая маску и покидая территорию бродячего цирка.

Отойдя от цирка на довольно приличное расстояние, я порылась в карманах и от души выругалась! Оказалось, что я забыла сигареты. «Возвращаться или нет? – размышляла я. – Уйти-то я успела довольно далеко и если вернусь, то есть возможность, что времени на прогулку у меня не останется. Ладно, чёрт с ними – с сигаретами!» – и я пошла дальше.

Бредя по безлюдной улице, я любовалась ночью. Любовалась тишиной, спокойствием, звёздным небом… А главное – не было ни одного человека. И мне самой было так спокойно в такие моменты.

Внезапно, перед моим носом появился светлячок! Самый обыкновенный, маленький, светящийся. Он полетал передо мной немного, а затем, как будто не спеша, полетел дальше. Сама не знаю – зачем, но я последовала за ним. А светлячок, как будто, знал, что я иду за ним. Он не залетал в какие-то труднодоступные для меня места, вроде, кустов и зарослей. Не летел высоко и не садился на деревья. Он просто летел и летел по дороге. Дорога становилась всё уже и уже, пока, в конце концов, не превратилась в тропинку. Я и глазом моргнуть не успела, как оказалась в лесу. А светлячок, словно выполнив доверенную ему миссию, взлетел на высоту и скрылся в кронах деревьев.

«Я, конечно, всегда знала, что я не шибко умная, – мысленно вздохнув, огляделась я, пытаясь определить обратную дорогу. – Но, чтобы до такой степени?! Попереться за каким-то светлячком, не глядя по сторонам – это сильно! Как я теперь дорогу-то найду?! Тропинки не видно!». Стараясь не впасть в панику, я попыталась вспомнить – с какой стороны я, вообще, пришла. Так этого и не вспомнив, я решила выбрать одно направление, идти по нему минут пятнадцать и, если я не найду тропинку, то также пройти и в противоположную сторону.

Прошло минут десять, и я вышла из леса на небольшую поляну, а там…

– Да вы гоните! – не выдержав, вслух воскликнула я.

Я стояла перед заброшенным парком развлечений.

«Бред! – попятилась я от этого места. – Этого просто не может быть! Не могла страшилка, рассказанная Жозефом, оказаться правдой! Это совпадение! Мало ли существует заброшенных парков аттракционов!». Тем не менее, правда это или нет – проверять мне не хотелось. И я, повернувшись спиной к этой поляне, пошла прочь (быстро бежать гордость не позволяла, так как если бы я это сделала – это бы означало, что я верю в эту чушь). Но, прошло где-то минут пять и… я снова вышла на эту поляну! «Что за нахрен?! – с отвисшей челюстью смотрела я на парк. – Может, я где-то повернула и, случайно, сделала круг?». Я снова отвернулась от поляны и пошла вперёд, никуда не сворачивая. Прошло пять минут и я, вновь, перед заброшенными аттракционами! Уже наплевав на всякую гордость, я бегом побежала от этой поляны, но… я снова вышла на неё! Мне уже стало страшно. Даже не просто страшно, а ОЧЕНЬ страшно! Я убегала от поляны ещё раза четыре, пока не свалилась без сил. «Кажется, у меня есть два выхода – либо нарезать здесь круги до бесконечности, либо зайти в парк аттракционов, – сделала я неутешительный вывод. – А если меня там убьют?! Хотя… если останусь здесь, то, в любом случае, сдохну от изнеможения и голода!». И, пересилив себя, я зашла в парк.

Вокруг не было ни души. Звуков тоже никаких не доносилось. Парк безмолвствовал, но это была не та успокаивающая тишина, которую я, обычно, чувствовала ночью. Здесь была угроза. Я чувствовала это каждой клеточкой своего тела. От страха меня прошиб холодный пот, руки дрожали… «Ну же, Амелия! – одёрнула я себя. – Ты же не такая трусиха! И здесь никого нет. Так что, сделаешь кружок по поляне и пойдёшь домой». Но, успокоиться не получалось. Меня трясло от ужаса и я ничего не могла с этим поделать.

Я прошла больше половины парка, когда это случилось. Я услышала громкий смех! Смех страшный, безумный, сумасшедший… похожий на смех гиены! Мне показалось, что у меня сейчас сердце остановиться! А парк, тем временем, начал оживать. Зажёгся свет огней каруселей, зазвучала музыка, закрутилось колесо обозрения… я даже почувствовала запах карамели и печёных яблок! А затем я заметила, что появившиеся повсюду гирлянды напоминают что-то другое… Я дотронулась до одной из них и…с воплем одёрнула руку! То, до чего я дотронулась… это были самые настоящие внутренности! Человеческие или нет – я сказать не могла, но легче мне от этого не стало. А потом, я увидела, что на каруселях катаются люди. Мёртвые люди. С выколотыми глазами и прибитыми гвоздями к белым лошадкам руками! Они крутились на карусели под весёлую музыку и это… сводило с ума!

– Тебе нравится моё представление? – спросил кто-то.

Резко обернувшись, я увидела рядом с собой… клоуна! Но, клоуна страшного! Все цвета его самого и его костюма составлял исключительно чёрный и белый цвет. Чёрные растрёпанные волосы, чёрные глаза, нарисованные чёрным круги вокруг глаз. Само лицо белое, видимо, как и у меня, покрытое гримом. Нос не круглый, как обычно бывает у клоунов, а конусообразный, в чёрно-белую полоску. Шею его украшал воротник из чёрных перьев, а сам он был одет в чёрную кофту с рукавами в чёрно-белую полоску и штаны с подтяжками. Руки, тоже в чёрных перчатках, с длинными пальцами, заканчивались острыми когтями. А ещё, он улыбался. Улыбался радостной сумасшедшей улыбкой. И его зубы были острыми, как у акулы.

– Ты… Смеющийся Джек? – заплетающимся от страха языком спросила я.

– Какая догадливая девочка! – расхохотался клоун. – А раз ты такая догадливая, значит, знаешь, что с тобой будет дальше?

– А… а может договоримся, а? – предложила я, а про себя подумала: «Боже, что за бред я несу?! О чём с этим монстром можно договориться?! Но, умирать-то не хочется!». – Да я, вообще, не подхожу на роль Вашей жертвы! – в конце концов, ляпнула я.

– Не понял? – с некоторым удивлением и интересом посмотрел на меня Смеющийся Джек (наверное, не каждый день с ним вступают в разговор).

– Ну, Вы как себе представляете свою жертву? Этакая сексапильная красотка-блондинка, с длинными ногами и большой грудью! Я же полная противоположность!

– Похоже, ты фильмов о маньяках пересмотрела, да? – поинтересовался клоун. – Зачем мне сексапильная красотка? Внутренности-то у вас, людей, у всех одинаковые.

– Да Вы на моё лицо взгляните! – буквально взвыла я, снимая маску и рукой стирая грим (я сейчас была готова отвлекать Джека чем угодно от мыслей о моём убийстве). – В чём смысл убивать того, на ком жизнь и так уже отыгралась?!

– А в чём смысл, вообще, моих убийств? – пожимает плечами монстр, нисколько не изменившись в лице и всё так же улыбаясь. – Смысла нет. Мне просто это нравится.

«Ну, что?! Можно говорить «прощай» этому жестокому миру?! – попятилась я от Джека. – Бежать, явно, бесполезно. С учётом того, что он смог гонять меня вокруг своего парка столько раз… Пока он не захочет, мне отсюда не выбраться! А он этого не захочет точно!». Я пятилась, а он спокойно шёл ко мне, со своей улыбкой психопата! «Может, заорать? – мелькнула мысль, но я тут же её отбросила. – Да какой кретин окажется в это время в лесу!». Мой взгляд упал на один из трупов, катающихся на карусели. Не знаю – зачем я тогда обратила на него внимание? Возможно, разуму, скованному ужасом, было нужно, хоть, на чём-то сфокусировать внимание. Пусть, и на трупе.

Труп принадлежал мужчине, лет сорока. Его тёмные волосы, слипшиеся от его же собственной крови, висели сосульками. Какого цвета у него были глаза, определить было невозможно по причине их отсутствия. Но, в тот момент я, почему-то, решила, что они грязно-карие. Такие же, как были у моего отчима. «Вот, если бы и моего отчима, вот также, посадить на карусель!» – пришла в мою голову жуткая мысль. Представив, как отчим, с приколоченными руками и выколотыми глазами, ещё живой, катается под весёлую музыку… я рассмеялась! Рассмеялась истерическим ненормальным смехом! Я смеялась и не могла остановиться! Возможно, в тот момент я сходила с ума.

– Я… я просто представила!.. Ха-ха! – сквозь смех, ответила я на недоумённый взгляд Смеющегося Джека. – Представила, что мой отчим, оставивший мне шрам… Ха!.. Вот… вот также катается на этой карусели, только ещё живой! Ха-ха-ха! До чего же забавное было бы зрелище!

– Только отчим? – спросил клоун, приблизившись ко мне вплотную, взяв меня за подбородок и внимательно глядя в мои глаза своими – холодными и злыми, смотрящие прямо в душу, в обрамлении чёрных колец. – Тебе бы понравилось, если бы только отчим катался на этой карусели?

– О, нет! – отсмеявшись, сказала я. – Я была бы рада видеть там же и свою мамашу, облившую меня серной кислотой! И своих одноклассников, всю жизнь травивших меня! Да и, вообще, всех людей, которые называли меня монстром! Но… это же невозможно… Вы же убьёте меня сегодня.

Джек отпустил меня и, согнувшись пополам, громко расхохотался! Похоже, его очень развеселили мои слова.

– Забавно! Забавно! – произнёс он, всё ещё хохоча своим безумным мерзким смехом (хотя, у меня, наверняка, совсем недавно он был не лучше). – Такие интересные люди мне ещё не попадались! А может, – его смех резко прервался. – Может, у тебя есть то, что мне нужно?

– Не знаю, – севшим голосом ответила я (страх, прерванный моим приступом истерического смеха, вернулся). – Смотря, что Вам нужно.

– Видишь ли, дорогая, – снова оказался ко мне клоун неприятно близко. – Десять лет назад я мог убивать людей по всей стране. В любом городе, в любом доме!.. Это было весело! Забавно! Восхитительно! Но… – Джек состроил театрально-грустное лицо. – Я столкнулся с одним человеком, который умудрился привязать меня к одному месту – к этому чёртовому лесу! – последнее было сказано с такой яростью, что я сжалась от ужаса. – И вот уже десять лет я торчу здесь, вынужденный отлавливать, лишь, заблудившихся грибников!

– Мне очень жаль, – пробормотала я. – Но, я-то здесь при чём?

– Для меня есть способ смотать отсюда. Заключить договор со смертным. С человеком.

– Как сделка с дьяволом, что ли?

– Почему? – усмехнулся Джек. – Мне твоя душонка и даром не нужна.

– И почему тогда Вы, до сих пор, здесь? – не поняла я. – Я же не первый человек за всё время!

– Не первый, – согласился мужчина (если его можно так назвать). – Но, к сожалению, есть одна загвоздка. Между мной и человеком должна быть одна общая черта.

– И какая?

– Безумие. Сумасшествие. Называй, как хочешь – суть от этого не изменится. А как это ни прискорбно, но психи редко гуляют по лесам.

– Считаете, что я психопатка? – спросила я, сама не зная – радоваться мне или огорчаться.

– Я с самого начала говорил, что ты догадливая девочка! – довольно хмыкнул клоун. – Да, я вижу это. В тебе это есть – безумие. Осталось только ещё чуть-чуть расшатать твою психику, чтобы ты окунулась в пучину сумасшествия. И я, с огромным удовольствием, это сделаю! – он резко швырнул меня на землю с такой силой, что я пару раз перекатилась по грязи.

Я открыла глаза, лёжа на животе, мысленно поздравив себя с тем, что ничего себе не сломала. Приподнявшись на локтях, я обнаружила, что нахожусь в цирковом шатре. Я огляделась и… крик застрял у меня в горле. Передо мной висели три тела, привязанные верёвками. Их животы были разрезаны, внутренности выпотрошены… а вместо них люди были набиты конфетами!

Рядом с трупами, как будто из ниоткуда, материализовался Смеющийся Джек:

– Посмотри! Правда, весело?!

Он подошёл к одному из тел, просунул свою руку в разрезанный живот и вытащил оттуда горсть конфет! Меня чуть наизнанку не вывернуло от этого зрелища! Но, худшее было впереди. Джек подошёл ко мне и протянул мне одну из конфет, только что вытащенную им из трупа:

– Хочешь конфетку? Она сладкая.

– Нет!

Я начала отползать от него (ногам я сейчас не особо доверяла). Смешно, наверное, выглядело со стороны – попытка ползком спастись от маньяка, в замкнутом пространстве? Но, логикой я тогда не руководствовалась. А Джек, догнавший меня двумя шагами, рывком поднял меня на ноги и, надавив на подбородок и открыв мой рот, смеясь, засунул в него этот чёртов леденец! Я хотела тут же выплюнуть его, но клоун зажал мне рот своей когтистой рукой и сказал:

– Либо ты его сейчас добровольно съедаешь, либо я тебя заставляю. Но, в таком случае, конфета может застрять в одном из дыхательных путей и ты задохнёшься. Выбирай.

Я не знаю, чего мне тогда это стоило – разгрызть конфету зубами и проглотить её. Само осознание того, ЧТО теперь находится в моём желудке… Я не знаю, что люди чувствуют в такие моменты, но я чувствовала себя просто ужасно! Отвратительно! Почему меня тогда не стошнило после того, как Джек убрал руку – не знаю. Может, помог шок.

– Видишь? Ничего сложного! Вкусно ведь?

– Да пошёл ты! – выкрикнула я, со слезами на глазах. – Чудовище!

– Чудовище? – переспросил Джек. – Тебя люди тоже, ведь, так называли?

– Да! Но, лишь, из-за лица! Я никого не убивала!

– Это поправимо. Кстати, посмотри-ка на это, – он схватил меня за волосы и куда-то потащил.