Текст книги "Мия. Гравитация Vs Свобода (СИ)"

Автор книги: Devi Ant

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Глава 15. «V» – значит Визитеры

Первое что вижу, выйдя на палубу – две светящиеся точки на черном горизонте. Приближаются к нам. Жаль, бинокль отдала Петеру. Ничего не остается, как занять удобную позицию и ждать.

Ночью посреди бескрайнего моря прохладно. Поправляю волосы от ветра. Кутаюсь в халат. Прогретая за день палуба тоже не спасает. Ступни холодные. Но это неважно.

Точки приближаются. Замираю. Казалось бы, удивить меня уже нечем. Но нет. Две огромные яхты, не меньше Ледника, паркуются в отдалении. Жаль не вижу их названий. Погружены в темноту. Как и наша яхта. Одно ясно наверняка – судя по абрису, такие же остроносые хищники.

Ну прямо слет мегаяхт, – не без иронии.

Наконец от них отпочковываются катера и несутся к нам, оставляя на черной воде белую пену. Паркуются на кормовой палубе. К счастью, здесь есть подсветка. Внимательно наблюдаю за прибытием, хотя зона иследлвания просматривается слабо. Айслер стоит внизу, встречает гостей.

Пока гости выгружаются, прилипаю к перилам. Из первого катера появляется араб. Все как полагается. В длинном одеянии до пят. Причем не просто белом. Поверх белого халата накинут черный плащ с позолотой. На голове традиционный мужской платок, сверху зафиксированный черным двойным кольцом. Я не сильна в арабском политесе, но, однозначно, его одежда говорит о королевском происхождении. Какой-нибудь шейх. Вспоминаю фразу, услышанную на пати. Бисконти говорил что-то про катарские активы. Скорее всего, это и есть катарский правитель.

Айслер улыбается арабу, как старому другу. Слышно плохо, но все же разбираю мусульманское «Ас-саляму алейкум».

Из второго катера серебристого цвета появляется европеец с русыми волосами. Кажется мне знакомым. Скорее всего видела его либо в таблоидах, либо в новостях.

Айслер здоровается по-немецки. Возможно именно с ним я слышала разговор в машине.

Но гости почему-то не заходят внутрь. Ответ приходит быстро. В нашу сторону направляется ещё один катер. А этот откуда взялся? Только сейчас замечаю, как в отдалении появился и третий абрис хищной яхты. Видимо была так увлечена наблюдением, что не услышала прибытие на слет третьего участника.

Из черного катера выходят два европейца. Навожу видимость на максимальную резкость – прогибаюсь через перила как можно дальше вперед. Пытаюсь рассмотреть их получше. В одном из них узнаю… да ладно… Итальянского президента. Надо же.

Второй брюнет… тоже мне кажется знакомым. Но мне его плохо видно.

Айслер переключается на итальянца – обнимает, похлопывает по плечу, а затем на брюнета.

– Рад, что ты тоже здесь. Думал, не вырвешься. Вижу, ты обновил яхту…

– Давно не виделись. – отвечает брюнет тоже с дружеским участием. – Решил заскочить.

Ага. Значит яхта принадлежит не политику, а брюнету. Совершенно не знаю, зачем мне эта информация, но на всякий случай запоминаю и анализирую все.

Не считая Айса – четверо гостей. Ну логично. Почти на каждого по мегаяхте. Какие пустяки. Выехали ребята прогуляться. Морским воздухом подышать.

Гости во главе с Айсом скрываются в недрах «Ледника», а я, кутаясь в черный махровый халат, иду к дивану. Спать, однозначно, не планирую. Собираюсь бодрствовать до тех пор, пока визитеры не покинут «Ледник». Может быть, мне удастся еще что-нибудь узнать.

Рассуждаю. Возможно, лифт заблокировали из-за араба. Никогда не забуду лицо Светы-менеджера из таймшера и ее «не хочешь попасть в гарем, сиди в Испании». Хотя, тут нужно разобраться. Какова иерархия в этом квинтете. Не Айслер выгрузился на яхте араба с отчетом о Сардинии, а совсем наоборот.

Скорее всего, намечается деловая встреча, где будут решаться важные вопросы, и я со своими ночными прогулками была бы не кстати.

Кривлюсь. Черт. Как же неприятно чувствовать себя нубом. Хочу тоже участвовать в подобных разговорах и решать задачи не просто на уровне отдельных отелей, а городов и стран.

Достаю смарт. Гуглю, кто там сейчас у власти катарской. И о чудо, тут же натыкаюсь на лицо ночного визитера. Эмир такой-то.

С европейцами сложнее. Скорее всего, они тоже у власти. Но из какой страны и какой пост занимают, сложно понять. Я далека от политики. Когда будут уезжать, нужно их ещё раз получше рассмотреть.

Жду. Проходит полтора часа. Время пять утра. На яхте такая тишина, что можно услышать плеск волн и гул ветра. Он, кстати, усиливается, и я, кутаясь в махровый халат, иду в гардеробную, чтобы накинуть кардиган. Возвращаюсь на палубу быстро, на ходу натягивая еще и носки. Чтобы не пропустить отъезд гостей.

И не зря. Слышу голоса внизу. На основной палубе, откуда я начала знакомство с «Ледником».

Мужчины сами наливают напитки у бара и размещаются на мягких диванах, продолжая разговор.

Занимаю позицию в тени. Это несложно. Вся яхта погружена в темноту и меня не видно. Лишь слабая подсветка в зоне, где собрались гости.

– Катар настроен на долгосрочную стратегию в отношении сардинского холдинга, – тем временем говорит Эмир, садясь спиной к моему пункту наблюдения. Как и итальянец.

– Здесь необходима модернизация всей недвижимости. – от брюнета. – Садится боком ко мне.

Айслер у бара, его не видно, но слышен его голос:

– Поэтому с заключением стратегического соглашения с ADI Authority нельзя тянуть. Если мы говорим об укреплении позиций Сардинии.

Он с напитком проходит к креслу и садится «в профиль».

– ADI ускорит ребрендинг. – Поддерживает европеец с русыми волосами и тоже идет к креслу. Занимает позицию по другую сторону от дивана.

Из разговора понимаю, что Катар владеет сардинским холдингом, куда входит вся недвижимость. Но некая ADI Authority готова с ними сотрудничать или, скорее, их поглотить. И кто владеет этой компанией нетрудно догадаться.

И все-таки, кто эти европейцы?

– Что ж вы сидите в темноте! Мне бы вас разглядеть получше! – на эмоции интереса.

Внезапно на всей яхте вспыхивает свет. Освещая все вокруг. В том числе и меня. Да такой яркий, что где-то слышатся голоса «проверь электросистему». С электростстемой у меня давняя дружба – когда-то ее родную я вырубила и в машине.

Ловлю на себе взгляд Айслера и двух европейцев и машинально делаю резкий шаг назад. Чертов Ктулху. Мне следует научиться контролировать свои позывные. Кривлюсь. Меня заметили.

– Наверху не спят… – от брюнета с другим европейцем.

И создается впечатление, что мужчины не удивлены моему присутствию и пребыванию в королевских покоях на палубе владельца.

Стыдно ли мне, что меня поймали с поличным? Совершенно не стыдно. Я хочу знать как можно больше об отельном бизнесе и Айсе и если бы спала – пропустила самое интересное. Бросаю на себя взгляд. Я в кардигане и в носках. Не самый светский вид. Но и его я не стесняюсь. Вполне прилично. Такой… домашний look.

Поправляю волосы. Подхожу к краю перил. Смотрю на Айслера. Мне кажется, или он понял кто устроил световое шоу?

– Спускайся. – Одним словом. Но зол он или нет, не пойму.

Глава 16. Каре

Прежде чем выйти к гостям, иду в гардеробную. Натягиваю джинсы с футболкой и зачесываю волосы в высокий хвост. Макияж – нет. Будет казаться, будто я хочу им понравится. А у меня нет такой цели.

Как там сказала Палома про “заявить о своей красоте”? Ну, сейчас у меня нет такой цели. Продолжаю придерживаться стиля кэжуал.

Черт, единственное – символ на лбу не до конца оттерся. Возможно, из-за серебристо-белого люминофора, добавленного в краску. Девочки в салоне предупреждали, но кто же знал, что ночью меня будут представлять высоким гостям.

Ладно, думаю в неяркой подсветке никто не увидит. – Отмахиваюсь. Но мой взгляд падает на украшения. Вспоминаю разговор с Карлой, и рука сама тянется к черному браслету.

Пусть ведьмин камень мне поможет. Не знаю в чем, но так надежнее. Не забываю и о кольце с танзанитом. Третий глаз тоже не помешает.

Натягиваю худи, балетки и спускаюсь в лифте на основную палубу, пряча кольцо в кармане. Немного подтрушивает. Скрываю нервный вайб за официальной улыбкой. Но руки ледяные.

Пока иду по палубе, пытаюсь определить, где мне обосноваться.

Стоять не хочу – я им не музейный экспонат или аукционный лот, чтобы меня рассматривать. А сесть… Только если на диване рядом с итальянским президентом. Тоже как-то крипово… Будто я девушка из эскорта. Есть еще один вариант – на колени к Айслеру. Мысленно закатываю глаза. «Ага. Щас. Бегу, волосы назад». Одно дело – придерживаться ice-имиджа на пати, другое дело заявить об этом в узком деловом кругу, где обсуждается бизнес. Не хватает только какого-нибудь леопардового стрейч-платья с глубоким декольте и образ эскортницы на консумации готов.

Ладно. Встану позади его кресла – единственное место, откуда я смогу видеть всю компанию. К счастью, дилемму решил Айслер.

Как оказалось у барной стойки стоял стюард, которого я не могла видеть из засады наверху. Айс подает ему знак, и тот без лишних вопросов подтягивает еще одно кресло.

Правда, несмотря на «заботу», позвоночником чувствую, что хозяин «Ледника» недоволен. Можно, конечно, прикинуться дурочкой и непонимающе хлопать глазами с видом «при чем тут я. Проверяйте электросистему». Но что-то мне подсказывает, что Айс догадывается о моих странностях. Которые, к слову, в последнее время все больше набирают силу.

– Мия, – коротко представляет меня гостям Айслер, и мужчины слегка улыбаются с видом «ну мы уже поняли, что она твоя, и даже не смотрим в ее сторону». [Игра слов. Mia – с испанского и итальянского переводится как «моя»]

Однако, за ироничными масками прячутся внимательные взгляды. От чего чувствую себя в эпицентре перекрестного обстрела. А еще злюсь. На свое имя. Хочу, чтобы меня воспринимали, как отдельную личность вне рамок гендерности.

Сажусь в кресло рядом с Айслером. Рассматриваю каре визитеров. Но почему-то он не торопится представлять мне гостей. Возможно, думает, что их имена в этом не нуждаются.

Двоих-то я точно знаю, а вот с европейцами, как я их назвала мистер X и мистер Y, беда. Не могу вспомнить. Но личности интересные. У мужчины с русыми волосами необычный мужской перстень с огромным бриллиантом на безымянном пальце. Брюнет одет в рубашку навыпуск с длинным рукавом, а на левой кисти перчатка. Можно было бы подумать, что у него что-то с рукой, но нет. Он свободно ею управляет. И глаза странные – будто немного затуманенные поволокой. Но это не отталкивает.

Отмечаю, что ни о чем не спрашивают. Кто я, откуда. Чем занимаюсь. Будто это уже не имеет никакого значения, если я нахожусь в этой точке. Рядом с Айслером. И размещена в его спальне.

Араб скользит взглядом по моему лицу и платиновым волосам. Чувствую – понравилась. Но угрозы быть взятой в гарем не наблюдаю. Зато европейцы акцентируют внимание на моей гетерохромии и лбу. Чертов Ктулху. Кажется, заметили рисунок. Я надеялась, что в слабой подсветке символ будет не виден. Но теперь понимаю, что «ксенон» каким-то образом лишь усилил свечение, как ультрафиолет в ночном клубе.

Комплексую ли я по этому поводу? Совершенно нет. Я не скрываю свой третий глаз. Как там в сказке у Пушкина «а во лбу звезда горит»…? Пусть горит. Я не возражаю.

Услужливый стюард, который мне уже знаком, становится рядом со мной. Немного наклоняется. Ждет, когда я закажу напиток. Логично. Все сидят со своей порцией спиртного. Как в баре. Хотела бы выпить вино или бейлис, но отодвигаю эту идею. Мне нужна ясная голова.

– Бокал зельтерской, пожалуйста, – делаю короткий заказ, и ловлю на своем лбу очередной взгляд светловолосого европейца.

– Как вам Сардиния, Мия? – вопрос от итальянского главы.

Опять начинать по новой восхвалять Сардинию? Или не притворяться, что я не слышала их разговор о модификациях и усовершенствованиях Косты-Смеральды.

Вспоминаю слова Айслера «скажи правду», и решаю придерживаться той же политики.

– В Испании и Франции тоже превалирует средиземноморский стиль, но все же более элегантный.

– Коста-Смеральда более уединенная. Закрытая. В сочетании с чистыми пляжами, элитарная. – Парирует итальянец. – Это часть имиджа.

– Уединенность и чистые пляжи стоят дорого, не спорю. Но весь этот саманный мирок требует ребрендинга. Возможно, в середине прошлого века он и выглядел, как ноу-хау, но не сейчас. По крайней мере, чтобы позиционировать его, как лакшери. Особенно следующему поколению.

– Молодые тик-токеры и блогеры продолжают прославлять Коста-Смеральду, как один из лакшери резортов.

– Дань традиции. Гонка за популярностью. Игра на публику. Поддержание своего лакшери-имиджа, – жестко стою на своей позиции, несмотря на то, что моим оппонентом является итальянский глава.

– Вы преувеличиваете проблему.

Понимаю, что нужно оперировать цифрами. Но их у меня нет. Есть пара фактов и чутье, и оно подсказывает, что я вижу ситуацию верно.

– Насколько знаю, культовый клуб «Billions» [название изменено], несмотря на депозит в 500 евро за вечер, так и не смог подняться до прежних высот после реопена. Как и многие мишленовские рестораны на Коста-Смеральде. Если раньше они функционировали нон-стоп, сейчас открываются только на горячий сезон. Из-за нерентабельности.

Оперирую фактами, так сказать, изнутри. Пока раздевалась в кабинке бьюти-салона, две женщины из местного персонала, не зная что я неподалеку, обсуждали проблему заработка. А они врать не будут сами себе.

– Пока имидж держится на частном секторе у моря, который скупила элита. Но мы говорим о долгосрочной перспективе всего региона. Коста-Смеральда все больше укрепляется в статусе сезонного резорта. Что не есть хорошо.

– Вы точно были на Сардинии первый раз? – улыбается.

– Да. Я повела только день, но успела сделать соответствующие выводы. Стратегия «Зачем покупать галстук от Армани за 500 евро, когда престижнее купить совершенно такой же, но за тысячу» на Коста-Смеральде уже перестает работать.

– Убедили, – усмехается итальянец, проводя рукой по рубашке-поло, будто там галстук. Рассматривает меня более внимательно и бросает взгляд на Айса с видом «толковая девочка».

Правда, араб остается серьезным. Видимо, не хочет идти на условия, которые ему предлагают.

Поднимая руку, поправляю волосы от ветра и мой черный браслет становится виден. Что не уходит от внимания европейца с русыми волосами. Продолжаю ловить его взгляд. И не могу ухватить суть. Брюнет тоже рассматривает меня странным образом. Задумчиво. Он вообще ведет себя как-то отстраненно на протяжении всей беседы. Больше похож на наблюдателя. Собственно, как и Айс.

– Пора, – первым встает араб. Будто торопится. Надеюсь, не я со своим критическим выступлением стала причиной.

Гости не возражают, как и Айслер. Я тоже встаю. На секунду зависаю, не зная куда направиться. Я здесь не хозяйка, чтобы провожать гостей. Поэтому решаю вернуться к себе. Все равно важные вопросы уже решены. А политес прощания не носит информативной полезности для меня.

– Была рада познакомиться. – Вежливо. Но не без иронии. Их имен мне так и не назвали. Так и хочется добавить «мистер Х и мистер Y»

– Мы тоже, Мия. – Кивает европеец с перстнем. Брюнет мажет по мне взглядом. Видимо, таким образом попрощался.

Ну и мне пора. Разворачиваюсь и иду в салон к частному лифту, играясь с кольцом. Правда, вынуждена задержаться. Перстень выскользнул из пальцев на ковролин, и я, присев, нащупываю его ладонью в тусклой подсветке.

– Перспективная девочка, – внезапно слышу голос светловолосого.

Резко оборачиваюсь. Если араб с итальянцем ушли первыми, европейцы, как я их назвала, задержались и сейчас не спеша направляются к лестнице вместе с хозяином «Ледника».

– Но она не в теме… – констатация от брюнета.

А вот это уже интересно. В какой теме?

– Тормозит, – отвечает Айслер.

В смысле торможу? – первая реакция, а вторая мысль: – Да я всегда готова ко всему новому и перспективному! Просто у меня нет достаточно материального ресурса достичь быстрого результата самостоятельно.

– Привози ее зимой в горы. – Светловолосый. – Будет интересно посмотреть.

На что?

– Да, Планирую… – Айслер что-то продолжает говорить, но я уже не слышу.

Поднимаюсь наверх. Наблюдаю за отбытием гостей. Анализирую.

И все же, что значит его «тормозит»…

Как только гости покидают яхту, хозяин «Ледника» исчезает в его недрах, а я возвращаюсь в спальню. Ложусь в постель. Играю пальцами с перстнем. Другой рукой перебираю, словно четки, браслет с ведьминым камнем. Интересная встреча. Интересное каре. Есть над чем подумть.

Глава 17. Недостающий пазл

Просыпаюсь я от яркого света. Резко открываю глаза, но тут же зажмуриваюсь. Из окна, что я вновь оставила открытым, бьет яркое солнце. В ладони зажата ювелирка – я так с ней и заснула, размышляя на тему визитеров и их слов «она не в теме» и «привози ее в горы».

Сажусь на постели. Поправляя спутанные волосы, по обыкновению зависаю, вспоминая сон. Был. Точно помню. Был. И очень важно его вспомнить после ночных событий. Хватаю память в тиски сознания и появляются отдельные кадры. Урывками. Как пазлы.

Улица безликого мегаполиса. Очертания смазаны. По тротуару спешат люди. Обычные обыватели. Их силуэты и лица тоже расплывчаты.

Внезапно в этой размытой толпе мелькает девочка в ярком оранжевом платье. Смотрит на меня разноцветными глазами. Моими глазами. Улыбается моей улыбкой. Узнаю себя в детстве. Иду к ней, но она исчезает, а вместе с ней и обрывается кадр сна.

Зависаю. Именно в этом платье впервые проявились мои странности, и именно в нем я подслушала разговор двух бабушкиных подруг. Они назвали меня очень странным ребенком, и что-то говорили про смерть мамы. Сказали, что я вытянула из нее жизнь.

Дергаю голову, закрывая детские воспоминания, и пытаюсь вновь уловить обрывки сна.

Больше ничего не помню. Хмурюсь. Думай, Бесова. Я чувствую, что было еще что-то. В глаза бьет очередной солнечный луч, и я недовольно жмурюсь. Но внезапно приходит еще один пазл.

Во сне тоже был солнечный блик. Его отдавал перстень светловолосого мужчины. Он шел по тротуару, ярко выделяясь в смазанной серой толпе, и говорил по телефону.

Что-то еще блестело в этом сне… Вспомнила! Полировка черного автомобиля. Он проезжал мимо меня по дороге. А из открытого окна виднелась рука в перчатке.

Зависаю. Продолжаю расшифровку сна. Что-то есть особенное в их атрибутах. В мужском перстне со странным камнем и в кожаной перчатке. Они важны.

Не зря мне показали двух ночных визитеров. Они так же, как и я маленькая, ярко выделялись на фоне серой размытой обыденности. Будто мы все отличались от этого мира.

Вновь прокручиваю услышанный вчера разговор. «Она не в теме».

Сейчас вместе со сном понимаю, что дело касается не моей карьеры отельера. А моих странностей. Девиаций. Те, которые всегда были частью меня. Те, которые я всегда прятала. Блокировала. Потому что отклонений от стандарта не прощают. Если ты девиант, если отличаешься от обывательской массы, на тебе ставят клеймо либо сумасшедшей, либо изгоя.

Мои странности проявлялись только в максимально опасные и экстремальные для меня ситуации. В целях защиты. Например, когда меня обижали в школе, или когда ко мне приставали парни или нападали коллеги-девушки.

До недавних времен. Пока моя суть Бесовой, суть ведьмы не начала проявляться более отчетливо. Почему? Возможно, просто пришло мое время.

Ну, допустим. Но что значит «тормозит»? Мои возможности тормозят? Я не до конца включилась в ведьминский вайб? Тогда что я должна сделать, чтобы перестать тормозить?

Вновь зависаю. Я точно помню, что мне снилось что-то еще, но память не может уловить в сознании очередной визуал.

Хмурюсь. Злюсь на себя. Взгляд цепляется за голубую накидку на кресле, и яркая вспышка освещает еще один пазл. Ледяная мантия тоже фигурировала в смазанной толпе. Я шла за ней, как Алиса за белым кроликом.

Вернее, шла за самой собой. Только мы отличались. Та я, в голубой мантии, иронично улыбалась. В глазах сверкали яркие искры. И взгляд… уверенный. Даже жесткий. Ведьмин взгляд. Взгляд Бесовой.

Помню, что завернула за угол, едва уловив край ярко-голубого шлейфа, и увидела здание. Высокое. Черное. Многогранное. Идеальной симметрии.

Ледятная мантия скрылась за массивным стеклянными входом, и я устремилась туда же. А что дальше?..

Внезапно из окна доносятся голоса, и я выныриваю в реальность. А который час? Тянусь к смарту. Часы показывают начало двенадцатого, и я подпрыгиваю на кровати.

Чертов Ктулху, яхтинг! Выныривая с постели, несусь в ванную, но пока чищу зубы и стою под душем, пытаюсь собрать остатки сна воедино.

Смываю с тела пену мужского геля, рука скользит по груди, и внезапно в сознании яркой вспышкой появляется еще один кадр.

Вижу себя по ту сторону стеклянной витрины. Я не одна. С Айслером. Та, другая Бесова, уверенно подходит к нему и, прижавшись, целует в губы. Замираю. Потому что отчетливо чувствую этот поцелуй. Откровенный. Напористый. Всепоглощающий. Ведьминский. Так целуются… Любовники. Это подтверждает и ладонь Айслера, уверенно скользящая по моей груди. Крепко сжимая ее. Заявляющая права не только на мое тело, но и на меня, как личность.

Низ живота наполняется тяжестью, позвоночник пронзает огненная игла, а соски, сжимаясь, становятся каменными. Чувствуя руку Айслера из сна, громко вдыхаю от возбуждения, когда слышу, как краны в душевой кабине начинают гудеть. Дребезжащий звук отрезвляет. Понимая, что сжимаю ладонью грудь, резко ее отпускаю.

Часто дышу, опираясь рукой о стеклянную стену. Врубаю холодный гидромассаж на полную, пытаясь успокоиться.

Но вместе с возбуждением приходит осознание. Как откровение. Как взрыв сверхновой. Недостающий пазл не только всего сна, но и моей жизни. Моей ведьминской сути.

"Она не в теме... Тормозит". – Вспоминаю разговор.

Тормозящий фактор – это сексуальный контакт. Вернее, его отсутствие. Именно поэтому я никогда ни к кому не испытывала ни эмоциональной тяги, ни сексуального влечения.

Потому что секс – один из ключей инициации моих возможностей. Сути Бесовой. Причем не с кем попало. А с таким же, как я. Отличающимся от обывательской размытой толпы, показанной во сне. И, судя по моей реакции, Айслер тот, с кем я могу активироваться.