Текст книги "Мия. Гравитация Vs Свобода (СИ)"

Автор книги: Devi Ant

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Глава 11. Conversation

Собравшиеся переводят внимание на Палому. Вернее, на нас с ней. Не знаю, для всех ли, но, судя по любопытному выражению лиц, многие в курсе того, что «Марго» состояла в связи с Айслером.

Перевожу взгляд на Айслера. Лицо непроницаемое, но чувствую недовольство. Справедливо. Судя по тому, что рассказывали бывшие офисные коллеги, он расстался с Паломой. Расставил все точки над «i». Хотя, возможно, это было не первое и не единственное их расставание. Поэтому она и питала надежды на очередное воссоединение на жаркой Сардинии.

– А вас как зовут? – вопросом на вопрос. Делаю вид, что вижу ее впервые.

– Палома Дюфор.

Сказать, что ее фамилия известна в узких кругах? Не хочу. Чем меньше она проинформирована о круге моих знаний, тем лучше. Пусть лучше она меня недооценивает. Как Фран.

– Ваше имя не менее интересное. Метафорическое и выразительное. – Дружелюбно. Намекаю, что не стоит поддаваться на мою же провокацию.

По крайней мере, я бы точно не поддалась.

Перевожу взгляд на Фран, стоящую с другой стороны от Паломы. Она выглядит… Испуганно. Понимает, что, во-первых, недооценила меня, во-вторых – своими неверными выводами и поощрениями а-ля «да ты ее заткнешь одной левой» накрутила подругу на эмоции до демарша и подставила тем самым себя и их с мужем бизнес.

– Наш персонал совершенно не умеет работать. Мы собрались здесь по случаю юбилея. К тому же, нужно выпить за знакомство. Какое вино или шампанское вы предпочитаете?

Вздыхаю. Тонко вывела меня на винную тему, но все же поддалась на мою провокацию. Сейчас попытается меня опустить. Уверена, практически вся публика этого круга имеет свои энотеки и разбираются в винных тонкостях.

– Какое здесь предлагают? – завожу ее в ловушку.

– Франция, Италия, Испания, США, – уклончиво.

Иронично улыбаюсь. Разговор о винах напоминает «МиМ». «Чашу вина? Белое, красное? Вино какой страны вы предпочитаете в это время дня?»

– Какой богатый выбор, – улыбаюсь я. – Апелласьон Пьемонта и Тосканы манит виноградниками неббиоло и санджовезе, но терруары Бургундии и Бордо дают не менее изысканные вина. Независимо от миллезима, – продолжаю отвечать я, а Фран тем временем подходит к молодому мужчине, стоящему по другую сторону от Паломы. На секунду зависаю. Его лицо мне кажется знакомым. Она что-то ему шепчет и они вдвоем исчезают. Интересно, с какой целью?

– Как приятно встретить человека, разбирающегося в винах, – улыбается Палома в ответ. Держит лицо.

Я что, зря изучала итальянские вина, когда работала в ресторане Римини?

– Откровенно скажу, многие из них не пробовала, – пожимаю плечами, но вижу, что Бисконти, тот который аристократ с супермоделью, оценил мой ответ. Видимо держит виноградник в какой-нибудь Тоскане или Пьемонте.

У меня есть еще что сказать, и я перевожу взгляд на Айса.

Спокоен. Наблюдает за диалогом, но чувствую его разочарование экс-подругой. Своей игрой с Фран я устроила провокацию, а Палома на нее повелась. Не смогла сдержать эмоции. Зря, я считаю. И не только я.

«Я продолжаю» – показываю взглядом, и он меня читает.

«Веселись, Колибри» – невозмутимо. Как и я его.

– Я не сомелье, не кавист и не дегустатор, – продолжаю веселиться. – Но предпочту Приорат. Аппелласьон там уникальный. Как и «L'Ermita», которую мне посчастливилось попробовать.

Подвожу финальную черту. Даю понять, что я в теме винодельческого бизнеса Айса.

Но, судя по тому, как Палома сжимает бокал, последней фразой я завела ее не по-детски. Внезапно понимаю – у нее были планы на совместный винодельческий бизнес с Айсом. Это укрепило бы их связь, и она собиралась внести некое бизнес-предложение сегодня на вечеринке.

Ее глаза темнеют, но у нее хватает самообладания прекратить этот разговор. Скорее всего из-за Айса.

Внезапно со стороны сцены, где все это время играл небольшой оркестр, доносится голос молодого мужчины – популярного британского шоумена. Судя по всему, хоста этой небольшой закрытой пати. Неподалеку стоит Фран и будто торопит его.

– Дамы и господа, – на английском, – разрешите представить великолепного и уникального пианиста Питера Венса.

Теперь понятны действия Фран – хотела переключить внимание, чтобы сгладить свои ошибки.

На сцену выходит молодой человек, которого увела Фран, и теперь я понимаю, откуда мне знакомо его лицо. Знаменитый пианист-виртуоз, композитор и саунд-дизайнер, прославившийся своим уникальным стилем игры, рекордной скоростью нажатия клавиш и невероятными каверами на хиты и классику.

– А это реально великолепно, – улыбаюсь я и подхватываю аплодисменты.

– Вы его знаете? – вновь от супруги Арведи.

– Вы шутите? Начал играть на фортепиано в возрасте 3 лет, а первую композицию сочинил в семь. Современный Моцарт. Мне так и не удалось попасть на его концерт в Берлине.

– Почему?

– Не успела купить билеты на галерку. А остальное дорого, – не стесняясь.

Но мой ответ даму не смутил.

– Вы играете на фортепьяно?

– Бабушка учила. Но я уже 6 лет не прикасалась к фоно.

Смотрит на Айслера. И, будто получив от него разрешение, произносит:

– Я вас познакомлю в перерыве.

– Спасибо. – Не скрываю радости.

Питер садится за инструмент и, едва касаясь клавиш, включает волшебство, а Арведи приглашает жену на небольшой танцпол, как и Флавио Франческу.

Внезапно Айс отстраняет руку и достает смарт, мерцающий в виброрежиме. Отвечает на звонок, направляясь из зала, чтобы не вклиниваться в игру пианиста, но на ходу смотрит на одного из официантов, и тот бежит ко мне.

– Вам приорат белый или красный? – интересуется он.

И как Айслера понимают официанты? Ведь ничего даже не сказал. Только посмотрел.

– Белый. – Он легче. Красный насыщеннее и крепче.

Ровно через минуту в моей руке уже грется дорогой хрусталь с охлажденным вином, и я наслаждаюсь красивой музыкой.

Правда, недолго. Улавливаю глубокий аромат Estēe Louder и поворачиваюсь. Ко мне направляется Палома. Не удивлена. Я была уверена, что она еще вернется. Чтобы закрыть гештальт. Слишком сильно я ее задела. Особенно темой вина.

– Откуда вы, Мия? – непринужденно улыбается. Но слишком крепко держит бокал с красным вином. Чувствую, что сейчас пойдет на второй круг. Улыбаюсь, готовая продолжить игру.

– Я космополит, – Уклончиво. – Жила во многих странах Европы.

– Чем вы занимаетесь?

Решила устроить мне допрос? Не получится, дорогая. Я не стесняюсь своей жизни, но не планирую быть ведомой в этой партии. Пора переводить разговор в нужный мне вектор.

– Работаю и учусь, – отвечаю я, но только чтобы взять инициативу. – А вы чем занимаетесь?

Молчит. Понимает, что я перехватила разговор.

– Я знаю, кто вы. – В лоб. Резко меняя тему. – Вы работали в Royal Holidays на ресепшене.

А вот и заявление, которое она не решилась сказать при всех. Побоялась Айслера. Иронично улыбаюсь. Я, конечно, могла бы припомнить ее фееричное падение у лифта, но не буду.

– Я работала не только в отеле. – Пожимаю плечами. – К сожалению, у меня нет семьи, которая мне бы передала по наследству раскрученный бизнес. – Даю понять, что с самого начала знала, кто она.

– Думаю, вскоре вы сделаете головокружительную карьеру.

Пошла в наступление. Намекает на статус содержанки. Улыбаюсь. Уверена, если бы я сказала правду о том, что не спала с Айслером, ее бы повергло это в шок. Но я не намерена оправдываться. Я в режиме Бесовой и развлекаюсь.

– Не поверите, но для того, чтобы привлечь внимание, не обязательно оголяться.

– Как бы то ни было, но вы оголяетесь. Не здесь, так в спальне. И получаете за это приличные бонусы. Как, например, подобный наряд runway.

Жалко мне ее. Понимаю, задела своим появлением, испортила ее планы. Любит она Айслера. Сильно любит. Поэтому ее и кроет не по-детски. Но любовь – это не индульгенция и не смягчающее обстоятельство.

Мажу взглядом по ее глубокому декольте.

– Не судите по себе, дорогая Палома. – намекаю на ее откровенный наряд. В отличие от моего закрытого.

– Самодостаточные женщины одеваются откровенно прежде всего, чтобы нравиться себе. И заявить миру о своей красоте.

Улыбаюсь. Зря она заговорила о самодостаточности.

– Как я понимаю, эффектный наряд от Valentino, купленный на кровно заработанные, и глубокое декольте было направлено на то, чтобы Герр Айслер принял предложение о совместном винодельческом бизнесе, – парирую я и судя по ее окаменевшим пальцам, сжимающим бокал с Марго, попала в цель своим предположением. – Безусловно, это не связано с финансовыми бонусами. Скорее с личными. Но заявить о красоте и понравиться вы хотите не себе, а Харду.

Пауза. Пытается понять, откуда я узнала о ее планах.

Внезапно чувствую, как за спиной повеяло прохладой. Оборачиваюсь. К нам приближается Айслер. Смотрит на Палому. Недоволен. Мне кажется или он слышал как минимум последнюю часть нашего милого дружелюбного конверсейшена.

Глава 12. Эстет

Как ни странно, но не испытываю к Паломе негатива. Мне искренне ее жаль. Врагу не пожелаю любить человека, с которым ты уже в разрыве. Сама, к счастью, этим никогда не страдала, но наблюдала личную драму не раз с коллегами. Поэтому, когда вижу недовольное лицо Айса, беру Палому за руку и притягиваю ее к себе, с целью обнять. От неожиданности она тушуется, а я шепчу ей на ухо «мы с вами подружились. Подыграйте мне»

– J'ai été ravie de faire votre connaissance. [Была рада познакомиться]. Вы интересно рассказывали о новом проекте, – громко говорю я, и Палома натягивает светскую улыбку. Прячет и удивление, и недовольство. Ей не нравится факт, что я ее защищаю, но она понимает, что если Айс услышал нашу перепалку, неизвестно чем это обернется для нее.

– Вы хорошо говорите по-французски… – улыбается она. – Бывали во Франции?

– Нет, но у меня была подруга француженка и она меня учила.

Не вру. Еще в Германии, моя соседка по квартире, Николь, учила меня французскому в обмен на скидку аренды. Мозговой штурм был еще тот. Я называла ее абьюзершей и диктаторшей, но дело она свое знала и результат не заставил долго ждать. Уже через три месяца я говорила не хуже, чем Марион Котийяр.

Айслер смотрит на нас. Ситуацию понял. Как и понял то, что в защите от его бывших женщин я не нуждаюсь.

Возможно у него свои мысли на этот счет, но руку на мою спину не кладет и рядом не задерживается.

Как только вокруг собирается компания, он вместе с несколькими гостями направляется в соседний не менее просторный лаунж с подсвеченным бассейном. Где расставлено несколько диванов и просторных кресел.

Видимо продолжение встречи.

Не удивлена. Но отмечаю странность. Пока Айса не было, меня никто не беспокоил. Не подходил, не приставал с вопросами. Единственное – пристально наблюдали за нами с Паломой. И тоже отметили наши обнимашки в конце. Будто мы поговорили и наладили связь.

Продолжая ловить любопытные взгляды, извиняюсь перед гостями и направляюсь к выходу. Нужно поправить макияж и сходить в туалет. Но выйдя из дамской комнаты в холл, возвращаться не тороплюсь. Хочу послушать уникальную музыку наедине, без пристального внимания.

Мило улыбаюсь паре ребятам из СБ, но отмечаю, что Виго среди них нет.

Разворачиваясь, выхожу из хола и иду по лестнице вверх – помню по кнопкам лифта, что там еще один этаж и терраса.

Пока иду по деревянной лестнице рассматриваю висящие на стенах образцы яхт, приклеенные в разрезе, иногда замедляю шаг, чтобы прочесть таблички, и наконец захожу в холл.

Однако перед дверью темной террасы, останавливаюсь, слыша девичьи голоса.

– Беттина, ты чего так сияешь?

– Ее на бассейн поставили.

– И?

Судя по всему девочки официантки решили сделать перерыв. Уже разворачиваюсь, чтобы уйти, но у Ктулху свои планы на этот разговор.

– А там синьор Айслер сейчас сидит в кресле и разговаривает.

Закатываю глаза. Вспоминаю слова Марии «липнут как мошки».

– А. Тогда понятно.

– Пуговку-то застегни на блузке. Влетит же.

– Не. Синьор Росси не возражает.

– Она ее для синьора Айслера расстегнула.

– Ну да. Пусть смотрит. Синьор Айслер у нас эстет.

– Ты на что-то рассчитываешь? – усмехаются.

– Нет конечно. Но пусть полюбуется моим идеальным третьим размером. А то судя по блондинке, грудь ему не светит. Будет жамкать ее прыщики, а вспоминать меня.

Хмурюсь. Ловлю себя на неприятной эмоции. Даже не критике в адрес моей груди. Она мне всегда нравилась, и я никогда не комплексовала по поводу ее размера. Тут что-то другое. Не могу разобрать что именно.

Ладно. Я сюда пришла послушать музыку с галерки и не буду портить вечер, ведясь на эмоции. Скрываюсь за дверью в темноте холла. Жду, когда пройдет персонал, и наконец-то выхожу на пустую террасу. Она гораздо меньше pool terrace, здесь ветер сильнее – последний этаж, но зато никого. Хорошо, что есть накидка. Кутаясь в плащ, подбираю подол и иду к краю. Музыка отсюда слышна не так громко, но вайб ловлю захватывающий – ветер, тишина и Венсе играет для меня одной.

Обнаруживаю еще один бонус. Отсюда как на ладони видна и терраса, где проходит гала-фуршет, и лаунж с бассейном, где идет непринужденная беседа мужчин.

Вижу, как Палома разговаривает с Фран у стола с закусками – видимо подруги обсуждают меня, но мне все равно.

Я получаю удовольствие от великолепной музыки. Лунная соната Бетховена в современной аранжировке звучит под пальцами таланта, не менее гениально, чем оригинал. Здесь прекрасно все. Контрастная динамика – от pianissimo до fortissimo, полифония, и даже штрихи импрессионизма. Звуки будто растворяются в воздухе. Их можно пощупать пальцами. Попробовать на вкус кончиком языка.

Однако насладиться музыкой мне все-таки не дают.

К Айслеру подходит официантка и, судя по груди и декольте, именно ее зовут Беттина.

Наклоняется перед ним чуть ли не пополам и ставит на столик хрустальный стакан. Айс, продолжая разговаривать, тянет руку к виски, и я хмурюсь. Понимаю, какой вид ему сейчас открывается. «Синьор Айслер у нас эстет. Будет жамкать ее, а вспоминать меня…» – эхом отдают ее слова и накатывает злая волна.

– Вот стерва, чтоб у тебя каблук сломался, – в сердцах бросаю я, а девушка, отойдя, оступается и летит с пустым подносом прямо на пол. Неуклюже. И вовсе несексуально.

Наблюдая, как официанты поднимают Беттину, а та показывает сломанный каблук, понимаю, что это моих рук дело, и не тушуюсь.

Эстет Айслер однозначно после такого тебя представлять не будет, – недовольно повожу плечом, и внезапно понимаю простую истину.

Бесова, да ты ревнуешь.

И не к эффектной Паломе, которая осталась в прошлом, а к простой официантке с ее грудью. И ведь сама говорила, и по-прежнему считаешь – для того, чтобы заинтересовать мужчину, не нужно оголяться. И все равно нелогично, иррационально ревнуешь.

Зависаю, пробую эту горьковатую эмоцию на вкус, когда внезапно, Айслер поднимает голову и смотрит прямо на верхнюю террасу, где обосновалась я.

Чертов Ктулху, он что знал, что я здесь? – резко делаю шаг назад и уже не решаюсь подойти к краю террасы. Оперевшись о небольшую колонну, не без иронии отмечаю, что насладиться игрой пианиста даже на галерке Айслер мне не дал.

Возвращаюсь к гостях и вовремя. Едва становлюсь рядом с Карлой Арведи, подходит и мужская компания из лаунжа бассейна.

Бросаю на Айслера внимательный взгляд. Но пытаюсь скрыть эмоцию. Все-таки интересно. Знал или не знал, что я стою наверху.

Что в голове у этого человека по прежнему не понятно. Опять приходит на ум концепт лоботомии.

Кладет руку на спину, отчего по позвоночнику вновь идет ток. Смотрит на меня.

– Нам пора. – Внезапно.

– Вертолет уже готов. – Не удивляясь, кивает Флавио.

Так. Стоп. То есть мы уже не остаемся на ночь на Сардинии?

– А вы уже уезжаете? – удивленное от Карлы.

– Бизнес-планы ускорились, – отвечает ее муж и, судя по его выражению лица, этому факту он рад.

Собственно, я тоже. Ловлю себя на мысли, что хочу вернуться на Ледник.

Глава 13. Ведьмин Камень

Нас провожают несколько пар, и, пока Айслер на ходу разговаривает с Флавио и Бисконти, Карла Арведи рассматривает мои украшения.

– Что за камни в гарнитуре?

– Как мне сказали, танзанит.

Задумалась. Рассматривает.

– Вижу у вас еще один браслет. Черный...

– Черный турмалин.

Мысленно улыбаюсь. Не смогла пройти мимо. Что-то меня зацепило в этом браслете, хотя и не сочетается по цвету с нарядом.

– Хм. Очень интересная комбинация. Почему вы выбрали именно эти украшения? Причем в таком странном цветовом сочетании?

Хороший вопрос. Изначально моей выбор пал на другой гарнитур. В тон накидке. Но синий танзанит мне понравился больше. А черный турмалин зацепил глаз.

– Сама не знаю. Рука к нему потянулась. Почему вы спрашиваете?

– Танзанит – неоднозначный камень. Способствуют развитию интуиции, помогает открыть третий глаз.

Я далека от всех этих наук и ничего о камнях не знаю, но все же зависаю. Значит, мой Ктулху помог мне сделать правильный выбор. Не зря я вижу сны, перекликающиеся с реальностью.

– В чем его неоднозначность?

Улыбается.

– Он предназначен для семейной жизни, помогает защищать любовь, но только в рамках брачных уз.

Так. Вот к этому я вообще не стремлюсь. Хватит с меня ревности. Да и Айслер не похож на человека, стремящегося завести семью.

– А что странного в черном турмалине? – переключаюсь на другой камень.

– Я бы сказала, всё. – Усмехается. – Черный турмалин считается ведьминым камнем. Шаманы, ведьмы и жрецы его использовали для защиты и проведения ритуалов.

Вспоминаю сегодняшний инцидент у бассейна с Беттиной, да и все прошлые странности, и не без иронии отмечаю, что мне подходит. Не зря рука потянулась к ведьминому камню. Бесова же.

– Очень интересно.

Поправляю накидку, а Карла бросает взгляд на тяжелую фурнитуру плаща и вновь загадочно улыбается.

– Интересный выбор.

– Согласна. Мне понравилась сложная структура плаща.

Не вру. Кристаллы, бисер, объемные пайетки, рельефная фактура ткани в комбинации с фантазийной пряжей и люрексом меня сразу заворожила.

– Не только. Здесь вплетены кристаллы горного хрусталя. А это еще один камень, развивающий интуицию и ясновидение.

Вновь смотрит на мой черный браслет из ведьминого камня и усмехается. На ее лице читается «Непростая ты девушка, Мия Бесова. Не зря Айслер тебя выбрал».

– Спасибо за интересную информацию. Буду знать. – Тем не менее, с улыбкой.

– Обращайтесь. Я дам свой телефон. Будем на связи.

– Будем.

– Скоро здесь будет проходить регата Maxi Yacht Rolex cup. Приезжайте. Будет на что посмотреть.

Улыбаюсь. У меня своя регата намечается завтра. И, уверена, она будет не менее интересной. Ловлю себя на предвкушении. Тороплю время. Хочу ощутить ветер и море на коже и в волосах.

Тем временем мы подходим к Rolls-Royce. Айслер поворачивается ко мне и ждет, когда я сяду в салон.

Приближаюсь к нему и, пока сажусь в машину, пробивает странный вайб. Будто я несусь на сверхзвуковой в неизвестность.

Глава 14. Ночные прогулки

На виллу, где меня разместили и где я переодевалась, мы так и не попали.

Хоть она и отличалась современным дизайном, и я не чувствовала себя в ней гномом в саманном домике, но рада, что мы возвращаемся на «GLETSCHER». Он мне больше нравится футуристичной атмосферой и дизайном.

Направляемся прямиком к вертолету. Насколько понимаю, о вещах можно не беспокоиться. Услужливый персонал все аккуратно упакует и доставит куда следует.

Пока едем, Айслер мониторит смарт, а я, отвернувшись, смотрю в окно. Продолжаю ловить странный вайб.

– Как повеселилась? – внезапно.

Поворачиваюсь к Айсу. Он продолжает печатать в смарте. Мне кажется, или он имеет в виду то, что произошло у бассейна с Беттиной?

– Отлично. – Даже не скрываю, что совесть меня не мучает. Если он об этом.

Кивает. Продолжает общаться со смартом. Но я вспоминаю наш разговор с Паломой, его недовольное лицо и возобновляю разговор.

– Хорошо пообщались с мадам Дюфор. Она мне рассказала о новом проекте. – Прощупываю почву.

Не реагирует, но чувствую, не прошла мимо него наша перепалка. Хмурюсь. Не хочу, чтобы из-за моих игр кто-то серьезно пострадал. Одно дело сломать каблук и неуклюже шлепнуться, другое дело получить ответку от Айслера. Вспоминаю бедного депортированного Ларса.

– Я была провокатором. – В лоб. – Мы решили с Паломой разногласия. И меньше всего хочу каких-то репрессий.

В салоне по-прежнему тишина, но я сделала все, что смогла. Донесла до Айса свою позицию.

Внезапно в салоне раздается трель смарта и Айс отвечает на звонок.

– Ja. Die Uhrzeit bleibt unverändert. Wie vereinbart. Wir sprechen bei unserem Treffen… [Да. Время без изменений. Как и договаривались. Поговорим при встрече]

Продолжаю рассматривать пейзаж за окном, уже узнавая дорогу к вертолетной площадке, Айслер завершает разговор, и в салоне вновь воцаряется тишина.

– Мне нравятся украшения. – Внезапно.

И я вновь поворачиваюсь.

Айслер смотрит на мою руку, лежащую на подлокотнике. Только сейчас понимаю, что отзеркалила его жест. Он, как и всегда, так же держит руку, чуть свешивая кисть. Меняю позу. Поднимаю ладонь. Смотрю на браслеты и кольцо. Вспоминаю слова Карлы о защите любви в браке, о магических свойствах камня, помогающего развить третий глаз, и тут же иду в бой.

– Карла сказала, что танзанит отвечает за наличие у человека способностей к ясновидению и острой интуиции, помогает их развить и достичь мудрости. – О защите семейной любви, безусловно, умалчиваю. Внимательно смотрю на Айса. Вдруг как-то проявится?

Не реагирует. Гад. Как и на мой рисунок на лбу.

Чертов Ктулху. Это порядком раздражает. Мне все время кажется, он знает обо мне больше, чем я сама. И не могу понять, что должно произойти, чтобы он заговорил.

Тем временем машина останавливается у КПП, и мы проезжаем на небольшое взлетное поле, где нас ждут у вертолета Петер и Виго.

Пока зависаем в ночном небе, наблюдаю за Сардинией, и иногда ловлю любопытный взгляд Петера. Его не было на вечеринке, и сейчас он украдкой рассматривает мой новый look и рисунок на лбу.

– Вам понравилась пати? – слышу его голос в наушниках.

– Очень. Особенно выступление Питера Венса. Жаль только, что не познакомились лично. Уехали раньше…

Петер кивает, а меня интересует другой момент. Что значит «планы ускорились» в связи с чем мы уехали с Сардинии?

Садимся на Черный Ледник. Виго помогает мне выйти, а меня продолжает пробивать нервный вайб. Почему-то на яхте он чувствуется острее, что ли. Что-то странное витает в воздухе, и я не могу уловить суть.

Пока расправляю шлейф, Айслер кладет руку на мою спину и ведет к лифту.

– Иди отдыхать. Ты так и не поела. Ужин тебе принесут наверх.

Сейчас не спорю. И правда устала и есть хочу. Было как-то некомильфо загружаться канапе с белужьей икрой или карпаччо с белым трюфелем, когда перед тобой играет великий пианист. Не в кабаке все-таки.

– Хорошо.

– Ночью лифт будет заблокирован. – Внезапно. – Если что-нибудь понадобиться звони Петеру или Виго. Они в твоем распоряжении круглосуточно.

– Почему заблокирован? – удивлена. – В целях безопасности в ночное время?

– Нет. – Подходим к приватному лифту. Но Айслер не планирует заходить.

Вспоминаю разговор в машине. Анализирую. Сопоставляю.

– У вас будет бизнес-встреча в связи с ускорившимися планами? – в лоб.

На его лице мелькает ирония.

– Слишком много вопросов, Колибри.

Но я уже точно понимаю, что права. Теперь понятно, почему мы решили не оставаться на Сардинии. И понятен мой нервный вайб. Непонятно другое. Каким образом эта встреча возможна посреди бескрайнего моря? Ведь как только наш вертолет сел, яхта снялась с якоря.

На этот вопрос мне вряд ли дадут ответ, но тут же возникает другой.

– Завтрашний яхтинг на тримаране отменяется? – даже не скрываю досады.

На лица Айслера вновь мелькает ирония.

– Не отменяется. Спокойной ночи, Колибри, – отвечает он и отходит от лифта к поджидающему его Петеру.

Пока стою перед зеркалом и пытаюсь стереть мицелляркой серебристую краску со лба, зависаю. Айслер так и не отреагировал на рисунок. Хотя я спросила его напрямую. То, что он не ответил, не значит, что ему не знакомы эти символы. Тем более, я привыкла доверять снам. Я не просто так увидела пространсто Айслера и яркие знаки на черном льду.

Перевожу взгляд на украшения, лежащие рядом. Вспоминаю разговор с Карлой о развитии ясновидения и третьего глаза. Смотрю на несмытый до конца символ. Определенно, с третьим глазом у меня все в порядке.

И все же интересно, с кем и каким образом Айс сегодня собирается встречаться?

Несмотря на усталость, спать точно не собираюсь. Чем больше знаю, тем лучше ориентируюсь в пространстве Айслера и Черного Ледника.

Ровно в два часа ночи слышу из открытого окна плеск воды, и наступает полная тишина.

Так. Кажется, мы встали на якорь. Началось.

Накидываю махровый халат на пижамные шорты и топ и, не включая подсветку, тихо выхожу на палубу. Не хочу пропустить прибытие гостей или гостя, и встречу.