Текст книги "Мия. Гравитация Vs Свобода (СИ)"

Автор книги: Devi Ant

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

Глава 50. AQUARIUM

Продолжаю смотреть на жилистого китайца. Перевариваю услышанное. Знание фамилии Коул пока мне ничего не дает. Но это не значит, что она не важна. Кто владеет информацией, как говорится…

Кстати, о владении. Своими способностями я уж точно владею. Особенно когда я зла. А сейчас я очень зла.

Вновь смотрю на громилу.

– Выпустите. Меня. Отсюда, – чеканю каждое слово.

Но он не то что не отвечает. Он не реагирует. Будто меня здесь нет. Будто его выключили.

Очень хорошо. Его поведение лишь распаляет мою злость.

– Выпустите. Меня. Отсюда, – последнее китайское.

Но не один мускул не дрогнул. Чувствую, как во мне вновь поднимается злость. Утробная. Черная. Ведьминская. Смотрю на него исподлобья.

– Убейся от головной боли, – шиплю я. Жду когда мое пожелание сработает.

Но… чувствую пустоту. Импульс никуда не уходит.

На секунду зависаю. Ощущение, будто все вокруг обложили ватой.

Чертов Ктулху! Я заблокирована! Но как? Брай ко мне даже не прикасался. Обвожу взглядом просторный черно-золотой зал… И внезапно понимаю. На всем пенте, а может быть, и на всем здании стоит защита Брая.

Она глушит мои способности.

Кривлюсь. Осознаю, что этот Коул-младший сильнее меня. Но надежды выбраться отсюда не теряю.

Так. У меня же есть смарт. Лезу в тоут за телефоном. Сейчас позвоню Пателю. И в полицию. Хмурюсь. Вспоминаю влияние семьи Коула в Азии, но сдаваться не планирую. Мне бы только выбраться за пределы пента и Golden Plaza, где я вновь включусь. Ну не может же этот Коул-младший поставить защиту на весь Гонконг. Это просто невозможно. Главное – выбраться, а дальше я прорвусь.

Достаю телефон. Активирую. И… Вновь кривлю губы. Сеть не работает. Но уверена, у того же безопасника с телефоном все нормально.

– Убейся об стену, цербер, – шиплю я по-русски и отхожу от лифта. Мысль продолжает работать в направлении «как мне отсюда выбраться».

Поднимаю взгляд к прозрачному куполу, через который просматривается пасмурное вечереющее небо, и кривлю губы. Не пент, а какой-то черно-золотой аквариум.

Вновь машинально оборачиваюсь к лифту – моему единственному пути к отступлению – и на секунду зависаю. Сейчас китаец занял другую позицию – у стены. Понимаю, что лифт вряд ли поедет без соответствующего кода доступа, но на автомате направилась к единственному выходу.

Нажав на сенсорный экран, бросаю взгляд на азиата. Тот никак не реагирует. Собственно, как и лифт.

“Может быть, здесь есть еще какой-нибудь выход? Черный, например”.

Мажу взглядом вправо – там виднеется витиеватая лестница, ведущая на второй этаж, где, вероятно, располагаются спальни.

Вряд ли там есть выход из этого аквариума. Если только через крышу… Устремляюсь к ступенькам, но чувствую, как в голове начинает шуметь. Будто мне запрещен вход в личную зону Коула. Собственно, эту мысль подтверждает и китаец, отрицательно покачав головой.

Ну, сидеть на диванчике в ожидании хозяина этой черно-золотой клетки я точно не планирую. Понимаю, что я здесь со своими возможностями как Fiat Panda против Bugatti Tourbillon, но злость кипит так, что шумит в ушах. Демонстративно разворачиваюсь и иду к массивной черной колонне из мрамора. Заворачиваю – и передо мной открывается еще один зал, поменьше. В том же стиле. Микс футуризма и неоклассики, приправленный черным с золотом коврами и мебелью. Заглядываю в одну из спрятанных в нише дверей – ванная комната.

Вижу еще один черный проем. Пошире и помассивнее. Мне точно туда. Но он, оказывается, даже без ручек. Стою перед монолитной стеной, как перед фактом, и недовольно кривлю губы.

Возвращаюсь в центральный зал, но мысль продолжает работать. Здесь должна быть кухня, где может быть выход. Шахта. Или еще что-нибудь.

Хоть тушкой, хоть чучелком, но я должна отсюда выбраться.

Прохожу мимо азиата. Стараюсь не обращать на него внимания. Хоть и стоит каменным изваянием, но есть в нем что-то опасное. Неприятное. Точно из «Триад». А учитывая, что мои способности в этом месте не работают, становится неуютно. Будто я без своего личного бронежилета.

– Я хочу пить, – громко произношу я, чтобы сэкономить время на поиски, но бодигард никак не реагирует.

Ладно. Сама. Поворачиваю к противоположной колонне из того же черного мрамора. Но не успеваю сделать и шаг, как на лестнице мелькает чья-то фигура.

От неожиданности отскакиваю в сторону. Прямо на диван.

Усмиряя сердцебиение, вижу, как по ступенькам спускается азиатка средних лет в строгой униформе. Скорее всего, экономка или старшая горничная. Кланяется в знак приветствия, молча проходит за колонну, а уже через минуту выходит с подносом, на котором стоит бокал воды с долькой лимона. Ставит поднос на столик у дивана.

Отлично. С ней можно завести разговор и выяснить, как отсюда выбраться.

– Благодарю. Как вас зовут? – натягиваю улыбку, чтобы расположить к себе, но женщина так же бесшумно исчезает, как и появилась.

«Здесь кто-нибудь говорит вообще, или им всем языки поотрезали, как прислуге в “Голодных играх”», – кривлюсь я, провожая ее взглядом.

Все таки заглядываю на кухню. Там все блестит черным мрамором и металлом, но выхода из этого аквариума здесь нет. Я заперта в этой башне.

В голове шумит. По вискам бьет боль. Пока возвращаюсь в гостиную, чувствую, как на меня вновь накатывает волна неизбежности.

Кривлю губы в злой гримасе. Пусть этот Коул и сильнее меня, пусть его скилл и развит до 80 левела, но сдаваться я не собираюсь.

Подхожу к окну. Прижимаюсь воспаленным лбом к стеклянной панели. Там подо мной раскинулся мегаполис в вечерних огнях. Но если раньше он мне казался доброжелательным, сейчас я вижу в нем угрозу. Не только вижу. Я ее чувствую хребтом. Каждым его звеном. Каждым атомом.

Ощущение, будто мои ноги стянули петлей банджи – еще секунду, и я полечу вниз головой с этой чертовой черно-золотой башни почти в сотню этажей.

Понимаю – нужно успокоиться и проанализировать ситуацию, но от напряга шум в ушах перерастает в звон, не давая привести мысли в порядок.

Оторвавшись от стеклянной стены, подхожу к бокалу с водой. Залпом выпиваю, чувствуя кисловато-горьковатый привкус лимона. По венам понеслась прохлада, и я выдыхаю. Стало легче.

Но всего лишь на пару секунд.

Внезапно ловлю головокружение. Мышцы слабеют, конечности становятся ватными, движения и все вокруг замедляется в режим слоумо. В глазах двоится. Перевожу рассеянный взгляд на пустой хайбол и понимаю – в воду что-то добавили.

Все еще цепляясь за реальность, медленно опускаюсь на черный кожаный диван, и в следующую секунду меня вырубает.

Я вижу дорогу впереди. Мчусь на сверхзвуковой в гиперкаре. Мои ступни на передней панели. Чувствую пятками теплую кожу торпедо и живое сердце мощных двигателей. Рядом Брай. Одна рука на руле. Другая на моем бедре. Откинувшись в кресле, наслаждаюсь драйвом, пока мир вокруг превращается в размытые линии. Закрываю глаза. Абсолют скорости. Абсолют свободы. Улыбаюсь. Чувствую дежа вю. Я уже ловила эти эмоции ранее.

Но внезапно все меняется. Все тело пронзает холод. Резкий. Острый. Вакуумный. Вакуум прожигает кожу. Срезает ее на скорости холодным ножом. Резко открываю глаза. Темнота. Я все еще мчусь в гиперкаре Брая, но за рулем никого. Я одна. А впереди поблескивает стена. Огромная. Массивная. И нет ей начала и конца. Она повсюду. Узнаю в ней черно-зеркальную «Golden Plaza», острыми иглами пронзающую небо. Она приближается настолько быстро и стремительно, что становится понятно – нужно срочно перелезть в водительское кресло и остановиться. Прыгаю как можно быстрее. Жму на тормоза, но они не реагируют. Вцепляюсь в руль, чтобы развернуться – ноль реакции. Машина меня не слушается. Я ей не управляю. Кричу, но из горла лишь выходит беззвучный поток воздуха. Будто я пытаюсь выдавить кислород из грудной клетки в вакуум, пока на грудь давит тяжелым кирпичом.

Гиперкар врезается на полной скорости в стену, и я, все еще что-то крича в пустоту, вылетаю в реальность из сна.

Резко вздрагиваю как от удара током и открываю глаза.

Я лежу на кожаном диване. В зале. Там, где меня и вырубило. Вокруг темнота. Лишь ночные огни мегаполиса пробиваются сквозь затемненное окно. Спросонок еще плохо ориентируюсь и пытаюсь вспомнить, что я кричала.

Но это не главное. Все еще не отойдя от морока, отчетливо чувствую – я не одна. И это не азиат-цербер.

Резко сажусь на диване и натыкаюсь на неживой взгляд темных глаз. В кресле неподалеку, расслабленно откинувшись, сидит Брай Коул и смотрит на меня.

Глава 51. Fiat Panda vs Bugatti

Резко встаю с дивана и отскакиваю к противоположной стене – ближе к выходу и легче обороняться. В случае, если понадобиться. Чертов Ктулху. Жаль, что в дорогу не надела каблуки. Было бы орудие самооброны.

Но Брай не реагирует на мои оборонительные действия. Откнув голову на спинку кресла, лишь наблюдает за моими натужными попытками. Вновь приходит ассоциация не в мою пользу. Fiat Panda vs Bugatti Tourbillon. Выпрямляюсь натянутой струной. Прячу страх. Внимательно наблюдаю за противником.

Первое, что притягивает внимание – его глаза. Всю дорогу до отеля Брай был в темных очках, впрочем, как и всегда. Но сейчас, когда он так близко от меня, по позвоночнику идет холодный ток. Глаза не просто черные. Они такие же холодные и пустые, как вакуум, который я ощущала во сне. Сейчас он еще больше похож на отца. Только у того глаза с поволокой. Но кто сказал, что Коул-старший не прячет за этой ширмой такой же холод. Скорее всего, это защита, чтобы скрывать свою суть. Которую я сейчас наблюдаю воочию в его сыне.

В комнате повисает тишина. Странная. Неживая. Но сквозь нервный вайб пытаюсь анализировать ситуацию. Вновь мажу взглядом по человеку, сидящему в кресле, и не узнаю его сейчас.

Он не просто хищник. Нет. Он нечто другое. Некая сущность. Не человек. Не живое существо. В нем нет всего того набора человеческих качеств и эмоций, которые и делают людей людьми. Он будто… Нет, не инопланетянин. Нечто большее…

Но этот вывод не успокаивает. Напротив. От него становится не по себе. Сильно не по себе. Внезапно понимаю, что ему ничего не стоит лишить меня жизни, не вставая с кресла.

Вновь чувствую, как по хребту пульсирует холод. Во рту горчит и пересохло от снотворного, которым меня напичкали. В ушах шумит от напряга. Но в ситуации «бей или беги», я всегда выбирала «бей».

– Значит, ты мне врал с самого начала. – Жестко. Насколько позволяет сухость во рту.

Молчит. Спокойно наблюдает за моими реакциями. И ощущения еще те.

– И визуал, который ты дал мне в Монте-Карло, всего лишь ловушка. Наживка. – Проговариваю каждое слово, тяну время.

Возможно, в голове родится план, как мне выбраться из задницы, в которую я попала в погоне за свободой.

– Твои родные. Твоя мама. Твое развитие в обойме, в вечном движении между стран. Все это тоже ловушка…

Но в ответ лишь молчание и черный неживой взгляд. Чувствую себя бабочкой, которую равнодушно рассматривает энтомолог перед тем, как проткнуть булавкой и повесить в рамке на стену в качестве украшения.

– Отпусти меня, – стараюсь, чтобы мой голос не звучал сипло. Но ощущения, что и во сне. Будто пытаюсь выдохнуть из себя слова в вакуум.

Брай продолжает молчать. И я от него ничего другого не ожидаю. Потому что все еще очень ярко всплывает картинка сна. Где я на бешеной скорости врезаюсь в зеркальную стену.

– Зачем все это?

Но он молчит. А я теряюсь в догадках. Вернее, ни одной логической мысли. У меня нет информации.

– Разве за то, что ты меня когда-то заблокировал, ты не получил свою долю наказания?

И вновь молчание. Причем совершенно спокойное. Будто он выше всех этих экзекуций.

И внезапно приходит мысль. Очень неприятная. Судя по тому, как на нее отреагировал позвоночник, я попала в цель.

Я самолично сказала Браю «да». Дала добро нашим отношениям и тем самым избавила его от любой кары.

От этой мысли вновь поднимается эмоция. Здесь и злость, и неизбежность, и желание свернуть ему шею, и бессилие.

– Зачем я тебе? – цежу сквозь зубы.

– Мне скучно, – наконец-то раздается его спокойный голос.

– Ты мне это уже говорил. – Зло. – Но после того, как ты меня здесь запер и напичкал транквилизаторами, вряд ли я могу тебя чем-либо развеселить.

Прячу за сарказмом страх, который плотной сеткой окутывает нутро.

– Ты не представляешь для меня интерес. – Игнорирует мой саркастичный тон.

Да и слава Ктулху, что не представляю!

– Но с тобой можно поэкспериментировать. – Внезапно.

– Поэкспериментировать… – стараюсь держать голос ровно, но в груди все перехватывает. В прямом смысле чувствую себя подопытной мышью.

– Поиграть с блокировками… – задумчиво. Склоняет голову вбок. Будто решает, каким образом будет проходить эксперимент.

Ну уж нет. Пусть развлекается с кем-нибудь другим. Я все равно сбегу отсюда. Найду способ. Не может его блок распространяться на весь огромный город. Уйду из-под его влияния и улечу в Европу.

Мажу по Браю внимательным взглядом, и создается странное ощущение. Будто он читает мои мысли.

Тишина в комнате становится еще гуще. Неприятнее. На его территории, в его пространстве мысли путаются, хаосом скачут в воспаленном мозгу.

Вновь зависаю. Вспоминаю – для того, чтобы моя активация состоялась, мне нужно стать женщиной. И эта мысль радует. Потому что если он решил играть с блоками, то активировать меня не будет.

– То есть, наше с тобой взаимодействие будет сугубо в ключе эксперимента и блокировок.

Иронично растягивает губы. Догадался, что я прощупываю тему секса. Вернее, даже не догадался. Вновь ловлю стойкое ощущение, что он читает мои мысли.

– Трахать я тебя буду. Много и разнообразно. Но без активации. Она пройдет позже. Пробивать этот блок будешь тоже сама.

Машинально вдавливаюсь в стену и ищу что-нибудь острое для самообороны.

Несмотря на азиатского цербера где-то в глубине этого аквариума, оглушить Брая чем-то тяжелым и срочно искать выход.

Но Брай сидит неподвижно, продолжает наблюдать за своей подопытной, а у меня вновь возникает странное чувство. Будто он читает мои мысли.

На секунду закрываю глаза. Пытаюсь не паниковать и продолжаю искать выход. Концентрируюсь. Мне нужно знать как можно больше.

– Если эксперимент провалится? – тихо, но уверенно.

– Я тебя ликвидирую, как слабую единицу, – таким обыденным тоном, будет отвечает, который сейчас час.

Цепенею. И понимаю, что он не шутит. Меня попросту не станет. Меня уничтожат, как неудавшийся эксперимент.

От напряга шум в голове перерастает в звон, но я стараюсь не впадать в панику.

Цепляюсь за визуал с его родственниками.

Почему отец Брая стремился заинтересовать сына мной? Но ответ приходит быстро. Сестра Брая упоминала будущее. Они хотели, чтобы Брай остепенился, считая меня подходящей партией. Но Коул-младший, как обычно, поступил по своему, а Коулу-старшему нужно было лишь одно – чтобы сын вступил со мной во взаимодействие с моего согласия. А в каком ключе этот коннект будет происходить, не их забота. Они заняли позицию наблюдателей. Потому что в противном случае вмешались бы в ситуацию с наркотой и Дэном-Хангом и не допустили никаких экспериментов с ликвидацией сейчас.

От сделанных выводов сердцебиение начинает зашкаливать, а ладони покрываться влагой. Но ко всему спектру эмоций добавляется злость. Утробная. Черная.

– Если эксперимент удастся? – сдерживая эмоции. Чем больше информации на руках, тем больше у меня шансов.

– Останешься со мной.

Мои губы растягиваются в злой иронии.

– А ты уверен, что успешно пройдя весь лабиринт подопытной мыши, я захочу с тобой остаться. И не уйду… К тому же Айслеру.

Блефую. Во-первых, все еще питаю надежду отсюда сбежать, во-вторых, не знаю, выкарабкаюсь ли я из этих опытов, в-третьих, Айс сам сказал, что не примет меня обратно.

Но Брай лишь приподнимает уголок рта, встает и, набирая кого-то по телефону, бросает мне на ходу:

– Готовься. Проход в лабиринт откроется завтра, Турандот.

Заходя в лифт, он бросает в трубку «Передай ему, как договаривались, через полчаса в “Клифе”» и исчезает за непроницаемой дверью, оставляя меня в вакуумной тишине.

От напряга в голове звенит. От нервного вайба пробивает дрожь. Пытаясь усмирить головную боль, массирую виски и бросаю взгляд на смарт, лежащий на диване. Может быть, и правда попытаться выйти на связь с Айсом пока не поздно? Ну не распространяется же блок Брая на весь Гонконг. Ситуация, в которую я попала, гораздо серьезнее, чем наркотики от Дэна. Потому что Брай гораздо сильнее и опаснее.

Подхожу к стеклянной панели. Передо мной развернулся ночной город. Яркие огни сигналят с тревогой.

Вновь массирую виски. Прижимаюсь воспаленным лбом к прохладному стеклу. Слишком много информации. Но у меня есть ночь. Нужно успокоиться и обдумать, что делать.

Глава 52. TURANDOT

02:00. Отрицание.

Время начало третьего. И я все еще в гостиной. Проложила тропу от лифта к стеклянной панели. На ногах легче думается.

Хожу из стороны в сторону и качаю головой. Нет. Нет. Нет. И еще раз нет.

Я не верю, что ничего нельзя сделать. Просто потому, что должен быть выход. И я его найду. Безвыходных ситуаций не бывает. Усыпить бдительность тюремщика и бежать. У меня получится. У меня все получится… Главное, выбраться за пределы отеля. А там я разберусь. Обойти охрану на паркинге и добраться до ближайшего людного места незамеченной.

Машинально тру затылок. Чувствую дискомфорт в спине. Вот уже полчаса позвоночник горит. И жжение только усиливается. Не обращаю внимания, пока боль не становится нестерпимой.

Иду в ванную комнату за малой гостиной. Расстегиваю блузку, оголяю перед зеркалом спину и замираю. Кожа под тату воспалилось. Я уже наблюдала подобное перед тем, как прийти к Айсу. Но теперь все гораздо хуже. Между лопаток отчетливо проявляется отпечаток ладони. И сомнений нет. Это ладонь Коула. Будто пометил меня своей. Кривлю губы. К горлу подступает злость.

Вспоминаю черные глаза, неживую сущность Коула, странное ощущение, что он умеет читать мысли, и сжимаю челюсти. Понимаю – мне отсюда не сбежать.

03:00. Гнев

Чертов Брай. Снова и снова вспоминаю наш разговор, его «с тобой можно поэкспериментировать», «я буду тебя трахать» и внутри поднимается черная злость. На него – за коварство. На себя – за слепоту. На свою жизнь – за вечный хаос. На Айса – за нежелание предупредить меня, кто такой Брай на самом деле. И даже на Ктулху – за нежелание помочь.

Вновь тру затылок. Ощущение ладони Коула на спине усиливается, и это тоже бесит! Черт, как избавится от этой руки! Надо было свести тату, и тогда этого гребаного Коула не случилось бы!

Одно радует. Несмотря на гнев, я все-таки оставила мысль звонить Айслеру. Почему? Да потому что снова и снова возвращаясь к той ситуации: когда принимала решение, когда смотрела визуал Брая, когда разговаривала с Ким и разрабатывала схемы джанкет-туров, и позже, когда говорила о своем решении Айсу, сглатывая ком в горле, я понимала, что поступлю так же. Выберу сценарий «я сама». И сейчас взывать к помощи Айса – инфантильно. Я несу ответственность за свои решения сама и, уж если выбрала самостоятельность, нечего прятаться под крылом Айса.

04:00. Торг

Бесова, успокойся. Давай подумаем, как можно снизить градус неприятностей. Или попробовать договориться с Браем. Хотя бы пусть меня не трогает. Пусть экспериментирует на мне, но не тащит в свою спальню. Какой смысл? Сказал же, все равно активировать не будет. А женщин, я уверена, у него офердовига.

Но опять тру затылок, чувствую тяжесть ладони между лопаток, вспоминаю его «этот блок ты пробьешь тоже сама» и надежда схлопывается. Понимаю: секс и преодоление блока – это часть эксперимента. Договориться не получится.

05:00. Депрессия

Состояние, будто меня переехали поездом. Звон в ушах переходит в оглушающую тишину. Накрывает ватной апатией. Останавливаюсь у стеклянной панели. Равнодушно смотрю вперед. Там за окном черное небо окрашивается сизыми оттенками. Скоро рассвет. Но он не радует. Все вокруг превращается в серость. Даже я становлюсь частью этого густого серого тумана. Лишь одно выбивается из этой блеклости – красный отпечаток ладони между лопатками. Как напоминание, что теперь я принадлежу Коулу. Но даже этот факт мне безразличен.

Иду вялой походкой к дивану. Опускаюсь на мягкие подушки. Накатывает усталость. Сказывается стресс и бессонная ночь. Надо бы хоть немного поспать.

В стеклянной стене виднеется отражение лестницы, но идти наверх не хочется. Не только потому, что нет сил. Нет желания даже дышать.

Закрываю глаза. Но сон не приходит. Лишь эта чертова тяжесть в позвоночнике, болью отдающая в грудь.

– Nessun Dorma, Nessun Dorma… – слышится где-то издалека. Я стою в одной из пустых лож в опере и смотрю на сцену. Там знаменитый тенор выводит не менее знаменитую арию из «Турандот». В партере вместо зрительских кресел круглые банкетные столы. В разгаре корпоратив, но в зале ни единой души. Лишь начаты блюда и налиты бокалы. Будто гостей увели, посчитав их отвлекающей массовкой.

– Эй. Ты мне должна за ремонт спорткара, – внезапно эхом отдается голос Брая, и я резко оборачиваюсь.

Идет ко мне, поднимая черные очки на лоб. Как всегда, в черном. Небрежный взгляд. И такая же ироничная улыбка. А мне не до иронии. Кривлюсь. Испортил вечер.

– Отдам, когда заработаю… – бросаю я, а он внезапно делает шаг ко мне.

Резко отступаю, но не успеваю. Он больно хватает меня за шею, и прижимается лбом к моему.

Вспышка в голове... и я резко просыпаюсь.

Я все на том же диване. Вокруг никого. Сквозь затемненное стекло пробивается рассвет. Выпрямляюсь. Тру лицо.

Одно радует – я по-прежнему вижу сны. Хотя… Лабиринт еще не открылся. И это скорее был не сон, а воспоминание. Почему Ктулху мне его показал?

Тру затылок. Позвоночник все еще болит, отдавая в грудь.

Надо бы умыться. За малой гостиной там была дверь в ванную комнату.

И помыться бы не мешало. Но, во-первых, не знаю, где мои вещи. Во-вторых, не хочу идти наверх. Так я будто подтвержу статус эксперимента.

И вновь я у зеркала. Снимаю блузку. Рассматриваю воспаленную тату. Отпечаток ладони по-прежнему отдает болью в грудь. Что-то мне показывают. Но что?

Абстрагируюсь от дискомфорта и, пока стою над мраморным умывальником и плещу холодной водой в лицо, мысль продолжает работать.

Ктулху акцентировал внимание на визуале Брая. Зачем? Что я упустила?

На что мне намекают?

Думай, Бесова. Думай. В этом должен быть смысл. Я всегда верила в хинты, которые дают мне сверху.

Вытираю лицо гостевым полотенцем и, распустив тугой узел волос, возвращаюсь в зал на диван, задавая все тот же вопрос.

Что я упускаю?

Пройдясь ладонью по распущенным волосам, вновь встаю у окна. Рассматриваю город в серой дымке. Мегаполис пробуждается ото сна и готов к новому дню.

Вновь запускаю пальцы в волосы, веду вниз и внезапно вспоминаю часть визуала. Падение Брая на самое дно, когда его заблокировал отец. И выход из блоков. Как Брай поднимался. Без поддержки и способностей. Он, будто Феникс, воскресал из пепла. Отстаивая себя. Свою свободу. Свой путь и независимость. После преодоления блока он удвоил свои силы. Несмотря на справедливую кару, но этому факту возрождения я тоже тогда поставила знак «плюс». Интуитивно.

Но сейчас приходит в голову странная мысль.

Возможно, Брай провоцировал отца намеренно, чтобы тот его заблокировал. Чтобы, преодолевая препятствия, стать еще могущественней.

Почему именно таким экстримом? Да потому что ему скучно. Через позитив, без преодоления препятствий, он такой силы бы не получил. Способности – как мышцы, которые развиваются, получая нагрузки. Через препятствия. И чем нагрузка сильнее, тем крепче становятся мышцы.

И внезапно приходит еще одна странная мысль.

Он хочет, чтобы я прошла такой же путь? Скорее всего, да.

Почему именно таким экстремальным способом? Ответ приходит сразу. Он сам сказал: «Мне скучно. И тесно».

Мои выводы – лишь теория. И, возможно, я выдаю желаемое за действительное. При любых раскладах Брай опасен и безжалостен. Он – неземная сущность. В случае провала, меня ликвидируют, как слабую единицу, не задумываясь. И такой расклад очень даже реален, учитывая как резво я врезалась в зеркальную стену.

Вновь тру затылок. Боль еще отдает в мышцы, но уже стала не столь жгучей. Может быть, таким образом мне показывают, что я верна в своих рассуждениях?

Вздыхаю. Закрываю глаза.

«Портал в лабиринт откроется завтра, Турандот», – звучат в голове его слова, и я в очередной раз зависаю.

Он назвал меня Турандот. Почему?

Турандот – это принцесса, которая загадывала женихам загадки и казнила всех не справившихся. Пока ей самой не загадали загадку. Она должна была узнать имя принца.

А причем тут я...? Вновь вспыхивает воспоминание в Опере. Удаляющуюся фигуру Брая под арию «Nessun Dorma» и мой выкрик ему спину.

– Одного не поняла. Твое ещё одно имя. Оно было смазано. – В догонку.

– Отгадай, Турандот. – Сказал он тогда, не оборачиваясь.

Не думаю, что Браю существенно, вспомню я его имя или нет. Просто назвал меня как и тогда в опере по ассоциации. Его «отгадай, Турандот» было брошено равнодушно.

Но для меня эта информация о его имени кажется важной. Не знаю почему, но важной. Вновь машинально прохожусь ладонью по волосам, пытаюсь вспомнить визуал. В какой момент я услышала его имя? Ну же, Бесова. Вспоминай. Эта информация значима.

И воспоминание приходит.

Брай совсем маленький, ему года два, не больше. На руках у матери. Обнимает ее за шею. Я не вижу лица женщины, так как Брай что-то ей нашептывает на ухо, но отмечаю ее белые волосы на фоне иссиня-черных детских прядей Брая и таких же черных глаз. Нежно обнимая сына, она что-то нашептывает тихим голосом.

Кажется, там я слышала его имя… Вновь прокручиваю визуал.

– Тенет, милый. Нам пора…

Резко открываю глаза. Тенет. Какое интересное имя. Палиндром. Это что-то с латинского. Потом нужно погуглить.

Те-нн-ет… Пробую на губах его имя. Красиво.

Тенет мне нравится больше, чем Брай. И мама его так звала. Отсюда следует, что это его основное имя. Значит, и я буду его так звать…

Внезапно слышу шорох позади и резко оборачиваюсь. На лестнице стоит все та же экономка.

Чертов Ктулху. Она вообще настоящая, или призрак? Почти всю ночь я не спала и не слышала ни единого шороха.

– Доброе утро, – на автомате.

Вместо приветствия, молча приглашает меня жестом наверх.

На секунду зависаю и внезапно осознаю, что после сделанных мной выводов я не против подняться.

Я прошла все пять стадий от отрицания до принятия ситуации, какая она есть в реале, и готова посмотреть ей в лицо. Готова принять такой путь развития «я сама».

Направляюсь наверх за женщиной. Оказываюсь в одной из просторных гостевых спален. В черно-серых тонах. Обвожу взглядом дорогой интерьер. Чувствую, что до меня здесь кто-то жил. Но, как ни странно, у меня нет отторжения к этому помещению.

Женщина бесшумно исчезает, а я направляюсь в ванную. После бессонной ночи, проведенной на диване, хочется помыться.

Стою под тугими струями горячей воды. Согреваюсь от прохлады аквариума. Тату все еще обжигает водой, но внезапно осознаю, что тяжесть между лопатками ушла.

Накинув на себя черный халат, выхожу в спальню и натыкаюсь на столик с завтраком. Но мне не до еды. Подхожу к массивному зеркалу. Сбрасываю халат и поворачиваюсь спиной. Сдвигаю волосы вперед. Хочу рассмотреть тату.

Ладонь между лопатками осталась, но она побелела, будто став частью рисунка. Надеюсь, она со временем сойдет.

Смотрю на себя в массивное зеркало. Что-то во мне изменилось. Будто отметина Брая наложила на меня некий отпечаток, который повлиял и на мою внешность.

Странный вайб. Я и не я параллельно. Не узнаю человека в отражении. Черты те же. Знакомы с детства. Глаза. Волосы. Губы. Фигура. Но что-то изменилось.

Склоняю голову вбок. Внимательно изучаю. Нравятся ли мне эти метаморфозы?

Не знаю.

Одно ясно наверняка. Впереди жесткий спринт. На выживание. На грани невозможного. По тонкому лезвию. Балансируя над пропастью в бездну.