Текст книги "Временные трудности (СИ)"

Автор книги: Desmondd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 41 страниц)

Даже зная, что некому его встретить, он поправил цеп и дарованную императором табличку грандмастера, убрал с одежды и тела пыль. Его усиленные чувства играли злые шутки, он словно чувствовал вдалеке отблески ци отца и матери, воинов и прислуги. Ему хотелось проститься с призраками прошлого, а не встретить их вновь, так что Ксинг снова сделал то, чего не делал многие и многие годы – отключил восприятие ци, заставляя Цилиня погасить свой Взор.

Ощущая странную робость и нежелание сделать последний шаг, Ксинг выругал себя, обозвал трусом и решительно направился вперёд. Он не знал, что увидит – проклятое населённое призраками место, древние руины, или же довольных членов другой семьи, либо занявшей пустующее поместье, либо же построившей на его месте что-то новое.

Преодолев пригорок, Ксинг остановился и замер. Ему показалось, что простые человеческие глаза сыграли с ним злую шутку.

Вдалеке за пригорком виднелись абсолютно целые дома и строения, именно такие, какими он их помнил по своей прошлой жизни. Главное поместье, помещения для слуг, сады и пруды, тренировочная площадка на которой до сих пор занимались воины, конюшни и склады, и даже святилище предков. О том, что случайный путник попал на территорию рода Нао предупреждали одиноко стоящие ворота с загнутой черепичной крышей.

На негнущихся ногах Ксинг подошёл к воротам. Блеснуло белое пятно, и Ксинг увидел полузасохшее деревцо, на ветке которого висел свиток драгоценного цаньдуньского шёлка, где, писанная алыми чернилами, добытыми вручную из особых мидий, обитающих только на дне океана, горела каллиграфическая надпись:

«Настоящий мужчина должен высадить столько деревьев, чтобы хватило на дом, полный сыновей, и ещё осталось»

Новая волна озарения залила его разум. Наконец-то разрешилась ещё одна загадка, мучившая его все эти годы. Теперь он точно знал, как зовут ненавистного учителя, человека, чей образ терзал его все это время, того, кем он намеревался стать, а затем и превзойти.

Он понял, что окончательно превзойти учителя у него не получится никогда. Ведь учителя, простого парня из дальней деревушки Дуоцзя, на которую наконец-то перестали сморкаться боги, звали Ксинг Дуо. Но в то же время цитата величайшего мыслителя и героя Подлунной Империи генерала Фенга гласила: «Жизнь – это бесконечное сражение, и человек должен каждый день побеждать самого себя».

Раздался стук копыт и Ксинг, наконец, перестал подавлять своё восприятие. По дороге из поместья стремительно приближалась кавалькада всадников, ци одного из них была такой сильной, такой знакомой и такой родной. В глазах защипало, и Ксинг смахнул непрошенные слёзы. Он знал, что будет дальше, пусть и не ведал деталей, но легче от этого не становилось.

Всадники приблизились, заметили его и замедлились, затем окончательно остановились. Ксинг ощущал их внимание и в то же время делал вид, что продолжает изучать свиток, висевший на деревце.

При новом взгляде на свиток его посетило ещё одно внезапное осознание – в этой жизни ему удалось то, что не удалось в прошлой. В горах хунхунов он посадил столько деревьев, что хватило бы не только на дом, но и на целое огромное поместье! Сыновья у него тоже имелись. И даже если брать только тех, которые родились среди бадави, то это уже немало. Ну а если учесть пасынков, в рождении которых участвовало не семя, но его ци – то вместить их всех не смог бы и Нефритовый Дворец!

Ряды всадников разошлись, и вперед выдвинулась родная Ксингу ци, но он продолжал смотреть на свиток, «не замечая» происходящего за спиной, как «не замечал» когда-то жестов и поступков торговца Цзина и его дочери.

В ци отца отразились волнение, изумление и узнавание, затем он спешился и зашагал к Ксингу. Отец, всегда решительный и смелый, теперь словно бы немного робел внутри, но в то же время его ци отражала готовность к действию. Не слишком поздно и не слишком рано, Ксинг отвел взор от свитка и развернулся навстречу тому, кого хотел бы обнять изо всех сил и перед кем упасть на колени, покаяться в собственной глупости и попросить прощения за всю ту боль, что причинил в обеих своих жизнях. Пауза, пока Ксинг «не замечал» всадников, помогла ему укрепиться духом и высушить слезы, и сейчас лицо его было абсолютно спокойно, словно он и правда просто случайно проезжал мимо.

– Мастер Ксинг Дуо? – сказал рослый широкоплечий мужчина с аккуратной бородкой, облачённый в дорогой доспех.

– Да, это я. А вы, полагаю, прославленный генерал Гуанг Нао? – в свою очередь вопросил Ксинг. – Я удивлён, что вы меня узнали.

Отец отправлялся на войну с хунхунами, но Ксинг знал, что никакой войны не будет. Ксинг уже однажды победил этих варваров, и если нужно, отец напомнит им, что значат воины Императора!

– Как я мог не узнать самого молодого грандмастера ци? – улыбнулся генерал. – Я, как-никак, генерал Империи, нам сообщают о любых изменениях баланса сил. Я получил свиток с вашим портретом и краткой биографией, даже просмотрел кристалл с вашим оценочным боем. Отмечу, что он вышел гораздо более впечатляющим, чем все глупые кристаллы моего сына вместе взятые.

Ксинг улыбнулся. Не только воспоминаниям о кристаллах, которые в итоге действительно оказались полной глупостью, он просто был счастлив видеть отца. В обеих жизнях у него было только двое настоящих родителей – Гуанг и Лихуа Нао, и теперь он в полной мере осознал, как же ему их недоставало. Сердце Ксинга забилось от нового озарения. Если живы родители, то значит жива и Мэй, с которой ему ещё только предстояло познакомиться.

При словах «моего сына» ци отца преисполнилась решимости и готовности действовать.

– Грандмастер Ксинг Дуо! – торжественно сказал генерал Гуанг. – То, что я встретил вас, это настоящий знак небес! Вы – ровесник моего сына, но столького достигли! И сейчас, прошу вас, выслушайте просьбу этого недостойного родителя!

Он опустился перед Ксингом на колени и низко опустил голову, практически коснулся ею земли. Воины мгновенно спешились и последовали примеру своего предводителя. У Ксинга сжалось сердце, так ему хотелось подскочить и поднять отца, но он продолжил стоять, пытаясь укрепить себя мыслью, что это лишь ещё одно испытание твёрдости духа.

– У меня есть ленивый и непутёвый сын Хань. Я люблю его, люблю больше жизни, моё сердце болит, когда я вижу, во что он превратился. Меня не волнуют ни позор, ни насмешки. Умоляю вас, помогите! Я знаю, что вы из Дуоцзя, а значит, вы учились у генерала Фенга и знакомы с его методами, значит, вы можете…

– Встаньте, генерал Гуанг! – сказал Ксинг сквозь слёзы, едва сдерживаясь, чтобы самому не упасть на колени перед отцом. – Негоже столь славному полководцу становиться на колени перед кем-либо кроме Императора, да святится его имя в веках и лунах. Не надо больше слов! Я помогу вам и сделаю из вашего сына настоящего воина!

– Я готов заплатить, мастер Ксинг, заплатить чем угодно! – сказал генерал, оставаясь на коленях.

Голову он все же вскинул, и в глазах Гуанга Нао тоже стояли слезы, пополам с надеждой.

– Я не нуждаюсь ни в деньгах ни в услугах, – сказал Ксинг, наклоняясь и помогая отцу подняться с земли. – Но с радостью помогу с решением проблемы человеку, которого я так безмерно уважаю.

Генерал поднялся и, словно не веря в происходящее, не отрывал взгляда от Ксинга. Тот злодейски ухмыльнулся.

– Говорите, ваш сын ленив и непутёв? Любит смотреть глупые кристаллы? Ничего, это всего лишь временные трудности!

Эпилог

Ксинг стоял на балкончике поместья Нао, обнимал девушку своей мечты и смотрел на бушующую непогоду за окном. Чёрные облака закрывали луны, с неба били оглушительные молнии, обрушиваясь на святилище предков, в небе летали призраки, а во все стороны прыскали перепуганные духи природы. Потустороннее зеленоватое сияние разливалось по земле, а вокруг резкими порывами завывал ветер.

Сейчас он испытывал, не сожаление, а мягкую светлую печаль. Маленькая болотная икринка не заметила, как сначала стала рыбёшкой, выбралась из тёплого пруда и теперь отправлялась покорять свой бесконечный водопад.

Обучая младшую копию самого себя, Ксинг не чувствовал ни малейшей злости или ненависти. Хань Нао казался ему милым бестолковым братишкой, которого следовало наставить на правильный путь со всей силой родственной любви и со всей крепостью бамбуковой палки.

Ксингу пришлось проявить немалую силу воли, чтобы не кинуться за Ханем вслед, не попытаться его остановить. И удержало его вовсе не беспокойство о нарушении законов мироздания, которое, несомненно, возникло бы при вмешательстве в течение времени, а лишь понимание, что он не имеет никакого права лишать младшую копию себя захватывающего полного приключений путешествия, шанса на становление героем. Ведь головастик, зовущийся Ханем Нао, заслужил возможность стать карпом и совершить прыжок через драконьи врата!

Неосознанный страх Ксинга, что Мэй окажется не такой, как он представлял её в своих мечтах, оказался напрасным. Как оказалось, будучи Ханем Нао, он узнал её недостаточно хорошо, ведь смотрел только на сногсшибательную внешность, не замечая при этом решительность, отвагу, яркий любознательный ум и весёлый игривый нрав. И теперь, прижимая к себе её гибкое тело, Ксинг чувствовал, словно в этом безумном мире всё встало, наконец, на свои места, что-то сдвинулось и потекло в порядке, завещанном Двенадцатью Богами.

– Это всё? – спросила Мэй. – Он, то есть ты…

– Да, я умер, – улыбнулся Ксинг. – Чтобы снова возродиться и, наконец, найти тебя.

– Меня и ещё двух женщин! – двинула Мэй ему в бок кулачком.

– Тебе они понравятся, – улыбнулся Ксинг. – Если честно, они обе во многом на тебя похожи, пусть одной из них три с лишним сотни лет, а вторая – чешуйчатая русалка с гребнем и острыми зубами.

– До сих пор не верится, какой же глупой я была, – сказала Мэй, разглядывая запястье, на котором покоился изящный браслет, напоминающий, в отличие от его собственного, произведение ювелирного искусства, – как убеждала тебя, что никаких пространственных колец не существует.

– Их и не существовало, – напомнил Ксинг, – до тех пор, пока я не придумал, как их можно сделать. Так что ты была права.

– Нет, не права. Или не всегда права, – звонко засмеялась Мэй. – Ты забыл, что по времени кольцо ты создал гораздо раньше нашего последнего спора об этом.

– До сих пор не могу привыкнуть ко всем этим временным…

– …трудностям, – подсказала Мэй. – Если бы кто-то, пусть даже прославленный грандмастер Ксинг Дуо, рассказал мне об этом раньше, я бы тоже ни за что не поверила.

Безумство ци и природы, так похожее на Небесное Воздаяние, которого, как теперь знал Ксинг, в реальности не существует, начало сходить на нет. Утих ветер, ударила последняя молния, а призраки, успокоившись, вернулись в семейное святилище. Ксинг окинул поместье своим духовным восприятием и убедился, что слуги, родители и гости, в чьей ци мелькал страх, постепенно приходят в себя.

– Пойдём, – сказал Ксинг, – мы должны поторопиться. Мама в положении, и последнее, что ей сейчас надо – так это известия о смерти её любимого сына.

Он направился прочь, но Мэй удержала его за руку. Ксинг остановился и одарил её вопросительным взглядом. Лицо девушки оставалось серьёзным, но ци выдавала безудержное веселье.

– Ты должен знать, о могущественный Ксинг Дуо, что я недостойна тебя!

Ксинг громко расхохотался, наклонился и крепко поцеловал её в губы.

– В моих глазах ты достойна, – ответил он фразой своего любимого героя, – и этого достаточно!

☯☯☯

Несмотря на позднюю ночь, Гуанг Нао и его жена Лихуа были полностью одеты. На боку генерала висел созданный Ксингом меч, а поверх богатых одежд накинут верный доспех.

Узнав, что грандмастер Ксинг Дуо хочет обратиться к ним с официальной просьбой, генерал предложил направиться в Малую Яшмовую Приёмную – по странному совпадению, ту самую комнату, где произошла первая встреча Ксинга и Ханя.

– Что привело вас в столь поздний и страшный час, мастер Ксинг и Мэй Линь? – зычным голосом спросил генерал.

Ксинг опустился перед ним и госпожой Лихуа на колени, а рядом преклонила колени Мэй. Госпожа Лихуа удивлённо вскрикнула – она, являясь представительницей высшей знати, прекрасно понимала, что фигура уровня Ксинга не преклоняет оба колена ни перед кем.

– Грандмастеру не подобает стоять на коленях даже перед Императором! – сказал генерал Гуанг.

– Вот только сыну никогда не зазорно стать на колени перед родителями, – ответил Ксинг. – Генерал Гуанг, отец. Матушка Лихуа. Я и Мэй Линь любим друг друга и просим вас благословить наш брак.

– И что же заставляет столь прославленного мастера называть нас родителями? – спросила госпожа Лихуа. – Почему он считает что мы, скромные члены рода Нао, достойны дать ему благословение?

– Потому что… – в горле Ксинга застрял комок, он ждал этого момента и очень боялся. Боялся причинить муки той, кого так сильно любил – своей драгоценной матери. – Потому что я – Хань Нао, ваш сын.

Госпожа Лихуа посмотрела на него очень странным взглядом. В её ци не было ни злости, ни недоверия, только странное томление, словно застарелая тоска.

– Я всегда хотела, чтобы мой Хань когда-то стал таким как вы, – наконец, медленно сказала она. – Я чувствовала между вами родство, словно вы – родные братья. Но… Но прошу вас, мастер Ксинг, не играть чувствами любящей матери.

Генерал Гуанг напряжённо молчал. Его ци выражала одновременно и недоверие, и яркую, затаённую надежду. Ему очень хотелось, чтобы слова одного из самых могущественных людей Империи не оказались глупой неуместной шуткой.

– Я, Ксинг Дуо! Я Хань Нао! Клянусь перед ликом богов, славными ликами предков моего рода, что сегодня я ушёл из жизни, чтобы отправиться в дальний путь. Отец! Прости что я был таким беспокойным сыном! Спасибо тебе и матери за вашу любовь!

Как и когда-то раньше в комнате раздалось завывание ледяного ветра. Как и когда-то раньше застыло ледяными сосульками пламя свечей и замёрзли светильники ци. Как и раньше, посреди комнаты возник тёмный провал, из которого с громким воем появились извивающиеся змеиные и драконьи тела духов предков.

Все источники света погасли, но из-за разлившегося по комнате мертвенного сияния, стало светло, словно днём.

Генерал Гуанг и госпожа Лихуа склонились в низких поклонах. Ксинг поднял голову и посмотрел в глаза самому большому и яркому призраку, тому самому, которого он когда-то увидел первым, подав в глаза ци.

– Спасибо, – искренне сказал Ксинг. – Спасибо, что вразумили своего глупого потомка. Спасибо, что позволили прожить новую, полную смысла жизнь. Спасибо за то, что вели меня своей мудростью все эти годы. И спасибо за то, что позволили встретиться с вами снова. Я Ксинг Дуо, урождённый Хань Нао, перед ликом богов и предков клянусь хранить и оберегать славный род Нао, защищать его от всех врагов, внешних или внутренних, при жизни и после смерти. Простите меня за то, кем я был раньше, и благословите того, кем я стал сейчас!

И достопочтенный предок, генерал Лянг, основатель рода Нао, известный как Неукротимый Дракон, положил на голову Ксинга свою когтистую лапу, принимая полученную клятву.