Текст книги "Разврат (ЛП)"
Автор книги: Desert_Sea
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
Сзади раздалось низкое рычание, а затем послышался голос, хриплый и животный, но странно знакомый.
– У тебя всегда был на такое нюх, не так ли?
Северус ответил, не оборачиваясь и продолжая обнимать Гермиону:
– Мистер Парсонс, какой приятный сюрприз.
========== 15. Подлость и бесовство ==========
– Сюрприз? – утробный голос за спиной Северуса прозвучал еще ближе, отчего волосы у него на затылке встали дыбом. – Ну, это ведь не совсем правда, не так ли?
Северус посмотрел в глаза Гермионы, которые были дикими от страха и гнева, но ничто в них не говорило о том, что эта новость стала для нее открытием. Она, похоже, уже тоже поняла связь: лидером темных тварей был никто иной, как глава Отдела регулирования магических популяций Бенедикт Парсонс.
Северус ничего не ответил. Он очень хотел вылечить Гермиону, обработать глубокие раны на ее щеке и груди, порезы и ссадины на предплечьях и ладонях, но он чувствовал, что помощь ей не входила в планы Парсонса.
Волосатая лапа внезапно обхватила его за шею, а острые кончики когтей пронзили яремную вену.
– Твою палочку. Сейчас же, – прорычал Парсонс ему в ухо.
Северус мог бы попробовать сотворить боевое заклинание, но он встречал достаточно оборотней в своей жизни и знал, что они обладают молниеносной реакцией и физической силой, во много раз превышающей человеческую. Одно неверное движение – и он выпотрошит их с Гермионой. Не сводя с нее глаз и излучая спокойствие, которого не ощущал, Снейп протянул руку с палочкой назад, и гладкое древко вырвали из его пальцев. Коготь болезненно царапнул его запястье, и из пореза хлынула кровь и потекла вниз по ладони.
– Отойди от девчонки, – приказал хриплый голос.
Северус напрягся, крепче обнимая ее другой рукой. Оборотень мрачно усмехнулся.
– Не волнуйся, далеко от нее ты не уйдешь. На самом деле, у вас будут лучшие места, чтобы насладиться зрелищем того, что вскоре случится.
Внезапно горло Северуса сдавило сильнее, и он отлетел в другой конец комнаты, ударившись о противоположную стену. Его руки рвануло вверх к еще одному металлическому кольцу, а на запястьях сомкнулись кандалы, из-под которых хлынула кровь.
И только когда существо сделало шаг назад, скривив в уродливой ухмылке влажные пухлые губы, Северус смог во всей красе разглядеть Бенедикта Парсонса в облике оборотня. Ничего подобного он раньше не видел. Парсонс был огромным, по меньшей мере, на две головы выше Северуса, но таким же тучным, как в человеческом облике. Его мохнатый живот казался необъятным, а щеки свисали, придавая ему сходство с бульдогом. Сохранились и другие характерные для него черты: мохнатые брови и поросячьи глазки, придававшие ему некое подобие человечности, чего нельзя было сказать о его жестоком взгляде.
– Разве не прекрасно, что все мы здесь собрались? – Парсонс холодно усмехнулся, переводя взгляд с одного пленника на другого, прикованных к противоположным стенам. – Я, правда, не ожидал, что все будет так просто. Но человек, который сперва думает членом, а потом действует, всегда будет склонен… совершать ошибки.
Северус хмуро взглянул на него. Будь его воля, эта встреча с Парсонсом завершилась бы тем, что он вдребезги разнес пещеру со всем содержимым. Но теперь это уже невозможно. Эти жалкие насмешки достаточно раздражали, но слова о том, что должно «вскоре случиться» заставили Снейпа пожалеть, что он не прикончил ублюдка уже тогда, когда впервые почувствовал истинную натуру Парсонса еще в первый день своей работы в Министерстве.
– Что тебе надо? – прорычал Северус.
Парсонс снова хмыкнул, пытаясь скрестить свои пухлые лапы на огромном животе.
– Я думал, это очевидно.
Северус дернул свои кандалы, проверяя, нет ли в них слабых мест, но они были достаточно крепкими.
– Зачем было отправлять нас в эту поездку? – Северус бросил взгляд на Гермиону, во рту которой все еще был кляп, а глаза метались по комнате. Он знал, что шестеренки у нее в мозгу сейчас вращаются со скоростью миллион оборотов в час в попытке найти выход. – Ведь это можно было сделать еще в Министерстве.
– О, ну так я пробовал, – пухлые губы Парсонса сжались, как пара резиновых трубок. – Тролль был моей попыткой прикончить тебя. Я знал, что ты единственный, в ком достаточно идиотской самоотверженности, чтобы сразиться с ним. Но я совсем не думал, что ты его одолеешь.
Он смерил Северуса ледяным взглядом.
– Какой бы досадной ни была твоя победа, она лишь доказала то, что я и так знал все эти годы.
Северус ничего не ответил. Но Парсонсу это было и не нужно.
– Что тебя нельзя недооценивать, – он отступил на несколько шагов и оперся своим внушительным задом о стол. – Все считали тебя пьяницей и бабником, и это, конечно, факт. Но они по глупости думали, что ты не станешь препятствовать нашим планам. Но, судя по тому, как тебе удалось обмануть Волдеморта, я знал, что тебя нельзя сбрасывать со счетов. Если взглянуть правде в глаза, ты сейчас не в самой лучшей форме, но я был уверен, что ты все еще способен пустить все под откос. И конечно же, я оказался прав.
– Значит ты нанял меня, чтобы я «пустил все под откос»? – Северус пренебрежительно фыркнул.
– О нет, я нанял тебя, чтобы наблюдать за тобой: держать поблизости и выяснить, на что ты способен. Ты продвинулся в своем расследовании гораздо быстрее, чем я думал, особенно, если учесть, что параллельно ты перетрахал всех коллег.
Северус поднял подбородок, чтобы взглянуть на существо, морда которого была искривлена в гротескной ухмылке. Он был бы не прочь трахнуть его по голове прямо сейчас.
– На самом деле, вы оба здорово отравляли мне жизнь в последние месяцы, – продолжил Парсонс, ухватившись за край стола когтистыми лапами. – Мисс Грейнджер так сильно вмешалась в наши дела, что мне пришлось потратить немало времени, чтобы решить, как лучше от нее избавиться.
Он помолчал, постукивая когтями по столу, оглядев Гермиону своими поросячьими глазками и неодобрительно оскалившись.
– Но потом появился ты, – он снова перевел взгляд на Снейпа. – Я был рад узнать, что ты терпеть ее не можешь, как и я. На самом деле, после того случая в Яме я надеялся, что вы поубиваете друг друга. Вот почему я отправил вас сюда вместе: это казалось мне прекрасной возможностью разобраться с вами обоими. Но… – он фыркнул, обнажив клыки, – вместо этого ты решил ее трахнуть.
Плечи Северуса напряглись. Исходя из слов этого монстра, он подозревал, что тот не собирается заключать сделку по поводу жизни Гермионы.
– Должен сказать, что в итоге я не особенно удивился, – Парсонс облизнул нижнюю губу быстрым движением длинного языка. – У тебя репутация человека, который трахает все, что шевелится. Насколько же раскрепощенным надо быть для подобной неразборчивости, – усмехнулся он. – А мисс Грейнджер, – он повернулся, впервые обращаясь к ней. – Бог мой, неужели ты отказалась от своих принципов? «Снежная королева», которая, как говорят, холоднее полярного айсберга, теперь раздвигает ноги перед самым неразборчивым мудаком Великобритании! Сколько же в тебе высокомерия? – прорычал он. – Ты всегда так любила осуждать других. Но теперь, если уж на то пошло, ты всего лишь животное, как все мы. Моя стая чуяла тебя за много миль. Я как мог сдерживал их, иначе они уже давно разорвали бы твою палатку и позабавились бы с тобой. И теперь мне кажется, что тебе бы это даже понравилось. Я знаю, что они ждут не дождутся.
Гермиона уставилась на него налитыми кровью глазами. «Жаль, что нельзя убивать взглядом», – в отчаянии подумал Северус.
– Потому что в самом конце всегда остаются лишь наши низменные животные наклонности. Если отбросить все, если утратить цивилизованность, нами будут руководить одни голые инстинкты: грабить, калечить, выживать любой ценой. И именно это может сделать боль, физическая и эмоциональная: она может показать вам истину о самих себе. И я собираюсь продемонстрировать это вам обоим. На протяжении всей истории нас, оборотней, осуждали и сторонились. Однако, если человечество признает и примет свои истинные мотивы, именно к нам оно окажется ближе всего. Если с помощью пыток заставить людей отбросить всякое притворство, то перед лицом смерти на поверхность выйдет животное – и это чудесно.
Желудок Северуса так сжался, что его чуть не стошнило.
– Отпусти ее, Парсонс, – прорычал он.
Тот усмехнулся, изогнув мохнатые брови.
– Бог мой. Ты еще не понял? Она мой способ контролировать тебя. Мои часовые видели, как ты рыдал в лагере. Ты стал унылым и жалким подобием мужика. Один раз трахнул бабу и уже рыдаешь из-за нее на коленях. Я буду отрывать от нее кусок за куском у тебя на глазах, но оставлю ее балансировать на грани смерти. И буду держать тебя при себе на этой цепи. Один укус, и ты обратишься и будешь служить мне, как служил Волдеморту. Но я не повторю его ошибку. Он убил твою первую несчастную любовь и этим толкнул тебя на предательство. На этот раз я завладею тобой, потому что у меня в руках будет твое сердце.
Северус бросился на него, едва не вывихнув плечи.
– А теперь мы увидим… как проявляется животное, – тихо прорычал Парсонс, сверкая глазами в горячем предвкушении.
Он задержал взгляд на Снейпе, наслаждаясь его явным отчаянием, еще раз усмехнулся и встал, повернувшись к одной из закрытых дверей.
– Хочу тебя кое с кем познакомить. Думаю, ты был знаком с ее сестрой… довольно… тесно.
Северус опустил голову. Его эмоциональные резервы быстро истощались. Кто же это? Одна из его любовных побед? Напоминание об еще одной интрижке, в которую можно ткнуть его носом?
Парсонс повернул ручку, и дверь распахнулась со зловещим скрипом. Прищурившись, Северус попытался разглядеть, кто там находится, но ничего не смог разобрать. Но от звука, донесшегося оттуда, его сердце замерло, а желудок перевернулся. Шипение, долгое и низкое, после чего из темноты появилось огромное, маслянисто блестевшее, извивающееся тело. Зеленая гадюка с узором на чешуе вползла через дверь, стрельнув языком наружу, после чего скользнула вверх по ногам Парсонса, обвилась вокруг его огромного тела и легла ему на плечи, двигая головой в такт постукиванию его когтей.
– Это Шика, сестра Нагайны, – Парсонс медленно и устрашающе шагнул к Северусу, и змеиный хвост волочился за ним по полу. – У нас с Волдемортом было общим не только желание править магическим сообществом с помощью темной магии, но и любовь к этим прекрасным созданиям.
Он остановился перед Северусом так, что голова Шики оказалась всего в нескольких дюймах от его носа. У Снейпа перехватило горло, и он попытался отдышаться. Он будто снова оказался в Визжащей Хижине. В испещренной шрамами шее снова вспыхнула боль, а глаза заслезились.
Парсонс хихикнул.
– У тебя есть все причины слегка занервничать. Но пока что не ты любимчик Шики. И не ты станешь ее первой жертвой. Эта особая честь будет оказана твоей маленькой шлюшке.
Парсонс повернулся и подошел к Гермионе.
– Да, это для тебя, – промурлыкал он, поглаживая гладкую голову злобно шипящей змеи.
Гермиона отвернулась, часто задышав от страха.
– Конечно, тебе хочется отстраниться. Но скоро она укусит тебя, и ты будешь истекать кровью, пока не станешь сговорчивей. И тогда я позову свою стаю, которая будет вытворять с тобой все, что захочет. К тому времени ты пожалеешь, что не сдохла от ее укуса. Ты будешь умолять ее вернуться и прикончить тебя.
Внезапно раздалось громкое «бум!», отчего Гермиона вскрикнула в кляп.
– А-а-а, пора, – Парсонс взглянул на напольные часы, после чего отвернулся и прошел к столу у входной двери, на ходу снимая змею с плеч. Осторожно положив ее на стол, он выдвинул верхний ящик и достал оттуда прозрачную стеклянную бутылку. Вернувшись назад, он поднял бутылку и показал ее Северусу.
– Ты, наверно, удивлен, как мне удалось остаться в обличье оборотня после полнолуния? – он встряхнул бутылку. – Так уж случилось, что мне удалось раздобыть большой запас Ликантропного зелья.
Вернувшись к столу, он поставил на него бутылку.
– Пока я принимаю его, я могу оставаться оборотнем сколько захочу. Так что, если вы надеялись на отсрочку, боюсь, ее не будет. Я взял длительный отпуск в Министерстве. Кэти будет отклонять все вопросы. Она так хорошо выполняет приказы, не правда ли? Не то что некоторые, – он прищурился, глядя на Гермиону.
Северус не смог ничего ответить. Мысль о том, что вот-вот произойдет, лишила его последних сил.
– Я с нетерпением жду возможности укусить юную мисс Белл, когда придет время. Она отлично справится. Она понимает, что значит позволять собой пользоваться. Ты показал ей это, – прорычал Парсонс, обращаясь к Северусу. – Оборотни привычны к такому, но больше этого не произойдет. За всю историю Министерства нас столько раз перемещали туда-сюда из Подразделения существ в Подразделение тварей, что в итоге напрочь лишили четкой идентификации. А мы ведь находимся в уникальном положении, чтобы достичь того, что люди никогда не смогли бы. У нас есть возможность объединить всех волшебных существ под предводительством одного лидера. И когда это случится, мы сделаем людей нашими рабами. Мы это мост, разве ты не видишь? У нас есть черты как людей, так и животных, и следовательно, способность манипулировать и теми, и другими ради собственной выгоды. Это просто потрясающе, не правда ли?
Снейп опустил голову, его лицо было мертвенно-бледным.
– И ты, Снейп, хочешь верь, хочешь нет, но уже помог нам в этом. Как и Волчье противоядие, Ликантропное зелье весьма сложно изготовить. Я купил весь свой запас на черном рынке – заплатил баснословную сумму. Как мне сказали, зелье было сварено бывшим профессором Хогвартса, который искал левый заработок, чтобы покупать наркотики. Какая восхитительная ирония, не так ли?
– Как ты мог?! – внезапно раздался голос Гермионы с другого конца комнаты. Ей удалось вытолкнуть кляп изо рта, и она склонила к Северусу побагровевшее лицо. – Что ты за человек?! – выплюнула она.
Мохнатые брови Парсонса удивленно взметнулись вверх, а полные губы искривились в злобной усмешке.
– Северус-с-с, – прошипел он, приближаясь к Снейпу, который обмяк в кандалах, словно был уже мертв. – Возможно, человек ты и впрямь так себе. Но из тебя выйдет отличный оборотень.
Он от души расхохотался, после чего вернулся к столу.
– Твое здоровье, – ухмыльнулся, беря синюю бутылочку и поднося ее к губам.
Гермиона со страхом смотрела, как Парсонс одним глотком осушил ее до дна.
========== 16. Зловещие сказки ==========
Гермиона судорожно вздохнула, глядя, как Парсонс небрежным движением отбросил пустую бутылку в сторону. У нее получилось. Похоже, ей удалось незаметно подменить зелья. Ее вспышка гнева на Северуса была рискованной хитростью для отвлечения внимания, но Парсонсу, казалось, доставляло особое удовольствие унижать Снейпа как мужчину, тыкая его носом в старые подвиги.
Однако ей было больно ранить человека, закованного в кандалы напротив нее. Он и без того находился в ужасном смятении, и ее слова задели его еще больше: каждое обвинение, похоже, стало ударом для него, заставив его еще сильнее побледнеть и сгорбиться.
Если бы только она могла предупредить его, объяснить все. Но идея вспыхнула слишком быстро, как мелкая искра, дав легкий проблеск надежды на опасную возможность вставить палки в колеса делу Парсонса, а может, даже сунуть эту самую палку в его гигантскую задницу. Но, к сожалению, именно Северусу теперь придется расхлебывать эту кашу.
Гермиона попыталась привлечь его внимание, но он опустил глаза. Возможно, он тоже сейчас лихорадочно перебирает в голове возможные варианты побега. А может быть, он просто сдался. Это было совсем не то, что он планировал, и она это знала. На самом деле, это было последним, чего он бы хотел: снова оказаться в том кошмаре, произошедшем в Визжащей Хищине, с перспективой провести всю жизнь в качестве оборотня-раба Парсонса. Теперь она сомневалась, что он и впрямь собирался благородно принести себя в жертву: скорее, он хотел раз и навсегда обрести покой, которого теперь больше не получит.
Она с беспокойством наблюдала, как кровь медленно стекает по его бледному запястью. Раны, нанесенные оборотнем, можно залечить только с помощью измельченного в порошок серебра и бадьяна, так что они и дальше будут сильно кровоточить. В конце концов, Снейп ослабеет и не сможет сопротивляться. Если он еще не сдался, то его тело в конечном счете сдастся за него.
Гермиона, на самом деле, чувствовала себя не лучше. Ее голова была похожа на шар для боулинга, а шея – на переваренную лапшу, пытающуюся ее удержать. Она тоже потеряла большое количество крови из-за нескольких открытых глубоких ран, нанесенных оборотнем, который схватил ее. А еще сильно болело избитое и покрытое синяками тело.
Но все это, как ни странно, затмевала боль душевная: от осознания, что Северус оплакивал ее. Это не должно было иметь такого большого значения, но все же имело. Никто никогда не плакал по ней. Даже после всего, что случилось: Обливиэйта ее родителей, потери стольких друзей. Все были опечалены и изо всех сил старались пережить это каждый сам по себе.
Она притворялась, что тоже пережила, что справилась, но ее строгость и критическое отношение к окружающим скрывали за собой огромную боль. Чем более властной и требовательной она становилась, тем больше отталкивала людей. Рон быстро устал от этого, и все другие отношения разрушились по той же причине. Она убедила себя, что люди просто не соответствуют ее «высоким стандартам», но правда заключалась в том, что ее бесцеремонность и властность могли вынести только самые близкие друзья – те, кто знал ее прошлое и позволял ей так вести себя.
Вот почему, несмотря на постоянные пререкания, они были неразлучны с Джинни. Та знала худшие черты ее характера, но, вопреки всему, любила ее. Однако Гермиона никогда не думала, что то же самое может сделать для нее мужчина. Поэтому она предпочитала не заходить на их территорию и не вступать в контакт: лучше прослыть недотрогой, чем быть отвергнутой.
И вот напротив нее находится мужчина, который видел, насколько она бывает властной и придирчивой, но кажется, он не испытывает к ней отвращение из-за этого. Во всяком случае, больше не испытывает. Хотя, конечно, в последние дни Гермиона чувствовала, как эти черты постепенно исчезают в ней, будто ей уже не нужно всё и вся контролировать. Она была достаточно уверена в его способностях, чтобы следовать за ним, не задавая вопросов, и уважать его решения. А их секс не был похож ни на что испытанное ею раннее. Так свободно отдаваться кому-то было ей несвойственно, и этот опыт оказался самым раскрепощенным в ее жизни. Северус же был до смешного уверен в себе в том, что касалось секса. Но дело было не только в этом. Она чувствовала, что он не осудит ее теперешнее хрупкое «я». И он этого не сделал.
И она жаждала больше подобного опыта, с ним, с Северусом. Но взглянув на него, смиренно осевшего у стены с черными волосами, свисающими на лицо, она вдруг осознала, что не единственная здесь разглядывает его. Темные крошечные глазки Парсонса тоже жадно блуждали по телу Северуса, а язык высунулся, чтобы слизать слюну с безобразных губ, и тогда Гермиона поняла, что, возможно, она только что совершила ужасную ошибку.
Парсонс втянул воздух своим покрытым шерстью носом и снова облизал губы, продолжая пристально смотреть на Северуса, который уставился на половицы у своих ног и, казалось, ничего не замечал. Гермиона судорожно сглотнула. Парсонс тяжело дышал, высунув язык и обнажив клыки. «Нет. Только не это!» – про себя взмолилась Гермиона. Неужели он сейчас укусит Северуса? Неужели зелье подействовало на него именно так? Она вдруг поняла, что понятия не имеет, как должен вести себя охваченный похотью оборотень.
Но когда тот приблизился к пленнику, Гермиона с удивлением заметила, что поступь Парсонса кажется неуверенной, а держится он почти робко.
– Похоже, здесь жарковато, – жеманно проговорил он, и его рычащий голос заметно смягчился.
Северус настороженно вскинул голову и прищурился, явно недоумевая, что происходит. Гермиона отчаянно хотела предупредить его, но тогда Парсонс догадается о подмене. Так что, вся сжавшись, она просто наблюдала.
– Я думал, мне только кажется, – с придыханием пробормотал Парсонс. – Но теперь я вижу, что тебе, похоже, тоже жарко. Да… ты выглядишь… очень горячим, – он остановился перед Северусом, скользнув глазами вверх и вниз по его торсу, а затем опустил взгляд к ширинке. – Может, тебе станет лучше, если я просто… – мощными руками Парсонс схватился за воротник пальто Снейпа и разорвал его по спинке пополам, после чего разодрал рукава ударом когтей и отбросил тряпки в сторону. У Гермионы перехватило дыхание: Парсонс явно понятия не имел о тонком искусстве обольщения.
– Да… так явно лучше, – кивнул Парсонс и, шагнув вперед, положил лапу на грудь Северуса, твердые очертания мускулов которой виднелись под серой футболкой.
– Какого хрена тебе надо? – рычание Снейпа теперь казалось даже более звериным, чем у Парсонса.
Гермиона ожидала, что оборотень просто вонзит когти ему под ребра, но он этого не сделал. Вместо этого он вытянул палец и провел острым когтем вокруг левого соска Северуса не настолько сильно, чтобы причинить боль, но достаточно, чтобы заставить Снейпа вздрогнуть от отвращения.
– Ну-ну, Северус, – голос оборотня превратился в визгливый скулеж. – Наше… соглашение может стать для нас… взаимовыгодным. А я бы мог сделать его еще более… приятным для тебя.
Губы Снейпа искривились в усмешке.
– Сделай мне приятное. Убей себя.
Гермиона закрыла глаза. Какого черта он творит? Конечно, она не ожидала, что Северус будет подыгрывать флирту Парсонса, но он не мог не заметить перемены в его поведении. Может, он пытается выяснить, что именно их спровоцировало?
Ответ Парсонса, однако, оказался еще более неожиданным: он усмехнулся, даже хихикнул, как часто делал в разговорах со Снейпом в Министерстве.
– О, я не могу этого сделать, – ухмыльнулся он, ведя коготь все ниже и заставляя Северуса выгибаться в попытке уклониться от его прикосновения. – Тогда я упущу возможность познакомиться с тобой более… тесно.
С этими словами он ухватился за футболку Снейпа и одним резким движением сорвал ее с тела. Гермиона открыла рот. Такого она никак не ожидала. Вид полуобнаженного Северуса с поднятыми руками мгновенно унес ее мысли к тому моменту у водопада, когда вода стекала по его скульптурному телу, заставляя боксеры обтянуть внушительную выпуклость в паху. Но у того Северуса не стекали по боку струйки крови и не было выражения такой сильной ярости на лице, так что вместо этого у Гермионы перед глазами вдруг всплыл Северус из Ямы. Убийца Северус. И тогда она ощутила облегчение. Он не сдался. Хоть и шансов было мало.
Парсонс хрипло вздохнул, глядя на вздымающуюся грудь Снейпа.
– Северус, мальчик мой. Если бы я знал, что у тебя такое тело, я бы занял место мисс Белл на твоем столе.
Снейп вскипел. И пока Парсонс оценивающе разглядывал его твердый, как камень, пресс, Гермиона заметила, что оборотень вдруг изменился, явно уменьшившись в размерах. Но он так самозабвенно пускал слюни на полуобнаженную фигуру перед собой, что, казалось, ничего не заметил.
Северус тоже это увидел. Гермиона поняла это по тому, как мгновенно переменился его настрой. Закрыв глаза, он приподнял подбородок, будто вдруг стал по-другому расценивать странное поведение Парсонса.
– Запах твоей крови сводит меня с ума, – пробормотал оборотень, склоняясь над Снейпом. Он определенно уменьшился, хотя все еще был на целую голову выше. – Не возражаешь, если я… попробую… совсем чуть-чуть?
Северус молчал. Гермиона едва заметно покачала головой. Он должен был разыграть свою партию правильно: как в шахматах, не торопясь и тщательно продумывая ходы.
– Ни в чем себе не отказывай, – сухо пробормотал он.
Гермиона видела, каких усилий ему стоило оставаться спокойным. Она позволила себе слегка улыбнуться. Вот так, просто поддерживай его интерес, добрый Северус с водопада.
Но ее радость была недолгой, когда Парсонс вдруг схватил предплечье Снейпа своей лапой, прижав его к стене, а затем принялся слизывать стекающую по руке кровь. Тучная тварь постанывала и дрожала от экстаза, и Гермиона почувствовала, что ее сейчас стошнит.
Усиленное возбуждение хозяина, похоже, пробудило интерес Шики. Соскользнув со стола на пол, она в предвкушении высунула язык. Когда змея, извиваясь, поползла в их сторону, искорка надежды в душе Гермионы погасла. Есть ли вообще шанс, что они покинут это богом забытое место живыми?
Ее оптимизм угас, но она заметила, что тело Парсонса претерпевает дальнейшие изменения, которые, как ни странно, не были постепенными. Вместо этого он подергивался, а кости похрустывали, и человечность возвращалась к нему беспорядочными скачками. Одно заостренное ухо вдруг сжалось и округлилось, на заросшем шерстью животе проступили островки розовой кожи, а когтистые лапы приобрели обычный размер, выделяясь своей непропорциональностью на остальном теле. Его рост продолжал еще более явно уменьшаться, приближаясь к росту Северуса.
Впервые в жизни Гермиона почувствовала, что ее переполняет благодарность к Драко Малфою. Пусть он и противный мелкий хорек, но он проделал отличную работу с этим зельем похоти. Оно было настолько действенным, что даже когда Парсонс так уменьшился, что стал одного роста со своим пленником, то даже не заметил, что без Ликантропного зелья он уже почти потерял облик оборотня. Даже его язык изменился и больше не мог дотянуться до бицепса Северуса, и теперь слизывал кровь, стекшую в подмышку.
Это было настолько неприглядным и жалким, что Гермиона почувствовала, как в ней растет отвращение к этому человеку, которое исчезло, когда он вдруг протянул пухлую руку и схватил Снейпа за промежность. Северус напрягся и резко втянул воздух, впервые встретившись с Гермионой взглядом. До сих пор его внимание было приковано к этой странной трансформации, и, без сомнения, он задавался вопросом, собирается ли Парсонс его укусить и когда это случится.
Пока Парсонс беспорядочно ощупывал его, Снейп бросил на нее взгляд, указывающий, что он знает о проделанном ей трюке. Гермиона качнула головой, желая извиниться, но он никак не показал, что принял ее извинения.
Шика медленно извивалась на полу между ними, продолжая наблюдать своими глазами-бусинками. Змея чуяла, что что-то не так: Гермиона знала это. И в некотором смысле Шика стала теперь большей угрозой, чем Парсонс. Гермиона настороженно следила за плавными движениями ее тела, выискивая малейший признак, что та собирается напасть. Она отчаянно не хотела повторения прошлого. Этого не должно случиться. Только не со Снейпом – дважды.
Внезапно взволнованная змея нетерпеливо зашипела, и это, казалось, выдернуло Парсонса из его грез. Он перестал слизывать кровь и щупать Снейпа и посмотрел на него со странным выражением на лице.
– Ты используешь людей, Северус, – тихо сказал он, выпрямляясь. На его обнаженном теле больше не было шерсти, а голос снова звучал как голос их босса, что смущало еще больше. – И ты используешь меня прямо сейчас, чтобы доставить тебе удовольствие.
Окаменевшее лицо Снейпа не дрогнуло.
– Если у нас когда-нибудь что-то получится, мне нужно знать, что я тебе не безразличен и что ты ответишь взаимностью.
Значит, все-таки это было связующее зелье! Брови Гермионы тревожно взлетели вверх.
И тогда Северус поцеловал его.
«Ливерпульским поцелуем*».
Или, если точнее, коуквортским поцелуем. В последний раз по возвращении с четвертого курса Хогрватса он проломил им череп местному хулигану. А сейчас он ударил лбом в лицо Парсонса с такой силой, что сломал ему нос, и тот потерял сознание, рухнув на пол с ужасным грохотом.
Долю секунды спустя Шика атаковала.
Она точно знала, куда нужно целиться: в место на шее, куда когда-то целилась ее сестра. К несчастью для нее, Гермиона оказалась более гибкой, чем выглядела, о чем Северус узнал ранее в постели. Закричав, она бросилась на змею, ударив ее ногой, чтобы отбросить в сторону и помешать нападению. Клыки Шики царапнули каменную стену всего в нескольких сантиметрах от лица Северуса.
И ему хватило этого короткого мига.
– Акцио! – его палочка взлетела со стола, где Парсонс по глупости оставил ее.
Одним движением Снейп освободился и, когда Шика отстранилась, чтобы напасть снова, наколдовал Конфринго, и огненная вспышка сорвалась с кончика его палочки, ударив змею. Снова и снова он атаковал, и от взрывов ее тело подскакивало и извивалось, как взбесившийся хлыст. Наконец он рванулся вперед и ударил ее ботинком по голове.
– Передай привет сестре, – пробормотал он, прежде чем нанести последний удар. – Авада Кедавра!
________________________________________________________________________
* «Ливерпульский поцелуй» – в Великобритании так называют удар головой, нанесенный сопернику (переведено с английского из Википедии).
========== 17. Потворство влечению ==========
Снейп уставился на труп Шики, и на его лице отразилась целая гамма эмоций. Гермиона понимала, что это должно для него значить: возможность снова обрести равновесие и ослабить давление, которое оказывало на него болезненное прошлое. Поэтому, даже находясь на грани срыва, Гермиона молчала из уважения к его чувствам.
Также она не знала, простит ли ее Снейп за подмену зелий. Это сработало: подарило им надежду, когда той почти не осталось. Но она действовала за его спиной, и теперь ей предстоит неловкое объяснение, почему у нее было с собой зелье похоти или, точнее, связующее зелье, изготовленное явно специально для него.
Но в следующее мгновение все сомнения рассеялись. Снейп поднял на нее напряженный взгляд своих темных глаз. После чего несколькими быстрыми движениями освободил ее и заключил в объятия. Гермиона потеряла слишком много крови и была на грани обморока, но все же вцепилась в него изо всех оставшихся сил.
Конечно, с момента, как ее похитили, она надеялась, что он придет за ней. Поэтому, когда она увидела, как он уверенно шагнул к ней, чтобы обнять, ее сердце сжалось. Гермиона понимала, что ему грозит опасность, но, несмотря на это, он в первую очередь беспокоился о ней, и в тот же миг их связь окрепла настолько, что ей было бы трудно отпустить его.
Снейп все еще был обнажен выше пояса, и из его запястья обильно сочилась кровь, но он не отрывал от нее взгляда, осматривая ее раны, залечивая те, что было возможно, и прочищая и дезинфицируя порезы, оставленные оборотнем. Он, как и Гермиона, отлично понимал, что излечить их без специальных средств не удастся.
