Текст книги "Разврат (ЛП)"

Автор книги: Desert_Sea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Снейп все еще лежал на ней, но затем неуверенно моргнул и откатился.

Он передумал.

– Ты все еще хочешь… заняться сексом? – спросила она. Слово «трахаться» больше не хотело произноситься.

– Нет.

Она почувствовала, что краснеет, почему-то смутившись от мысли, что только алкоголь заставлял его хотеть ее.

– Это все усложнит для нас обоих.

Это было правдой. Если он реализует свой план, последствия станут для нее опустошительными – по целому ряду сложных причин. Если они сначала займутся сексом – перейдут на более глубокий уровень близости, – будет еще хуже. А для него станет труднее оставить ее.

– … и да.

– Да?

– Да.

– Почему да? – Гермиона была в замешательстве.

– Потому что ты восхитительна, – он положил ладонь ей на щеку.

Всего лишь одно слово, одно действие, и этого было достаточно.

Гермиона выкатилась из-под него и встала на колени на краю кровати.

Снейп безропотно смотрел на нее, явно ожидая, что она уйдет. Но она не ушла. Сняв куртку, она отбросила ее, услышав, как бутылочка с зельем в кармане глухо стукнулась о пол палатки. Затем последовали ботинки. Вытащив палочку из рукава, Гермиона наколдовала Согревающее заклинание, чтобы отогнать холод, после чего отбросила ее и медленно сняла кофту.

Снейп лежал, опершись на локоть, и внимательно наблюдал, как Гермиона небрежно отбрасывает каждый слой одежды, пока она не опустилась перед ним на колени в одних джинсах и черном лифчике. Его жаркий взгляд скользнул по ее обнаженной коже, и она почувствовала внутри волну чего-то: желания, смешанного с… решимостью. Считает ли она, что они должны трахаться? Она совершенно недвусмысленно покажет ему ответ на этот вопрос. На самом деле, она собиралась использовать оставшееся время, чтобы сделать расставание с ней как можно более трудным для него.

Не сводя с него глаз, она скользнула обеими руками вниз по животу к застежке джинсов, взялась за пуговицу и неспешно вытащила ее из петли, после чего мучительно медленно расстегнула молнию. Снейп сглотнул, и его взгляд метнулся с открывшегося треугольника трусиков к ее лицу. Он напоминал собаку, с нетерпением ждущую угощения. Может быть, он и хотел вернуться в рамки добропорядочности, но его действиями все еще руководили плотские желания. И это заводило Гермиону еще больше.

Озорно усмехнувшись про себя, с новой волной воодушевления она провела рукой по плавному изгибу живота, пробралась под резинку трусиков, скользнула пальцами по волосам на лобке и проникла в расщелину между половыми губами. Медленно Гермиона начала тереть клитор, снова и снова спускаясь вниз к влажному отверстию, пока пальцы не покрылись соками возбуждения, после чего она вытащила их, поднесла к губам и взяла в рот, посасывая.

Взгляд темных полуприкрытых глаз Северуса из-под нахмуренных бровей обжигал, выражая такое распутное желание, что Гермиона не могла не усмехнуться как непослушный ребенок, облизывая пальцы. По-прежнему соблазнительно улыбаясь, она потянулась назад, расстегнула лифчик, сняла его и отбросила через плечо, откровенно имитируя стриптиз, который заставил Снейпа растерянно покачать головой, показывая, насколько он близок к критической точке. Зажав ареолы между большими и средними пальцами, она оттянула соски, а затем потеребила чувствительные бугорки указательными пальцами. Он сжал челюсть, наблюдая, как она ласкает себя, и ее стон стал последней каплей.

Снейп стиснул зубы, и на его лице явственно читалось «не играй со мной». Вскочив, он опрокинул ее на кровать, забравшись сверху, так что ее талия оказалась между его коленями.

Глаза Гермионы загорелись возбуждением, когда он сорвал с себя футболку и отбросил в сторону. Она застонала, закрыв глаза и наслаждаясь тем, что его тело наконец доступно ей, такое близкое и горячее. О мой бог!

Пока она смотрела на него, Снейп взялся за пуговицу на ширинке, расстегнул ее и мучительно медленно опустил молнию, так что глаза Гермионы расширились в предвкушении. В самом низу он остановился, ожидая, что она нетерпеливо взглянет на него, а затем обеими руками снял штаны, освободив член. И хотя она получила представление о размере, когда трогала его ранее, один вид члена в полном великолепии, нависшего над ее грудью, заставил ее пораженно выдохнуть.

На этот раз он заметил, что она протягивает к нему руки, одним броском схватил их в кулак и прижал вместе к кровати у нее над головой. Гермиона ахнула от удивления и капризно надула губы. Она знала, что на этот раз заслужила поддразнивания, но ей не терпелось прикоснуться к нему. Все, до чего ей пока удалось дотронуться, – его губы, лицо и грудь через одежду – было таким теплым, мягким и восхитительным, что внушительный член, нависший над ней, явно тоже ее не разочарует.

Держа ее руки зажатыми в кулаке, Снейп вытащил сначала одну, а затем другую ногу из штанов, представ перед ней во всей красе совершенно обнаженным. Переместив колени выше и оказавшись над ее грудью, он обхватил основание члена свободной рукой и, наклонив его, положил головку ей на щеку. Это казалось странным, но напряжение в его взгляде подсказало Гермионе, что ему важна ее реакция.

И тогда она поняла. Он ожидал, что она поморщится или отвернется. После того, что он с ней сделал, сейчас она была в уязвимом положении, лежа под ним и оказавшись так близко к его члену, который сосал кто-то другой, а он позволял ей наблюдать за этим, пытаясь оттолкнуть. Снейп явно ожидал, что этот момент окажется решающим, и она сломается. Но этого не произошло.

Вместо этого Гермиона сосредоточила взгляд на его напряженном серьезном лице, обрамленном темными волосами, а затем повернулась и потерлась носом о мягкую кожу на члене. Она провела кончиком носа вверх и вниз по стволу, вдыхая мужской мускусный аромат, и выдохнула, окутав его своим дыханием. Снейп приоткрыл рот от удивления. Слегка приподняв подбородок, чтобы коснуться губами его теплой шелковистой кожи, она заметила, как в ответ он втянул воздух в грудь. Открыв рот и дотронувшись до члена губами, она высунула язык и попробовала его на вкус, услышав, как Снейп выдохнул. Подняв глаза, Гермиона увидела смесь облегчения и желания на его лице.

И если у Снейпа были какие-то сомнения относительно ее намерений, она быстро развеяла их, подняв подбородок еще выше, обхватив ртом набухшую головку и нежно пососав ее, одновременно скользнув языком по влажной расщелине. Она взглянула Северусу в глаза, чтобы убедиться, что ему ясен ее ответ. И его реакция подтвердила, что он все понял.

Убрав со щеки член, он отпустил ее руки и, скользнув вниз, лег сверху, заключив ее в объятия своего высокого гибкого тела. Обхватив ее подбородок сильными пальцами, он поцеловал Гермиону с такой необузданной страстью, что у нее перехватило дыхание. На этот раз поцелуй был совершенно безудержным. Снейп не играл, не манипулировал и не демонстрировал свою искушенность, он доносил свое глубокое желание, и Гермиона отвечала с той же интенсивностью. Секс всегда был его разменной монетой, и теперь она пользовалась этим, чтобы выражать свои желания, и не собиралась притворяться, будто жертвует собой.

Ее сексуальный опыт был и впрямь небольшим, и она никогда не чувствовала такого острого возбуждения. Ее соски восхитительно терлись о его грудь, а он продолжал наслаждаться ее губами и языком. Пульсация между ногами практически ощущалась сквозь джинсы, и к ее облегчению, Снейп скользнул одной рукой по ее спине, проник под пояс штанов и в трусики и обхватил ее ягодицы. Его пальцы сжали и помассировали плоть, а затем Снейп согнул запястье и двинул ее таз вперед, так что его член теперь терся о шов на ткани, давивший на расщелину между половыми губами. Приглушенное джинсами ощущение горячего члена, скользящего там, казалось еще одной восхитительной пыткой, но когда другой рукой Снейп накрыл ее грудь и начал тереть сосок, Гермиона поняла, что пытка даже еще не начиналась.

Эти пальцы, длинные, ловкие, уверенные и явно невероятно искусные, вскоре пробудили в ее теле невероятные ощущения. И когда Снейп сместился вниз, так что его губы оказались над набухшим сверхчувствительным соском, она задалась вопросом, не прикончит ли ее подобное усиление стимуляции.

И тогда он начал ласкать ее: язык коснулся соска снизу, а красиво изогнутые губы – сверху, так что она выгнулась навстречу ему, прошипев: «Северус-с-с». Он теребил и перекатывал сосок во рту, и эти томные кошачьи движения заставили Гермиону зарыться обеими руками ему в волосы и отчаянно вцепиться в них. Ее клитор содрогался. Снейп полностью контролировал ее, точно зная, как вызвать электрические разряды, которые снова и снова проходили от груди прямо к клитору.

– О боже, Северус, – простонала Гермиона. Она была полна решимости подать ему что-то вроде чувственной апелляции или, по крайней мере, завести его достаточно, чтобы заставить пересмотреть свои планы, но пока весь процесс шел только в ее сторону. Неудивительно, что женщины сходили по нему с ума. Кто бы не вернулся за чем-то большим? Но будет ли нечто большее? Будет ли что-то помимо этого? Гермиона знала, что не должна позволять себе думать об этом: от горечи у нее уже перехватывало дыхание.

К счастью, Снейп отвлек ее от этих мыслей, когда уцепился пальцами за пояс ее джинсов и трусиков и стянул их с бедер. Еще не успев спустить их до колен, он уже зарылся носом в волосы на лобке, уткнувшись им в верхушку расщелины между половыми губами и нажав на клитор, который жаждал освободиться из своей ловушки плоти. Ноги Гермионы были все еще прижаты друг к другу, и его языку пришлось приложить усилие, чтобы добраться до клитора. И он проник внутрь, настойчиво изгибаясь, и скользнул по ноющему бугорку так до умопомрачения эротично, что Гермиона начала бесконтрольно двигать бедрами, пытаясь добиться большего контакта. Одним движением сорвав, наконец, с нее джинсы, Снейп раздвинул ее колени и зарылся лицом в блестящие складочки плоти.

Гермиона стонала и извивалась под ним, когда его нос скользил вверх и вниз между клитором и отверстием влагалища. Она больше никогда не сможет спокойно смотреть на этот красиво изогнутый нос, не представляя себе, как он в паре с языком нежно дразнит клитор, а затем с силой погружается внутрь ее тела.

Гермиона крутила головой из стороны в сторону и потому, вероятно, выглядела испуганной, но она совершенно не могла остановиться: его мучительная и неумолимая атака на ее тело была самой мощной из всего, что она когда-либо испытывала. Затем она почувствовала, как ее ощущения изменились, а удовольствие вышло на новый уровень, все нарастая. Все, что ей было нужно, это еще пара движений по клитору, что Снейп и сделал – ну конечно же, – уловив сигналы ее тела, и она, вскрикнув, взорвалась вокруг его языка, который скользнул вниз и проник внутрь сокращающегося и пульсирующего отверстия.

Еще до того, как Гермиона пришла в себя, он отстранился, встал на колени и приподнял ее бедра с кровати, так что ее отверстие оказалось на уровне члена. Прижав головку ко входу, он проник внутрь одним медленным движением, заставив ее в исступлении закрыть глаза. Ощутив, как стенки влагалища подрагивают и сжимаются вокруг него, Снейп издал долгий низкий стон и начал толкаться внутрь.

Его внушительный член, раздвигающий набухшие стенки, так приятно наполнял ее, что Гермиона поняла, что цепляется за постель, чтобы не потерять сознание от чувственного блаженства. Открыв глаза, она увидела мышцы его пресса, красиво сокращающиеся от каждого толчка, и почувствовала себя так, будто и впрямь умерла и попала… судя по всему, в ад… потому что не могла представить себе, чтобы такой обжигающе горячий сексуальный зверь обитал где-либо еще.

Снейп восхитительно двигал бедрами, удерживая ее в идеальном положении, чтобы с каждым толчком головка члена терлась о переднюю стенку влагалища. В такой позе к лицу Гермионы прилила кровь, и оно покраснело, но ей было все равно. И стало еще больше все равно, когда его палец скользнул вокруг клитора, нежно поглаживая. Набухший бугорок был все еще чувствительным после предыдущего оргазма, и Снейп явно понимал это, поскольку избегал верхушки и потирал основание, пока Гермиона снова не оказалась на грани.

Она никогда не могла довести себя до оргазма два раза подряд. Ей никогда особенно и не хотелось этого. Но вот в мгновение ока она оказалась близка ко второму оргазму, пока внутри нее двигался самый большой член, какой она когда-либо видела, а красивые умелые пальцы ласкали самое чувствительное местечко ее тела, так что оно напряглось, взбрыкнув ногами.

– Боже, это потрясающе, – прошипела Гермиона, и слова растворились в хриплом стоне, когда тело содрогнулось от ритмичных волн пронзившего его оргазма.

Влагалище безжалостно сдавило твердый член, но Снейп был полон решимости сделать так, чтобы Гермиона как можно дольше потом помнила все. Поэтому он стиснул зубы, борясь с искушением выплеснуться в ее манящую глубину, пока невероятные ощущения, которые дарили ее плотно сжатые мышцы, не утихли.

Почувствовав, что достаточно успокоился, Снейп положил ее лодыжки себе на плечи и наклонился вперед, заставив Гермиону согнуться почти пополам. Она была достаточно гибкой, как он и предполагал, так что эта поза оказалась ей по силам. Но на всякий случай он немного передвинулся вместе с ней на кровати, прежде чем полностью навалиться на нее. Подобное он проделывал нечасто: эта поза была одновременно открытой и интимной, и он редко желал такого уровня близости с кем-либо. Но Гермиона была исключением. Она и была исключительной – всегда, во многих отношениях. И он хотел, чтобы она это знала.

Гермиона чувствовала себя тако*, начинка которого вот-вот вылезет наружу. Его возбужденный член все еще находился внутри нее: он пока не кончил. Но когда Снейп наклонился над ней, взгляд его темных глаз проник так же глубоко в душу, как член в ее тело, и она мгновенно забыла о дискомфорте, ощутив с ним столь сильную связь, что это сложно было описать словами.

Ее разум готов был взорваться от бурлящих в нем мыслей и понимания того, как много значило происходящее сейчас. Когда ее глаза наполнились слезами, она подняла взгляд и увидела, что Снейп улыбается ей: уголки его губ были слегка приподняты, а морщинка между бровями разгладилась. Гермиона не ожидала увидеть улыбку, но это заставило ее вдруг почувствовать, что все будет хорошо. Хотя в глубине души она знала, что это не так.

Уперевшись руками рядом с ее плечами, Снейп сначала почти полностью вышел, а затем вновь погрузился внутрь. Неспешно двигаясь, он позволил ей приспособиться к позе, а затем начал наращивать темп, все жестче входя в нее.

Когда глубина и скорость толчков увеличились, Гермиона обхватила его плечи руками, впившись в выступающие бицепсы. Член теперь погружался внутрь абсолютно вертикально, каждый раз упираясь в шейку матки. Тяжесть его тела вдавливала ее в матрас, и каждый раз, когда Снейп отстранялся и постель пружинила вверх, его член снова толкал Гермиону вниз, так что она ощущала себя мячом, который бросают в стену.

Все ее тело подрагивало изнутри и снаружи, а влагалище уже было на грани третьего грандиозного оргазма. Чувствуя, как Снейп вколачивается в нее, Гермиона осознала, что значит, когда тебя по-настоящему хорошо трахают. И лучше всего был открывающийся ей вид: из-за приподнятых бедер она могла наблюдать, как покрасневший член, скользкий от ее соков, двигается во влагалище, словно хорошо смазанный поршень. Воспоминание об этом она пронесет через всю жизнь. И она была не уверена, что кто-либо еще будет в силах соперничать с этим, и подозревала, что Снейп вполне мог только что разрушить ее сексуальную жизнь навсегда.

Он задыхался от усилий, желая реализовать свое намерение основательно трахнуть ее, и все его тело блестело от пота, включая руки, которые сгибались, обхваченные ее пальцами, при каждом сильном толчке. Придавленная его телом, Гермиона хрипела от ошеломляющего ощущения нарастающего третьего оргазма. Его лобок врезался в клитор в тот самый момент, когда член ударил в шейку матки, и это резко вытолкнуло ее в пропасть оргазма, который принес с собой слезы, причину которых ей было сложно объяснить самой себе.

Северус внимательно наблюдал за ее лицом, пока она кончала: оно было таким красивым и исступленным. И пока влагалище сокращалось, сдавливая движущийся внутри член, Снейп наконец тоже отпустил себя.

– Гермиона, – выдохнул он, и из его груди вырвались стоны, сопровождая каждую волну мощного оргазма, который выплеснулся из его яиц в ее подрагивающее отверстие. Никогда раньше он настолько не желал погрузиться в кого-либо глубоко и остаться там навсегда. Но теперь такое желание появилось – с ней. Гермионой. Он не хотел покидать ее никогда. Он желал остаться соединенным с ней, внутри нее, в безопасности.

Когда он наконец извлек член из сочащегося влагалища и рухнул на кровать, Гермиона тут же заползла на него и легла на грудь, устроившись у него под подбородком. Мгновение спустя она легонько начала чертить кончиками пальцев небольшие круги на его вздымающейся груди. Они оба молчали. Слишком многое нужно было сказать друг другу.

Когда Снейп уже почти заснул, до него донесся ее тихий голос:

– Эта палатка больше, чем спальня у меня дома.

Он устало усмехнулся, поглаживая ее волосы.

– Раньше я ненавидела свою спальню. Думаю, возможно, я бы ненавидела ее меньше, если бы… если бы ты был там со мной.

Снейп продолжал поглаживать ее. Он точно знал, что она пытается сказать. Знал, чего она хочет. Но не ответил. Он просто не мог.

***

Гермиона поежилась, выходя из палатки. Тихо пробормотав Согревающее заклинание, чтобы отогнать резкий холод, она не стала наколдовывать Люмос, сообразив, что яркая полная луна высоко в небе уже озарила молочным светом пустынную местность вокруг. Пробираясь сквозь влажную траву, она направилась к берегу, чтобы пописать. Обычно она проверяла, где именно располагаются границы защитных заклинаний Северуса, чтобы не пересечь их, но он заснул прежде, чем успел наложить их.

Присев на корточки за кустом, Гермиона вздохнула с облегчением: она терпела слишком долго, особенно с учетом восхитительно жестких движений члена внутри нее. Она улыбнулась про себя. Секс был невероятным, но Северус также обещал, что будет по-прежнему разговаривать с ней. Она надеялась, что следующая их беседа будет о том, когда они уедут, и ей хотелось бы, чтобы ответом было «немедленно». Несмотря на то, что поездка была весьма занимательной, у нее не было ни малейшего желания оставаться здесь дольше. Снейп не ответил на ее замечание, но чем скорее он окажется в ее крошечной, но безопасной спальне, тем лучше.

Вдруг на нее упала тень. Северус? Не успела она обернуться, как раздался свирепый рык, и острые, как бритва, когти полоснули ей по лицу. Волосатая рука заглушила крик, и Гермиона почувствовала, как ее подняли и потащили через равнину.

__________________________________________________________________________

* Тако – традиционное блюдо мексиканской кухни, состоит из кукурузной или пшеничной тортильи c разнообразной начинкой – говядиной, свининой, курицей, морепродуктами, чоризо, пережаренными бобами, овощами, тушёной мякотью мексиканского кактуса. В качестве приправы служат сыр, кинза, лук, сальса, гуакамоле (Википедия).

========== 14. Коварство и самодурство ==========

Ушла.

Северус сел на постели, моргая от тусклого света, и пошарил рукой по одеялу. Холодное. Магическая лампа, горевшая, когда они заснули, погасла явно где-то посреди ночи. Спустив свои длинные голые ноги с кровати, он встал и направился к выходу из палатки, взмахом руки заставив одежду подпрыгнуть и оплести тело, так что он был полностью одет, когда вышел навстречу сумрачному рассвету.

Она ушла. Он чувствовал это. Ее палатка стояла так же, как она поставила ее, а рюкзак лежал у входа. Но подойдя, Снейп понял, что внутри Гермионы нет. И нигде поблизости. Единственным звуком, который доносился до него, был глухой рокот далекого водопада.

Может быть, ей надоело, и она сбежала? Может, он неверно истолковал сигналы? Кажется, ей понравилось быть с ним не меньше, чем ему с ней. Но, возможно, она хотела большего: обещания уйти отсюда вместе?

Но мог ли он дать такое обещание спустя столь короткое время? Напряжение в груди от осознания, что Гермионы нет рядом, намекало, что ответом было бы «да». Жаль, ему не хватило мужества сказать ей правду: он хотел ее. И не только в сексуальном плане. Такое было ему совершенно чуждо, особенно в последние годы, но Северус понял, что желает, чтобы она принадлежала ему. Он не был ревнивым – вокруг всегда толпились доступные женщины, – но мысль о том, что Гермиона может лежать в постели с кем-то другим, положив голову ему на грудь и нежно поглаживая, заставляла Снейпа скрежетать зубами. И, что еще важнее, он желал принадлежать ей. Наконец-то он мог признать, что все это время и впрямь хотел, чтобы она вмешалась.

Северус никогда не испытывал подобного искреннего чувства. Женщинам он всегда был нужен из корыстных побуждений: чаще всего ради секса. Тогда как Гермиона заботилась о нем, и ей не было безразлично, что с ним случится. Вопреки всем попыткам разубедить ее, ей не стало все равно. И она простила его. Он не заслужил этого, но она простила его и, несмотря на его неподобающее поведение, переспала с ним. И ему это понравилось. И ей тоже. Так где же она, черт побери?

– Гермиона?

Тишина.

Он сощурил свои темные глаза, вглядываясь во мрак вокруг лагеря.

– Люмос, – пробормотал он, подняв палочку и медленно поворачиваясь. У него перехватило дыхание.

Следы. Он увидел следы животных. И кое-что еще. Погром. Что-то тащили.

– Боже, черт возьми! – простонал Северус, и его душу заполнил страх.

Присев, он провел пальцами по борозде, зияющей среди покрывшего землю пепла. Подняв руку и поднеся ее к свету, он разглядел кровь. Волна ужаса захлестнула его с такой силой, что он рухнул на колени.

Всхлипнув, Северус тут же подавил эмоции, поморщившись. Это была его вина. Он сделал это с ней. Он держал ее здесь рядом с собой, несмотря на то что знал, как это опасно. Это был чистый эгоизм. И он даже не установил свои гребаные защитные заклинания!

Он ударил себя кулаком по бедру, зажмурившись от боли. Он настолько отупел, что стал неспособен даже защитить ее. Как он мог забыть про чертовы заклинания? Ему явно так не терпелось потрахаться, что он позабыл обо всех мерах предосторожности, которые стоило предпринять, исходя из его опыта и выучки.

– Вот же ж блять! – выдавил он.

Снейп всегда винил Лили за то, что она выбрала не его. Он убедил себя, что, если бы она была с ним, он смог бы спасти ее, и что к смерти ее привел собственный глупый выбор. Но это явно было не так. Они с Гермионой уже пять дней шли навстречу опасности. Он точно знал, что нужно было сделать для ее защиты, и просто не сделал этого. И Лили бы он тоже не спас. Без сомнения, он и в этом умудрился бы облажаться. Он больше не мог считать, что Лили сама виновна в случившемся с ней. Или упрекать Гермиону, что она не разбудила его. Или винить отца за то, что тот был мудаком и пьяницей. Или Дамблдора за то, что тот требовал от него слишком многого.

Гребаный герой? Это какая-то идиотская шутка. Он неудачник, и вызванный этим стыд, был огромен: давил на него, стремясь прихлопнуть, как какого-то трусливого таракана.

Снейп стоял на коленях среди рассыпанного вокруг пепла так долго, что перестал ощущать свою руку, до онемения сжимающую палочку. Он мог бы покончить с собой здесь и сейчас. Ну или подождать, пока они не заберут и его тоже. Возможно, она уже мертва. Какой смысл убеждаться в этом самому: увидеть, к чему привел его эгоизм?

Но что, если она жива? Что, если она ждет спасения? И вот он, ее спаситель, на коленях в грязи, как бесполезное дерьмо.

Северус тяжело вздохнул, вытирая глаза рукой. Никакого эффекта неожиданности уже явно не будет: да его и не могло быть. Если его предположения оправданы, они наверняка все это время знали, что Снейп и Гермиона идут к ним.

Он просто пойдет и предложит себя вместо нее. Это лучшее, что он может сделать. Ее жизнь стоит тысячи его жизней. Она удивительная. И совершит еще много хорошего и значительного.

С трудом поднявшись на ноги, он обошел потухший костер и направился к равнине.

По крайней мере, вероятно, он сможет увидеть ее еще раз. Трудно предугадать, в каком она будет состоянии. Ему была противна сама мысль, что все закончится именно так, когда он по глупости осмелился вообразить, что сможет сыграть с ней в шахматы на нормальной доске, попробовать новые блюда, охуенно приготовленные ею, и провести ночь в ее спальне, которую она ненавидела бы меньше, если бы он был рядом.

Его глаза влажно заблестели, и Снейп моргнул, подавляя боль, как делал всю свою жизнь. Еще есть вероятность, что никого из них не отпустят: что они с Гермионой умрут вместе. Эту мысль вместе с роем всех остальных, которые, словно гнойные нарывы, продолжали зудеть внутри, он спрятал за броней безжалостности, являющейся не просто его щитом, а ставшей второй кожей, железной и непробиваемой. Которая помогла ему выжить.

Он легко накинул на себя личину развратного мудака. И она подошла ему. Он наслаждался этими краткими передышками от боли, бесконечной боли. И теперь ему нужно было вернуть самого себя. Последнее, что сейчас нужно Гермионе, – рыдающая размазня, оплакивающая то, чего никогда не случилось бы.

Вернув себе холодную решительность, Северус ускорил шаг. Он достал сигарету из пачки, сунул ее в рот, поджег и глубоко затянулся, продолжая двигаться навстречу огненному сиянию встающего солнца.

***

Сжав в руке волшебную палочку, он направился от точки трансгрессии к каменистой равнине рядом с горной тропой. Он находился у входа в одну из многочисленных пещер, обширная сеть которых, насколько он знал, раскинулась внутри. Земля была испещрена таким количеством отпечатков, что невозможно было разобрать, что есть что, но он шел по следам от лагеря до точки трансгрессии на равнине. Гермиона где-то там, он был уверен в этом.

Встав за большим валуном, Снейп взмахнул палочкой, произнося заклинание, которое придумал сам несколько лет назад. Он назвал его «Небесный глаз» – и это не только было намеком, что в то время он здорово заливал шары, но и отлично описывало действие заклинания. Теперь над головой Снейпа парил маленький шарик, удаленно передавая изображение того, что воспринимало зрительное отверстие на его нижней стороне.

Изначально это было задумано как способ слежки за женщинами, которые ему нравились, обычно для того, чтобы убедиться, что у них нет вспыльчивого муженька, которому бы пришлось не по душе, если бы трахнули его жену. Теперь Снейп решительно признал тот факт, что это первый раз, когда он использует это заклинание для чего-то стоящего.

Палочкой Северус направил парящий шарик вокруг валуна ко входу в пещеру. С помощью «глаза» он увидел темное нутро туннеля, который, казалось, уходил глубоко в гору. Света там было мало, но он послал шарик вдоль стен широкого прохода, достаточно большого, чтобы вместить множество троллей и огров, а завернув шар за угол, он увидел волшебный факел, закрепленный высоко в скалистой стене.

Отправив шарик дальше, он наткнулся на развилку. Используя палочку, чтобы дистанционно повернуть его вправо и влево, он выбрал наугад левый проход. Пол туннеля был усеян следами разных видов и размеров, но трудно было сказать, каким путем тащили Гермиону. По мере того как шарик продвигался вперед, туннель расширялся, превращаясь в нечто похожее на пещеру. Слабый свет множества факелов, разбросанных по стенам, выхватывал из темноты силуэты десятков огромных существ, свернувшихся в гнездах. Несмотря на разнообразие цветов и размеров, Снейп сразу понял, что это драконы. Гораздо больше, чем он ожидал.

Направляя шар туда-сюда и осмотрев с его помощью пещеру и скопище чешуйчатых тел спящих драконов, он решил, что вряд ли Гермиону притащили бы сюда, если, конечно, ее не прихватили на закуску, но это была не та мысль, на которой ему хотелось задерживаться. Отправив шарик по обратному маршруту, Снейп вернул его к развилке и послал в туннель справа, вскоре обнаружив следы драки: глубокие борозды в грязи и что-то похожее на кровь, размазанную по одной из стен.

Это его мгновенно приободрило. Кажется, Гермиона боролась с ними всю дорогу. Ну конечно, боролась. И если они не убили ее раньше, то есть шанс, что она все еще жива.

Выискивая следы борьбы в каждом из туннелей, Северус смог миновать еще с полдюжины развилок, пока его шарик не очутился в комнате, дверь в которую была открыта, и внутри, на удивление, не было видно следов беспорядка. За дверью обнаружился дощатый пол и крашеные каменные стены. Направив шар дальше, Снейп рассмотрел мебель: письменный стол, обеденный стол с четырьмя стульями и даже большие напольные часы в углу. Послав шарик обогнуть выступ, он увидел Гермиону, запястья которой были прикованы к большому металлическому кольцу, вбитому в стену. Она сидела, завалившись назад, и выглядела ужасно: в растрепанных волосах застряли веточки и листья, одежда была порвана, из царапин на теле сочилась кровь. Но кошмарнее всего было увидеть ее глаза: красивые, карамельного цвета глаза, теперь налитые кровью, широко раскрытые и наполненные страхом. Но она была жива. И его сердце воспарило.

В комнате виднелись две закрытые двери, и их невозможно было открыть дистанционно. Северус подумал о том, чтобы попытаться как-то связаться с Гермионой, но затем решил, что все же будет быстрее добраться до нее.

Опустив кончик волшебной палочки, он развеял «Небесный глаз» и наколдовал «Объятие теней», которое позволит ему слиться с темнотой туннелей. Было большим риском прийти сюда, а войти в пещеры казалось сродни самоубийству. Но он знал это с самого начала. Он уже решил, что будет делать дальше, поэтому выскользнул из своего укрытия и быстро зашагал в темноту пещеры.

Следуя по маршруту, пройденному шариком, он, к счастью, или, возможно, по чьей-то злой воле, сумел пробраться в комнату, не встретив на пути ни одну из тварей. Входя в дверь, он не мог отделаться от назойливого чувства, что идет в ловушку. Гермиона была приманкой, жестоко потрепанной, но все еще невероятно привлекательной приманкой.

Не теряя времени, он подошел к ней и обнял окровавленное тело, не обратив внимания, когда она замычала и кивнула на того, кто вошел в комнату позади него.

Она отчаянно пыталась предупредить, крича через кляп, но Снейп не обернулся. В этом не было нужды.