Текст книги "Разврат (ЛП)"
Автор книги: Desert_Sea
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Гермиона почувствовала, как румянец заливает ее щеки, и с трудом сглотнула. Но она не хотела позволять ему сбить себя с толку.
– Судя по тому, что я слышала, фантастичности там было не занимать, – ответила она, откидываясь назад. – Хотя Джинни, возможно, не помешала бы компаньонка. Или я могла бы поработать вашей совестью.
Это ударило по больному.
– Совестью? – издевательски усмехнулся Снейп. В мгновение ока он вскочил и обошел стол, неотрывно глядя на Гермиону и устрашающе надвигаясь на нее как реактивный снаряд. – Что, черт возьми, ты можешь знать о совести? – прошипел он сквозь стиснутые зубы.
Когда он угрожающе склонился над ней, Гермиона почувствовала себя так, будто ее привязали к стулу, иначе она давно уже сбежала бы к себе в кабинет и заперлась.
– Ты думаешь, я прожил жизнь без совести? – он положил руки по обе стороны от ее головы, крепко схватившись за спинку стула. – Ты хоть знаешь значение этого слова?
Гермиона смотрела в лицо, которое сейчас было так же близко, как и несколько недель назад, когда он лечил ее, но теперь оно подрагивало от гнева. Она сожалела о своих словах. Обвинять того, кто принес в жертву то, что принес Снейп, было в высшей степени несправедливо, но также она знала: что бы он ни сделал с Джинни, его поступки уже не были поступками того добропорядочного человека, которым он когда-то являлся.
– Я бы сказала, что вы, вероятно, сбились с пути, – голос Гермионы дрогнул под его пронзительным взглядом.
– А что тебе известно о моем «пути»? – выпалил он, и его дыхание коснулось ее лица. – Не думай, что знаешь меня, Грейнджер! Несмотря на твое самомнение о собственном интеллекте, ты ничего обо мне не знаешь, – его пылающий взгляд, казалось, прожигал в ней дыры. – А теперь вытащи свой нос из моих дел, забирай свои ханжеские суждения и неодобрение и убирайся нахуй из моего кабинета!
– Какие-то проблемы, Снейп?
Резко обернувшись, они увидели в дверях Парсонса, стоящего, засунув руки в карманы, будто он уже какое-то время наслаждался представлением. Снейп отдернул руки и отошел.
– Уже нет.
– Мисс Грейнджер? – Парсонс вопросительно поднял кустистую бровь.
– Н-нет, мистер Парсонс, – пробормотала она. Тот перевел взгляд с нее на Снейпа, а затем коротко кивнул.
– Я хотел бы встретиться на следующей неделе с вами обоими по поводу совместной работы. Надеюсь, это не станет проблемой?
– Не для меня, – Снейп вернулся на свое место и схватил кусок пергамента, словно намереваясь продолжить работу.
Гермиона поднялась на дрожащих ногах.
– Нет, мистер Парсонс, – тихо пробормотала она. – Извините, – пройдя мимо него в свой кабинет, она закрыла дверь.
***
Гермиона вышла из кабинета директора Хогвартса, приняв окончательное решение, что, по крайней мере, попытается хоть как-то помочь человеку, который только сегодня утром недвусмысленно предложил ей «пойти нахуй». Минерва была гораздо лучше осведомлена о нынешней ситуации со Снейпом, чем Гермиона ожидала. Директор была настолько этим обеспокоена, что поделилась некоторыми тревожащими ее фактами, рассудив, что Гермиона, будучи коллегой Снейпа, находится в более выгодном положении, чтобы помочь ему. Минерва не стала подталкивать ее активно помогать Снейпу, но не стала и отговаривать. Она явно достаточно о нем беспокоилась, чтобы счесть стоящими любые попытки улучшить его положение.
Несмотря на неприятный инцидент, случившийся утром, Гермиона решила считать произошедшее, скорее, еще одним свидетельством его боли и отчаянья, чем реальной угрозой. Он утверждал, что его жизнь слишком сложна для ее осознания, но она чувствовала, что все же понимает его в достаточной мере, чтобы попытаться помочь. И судя по тому, что сказала Минерва, если он так быстро теряет контроль, то, возможно, у нее не так много времени, чтобы предпринять что-то.
***
Взгляд Минервы все еще был прикован к двери, когда Гермиона ушла.
– Я беспокоюсь о мальчике, Альбус, – тихо сказала она портрету позади себя.
– Он не мальчик, моя дорогая. Уже много лет как.
– Конечно. Но я все еще думаю о нем, как о том перепуганном маленьком мальчике из Коукворта, над которым издевались и пренебрегали им…
– Что ж, – вздохнул Дамблдор, потягиваясь в кресле, – в последнее время над ним никто не издевался и не пренебрегал им… Это осталось в прошлом, как ты знаешь.
– Ты меня не понял, – Минерва повернулась лицом к портрету. – И между прочим, пренебрежение и издевательства до сих пор продолжаются. Теперь он делает это с собой сам, причиняя себе боль опрометчивыми поступками. Ничего не изменилось. Гермиона подтвердила, что он курит, злоупотребляет алкоголем, а по слухам, и незаконными зельями, не говоря уже о беспорядочных связях с женщинами, зачастую незнакомыми.
– И с некоторыми знакомыми тоже…
Минерва фыркнула с отвращением.
– Я слышала о случае с Синистрой на Астрономической башне. И о некоторых других женщинах, втянутых в его грехопадение.
– И что же, по-твоему, нам делать? – требовательно спросил Альбус, подняв ладонь. – Сказать мужчине сорока с хвостиком лет, чтобы умерил свои аппетиты, продолжил влачить существование в одиночестве и забыл об удовольствиях жизни? Он заслужил свободу после всего, что сделал… что я просил его сделать.
– Мы говорим о Северусе, не о тебе, – резко ответила Минерва. – Может быть, твое чувство вины затуманивает здравый смысл?
Альбус пожал плечами.
– Возможно. Или, может быть, я уже достаточно вмешался в его жизнь, и Северусу придется наконец столкнуться с последствиями своего собственного выбора, а не навязанного ему другими. Он и раньше так поступал, если помнишь.
Минерва покачала головой.
– Да, и к чему это привело? Он пришел к тебе и упал на колени в раскаянии, отчаянно моля спасти женщину, которую любил, но все равно потерял… Разве это научило его задумываться о последствиях собственного выбора?
Альбус отвел взгляд, чтобы не видеть упрека в ее зеленых глазах. Морщинистое лицо Минервы смягчилось.
– Подумай о нем как о собственном сыне, мой дорогой Альбус, и возможно, это заставит тебя “вмешаться” или, по крайней мере, дать деликатный совет.
– Да-да. Позволь мне еще немного поразмышлять, Минни. Пожалуйста.
***
Жажда была сильнее, чем когда-либо. Она, словно электрический ток, струилась по венам. И он отлично знал, в чем причина. Это напряжение невозможно ничем разрядить и нельзя никак избавиться от него. Вчерашний вечер с девчонкой Уизли не принес облегчения, наоборот, стало только хуже. И еще эта Грейнджер с ее навязчивыми попытками вмешаться. Он давно разучился общаться с такими как она. Когда-то давно он просто трахал надоедливых девок до тех пор, пока они не затыкались или не меняли свое мнение. Но ее, похоже, это мало интересовало. Какого хрена она от него хочет, если не быстрого перепихона на столе или медленного секса у стены, как все остальные? Неужели она действительно хочет стать его гребаной совестью? Если она будет сидеть в виде ангелочка у него на плече, то уже через минуту ее осуждающего цоканья над каждым его действием ему захочется придушить ее.
– Блять, – он провел рукой по волосам. Ему нужен пинок под зад – нечто первоклассное, чтобы гарантированно обеспечить забвение. И еще нужно потрахаться. Без обязательств. И без ограничений. Ему необходимо дать себе волю и расслабиться.
Глядя на часы и меряя шагами гостиную, он наконец зарычал и сдался. Он предпочитал приходить туда попозже, чтобы было больше шансов найти кого-то настолько обдолбанного, как ему нужно. Придется просто сначала устроить ей небольшую химическую вакханалию. Он поморщился. Эта ночка встанет ему недешево.
Проскользнув в серебристое марево, затянувшее Яму, он тут же почувствовал, как напряжение в его теле начинает таять, капая ледяной водой с кончиков пальцев. Глубоко вдохнув, он позволил экзотическому аромату запретной греховности просочиться внутрь него. Да, это было его святилище: здесь тело и разум обретали свободу и могли приблизиться к богам, которые сочли нужным подарить ему еще несколько лет в этом позабытом мире.
Сквиб натирал стаканы с бесстрастным лицом, но от его проницательного взгляда ничто не могло укрыться. Северус облокотился на стойку.
– Есть что-то для меня?
– Одна, как раз в вашем вкусе, – Сквиб коротко кивнул, и его глаза продолжили блуждать по комнате.
– Насколько в кондиции?
– Наполовину. Я добавил кое-что в ее последний бокал.
– Отлично сработано, – Снейп сунул галлеон в его верхний карман. – Я беру ее прямо сейчас. И бутылку твоего лучшего.
Сквиб снова кивнул, перекинул полотенце через плечо и неторопливо удалился.
Снейп только начал расстегивать пуговицы на рубашке, когда раздался тихий стук. Хорошо. Он хотел оказаться внутри нее как можно скорее. Открыв дверь, он почувствовал, как на него накатывает новая волна облегчения. На этот раз ему придется оставить Сквибу хорошие чаевые: он превзошел самого себя. Она была элегантной, миниатюрной и такой горячей в этом облегающем черном платье. Полностью. В его. Вкусе.
– Вы хотели меня? – спросила она хриплым голосом. Не говоря ни слова, Снейп втащил ее в комнату, захлопнул дверь и впечатал в нее девушку. Он никогда не целовал тех, кого находил в Яме. Они были ему нужны, лишь чтобы трахнуть. Но сейчас желание одолело принципы, и его губы накрыли ее рот, прежде чем он успел осознать, что делает.
Ее губы, восхитительно мягкие, легко раскрылись, позволяя ему проскользнуть внутрь, чтобы попробовать ее на вкус. Он поймал себя на том, что стонет, как подросток, и понял, что его жажда этим вечером вот-вот станет непреодолимой. Он всегда держал ее под контролем, но горячие губы девушки заставляли его задыхаться и терять голову. Возможно, ему даже придется трахнуть ее прямо здесь, у двери, в качестве закуски перед основным блюдом.
– Вы ничего не забыли? – наконец смогла пробормотать она ему в губы. Он отстранился, и его взгляд остановился на маленькой бутылке в ее руке. Должно быть, это дал ей Сквиб.
Скривившись в улыбке, он провел большим пальцем по ее нижней губе. Невероятно сочная.
– Дамы… вперед.
Ее улыбка дрогнула, а его – стала шире. Новенькая. Чудесно. Яд сделает ее чрезвычайно сговорчивой, превратит в его игрушку на долгие часы, как ему и нужно.
– Это просто легкий… стимулятор… для улучшения настроения, – промурлыкал он.
Она вытащила пробку, поднесла ее к носу и понюхала. Он ухмыльнулся, гадая, зачем ей это, – такая восхитительная конфетка, как она, вряд ли способна определить что-то по запаху. Но когда она снова перевела на него взгляд, у него перехватило дыхание: было в нем что-то…
– Аконит, – заявила она. – Листья, не цветы, – ядовиты, вызывают бессонницу. Болиголов – ядовит, может стать причиной кататонии.
Снейп нахмурился еще больше.
– Рог дракона – волшебный катализатор, дорогой ингредиент… – она коротко покачала головой. – Если я не ошибаюсь, это стимулятор и галлюциноген. А также нейротоксин… Так что я, наверное, пас. И думаю, вы тоже, ради вашего же блага.
Быстрым движением она выхватила палочку из-за спины и превратила бутылку в облачко сверкающей пыли, а затем сняла чары, и так едва скрывающие черты ее лица. Как он сразу не понял? Это так чертовски очевидно – Грейнджер!
Зарычав, он впечатал ее в дверь, сжав рукой горло, а она вскинула палочку вверх и ткнула ему в кадык.
– Отпусти… меня, – с трудом проговорила она из-за давления его руки.
– Чертова сука, ты путаешься у меня под ногами, – рявкнул он, сжимая сильнее. – Почему ты не займешься своей блядской жизнью, вместо того чтобы пытаться загадить мою?!
– Сейчас же… иначе я проткну тебе глотку, – прохрипела она, едва сумев выговорить слова из-за его сжимающихся пальцев. Ее лицо покраснело, а глаза выпучились.
Он еще раз надавил, прежде чем отпрянуть. Гермиона упала на колени, задыхаясь и хрипя в попытках вздохнуть. Запустив обе руки в волосы, Снейп принялся расхаживать туда-сюда, а его лицо исказилось в агонии.
– Уйди. Сейчас же! – выкрикнул он.
С трудом поднявшись на ноги, Гермиона схватилась за горло, рывком открыла дверь и выбежала в темноту.
========== 8. Ненасытность и безвкусица ==========
Гермиона изучала темно-фиолетовые следы на коже в зеркале своей спальни. Прошло уже три дня, а ее шея все еще выглядела так, будто ее только что пытались задушить. Она повертела головой туда-сюда, и шея отозвалась болью. Любое напоминание о том ужасном вечере снова заставляло ярость вскипать внутри нее. И эта ярость лишь отчасти была направлена на человека, причинившего ей боль по столь незначительной причине. В основном она была направлена на нее саму. Он недвусмысленно предупреждал ее держаться подальше, но она все равно упрямо влезла не в свое дело и сделала то, на что – она знала – он заведомо отреагирует плохо.
Несмотря на попытки убедить себя, что ее действиями руководило одно лишь беспокойство, теперь Гермиона признала, что это не так. Она хотела быть нужной, быть той, кем Снейп считал ее, когда сжимал ее руку в своих окровавленных ладонях, прежде чем потерять сознание. Тогда он отчаянно нуждался в ней. И по какой-то причине она вообразила, что это может случиться снова.
Но не случилось. Он чуть не убил ее. И если бы она не учуяла запах того, что льстивый бармен попытался подлить ей в вино, возможно, Снейп сделал бы что-то еще. Она и так была слишком близка к тому, чтобы стать его очередным трофеем. И всякий раз вспоминая тот момент, когда он прижал ее к двери и вторгся языком в рот, она чувствовала, как бурлящая ярость внутри против ее воли медленно и необъяснимо превращалась в извивающийся клубок похоти. Гермиону бесконечно расстраивало предательство собственного тела. Она не была порочной. Но у нее не было секса слишком долго. Это мог быть кто угодно: Снейп просто оказался тем, кто чуть было не прервал долгое затишье. Правда, в итоге все обернулось чертовски несексуально.
Недовольство кипело в ней отчасти еще и потому, что ситуация никак не разрешилась. Он сказался больным с того самого дня, и у нее не было возможности оценить, как это отразилось на нем. Раскаивается ли он? Он, конечно, выглядел расстроенным, когда она уходила, но сложно было сказать, вызвано это жалостью к себе или же отвращением. Во всяком случае, она заслуживала извинений. И имела право злиться. Возможно, у нее даже были основания выдвинуть какие-то обвинения против него. Но в глубине души она знала, на что идет, пробираясь в логово тигра. Она еще утром того же дня столкнулась с его бешеной злостью, так что ей было известно его умонастроение. И все же она пошла на это, доведя его до точки кипения. Она не могла отрицать, что ее мучило чувство вины и тревога, ведь, возможно, она сделала еще хуже своими попытками поиграть в героя – Бесстрашную Гермиону, спасительницу всех и вся.
Вздохнув, она спрятала синяки на шее магией, а затем и порезы на коленях, оставшиеся от осколков стекла. К сожалению, ей придется еще и отказаться от утреннего кофе. У нее не было абсолютно никакого желания встречаться с ним даже на нейтральной территории кафе: какая-то ее часть беспокоилась, что он все еще может быть одержим жаждой крови и попытается снова прикончить ее за попытку «загадить его жизнь». Также была вероятность того, что Снейп мог окончательно слететь с катушек, и она его больше никогда не увидит – эта перспектива в равной мере вызывала у нее чувство облегчения и страх.
Поэтому, когда она, подойдя к двери его кабинета, увидела, что она открыта, то немного воспрянула духом. По крайней мере, он не умер. Но переведя взгляд на сгорбленную фигуру за столом, Гермиона вздрогнула от удивления. Он выглядел кошмарно.
Лицо было бледным и осунувшимся, глаза покрасневшими, а волосы еще более сальными, чем когда-либо: он походил на человека, всю жизнь проведшего в запое. И, без сомнения, так оно и было. Гермиона поняла, что простояла там несколько секунд, в шоке глядя на него, но Снейп даже не поднял взгляд. Либо он намеренно игнорировал ее, либо витал где-то в своих мыслях.
Гермиона хотела сказать что-то, но не нашла подходящих слов, которые охватили бы всю глубину произошедшего между ними. Поэтому она прошла дальше и, бросив пальто и сумку на пол в своем кабинете, опустилась в кресло. Она не привыкла ощущать себя растерянной. Она всегда была решительной и ненавидела сидеть сложа руки, но вот теперь сидит здесь, скованная неуверенностью.
Гермиона знала, что, если не скажет хоть что-то, то напряжение из-за того, что она находится рядом со Снейпом, раздавит ее. Ей нужно было точно знать, как теперь взаимодействовать с ним. Нужно ли им как-то по-новому организовать совместную работу? Может, кому-то из них придется уволиться? Сердце колотилось, когда она встала. А затем упала обратно в кресло.
У его двери стояла Кэти Белл.
– Вы просили зайти? – услышала Гермиона ее голос.
Последовала долгая пауза.
– Входи. Закрой дверь, – четко скомандовал Снейп.
Кэти сделала, как было велено: исчезла в его кабинете, закрыв за собой дверь. И ярость Гермионы вернулась, сопровождаемая жаждой мести.
***
– Где вы были? – Кэти уверенно приблизилась к нему.
Где я только не был. Снейп усмехнулся и потер переносицу. Он не спал три дня. Мир потерял для него смысл. Он даже не мог вспомнить, почему решил прийти сюда, и вот он здесь, уставший, с похмелья и на грани безумия.
– Профессор?
– Сядь ко мне на колени, – приказал он. Повернувшись в кресле, он подождал, пока она подтянет узкую юбку и заберется на него. Проведя руками по ее ягодицам, он закрыл глаза. За последние три дня он перещупал столько мягких сисек и задниц, что уже не знал, что есть что. Но тепло ее кожи и тяжесть тела на его коленях успокаивали его.
– Я беспокоилась о вас, – пробормотала она ему на ухо.
Он снова усмехнулся. Беспокоилась? Его главным беспокойством сейчас было, как оплатить ту попойку, которую он надеялся не пережить. Проклятый обмен веществ. Он выпил столько яда, сколько было бы достаточно, чтобы убить большинство людей дважды. Но в конце концов, не зря же он Снейп. Его отец гордился бы им… Его… чертов… отец…
Северус поморщился, впиваясь пальцами в ее плоть. Разве ему не достаточно? Мало он потакал желаниям за свою жизнь? Кажется, мало. Он склонил голову и коснулся губами тела Кэти там, где заканчивалось декольте. Скользнув языком, он попробовал ее на вкус – свежую, чистую. Не то что те потные, пахнущие мускусом тела, которые он вкушал час за часом до боли в челюсти и языке.
Каждое из них, до единого, слились в одно аморфное существо – зверя со множеством спин*(1), на которых он ездил всеми возможными способами. В его памяти смешались в единое размытое пятно их кожа, отверстия, толчки в них, стоны – все тела, кроме самого первого. Того, с которого началась эта гребаная самоубийственная миссия. А он ведь едва прикоснулся к ней – ну может, чуть больше, чем просто поцеловал у двери. И с того момента он безуспешно пытался удалить ее из памяти как гнойный нарыв, но она все еще была там, и он до сих пор ощущал ее присутствие: она наблюдала за ним и ждала, чтобы все испоганить.
Они ожидали большего. Всегда. Им вечно было его недостаточно. Каждый из них хотел, чтобы он был чем-то большим, чтобы отдавал больше. Но ему, блять, больше нечего было отдать. И именно тогда, когда ему показалось, что он сумел сбросить с себя оковы чужих ожиданий, освободиться от удушливого груза ответственности, кто-то снова закручивает гайки, лишая его свободы, пытаясь вернуть все назад и снова сделать так, чтобы ему не было все равно. Он, блять, больше не может быть ответственным! Неужели им неясно? Ответственность была тем, что, в первую очередь, затянуло его в пучину. Вот почему, отвергая прошлую жизнь, он решил, что лучше уж он умрет на вершине мира, чем сдохнет в сточной канаве, пытаясь искупить то многочисленное зло, которое он не совершал и которое вообще неспособен искупить один человек.
Он бы швырнул им всем в лицо их осуждение и неодобрение и дал бы отличный повод испытать такое отвращение, чтобы они согнулись под его весом. И она была среди них, ненавидящих его. Он чувствовал ее. Но если дать ей достаточно причин, она выйдет за рамки своей ненависти и вообще откажется от него. Вот что ему нужно.
Кэти Белл извивалась на его бедрах, потираясь о набухающий член. После нескольких дней его отсутствия она явно жаждала получить хоть немного удовлетворения. Но у него были другие планы.
– Отсоси мне, – приказал он.
Не помедлив ни секунды, она соскользнула с его коленей и потянулась, чтобы расстегнуть ширинку. Такая послушная. Пока она торопливо доставала его член, он медленно выдвинул свой стул из-за стола. Он сделал это настолько плавно, а Кэти была так поглощена своим занятием, что ничего не заметила. И когда она наконец нетерпеливо взяла член в руки, лихорадочно поглаживая, Снейп уже был на месте.
– Не спеши, – пробормотал он, раздвигая и расслабляя ноги. – Хорошая девочка.
Она многообещающе улыбнулась ему и опустилась на колени между его бедрами. Она всегда так жаждала угодить ему. Этого было достаточно, чтобы заставить его кончить, но не более того. И теперь он смотрел, как она открыла рот, скользнула по нему похотливым взглядом и лизнула налитую головку. Праздный мозг Снейпа тут же подкинул воспоминание о том, в скольких отверстиях его член побывал за последние три дня. Пара быстро наложенных Очищающих заклинаний гарантировали физическую чистоту, и ему хватило ума выпить несколько зелий, чтобы уберечься от болезней, но даже ему было уже тошно смотреть, как его член исчезает в еще одной неразборчивой дырке. Ощущение, однако, было достаточно приятным. А конечная цель этого действа должна была сделать его полностью удовлетворительным.
Губы Кэти натянулись, пытаясь подстроиться под объем, она начала насаживаться на него, и тогда Снейп поднял руку и разжал пальцы, заставив жалюзи открыться при помощи невербального заклинания.
Сначала Гермиона ничего не заметила. Она работала над последней выборкой полевых данных, изо всех сил пытаясь сосредоточиться, несмотря на мысли о том, что, скорее всего, происходило в нескольких метрах от нее. Наконец ее внимание привлекло какое-то ритмичное мельтешение на периферии взгляда, и она резко подняла голову и увидела то, от чего у нее перехватило дыхание.
Воображать это одно, но вот увидеть во плоти было чем-то совершенно другим. Кэти обхватила рукой член Снейпа, придерживая и вбирая его в рот. Она источала воодушевление, и Гермиона предпочла бы, чтобы это было не так. Это была не та ситуация, в которой она хотела бы видеть Кэти – вот так просто наслаждающуюся его членом. А он сидел, откинувшись на спинку кресла, положив руки на подлокотники и просто наблюдая. Это случайность? Гермиона гадала, знают ли они, что она их видит. Но затем Снейп наклонился, запустил пальцы в длинные темные волосы Кэти и намотал их на кулак, выставляя напоказ то, как его грязный член толкается в ее рот еще глубже. Он сделал это намеренно? Абсолютно. С холодным безразличием он повернул голову и посмотрел на Гермиону.
Его полузакрытые покрасневшие глаза почти демонически сверкали на призрачно-бледном лице. Ноздри раздувались, голова откинулась назад, а губы приоткрылись в знак явного удовольствия от действий Кэти. Несмотря на свое изумление, Гермиона точно знала, что он делает: пытается досадить ей. Без сомнения, этот ребяческий акт неповиновения был расплатой.
Держа Кэти за волосы, он сильнее насадил ее на себя, и Гермиона видела, как она отчаянно пытается принять этот вызов. Это было отвратительно. Он отвратителен.
Гермиона была уверена, что он хочет напугать ее – шокировать настолько, чтобы заставить сдаться. Может быть, иногда она и казалась слишком приличной, но на самом деле ее не так-то просто шокировать. Она видела достаточно за свою жизнь. И то, что она не ведет себя как развратная дрянь, не значит, что она наивна. Придурок! Он не единственный, кто пережил войну.
Отодвинув кресло, Гермиона встала и подошла к окну. Экстаз на его лице растаял, когда он увидел, как она медленно приближается. Он сощурил глаза, словно настороженный зверь. Она продолжала надвигаться, не отрывая от него взгляд, пока не оказалась всего в нескольких дюймах от стекла. Ничего не подозревающая Кэти продолжала сосать и дрочить ему с полной отдачей. И когда он попытался добить Гермиону последней усмешкой, она провела пальцами по шее и сняла чары, открывая темно-фиолетовые следы в форме длинных пальцев.
Лицо Снейпа вытянулось, и он отстранил Кэти. Последним, что увидела Гермиона, была вспышка боли в его глазах, после чего он бросил заклинание в жалюзи, которые закрылись, громыхнув по стеклу.
__________________________________________________________________________
* Зверь со множеством спин – аллюзия на эвфемизм «зверь с двумя спинами» (англ. the beast with two backs), обозначающий половой акт и использованный Уильямом Шекспиром в пьесе «Отелло». Шекспир, в свою очередь, позаимствовал эту фразу (фр. la beste à deux doz) из романа «Гаргантюа и Пантагрюэль» Франсуа Рабле, переведя её на английский.
========== 9. Упадок и непотребство ==========
Они сидели так далеко друг от друга, насколько это физически было возможно в кабинете Парсонса. Ноги Снейпа практически прижимались к стене из-за его попыток повернуться спиной к Гермионе. Она сосредоточенно рассматривала чистую страницу своего блокнота, чтобы не обращать на него внимания. Парсонс опаздывал.
Несмотря на то, что с момента, как Снейп закрыл жалюзи, а Гермиона затем хлопнула своей дверью, прошли целые выходные, напряжение не спало ни на йоту. Оба жаждали поскорее закончить встречу, чтобы вернуться к делу – снова молчаливо ненавидеть друг друга, сидя в своих уютных кабинетах.
Снейп шумно выдохнул, и Гермиона заставила себя не смотреть, решив ни в коем случае не признавать сам факт его существования. Листая страницы, она сделала вид, будто ищет что-то. Интересно, Парсонс специально заставляет их ждать? Он прекрасно знал, что они не ладят, особенно после того, как застал их со Снейпом, когда тот требовал у нее «убраться нахуй» из его кабинета. Гермиона не была любимицей Парсонса из-за ее высказываний после инцидента с троллем и последующих циничных комментариев по поводу успешно завершенного расследования, когда тот вышел сухим из воды. Она скрестила ноги и отвернулась от темной фигуры, маячившей в уголке глаза. Если Парсонс хотел вот так наказать ее, он более чем преуспел. В присутствии Снейпа она едва могла дышать, не желая давать ему повод напасть.
– Как здорово, что вы оба здесь! – Парсонс ворвался в кабинет, потрясая вторым подбородком.
Никто ему не ответил.
Он втиснул свою тучную фигуру за стол и сел, откашлявшись и с воодушевлением хлопнув ладонями.
– Итак… вам обоим, наверно, интересно, зачем я позвал вас на встречу?
Гермиона все еще не знала, что ответить. В конце концов, это был риторический вопрос. Парсонс всегда был пустословом.
– Что ж… у меня для вас есть интересное предложение, – его поросячьи глазки стрельнули по ним, а толстые губы скривились в самодовольной усмешке.
Гермиона ответила ему взглядом, в котором сквозило опасение.
– Насколько я знаю, вы оба весьма продвинулись в своих расследования, и между ними могут быть некоторые… совпадения.
Ответом ему была опять тишина. Гермиона закусила губу. Нога Снейпа дернулась.
– Итак… я предлагаю сотрудничество, – Парсонс качнулся на стуле и добродушно подмигнул. – Возможность работать вместе. Наладить контакт друг с другом.
– Что за сотрудничество? – спросила Гермиона ровным голосом, почти подняв глаза на Снейпа, но вовремя отвернувшись.
– Я думал о чем-то типа… научной командировки, – Парсонс склонил голову. – Да. Нам нужно, чтобы вы лично провели расследование на месте. Я считаю, что поступающие к нам данные, по меньшей мере, неоднозначны. Уверен, что два ярких, талантливых ума вместе смогут разобраться, что происходит.
Снейп издал странный сдавленный звук и прочистил горло.
– При всем уважении, мистер Парсонс, не представляю, как мы сможем улучшить данные, собранные квалифицированными специалистами по полевым исследованиям.
– О, ерунда, – Парсонс махнул ему пухлой рукой. – Там что-то происходит. Вам это известно, и мне это известно. У вас обоих достаточно знаний и опыта, чтобы найти доказательства, необходимые для решения этой проблемы.
– И под «этой проблемой», полагаю, вы подразумеваете возможность восстания темных тварей? – от изумления Гермиона повысила голос. – Вы хотите, чтобы мы вдвоем отправились к существам, численность которых нам неизвестна и которые, возможно, собираются устроить самый крупный бунт со времен Волдеморта?
– Именно, – Парсонс поднял на нее глаза.
– А кто будет сопровождать нас – для защиты?
Парсонс усмехнулся, и его кустистые брови удивленно взлетели вверх.
– Всего лишь один из самых могущественных волшебников в мире! – он кивнул в сторону Снейпа. – Человек, который в одиночку победил тролля. Если это не защита, то я не знаю, что это!
– Простите, но это не добавляет мне оптимизма, – пробормотала Гермиона куда-то в свой блокнот, чувствуя отвращение. Взгляд Снейпа опалил ее жаром, но она проигнорировала его.
– Значит, решено! – Парсонс встал, будто разговор был окончен.
– Когда состоится эта командировка? – голос Снейпа был низким и напряженным.
– Вам понадобится пара дней на подготовку, не больше, – Парсонс вылез из-за стола и встал между ними. – Снаряжение есть на складе, просто возьмите, что вам нужно.
– Снаряжение? – Гермиона нахмурилась.
– Да, палатки, спальные мешки и все такое. Думаю, там даже должна быть походная горелка.
Челюсть Снейпа судорожно сжалась.
– И как долго, по-вашему, продлится эта командировка?
– О, думаю, по меньшей мере, неделю или две, – Парсонс направился к двери.
– Неделю или две?! – хором воскликнули Снейп и Гермиона, вскакивая с мест.
Парсонс обернулся, и на его одутловатом лице было написано недоумение.
– Вы оба должны выполнять свои обязанности, работая в Министерстве, не так ли? – он пристально посмотрел на них, и его брови над малюсенькими глазками нахмурились, словно два пушистых слизняка, выражая крайнее неудовольствие.
– Да, мистер Парсонс, – пробормотала Гермиона. Снейп просто хмыкнул и скрестил руки на груди.
Парсонс некоторое время изучал их, а затем уже спокойнее добавил:
– Очень на это надеюсь. Мне бы не хотелось думать, что я переоценил… вашу пригодность… для этой работы.
Когда Парсонс повернулся и вразвалочку вышел, Гермиона почувствовала, как воздух вокруг нее сгущается, и она едва может вздохнуть. Наконец она подняла глаза на Снейпа. И если бы взглядом можно было убивать, они оба уже рухнули бы на пол кабинета Парсонса, подумала она. Вместо этого она просто развернулась на каблуках и стремительно вышла, оставив его кипеть. Она даст ему день, чтобы уволиться. Если не уйдет он, уйдет она.
