Автор книги: Deni1
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
— Можно попытаться достать. Закончена отладка климатической установки. Она сейчас… заряжается… Погода… — говорить все еще тяжело, но вроде без серьезных повреждений. — Через несколько дней, сразу после окончания Совета, смогу разогнать ураган. Там идеально все совпадает. Корабли начали перестраиваться из–за прохождения кометы, и один из них — прямо как под заказ… Только какого-нибудь торнадо и не хватало, так мы его теперь можем сами. Оператор поднимется в его сердцевине, и удастся выстрелить. Самое сложное, поймать корабль в грави-сеть. Иначе самоликвидируется с большой долей вероятности. А потом сразу на дно. Там и исследуем. В целом, шансы есть. По крайней мере, здесь идеальное место. Гора и прикроет от атаки, если та все же последует, и поможет опустить ловушку в море.
— Волна?
— Если будет, будет сравнима с первой. Самой первой. А возможно и обойдется. Теоретически, грави-сеть может нивелировать действие остальных спутников, обмануть их, но это не точно. Излучение будет, так что Чистильщик нам тут очень нужен, поселение слишком близко и слишком же большое. Вопрос еще кто не досмотрел на тему количества… Но эвакуация теперь невозможна, а расстояние до Яслей Бешенные преодолеют часа за четыре. С другой стороны, Новали тут сейчас достаточно. Блок снять и — яслям ничего не грозит.
— Разреши попытаться, Прародитель? Я смогу, разреши… — голос Марка не лучше собственного. Вот пустячок, а приятно. А Лев-то полон сюрпризов. Контролирует он себя плохо. Ага, хуже некуда. Им с Марком такой контроль и в лучшие времена был не доступен. Вот поэтому именно Лев занял место Петра.
— Что будет с людьми?
–Чистильщик защитит Ясли. А для потомков останется генетический банк. Образцов хватит лет так на миллиард.
— Вывезти его можно?
— Исключено, Прародитель.
— Ты можешь дать гарантию, что материал банка можно после будет использовать? После того, как он подвергнется излучению волны? — Марк сделал такое движение, будто хотел втянуть голову в плечи, но в последний момент сумел остановиться. Да, сейчас не Лев с ними разговаривает, сейчас они слышат голос Верховного Триария. И как никогда ясно, что в них часть сознания Петра, но больше всего ее именно в Ливии.
— Нет. Не могу, Прародитель. Разработки защитного материала не дали надежного результата, но я могу дать гарантию, что получу информацию про Дериша. Это наша последняя надежда.
— Наша или человечества?
— Общая. Мы все еще нужны друг другу, хотя существование двух видов разумной жизни на одной планете проблематично. Но сейчас почти симбиоз.
— Всю информацию мне на комм. Оба. Я подумаю. Начинайте Совет без меня.
Створки лифта мягко вздрогнули и раскрылись. Последний этаж, высота 300 метров. Максимально разрешенная для полетов курсантов Яслей — первой планетарной Академии подготовки Новали к Служению. Все выверено и все продумано. Эта башня, например, не только место Совета, он лишь раз в два года собирается в полном составе, она прежде всего идеальная точка для наблюдения за обучением Операторов Дронов. Маал затормозил, разглядывая площадку для тренировок. В затылке уже свербило, будто поднесли к кости тонкий штырь и приставили, собираясь ввинчивать. Да, он опоздал, причем, намерено опоздал. Шесть Советов без него прекрасно обходились, а тут, вот — призвали, аж с другого континента. И понятно, что не спроста. Химеру вызывают только для самой грязной работы, а такого, как Маал, возможно вообще единственного в своем роде, особенно редко. Учитывая, что поручать на этот раз ему будет Совет, предстоит что-то мега грязное.
На площадке только одна тройка. Судя по уверенности полета, выпускники. Отличное взаимопонимание, почти синхронность, явно летают давно и весьма успешно.
Полетам в костюмах–сьютах обучали всех, но Операторами могли стать лишь избранные. Поддерживать управление летающих машин, пусть даже одного–двух дронов, и не разбиться самому, могли не все. Лишь самые быстрые, самые умные, самые бесстрашные. Лучшие.
Большинство из прошедших отбор, будет обеспечивать бесперебойность связи, транспортировки особо важных грузов и просто наблюдать, охраняя и оберегая людские города, но некоторым из них, однажды, придется стать Чистильщиками, останавливая взбесившиеся ходячие трупы ради сохранения жизни. Химерами. И сейчас Маал отчаянно надеялся, что это не про этих курсантов. Они не летали, они творили чистую красоту, и он почти физическое удовольствие получал, следя за их работой.
Триарии в курсе, что он прибыл, на шторм не сошлешься. По нервам, будто с самой кровью, катится их нетерпение, раздражение неповиновением, и все острее ощущается мифологический штырь в затылке. Еще немного и станет больно по–настоящему. Они умеют делать больно, даже с его почти нулевым болевым порогом еще ни разу не удалось перетерпеть. Но пока может — потерпит. Еще может.
Сьютов было только трое. Все подростки, детей видно сразу, все три на максимально возможной для учебных костюмов высоте. Выше — только после инициализации, если бал оценки будет выше восьми. В каждом новом выпуске средний бал все ниже, это уже секрет полишинеля, даже люди в курсе, но эта тройка, как сейчас казалось, свою восьмерку получат. А может, и не восьмерку.
По спине прокатилась дрожь, значит, терпение Триариев на пределе. Надо идти. Уже оборачиваясь в сторону длинного коридора к главному залу Совета, взгляд зацепил еще три точки в отдалении. Отсюда даже с его способностями не определить наверняка, но интуиция подсказывала — там те же 300 разрешенных метров высоты. Люди.
Город на расстоянии примерно шестидесяти километров, значит, отлетели на пределе зарядов батарей. Рисковые ребятки, домой по любому придется часть пути на своих двоих топать.
Люди летали хуже — не даром же с Новали так много работали генетики, но иногда уровень какой-то звериной удачливости позволял не только выигрывать у Операторов, но и прилично тех обставлять.
Контрабандистов ловили, привлекая для этого химер, но они не переводились. Альфа–блок мог быть снят только Триариями, и только после инициализации, и хрен их знает, как они определяли тех, кто выдюжит убийство человека. Не просто ликвидация и так обреченных людей после излучения, а именно человека. Однако, из года в год, появлялись новые химеры. Спрос рождает предложение.
Маал сжал зубы — штырь уже ввинтился и скорее всего предстоящие сутки ему придется несладко, но тройка вдалеке заставляла жадно всматриваться. Они повторяли за Сьютами Яслей, каждое движение повторяли, что само по себе говорило о многом, но помноженная на расстояние, а ближе им никто бы подлететь бы и не дал, задача должна была стать невыполнимой. И тем не менее. Это не могли заметить штатные операторы Яслей, но Маал знал наверняка. И упирались они не просто так. А тройка, работающая сейчас на площадке, в свою очередь, о «гостях» знала. И с высокой степенью вероятности, и гостей знала…
Это было важно, это обязательно нужно проверить. Эмоциональные привязанности к людям чаще всего проходили после инициализации, или как минимум сильно ослабевали, но запись о таком должна быть в личном деле.
Горячая капля сорвалась и с грохотом, как сигнализировал обостренный, выкрученный до максимума болью слух, упала на пол. В глазах песок, но это мелочи. Фантомный песок можно потерпеть, однако, заставлять Триариев себя ждать более — не следовало. Да и не получилось бы.
— Мааллел–Эль, — голос второго Триария, как металлом по стеклу. — Ты, наконец, смог присоединиться. Начнем же, мы и так задержались. Ты первый, Яред.
Опустившись в кресло, Маал оглянулся. Второй и третий Триарий тут, Верховного нет. Присутствие его все равно иррационально ощущается, давящей, довлеющей тяжестью в висках, но физически Ливий отсутствовал. Не то, чтобы странность, но странность на самом деле. Полный сбор Совета кричал о необходимости принятия очень значимых решений. Первый день — вводный, так что теоритически не полный состав Триариев был допустим, но фактически… Фактически, интуиция вопила о приближающихся неприятностях.
Эргономичное кресло почти мгновенно подстроилось под тело, давая возможность скрученным спазмом мышцам расслабиться. Боль утихала, лишь дышать тяжело от запекшийся крови. Великодушно. Прошлый раз почти сутки отбывал наказание.
— Начну с главного… — голос Яреда, координатора–социолога, каждый раз удивлял. Глубокий и низкий, будто не ученому принадлежал, а певцу, этот голос словно чудодейственный бальзам усмирял самые горячие головы и самые жаркие споры. Потрясающая убедительность тембра, о которой Яред–Эль прекрасно знал и беззастенчиво пользовался. Всё для дела, конечно, это же буквально в генотип всех Новали встроено: не жалея живота своего служить и защищать, но не единожды мелькало подозрение, что самому главному социологу эта способность дарит чистейшее эгоистичное удовольствие. Маленькая слабость.
Про сопротивление Маал знал не хуже Яреда, так что слушал в пол–уха. Что контроль Новали над настроениями людей в городах теряется, по большому счету, знали все члены Совета. Из новенького прозвучало лишь одно — по всем признакам у сопротивления появилась цель. Это тревожная новость, и тем тревожнее, что наблюдатели не могли даже предположить, что сейчас так сильно подстегнуло вяло текущие с самого Нападения протестные настроения.
Людям свойственно быть недовольными и протестовать. Неотъемлемая природе человека агрессивность, просто становящейся ВИДИМОЙ после излучения, стоит лишь отключиться разумной деятельности, тем не менее, то и дело прорывалась стихийно и бессистемно, но оттого не менее страшно. Взгляд против воли задержался на белоснежной полосе волос в шевелюре Яреда, от виска до затылка — память об одном таком стихийном выбросе. Тяжелые тогда ему пришлось принимать решения. Он выдержал конечно, но вот седина прорезалась лет на семьдесят раньше срока. Как шрам–напоминание о допущенных ошибках.
Люди, повинуясь своей природе, воюют всегда. Между собой, преимущественно, но получив врага извне они объединяются и становятся по–настоящему неукротимы, стремясь утолить свою вечную жажду разрушения, как песок пытается пропитаться водой. И то и другое — практически недостижимо.
Та часть доклада, где Яред пересказывал доклады Наблюдателей, живущих с людьми и маскирующихся под людей, и всегда под угрозой гибели, была вся пронизана преданностью людям. Истинной, глубокой, не имеющей ни крохи сомнений. Преданности, вопреки логике и здравому смыслу, и именно людям, а не Новали. Злобным, алчным, агрессивным человечкам, и это заставляло всё крепче стискивать зубы. И альфа–блок тут ни причем. Он лишь мешает убивать, но вовсе не гарантирует вот это не–человеческое стремление защитить. Почти материнский инстинкт. А может, и инстинкт. Не даром же, как только становилось очевидным, что у эмбриона закрепился ген невосприимчивости к излучению, генетики срывались с катушек, улучшая и моделируя генотип будущего Новали. И ведь, пожалуй, больше Яреда о людях никто не знал, и даже вся его информированность, все триллионы кадров о изнанке людского разума, и собственное «кладбище» — погибших от рук людей Наблюдателей, погибших не только по причине очередной, мало предсказуемой в большей части случаев вспышки излучения, но и просто убитыми в человеческих разборках, не породило даже тень сомнений. Безнадежно.
Маал поежился. Интересно, кто-нибудь кроме него тут отдает себе отчет, насколько Новали не люди? Не лучшая копия людей, а именно не–люди. И самые большие не-люди — Триарии…
Мысли были не просто крамольными, мысли были опасными. Опыт Оператора позволял не выключаться из сути доклада, но параллельно думать сразу в нескольких направлениях. Хотя вот именно в этом — думать не следовало. Уж кто-кто, а он прекрасно знал, что бета–блок тоже снимается, а опасных Новали просто ликвидируют.
Клирий, казалось, внимательно слушает, но тем не менее, тоже скорее всего мыслями не весь здесь. Это хорошо, повезло, но следить за собой, особенно в присутствии Триариев, нужно лучше. Отчасти, весь этот разброд в голове отклик на предчувствие, родившееся еще на лодке, пока добирался с другого континента, и ставшее почти уверенностью здесь, в Яслях. Однако, предчувствие предчувствием, но мыслям этим много лет, не сейчас и не под влиянием обстоятельств они вызрели. Еще курсантом ловил себя на странном, и тогда же сплел первую защиту, учась прятать это странное, а уж после первой зачистки — оно стало неотделимой частью его личности. А потом сняли бета–блок и странное стало Убеждением. И пришли эмоции. На грани боли эмоции. И первой — гнев.
Служить и защищать, все двадцать один год в Яслях, это сеют и взращивают, чтобы как дышать, — это несправедливо! Без Новали люди бы уже исчезли. Не сожрали бы друг друга, так банально выродились: ни один ребенок за последние сто лет с тех пор, как женщины полностью потеряли возможность к естественному оплодотворению, не появился на свет без участия Новали. И это, не говоря об управлении наукой, техникой, медициной. Везде, где иммунитет к излучению гарантирует безопасность планеты, помогая избежать техногенных катастроф. И вот в благодарность — сопротивление.
Маал вздохнул глубоко и поймал на себе пристальный взгляд Клирия. И будто бы услышав, тут второй тяжелый взгляд — Марка. Мысли они друг друга что ли читают?
Яред закончил. Вовремя — еще не много и не факт, что удалось бы сдержаться, но повезло. Следующим должен был выступать Феел–Эль, и как раз его, отвечающего за лаборатории по всей планете, Маал с удовольствием бы послушал. Еще бы вот без этого на зубах скрипящего «служить и защищать», но нет. Придется подготовиться, тем более, время есть: до завтрашнего продолжения почти сутки.
Полетать, поработать над защитой, да помедитировать, в конце концов — времени достаточно. Завтра будет как кремень, первый в очереди служить и защищать.
Кстати, о полетать. Неплохо бы и в самом деле осмотреться. Безопасность Яслей выверялась и строилась десятилетиями, но те, кто это делал не обладали опытом и знаниями Химеры. И предчувствием–уверенностью…
«Вот с этого, пожалуй, и начнем.»
========== 3. Разрешенная высота ==========
Если бы можно было выбирать, где обитать — есть, спать, восстанавливаться, Маал хотел, чем выше, тем лучше, но жилые комнаты в Яслях располагались в самом низу, максимально близко к убежищу. Оно и понятно, только взлетать с земли куда труднее, а перспектива топать в полном снаряжении на стартовую вышку, как неоперившиеся первоклашки, была отметена с ходу.
Юю-Эль обещал, что новый, доработанный специально под характеристики Маала сьют взлететь сможет даже из–под земли, вот и проверим. Лаборатории инженеров сьютов — ни у кого не было высокомерия больше, чем у них, а Юю выделялся даже среди своих коллег. Так что это почти уникальная возможность заставить их хвост поджать. Разве можно удержаться от такого соблазна?
Серия легких уколов по телу, в точках крепления транков, свидетельствовала о том, что сигнал пошел. До сих пор, несмотря на весь опыт, это — самый любимый момент, возможно, даже сильнее, чем сам полет. И без шлема Маал ощущал пульсацию сигнала, тонкие нити, дающие абсолютную власть над дронами, и вследствие — самим пространством. Казалось, мозг напрямую подключается к незримым нитям, пронизывающим все вокруг и вызывающим прилив сил. Энергия — та, что впервые почувствовал много лет назад при инициализации, будто оплетающая каждую клетку в организме, становилась почти осязаема, пульсируя в висках и щекоча кончики пальцев. Ощущение иллюзорное, у него иллюзорное, но где проходят границы этой иллюзии Маал не мог с уверенностью сказать даже сейчас. Даже после того, как воочию наблюдал, как эта энергия, волей Триариев действительно может становиться материальной. Будет ли доступно такое когда-нибудь ему или это исключительно прерогатива Правителей, он даже гадать не хотел, но в одном был абсолютно уверен — никаких транков или другого оборудования, позволяющего усиливать природные энергетические потоки, Триарии не пользовали. Их возможности — дар ли это пришельцев, что чуть не уничтожили планету триста с лишним лет назад, или действительно удачная мутация, позволившая первому из них, Петру, победить, но кроме них такими возможностями больше не владел никто. Максимум, который удалось достичь генетикам — способности Новали к ментальному управлению машинами.
Открытие пси–связи дало шанс планете, оставшейся без спутников и без возможности их восстановить. Сначала смогли наладить массовый выпуск летающих машин на основе тех, что остались от пришельцев, и обернувших Землю новой сеткой связи, взамен утерянной вместе со спутниками старой Земли, пусть и дававшей сбои, но когда появились транки — приборы, позволившие операторам напрямую подключаться к дронам, и эта проблема была решена.
Обыденная процедура — облачение в сьют, включающая установку и активацию транков, но каждый раз, в момент, когда по нервам прокатывается первый импульс, встраивая транки в нервную систему, Маал несколько секунд ощущал себя… богом. Словно границы материального, понятного и привычного на эти несколько секунд стирались, и проходя, это ощущение оставляло после себя едкую пустоту, которую можно было лишь полетом и заполнить.
