Текст книги "Pain Makes People Change (ЛП)"

Автор книги: Deidei

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Луи регулярно проходил различные тесты, которые проверяли его способности к взаимопониманию с социумом, чтобы не возникали разнообразные угрозы как для окружающих людей, так и для самого омеги. Но была небольшая загвоздка. Во время тестов инстинкты Луи обострялись, и он, скорее всего, проходил тестирования, опираясь на волчьи инстинкты, нежели на человеческие. Он медленно учился и, как следовало ожидать, отставал в развитии на пять лет. Похоже, пройдет некоторое время, пока омега сможет покинуть центр.

За последние две недели Гарри и Луи узнавали друг друга заново. Стайлс помогал юноше с домашними заданиями, ведь омега скоро пойдет в школу, но ему необходимо было догнать всю учебную программу, которую он упустил за последние пять лет. Гарри сам вызвался помочь ему и проявил себя как отличный учитель, хоть Томлинсон и несколько не понимал математику. На самом старший был очень умный и подробно всё объяснял, так как хорошо учился, чтобы когда-нибудь в будущем занять место отца в компании.

Томлинсон собирался бросить школу, как только ему исполнится восемнадцать лет, конечно, он считал, что его мама будет недовольна таким поворотом событий. Но о школе омега переживал меньше всего, точнее, совсем не переживал. Он умудрился даже несколько раз выругаться, потому что ему уже семнадцать, и он может так себя вести. Если бы он раньше ругался, то мама с отцом обязательно его бы наказали, а сейчас? Луи был близок к восемнадцати годам, поэтому мог говорить всё, что захочет.

Отношения альфы и омеги улучшились.

Они часто обнимались или держались за руки, но большего не позволяли. Иногда Томлинсон забывал, что ему уже целых семнадцать лет, и по-прежнему стеснялся, когда Гарри смотрел на него. Каждый день проходил следующим образом: Стайлс приходил помочь Луи с учебой, позаботиться об Элиасе, если омега не брал того с собой на консультацию, а потом они вместе смотрели фильмы. Даже, может быть, обнимались, если омега не вёл себя, словно двенадцатилетний подросток, и просто болтали весь день напролет, медленно узнавая друг друга.

***

Однако следующий день был особенным, так как отец и сестра Луи должны были посетить центр, чтобы встретиться с парнем. Да, он должен был впервые увидеть своих родных за пять лет. Он недавно разговаривал по телефону с отцом, который, не переставая, плакал в трубку из-за переизбытка эмоций, отчего и сам омега занервничал и разразился слезами.

Томлинсон всё извинялся и извинялся, хотя для этого не существовало реальных причин. Просто он почему-то чувствовал себя ответственным за смерть матери, хотя нутром чувствовал, что его вины в этом нет. Отец также успокоил Луи, заверяя его в том, что тот не виноват в произошедшем. Мужчина был очень рад, что Томлинсон в порядке. Омега рассказал о своем положении и даже позволил Элиасу что-то пискнуть в трубку во время их разговора.

Судя по голосу отца, ему такие новости не понравились. Его сыну семнадцать лет, на руках которого есть трёхлетний ребёнок! Поэтому Луи даже не стал упоминать Гарри. Он был почти уверен, что его отец сошёл бы с ума, когда узнал бы, что альфа, который оплодотворил Луи, на самом деле находился рядом с ним, а Томлинсон медленно влюблялся в него.

Но всё же, в глазах отца Луи оставался двенадцатилетним ребенком. Хотя на самом деле уже нет, он больше не ребёнок. Он уже сам родитель.

Мысли шатена были прерваны Гарри:

– Не переживай так сильно, Луи, все будет хорошо.

Стайлс сидел на полу, меж ног которого удобно устроился Элиас, играя с новой игрушкой, которую недавно принес альфа. Томлинсон всё думал, что это слишком дорого, вот так постоянно приносить новые игрушки, но в это же время ему очень нравилось, что Гарри дарил подарки малышу каждый раз, как приходил к ним. Луи ничего не просил для себя, но, что таить, он просто обожал те кексы, которые пек старший.

Просто детская искренняя радость на довольной мордашке Элиаса, его великолепная улыбка с восхитительными ямочками, украшающими идеальное личико – вот, что ему важно.

Гарри усмехнулся, да, всё-таки Луи был еще маленьким. Хотя с каждым днём Томлинсон всё меньше смущался и краснел, а потом и вовсе спокойно смотрел ему в глаза, когда они разговаривали и проводили время вместе, не заходя в отношениях дальше поцелуев.

– Я почти абсолютно уверен, что ты всё сможешь решить для себя, Лу, но по закону твой отец всё ещё является твоим альфой, как тебе и говорят остальные, – сказал Гарри.

Луи надулся.

– Почему не ты? – не подумав, ляпнул он.

Гарри вопросительно поднял бровь, после чего заливисто рассмеялся. Он встал, взъерошил волосы Элиаса и подошел к сидящему на кровати Луи. Опустившись на колени перед омегой, он положил руки по обеим сторонам от тела Луи.

– Потому что, – начал Гарри, протягивая руку, чтобы коснуться шеи Луи. – Тебе пришлось бы принять мою метку, чтобы я стал твоим альфой.

Луи, будучи не в курсе, как на самом деле ставится отметка альфы, нетерпеливо воскликнул:

– Ну, так укуси меня тогда!

Хотя ему простительно, он ведь пропустил пять лет своей жизни.

Гарри снова рассмеялся.

– Для того, чтобы поставить метку, сначала надо связаться узами брака. И я совершенно уверен в том, что мы к этому не готовы, поэтому твой отец пока что остаётся твоим альфой, понимаешь? – объяснил он.

Луи посмотрел в глаза Гарри и кивнул.

– Мне жаль, я говорю такие глупости…

Стайлс вздохнул:

– Ты постепенно во всём разберёшься, Луи, не забывай, что с тобой случилось.

Альфа встал и одним быстрым движением притянул к себе Луи, посадив его на свои колени. Это было самым интимным моментом между ними за всё время, отчего, как заметил Гарри, Луи моментально залился румянцем.

– Просто знай, что где-то в глубине души ты мой, – прошептал Гарри, прежде чем слегка укусить Луи.

Томлинсон, чтобы скрыть своё смущённое лицо, спрятался в районе шеи Гарри и тихо ответил:

– Я запомню это.

– Можешь повторить, милый, я не расслышал тебя с первого раза?

Луи медленно поднял лицо, игнорируя Стайлса, поглаживающего его спину:

– Я… я запомню это…

– Боже, – простонал Гарри. – Ты убиваешь меня.

Не думая ни о чем, Стайлс мягко прижался к губам омеги. Сначала Луи растерялся и замер, но затем словно что-то щелкнуло, и его губы начали двигаться самостоятельно. Гарри держал ситуацию под контролем. Когда, наконец, альфа оставил губы Луи в покое, омега тяжело дышал от недостатка кислорода и нахлынувшего возбуждения:

– Это было…

– Слишком? – нерешительно спросил Гарри

Луи покачал головой.

– Я собирался сказать, что это было удивительно.

Гарри улыбнулся омеге, сидящему на его коленях, и снова наклонился вперед, намереваясь оставить еще один поцелуй на губах Луи. Томлинсон неуклюже поцеловал и нерешительно обнял старшего за шею.

– Лу… – прорычал Гарри. Парень всецело был против более интимных отношений, и альфа был почти уверен, что если он не будет контролировать себя, то…

– Я хочу тебя.

Луи застонал. Он почувствовал, как из дырочки начала выделяться естественная смазка и впитываться в бельё, и он не собирался отрицать, что хочет больше детей от Гарри. Конечно, по уму он в данный момент больше соответствовал двенадцатилетнему, но тело вело себя иначе. Инстинкты руководили омегой.

– Я тоже тебя хочу, но не сейчас и, конечно, не здесь, – усмехнулся Гарри. Он отстранился от губ Луи и скользнул взглядом по его скулам.

– Если ты будешь продолжать считать меня маленьким, то я тебя ударю, – угрожал Луи. – Ты не говорил так, когда изливался в меня во время течки, ты не сказал этого, когда я рожал Элиаса, и ты не говорил этого, когда регулярно трахал меня. В любом случае, это не в первый раз, – Луи раздражался всё больше и больше. Он не ребенок и сам может решить, чего хочет.

Гарри вздохнул. Когда-нибудь должен был произойти подобный инцидент.

– Послушай, мы оба были волками, жизнь которых явно отличается от человеческой. Мы больше не животные, мы люди, пойми ты уже это, наконец, – сказал он. Стайлс не хотел грубить, но Луи должен был всё понять. – Кроме того, будучи волком, я не мог разговаривать.

Гарри старался убедить Луи, что ему это сейчас не надо. Для начала необходимо пройти полностью курс лечения, пока результаты не покажут, что психическое состояние омеги в норме. Секс или даже зачатие с последующими родами могут только усугубить состояние Луи.

Томлинсон опустил голову, признавая, что не прав и зная, что он ничего не может с этим поделать. Он по-прежнему чувствовал себя словно в ловушке, ему безумно захотелось вернуться в пещеру вместе с Элиасом.

– Мне так жаль…

Гарри нахмурился, поглаживая Луи.

– Ты сможешь всё преодолеть, а после мы обязательно поговорим о нашем будущем, но пока что необходимо идти на поправку, чтобы можно было вернуться в мир.

Томлинсон кивнул. Он опустил голову на плечо Гарри и вздохнул, когда Стайлс крепко обхватил его руками, опираясь спиной на изголовье кровати.

Элиас, до этого увлеченно играющий, захотел присоединиться к родителям и перебрался на кровать, чтобы привлечь их внимание.

– Папа! – радостно прощебетал он, сев на кровать.

Ребенок знал, что это настолько волшебное слово, что можно почти сразу добиться внимания в свою сторону. Гарри поцеловал Элиаса в щечку и с любовью наблюдал, как мальчик ярко заулыбался в ответ, отчего показались ямочки.

– Давайте, может, немного отдохнем? – предложил Гарри.

– Согласен, – сонно пробормотал в ответ Луи.

Элиас редко сам ложился спать, кроме тех моментов, когда рядом были оба родителя, ведь ему очень нравилось засыпать вместе с мамой и папой. Мальчик кивнул в ответ и лег рядышком с родителями, сворачиваясь в клубочек. Гарри обнял сына и накрыл одеялом. Вскоре Стайлс тихонько вышел из комнаты.

Забота о семье была в его руках.

***

На следующий день пришли отец и сестра Луи. Наконец, он должен был встретиться с ними после пяти лет разлуки. В последний раз он их видел двенадцатилетним ребенком, на тот момент его сестре было десять. Должно быть, она так выросла за прошедшее время! И, скорее всего, она была альфой, так как всегда являлась упорной, сильной и доминирующей. В отличие от Луи, который взял больше от матери-омеги, сестра обладала большинством черт отца-альфы.

Они собирались встретиться в огромной гостиной на первом этаже, где за ними могли бы следить охранники. Осторожность в подобных делах никогда не была лишней, ведь иногда приходилось успокаивать пациентов, если они теряли контроль над собой. Сначала Луи хотел пойти один, без Гарри и Элиаса, но вскоре передумал, ведь существовала вероятность того, что отец и сестра захотят увидеть сынишку омеги. Следовательно, Стайлс остался в комнате Луи.

Лиам, как опекун, должен был присутствовать на встрече, поэтому он зашел немного пораньше за Луи и сопроводил его вниз. Элиасу совсем не хотелось оставлять Гарри, но омега даже не дал ему возмущенно пискнуть, подняв мальчика на руки, прежде чем дать поцеловать себя Гарри и выйти из комнаты.

– Переживаешь? – спросил Лиам, зайдя в лифт, который спустил их вниз, в гостиную.

Луи кивнул.

– Не буду лгать, да, нервничаю, – ответил он. – Но я уверен, что всё будет хорошо. Я надеюсь.

– Если что-то пойдет не так, я буду рядом, ты мне сможешь в любой момент сказать, что хочешь вернуться обратно к себе, – сказал Лиам. – Встреча после стольких лет может быть трудной не только для них, но и для тебя. Особенно из-за того, что ты полагаешься на инстинкты практически постоянно.

Томлинсон вздохнул, он понимал, что всё сказанное Лиамом являлось правдой. Томас, его психолог, так же говорил, что давно пора отказаться от этого и начать жить по-человечески. Ещё он объяснял, что сразу все не получится, это постепенное привыкание, подобное маленьким детским шажкам, такое же медленное, неловкое, непривычное, но обязательное. И начать Луи надо было, например, с того, чтобы он перестал рычать на других, кто хотел пообщаться с Элиасом.

– Я очень постараюсь вести себя адекватно, но если ты вдруг заметишь, что я сорвался, то, пожалуйста, Лиам…

Пейн кивнул.

– Я все сделаю, также объясню твоему отцу, чтобы он понимал и не беспокоился.

Достигнув первого этажа, лифт тихонько звякнул, и через секунду двери открылись.

Из-за увиденного глаза Луи удивленно расширились. Это был обычный зал, заставленный диванами, стульями и креслами с сидящими на них людьми, количество которых точно было в районе ста. Там можно было заметить пациентов, окруженных семьями, некоторые из которых обнимались, а другие весело смеялись.

– Подобные встречи проходят один раз в день в течение двух часов, поэтому зал постоянно полон, – сообщил Лиам.

Луи лишь кивнул и с восхищением огляделся: обои на стенах были красные, и по всему периметру их украшали позолоченные светильники. Парочка мягких диванчиков бордового и насыщенного серого цвета так и манили к себе и, чёрт возьми, выглядели невероятно комфортными со стороны. Лиам провел его в левую сторону, и, когда они подошли к столу, Луи увидел своего отца, сидящего на софе, рядом с молодой леди. Они разговаривали, но в тот момент, когда мужчина встретился с ним взглядом, пара замолчала. Отец и девушка поспешно поднялись на ноги, жадно рассматривая парня.

– Луи… – всё ещё не веря, прошептал мужчина.

Томлинсон не смог сдержать слёз, когда увидел своего отца, выглядящего немного старше, но не слишком отличающегося от того образа, который он помнил. Его сестра, конечно, выросла и, как он догадывался, она была альфой. Её поза казалась доминирующей, и вообще от неё веяло господством.

– Папа, Лоттс… – он подошел к ним, и родные втянули его в крепкие и теплые объятия, стискивая так, как Луи обнимал Элиаса.

Он услышал, как сестра всхлипнула, уткнувшись носом в шею, поэтому уже не смог сдерживать новый порыв, и слёзы градом потекли по щекам.

– Я так рад, что ты жив, Луи. Боже, я так счастлив, – пробормотал его отец. Судя по дрожащему и чуть осиплому голосу, он тоже плакал.

Лиам наблюдал за этой трогательной сценой с улыбкой на лице, стоя на небольшом расстоянии от них. Такие моменты доказывали, что его тяжёлая работа действительно что-то стоит, ведь видеть, как воссоединяются семьи и буквально ощущать переполняющее их счастье, доставляло немалое удовольствие. Когда Луи наконец выпустил отца и сестру из объятий, Лиам решил, что это как раз подходящее время, чтобы представиться.

– Лиам Пейн, его опекун, – сдержанно сказал шатен, пожимая руку мужчине.

– Марк Томлинсон, а это моя дочь Шарлотта Томлинсон, – он также представил свою дочь.

– Приятно с вами познакомиться, – вежливо сказала она и улыбнулась.

– Взаимно, – ответил Лиам. – Может, присядем и обсудим кое-какую информацию?

Марк кивнул и сел на диван, Шарлотта справа, а Луи слева. Лиам устроился на стуле с противоположной стороны стола, рядом с которым стояла коробка с игрушками. Элиас, конечно же её приметил сразу, как только оказался в комнате, поэтому быстренько вытряс содержимое на ковёр и играл на полу в нескольких метрах от них.

Луи был больше сфокусирован на сыне, чем на разговоре чисто из-за инстинкта. В комнате находилось много альф, как сцепленных, так и нет, хоть это и не имело особого значения. Просто альфы не питали особых чувств к щенкам, которые были не от них, если мужчины желали романтических отношений с омегой, их мамой. Вспоминая некоторые доли моментов с того времени, когда он был волком, Луи знал, что незнакомым альфам просто нельзя находиться в непосредственной близости от его сына. И это было как раз одной из причин, почему его выздоровление не прогрессировало: он был способен думать только как волк. Особенно, когда дело касалось Элиаса.

Он бы убил ради своего сына.

– Хорошо, я знаю, что вы хотите поболтать друг с другом, но есть кое-какие документы, которые должны быть подписаны его альфой, и потому, что он ещё несовершеннолетний и не имеет пару, это можете быть только вы, мистер Томлинсон.

Марк кивнул.

– Зовите меня просто Марк, – добродушно предложил он.

– Хорошо, Марк, внимательно прочитайте это, и если появится что-то, что вас заинтересовало или стало непонятно, то смело задавайте вопросы, – Лиам вручил ему небольшую стопку бумаг, самые важные из которых уже были отправлены мужчине по почте, чтобы он подписал их после того, как в спокойной обстановке всё изучит.

Марк внимательно прочитал заключения различных исследований в тишине, постукивая пальцами по гладкой поверхности стола.

– Я всё понял и со всем согласен, только здесь говорится, что Луи может уехать отсюда лишь после того, как его признают нормальным? – спросил он.

Лиам кивнул.

– Вам наверняка известно, что большую часть времени он всё ещё действует инстинктивно. С помощью тестов мы проверяем психическое и физическое состояние пациента. Если со вторым всё в порядке, то его ментальное здоровье далеко от этого, что понятно и ожидаемо. Он был в форме волка в течение длительного времени, Марк, так что я думаю, это займет несколько месяцев, прежде чем ему разрешат вернуться домой, – сказал Лиам.

Марк кивнул.

– А если он захочет вернуться сам?

Пейн покачал головой.

– У него это всё равно не получится, если Томас не сочтет его состояние стабильным, это опасно не только для него самого, если он выйдет в люди слишком рано, но и для других. Несмотря на то, что Луи является омегой, он умеет неплохо сражаться. Если у него случится приступ, он может убить вас обоих в одну секунду, не контролируя себя, – объяснил Лиам.

– Луи никогда бы так не поступил. Честно говоря, я не уверена, что находиться здесь лучше для него. Разве он не должен быть со своей семьей? – внезапно вступила в разговор Шарлотта, скрестив руки на груди, что так и выдавало её сущность.

– Я бы мог, – ответил Луи за Лиама. – Я здесь не просто так, Лоттс, я здесь потому, что я застрял в волчьем обличье практически на пять лет. Пять лет я боролся за свою жизнь в лесу, я там вырос, и это застряло в моей голове. Во время тестов я предпочитаю сырое мясо, а не вареное, предпочитаю спать в углу комнаты, а не в постели, рычу на незнакомцев, которые подходят слишком близко к Элиасу. Так что, да, я не хочу покидать это место, пока не буду уверен, что никому не причиню вреда.

Шарлотта и Марк не ответили сразу, поэтому Лиам взял на себя обязательство прервать молчание.

– То, что он сказал вам, абсолютная правда. Если честно, то он далеко не готов покинуть это место. В данный момент он не ведет себя так, но Луи неустойчив. Единственная причина, по которой он ведет себя спокойно, как сейчас, это только мой помощник и Элиас. Результаты первых тестов показывают, что он действует как человек всего на четырнадцать целых и семь десятых процента. Из-за этого я отказал вам в встречи в первый раз, потому что, как я уже сказал, без моего помощника или Элиаса Луи не смог бы достичь таких результатов. Человеческая часть попросту составляла бы ноль процентов.

– Но как? Он родился и вырос до сознательного возраста, будучи человеком, разве могут какие-то пять лет заставить его забыть об этом? – удивилась Шарлотта.

Лиам почесал затылок.

– Есть отличие в поведении, навыках, характере и признаках. Человеческие черты у него, конечно, остались, но поведение больше похоже на дикое. Он знает, как пользоваться ножом, вилкой и ложкой, но если дать ему возможность выбрать, что съесть, то Луи отдаст предпочтение сырому мясу. И причина этого проста – это всё, что он употреблял в пищу за последние пять лет. Мало того, что его организм привык к мясу, так и ещё мышление сосредоточено лишь на нём.

Луи кивнул, подтверждая слова своего опекуна и чувствуя, как от этого разговора разыгрался аппетит.

– Медленно, но он научится вести себя по-человечески, а так же, как и Элиасу, который большую часть времени ведет себя как волк, им просто нужно время, – добавил Лиам.

Марк перевел взгляд на играющего ребёнка, который не обращал на них внимания. Он ещё не успел достаточно хорошо рассмотреть внука, но уже чувствовал, как закипало собственничество внутри него.

– Он очень сильный малый, – отметил Марк.

– Да, он действительно прошел через многое, – согласился Луи.

– Могу я подержать его, Лу? Я точно буду его любимой тетей, – Лотти хихикнула, она любила детей и не могла дождаться, чтобы встретить омегу и создать семью.

Луи покачал головой.

– Мне жаль, но в его глазах ты незнакомка, а он правда не любит неизвестных ему людей. Элиас только начал открываться Лиаму, Зейну и Харпер. Лишь я и Гарри можем прикасаться к нему.

«И я не хочу, чтобы другой или другая альфа трогала моего малыша, даже сестра», – подумал Луи, но не стал озвучивать это.

– Кто такой Гарри? – спросил его отец.

Лиам растерянно опустил взгляд, а Луи прикусил язык, осознав, что так глупо проболтался. Парень нахмурил брови, мысленно отвешивая себе подзатыльник, потому что, чёрт возьми, он тупо сказал имя альфы, который оплодотворил его.

– Хм… ассистент Лиама? О, и он телохранитель здесь… – Луи отвел глаза, когда говорил, что и сдало его с потрохами.

– Раньше ты отводил глаза, когда лгал, как и сейчас, так кем для тебя или Элиаса является Гарри?

Луи вздохнул, поднимая руку и смущённо почесывая шею.

– Прежде чем ты взбесишься, он действительно делает меня счастливым, и благодаря ему мы с Элиасом чувствуем себя в безопасности, и наши дела идут гораздо лучше…

– Лу, кто он такой? – теперь уже спросила Лотти. Ей не нравилось, куда клонил парень. Томлинсон был ещё слишком молод для альфы, и если у этого Гарри были какие-либо намерения по поводу её брата, то она разнесёт его к чертям.

– Отец Элиаса, – тихо пробормотал Луи.

Он заметил, как отец и сестра вздрогнули, их глаза шокировано расширились, когда они осознали, что сказал парень. И да, через две секунды из их уст на Гарри посыпалось отборное дерьмо. Естественно они винили его в том, что он оплодотворил Луи, который, к слову, был ещё сам ребёнком. Им казалось, что альфа просто использовал хорошенького и юного омегу, на которую он явно мог претендовать. А кто бы не стал?

Но шатен знал, что Гарри не такой, потому что если бы всё, чего тому хотелось, это использовать его для удовлетворения своих потребностей, то Стайлс уже давно бы это сделал. Особенно вчера, когда Луи предложил ему себя и после получил вежливый отказ, что заставило его сначала почувствовать себя отвергнутым, но, подумав, он понял, что сам еще не был готов.

Лиам прочистил горло, намереваясь остановить возмущения, после того, как ему удалось добиться тишины, он рассказал им о положительном влиянии Гарри на Луи и малыша и заверил, что его друг, безусловно, не имел никаких злых намерений по отношению к парню.

– Ладно, так ты хочешь сказать, что тебе действительно нравится этот Гарри? – уже смягчившись, спросила Шарлотта.

– Да, он очень терпеливый и не хочет торопить события. К тому же, он отлично ладит с Элиасом, – с тёплой улыбкой на лице признался шатен.

Марк фыркнул.

– Рад, что пока я твой альфа и что я тот, кто принимает решения насчёт тебя. Лиам, я не хочу, чтобы этот парень находился рядом с ним.

– Ты не можешь этого сделать, папа! Мне нужен он, чтобы…

Луи был грубо прерван суровым голосом отца с нотками доминирования в нём, противостоять которым омеге было трудно.

– Я могу, и я сделаю, так как юридически являюсь твоим альфой. Также, судя по этим документам, у меня есть право решать, что лучше для твоего лечения, а что нет. Если я скажу, что не хочу, чтобы этот парень был рядом с тобой, тогда он, блять, не будет рядом с тобой.

Луи взглянул на Лиама, ища поддержки, но тот лишь нахмурился и поджал губы.

– Прости меня, Лу, но он прав.

Прежде чем парень успел психануть и устроить истерику, внезапный громкий крик заставил их повернуть головы вправо. Большой бурый альфа (вероятно, пациент) потерял контроль и обратился в волка. Он с гордостью бегал рысцой по кругу и угрожающе рычал на людей, испуганно застывших на месте, но затем остановился, и его взгляд упал на щенка, играющего в другой стороне зала. Щенка, который не принадлежал ему.

Луи сразу почувствовал опасность, в панике посмотрев на сына, который увлечённо играл с разноцветными кубиками на полу. Прежде чем альфа сделал еще один шаг к ребенку, Томлинсон перепрыгнул через стол и мгновенно обратился в волка. Его одежда треснула по швам, клочья ткани разлетелись в разные стороны, как и весь прогресс, которого достиг парень. Он всего за одну секунду полностью потерял контроль.

– Луи! Блять! Охрана! – закричал Лиам, подскакивая с места. – Охрана! Код двадцать два!

– Луи! – вслед подорвался к сыну Марк, но Пейн вовремя ухватил того за рукав рубашки, удержав на месте и ещё раз предупредив, что омега был не в себе. Луи сосредоточился на угрозе перед ним – неизвестным альфой.

Томлинсон встал в оборонительную позицию перед Элиасом, который, в свою очередь, присел на корточки позади матери. Он слишком хорошо знал такую ситуацию, на собственном опыте научился, как нужно действовать. Это было на уровне инстинкта, который отпечатался в его голове, когда он был ещё совсем маленьким. Луи тоже было известно, как плохо это может закончиться. В конце концов, он омега, а его противник был взрослым крепким альфой.

Flashback

Рыжий волк зевнул и тихонько толкнул носом щенка, который спал сбоку, тихо сопя. Малыш открыл глазки и взглянул на маму, после чего неожиданно лизнул мордочку в знак приветствия. Омега ответил тем же. Короткое приветствие превратилось в полное умывание, так как Луи любил, когда мех его щенка был вычищен, а сам волчонок окружён заботой.

В середине процесса Томлинсон почувствовал в воздухе незнакомый пряный аромат. Луи встрепенулся, поднимаясь на лапы, и снова глубоко втянул полные лёгкие воздуха. Альфа. И не просто альфа, а ещё имеющий гон в самом разгаре. Зная, что чужой волк последовал за его запахом, который привел в эту пещеру, Луи осознал, что он и его щенок в опасности. Альфа, находящийся под властью гона, а именно безудержного желания, просто убьёт волчонка и сцепится с омегой, чтобы тот принёс его потомство. Рыжий волк не мог этого допустить.

Он уловил краем уха шелест листьев у входа в пещеру, и вот перед ним предстал молодой волк с короткой серой шерстью. Глаза альфы угрожающе горели голодом, но ему нужна была не еда, а омега. Рыжий волк зарычал, пряча щенка за собой, давая понять, что его не интересует незваный гость.

Альфа, конечно, не воспринял отказ, он зарычал, пытаясь заставить Луи подчиниться, но безрезультатно, это не сработало. Томлинсон надеялся, что волк уйдет прочь после того, как получит отказ, но его ожидания не оправдались. Вместо этого альфа подкрался к Луи, окутывая зловещей аурой. Напряжение так и заискрилось в воздухе.

Рыжий волк не стал терять ни секунды и напал. Он с завидной лёгкостью оторвался от земли, наскочив на здоровенного альфу, и спустя мгновение уже нельзя было различить кто и где. Они сцепились в мертвой схватке, рыча, царапаясь и кусая друг друга. Вероятно, их рев и вой раздавался по всей округе и был слышен за десятки километров. Луи прикладывал все возможные усилия, чтобы нанести как можно больший урон наглому альфе.

Спустя нескольких минут ожесточенной борьбы волк медленно отступил. Луи, не колеблясь, напал на него еще раз, игнорируя боль, распространяющуюся дичайшей пульсацией по всему телу. Несколько достаточно серьёзных ран болезненно ныли, но адреналин и ярость, клокочущие в крови, не давали пасть духом. Последний удар когтистой лапой по морде волка, в результате которого образовалась глубокая царапина, смог отпугнуть альфу и дал понять, что тот зашёл на чужую территорию, где ему совсем не рады.

Луи раздражённо вздохнул и медленно вернулся в глубь логова, где терпеливо ждал возвращения мамочки его щенок. Волчонок радостно завилял хвостиком, стоило омеге приблизиться к нему. Рыжий волк потерся носом о загривок малыша в знак того, что теперь всё в порядке и им нечего бояться, прежде чем рухнуть рядом от усталости. Рана на боку сильно кровоточила, поэтому отдыхать ещё рано, надо было сначала зализать ранение, чтобы остановить кровотечение, так как потеря и так была велика. Он жалобно проскулил от боли и положил морду на лапы, на которых мех слипся от запекшейся крови. Щенок издал какой-то грустный и даже сожалеющий звук и прижался к голове волка, который мог только закрыть глаза и надеяться, что он поправится, чтобы охотиться и кормить малыша. Ему нужно было грудное молоко для голодного щенка, иначе они оба погибнут от голода.

Flashback ends

Луи вдруг вспомнил небольшую часть тех страшных дней, когда он сражался с альфами, чтобы сохранить себя и своего щенка в безопасности, борьба всегда оставляла ему сломанные кости и раны. Но он никогда не сдавался, просто не мог, потому что итак слишком много потерял. И теперь, стоя между рассвирепевшим альфой и собственным щенком, Луи понимал, что ему ещё предстоит воевать за тех, кто ему дорог.

Коричневый волк поднял голову и попытался встать в такую позицию, чтобы казаться ещё больше. Луи совсем не пугало исходящее от альфы господство, что, конечно же, тому не понравилось, ведь омега должна подчиняться более сильному полу. Волк утробно зарычал в знак предупреждения, на что Томлинсон рискованно фыркнул и уверенно вытянул шею, чтобы тоже зрительно стать крупнее. Луи сделал пару шагов навстречу угрозе и злобно рявкнул. Альфа резко бросился на него, намереваясь разодрать выпущенными когтями морду, но в последнюю секунду омега успел уклониться, и волку удалось лишь поцарапать его под глазом.

Луи сумел сдержать болезненный вскрик и воспользовался шансом нанести ответный удар. Он укусил лапу альфы, глубоко под кожу вонзив клыки и почувствовав в пасти металлический привкус. Волк чуть отскочил, но не было похоже, что Луи ранил его до такой степени, что он захотел бы сдаться.

Альфа приготовился снова атаковать, но прежде чем он успел напасть на Томлинсона, с другой стороны комнаты послышалось ужасающее рычание, которое привлекло не только их внимание, но и все находящиеся в комнате, вздрогнули от свирепого звука. Омеги испуганно съежились или спрятались за спинами альф, которым самим было не по себе. Каждый, даже небольшого ума понимал, что альфа-голос, которым дал о себе знать зверь, был наполнен серьёзными намерениями и готовностью убить за свою пару.

Луи и коричневый волк повернули головы в сторону гигантского чёрного волка, бежавшего на них. Альфа весь сжался и начал отступать от Томлинсона, в то время как тот слегка завилял хвостом, легко узнавая своего защитника.

В комнате повисла мертвая тишина, всё напряжённо следили, как черный волк медленной рысцой приближался к другому альфе. Наверное, если уронить иглу, то было бы слышно, как та упала на пол, но вдруг раздался счастливый возглас ребёнка.