Текст книги "Pain Makes People Change (ЛП)"

Автор книги: Deidei

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

– Хм, думаю, он не отпустит Гарри.

Харпер устало наблюдала, как парень успокаивал плачущего малыша, но также, к своему удивлению, она заметила проблески собственничества в его глазах.

– Да, я знаю. Но ему необходимо как-нибудь добраться до мамы. Прости, Гарри, но мне надо его забрать прямо сейчас, нравится тебе это или нет.

Гарри невольно зарычал, но протянул ребенка, обняв его напоследок.

– Все хорошо, маленький человечек, ты сейчас пойдешь к маме, окей? – он наклонился вперед и поцеловал малыша в лобик.

Мальчик схватил его за руку, не переставая плакать, но уже не кусал и не царапал Харпер.

– Хорошо, пойдём, милый, – весело сказала она и повернулась, чтобы выйти за дверь. Ребенок приподнялся, чтобы взглянуть на Гарри и снова зарыдал, протягивая к тому ручки. Парню пришлось взять над собой нехилый контроль, чтобы не сорваться с места и не забрать его с рук женщины, но он не мог так поступить. Ребенок должен был вернуться к матери.

– Он будет в порядке, Гарри, вернется к своей матери. Это именно то, что ему сейчас необходимо, – попыталась успокоить его Тейлор, мягко похлопав по плечу и возвращаясь к работе.

Гарри попрощался и вернулся к той цели, с которой пришел сюда. А пришел он для того, чтобы найти Лиама и устроиться на эту чертову работу. Теперь, когда Стайлс смог помочь этому маленькому человечку, он был уверен, что сможет помочь большому количеству людей.

========== Глава 5 ==========

Луи с нетерпением ждал в своей постели, когда вернётся Харпер, и вот, наконец, женщина зашла с ребёнком на руках, который плакал навзрыд. Внутри парня сразу же разгорелся материнский инстинкт, требующий успокоить своё чадо. Луи не сомневался, что это был его ребенок, он чувствовал это сердцем и душой.

Томлинсон хотел подскочить с постели и забрать щенка, но не смог встать. Его ноги отказывались двигаться, и если он не ошибался, то это произошло из-за ослабления организма после обратного превращения. Парень чувствовал себя таким беспомощным.

– О, мой малыш… – Харпер осторожно передала ребенка на руки Луи, тот сразу же начал по волчьему инстинкту вылизывать лицо щенка.

– Он просто не хотел уходить от своего нового друга. Я оставлю вас двоих, потому что мне нужно проверить царапины и укусы, которые уже успел мне оставить этот бунтарь, – она улыбнулась. – Ах да, Луи, тебе следует придумать для него имя, чтобы могли сделать все необходимые документы.

Томлинсон кивнул и внимательно посмотрел на щенка, у которого были длинные каштановые волосы, как и у него самого. Но вместо прямых прядей, у малыша были непослушные кудряшки. Возможно, это передалось от его отца.

– Мамочка здесь, – проворковал Луи, поглаживая трясущиеся плечики, и мальчик быстро прекратил плакать, вспомнив слишком знакомый запах омеги. Томлинсон заправил длинные пряди волос за уши малыша и расцеловал покрасневшее личико. Ребенок был потерян, он абсолютно запутался в том, что происходило с ним.

Луи позволил щенку прижаться к его шее и потереться о кожу, чтобы впитать в себя больше успокаивающего запаха омеги. Малыш издавал жалобные звуки, что-то между человеческим хныканием и волчьими поскуливаниями.

– Ты так расстроился, что бросил друга? – шепотом спросил Луи, отстраняя мальчика от шеи и перекладывая на грудь.

Харпер предупреждала его, что он не понимал человеческую речь, но это не имело значения. Его щенок выучит язык в кратчайшие сроки.

– Неважно, главное, ты теперь со мной, так что я никуда не отпущу тебя.

Щенок будто понял его и лег на грудь омеги, прислушиваясь к размеренному сердцебиению, которое вскоре убаюкало эмоционально истощенного мальчика.

Луи накрыл себя и ребенка одеялом и, наконец, душа обрела спокойствие. Его щенок был в безопасности, в его объятиях, он снова пах им, парень также ощущал нежный детский аромат, исходящий от малыша, отчего вся тревога и чувство потерянности пропали. Луи не знал, почему это произошло, но в конце концов был доволен всем вокруг.

Он, конечно, чувствовал себя неуютно в этой комнате, здесь было слишком много света и не хватало знакомых ароматов. По крайней мере, Луи больше не разрывало чувство тоски по щенку, но возникла новая проблема – нужно придумать для него достойное имя.

***

Лиам быстрым шагом направлялся в комнату Луи, чтобы не только представиться, но и обсудить все возможные варианты их дальнейших действий. В конце концов, парень был еще несовершеннолетним, поэтому большинство решений, вероятно, сначала будут обговариваться с отцом Луи, который юридически являлся его альфой. Омега в таком возрасте тоже имела право голоса в подобных делах.

Но Лиам позволил бедняге свыкнуться с новостью о том, что его сын оказался жив, прежде чем приступить к решению проблемы последующего развития парня. Пейн просто обожал свою работу за те моменты, когда он сообщал какой-либо семье, что их родной человек, считавшийся погибшим, жив. Как и в этой ситуации, задрожавший от радости голос мужчины и застывшие в уголках глаз слезы дали понять, что вся работа была проделана не зря. Лиам не стал сообщать ему, что он стал дедушкой, одной новости было достаточно.

Пейн зашёл в комнату Луи и увидел омегу, сидящего на краю кровати с щенком на коленях, который беззаботно прыгал и смеялся, на что парень лишь счастливо улыбался. Он осторожно постучал в приоткрытую дверь, Луи сразу же прижал малыша к груди. У омеги был слишком развит материнский инстинкт, так что в следующую секунду он оскалился и издал грозный рык.

Лиам был обучен поведению в подобных ситуациях. Обращённые хоть и не помнили большую часть своей четвероногой жизни, в памяти будто был провал, но волчьи повадки оставались до неопределенного времени. Это явление до сих пор оставалось загадкой для исследователей. Лиам заметил, как Луи вздрогнул, стоило лишь нечеловеческому звуку покинуть рот, словно он испугался самого себя.

Пейн медленно открыл дверь и мягко улыбнулся омеге.

– Привет Луи, меня зовут Лиам Пейн, и я тот, кого ты будешь называть своим опекуном, – представился он. – Могу ли я пройти?

Только после того, как парень кивнул и тем самым дал разрешение, он вошел в комнату. Лиам пододвинул стул к кровати и сел, прежде чем протянуть руку Луи.

Шатен осторожно обхватил протянутую ладонь, чуть сжимая, и представился:

– Луи Томлинсон, и думаю, я тот, кого вы называете здесь пациентом, не так ли?

Лиам тихо усмехнулся.

– Ну, по крайней мере, у тебя есть чувство юмора, – сдержанно улыбаясь, сказал он. – И так, как ты себя чувствуешь?

Парень пожал плечами, он на самом деле не знал, что ответить. Как он себя чувствовал?

Сбитым с толку?

Испуганным?

Раздраженным?

В нем бушевало множество эмоций, и трудно было выделить какую-то одну.

– Лучше, но все еще чувствую усталость, немного растерян, и тело ломит, – честно ответил он.

Лиам кивнул, достал из кармана толстый блокнот и начал записывать ответы парня.

– Нет тошноты, головной боли или чего-то в этом роде? – поинтересовался Пейн, и, окей, это звучало очень профессионально.

Луи покачал головой.

– Нет…

– Хорошо, это значит, что ты быстро поправишься, – Лиам заметил, что шатен был на взводе, что с одной стороны было понятно, а с другой – абсолютно лишнее. Теперь парню надо было перестать нервничать и свыкнуться с мыслью, что он в безопасности и ни от кого не нужно защищаться. – Я рад слышать, что твоё физическое состояние налаживается, но как обстоят дела с моральным?

Луи снова пожал плечами.

– Довольно трудно осознать все, – ответил он.

Парень внезапно проснулся, не помня ничего о последних пяти годах жизни, узнал, что всё это время был волком, что был оплодотворен каким-то альфой, в результате чего у него появился щенок. Да, было определённо трудно принять это.

Лиам понимающе кивнул. Ему всегда было трудно сказать пациентам причину их перевоплощения. Хуже всего то, что Луи не помнил и не знал об убийстве матери, так что Пейну придётся рассказать об этом, чтобы он могли перейти к курсу реабилитационной терапии.

– Вот почему я здесь, Луи, я всегда буду рядом, если вдруг тебе понадоблюсь. Но у тебя также будет психолог, с ней или ним ты будешь разговаривать буквально обо всём: от прошлого до будущего. Мне ещё необходимо узнать, придумал ли ты имя для щенка.

Томлинсон кивнул, он после долгих раздумий наконец остановил свой выбор на одном варианте.

– Его будут звать Элиас.

Лиам улыбнулся.

– Хорошее имя, оно ему идеально подходит, – похвалил Пейн. – Нам нужно обсудить все с твоим отцом, потому что тебе только семнадцать лет, ты несовершеннолетний. Так как у тебя нет альфы, все должно проходить через твоего отца.

Луи кивнул, до сих пор все было понятно, но он осознал по изменившемуся тону Лиама, что тот собирался сказать нечто важное.

– Луи, ты помнишь, что заставило тебя обратиться? – он неуверенно сделал паузу. Лиам ненавидел снова сталкивать пациентов с самыми трагичными моментами в их жизнях, но им нужно знать правду. – Что ты почувствовал, что заставило тебя перейти в волчью форму?

Томлинсон покачал головой.

– Нет, я ничего не знаю и не помню. Не возникает никаких чувств или чего-то еще, будто провал, – честно ответил Луи. Ему был ненавистен тот факт, что он не помнил, что произошло. Но понимал, что это должно быть чем-то ужасным, раз оказало на него такое влияние. – Просто скажи мне, что случилось…

Лиам кивнул, но прежде чем открыть рот, внимательно посмотрел на парня, размышляя о том, сможет ли подросток справиться с этим? Нет, но имел ли он право знать? Да…

Пейн вздохнул.

– Твоя мать была убита сбежавшим из психбольницы. Ты обратился и сбежал, тебе удалось выжить. Ты проделал длинный путь до лесов на севере и больше не возвращался в родные края. Видимо, ты расположился в пещере, в которой прожил всю свою четвероногую жизнь.

Луи опустил глаза на свои ладони, замечая, как пальцы начали дрожать.

– М-моя мама? – он потерянно посмотрел на Лиама в надежде, что тот скажет, что ошибся, но опекун едва заметно кивнул. Его мама действительно умерла?

Луи молчал по крайней мере минуту, пытаясь хоть что-то вспомнить, усиленно напрягая мозги, отчего даже появилась головная боль. Резко, словно по щелчку, картинки из прошлого закружились перед глазами: нагоняющий внушительный страх мужчина стоял на пороге; дверь широко распахнута, замок которой он по своей открыл незнакомцу; мать крикнула ему бежать; её отчаянные мольбы о пощаде перед тем, как сумасшедший выстрелил в нее; его собственный крик, стоило ему увидеть это. Самый главный ужас вернулся к нему.

– Прости меня, Луи, – сказал Лиам. – Ты хочешь, чтобы я оставил тебя на минуту?

Луи пробормотал согласие сквозь слезы, судорожно пытаясь смахнуть их. Но Элиас заметил и подполз к нему, чтобы успокоить. Луи взял щенка на руки и крепко-крепко обнял, в тот же момент Лиам вышел из комнаты, за что Томлинсон был ему благодарен. Элиас забавно трогал маленькими пальчиками покрасневшие щеки, вытирая влажные дорожки слёз и хмурясь.

– Я в порядке, мамочка в порядке, – сипло прошептал парень. – Просто стало очень грустно.

***

Тейлор было поручено сделать анализ крови Луи и его щенка на установление отцовства, чтобы полностью убедиться, что между ними была родственная связь. Она отправила биологический материал два дня назад, как только ей удалось с помощью Гарри взять кровь щенка, поэтому результаты уже должны были быть. Конечно, никто не сомневался в их родстве, потому что можно было легко увидеть внешнее сходство Луи и ребёнка, но требовалось юридически задокументировать этот факт.

Она тихонько напевала под нос мотив популярной песни, в это же время вводя результаты анализов в компьютер с полученных от сотрудников лаборатории файлов. Неожиданно взгляд зацепился за странную из-за своей величины строчку, где указывались генетические совпадения с щенком.

– Два? – в замешательстве спросила она саму себя. Должен был быть один, только совпадение ДНК Луи и ребёнка, разве не так? Она внимательно прочитала с начала отчет о результатах анализа, которые показались ей ошибочными, пока не увидела имя второго человека, с кем обнаружилось совпадение у малыша. – О… о Боже, ты должно быть издеваешься надо мной… – в шоке выдохнула девушка громче, чем намеревалась.

– Хм-м? Что такое? – заинтересованно спросила её коллега, не отрываясь от монитора.

Тейлор вздохнула.

– Гарри, по-видимому, является отцом щенка, – ответила она. – Теперь неудивительно, что они так легко поладили друг с другом, – девушка встала из-за стола и, прихватив папку с документами, спешной походкой покинула лабораторию, направившись в кабинет Лиама и Зейна.

Пейн взял Гарри в помощники, так что если Стайлс сегодня был в здании, то точно у него. Она тихо постучала в дверь и вошла, когда услышала, как кто-то крикнул по ту сторону приглашение войти. В кабинете оказался не только Гарри, но и Лиам с Зейном.

– О, Тейлор, замечательно, что ты здесь. Мне нужно, чтобы ты осмотрела где-то в два часа нового альфу, которого сегодня поймали ребята, – сообщил Малик.

Она кивнула.

– Да, конечно, но у меня есть кое-что очень интересное для вас. Гарри, ты, возможно, захочешь узнать об этом первым.

Гарри поднял глаза от документов, которые изучал в течение нескольких часов. Он рассматривал дела пациентов Лиама, чтобы знать, как протекало их лечение, и чтобы суметь чем-то помочь парню. Он также с тяжелым сердцем прочитал досье Луи и Элиаса, узнавая через какое ужасное событие, как убийство матери, прошел бедный ребенок. Гарри не знал почему, но его так тянуло к ним, что он не мог выбросить щенка из головы.

– А? Что это?

Тейлор тяжело сглотнула. Она положила результаты анализов перед ним, и, конечно, Лиам и Зейн, как любопытные вороны, не упустили возможности заглянуть в бумаги через плечо Гарри, читая вместе с ним содержимое.

– Т-ты отец, Гарри.

========== Глава 6 ==========

Гарри тяжело дышал, когда читал результаты анализов крови Элиаса.

– Н… Но… Что? – смущенно бормотал себе под нос парень.

Зейн взглянул на потерявшееся выражение лица Гарри.

– Думаю, где-то в глубине души ты уже всё знаешь, Хаз? Вот почему ты просил документы, когда впервые увидел Луи, ты что-то тогда вспомнил, верно?

Гарри кивнул.

– У меня промелькнули смутные воспоминания о голубых глазах… Я чувствовал, что мне необходимо защищать Элиаса, когда увидел его. Тогда мы незамедлительно отреагировали друг на друга, – он все еще пытался осознать, что приходится отцом ребёнка. – Хм… Значит, я остался с Луи, я не покидал их…

– Если малыш узнал тебя, то да, получается, ты остался с Луи и поддерживал его во время беременности, а также и после неё. Смею предположить, ты был пойман спустя сколько-то месяцев после рождения Элиаса, раз он смог запомнить твой запах, – сказал Лиам.

Зейн нервно прикусил губу:

– Тогда почему же он убежал от них? В этом ведь должен быть какой-то определенный смысл!

Гарри тоже думал об этом, но пока что не нашел ответ на вопрос.

– Дайте мне ещё раз посмотреть карту, – попросил он.

Зейн схватил карту и, как в прошлый раз, разложил её на столе. Он увидел, как Гарри маркером обвёл в кружок пещеру, в которой был найден Луи, и то место, где поймали его самого.

– Чёрт, – пробормотал Зейн. – Расстояние вырисовывается в практически прямую линию.

Тейлор тоже наблюдала, как Гарри прочертил линию.

– И так, он просто заметил спецслужбу, специально привлек их внимание и старался как можно дальше увести от Луи и волчонка, чтобы тем самым защитить свою семью. Может быть, он вас отвлекал, ребята. Я думаю, что Гарри намеренно обратил на себя внимание.

– И их упустили, – закончил Лиам. – Мы переключились на Гарри и забыли о Луи и Элиасе.

Гарри сжал в кулаки руки, схватившись за голову, попытался осознать сказанное. Теперь всё приобретало смысл. Стайлс защищал их, уводя преследователей в совершенно другую сторону. Вот почему он бежал тогда, он хотел защитить!

– Чёрт! – воскликнул Гарри и с размаху хлопнул ладонью по столу, отчего остальные в комнате вздрогнули.

– Гарри, спокойно, – аккуратно предупредил Лиам. Да, Стайлс был полностью вылечен, вот только контролировать свои эмоции было куда сложнее после пребывания в шкуре волка.

– Спокойно?! Вы хоть осознаете, что я натворил?! Я обрюхатил четырнадцатилетнего ребенка! – вспылил Гарри, сердясь на себя. На момент обращения, шестого ноября две тысячи двенадцатого года, ему было восемнадцать лет, а поймали его третьего июня две тысячи пятнадцатого года. Получается, он оплодотворил Луи где-то в девятнадцать лет, за этого его вообще должны были упечь в тюрьму.

– Гарри, вы оба были волками. Возраст не учитывается, – Зейн понимал, о чем говорит Гарри, но вот обвинять парня он не собирался. – Будь горд тем, что оставался с Луи всё время до того момента, когда тебе выследили и поймали.

– Я согласен. Не вини себя в этом, Гарри. Ты не можешь обвинять себя за то, что тогда тобой руководили инстинкты, – добавил Лиам.

– И что мне теперь делать? – обречённо спросил Стайлс. – Просто пойти к нему и сказать: «Хэй, здорова! Мы потрахались, когда были волками, поэтому этот мелкий тоже мой ребенок?»

– Я бы точно не стала так говорить, – хихикнула Тейлор. Если он скажет так, то его точно выкинут за шиворот из комнаты. – Кроме этого, мы ведь можем узнать больше об Элиасе, например, в каком месяце он родился.

– Как ты собралась это узнать? – спросил Гарри.

Тейлор взяла дела Гарри и Луи и положила их рядом друг с другом.

– Думаю, вы встретились где-то между четвертым января две тысячи тринадцатого года и третьим июня две тысячи пятнадцатого года. Первая дата – день обращения Луи в волка, а вторая – дата твоей поимки, – она сделала мимолетную паузу и продолжила. – После того, как родился Элиас, ты должен был находиться рядом, как минимум, полгода, чтобы малыш мог запомнить твой запах.

Зейн, Лиам и Гарри синхронно кивнули, внимательно слушая рассуждения женщины. Она одновременно с высказыванием своих предположений записывала всё в блокнот.

– Если отмотать назад шесть месяцев с третьего июня две тысячи пятнадцатого года, то будет третье января две тысячи пятнадцатого года. Таким образом, временной период сократился, – Тейлор замолчала, задумавшись. – О, я думаю, это не так сложно, раз у нас в распоряжении такой маленький отрезок времени.

– У Луи, предположительно, в мае должна была начаться течка, – сказал Лиам, понимая, в каком направлении движется женщина. – Он обратился в январе, но три месяца слишком мало для того, чтобы полностью привыкнуть к телу волка, следовательно, он был оплодотворен в мае две тысячи четырнадцатого года.

Тейлор кивнула.

– Правильно! Он родил до начала две тысячи пятнадцатого года, получается, у Элиаса было предостаточно времени, чтобы привыкнуть к запаху Гарри. Скорее всего, Элиас родился в декабре две тысячи четырнадцатого года, поэтому в этом году ему исполнится четыре годика.

– Спасибо, Тейлор, чтобы мы без тебя делали! – улыбнулся Лиам. Теперь он мог должным образом обработать информацию и занести её в дело Элиаса. Стайлс всё ещё выглядел мрачным, но Пейн был уверен, что Гарри с этим справится. – Вы хотите, чтобы я сначала поговорил с Луи? – Лиам положил руку на плечо Гарри, подбадривая его.

Гарри в ответ покачал головой.

– Я останусь с ним один на один, лучше будет, если он узнает это от меня, – возразил он. – Кроме этого, вдруг, он и меня вспомнит.

Зейн подхватил парня под локоть и подтолкнул его к двери.

– Теперь я свободен, пошли, приятель.

– Что, прямо сейчас?!

– Да, сейчас! – подтвердил Зейн.

Лиам усмехнулся, а Тейлор расхохоталась. Женщине пришлось вернуться к своей работе, а у Лиама как раз было свободное время, поэтому он решил присоединиться к парням. Зейн, Лиам и Гарри подходили к комнате Луи, но чем ближе к ней они оказывались, тем больше Гарри нервничал.

– Все будет хорошо, Элиас тоже там, он тебя помнит.

– Да, но Луи все еще ребенок. Ему всего лишь семнадцать лет, а мне двадцать четыре года.

– Всё будет хорошо, – повторил Лиам. Он постучался в дверь комнаты и медленно отворил ее.

Луи сидел с Элиасом на полу, который играл с игрушкой, издающей звуки животных. Это была специальная развивающая игрушка для малыша. Сердце Стайлса моментально растаяло при виде великолепного парня, сидящего рядом с ребенком, но единственное, что было ему знакомо – это глаза. Небесный встретился с изумрудным, а они оба почувствовали те же чувства, что испытали в первый день, когда только увидели друг друга.

***

Харпер передала Луи несколько игрушек для Элиаса, из которых ребенку сразу же понравилась та забавная клавиатура, издающая звуки животных. Луи с любопытством наблюдал, как малыш нажимал на кнопочки и заливисто смеялся, когда на всю комнату раздавались голоса зверей. Вчера к ним приходила парикмахер, которая, после долгих и упорных уговоров, все-таки смогла подстричь Элиаса. Луи был в восторге, когда волосы ребенка стали короче, а вот Элиас, наоборот, поначалу был совсем не доволен. Но, в конце концов, малыш привык к своим коротким и очаровательным кудряшкам.

– Это была собака, – подсказал Луи.

– Бабака? – повторил Элиас.

Луи, сдерживая улыбку, кивнул.

– Да, это собака. А теперь собака уходит, – омега наклонился вперед, чтобы нажать на кнопочку, что заставило Элиаса снова захихикать и повторять «Бабака, бабака» снова и снова. Он пока что не мог правильно выговаривать большинство слов, но малыш был очень смышленым и сообразительным, поэтому ему легко давались новые слова, которые он изучал каждый день. Прошло полчаса, когда дверь в их комнату открылась, и Луи увидел, что зашли Лиам, Зейн и какой-то другой альфа.

Запах, ударивший в нос, откликнулся ознобом в теле и толпой мурашек, пробежавших по коже. Он пах как лес, как дождь, как земля, но самое главное, он пах как… дом. Луи взглядом искал источник запаха, а когда обнаружил, то его взгляд столкнулся, как оказалось, со смутно знакомыми зелёными глазами.

Картинки огромного, черного, как смоль волка альфы, защищающего его от чего-то опасного, замелькали в голове. Альфа спас его и остался рядом с ним.

Луи был настолько загипнотизирован почему-то слишком знакомым незнакомцем, что не заметил, как его сын встал и побежал к этому человеку, стоявшему в дверях комнаты. Элиас легко подался в объятия, чему Томлинсон крайне удивился, ведь этот парень был первым, с кем малыш сам пошел на контакт. Мальчику были безразличны Лиам, Зейн и даже Харпер, регулярно приносившая новые игрушки для него. Но его маленький сын цеплялся именно за этого человека, словно он самое дорогое в его жизни.

Гарри был удивлен, когда Элиас подскочил именно к нему, но в тот момент, когда он поднял ребенка на руки, почувствовал себя прекрасно, словно моментально очутился дома.

– Привет, маленький человечек, я так рад тебя видеть.

Малыш заулыбался во всё лицо, отчего на его щечках появились такие же ямочки, что и у самого Стайлса. Гарри спрятал лицо где-то в районе шеи малыша, вдыхая его запах.

Лиам и Зейн с любовью смотрели, как Элиас общался с Гарри, а Луи, до этого сидевший на полу, медленно встал и подошёл к отцу ребенка, держащему того на руках.

***

Гарри замер, заметив, что омега подошёл к нему. Стайлс сделал шаг вперёд и протянул свою руку, чтобы дотронуться до Луи. Ему нравилось ощущение тепла тела Томлинсона под ладонью.

– Ты был там… – тихо прошептал Луи. Он многое забыл из прошлой жизни, но этот запах был не в силах забыть.

Парень нахмурился.

– Я Гарри, – он без колебаний притянул свободной рукой к себе в объятия Луи, второй рукой держа Элиаса, которого также прижал ближе к груди. Через секунду Луи тихо выдохнул, зажмуривая глаза. – Я здесь, здесь… – тихо прошептал Стайлс.

Луи обеими руками обхватил Гарри за талию, комкая в сжатых ладонях рубашку парня. Он опустил голову на макушку Томлинсона.

– Нам нужно поговорить, Луи.

Омега кивнул и мягко отстранился. Долгое время он не чувствовал себя в безопасности в присутствии кого-то. Они абсолютно забыли, что были не одни в комнате, пока Лиам не прочистил горло.

– Мы пойдем, оставим вас наедине, – сказал Пейн, выпроваживая надувшегося Зейна в коридор, которому уж очень хотелось посмотреть, хоть одним глазком!

Гарри всё ещё держал Луи за руку, когда шёл к кровати. Луи присел на краешек, поэтому альфа сел рядом с ним, все так же не отпуская руку. Элиас забрался на колени Гарри, с любопытством водя пальчиками по татуировкам, когда Стайлс разговаривал с омегой.

– Он действительно тебе нравится, – заметил Луи.

– Удивительно, но когда я проходил мимо лабораторий, то услышал чью-то истерику, и, мне кажется, будто мое тело не слушалось меня в тот момент и двигалось самостоятельно. Он практически сразу заметил меня и не хотел отпускать, – Гарри слегка усмехнулся. – Ты тоже меня сразу узнал…

Луи закусил губу и пододвинулся немного к Гарри. Он смотрел на свои сложенные на коленях руки и почему-то нервничал, когда смотрел на альфу.

– Я… я узнал твой запах, вполне вероятно, что и он тоже.

Гарри нахмурился. Он почувствовал витающие в воздухе нотки волнения, исходящие от Луи, и тоже занервничал.

– Я узнал твои глаза, а ещё у меня остались некоторые отрывки воспоминаний из прошлой, волчьей жизни, когда я встретил твои голубые глаза, – признался альфа. – Теперь, когда я смотрю на тебя так близко, меня будто затягивает водоворот новых воспоминаний, забытых до этого момента.

Луи взглянул вверх. Гарри был таким же прекрасным, как и в волчьем обличии. В голове Томлинсона вспыхнули воспоминания о том, как началась его течка и о последующем времяпрепровождении с чёрным, как смоль, волком.

– Я… ты… – Луи густо покраснел всего лишь от мыслей об этом. Так кто же всё-таки Гарри? Его приятель, друг? Или просто отец Элиаса?

– Я? – Гарри намекнул на продолжение начатого предложения.

Омега смущённо отвёл взгляд в сторону.

– Ты отец Элиаса, – тихо прошептал Луи.

Гарри поднёс их переплетённые пальцы к губам и поцеловал их.

– Я, – он ответил так же тихо, как и Томлинсон. – Мне так жаль, прости.

Глаза Луи расширились, ему показалось или Стайлс действительно извинялся? То есть, он собрался его оставить вот в таком положении? Он из-за этого извинился? Слёзы начали наворачиваться на глазах лишь от одних мыслей об этом.

– Эй, эй? Почему ты плачешь? – Гарри отпустил его руку, намереваясь вместо этого обнять его, но в итоге, прикоснувшись к лицу Луи, мягко приподнял его голову вверх за подбородок, чтобы, наконец-то, нормально взглянуть в голубые глаза, наполненные слезами. – Луи, ответь мне.

– Ты… Ты собираешься оставить меня? – спросил омега. – Я не хочу остаться в одиночестве.

– Ш-ш-ш… Я никоим образом не оставлю тебя, – он подался вперёд, касаясь кончиком своего носа маленького носика Луи.

– Тогда почему ты извинился? – тот фыркнул в ответ, чувствуя облегчение, но вот слёзы не желали останавливаться.

– Ты шутишь что ли? Ты был совсем юн, когда я… когда я оплодотворил тебя, ты ведь ещё так молод, – пробормотал Стайлс. Это, наверное, единственное, о чём он жалел, что поступил так с тринадцатилетним ребенком. – И я ведь не вернулся к тебе тогда, меня схватили, а после процедур я не смог тебя вспомнить.

Луи снова залился краской.

– Я так не думаю. Когда мы были волками, единственное, что было важно, так это сильные волчата. Мы находились во власти инстинктов, а малыш поддерживал меня с того момента, когда ты исчез, – пробормотал Луи. – Гарри, а могу я у тебя кое-что спросить?

– М? Конечно, спрашивай.

Лицо Луи внезапно погрустнело.

– Может, ты помнишь, были ли ещё у нас щенки? А вдруг я не смог защитить других?

Гарри ласково очертил подушечкой большого пальца скулу Луи.

– Я не помню. Но я точно уверен, что выжить три года с малышом без защиты альфы самое настоящее достижение, плюс ты защищал Элиаса. Большинство волчат даже не доживают до его возраста.

Томлинсон кивнул. Он посмотрел на Элиаса, которой с головой ушел в рассматривание татуировок Гарри.

– Я рад, что с ним всё в порядке.

– Я тоже, Луи. Я так горжусь тобой, – Стайлс поцеловал омегу в макушку и мимолетно прикоснулся к губам юноши. Луи прикрыл глаза, наслаждаясь возникшими ощущениями; может быть, он еще слишком много и ничего не знает о человеке-Гарри, но он абсолютно уверен, что чувствует себя в безопасности, что он любим и даже счастлив.

– Погоди, – заговорил Луи. – Сколько тебе лет? Или хотя бы, сколько тебе было лет, когда мы… ну… в общем, ты понял.

Гарри тихонько усмехнулся. Да, омега действительно ребенок, раз начинает стремительно краснеть всего лишь от мыслей и даже не может сказать это вслух.

– Сейчас мне двадцать четыре года, так что мне было около двадцати лет, когда всё произошло.

Луи удивлённо сложил губы трубочкой, выдыхая тихое «о». Теперь он понял, почему Гарри так отреагировал, ведь в его глазах юноша действительно считался ребенком.

– Это проблема? Ну, мой возраст? – спросил Гарри.

Томлинсон отрицательно мотнул головой.

– Не для меня, но, Господи, какой же ты плохой, двадцатилетний парень совратил тринадцатилетнего ребенка, ай-ай-ай, – саркастично заметил Луи, на что Стайлс игриво рыкнул, а Томлинсон захихикал.

Гарри тоже улыбнулся, отчего на щеках появились ямочки. Омега заметил их и, не удержавшись, ткнул в них пальцем.

– Твои ямочки передались по наследству Элиасу.

– Я, конечно, очень надеялся, что у тебя нет ямочек, а ещё я уверен, что во время течки не позволил бы никому остаться рядом с тобой, – пошутил Гарри. Вероятно, он бы убил всех и всё, что было близко к Луи, но он этого не помнит.

Луи хихикнул. Он положил голову на плечо и наблюдал, как его малыш играет с татуировками Гарри, всё обводя их крошечными пальчиками и что-то лопоча на своем диковинном языке. Томлинсон почувствовал, как рука Стайлса обхватила его за талию, а затем омега ещё сильнее прижался к альфе. Ему безумно нравилось чувствовать многочисленные мягкие поцелуи на макушке и ощущение сильной, горячей ладони на талии.

Он чувствовал себя так прекрасно в этот момент.

========== Глава 7 ==========

В течение последних двух недель Луи каждый день ходил на консультации к психологу. Его звали Томас, он был внимателен не только к Томлинсону, но и к малышу. Ежедневно врач интересовался самочувствием Луи, успехами Элиаса и так далее.

Он был очень внимательным.

Кстати, успехи Элиаса были просто великолепны, он понимал, что Луи его «мамочка». То же самое касалось и Гарри, которого малыш называл «папочка». Было огромной неожиданностью, когда Элиас сказал это впервые, из-за этого Гарри и Луи не могли перестать тискать ребенка ещё несколько дней после этого.

Всего лишь за неделю Элиас перестал ползать и начал ходить. Конечно, шажки его были маленькими и неуверенными, но он это смог сделать. Спустя пару недель мальчик спокойно мог передвигаться по комнате, не спотыкаясь и не запинаясь. Ему почти четыре годика, он успешно и быстро догонял в развитии других детей такого возраста.