Текст книги "Рядом с тобой (СИ)"

Автор книги: Dear_Jolie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Через некоторое время, после ещё пары бокалов и нескольких пустых разговоров, на небольшую сцену поднялись музыканты в сопровождении обворожительной солистки тви’лечки в сверкающем платье. Они начали выступление; заиграла красивая музыка, одновременно ритмичная и отлично подходящая для медленного танца. К пространству перед сценой начали стягиваться парочки.

«О-о, приплыли!» Сердце забилось с бешеной скоростью. Я отвела взгляд в сторону, не зная, куда себя деть. Вот ещё, с чего бы ему приглашать меня…

– Не хотите потанцевать?

«Всё, капец, у меня сейчас инфаркт будет!»

– Эм, ну, танцем это будет сложно назвать: моих способностей хватает максимум на то, чтобы медленно раскачиваться под музыку…

– Не вижу ничего плохого в том, чтобы пойти «пораскачиваться». – Хакс улыбнулся и протянул мне руку: – Идёмте?

Я согласно кивнула, и мы направились к сцене. Мне казалось, что все на нас смотрят, к счастью, это было не так. Мы остановились: Армитаж привлёк меня к себе, одной рукой обнимая за талию, а другой взял мою ладонь в свою. Мы снова так близко… Я смотрела ему в глаза, пытаясь не опускать взгляд на губы.

– Повторяй за мной…

Он уверенно повёл меня за собой, и ноги со страху верно скопировали нужные движения.

– Ух ты…

– Всё просто.

– Потому что с вами… – мне казалось, что вся вселенная сейчас сузилась до его взгляда. Словно завтра не существует… Девушка на сцене пела о любви. Пылкое признание и мольба услышать его же в ответ: «Прошу, скажи, что любишь меня. Мне нужна твоя поддержка. В такое время, о, скажи, что любишь меня».

– Спасибо, что согласились пойти со мной. Без вас вечер был бы ужасным.

– Не могла не согласиться…

Генерал коротко глянул в сторону, и я вместе с ним: мы смотрелись не хуже других пар.

– Вы мне соврали…

– О чем?

– Вы прекрасно танцуете.

– У меня хороший учитель.

Прошло ещё пару минут, прежде чем песня подошла к кульминации. «О, ты слышишь, как стонет моё сердце? Всё, что мне нужно – стоит передо мной. Скажи, что ты любишь меня. Я знаю, что у нас всё будет хорошо!»

Мы замедлились вместе с музыкой. Генерал переместил вторую руку мне на спину, и я несмело обняла его за плечи. На каблуках я была одного с ним роста, наши лица были прямо напротив… В зале уменьшили освещение, мы погрузились в полумрак.

«Моё сердце стонет. Нет, ты никто, пока у тебя не появится кто-то».

– Элен, я…

«Я буду рядом, обещаю, у нас всё будет хорошо».

– Да?

Небо за окнами взорвалось тысячей разноцветных огней. Публика радостно закричала и начала аплодировать, все потянулись к окнам: внезапно мы оказались в толпе… Мгновение, словно искра, вспыхнуло в мерцающем зеленовато-розовом пламени и исчезло со взмахом ресниц. Ещё пару секунд мы стояли вот так, обнявшись, глядя друг другу в глаза, а потом вместе со всеми вышли на террасу, любуясь сверкающим ночным фейерверком.

Комментарий к Глава 9

*Танец под песню Demi Lovato – Tell Me You Love Me

========== Глава 10 ==========

– И что, он так и не поцеловал тебя? – Криста пыталась перекричать шум двигателей посадочного модуля.

– Нет!

Сквозь открытые боковые люки внутрь транспорта врывался ветер, он оглушал нас и пытался растрепать собранные волосы: ещё минута – и мы зайдём на посадку. Мы пролетали над густыми зарослями деревьев, сквозь кроны внизу виднелась извилистая темная река.

– Ну как та-а-ак?! – она сделала вид, что собирается удавиться на своём белокуром хвосте.

– Ты по «Пропавшей императрице» меньше убивалась! – я засмеялась, попутно перестёгивая ремни безопасности.

– Да у вас тут сериал поинтереснее! – Десальва протянула мне сумку со снаряжением: я проверила все необходимое и закрепила на бедре кобуру с бластером.

Мы высадились на Алканор I: неосвоенная зеленая планета, атмосфера пригодна для дыхания, 60% суши покрыто густыми лесами. Неделю назад Сопротивление бросило здесь одну из своих резервных баз: улетали в спешке, но всё равно не остались незамеченными. До конца курса подготовки почти три месяца, часть нашего отряда послали сюда вместе с действующей разведкой. Задача: извлечь все возможные оставшиеся данные.

Небо было затянуто тёмными тучами и с минуты на минуту грозило обрушиться проливным дождём. Мы подошли ко входу: перед нами возвышались огромные ворота уходившего под землю сооружения. База должна быть пуста, но было чётко сказано оставаться на чеку: это не учения. Командир дал сигнал начинать.

Ворота с тяжёлым гулом разъехались в стороны, раскрывая тёмную пасть ангара. Все разделились на группы: я оказалась в паре с одним из разведчиков. Признаюсь, мне было слегка не по себе, но вид штурмовой винтовки старшего товарища внушал чувство защищённости. Его лицо было полностью скрыто маской: я могла видеть только его глаза.

– Не дрейфь, – обратился он ко мне. – Здесь будет тихо.

Внутри ангара имелось несколько выходов, ведущих в недра постройки: пройдя через один из них, мы спустились этажом ниже: я шла, держа перед собой бластер и освещая дорогу фонарём. Звуки голосов остались далеко позади, теперь я слышала только наши шаги. Темнота была всепоглощающей: я побаивалась озираться по сторонам и смотрела только туда, куда бил свет фонарей, держась поближе к напарнику. Тишина давила. Коридор разветвлялся на множество отсеков и комнат, мы осматривали их один за другим. База стремительно ширилась, уходя всё глубже и глубже под землю; система вентиляции не функционировала, и воздух становился всё более спёртым. Вся попадавшаяся нам за следующие двадцать минут техника была намеренно выведена из строя.

– Тебя как звать? – офицер подключил генератор кодов к двери, отделявшей нас от лестничной клетки.

– Элен. О’Деро, – я направила луч фонаря в соседнее помещение: разбросанные на полу предметы не представлялось возможным идентифицировать.

– Гилберт.

Декодировщик загорелся зелёным, и дверь отъехала в сторону. Вниз вели ещё несколько пролётов: мы начали спускаться.

Первый рабочий компьютер мы обнаружили на втором подземном уровне; как только он запустился, я подключила считывающее устройство и набрала команду для ввода в систему программы-взломщика: она подчистую выкачивала все имеющиеся данные, даже защищённые паролем. Невозможно успеть за такое короткое время подготовить хакера «с нуля», так что всё, что я пока могу – запустить «чистильщика» либо позвать на помощь профессионала. Различные вспомогательные программы здорово облегчают работу.

– Получается? – из коридора заглянул Гилберт. – Я проверю оставшуюся часть этажа, и пойдём дальше.

– Да, хорошо, я почти закончила.

Он связался с кем-то по комлинку, и звук его шагов отдалился. Я осталась в компании своего фонаря, стараясь не фантазировать о том, что могло бы сейчас наблюдать за мной из темноты. Это место… целый подземный комплекс. Похоже на бомбоубежище старых времён, я видела такие в кино, но они уже очень давно не эксплуатируются.

Прибор сигнализировал о завершении скачивания, и я извлекла карту памяти. Думаю, минут через двадцать будем сворачиваться.

Вспыхнули лампы. Я тут же пригнулась до уровня стола, скрываясь от возможного обзора, и положила руку на кобуру. Ровный гул заработавшей вентиляции наполнил помещение – дышать стало легче. Я выглянула из укрытия: кроме шума кондиционеров ничего не слышно.

Комлинк принял сигнал по локальной связи:

– Ну что, детишки, испугались? Кто-то нашёл генератор питания.

Я расслабленно усмехнулась, провела ладонью по лицу и поднялась. Вот уж точно, испугалась, если не сказать похлеще.

– Я закончила! – судя по всему, уже точно можно было ничего не опасаться. Я смотала кабели, собрала технику и спокойно вышла в коридор. Что-то мне никто не отвечает.

– Офицер?

Тишина и размеренный шум вентиляции. Я повертела головой: в коридоре никого не было. Наверное, ушёл вперёд и снимает очередную блокировку. Я взглянула на своё отражение в панорамной стене. Пойду догонять. Поставив сумку на пол, я на всякий случай достала бластер и пошла вперед. Так тихо… Ну не может же быть, что он оставил меня одну?

– Офицер Гилберт, – я поднесла комлинк к самым губам. – Вы меня слышите? Где вы?

Ответа не последовало.

– «Дельта-3» «Базе», запрашиваю помощь.

Я шла, контролируя происходящее за поворотами в отражении панорамной стены. Жаться к противоположной не было смысла – я сама была как на ладони.

– «Дельта-3», это «База», докладывайте.

– Говорит рядовой ОE-019. Я отстала от лидера группы, он не выходит на связь. Жду указаний.

Последовала пауза.

– …Оставайтесь на месте. Передадим ближайшему отряду приказ подобрать вас. Где вы находитесь?

– Второй подземный, спасибо!

Я уже хотела было развернуться и пойти забрать свою сумку; впереди на полу потянулись багровые капли, переходящие в массивные разводы. Я ахнула и рывком прижалась к стене, вскидывая бластер. Отражение!… Пусто, за углом никого.

– «База», ответьте, – я выдавила из себя звук. – На этаже следы борьбы, предположительно ранен офицер, как слышите?

– «Дельта-3» уходите, высылаем группу захвата.

– Я медик, прошу разрешения остаться для оказания помощи.

– … Добро. В бой не вступать.

– Так точно.

Для таких, как я, эта директива означала немедленное отступление при появлении врага. Но если это значит бросить кого-то умирать – я отказываюсь.

Полевая аптечка на поясе осталась со мной; сердце колотилось как бешеное, и под рёбрами клубился мерзкий тревожный холодок. Боги, какой из меня солдат? Застрелят – и поминай как звали… Но если смогу хоть кого-то спасти – стало быть, не напрасно. Как страшно…

Собрав всю волю в кулак, я высунулась из-за угла. Следы тянулись к следующему повороту. Кого-то волокли… Я быстро перебралась к противоположной стене и, контролируя каждый шаг, осторожно пошла вперёд. За углом послышался шорох. Руки предательски дрожали; тяжело дыша, я сняла бластер с предохранителя, переместила палец на спусковой механизм и медленно заглянула за поворот.

Гилберт лежал на полу, прислонившись спиной к стене: из раны на шее пульсирующими толчками изливалась кровь. Я бросилась к нему. Увидев меня, он захрипел, и из его рта с утробным бульканьем полилась тёмная струя, пропитывая маску.

Я упала рядом на колени и вывернула содержимое аптечки.

– Не отключайся, смотри на меня! – я попыталась устроить одну его руку у него на голове, с противоположной стороны от раны, чтобы наложить жгут на шею.

– Держи так, помоги мне, постарайся!

Он захлёбывался.

– «База», где вы?! Срочно нужна помощь! Нужна медицинская кап…

Ослабевшей рукой Гилберт потянулся к моей кобуре.

Удар пришёлся в затылок. Тело обмякло, и я рухнула на пол, глухо ударяясь виском. Звук словно в толще воды… Сапоги у самого лица… Эхо выстрела. Темнота…

Холод. Лицу холодно.

Морщусь, утыкаясь щекой во что-то твёрдое. Голова раскалывается. Вокруг тихо.

Шумно втягиваю воздух через ноздри и с трудом открываю глаза. Сглатываю, жмурюсь, пробую разобраться в пространстве. Понимаю, что лежу на полу.

Сгибаю пальцы ног, поочерёдно напрягаю все мышцы и медленно делаю глубокий вдох. Кроме головы ничего не болит. Ощущаю поверхность под пальцами, опираясь на ладони, переворачиваюсь с живота на бок. В помещении пусто. Вижу голую койку. Не потрудились закинуть меня на неё и просто швырнули на пол, по счастливой случайности ничего мне не сломав и не разбив лицо.

Со стоном поднимаюсь на четвереньки, но получается не сразу: голова звенит просто умопомрачительно, и в таком положении добираюсь до койки, сперва закидывая на неё руки и плечи. В глазах немного двоится. Борясь с тошнотой, убеждаю себя, что посидеть на полу ещё пару минут – не такая уж и плохая затея.

Оглядываюсь по сторонам: раковина, унитаз… окон нет. Или же иллюминаторов? Чувствую характерное гудение под полом… я на корабле. С трудом, пошатываясь, заползаю на койку, снимаю куртку, сворачиваю её под головой и за считанные секунды проваливаюсь в глубокий болезненный сон.

На краю сознания отметился звук открываемой двери. Меня рванули за плечо.

– Вставай.

Я открыла глаза: надо мной возвышался грузный мужчина с шероховатым расплывшимся лицом. Я послушно попыталась сесть, но он не стал дожидаться и грубо вздёрнул меня на ноги.

– Пошла.

Толстяк вытолкнул меня из камеры, повторным тычком направляя налево. Я огляделась: коридор корабля, холодный белый свет, двери таких же комнат, как та, из которой меня только что вывели. Последовал шлепок по затылку:

– Пошла, блядь, чего вертишься?!

Пришлось ускорить шаг. Навстречу прошли двое мужчин в незнакомой форме, один из них бросил на меня пренебрежительный взгляд.

«Что со мной будет? Идиоты: они убили офицера и забрали меня вместо него. Где здесь логика…»

Мы повернули в следующий коридор. Я не пыталась запомнить дорогу, мне показалось, что в этом не было смысла. По мере приближения к очередной двери до меня донёсся странный звук… Гудение сверла, а вместе с ним… человеческий вой!

Я ахнула и дёрнулась назад, у меня едва не подкосились ноги. Амбал схватил меня за волосы, я вскрикнула и впилась ногтями в его руку; не отпуская, он потащил меня вперёд, и в конце коридора втолкнул в раскрытую дверь.

– Занимайтесь.

Уже другой человек оттеснил меня в глубь помещения: внутри был стол, над которым располагалась большая лампа, словно над операционным столом, два стула, и напротив – вертикально расположенная панель. Он закрепил меня на ней, лишая возможности двигаться: меня сковало оцепенение, я не сопротивлялась. Да и куда мне было бежать?

– Звание?

Я молча уставилась на него, будто забыла слова.

– Звание! – мужчина повысил голос, я почувствовала страх. Он принялся расстёгивать и закатывать рукава своей рубашки.

– Рядовой…

– Рядовой в разведке Первого Ордена?

– Я не разведчик… Прохожу подготовку.

Я глубоко вдохнула и замерла, когда он подцепил остриём складного ножа мою майку и разорвал её до низу, обнажая грудь и живот.

– Я не намерен с тобой возиться.

Окинув меня оценивающим взглядом, он взялся за серебристую подвеску в моём пупке, большим пальцем огладил кожу над ней и несильно потянул. Я пожалела, что оставила её.

В два мощных рывка он выдрал серёжку из моего живота.

Боль оказалась нестерпимой. Из глаз брызнули слёзы, тёплая кровь устремилась к ремню на брюках, окрашивая ткань в тёмный цвет. Меня начала бить крупная дрожь; я опустила голову и, глядя на рваные края раны, поняла, что меня сейчас вырвет. Видимо, это понял и дознаватель, потому что в следующий момент он втолкнул мне в рот горло бутылки, удерживая за подбородок и заставляя пить. Я стала захлёбываться.

– Ещё раз уточним: кто ты? – он отошел и поставил бутылку на стол.

– Элен О’Деро, – растерявшись от шока, прошептала я и осеклась, вспомив, что никому здесь не нужно моё имя. – Рядовой.

– Как ты сказала? – Мужчина обернулся. – Повтори. Имя.

– …О’Деро.

Экзекутор пристально вгляделся в моё лицо. Ещё несколько секунд он что-то обдумывал, а затем направился к двери.

Когда она закрылась, я откинулась затылком на панель и подняла глаза на слепящий свет лампы. Ничего. Ничего, всё нормально. Всё в порядке. Мне не больно. Совсем не больно. Не страшно. Я всё выдержу. У меня всё заживёт…

Я крепко сжала кулаки и всхлипнула. Всё заживёт. Обязательно.

За дверью послышались шаги. Я мотнула головой, стряхивая слёзы и, призывая всю свою гордость, уверенно взглянула на появившихся в проходе людей. Их было двое: один – всё тот же дознаватель, лица второго мне не было видно из-за освещения.

– Подтверждаете?

– …Да.

– Сколько вам потребуется времени?

– Не могу сказать.

Я снова занервничала и насторожилась. Пульс застучал; я прижалась спиной к панели, ища спасения. Мой мучитель кивнул, а неизвестный шагнул в камеру, и дверь за ним закрылась.

Что чувствуют люди, когда им сняться умершие близкие? Что бы почувствовал человек, наяву увидевший призрака? Я не знала, но сейчас, заходясь в рыданиях, ясно чувствовала, как родные руки снова гладят мою голову, словно не было всей этой боли, пустоты и одиночества; он покрывал моё лицо поцелуями, утирал слёзы и прижимал к себе настолько близко и бережно, насколько позволяли крепления панели. Я не верила, я ведь знала; я никогда по-настоящему не верила…

– Ты здесь…

– Я с тобой.

– Почему ты нас оставил… Почему не сказал…

– Я не мог.

Арий взял в ладони моё лицо и с горечью посмотрел мне в глаза.

– Как же так…

– Я пошла за тобой.

Как бы мне хотелось протянуть сейчас руку и коснуться его лица. Арий наклонился ко мне, и мы прижались лбами. Я почувствовала, что недостающая часть души, пустота от которой всё эти месяцы скребла и саднила, вернулась на своё место.

– Почему ты в Сопротивлении?

– Сейчас не время, Эли, слушай меня внимательно! Тебя будут спрашивать об Ордене: главное – не молчи, отвечай всё, что знаешь, даже если мало! Второго шанса не будет, здесь не держат пленных дольше пары дней!

– Я не могу.

– Почему?

– Я не могу предать его… – я взглянула на брата в надежде, что он поймёт.

– Так вы всё-таки встретились. – Арий злился. – Этот сукин сын, Армитаж, не уберёг тебя. Я так и знал!

– А с чего бы ему беречь меня?! Это всё моя вина, и только!

– Когда он успел стать для тебя так важен? Элен, я запрещаю тебе молчать ценой собственной жизни!

– Он – моя жизнь. Вы оба.

Дверь камеры открылась:

– Время вышло.

– Немедленно освободите её! – Арий был полон решимости, и хотя я по-прежнему висела на панели в допросной, в его рвении я чувствовала защиту.

– Вы не вправе ничего требовать, О’Деро. Исключений быть не может, ни для кого.

– Я свяжусь с генералом Органой, если потребуется. – Брат шагнул к дознавателю; мне показалось, что он готов его убить. – Уверен, она будет в восторге от того, что вы делаете с людьми.

– Осторожнее в высказываниях. Ваше положение в какой-то мере ещё более шатко, чем её. – Сопротивленец кивнул на меня. – То, о чём Лея не узнает, ей не повредит.

– Вам это с рук не сойдёт.

Я смотрела, как Арий уходит, и передо мной снова возник дознаватель.

– Ну что? По-хорошему или по-плохому?

– По-плохому. – После встречи с братом моя решимость только усилилась. Страх прощупывал внутренности…

– Твоё право. Координаты вашей базы?

–…

– Не знаешь цифры – назови сектор.

Я продолжала молчать. Мужчина подошёл ко мне вплотную, в его глазах плескался недобрый азарт: он видел во мне добычу, и я же его провоцировала. Он разрезал и сдёрнул остававшийся на мне бюстгальтер, задевая лезвием кожу – я поморщилась.

– Как прорежется память, – дознаватель снял с пояса дубинку. – Начинай говорить. – И замахнулся.

Кайло. Я не знаю тебя, не знаю, что ты за человек. Но твой образ вселяет в меня уверенность. Пусть хоть крупица твоей силы найдётся и во мне, чтобы было чуть легче!

Он бил по рёбрам, животу, суставам и с особым остервенением – по груди и лицу. Когда дубинка вколачивалась под диафрагму – кричать не получалось.

Капитан Фазма. Я всегда восхищалась такими, как вы. Я восхищаюсь вами. Мне никогда не обрести вашей стойкости. Но сейчас, прошу, помолитесь за меня, как за всех ваших солдат! Мне не дожить до послезавтра.

Я боялась, что он выбьет мне зубы. Кровь из разбитого носа лилась по губам и шее, разлетаясь брызгами от новых ударов. Он вошёл в раж и теперь задавал вопрос уже не только о местонахождении «Старкиллера», но и совершенно бессмысленные для рядового вопросы о стратегических планах и расположении войск. Я плакала против своей воли, когда ломались пальцы на ногах.

Генерал!… Простите меня. Кажется, я не вернусь. Какая нелепость, что моя жизнь должна закончиться в таком ужасном месте. Но в конце я ни у кого не буду просить прощения. Глупо, но я думала, что у меня будет целая вечность, чтобы любить тебя. Но я всё ещё надеюсь, хотя я больше никогда тебя не увижу, не буду смеяться с тобой, целовать тебя… Я надеюсь, что ты всё же поймёшь. Армитаж…

Очередной удар раздробил скулу.

Я…

Дознаватель швырнул окровавленную дубинку на пол – она ударилась с металлическим звоном – и вытер пот со лба.

– Женщины – хорошие солдаты. Терпеливые.

Я уже слабо соображала где нахожусь и чего от меня хотят. Голова безвольно свесилась вперёд; разбитые губы мучительно саднили, от нижней тянулась смешанная с кровью вязкая нить слюны. Мерзко – я не могу её ни убрать, ни сплюнуть.

Экзекутор опустился на стул, открыл новую бутылку воды, достал из кармана пачку с сигаретами и закурил.

– Ты долго не протянешь. Ты тут сдохнешь. Зачем покрывать тех, кому на тебя наплевать? У тебя есть выбор: отвечать на вопросы или умереть завтра на расстреле в числе таких же ублюдков с чёрно-красными нашивками.

Другими… Здесь есть кто-то ещё…

Не дождавшись ответа, он подошёл ко мне, поднял мою голову и вылил остатки воды мне на лицо.

– Даже после этого ты всё ещё красивая. Можешь поверить, что я старался тебя не калечить?

Я хотела засмеяться, но из-за треснувших рёбер закашлялась, и вышел только хрип. Мужчина по-хозяйски запустил большой палец мне в рот. Мне было уже всё равно.

– О, у тебя и здесь серёжка. Интересно. – Он принялся гладить мой язык, проворачивая палец вокруг него. – В качестве исключения, можем договориться и по-другому. Что скажешь? Проживёшь подольше, порадуешь брата.

Он вынул палец, давая возможность ответить, и размазал слюну по моей щеке.

– Пошёл… – я захрипела и болезненно поморщилась. – Пошёл на хуй.

Последовал удар под дых, и я зашлась в кашле. Дознаватель усмехнулся, сделал глубокую затяжку и направился к двери.

– Забирай! – рявкнул он в коридор и вернулся ко мне.

– Я дам тебе время подумать. А чтобы лучше думалось, – неожиданно он вцепился одной рукой мне в лицо, растягивая вверх и вниз веки на правом глазу. – Добавим дополнительный стимул.

Я успела испуганно вскрикнуть, прежде чем сигарета с шипением погрузилась в глазное яблоко.

Я никогда так не орала.

Уже знакомый надзиратель волоком тащил меня по коридору: я едва могла идти из-за сломанных пальцев. Разорванный топ бесполезной тряпкой болтался на плечах, но стыд – последнее, что меня сейчас волновало. Я рыдала от обиды и ненависти, обожжённый глаз ослеп и плакал сильнее здорового. Меня не покидала мысль о том, со сколькими ещё пленными они проделали тоже самое. Если бы у меня была возможность, я сожгла бы этих людей заживо.

Надзиратель втолкнул меня в камеру: снова оказавшись в одиночестве, я забилась в ближайший угол, подтянула разбитые колени к груди и выла дурным голосом ещё с полчаса, раскачиваясь взад и вперёд, преисполненная жалости к себе и осознания, как я теперь буду выглядеть. Вконец сорвав голос, я постепенно пришла в себя, надела остававшуюся в камере куртку, а разодранную майку обильно смочила водой и приложила к больному глазу. Никогда за всю мою жизнь мне ещё не было так больно.

Сменив несколько компрессов, я растянулась на койке – к большому счастью, спина оставалась здоровой. Мне не хотелось думать ни о чём, что хотя бы отдалённо могло пошатнуть едва обретённое самообладание: ни о будущем, ни о родителях, ни о прошедшем вечере с генералом… когда я была ещё красивой. На глазах снова выступили слёзы, и я ударила кулаком по стене… Какая я жалкая.

Пересилив боль, я повернулась на бок и устроила ладони под щекой, придерживая мокрую ткань на лице.

Я больше не Элен О’Деро. Она умрёт здесь. Я просто тело, которое должно молчать до самого конца, во что бы то ни стало.

Я улыбнулась и тихо заснула, смотря, наверное, последний сон в своей жизни.

– Вставай.

Толстяк снова вздёрнул меня на ноги. Я вскрикнула и согнулась от боли, когда раздробленные пальцы встретились с полом; моя обувь осталась в допросной, но вряд ли я смогла бы сейчас её надеть. Когда он вёл меня по коридору, я старалась не думать ни о чём кроме того, что стоит держать спину прямо. Я не надеялась, что брат сможет мне хоть чем-то помочь; я была счастлива лишь от того, что он оказался живым и мы смогли увидеться напоследок. Ради этого стоило попасть сюда.

Я скривилась и подавила желание заплакать. Спокойно.

Мне представился рукав чёрной шинели возле плеча. Я незаметно повернула голову и встретилась взглядом с воспоминанием.

– Не отходи от меня…

– Ни на шаг.

Надзиратель втолкнул меня в ту же допросную; я непонимающе посмотрела на него.

– Осталась парочка вопросов, дорогуша. – Он рассмеялся и закрыл за собой дверь.

Я думала, что меня ведут на расстрел.

Дознаватель ждал меня у стола. На его лице мелькнуло отвращение, когда он взглянул на остатки моего правого глаза.

– Что, не нравится? – я истерично расхохоталась.

Он метнулся ко мне и замахнулся чтобы ударить – я увернулась; боль тут же пронзила всё тело, и я оказалась в захвате. Он грубо вжал меня в стену и протолкнул колено между моих ног.

– Ну давай, принеси пользу напоследок!

Я зарычала и со всей дури двинула головой ему в лицо. Он тут же выпустил меня и отшатнулся, хватаясь за разбитый нос.

– Один – один!

Мужчина взревел от ярости и бросился на меня. Я успела заехать ему по челюсти, прежде чем он повалил меня на пол и уселся на бёдра, прижимая всем весом.

– Знаешь, что я с тобой сделаю? – он мёртвой хваткой вцепился в моё горло, я захрипела. – Я задавлю тебя как собаку, своими собственными руками!

Мне показалось, что трахея вот-вот сломается. Он отнял одну руку и вытащил из кармана шприц-ручку, зубами стаскивая с неё колпачок. – Но прежде я поимею тебя на этом полу. Тебе же не впервой, не впервой, правильно? Ты солдатская подстилка! Что, не нравится? А может, тебе повезло, и ваш тщедушный генерал тоже тебя трахал?

От злости у меня побелело в глазах; я отпустила руку, сжимавшую шею, и с размаха впилась ногтями ему в лицо. Мужчина взвыл, и в ту же секунду мне в шею вошла игла. Оказавшись в магистральном кровотоке, вещество подействовало мгновенно, и я тут же ощутила навалившуюся слабость. Руки обмякли; я из последних сил попыталась вцепиться в его предплечья, но он с лёгкостью сбросил мои ладони. Всё тело обожгло, голова закружилась. Мне оставалось только безвольно наблюдать, как он расстёгивает мою куртку.

– Вот так, послушная девочка, послушная шлюха.

Вот теперь я попалась. Я не чувствовала себя такой беспомощной, когда была прикована к панели сзади. Осознавая всю неизбежность, я попыталась представить другого человека, другие руки. Нет, они были бы нежными… Я поняла, что засыпаю. Проклятые психотропы…

– Армитаж…

Галлюцинация склонилась надо мной и шеи коснулось тёплое дыхание.

– Ты же знаешь, что я бы так не поступил.

– Я знаю. Прости.

Реальность искажалась всё сильней. Я уже не чувствовала пола, на котором лежу, не чувствовала боли и веса чужого тела.

– Ты побудешь со мной?

Тёплые капли скатились к вискам; я протянула руку и бережно огладила рыжие волосы. Галлюцинация поцеловала моё запястье.

– Я же сказал. Не отойду ни на шаг.

– Спасибо.

Сознание закончилось, когда ремень моих брюк был отброшен в сторону. Мне снилось, что я иду по степи; ветер играл с моими волосами, выцветшие травинки ласкали ноги, над головой проплывали перистые облака. Так хорошо… Хорошо дышится.

Впереди показался знакомый силуэт.

– Мама?

Она не обернулась.

– Мам?

Я перешла на бег. Внезапно пространство вздрогнуло от невидимой волны. Я замерла, словно перед пропастью; воздух стал осязаем, будто гудящий рой. Тишина стала свистом. Виски сдавило, я ощутила скребущее прикосновение на коже – оно ползло внутрь, в саму голову, и изучало, изучало, словно не могло остановиться.

Я закричала – мой голос обратился в скрип, словно кто-то вёл лезвием по стеклу. Я схватилась за голову.

– Хватит!

В ту же секунду всё стихло. В звенящей тишине за моей спиной послышались шаги. Крепкие руки в чёрных кожаных перчатках обхватили меня поперёк груди и под чудовищный гул опрокинули в тёмную воду…

Я медленно вздохнула и приоткрыла веки; здоровый глаз заволокло пеленой. Вокруг было что-то тёплое и упругое, ноги болтались в воздухе. Я дёрнулась и мотнула перед собой рукой; ладонь упёрлась во что-то твёрдое и металлическое.

– Убери руку. Ни хатта не видно, – проскрежетал вокодер.

Я испугалась и отдёрнула пальцы. Я совершенно ничего не видела.

– …Кайло?

Вокодер молчал. Голова чудовищно кружилась, и я не нашла ничего лучше, чем поудобнее устроится у него на руках. Отдалённо зазвучали выстрелы, и, предвидя мои действия, Рен крепче прижал меня к себе.

– Не дёргайся. У меня приказ: доставить зверушку к хозяину.

– Скотина… – тихо процедила я сквозь зубы, и получила лёгкий щелчок по лбу от ещё одной, неведомо откуда взявшейся руки. Не могло же у него их быть три? Я поморщилась и устроила голову на широкой груди. Внезапно спохватившись, ослабевшей рукой я нашарила молнию куртки: она была застёгнута. Почувствовав на себе недовольный вознёй взгляд, я коротко благодарно кивнула.

Рыцарь вынес меня на воздух; кожу обожгло зноем, и я уткнулась лицом в ворот его плаща.

– Что это за место?

– Не имеет значения. Скоро здесь ничего не останется.

Я представила висящий в небе «Финализатор». Поверить в происходящее было сложно, а потому я обратилась мыслями к тому, что было ко мне сейчас ближе всего: ощущение покоя и надёжности в руках тёмного магистра. Понимая, что другой возможности не представится, я обвила рукой его шею и отчётливо выдохнула:

– Спасибо.

Вокодер ничего не ответил.

На «Финализаторе» со мной случилась истерика. В ярких лампах госпитального отсека мне мерещился свет допросной. Я орала как резаная, раз за разом продолжая вырываться из рук.

– Сделайте что-нибудь, её не уколоть!

Я замерла, почувствовав уже знакомое скребущее прикосновение на висках. Но внезапно стрёкот исчез, и внушение сделалось осторожным. Фантомные пальцы впервые прикоснулись почти бережно, и на границе сознания я услышала едва различимый, не сокрытый вокодером шёпот. Он устало приказал мне:

– Спи.

Комментарий к Глава 10

Огромное спасибо всем, кто ждал новую главу! Автор мотался на преддипломной практике и сдавал госы.

========== Глава 11 ==========

«Страсть, облачённая в горе, сжигает дотла».

Жить…

Я хочу… жить.

Дышать. Способность, дарованная с рождения. Но сейчас моя грудь поднимается тяжело, рёбра втягивают воздух медленно, будто под тяжестью одеяла. Стены и потолок, нависшие серой коробкой, расступаются, когда зрачок привыкает к свету. Ткань под пальцами мягкая… немного шершавая.

Тепло. Под повязкой на лице даже жарко.

Рядом пищит какой-то прибор. Вслед за шумом отъехавшей двери следуют шаги, и в поле зрения вторгается полузнакомая фигура в белом. Требуется небольшое усилие, чтобы сфокусироваться на лице, так что даже под бинтами мерещится фантомное движение глаза. Говорят, ампутированные конечности у людей могут болеть годами?

– Проснулась, вояка, – Стив слишком бодр, как обычно. – Узнаёшь? – Иногда мне кажется, что он что-то принимает. Моргаю в знак согласия. – Молодец, девочка. Давай, поднимемся.