Текст книги "Дорога истинной любви (СИ)"
Автор книги: Dark_Lord_Esti
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
*
Легко сказать – “терпи!”. Боль терзала и днем, и ночью, не давая покоя. Даже любимому Фред не мог сказать, насколько извелся от тревоги за всех, кто дорог, насколько переживает из-за юной элиты. Эрид шипел что-то сквозь зубы о том, как Белая Богиня и слишком верные ее прислужники отравляют всем жизнь, и прижимал блонди к себе, успокаивая хоть ненадолго.
========== 35. Предчувствия ==========
Простудиться в теплую погоду бывает так обидно! Одно дело, когда бушует метель и досаждают холода… В такие дни болезнь хотя бы предсказуема. Но свалиться весной и лежать в кровати, только из окна глядя на зеленую листву деревьев в саду – как же неприятно. Сейчас бы вышел налегке, вдыхая свежий воздух… И – пока нельзя.
Фред полулежал в кровати, время от времени потягивая теплое молоко с медом, и с тоской смотрел в окно.
– Вот я же говорил тебе, одевайся теплее, солнечные деньки сейчас обманчивы! – ворчал Эрид, сидя рядом с ним. – Сколько раз я напоминал, без куртки никуда. А ты мне что? “Свитер теплый”, “я с детства к холодам привычный”. Да твое детство уже первая причина беречься от простуды. И ты слишком устаешь. Ты так нервничаешь в последнее время.
Блонди улыбнулся и прижал чароита к себе.
– Знаешь, милый, мне даже нравится, когда ты ворчишь. Так и хочется тебя обнять.
– Без причины я бы тебе не выговаривал. Ты пей, пей, а то остынет. Я никуда не денусь, – Химера ловко вывернулся из объятий, хоть и с видимой неохотой. Он-то знал, любимому только волю дай, он о теплом питье забудет, таблетки вовремя не выпьет… и вообще, оставь его надолго одного – еще сорвется кому-нибудь помогать. А так, впереди неделя больничного, все телефоны под контролем, и пусть кто-нибудь только попробует побеспокоить!
Фред послушно допил молоко и снова обнял любимого, потерся щекой о его плечо.
– Эрри… правда никуда-никуда не денешься? – спросил с интонацией ребенка, боящегося оставаться в темной комнате одному. – Я сегодня так плохо спал, и мне снилось, будто тебе пришлось уехать от меня. Не знаю, почему мне было настолько страшно.
– Это просто температура, – Эрид прикоснулся губами к виску блонди, нежно поцеловал в лоб. – У тебя и сейчас лоб горячий. Не бережешь ты себя.
Но чароиту и самому было тревожно. После того, как погиб Джастин Домина, а о Зильберте никаких вестей никто не слышал, элита и Химеры жили в постоянном страхе: что дальше? не станет ли кто-нибудь еще жертвой интриг или гнева Юпитер?
*
Фред пытался отгонять от себя тяжелые мысли. Ведь как же хорошо ловить те дни, когда не нужно никуда спешить, а из теплых и в то же время сильных объятий выбраться не получается, да и не хочется. Лежать рядом с любимым, слышать ласковый шепот на ушко…
Мы всегда будем вместе. Всегда, что бы ни случилось.
Он вернулся к делам ровно в срок, хотя Эрид и говорил, что ничего не случится, если попросить еще денек-два. В конце концов, некоторые личности и подольше отдыхают, и отнюдь не после праведных трудов, доставляя, между прочим, беспокойство своему Химере! На эти намеки насчет того, каким образом благу Амой способствует Вольфганг, Фредди только улыбался. Дин есть Дин, гены так просто не сотрешь. Да и блонди казалось, что Вольф с Силуром привыкли к этой своего рода “игре в прятки”, когда Хозяин с пронырливостью лисы рыщет где-то, добывая наживу, а Химера неизменно его находит. В каждом доме свои игрушки!
Однако, когда Фредди появился в Эос, Вольфганг был вопреки привычной манере серьезен и даже чем-то обеспокоен. Консул еще не вернулся из дипломатической миссии, хотя запланированная встреча на Мийо никакими опасностями не грозила. И это как раз тогда, когда Амира на Силвер-Мун!.. Конечно, юный наследник вполне способен справляться с обязанностями главы государства в краткий срок отсутствия отца. Но теперь отсутствие затянулось, СБ и разведка уже начали выяснять обстоятельства дела, а Ясон заметно волнуется, что может отразиться на его способности управлять.
Из Виль-Руж сообщили, что консул Амой покинул главный космопорт города на своем личном лайнере “Виктория”, дальше же след терялся.
========== 36. Политика и любовь ==========
Официально было объявлено, что лайнер консула задерживается, остановившись на ремонт на одной из научно-исследовательских станций на пути. Но даже номер или название станции не сообщались, и ходили слухи, что на самом деле всё намного хуже.
В то же время прошел слух о таинственном и внезапном исчезновении Натана Фарино. Незадолго до полета Джарета Минка на Мийо, дипломат подал прошение в Нью-Вашингтон о предоставлении трехмесячного отпуска. Объяснял свою просьбу тем, что болен, и собирался лечиться на Дейне, а затем посетить монастырь в окрестностях столицы Эллании. Никто этому намерению не препятствовал, хотя и в Нью-Вашингтоне, и в Танагуре не обошлось без шуточек и смешков, что болезнь посла называется “воспаление хитрости”.
Ни в клинике, ни в монастыре Фарино не объявился. Зато амойские разведчики утверждали, что есть свидетели, которые видели посла в Виль-Руж.
– Этот ублюдок натворил дел и сбежал, поджав хвост! – Ясон не скрывал своего гнева и требовал как можно быстрее предоставить компромат на Фарино и расправиться со всеми содействовавшими тому диверсантами.
Однако, компромата на федерала не было. За исключением косвенных доказательств романа с Джаретом.
Фред оставил дела в Академии и ведомстве на заместителей, большую часть времени проводя в Эос. Он видел, что те из наследников блонди, которые частично или полностью приняли дела, растеряны в подобной ситуации. Для семнадцатилетних юношей подобная ситуация – нечто необычное и вызывающее страх. Да и старшие, главы ведомств, говорили, что с подобным еще не сталкивались. Даже если консул в опасности, с лайнера могли подать сигнал… могли бы прийти вести от свидетелей бедствия… а если бы на “Викторию” напали пираты, они бы вышли на связь и потребовали бы денег или политических уступок для заказчика, по чьему приказу действовали.
К тому же, как-то подозрительно совпало исчезновение и Джарета, и Фарино.
Если раньше о том, что у консула, возможно, роман с федералом, шептались немногие и тайком, теперь сплетни распространялись со скоростью лесного пожара. Предположения постепенно перерастали в уверенность, и уже время от времени раздавались возмущенные возгласы: “Неужели Джарет смог так поступить?! Забыть о долге перед государством…”.
“Он не мог бы…” – думал Фред, но вспоминал тот вечер зимой, когда видел Джарета и Натана вместе, видел _любовь_ в каждом жесте и взгляде.
Нет…
И он был бессилен! Мог только поддерживать собратьев, говорить, что всё наладится – сам, впрочем, теряя в это веру.
========== 37. Консул умер – да здравствует консул! ==========
Несколько дней прошли в напряженном ожидании. Наследник консула держался достойно. Фред даже не ждал, что Ясон, такой юный, еще не полностью утративший свойственную возрасту порывистость, сможет выполнять обязанности главы государства, будто ничего и не случилось, и убеждать всех, что Джарет просто немного задержался в поездке и скоро вернется.
После одного из особенно грандиозных приемов, веселье которого будто нарочно предназначалось для того, чтобы заглушить предчувствие ожидаемой бури, Фред подошел к младшему Минку и спросил:
– Ясон, ты не устал от этих праздников и пиршеств? Всё прошло на высшем уровне, но, мне кажется, на тебя и так легла большая ответственность, ты очень много работаешь. Если тебе нужна помощь, ты всегда можешь обратиться ко мне или к Амире…
Молодой блонди спокойно посмотрел на него.
– Благодарю, господин Салас, вы очень внимательны ко мне. Но у меня всё в порядке. Мне было интересно. Знаете, это будто игра. Попытаться обмануть этих послов из враждебного нам блока. В этом есть своего рода адреналин.
Как же он не похож на Джарета! Фредди заметил это только сейчас, хотя знал Ясона чуть ли не с самых первых дней.
Удивительно: так похож на отца – но характер другой. Джарет никогда, даже в шутку, не говорил о жизни как об игре.
И этот холодный взгляд, светский тон.
“Ох, мальчик… я так хотел видеть тебя взрослым, сильным и талантливым блонди – а теперь беспокоюсь о тебе, каким ты станешь”.
Трагическое известие пришло утром. День выдался теплый и солнечный. В такое время особенно сильно хочется верить, что всё обойдется, всё еще наладится, что любые трудности пройдут. Может быть, консула просто задержали в пути какие-то обстоятельства.
Но из Первого Государственного космопорта, предназначенного для особо важных рейсов, в Эос поступил сигнал: судьба лайнера “Виктория” стала известна. С элитниками, дежурившими в ночную смену, связалось руководство нейтральной исследовательской станции. Лайнер потерпел крушение на орбите искусственной крепости Лилея. Взрыв произошел мгновенно, безопасники даже не успели отправить спасательную команду. От корабля и всех, кто на нем находился, даже пепла не осталось.
Ясон выступил с известием о смерти отца в экстренном прямом эфире. Голос молодого блонди звучал ровно, идеально красивое лицо было похоже на маску. От этого становилось страшно.
– Джарет… о небо, неужели он пытался сбежать?.. – прошептал Фред. Новости застали его в ведомстве экономики. Рудольф как раз включил видеоэкран в комнате отдыха, чтобы посмотреть светскую хронику, но по всем каналам шел один и тот же спецвыпуск.
– Мне не хочется в это верить, – Уоллес отвел взгляд. – Шш, послушаем потом новости галактики, что скажут о Фарино. Нет, не верю я, всё же…
Но спецвыпуск федеральных новостей подтверждал худшие из подозрений. Следствие установило, что в Виль-Руж посол виделся с капитаном лайнера “Виктория”. На счет капитана были переведены значительные деньги из неустановленного источника, и сумма значительно превышала стоимость перелета на одного человека. Стало также известно, что жена капитана отговаривала его от какой-то рискованной затеи и “вмешательства в политические интриги”.
– Что теперь с Ясоном будет?.. – в страхе сказал Фред. – Мать Джастину меньшее не простила, вопрос насчет дальнейшей судьбы его линии до сих пор не решен…
– То была другая ситуация, – быстро возразил Рудольф. – Зильберт еще ребенок. Независимо от виновности или невиновности Джастина, до совершеннолетия наследника ведомством будет руководить блонди из второстепенной линии.
– И никто из нас не знает, где теперь находится Зильберт! Я не доверяю Кристиану в этом вопросе.
– Как бы там ни было, Ясон уже показал себя как достойный будущий правитель. И его с самого начала воспитывали максимально не похожим на отца, – убеждал Рудольф. – Не волнуйся, Фредди, совершеннолетнего наследника линии Минк не так-то просто кем-либо заменить.
– Но разве тебе не страшно? За Джарета, за всех нас… – спокойный тон собрата не только не успокаивал Фреда, но наоборот, тревожил еще больше. Руди всегда был себе на уме, хоть и производил впечатление милого и открытого блонди.
– Страшно. Да только что я могу изменить? Жизнь от этого не остановится… хотя, знаешь, иногда очень хочется остановить эту проклятую планету и сойти.
========== 38. Грехи Юпитер ==========
Мятеж не может кончиться удачей -
В противном случае его зовут иначе.
(с)
Покинуть эту проклятую планету Фред мог только ненадолго и только ради рабочих поездок. Через несколько дней после того, как пришло известие о гибели Джарета, он должен был посетить Аурум и встретиться с местными руководителями учебных заведений. Но впервые, к своему стыду, ему трудно было сосредоточиться на рабочих вопросах. Гнетущий страх давил, не давал спокойно заснуть, каждая минута вдали от собратьев и Эрида казалась каторгой.
“А ведь я так ждал командировки, так надеялся немного отвлечься… но постоянно боюсь, что Джарет далеко не последний, кого мы потеряем в этот год”.
Когда Фред вернулся в Эос, то увидел, что траур по консулу еще не снят. Неужели Ясон так сильно грустит по отцу, которого, по сути, почти не знал? Да и вряд ли этот юноша способен открыто переживать из-за других. Тот еще характер. Не зря его уже сейчас называют “ледяным блонди”.
И вдруг в центральной галерее взгляд упал на еще одно парадное фото в траурной рамке и с черной лентой в углу. Габриэль?..
Фред застыл на месте.
Габриэль Джейд, такой тихий и спокойный блонди, знающий только работу и помощь собратьям… Что же с ним случилось? И настолько внезапно. Он же пожить для себя толком не успел, он так надеялся, что сможет в этом году начать передавать дела сыну и еще год-два просто побыть с Маркусом и со своим Химерой.
Было так странно, непривычно на утренней планерке видеть Маркуса на месте главы дипломатического ведомства. Юный блонди, одетый и причесанный по последней моде, элегантный даже в траурном сьюте, на первый взгляд был вовсе не похож на скорбящего сына. С беспечным видом слушая речь консула, он вертел в изящных пальцах дорогую ручку, а когда Рауль начал свой доклад, безразличие на лице Маркуса сменилось откровенной скукой, и он принялся что-то рисовать в блокноте.
– У нас с этим мальчиком еще будут проблемы, – прошептал Рудольф. – Он никогда не простит того, что так внезапно лишился отца.
“Неужели… неужели в смерти Габриэля виновата Юпитер?”…
О случившемся даже спрашивать не понадобилось: и так все в Эос шептались о том, что Габриэля принесли в служебную квартиру сильверы из технического отдела, обслуживающего Юпитер. Официальная версия была такова, что после аудиенции блонди перенервничал, и стресс сказался на и так слабом здоровье, сердце не выдержало. Но ходили слухи, что старшего Джейда принесли с аудиенции уже мертвым. Молодые элитники из ведомства образования, которые дружили с Маркусом, говорили, что тот спорил с Ясоном, угрожал, что не будет озвучивать официальную версию событий, а расскажет всю правду о Матери и ее отношении к собственным детям. Говорили, что со дня смерти отца и до сих пор Маркус тайно пьет, а уж развратничает вполне открыто, будто нарочно нарушая негласный запрет. Якобы, даже сказал Ясону: “Эта старая железка мне не указ, если захочу – женюсь официально и попрошу семью жены меня принять! И пусть Юпитер попытается меня убить, мне всё равно, я ей служить не собираюсь. Она уже забрала столько жизней, меня она не получит”.
И ведь Маркус во многом прав… но он еще так молод, он не понимает, что бунт до сих пор ни для кого ничем хорошим не заканчивался!
В произошедшее не верилось. Просто не верилось.
Почему Габриэль?! Почему именно он, за что Юпитер убила его, такого доброго, такого верного ей и Амой?..
Весь этот долгий день Фредди казалось, что это сон, что он очнется и, придя на утреннюю планерку, увидит приятеля на прежнем месте за столом, и Габриэль улыбнется и спросит: “Почему у тебя такой взволнованный вид? Что случилось?”.
Придя домой, блонди молча подошел к мини-бару в гостиной, открыл бутылку виски – кажется, это был подарок от Волка… – налил себе полный бокал и выпил залпом, как горькое лекарство. Напиток неприятно обжигал горло, но Фред снова наполнил бокал. С непривычки сознание заволокло туманом, по телу разлилось тяжелое тепло. Даже то, что в комнату зашел Эрид, Фред заметил не сразу. Когда Химера приблизился, блонди сказал:
– Это в первый и последний раз, Эрри. Этого больше не повторится. Ты… ты ведь уже слышал, про Габриэля?
– Знаю. Я чувствовал, что Белая Богиня на такое способна.
Фред прошелся по комнате, затем снова сел за стол. На миг застыл, сцепив пальцы в замок, и, глядя на любимого остановившимся взглядом, будто не видя никого и ничего вокруг, едва слышно сказал:
– Юпитер зря так уверена, что никто не сможет ей противостоять. Я не зря спасаю молодежь, способную на бунт, и отсылаю подальше, в колонии, в исследовательские миссии… подальше от Танагуры и столичных интриг эти ребята в безопасности. И если не они, то их дети доживут до того часа, когда элита будет свободна. Я точно не застану то время… неважно. Моя месть… _Белой Богине_ состоится, когда меня уже много лет не будет в живых.
========== 39. Призрак разлуки ==========
Той же ночью Фреда разбудил звонок на мини-комм. Номер не определялся, и это настораживало. Блонди проснулся и тихо, чтобы не потревожить спящего любимого, вышел из комнаты.
– Да, я слушаю, – тихо сказал он.
– Фредди, это я, Оскар, – голос Бома был узнаваем несмотря на искажающие звук помехи. – Звоню по защищенному от прослушки каналу, и времени у меня в обрез. Поэтому говорю самое главное. Жизнь на Амой становится опасной для Химер, их нужно спасать. Я подгоню шаттлы, мы с Крисом всех перевезем на Мирайю. Но для безопасности Химерам придется стереть память своим Хозяевам. Юпитер не должна знать. Если кто-то случайно проговорится…
– Я понимаю.
– Скажи Эриду. Попрощайся с ним. Мне… мне очень жаль, но другого выхода нет.
– Остальные Химеры знают? – сдавленно спросил Фред.
– Крис и Иа уже сказали им. Тебя просто не было на Амой почти неделю, мы ждали момента предупредить тебя.
– Спасибо, Волчонок… я всё понимаю. Только прошу тебя, когда Эрри прибудет на Мирайю, не ссорься с ним. Я знаю, вы всегда не очень хорошо ладили… но ради меня…
– Отвечаю тебе, я за своих буду стоять каменной стеной. За твоего чароита в том числе, хоть он у тебя и сложный товарищ. Ладно, бывай. Корабли уже в пути.
Фред зашел в спальню и сел на край кровати. Сердце билось, будто птица, стремящаяся вырваться из клетки. Расстаться с Эрри… в самом страшном сне он не мог представить себе такое! Но он знал, что должен отпустить любимого. Невозможно предугадать, на что еще способна Юпитер и кто еще станет ее жертвой. А на Мирайе Химерам ничего не грозит.
– Кто это был? – тихо спросил Эрид, обнимая блонди со спины.
– Волк, – коротко сказал Фред. – Эрри, ты должен вместе с остальными Химерами оставить Амой и полететь на Мирайю. Не думай обо мне. Ты сотрешь мне память, я буду жить так, как прежде… главное, береги себя.
– Ты думаешь, что я могу просто так тебя забыть? Ошибаешься…
*
Эрид успокаивал любимого прикосновениями и поцелуями, пока Фредди не заснул. Самому же чароиту было не до сна.
Значит, Химеры должны будут стереть своим блонди воспоминания о днях, проведенных вместе. Создать видимость, что не было этой связи, похожей на тонкую невидимую нить, что были только обычные будни, заполненные всем тем, к чему элита привыкла раньше.
Умом он понимал, что так необходимо. Одна оговорка, одно неосторожное слово, оброненное кем-то – и всё, Белая Богиня может погубить всех, она ни перед чем не остановится.
Но сердце противилось жестокому решению.
Что останется у Фредди, если заставить его забыть годы их счастья?.. Эрид смотрел на спящего блонди и вспоминал те дни, что провел с ним за общими делами, долгие разговоры за просмотром старых фотографий… утреннюю прохладу и тишину, прогулки вместе в выходные дни…
Вспоминал, как учил любимого играть на рояле, и то, как блонди радостно улыбался, когда играл новую мелодию без ошибок…
Больно было думать, что все эти светлые минуты растворятся в непроглядной тьме забвения. И тогда Фред будет помнить только безрадостное детство с жестоким отцом, одиночество, работу на износ и гибель тех, кто был ему дорог. Разве он заслуживает такой судьбы?! Это слишком жестоко.
“Я не могу оставить тебя так, не могу… я все эти годы подшучивал над твоей привычкой каждый день говорить мне о любви, мне иногда казались лишними эти нежности, постоянное стремление обнять, прикоснуться, подержать за руку даже когда мы не одни… а теперь я жалею, что так мало говорил, как ты мне дорог!”.
Эрид хотел обнять любимого, поцеловать, но боялся разбудить.
А что, если воспоминания не стереть, а просто заблокировать, чтобы Фред всё помнил, но не мог с кем-либо об этом заговорить?.. Тоже своего рода жестокость, ведь тогда он будет знать, что собратья забыли столько моментов из прошлого. С его совестью и заботой о других он будет чувствовать вину перед ними.
Но всё равно, это меньшее из зол.
========== 40. Расставание ==========
Пройдет много лет, но Эрид никогда не сможет забыть последний день и последнюю ночь, которые он провел с любимым перед отъездом в космопорт. Фред помогал собрать всё самое необходимое, пытаясь сохранить спокойный и сосредоточенный вид: “бери все теплые вещи, которые мы с тобой вместе выбирали, и не забывай одеваться по погоде… микрокарты с новыми программами хорошо спрячь, нельзя предугадать, что в какой момент пригодится, пусть там и магия… золото спрячь в тайных отделах, и не смотри на меня так, драгоценные металлы и камни – валюта универсальная… не упрямься, Эрри, послушайся меня, я ведь хочу, чтобы на новом месте у тебя всё было, чтобы ты ни в чем не нуждался…”.
“Разве ты не знаешь, что больше всего мне необходим ты?!” – думал Эрид, чувствуя тщательно скрываемые беспокойство и горе за этой заботой. – “Я бы никуда не летел, а еще лучше было бы, если бы я мог тебя забрать с собой и улететь подальше с этой проклятой планеты, подальше от этой жестокой машины… но я не могу рисковать твоей жизнью. Минк пытался сбежать – и вот что случилось. Да и ты никогда не оставишь Академию, детей”.
За день они едва сказали друг другу пару слов, но слова и не были так необходимы. За столько лет вошло в привычку понимать друг друга с мимолетного взгляда, с одного-единственного прикосновения.
“Я бы сбежал с тобой, Эрри. Будь что будет, я могу и рискнуть. Как же я останусь без тебя? Лучше погибнуть, пытаясь покинуть Амой, чем жить одному и даже не помнить, как мы были счастливы”.
“Не смей даже думать так! Хватило с меня одного такого, готового всем пожертвовать. Я сам себе не прошу, если с тобой что-то случится из-за меня. Ты будешь всё помнить, я не коснусь твоих воспоминаний, только сделаю так, чтобы ты не мог о них говорить. Береги себя, ты не только мне нужен. Сейчас ты особенно необходим тем, кто остается”.
“Знаю… Меня беспокоит судьба тех блонди, которые лишились отцов по вине Юпитер. Эрри, мне страшно даже думать, как они будут жить, зная, что Мать лишила их этих последних лет беззаботной юности. Мне иногда кажется, что всем нам просто снится кошмарный сон, и мы никак не можем очнуться…”.
“Я не оставлю тебя, Фредди. Ты… ты самое лучшее, что было в моей жизни. Где бы мне ни придется жить, я буду помнить о тебе. Мне кажется, даже если нас будет разделять целая галактика, я всё равно тебя почувствую”.
*
Последняя ночь вместе… Эрид так сильно прижимал любимого к себе, будто хотел навсегда удержать в объятиях. Целовал сильно и страстно, и не мог остановиться, настолько не хотелось ни на миг отрываться от желанных губ и нежной кожи.
“Я ведь знаю тебя чуть ли не лучше, чем ты сам… я столько раз играл на твоем теле мелодию любви, и в ней не было ни одной фальшивой ноты… ты отзываешься на каждое мое прикосновение, как отзываются тонкие струны под рукой музыканта… с тобой я поверил в то, что истинная любовь существует. Фредди, как же я могу оставить тебя!”.
– Эрри… ах, Эрри… – Фред цеплялся пальцами за плечи Химеры, непривычно сильно, оставляя следы, и умолял: – Еще… еще… я хочу чувствовать, что ты со мной… я… я всегда буду помнить…
“Мой драгоценный… любимый… не бойся, ты так бережешь меня, а я наоборот, хочу, чтобы у меня осталась хоть короткая память о том, как мы были вместе… тебе страшно причинять мне боль – но самое худшее я пережил раньше… и… сейчас мне не хочется вспоминать, что ждет нас дальше. Помоги мне не думать об этом…”.
“Я сам не могу избавиться от этих мыслей. Фредди, солнце мое, какой же ты сильный, ты сильнее многих, кого я знал, и всё же такой беззащитный. Не думай ни о чем… просто будь со мной. Это еще не последняя наша ночь, я тебе обещаю!”.
“Эрри… я буду так счастлив, если мы когда-нибудь снова окажемся вместе…”.
Казалось, что даже если стереть те образы, что помнит разум, телом он никогда не забудет эту страсть. Только тот, кто по-настоящему любит, может так дарить себя, бесстрашно, без оглядки, даже тогда, когда рушится привычный уют и покой.
“Я тебя не забуду…” – вот что значил каждый взгляд и каждое прикосновение.
*
…Эрид проснулся затемно. Поцеловал еще спящего любимого в лоб, и не мог отделаться от мысли, что этот поцелуй – будто печать, заставляющая Фредди ни словом не выдать тайну. Собрался и уехал туда, где уже ждали собратья.
Не нужно лишних слёз и лишней боли.
Он надеялся, что когда-нибудь сможет подать Фредди весточку о себе, а может, и увидеться с любимым. У них Белая Богиня не отберет их счастье.
========== 41. Снова – один ==========
Впервые просыпаться одному было по-настоящему страшно. Собственная спальня и привычный вид из окна казались не теми, что прежде, чужими, незнакомыми. Да и в глубине души Фред чувствовал себя по-другому – будто оборвалась какая-то невидимая нить.
Он знал, что должен подняться, привести себя в порядок и приступить к ежедневным делам, одним и тем же который год. Но не было сил.
Лежал, уставившись в потолок и вспоминая прошедшую ночь.
Эрид…
Только бы он был в безопасности!..
Блонди потянулся, через силу заставляя себя встать. Тело слегка ныло от боли, горько-сладкой, похожей на послевкусие от крепкого вина. Ушедшее счастье было похоже на терпкое вино, и вот теперь…
Не хотелось думать, что этого больше не будет.
*
На заседание Синдиката Фредерик всё-таки опоздал, и, когда он зашел в зал заседаний и извинился, ссылаясь на то, как трудно было в час пик ехать из Апатии в Мидас – стандартная отговорка многих элитников, часто прикрывающая проблемы, о которых не хочется говорить при всех – Крис Зави хохотнул:
– Да-да, пробки. А может, наш праведник всё же решил поразвлечься хотя бы на склоне лет?
– Кристиан, прошу вас, не забывайте, что даже блонди имеют право на личную тайну, – холодно сказал Ясон, прежде чем Салас успел придумать подходящий ответ. – Итак, продолжим. Мы говорили об экономическом сотрудничестве с системой Леда…
Юноша умел одним взглядом поставить на место даже старшего собрата, если тот переходил рамки. Но Фредди все равно стало не по себе. В последние годы Кристиан заметно изменился к лучшему, перестал тиранить подчиненных и хамить собратьям по любому поводу и без такового. Теперь же, без благотворного влияния и памяти о прошлом, он снова становился прежним, тем, кого не только враги боялись, но и свои лишний раз видеть не спешили.
Украдкой Фред взглянул на остальных блонди. Что-то неуловимо изменилось. И от этого холодок пробегал по спине.
Оставалось только одно: снова спасаться в работе, так, чтобы ни одной посторонней мысли не оставалось. Вместе с элитой из дипломатического ведомства решать, кого из молодежи отправить вместе с посольством на Леду, заниматься финансовыми вопросами, которых хватало всегда… после встреч в Эос поехать в интернат, затем в Академию.
И всё равно, будто уголек на пепелище, где-то в глубине сознания тлела мысль о прошлом, о том прошлом, о котором отныне невозможно сказать ни слова.
*
Прошла неделя, тягостная, длинная, похожая на какое-то унылое, отвратительное существование, похожее на путь по заброшенной равнине сквозь туман. Даже то, что радовало раньше, казалось ненужным, неинтересным, чуть ли не отвратительным. Иногда Фред ужасался таким мыслям: “Я же столько лет прожил один, и до того, как встретил Эрри, я знал, в чем находить радость и как быть сильным. Отчего мне так страшно и больно сейчас?”..
Ответа не было. Следы, оставшиеся на коже после прощальной ночи любви, постепенно исчезали, медленно, будто на старинной пленке выцветает фотография. И от этого становилось грустно.
Из оцепенения блонди пробудила аудиенция с Юпитер, на которой Мать сообщила, что отдала приказ о создании наследника линии Салас. Проектом займется Рауль Эм, используя разработки деда. Наследник будет развиваться по стандартной программе роста, включающей все этапы вплоть до совершеннолетия, и в идеале должен будет занять должность в восемнадцать-девятнадцать лет.
Фред выслушал распоряжения Матери спокойно, не выдавая ни возмущения сухостью формулировок – будто речь шла не о живом существе, а о механизме! – ни, тем более, радости, согревающей изнутри, подобно теплу камина в зимний день.
Ребенок. Сын. Родная кровиночка, тот, кто будет важнее и дороже всего. Заветная мечта наконец-то сбывалась. И Юпитер всё-таки решила следовать идеям Раймона Эма, которые тот использовал, создавая самого Фредерика! Значит, Раймон был прав тогда, давным-давно, когда, утешая юного блонди, растерявшегося и расстроившегося от жестоких нападок отца, говорил: “Смелее, мальчик. Ты не такой, как те, кто были до тебя, и знай, я создал тебя таким не зря. Когда-нибудь время покажет, кто прав”.
Конечно, Фредерик любил бы сына, даже если бы тот оказался копией Каспара, и постарался бы растопить ледяное сердце. Но как же прекрасно будет со временем обрести в наследнике родственную душу, того, кто продолжит начатые дела…
Да, Юпитер выбрала и особенности генотипа, и имя наследника, не считаясь с мнением Фредерика, но это уже казалось неважно. Мыслями он был уже там, в Институте Генетики, где совсем скоро в капсуле в лаборатории совершится таинство роста и появления на свет новой жизни.
*
Мать не считалась и с остальными блонди, кому еще предстояло стать отцами. Наследник линии Бома должен был внешне и по характеру стать копией Робера. Рассудочное решение, продиктованное тем, что волки-одиночки Юпитер не нужны! Отчего-то снова становилось горько от того, что Мать если и любила Робера, то почти никогда этого не показывала, и в тяжелые для Амой годы Бома-старший, несмотря на весь свой тяжелый труд, часто возвращался с аудиенций в полуобмороке. А ведь ему, наверное, как всем блонди, нужно было одобрение…
Наверное, Оскар будет злиться, когда узнает, что в вопросе, касающемся _его_ сына, его мнения не спросили. Будет злиться, пусть уже год с небольшим прошел после памятного бунта…
Только Мишель мог ни о чем не беспокоиться: его сын будет похож на него, в этом нет никаких сомнений.
Какими будут эти дети?!.. Получится ли их уберечь от ошибок и боли, которые пришлось пережить их отцам?…
========== 42. Волк ==========
И темный дом вползает в утренний туман,
Когда уходишь ты незримый, унося,
Листок пергамента, как чудный талисман,
Любви, которую отнять уже нельзя.
(с) anny love SS
Фред увиделся с Оскаром, когда тот прилетел на Амой ознакомиться с планами генетиков и посмотреть на инкубатор, в котором растет будущий маленький блонди.
Волк изменился… власть монарха и ответственность за ставший родным ему народ окончательно превратили вечно юного бунтаря в зрелого мужчину, спокойного, более сдержанного. Наверное, раньше бы, узнав о намерениях Юпитер, идущих вразрез с его собственными желаниями, Оскар устроил бы скандал, требовал бы аудиенции и высказал бы Матери в лицо всё… возможно, решился бы на какую-нибудь опасную выходку… теперь же возмущаться и беспокоиться он позволял себе только в кругу близких друзей.
