Текст книги "Дорога истинной любви (СИ)"
Автор книги: Dark_Lord_Esti
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
Эрид терпеливо учил любимого играть на рояле, когда выпадала свободная минутка. Так было проще вернуться к музыке самому, да и помочь блонди окончательно вылечить давние душевные раны. Фред ведь так переживал, что не унаследовал ни одного таланта от предков: умение рисовать ограничивалось способностью вместе с детьми изображать цветочки, домики и смешные рожицы, а к фотографии и вовсе душа не лежала, все снимки для ведомства делал заместитель. Химере казалось, что это вовсе не важно, никакие другие дары природы не могут быть важнее способности любить и любовью помогать подняться даже тогда, когда кажется, что жизнь кончена. Однако злые слова отца и похожих на Каспара элитников застряли в сердце блонди занозой, и Эрид пытался, как мог, исцелить эту боль. Фред так внимательно слушал его, так старался, по множеству раз повторяя одну и ту же мелодию, добиваясь звучания если не идеального, то хотя бы правильного и гармоничного.
Сосредоточенность на лице, осторожные прикосновения пальцев к черным и белым клавищам… чароит наблюдал за любимым, чувствуя не поддающуюся никаким словам нежность. И после таких минут хотелось играть самому. Хотелось творить.
Тогда им обоим верилось в безоблачное счастье.
========== 21. Тучи сгущаются ==========
*Прошло два года*
– Этот аристократишка считает, что раз он родовит по меркам своей дряхлой Федерации и сделал дипломатическую карьеру, то ему всё позволено! Но как по мне, Фарино весьма подозрительный типчик. Не нравится мне, что его назначили послом, – на дружеских посиделках Амира не стеснялся в выражениях.
Впрочем, Фред не сомневался, что и в официальной обстановке Розен не упустит возможности отпустить в адрес дипломата какой-нибудь тонкий, но весьма ядовитый намек. Чтобы глава Танагуры, да упустил возможность “поздравить” того, кого терпеть не может, с преодолением новой ступени карьерной лестницы… это просто невозможно!
– Ну давайте, пацаны, за Натана. Чтоб ему прежние миссии мёдом показались, – Крис, в этот раз принимавший гостей у себя, руководил застольем с “изяществом” провинциального тамады на свадьбе представителей рабочего класса. – Вот скажите, ребят, зачем послу на Амой личная жизнь? Работа его и кормит, и…
– Истину глаголешь! – засмеялся Оскар. – Всё-таки, весьма нагло было с его стороны симпатизировать консулу, будучи всего лишь заместителем посла. Однако даже повышение не придает господину Фарино плюсов.
– Как минимум, при его родственнике у нас было меньше конфликтов с Федерацией, – возразил Фред. – Хоть два года с небольшим мы жили спокойно. А может, перемирие еще дольше продлится.
Отчего-то ему было неспокойно от грядущих перемен. Крис с Амирой были правы, не к добру это, когда к политике примешиваются личные чувства. А то, что нынешний посол Федерации неравнодушен к Джарету, Фред заметил довольно давно. Видимо, обретенная любовь обостряет наблюдательность и по отношению к чужим чувствам.
– За мир и детей, так, Фредди? – произнес Бома следующий тост. – Не грусти, дорогой, будем живы.
И все же не грустить не получалось. Тяжелой выдалась эта осень… Фред никак не мог перестать думать о смерти маленького оникса, родившегося со врожденным пороком сердца. Блонди еле-еле отстоял дитя у Юпитер, а мальчик заснул и не проснулся всего через пару дней. И никто, никто, кроме Фреда и Эрри, не горевал по ребенку – биологические родители даже в крематорий не пришли.
Тревожило и то, что через столько лет, после стольких попыток преодолеть последствия дедовской и отцовской системы, среди цветной элиты нет-нет, да и появлялись вот такие черствые и совершенно бесчувственные индивидуумы. Тобиас и Дженнифер появились на свет, когда Фред уже возглавил ведомство, блонди сделал для этих ребят всё возможное, и, заметив еще в раннем возрасте какое-то равнодушие к чувствам других, направил этих ониксов в группу к самому внимательному и доброму куратору. Позже добился, чтобы над обоими не было давления насчет выбора пары – они сами выбрали друг друга, сами приняли решение о создании потомков. Но о судьбе малыша Пьера беспокоился только Фред, а “любящая” мать в день похорон первенца веселилась в ночном клубе, как ни в чем не бывало.
“Что я сделал не так?!” – думал Фредди, не в силах согласиться с тем, что иногда душевные пороки – это просто диагноз.
Не успел он после таких впечатлений прийти в себя – Мать приказала закрыть проект Родерика, на который в Академии возлагали большие надежды.
Будто какая-то черная полоса начиналась. Фред так уставал и переживал, что Эрид уже сам предложил ему поехать развеяться с “несвятой троицей” Синдиката. Однако даже веселье друзей не было таким беззаботным, как раньше. Повод, по которому Крис устраивал пиршество, беспокоил: Мать отправляла Зави на колонизацию недавно открытой амойскими путешественниками планеты. Глава СБ гордился тем, что Юпитер дала ему полную свободу действий.
Однако к чему это приведет?!
========== 22. Новая земля ==========
О том, как проходил процесс колонизации, даже на заседаниях Синдиката говорилось мало, и это настораживало. Казалось бы, Фредди не должно быть никакого дела до того, что там делает Крис в неосвоенных краях. Однако и в ведомстве, и в Эос цветная элита цинично шутила: “Отдыхаем от нашего барса за чужой счет. Если там, на Мирайе, есть разумная жизнь, то не исключено, что живой позавидует мертвому”.
Эрид слушал такие разговорчики молча, и хмурился. Чего еще ожидать от этих блонди?! Пожалуй, только свой – исключение, но очень уж убедительно доказывающее основное правило. Химера пытался убедить себя и Фреда, что происходящее на далекой планете не должно изменить их жизнь. Однако трудно было не замечать, что всего за пару недель Иа заметно похудал и побледнел, и даже улыбаться перестал. Кахолонг упоминал будто между прочим, что Хозяин ни разу не позвонил, убеждал себя и остальных: “может, они там связь не установили, может, там условий нет”. Но все, кто хорошо знали Криса, помнили, что в сауну и на рюмку горячительного Зави можно вызвонить из любой точки галактики. Захочет – из какого угодно глухого угла наберет, а не захочет – ищи ветра в поле.
– Он хоть бы ради ребенка весть о себе подал, – Фредди изливал душу любимому, когда они ехали из Академии. – У Орфея каникулы, а его забирает не родной отец, а Доминик. Хотя тому и так хватает забот, родной сын у него, мелкие Розен и Минк тоже…
– Консул мог бы и забрать сына домой, а то забудет, как парень выглядит, – проворчал Эрид. – Тем более, возраст как раз такой, что за мальчиком нужен глаз да глаз. Я помню, как тебя угораздило забрать к себе на выходной это “чудо”. Если б я не пришел с работы чуть пораньше, ребенок успел бы прочитать весь компромат, который у тебя дома хранится.
– Ну, прочитал бы, так испытать все равно не было бы на ком, – тихо засмеялся блонди. – Не сердись, Джарета можно понять, у него слабое здоровье, у него мигрень…
– Отчего-то для господина Фарино у него мигрени нет. У вас, блондинок, мысли только об одном.
– Эрри, как ты можешь верить этим сплетням! – возразил Фред. – Если в кои-то веки посольство Федерации на Амой возглавляет вменяемый человек, и даже если консул нормально с ним общается, это еще ничего не значит. Да, Джарет нравится послу, но я не думаю, что это заставит кого-то из них забыть о долге.
– Ты всех считаешь такими же совестными, как ты сам. Вот ты еще не раз вспомнишь, что я тебе говорил.
За прожитые вместе годы Фред привык воспринимать ворчание чароита на элитников и федералов как привычный шумовой фон. В конце концов, разве от недовольства жизнью что-то изменится? Надо как-то выживать. Вернется Крис, надо будет поговорить с ним, напомнить, что не все дела решаются кулаками, что раз уж все же взяли планету под свой контроль, с местными жителями необходимо как-то ладить, а то не приведи высшие силы война начнется, это же сколько матерей будут сыновей терять, сколько детей сиротами останутся.
*
– Ты снова не спишь, милый… ты слишком беспокоишься обо всех… – прошептал Эрид, обнимая любимого. Как бы блонди ни притворялся, Химера чувствовал, когда Фред не спит, а просто лежит, закрыв глаза, и делает вид, что отдыхает.
– Да нет, я всё прекрасно понимаю. Волк тоже мне говорил, нельзя тянуть на своих плечах полгалактики, спина надорвется, – Фред горько усмехнулся. – Вот только “не думать” получается не всегда.
За этими словами так ясно ощущалось – “помоги мне забыть”. Эрид перебирал темно-золотые локоны, ласково прикасался губами ко лбу и к вискам блонди, шептал ласковые слова, а вскоре начал тихо напевать, убаюкивая любимого голосом и надеясь, что сейчас это испытанное средство поможет и не придется прибегать ни к успокаивающим таблеткам, ни к другому… лекарству.
Химера был счастлив, когда любил Фредди при свете дня в одной из комнат в старой части дома… когда солнечные лучи так ярко освещали роскошные вьющиеся волны и золотисто-бежевую ткань постели… когда нежные ласки переполняли теплом, и было так легко и сладко шептать: “Я тебя люблю” – при свете дня, не скрывая своих чувств. Но блонди по-прежнему время от времени стремился к страсти темной и почти жестокой, будто это помогало забыть груз ответственности и вины за тех, кого не уберег, не спас.
*
После возвращения Криса в Эос царила всё та же тишина. Отчеты главы СБ были краткими и сухими, Синдикат знал только то, что население Мирайи не оказывает сопротивления завоевателям. Мать отдала приказ переименовать колонию в Нойеланд и назначить губернатором одного из блонди главных линий, пока в Институте Генетики не создадут новую линию, исходя из особенностей подведомственной территории.
Первоначально эти обязанности хотели отдать Мишелю, но тот явно не хотел покидать Амой, хоть и пытался скрывать эмоции за маской невозмутимости. И свою кандидатуру предложил Оскар. В Эос шутили – “сколько Волка ни корми, все равно его тянет куда-то подальше от Матери”.
Расставаться с другом было нелегко… Оскар обещал прилетать, обещал – “всё будет зашибись, не тоскуйте, братаны”. Но еще долго, приходя на заседание Синдиката, Фред поглядывал на дверь, прислушиваясь, не послышится ли гулкая, четкая, тяжелая поступь военного…
========== 23. Чужое счастье ==========
Как часто привязанность познается в разлуке! До сих пор Эрид редко виделся с Сяомином – рыжий агат слишком сильно был привязан к своему Хозяину и, наверное, даже чересчур уж заботился об этом почти безнадежном типе, и слишком часто заговаривал о своем блонди во время встреч с собратьями. Но теперь, когда Сирин уехал, чароиту вспоминались не раздражающие мелочи, а то, как проникновенно и нежно звучал голос певца, вспоминались шутки и звонкий смех. Без Сяомина в Эос стало чего-то не хватать.
Хорошо ли живется ему в чужих краях, вдали от всего, что стало дорого? Сирин и так долгое время жил далеко от родины, столько натерпелся…
По дальней связи голос звучал заметно грустно. Эрид не хотел рассказывать Фредди то, что узнавал от Сяомина – какие ужасы застал Оскар, прибыв на Мирайю, сколько усилий понадобилось, чтобы оказать помощь местным и доказать им, что не все амойцы одинаковы… Агат рассказывал, что в первые недели вместе с блонди не спал сутками, мотаясь в самые отдаленные города и поселки, и всюду, где успела пройти армия Кристиана, оставались разрушенные дома, раненные и изнасилованные эльфы.
Об этом так и не говорилось на Амой – только время от времени элитники шептались, что между Оскаром и Крисом будто черная кошка пробежала, Волк ни разу не написал и не позвонил прежнему товарищу по демонстрации удали молодецкой. Но раз не рассказал Фреду об увиденном, значит, и не надо. Что, в конце концов, Фредди может изменить? Испереживается только.
А новости от Сирина были всё тревожнее. Агат часто говорил о дикой усталости, о том, что петь иногда не хватает сил… на какое-то время успокоился, отдохнул – дела пошли на лад – и внезапно снова с тревогой рассказывал: “Я там, на Мирайе, то ли вирус какой-то подхватил, то ли местная пища мне не подходит. И мутит меня, и голова кружится, и ничего не делаю целыми днями, а устаю, будто камни ворочал. Оскар говорит, надо бы домой наведаться, а я переживаю. Вдруг окажется, что мне на Мирайе вообще бывать нельзя? Как мы с Волчонком друг без друга?..”.
Эрида охватывало возмущение. Старая история повторяется снова. Неужели то, что Сяомин узнал о судьбе Осси, ни на какие мысли его не навело?! О себе побеспокоился бы, вместо того, чтоб переживать из-за блонди. Бома живучие, даже слишком, им никакие природные катаклизмы не страшны. А вот Химере следовало бы беречься.
*
– Эрри, почему ты с Сяомином ссоришься? – спросил Фред, когда чароит, договорив с собратом, вышел из своей комнаты. – Давай я Юкки скажу, чтобы заварил нам чаю с травами, и мы посидим и ты немного успокоишься. Как-то это неправильно, спорить с тем, у кого хлопот, наверно, и так хватает.
– С чего ты взял, что мы ссорились? Просто поговорили, – неохотно сказал Эрид, сев рядом с блонди.
– У меня в последнее время голова кружиться начинает всякий раз после того, как ты новости с Мирайи узнаешь. Хотя вроде бы там всё уже не так плохо. Дети мне писали, что связь работает бесперебойно, наша элита даже понемногу учится у эльфов их ремеслам и знаниям в медицине…
– Вас, элитников, послушать, так это такое благодеяние, что Амой зацапала себе новые земли! – вспылил чароит. – Когда-нибудь эти имперские амбиции боком вылезут, жаль только, что людям и эльфам, а не самой Юпитер.
– Думаешь, нам что-то недоговаривают? – осторожно спросил блонди.
– Я не хотел тебе говорить… Сяомин болеет. Неизвестно, что с ним. Бома привезет его на Амой.
– Если необходимо, я поищу хорошего врача на стороне, – сказал Фред. – У меня кое-какие связи есть. Эрри, всё наладится как-нибудь, мы поможем чем только в силах.
Эрид не хотел ничем делиться с любовником до тех пор, пока всё не выяснится окончательно. Не привык он с кем-то обсуждать то, что лежит тяжелым камнем на душе… и в такие года уже поздно менять свои привычки. Уже не юноша бледный со взором горящим.
…Сирин приехал в Эос, непохожий сам на себя. Побледнел, под глазами залегли тени, серебряный браслет эльфийской работы свободно болтался на слишком тонком запястьи, а одежда по эльфийской моде скрывала фигуру, превращая когда-то элегантного певца в куколку, впавшую в спячку. Агат первым делом увиделся с собратьями-медиками, а Эрид тосковал в комнате отдыха, почти не слушая уговоров Райля, что все будет в порядке. Райлю хорошо говорить, ему с блонди повезло: при мелких недостатках вроде чрезмерной любви к экзотике и тасканию оной в дом, Лагат более-менее вменяем. Амбер, слава небу, не знает, что такое жить с самым настоящим чудовищем, наделенным властью Хозяина.
“Если этот ублюдок Бома виноват в страданиях Сяомина, на клочки порву и голову откручу!” – думал Эрид.
Но рыжик вернулся к собратьям в совсем другом настроении – веселый, со счастливой улыбкой, даже будто взбодрился и похорошел за такое короткое время.
– Со мной всё в порядке! – сказал Сирин, прикасаясь ладонью к своему животу. – Я жду ребенка. У нас с Оскаром будет маленький Химера…
Райль осторожно обнял агата.
– Поздравляю, Сяомин! Как твой супруг на такие новости отреагировал?
– Я ему еще не говорил. Позже. Он нервничает, а когда он нервничает, ему всегда хочется курить, так что я отправил его к ребятам из военного. Расскажу потом, когда дым хоть чуть-чуть выветрится, мне от запаха сигарет плохо становится. Эрри, ну что ты так смотришь, будто мне какой-то неизлечимый диагноз поставили? Разве ты за нас не рад?
– Извини, Сирин, рад конечно, – с усилием произнес чароит. – Просто боюсь за тебя. Ребенок от блонди, рисковано все же…
– Малыш будет Химерой, Иа говорит, что опасности нет никакой, – счастливый будущий родитель не в силах был думать ни о чем плохом. – Не переживай за меня, беременность не болезнь. На Мирайе со мной будут и медики из элиты, и эльфийские врачи.
– Ну, будем надеяться… – неопределенно ответил Эрид.
В таком положении Сяомину были бы вредны тяжелые разговоры, а споры и ссоры тем более. Но Эрид не понимал, чему тут радоваться!
Девять месяцев, в течение которых возникнет не одна проблема – если уже сейчас агат чувствовал себя не лучшим образом, что дальше-то начнется… Мучительные роды, которые могут закончиться смертью. В прежней своей жизни Эрид не раз слышал сплетни о петках и гражданках, которые умирали, не в силах разродиться ребенком от блонди. Да и мать Оскара, как рассказывали в Эос, умерла родами, и уж эту-то историю Сирин должен был услышать. Если не от своего разгильдяя, то не могли не найтись доброжелатели, готовые поведать правду со всеми неаппетитными подробностями, дабы влюбленным и романтичным неповадно было.
А если даже и родитель, и ребенок выживут и останутся в добром здравии, это только начало. Ну какой из Волка отец?! Бросит Сирина одного дома, наедине с малышом и всеми хлопотами, и найдет себе пассию помладше, пободрее и не спешащую через каждых пять минут к младенцу. Не одна любовная лодка разбилась об быт.
Эрид не спешил ехать домой. Покинув Эос, какое-то время бесцельно колесил по городу, оттягивая момент встречи с Фредди. Говорить с любимым о грядущем пополнении в семье Бома не хотелось. Фред будет так радоваться счастью друзей… для него дети – счастье, он так ждет-не дождется наследника, тоскует, что ему еще даже примерной даты не назначили, хотя у некоторых сверстников дети вымахали, “мелкими” их сейчас только он и называет.
Размышления Химеры прервал звонок любимого.
– Эрри, ты все еще в Эос? Как там Сяомин? До сих пор на обследовании?
– Уже всё ясно. Недуг этот через девять месяцев сам пройдет, – ехидно ответил Эрид. – Сяомин ждет ребенка.
========== 24. Капля горечи ==========
Дома Фред ни словом не обмолвился о том, что сам был бы не против стать отцом. Разговоры за ужином шли о тех же привычных делах, да еще о жизни элиты, служащей на Мирайе. Но в мыслях любимого Эрид видел: Фредди уже давно мечтает о том времени, когда ему создадут наследника. Да и о ребенке-Химере несмело, но мечтает. Пытается скрыть эту мысль, но разве у него-то выйдет! Такого блонди прочесть легко, будто открытую книгу.
Нет, никогда этому не бывать. Время сложное, было бы рискованно создавать общего наследника, когда не знаешь, что тебя ждет завтра. Сейчас вроде бы всё благополучно, но…
Слишком многое вызывало у Эрида подозрение и слишком многим блонди из нынешнего Синдиката он не доверял.
У консула, говорят, слабое здоровье, беда с ним может случиться в любой момент, и кто тогда будет исполняющим обязанности главы государства при несовершеннолетнем наследнике? Скорее всего Розен, который вроде бы и не зол и не жесток, но натура та еще, горячая. Бома – полукровка с дурной наследственностью, Зави – вообще позор своей линии. При таких правителях взрослому жить трудно, а ребенку светит трудное детство в стране, которая, как корабль в бурю, шатается из стороны в сторону.
Да и, если отвлечься от высоких государственных материй и перейти к сугубо личным заботам, не хотел Эрид ни с кем делить внимание своего блонди. Даже с ребенком. Даже со своим, родным по крови…
Сяомин говорил ему: “Может, я с братом поговорю и тебе в лаборатории сделают наследника общего с твоим блонди? У вас с Фредериком должна быть хорошая совместимость. Решайся, потом же жалеть будешь, если такой шанс упустишь”. Но чароит отмалчивался.
Может, и правда, когда-нибудь потом он будет готов… может, и пожалеет об упущенной возможности.
Однако сейчас ему было жаль своей свободы. Хоть и корил себя за это.
*
Когда они легли спать, Фред прижался к Химере, ласково коснулся его плеча кончиками пальцев, смущенно прошептал:
– Эрри… ты не против?
– Милый, давай не сегодня? – так же шепотом ответил Эрид. – Прости. Я переволновался, устал, да еще и эти разгильдяи-граждане своими отсрочками по отчетам меня раздражают. Даже голова от этого всего разболелась.
– Ты лекарство выпил от головы? – с беспокойством спросил блонди. – И давай я подушку поправлю, как-то она неудобно лежит. Может, тебе просто спать неудобно.
– Да всё в порядке. Я же не маленький, позаботиться о себе могу, – пробормотал Эрид.
Он пытался заснуть, но сон не шел. Сегодняшняя новость всколыхнула слишком многое из того, о чем он долгое время пытался не думать, не накручивать себя, забыть в своем почти безоблачном счастье. Но и не думать не получалось…
Иа сегодня выглядел таким уставшим. И нервничал, хоть и закрылся старательно. Вот уж за кого было обидно. Почему такому доброму, талантливому, трудолюбивому Химере настолько не повезло?! Быть связанным с таким Хозяином…
Когда Иа обнимал Сяомина, свободный рукав рубашки приоткрыл довольно заметные синяки на запястьи. Кристиан всё равно не может отказаться от своих садистских предпочтений, нет-нет, да и требует такого от возлюбленного! Да даже если удерживается на грани безопасного – кожа у кахолонга нежная.
“И Иа всё молча терпит, и пытается воспитать в этом мерзавце что-то человечное… я бы не смог. Если б меня отдали такому, я бы не знаю, что сделал!”.
Майари скрылся из виду… уже вторую неделю живет в доме при лаборатории в провинции. Неужели… неужели – тоже?!
Эрид был благодарен судьбе за то, что сам нисколько не рискует повторить судьбу Сирина, даже если бы Фредди решился попробовать изменить привычный “расклад”. Хотя вряд ли решится. Не тот характер, не тот. И слава мирозданию!
“Мне повезло с блонди… заботится, любит, не требует большего, чем я могу для него сделать… и все равно временами я жалею о том, что Химеры так прочно связаны с элитой!”.
========== 25. Неизменимое ==========
Шли дни за днями. Казалось, ничего не меняется, и в этом было что-то по-своему хорошее. Как говорится, иногда лучшая новость – отсутствие любых новостей. Можно было жить вот так, в тихой гавани министерства, давно уже не бывавшего на виду.
Заботы и радости все одни и те же, всё то же самое, что было когда-то. Дети в интернате, подростки в Академии, каждый со своими успехами, мелкими неудачами, с шалостями и шуточками. Однообразная рутинная работа с документами, от которой иногда хотелось взвыть, но в подобном и прятаться от страхов и проблем легче.
“Эрри прав, иногда я просто прячусь, не желая признавать проблемы даже перед самим собой”, – думал Фред, погружаясь в какие-то будничные дела, которые могли бы и подождать его внимания, или отмалчиваясь на вопросы о том, не беспокоит ли что-то.
На самом деле, видя чужих детей, он грустил всё больше. А после разговоров с Оскаром и Сяомином по дальней связи тоска терзала душу, будто какой-то зверь, вцепившийся когтями и не желающий пощадить и отпустить. У агата так мило округлился животик… а Волк так трогательно заботится о любимом, даже не верится, что поначалу грядущее отцовство казалось Оскару чуть ли не концом света.
Они так счастливы!
Это ведь самое настоящее чудо, растить малыша, в котором есть частица тебя самого и частица любимого.
Но Эрид еще не готов к такому шагу, и Фред молчал, зная, какими последствиями может обернуться принуждение в настолько деликатном вопросе. Ребенок должен быть _желанным_, только тогда он будет радовать родителей и радоваться жизни сам. Вся история линии Салас была доказательством тому, что нет чудовищ страшнее, чем ненавидящие друг друга отец и сын.
Оставалось просто ждать. “Мне ведь хватило терпения доказать Эрри, что я люблю его и на его свободу покушаться не буду. Я как-то пережил все наши споры и непонятки. А значит, того, что мне суждено, я тоже дождусь”.
Вот только боль не утихала. Еще пять лет до времени, назначенного Раймоном Эмом для появления на свет наследника линии. Пять лет! “А если со мной что-то случится раньше этого срока?..”.
А у Сирина ребенок будет совсем скоро…
*
Известие о радостном событии застало Фреда на работе. Счастливый папаша спешил поделиться новостью, забыв о разнице во времени и о том, что, когда на Мирайе тихий спокойный вечер, жители Амой только-только выпивают первую на рабочем месте чашку кофе и приступают к делам.
– Алло, совенок, ты там дремлешь или? – радостно вещал Оскар. – Мой драгоценный-ненаглядный родил маленького химерчика! Мальчик, такой милый-симпатичный, глазки просто удивительного оттенка, сине-карие. Вот отойду от нервов, сфоткаю, увидишь.
– Поздравляю. Сяомину мои лучшие пожелания, – ответил Фред. – Кстати, как он там? А малыша фотографировать не спеши, подожди хоть пару недель, младенцы очень чутко реагируют на внимание и яркий свет.
– Слушай, позвать тебя консультантом и помощником, не? Без шуток, ты столько мелких вырастил, знаешь практически всё. Лети, птичка. От железной мамы отдохнешь. Благоверного прихвати с собой.
– Я подумаю, – уклончиво сказал Фредди.
– Я всё слышал, – вкрадчиво прошептал чароит на ушко блонди. – И мое мнение ты тоже знаешь.
Еще бы не знать. Наверное, всех без исключения Химер немного раздражали словечки и манеры Оскара. Но сейчас это не так важно.
Главное, малыш родился здоровым… и Сирин чувствует себя хорошо, врачи говорят, быстро поправится.
Может, они вдвоем приедут с малышом…
В ту пору всё еще казалось возможным.
========== 26. Бунт ==========
Годы шли, и казалось, что ничего не меняется. Совершенно ничего. Уже хотелось верить, что такое спокойное счастье будет вечным.
“Еще два года, и будет десять лет, как я связан Узами с блонди…” – думал Эрид, проснувшись на рассвете и глядя на еще спящего любимого. Наконец-то у Фредди выдалось относительное затишье в ведомстве, и Мать к нему благосклонна, даже велела консулу выделить больше средств на самых маленьких детей.
– Солнце уже засияло, а мое солнце еще спит, – вкрадчиво прошептал Химера, прижавшись к Фредди и слегка щекоча его.
– Эрри… Эрри, драгоценный мой, – проснувшись, блонди коснулся губами губ чароита, целуя ласково и нежно, но в то же время с намеком на желание. Теплые ладони медленно и осторожно провели по плечам, по спине…
– Мм, – тихо простонал Эрид, отвечая на ласки и поцелуи. Накануне ему казалось, что после такой ночи он несколько дней будет мечтать о том, чтобы просто отдохнуть, завернувшись в одеяло, и ни пальцем не пошевелить. Всё тело переполняла приятно теплая тяжелая усталость. Какие там любовные поползновения! Но сейчас он не мог устоять. Фредди соблазнял его прикосновениями, снова и снова, Эрид чувствовал его желание и поневоле отзывался, лишь для порядка ворча: – Вот мы сейчас на планерку опоздаем, будет нам весело.
– Эрри, а если быстро? – блонди тихо засмеялся. – Если что, кофе уже после планерки попьем!
Спорить дальше было уже просто невозможно. Сейчас Эрид был готов забыть обо всем – и о завтраке, и о кофе, и о том, что еще надо собираться и в час пик ехать на работу…
Опоздать они таки опоздали. Однако, похоже, никто этого не заметил. В зал заседаний еще даже не все блонди прибыли. Консула не было на месте, и Мишеля Клэра, и Габриэль Джейд еще не приехал. Что-то происходило. Фред и Эрид тревожно переглянулись, затем Фред спросил сидевшего рядом Амиру:
– Ты не слышал, что с Джаретом и Габриэлем? Раньше они никогда не опаздывали.
Розен пожал плечами:
– Мне кажется, если бы было покушение, Крис бы уже ставил всё на уши. Но я тебе скажу, зря Джарет всюду ездит с одним-единственным телохранителем. Я давно ему хотел сосватать парня покрепче, да попробуй же его переубеди.
И правда, Зави спокойно сидел на своем месте, что-то рисуя в блокноте. Как будто ничего не происходило.
Минк, Клэр и Джейд вошли в зал и заняли свои места. Фред мельком глянул на собратьев. Идеально спокойные лица не выдавали эмоций. Привычная маска. Но отчего-то это тревожило.
– Господа, я должен сказать вам, что получил известия из Нойеланда, и эти новости не предвещают ничего хорошего, – с горечью сказал Джарет.
– Судя по твоему официальному тону, нас ждет какой-то крупный песец, – проворчал Амира. – Так что там Волк надумал после того, как улетел на Мирайю сразу с аудиенции у Матери?
– Он закрыл космопорты и объявил о том, что Мирайя выйдет из состава Амой.
На время запала гнетущая тишина. Наконец Вольфганг Дин сказал:
– Я такого и ждал. Оскар для нас всегда был чужим. Их цересское величество считает себя лучше нас. Ты же понимаешь, Джарет, сколько волка ни корми, все равно в лес смотрит. В нейтральной сети ходят слухи, что он хотел провозгласить правителями Нойеланда кого-то из остроухих близнецов из прежней династии, но те единогласно готовы отдать корону ему!
– Эво как. То-то все средства связи молчат! – отреагировал Розен, в своем репертуаре. – Я жажду подробностей.
– А что подробности? Наш Волк королем станет, того и гляди. В системе Леда-11 независимость Мирайи уже признали, рекордно быстро, даже при том, что Оскар еще ни нам, ни “своим”, ни на Леду окончательного решения не сообщил… впрочем, что от “Системы Лебедь” ждать, если в местном Совете Кланов принцесса Лорнис и принцесса Тирайре – дочери Гилберта Бома.
Дин и Розен в своей обычной манере пререкались о том, что дальше предпримет Оскар, но Фредди было совсем не до того, чтобы оценить тонкость колкостей и шпилек.
Это было по-настоящему страшно. А если будет война?!
С войнами против Федерации еще можно было смириться, как с неизбежным злом. Увы, прав был отец, когда-то давно сказав: “Это не при нас началось и не на нас закончится, смирись и терпи”. Но воевать против своих!
Когда Оскара назначили временным губернатором Мирайи, вместе с ним Амой покинул один из военных корпусов, корпус разведки… позже прилетели граждане-рабочие, специалисты из других колоний. За годы к ним присоединились мигранты со всех концов галактики. Всех их считали своими. И вот теперь – если будет война, амойской элите придется воевать против собратьев, многим даже против родственников. Простые люди тоже будут страдать – ими в таких ситуациях жертвуют в первую очередь.
А как Мишелю придется – возглавить армию против лучшего друга?!
– Знаешь, Дин прав, – прошептал Эрид. – Я говорил тебе, Бома еще сам в неприятности влезет и других доведет. Гнилая линия.
– Лучше было бы, чтобы он позволил Матери превращать колонии в сырьевой придаток Амой и вытягивать из провинций все соки? – тихо возразил Фред. – Там, на других планетах, тоже люди, тоже дети…
*
Неделя прошла в напряженном ожидании известий. Весть о том, что Оскар восстал против несправедливого решения Юпитер, распространилась по галактике со скоростью лесного пожара, и большинство нейтральных государств или объявляли о невмешательстве, или признавали независимость Мирайи и обещали поддержку “королю Оскару”.
